Электронщики шутят

   Моё убеждённое многолетними наблюдениями мнение, что испокон веков наука и техника развиваются исключительно энтузиастами этого дела, и чем больше энтузиазма проявляется людьми в этом направлении, тем совершеннее становятся эти два аспекта человеческой деятельности.

   А что же это такое «энтузиазм»? Это не что иное, как свойство некоторых (не всех, конечно) людей всецело посвящать свою деятельность развитию и продвижению научных и технических знаний в текущую жизнь человечества по возможности в его же благо.

   И кто же спросите вы, Читатель, занимается этой благотворительной, с позволения сказать, деятельностью? А занимаются этим богоугодным делом люди, которых называют научными работниками, среди которых есть значительные вкрапления, именуемые инженерами. Первые определяют, так сказать, теоретические основы перспектив развития, а вторые реализуют это дело на практике, ежели так можно выразиться, в металле. Реализуют, применяют, доводят до ума и отдают другим людям в пользование на их же благо и облегчение жизненных трудностей.

   Вот и я который год вместе с нашим дружным инженерным коллективом занимаюсь, как я уже сказал, богоугодным делом на ниве радиоэлектроники.

   Радиоэлектроника — женщина утончённая, хрупкая, нежная, а посему немного капризная, требующая всестороннего внимания, любви и полной самоотдачи влюблённых в неё людей. Так было, есть и наверняка будет всегда, ибо абсолютного познания этого, с позволения сказать «женского» организма, не будет никогда, потому как не может быть вообще… Невозможно же познать до последней изюминки венец природы женщину!

   Тем, кто занимается радиоэлектроникой ныне немного проще, потому как во многом характер этой дамочки изучен предыдущими влюблёнными, но «Марианских впадин» и «Бермудских треугольников» в её характере хоть отбавляй и сегодня! Что же говорить о пятидесятых-шестидесятых годах прошлого столетия, когда это направление человеческой деятельности находилось ещё в коротенькой юбочке, так сказать — в «девичестве».

   Занимались этой самой радиоэлектроникой люди, не только наделённые упомянутым выше энтузиазмом, но и совершенным чувством юмора, потому как «любимая женщина» выкидывала иногда такие фортели, что без того самого юмора относиться к её фокусам было просто невозможно, ибо набором тех знаний, кои имелись под рукой, описать эти самые «фокусы» было до поры, до времени просто невозможно.

   Характерно и то, что тот самый юмор, когда уже «мозга за мозгу заскакивала» от непонятных проявлений любимой, распространялся и на себе подобных, находящихся рядом и на которых можно было разрядиться, как разражался конденсатор на заземляющую разрядную штангу.

Шутки были разные, чаще безобидные, но случались иногда и на грани фола...

   Как-то, помнится, не заладилось у нас с одним радиолокационным передатчиком, хоть плачь!

   Мы не вылезали с работы чуть ли не сутками, а получить необходимых выходных характеристик устройства не могли никакими известными способами, а иных понять и придумать никак не могли. Мы меняли режимы то одного прибора, то другого, то третьего, а выходной высокочастотный импульс разваливался, как замок на песке, и никакими ухищрениями нам было его не собрать. Мы в команде разделились — одни крутили то, другие — другое, третьи — третье, но один из нас всегда следил за результатом по экрану прибора, называемого анализатором спектра.

   Анализатор спектра — это такая штуковина в виде шкафа, высотой чуть больше роста человека, с круглым экраном на уровне глаз стоящего перед ним работника, по которому следят за параметрами исследуемого сигнала. Чтобы было лучше следить за процессом регулирования, а внешнее освещение не мешало наблюдать, на круглый экран надевался специальный жёсткий резиновый тубус с вырезом для носа, который чётко фиксировался в окне экрана прибора.

   Для удобства работы, исследователь садился на высокий табурет, вставлял свои наблюдающие очи в «глядельную» щель тубуса, а нос — в прорезь для этой выдающейся части лица и наблюдал за сигналами, периодически комментируя, что происходит на экране.

   Вы, Читатель, думаете, что для наблюдателя всё это было очень неудобно?

