О вреде многословия

Капитан милиции Малышкин уже третью неделю не находил себе места. И было отчего. Порученное ему расследование убийства гражданина Горностаева не продвинулось ни на миллиметр с тех пор, как обнаружили труп. И тогда он принял единственно правильное решение, позвонив своему старому знакомому, неоднократно выручавшему его в подобных ситуациях – Парамонову Николаю Петровичу, известному всей Москве частному сыщику.
Парамонов без малейших колебаний согласился помочь, но предупредил, что ему нужно разгрести кое-какие незавершенные дела, поэтому он, чтобы не терять драгоценное время, вышлет своего помощника, Ивана Васильева.
Васильев прибыл через полчаса, засев в кабинете Малышкина над документами. Из материалов дела вытекало примерно следующее.
Соседи Горностаева позвонили в милицию, когда в полночь не услышали привычного рева его звуковоспроизводящей аппаратуры. Такого на их памяти не случалось ни разу с момента заселения Горностаева в квартиру №67 – то есть без малого 10 лет. При этом произошел небольшой казус. Поскольку соседи всегда вызывали милицейский наряд, чтобы утихомирить любителя громкой музыки, имевшего к тому же привычку не откликаться на звонки и угрозы, то и на этот раз служители правопорядка, не вникая в детали, рутинно выломали дверь, скрутили Горностаева по всем правилам милицейской науки и только потом поняли, что имеют дело с трупом. Естественно поэтому, что они успели изрядно наследить и уничтожить множество улик.
Следствию пришлось потрудиться, чтобы восстановить первоначальную картину.
После многочасовых перекрестных допросов и тщательной экспертизы было доподлинно установлено, что Горностаева убили ударом «Большой медицинской энциклопедии» по голове, которая валялась тут же, среди грязных носков и остатков еды. На вопрос, приходил ли кто-нибудь к хозяину в тот вечер, соседи дружно заявили, что дом жертвы являлся «проходным двором», и никаких человеческих возможностей не хватило бы всех их отследить и, тем более, запомнить.   
Версий, таким образом, у следствия появилось три.
Первая – самоубийство по неосторожности. Горностаев снимал с полки БМЭ, когда она упала ему на голову и лишила жизни. Вторая – спор на медицинскую тему с кем-то из гостей, звершившийся шутливо-дружеским похлопыванием Горностева по голове книжным томом, который весил не менее 20 кг. И третья – то же, что и вторая, с той лишь разницей, что смертельный удар был нанесен умышленно, в самый разгар горячего спора.
Васильев все три версии отмел с порога. И, как выяснилось чуть позже, не ошибся.
Его сразу насторожил тот факт, что БМЭ имела в себе множество неразрезанных страниц. Проведя же тщательную экспертизу книги, он убедился в том, что ее вообще никогда не открывали – ни одна страница не содержала ничьих отпечатков пальцев. При этом на обложке были обнаружены следы капустного рассола, что недвусмысленно свидетельствовало об истинном назначении полезного справочника.
Выходило, что если горячий спор и имел место быть, то вовсе не на медицинскую тему, но тогда возникал другой вопрос: зачем кому-то понадобилось снимать БМЭ с полки? Уж не специально ли для того, чтобы и совершить злодеяние? Допустить, что убийца принес книгу с собой, означало признать за ним не только недюжинную силу, но и неслыханную глупость. 
К тому времени, когда Парамонов, наконец, появился в кабинете Малышкина, следствие оказалось в новом логическом тупике.
- Ну-с, - бодро произнес гений сыска, потирая ладони. – Версию с любовницей уже рассмотрели?
Присутствующим только и оставалось, что разинуть от удивления рты. 
Николай Петрович не стал их мучить загадками и тут же пояснил:
- Потерпевший доверял преступнику. Иначе он никогда бы не повернулся к нему спиной. Все согласны, что нанести столь неуклюжий удар возможно только сзади? Пойдем дальше... Бить книгой – это очевидная импровизация. Предумышленные убийства совершаются огнестрельным и холодным оружием, а также ядами и удавками. Значит, они поссорились, и книга была пущена в ход с горяча. Теперь... Вы можете себе представить мужчину, вымещающего злобу на обидчике первым попавшим под руку предметом? У него для этих целей имеются кулаки, тогда как женщины обычно используют домашнюю утварь, не вдаваясь в физику процесса и последствия. Так что налицо ссора между представителями разных полов.
- Браво! – воскликнул кто-то.
- Она блондинка, - продолжил удивлять аудиторию Парамонов. – Среднего роста и упитанной комплекции. Возраст в районе 25-27 лет. На левой ягодице – шрам от неудачно сделанного укола.
- Но как вы?!!........
- Шучу-шучу, - улыбнулся Парамонов. – На правой ягодице.
Капитан Малышкин достал из внутреннего кармана склянку с валидолом, и только после этого Николай Петрович сжалился над собравшимися.
- Введите подозреваемую! – приказал он.
Немая сцена сопровождалась входом в помещение вышеописанной блондинки, одетой в классический траур с черной вуалью на лице.
- Прошу любить и жаловать – Клавдия Ненашева, - представил ее Парамонов. – Полчаса назад она добровольно явилась ко мне в офис и во всем призналась.
История, которую вслед за этим поведал Парамонов, никого не оставила равнодушным.
Оказывается, Горностаев пристал к бедной девушке в троллейбусе, буквально обворожил ее, рассказывая небылицы про свою зарплату, а затем заманил к себе домой якобы для интимной близости. Когда же они пришли в квартиру, он принялся хвастаться своей коллекцией виниловых пластинок 70-х годов ХХ века. Продолжалось это что-то около двух часов и, по вполне понятным причинам, привело к нервному срыву соблазненной. На ее призывы остановиться он не реагировал, и даже с помощью легкого оголения отдельных частей тела ей не удалось привлечь внимания «винилового маньяка» (так она про себя его окрестила). Ее отчаявшийся взгляд упал на мощный том БМЭ, и в следующую секунду она увидела хозяина квартиры лежащим неподвижно на ковре.
Испугавшись, она бросилась прочь, пообещав себе больше никогда не появляться возле этого дома. А сегодня она увидела портрет Горностаева в газетной статье и поняла, что натворила. Подруги, которых она посвятила в свою страшную тайну, сразу посоветовали обратиться в сыскное агенство «Кристалл», и вот – она здесь, собственной персоной.
Через два месяца Клавдию Ненашеву оправдал Замоскворецкий суд, а Парамонов занес в свое безупречное резюме еще одно мастерски раскрытое дело.