Патрик Ферберн. Древо жизни

ДРЕВО ЖИЗНИ
Патрик Ферберн (1864)
https://www.monergism.com/tree-life-patrick-fairbairn-dd
 
 Первое упоминание о древе жизни имеет отношение к его месту и использованию как части первоначального устроения вещей, в котором были представлены все аспекты относительного совершенства и полноты. Нам сказано, что "из земли" Господь Бог вырастил каждое дерево, приятное на вид и полезное для еды. а также древо жизни посреди сада и древо познания добра и зла. Особое внимание к этим двум деревьям ясно указывает на их исключительную и выдающуюся важность в изначальном домостроительстве, но в разных отношениях. Замысел древа познания был полностью моральным: оно было создано для испытания в качестве его инструмента, и его неиспользование, если можно так выразиться, было его единственным допустимым использованием. Древо жизни, однако, имело свое естественное использование, как и другие деревья сада; и по его названию, и по его расположению в центре сада мы можем сделать вывод, что воздействие его плода на человеческую природу было задумано совершенно особенным. Но это становится более отчетливым в следующем упоминании, которое мы имеем о нем - когда оно, будучи просто таинством природы, превращается в символ благодати. "И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят.  И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни" (Быт.3.22-25).
 Эти слова явно указывают на то, что древо жизни изначально предназначалось для пищи человека; что плод, который оно приносило, был назначенным Богом средством поддержания в нем силы бесконечной жизни; и что теперь, так как человек согрешил против Бога и утратил все права на обладание такой силой, он был лишен доступа к естественным способам ее поддержания, поскольку сам был строго исключен из райского сада. Какими могли быть специфические свойства этого дерева - независимо от того, отличалось ли оно по своей природе от других деревьев в саду или отличалось только какой-то сакраментальной действенностью, приписываемой ему, - четко не указано и может иметь значение только гипотезы или вероятного вывода. Но по отношению к структуре человека, очевидно, была разница между ним и другими деревьями, так что, хотя они могли внести свой вклад в его ежедневную поддержку, только это древо как таковое могло сохранить в неизменной силе существо, которое должно было поддерживаться им.В соответствии со своим положением в центре сада оно обладало исключительной добродетелью служения человеческой жизни в ее первоисточнике и поддержания этой жизни в ее корне и принципе, в то время как другие деревья могли обеспечить только то, что было необходимо для осуществления ее существующих функций. Они могли бы некоторое время поддерживать природу, как это делают плоды земли; но этому древу принадлежало свойство защищать жизненные силы природы от повреждения и исчезновения в смерти [1].
 Это было, несомненно, хорошо известно Адаму, так как это была неотъемлемая часть устроения вещей вокруг него. И если бы он оставался твердым в своей верности Богу, всегда сдерживая свое желание принять от дерева познания и принимая только древо жизни, он продолжал бы обладать жизнью в нетленной чистоте и блаженстве, как он получил его от руки Божьей, что, возможно, также могло создавать растущее расширение и возвышение его сил и функций. Но, выбрав опасный путь преступления, он утратил свое наследство жизни и стал подвергаться наказанию смертью. Однако древо жизни не утратило своей жизнеспособной добродетели, хотя и было нарушено условие, при котором имело место право человека получить удел в нем. И хотя теперь должны были быть приняты действенные меры предосторожности, чтобы защитить это священное сокровище от прикосновения загрязненных рук, тем не менее, оно по-прежнему стояло в центре сада, как предмет любящих устремлений, а также освященные воспоминания, хотя и сохраненное в святости, которая сделала его пока недоступным падшему человеку. Почему его место было так тщательно сохранено, как и и символы поклонения, символы страха и надежды, насажденные таким образом, чтобы они вели к нему? Можно ли сказать, что привилегия вкушать его бессмертные плоды была удержана лишь на какое-то время, а не окончательно отозвана в ожидании того, что должна была быть принесена праведность, которая сможет снова открыть путь к его благословенным дарам? Поскольку утрата праведности закрыла путь, стало очевидным, что только возвращением праведности может быть получен новый доступ к утраченному дару. И поэтому, как мы увидим, одной из главных задач Божьего правления стало раскрывать необходимость, природу и условия такого дела праведности, которое может быть соответствующим столь важной цели. Отношение человека, каким он стал, к древу жизни само по себе не может дать сведений по этому вопросу. Оно может указывать только на то, что наследство бессмертной жизни все еще оставалось за ним, при условии достижения истинной и надлежащей праведности. Так что в этом изначальном символическом таинстве надежда, пробудившаяся в его груди первым обетованием, приобрела дивный аспект возвращения к наслаждению той бессмертной жизнью, при отлучении от которой ему оставалось лишь страдать от греха.
