Радиорубка. Часть 2. Глава 17

22 мая.
Жара сегодня была неописуемая. Борис не пришел и неизвестно где оставил инструменты, так что на нас троих приходилась всего одна отвертка, которую я принес с собой из дому. Эдик выпросил у работающих в соседнем помещении техников еще две отвертки, после чего у нас ненадолго воцарилась тишина. Но духота и отсутствие кондиционеров сказывались: мы все чаще бросали работу, устало откидывались назад и принимались за разговоры. Говорили в основном о том, что работа эта нам уже порядочно надоела, в связи с чем созрел коварный «план выноса». Корзин, привезенных со склада, оставалось еще с полдесятка, а так как разбирали мы их без особого восторга, Айдос предложил одну из них нелегально вынести из здания и забросить куда-нибудь в кусты. Однако после «разведки боем» (Айдос для пробы понес на улицу пустой картонный ящик) выяснилось, что бабка-вахтерша следит за выходом с таким рвением, словно раньше работала на мясокомбинате, так что «план выноса» с треском провалился.
В ходе разведки выяснилось, что рядом с кафе «Арай» открылся на летний сезон киоск «Газ-вода». Мы с радостью бросили работу и кинулись в очередь. Нашим изжаждавшимся губам не терпелось припасть к холодному краю кружки и погрузиться в шипящую жидкость. Поэтому мы не очень обрадовались, когда продавщица отошла от окошка и завела разговор с какой-то женщиной в одеянии колхозницы. Потом эта женщина вышла из киоска и с помощью небольшого аппарата стала опрыскивать его стены и инсектицидом.
- Окно, окно-то закрой! – кричал продавщице пожилой мужчина с животом-подушкой, стоявший рядом с нами. Видя, что его слова остались без внимания, толстяк повторил их с усиленной жестикуляцией и тут же начал философствовать на эту тему. Чтобы его успокоить, продавщица, кряхтя, убрала с подоконника свои банки и отгородила прилавок от смертоносных капель.
Потом мы долго пили газ-воду. Рядом с очередью несколько раз промелькнули два подозрительных типа: опухшие красные лица, грязная вонючая одежда. Они бросали на покупателей быстрые взгляды и шептали друг другу загадочные фразы. Продавщица враждебно посмотрела на двух типов, налила нам с опаской и предупредила, чтобы мы не выходили из поля ее зрения.
- Все кружки у меня растащили в прошлом сезоне, пришлось из дома банки принести! – пожаловалась она.
Мы пообещали не утаскивать никуда посуду. Тогда никто еще не знал, что киоски газированной воды доживают последние дни. Это сейчас сладкую газировку можно купить в любом магазине, а тогда в жару такие киоски были чуть ли не единственным спасением от зноя. Киоск напротив Геофизической экспедиции я помню с давних времен: еще с далекого детства в память врезалась яркая картинка: большой танцевальный грузинский ансамбль стоит в очереди за газированной водой именно на этом самом месте. Красные черкески мужского состава и белоснежные платья девушек выглядели фантастически на фоне захудалого провинциального городка начала восьмидесятых. Особенно запомнились сиявшие в солнечных бликах безупречно начищенные серебристые кинжалы на поясах у мужчин: я до сих пор уверен, что это было настоящее отточенное крепкое оружие, а не театральный реквизит. Огромного дама за киоском тогда еще не построили, там стояли какие-то бараки. Другое, известное всему городу место продажи газ-воды располагалось рядом с кинотеатром «Юность», сейчас там цветочный магазин. Помню роскошную продавщицу-блондинку в высоком накрахмаленном колпаке и безупречно чистом белом халате. Любому покупателю, вне зависимости от возраста, вместе с кружкой воды доставалась ее искренняя улыбка, не чета злорадному зубоскальству современных торгашей, все сердце которых без остатка принадлежит золотому тельцу.
Продавщица напротив экспедиции тоже работала давно, только колпак над темными волосами у нее был пониже, а сама она выглядела значительно дороднее коллеги у кинотеатра 
Мы попили газ-воды и вернулись к тяжелой работе.