   Ошибаетесь! Во-первых, табурет подстраивался под рост человека, а тот для удобства придерживал тубус руками, упираясь лбом в его тело, тем самым получалась комфортная поза. Кроме всего этого, прибор источал такое приятное, обволакивающее лёгкое тепло, что исследователь получал от работы полное своё удовольствие, тем более, что ни дёргаться, ни крутить ничего не надо было — сиди, наблюдай и периодически повествуй о происходящем на экране остальным членам команды.

   Конечно же мы по очереди менялись у анализатора, чтобы посидеть и поглядеть, а не суетиться у аппаратуры, крутя всякие ручки.

   Как-то на третий или четвёртый день наших неудачных бдений в настройке передатчика, мы с сотрудниками заметили, что на все наши регулировочные ухищрения, инженер Витя, сидящий у анализатора, никак не реагирует:
   — Викт’ор, чёрт тебя побери, ты чего молчишь? Что у тебя на экране происходит, когда мы «высокое» меняем? — раздражаясь, спрашивает ведущий инженер.

   — А почти ничего, Сан Саныч! — как-то заунывно тихо отзывается Виктор.
   — Витя, ты всё же комментируй как-то, что у тебя на экране изменяется… — взбадривает Витьку наш руководитель.
   — А так, когда возбуждение крутим? — снова вопрошает Саныч.
В ответ ему и нам на головы опускается мёртвая тишина…

   — Витька, ты чего молчишь? Спишь что ли, чёрт полосатый?! Опять вчера с девками полночи прошлялся?! Ну-ка слезай с табурета и уступи место Олегу! — ворчит ведущий.

   Олег подходит к прибору и чувствует, что Витька и вправду спит, если не мёртвым, то юношески здоровым сном прошлявшегося гуляки.

   — Сан Саныч, а Витька-то и вправду спит!.. — хихикает Олег.   — Работнички, мать вашу… — ершится начальник.
   — Так что, будить что ли его, Сан Саныч? — спрашивает Олег.
В воздухе повисает задумчивая пауза…

   — Нет, не надо, мы его по-другому проучим, как спать на работе! Ребята, выключайте аппаратуру. Ты, Олег, держи аккуратно тубус, чтобы не разбудить соню, ты, Коля, потихонечку отвози от Витьки анализатор, а я своей физиономией встану напротив Витьки в раскрыв тубуса вместо экрана, а потом мы, по готовности, все вместе хором его разбудим! — распределил обязанности командир.

   Сказано — сделано! Все встали по местам, а Саныч, взяв фонарик, подсветил снизу свою физиономию у тубуса, после чего мы все хором заорали:
   — Полундра, подъём!!!
   От нашего ора в три горла Витька мгновенно проснулся, но вместо привычной формы электрического сигнала на экране, вдруг, в полумраке помещения увидел в тубусе искажённую подсветкой физиономию Мефистофеля и заорал благим матом: «КАРАУЛ!..»

   Такого истошного крика я не слышал доселе никогда в жизни!
Дальше было ещё чище: в Санычеву и Олегову головы  полетел тубус, набив обоим на излёте приличные шишки, а Витька, упав с табурета на пол, на четвереньках пополз к выходу из помещения и, крутя головой во все стороны, заикаясь, беспрерывно бормотал:

   — Свят, свят, свят! С нами Крестная Сил!.. Демоны! Демоны! Чур меня! Чур!..

   Отловив Витьку, мы кое-как его успокоили, отпоив сначала водой, потом щедяще разведённым спиртом, а затем в сопровождении нашей хорошенькой секретарши отправили домой окончательно приводить себя в чувство и, возможно даже, не без её дружеской помощи...

   После этого случая при дальнейших исследованиях никто: ни Витька или кто другой из нашей команды больше не засыпали за анализатором спектра.
               
                С-Петербург               
                09.01.2020


Термины, встречающиеся в тексте
Анализатор спектра — прибор для анализа свойств радиосигналов при исследовании характеристик радиоустройств.
«Высокое» — высокое напряжение, питающее модуляторы СВЧ приборов или сами приборы (сленг).
Возбуждение — для усилительных приборов СВЧ (пролётных клистронов) ввод возбуждающих высокочастотных колебаний для их дальнейшего усиления (сленг).
СВЧ — сверхвысокие частоты.

На картинке импульсный электронный осциллограф типа ИО-4.