Но, поскольку эта надежда была связана с нынешним существованием падшего состояния и уверенностью в скором возвращении тела в прах смерти, оно неизбежно сопровождалось ожиданием будущего состояния бытия и воскресения из мертвых. Перспектива избавления от зла и восстановления бессмертия жизни и благословения не должна была быть немедленно реализована. Запретное древо жизни должно было оставаться недоступным, пока люди носят с собой тело греха и смерти. Они могли найти жизненный путь только через мрак могилы. И  было бы  насмешкой над их лучшими чувствами и стремлениями дать им обещание победы над искусителем или воплотить это обещание в новом направлении их надежд на древо жизни, если бы под него не подпадала гарантированная перспектива жизни после смерти.  По правде говоря, религиозная вера и надежда не могли обрести форму и быть поддерживаемы среди падших людей, не имея оснований такого ожидаемого будущего. В истории Божественного провидения также  был ряд давно ожидаемых событий, которые по природе имели  тенденцию усиливать в мыслящих и внимательных умах это обнадеживающее ожидание будущего существования. Несвоевременная смерть Авеля и переход Еноха в середине его дней, должно быть, особенно повлияли на это направление; поскольку, если рассматривать их в совокупности с обстоятельствами того времени, они едва ли могли не создавать впечатления, что не только есть  истинное наследство благословения, которое нужно искать на сцене существования за пределами настоящего, но важно и то, что самое важное и лучшее может быть соединено со сравнительно кратким уделом добра на земле. Такие факты, прочитанные в свете обещания о том, что разрушителя еще предстоит уничтожить, и путь к потерянным, открываемый для того, чтобы вновь принять пищу бессмертия, может привести лишь к одному выводу, что если добро должно быть унаследовано наследниками обетования, обязательно включали состояние жизни и благословение после земли.
. Мы находим более поздних евреев, несмотря на их ложные взгляды на Мессию, которые указывают в своих комментариях некоторые знания об истине, и которые, таким образом, имеют  в виду первую расу поклоняющихся благодаря их отношению к древу жизни. Ибо из семи вещей, которые, как они представляли, Мессия должен показать Израилю, двумя были райский сад и древо жизни; и снова: «Есть и то, что говорят о древе жизни, что оно не было создано напрасно, но люди воскресения должны есть его и жить вечно» [2]. Это были лишь проблески света, полученные людьми, которые должны были нащупать свой путь среди слепоты осуждения и обеспложивающего влияния наследственных заблуждений. Адам и его непосредственное потомство оказались в более счастливых обстоятельствах для понимания истины, которая рассматривается сейчас. И если обетование выздоровления не оставалось для них абсолютно мертвой буквой, и ничто не было извлечено из их символического и ожидаемого отношения к древу жизни (что едва ли было возможно в данных обстоятельствах), в их умах, должно быть, ценилось убеждение в существовании жизни после смерти и надежда на избавление от тления. Религия с самого начала укоренилась в вере в бессмертие [3].
Много значит то, что вещи, связанные с деревом жизни, были связаны также с тем, что почиталось более непосредственно. Давайте взглянем немного на более полное понимание, предоставленное тем, кто обладал более поздними откровениями Писания. «Сегодня, - сказал Иисус на кресте раскаявшемуся злоумышленнику, - сегодня ты будешь со Мной в Раю», - показывая, насколько уверенно Он  рассматривал смерть как путь к победе, и насколько вполне Он собирался поразить голову искусителя, поскольку теперь Он должен был обеспечить для Себя и Своих людей возвращение в ту сферу блаженства, от которой из-за этого искусителя Его народ оказался в отчуждении. «Тому, кто побеждает, - говорит тот же Иисус, после того как Он вошел в славу Свою, - Я дам пищу от древа жизни, которое посреди рая Божия». И снова: «Блаженны те, которые исполняют Его заповеди, чтобы они имели право на древо жизни и могли войти через ворота в город» (Откр. 2. 7, 22.14 KJV). Исходя из таких заявлений, можно понять, что все, что было потеряно в Адаме, будет снова восстановлено во Христе для наследников Его спасения. Так нам видны далекие цели Откровения, объемлющие друг друга; и последний взгляд, который мы получаем на Божье мастерство, соответствует первому, когда мы видим их лицом к лицу. Тот же самый Бог любви и милосердия, Который явился началом, доказывает, что Он Сам является также и концом. Лишь одна промежуточная часть событий, которая, кажется, не совсем подходит для Него - будучи во многих отношениях омрачена злом и изрезана невзгодами для членов Его семьи. Там, действительно, мы видим многое, что не похоже на Бога - испорчен шедевр Его прекрасного мастерства и  благородный порядок Его правления, мир, который Он предназначил для «дома славы Его царства», повергнут в смуту, превращен в зрелище жестокой и непрестанной войны между началами добра и зла, в которой лучшее нередко подвергается худшему, и человечество, которое Он создал, чтобы быть образом Себя Самого, поражено во всех своих членах мучительными ранами болезней, окружено бесчисленными бедствиями и становится в смерти добычей своих самых мерзких и отвратительных противников.
Как радостно знать, что это несчастное состояние беспорядка и растерянности не должно быть вечным - что оно занимает лишь срединную область времени  и предназначено быть вытесненным в последних делах провидения возвращением всех вещей к их первоначальной гармонии и блаженству жизни! Искуситель долго властвовал, но, слава Богу, он не победит навечно. Он еще не вышел из мира, который он наполнил своими делами зла, но придут новые небеса и новая земля, где будет жить праведность - еще один рай с его древом жизни  и искупленными людьми, созданными заново по образу Божьему и приспособленными к высокой судьбе проявления Его славы перед вселенной.
Но это еще не все. Прообраз всегда выше, чем образ, и работа благодати превосходит в совершенстве и славе работу природы. Поэтому, когда нам говорят о новом творении с его древом жизни и его райскими прелестями, которыми еще предстоит насладиться народу Божьему, на самом деле нам обещается гораздо больше, чем простое восстановление того, что было утрачено с грехом. Здесь есть сфера и условия сходства, но, по природе вещей, принадлежащих ему, это будущее безмерно выше и лучше, чем даже то, что изначально было создано рукой Бога. Все, что исходит от Него, прекрасно на своем месте и в свое время. Можно сказать о рае, который был потерян, что его средства жизни и наслаждения были во всех отношениях мудро приспособлены к тем, кто был создан, чтобы обитать в нем. Но о них написано, что они были "земными и перстными", только относительно, не совсем хорошими, немощными и глиняными, и как таковые неизбежно несовершенны в своих вкусах, своих способностях действия и наслаждения, по сравнению с тем, что находится в более высоких областях существования.
Но несомненно, что то же самое соответствие, которое существовало в старом творении между природой рая и образом его обитателей, будет существовать и в творении новом. И поскольку обитатели здесь будут вторым Адамом и Его семенем - Господом с небес, в котором человечество поднялось до несравненного величия и великолепия, должен также произойти соответствующий рост характера вещей, которые должны быть устроены. Должна быть введена более высокая сфера действия и наслаждения, потому что есть более высокий стиль бытия, чтобы обладать этим. Не будет возрождения старых земных оснований, а скорее вознесение их на более высокий уровень; это не просто возрожденная природа, но природа прославленная, человечество, уже не то, что было в земном и естественном человеке, а как оно есть и всегда будет в духовном и небесном, и это помещено в театр жизни и благословения во всех отношениях, подходящих для его возвышенного состояния.
В таком случае будет легко понять, что обещание, символически выраженное в Ветхом и четко выраженное в Писании Нового Завета, о возвращении в рай и о его древе жизни, не может принятым вполне буквально. Только тусклая тень, а не само изображение блага, которым можно обладать, представлено в этой несовершенной форме. И нам больше не нужно думать о настоящем дереве, таком как то, которое первоначально стояло в центре Эдема, чем о настоящей манне или о вещественной короне, которая, таким образом, обещана верным. Эти и многие другие подобные представления, относящиеся к грядущему миру, являются лишь образным использованием лучших в прошлом или настоящем положении вещей, способных помочь уму в понимании будущего; как таковой он не может достичь какой-либо более ясной или четкой концепции их. Все же, хотя все они образны, они имеют определенный и понятный смысл. И когда искренним верующим дается уверенность не только в рае для их обители, но и в дереве жизни для причастия ему, они тем самым удостоверяются во всем, что может понадобиться для постоянного освежения и поддержки их прославленной природы. Это, безусловно, не требует такого плотского существования, как это было предусмотрено для Адама в Эдеме; они должны быть отлиты в другой форме. Но поскольку они по-прежнему будут материальными рамками, они должны иметь определенную зависимость от материальных элементов вокруг них, чтобы обладать здоровым и благословенным существованием. Внутреннее и внешнее, личное и относительное должны находиться в гармоничном и подходящем согласовании друг с другом. Всякий голод будет утолен, а всякая жажда изгнана навсегда. Житель рая никогда не скажет: «Я болен». И подобно самой реке, которая течет в вечной полноте от престола Божьего, источник жизни искупленных никогда не будет испытывать прерывания или разложения. Таким образом, можно сказать, что блаженны те, кто исполняет заповеди Божьи, что они имеют право на древо жизни и могут войти через ворота в город. Что может позволить обреченный и мимолетный мир по сравнению с такой перспективой?

1. Я дал здесь только то, что кажется справедливым  общим смыслом того, что написано в Бытии относительно древа жизни, и избегал сопоставления с такими спорными понятиями, как присущее достоинство или сакраментальная действенность, при которой плоды этого дерева были предназначены, чтобы произвести свое живительное влияние на человека. Подавляющее большинство протестантских богословов склоняется к последней точке зрения, и хотя она в принципе допустима, идея сакраментальной добродетели в естественном устроении вещей кажется несколько неуместной, и ее очень трудно отличить от католического взгляда, который считает, что некоторые вещи были сверхъестественно переданы Адаму, а другие принадлежали ему по естественной конституции. Но предмет, касающийся этого конкретного вопроса, - это вопрос, по которому мы хотим найти материалы для правильного решения, и в отношении которых мнения почти наверняка будут отличаться в будущем, как это было и в прошлом.  У нас не могло бы быть более ясного доказательства этого, чем дают два из последних комментаторов Бытия, два человека, которые настолько в целом согласны в мнениях, что они вместе производят комментарий ко всем книгам Ветхого Завета - Делич и Кайл. Первый считает, что отрывок, Быт. 3:22, четко указывает на то, что у рассматриваемого дерева была «сила жизни в себе», «сила постоянно обновлять и постепенно преобразовывать естественную жизнь человека». (Comm. ;ber die Genes., p. 154, 194, 2d ed.). И из этого он делает вывод, что плод дерева познания также имел в себе силу смерти, делая причастие ему смертельным. Кайл, однако, стоит на другой стороне; он говорит: «Мы не должны искать силу древа жизни в физическом свойстве его плода. Ни один земной плод не обладает способностью сделать бессмертной жизнь, поддержке которой он служит. Жизнь имеет свой корень не в телесности человека, но в его духовной природе, в которой она находит свою стабильность и непрерывность, а также свое происхождение. Тело, образованное из земной пыли, не может быть как таковое бессмертным, оно должно либо снова вернуться на землю и превратиться в прах, или через Духа превратиться в бессмертную природу души. Сила духовного рода, которая может влить бессмертие в телесную структуру, могла быть передана только земному дереву или его плоду. через особую операцию Божьего слова, через посредство, которое мы не можем представить себе иначе, чем как сакраментальную природу, посредством которой земные элементы освящаются, чтобы стать сосудами и носителями сверхъестественных сил ». (Bib. Comm. ;ber die B;cher Moses, I. p. 45.) В таком понимании сейчас не может быть никаких сомнений; но может быть задан вопрос, не идет ли оно слишком близко к приравниванию вопросов о первобытном состоянии к существующему состоянию вещей.
[2] R. Elias ben Mosis, and R. Menahem, in Ainsworth on Gen. 3. 
[3] См. дальше в VI. 6. 6.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn