От автора
Данное произведение не является пособием по ЕПБ (Единым правилам безопасности), потому возможные нарушения технологии и техники безопасности прошу не считать руководством к действию и на меня в случае чего не ссылаться. Наиболее нервных читателей хочу заранее успокоить и сказать, что все описанные в повести события пока не произошли.
Пока... Может, нам просто везет?
Михаил Кулешов.
В заставленной различной аппаратурой, колбами, ящиками с документацией и прочей ерундой лаборатории стояло четыре человека с усталыми лицами и сосредоточенно рассматривало какую-то прозрачную жидкость в колбе. В лаборатории было жутко накурено, на столе рядом с колбами и журналами валялись остатки бутербродов, чашки и кофеварка. Все четверо были одеты в синие халаты явно не первой свежести, запачканные к тому же пятнами от кислот и табачного пепла. Уже становилось темно. Судя по всему, эта четверка провела здесь весь день, и, может быть даже не один.
- Да, - сказал наконец один из них, старший по возрасту и, судя по всему, по званию тоже, - это несомненно вода. Ну что, попробуем?
И он выжидающе посмотрел на других. Один, что в очках, но гораздо меньше и тоньше в плечах, чем его руководитель, произнес с некоторым сомнением:
- Нет, Петр Никифорович, только после вас. Хотя, судя по всем реакциям, это обыкновенная чистая вода. Да вот и анализы гляньте... - он пододвинул к руководителю журнал с записями.
- Да видел, видел, - тот даже не глянул в журнал. - Ну что ж, как говорится, если свинья не выдаст...
Он не закончил и, перекрестившись колбой, решительно отпил из нее большой глоток. Трое помощников внимательно наблюдали за его дальнейшим состоянием. По их сосредоточенному виду можно было подумать, что руководитель только что принял хорошую порцию цианистого калия и вот-вот отбросит ботинки. А сам спор был лишь по поводу количества секунд, которые он протянет. Спустя минуту они решили, что "отрава" не причинила их начальнику видимого и ощутимого вреда, а потому все остается по-прежнему. То есть они опять остались подчиненными. Но такое положение их почему-то не особенно угнетает и один из них, поняв, что эксперимент закончился удачно, протянул старшему огрызок бутерброда.
- Закусите-ка, Петр Никофорович, а то как бы вам не поплохело.
И они все дружно начали смеяться, потому что их долгая работа по очистке воды наконец-то была закончена и теперь можно расслабиться.
- Лешка! - закричал плотный Иван. - Где твои "неприкосновенные"?
Шустрый Лешка с хитрым видом поднял голову от какого-то шкафчика:
- Петр Никифорович, - обратился он старшему, который в это время набирал номер телефона, - тут у меня, кроме сигарет, кое-что еще неприкосновенное случайно оказалось. Что с этим делать?
Тот повернул голову и разрешающе махнул рукой - "Сегодня можно". Помощники переглянулись и облегченно вздохнули.
- Николай Николаевич, - сказал старший в трубку, - на завтра мне нужна машина, фургон. Да, результаты положительные, хотим выехать на полевые испытания. Да, на заводское хвостохранилище - там условия для нас просто идеальные. Думаю, все будет о, кей. Все проверили, Николай Николаевич, ошибка исключена - чистая вода. Да, на целый день, и переносную электростанцию нам бы тоже надо. Есть новая, я сам видел на складе.
Наконец все необходимое "выбито" и он удовлетворенно положил трубку.
- Лешка! Где там твое неприкосновенное? Давай.
Такое предложение из уст начальника услышишь нечасто, потому оно было выполнено в рекордные сроки. Со звоном сдвинулись четыре небольшие мензурки, в которых на этот раз налито кое-что покрепче. Штат лаборатории праздновал успешное окончание работы, которая началась два года назад. Тогда как раз была провозглашена программа "Чистая вода", но сколько стоило трудов победить в конкурсе, а потом выбить обещанные средства! Сначала выделили какое-то полуподвальное помещение, не очень-то веря в подобную идею. Многие называли ее просто бредовой и предлагали не тратить деньги попусту, а отдать их на строительство обычных очистных сооружений. И это уже после победы в конкурсе! А сколько лет до этого он ходил по всем инстанциям, доказывая нужность новой технологии? Как правило, чиновники соглашались с его доводами, но реальной помощи ни от кого не было. А теперь можно уже говорить со всеми более убедительно, представляя конкретные результаты работы. Такое дело можно и отметить, тем более что делает он это очень нечасто.
Все четверо дружно крякнули от неразбавленного спирта, который по всем документам давно был израсходован на протирку и очистку их сверхточной аппаратуры. После чего оживились и начали вспоминать смешные случаи из жизни лаборатории. ДЕЛО сделано, теперь можно и расслабиться. Они шутили и еще не предполагали, что только что подготовили СОБЫТИЕ.
* * *
Через некоторое время опять послышался звон стекла, емкости с водкой раздвинулись и стало ясно, что это уже обыкновенные граненые стаканы и держат их не аспиранты в халатах, а полуодетые крепкие мужики, которые сидят на скамейке между шкафчиками. Бригада горняков "обмывает" свой успех, который, судя по обилию бутылок, не менее весом, чем у научных сотрудников. Все уже достаточно пьяны, но держатся пока стойко, тем более что завтра на работу, а сегодня еще нужно добраться домой.
- Ну что, бугор, - протянул самый угрюмый из них, - все нормально закрыли?
- У меня всегда нормально закрывают, - отозвался бригадир. - Попробовали бы они...
В это время третий член бригады, не вникавший в тонкости шахтных отношений, с шумом бухнулся со скамейки. Остальные замерли, раздумывая, что же теперь с ним делать.
- Ладно, - наконец сказал бригадир, - пусть здесь спит. А то бы дома ему все равно влетело.
- Это точно, я его жену знаю, - подтвердил один из членов бригады.
- Знаешь, говоришь? - переспросил Хмурый и все дружно засмеялись.
А чего не смеяться, если человек неделями ночует на шахте и по стольку же не видит собственную жену.
* * *
Из-под одеяла протянулась голая рука, поискала гремящий будильник, нашла его и прихлопнула. Через некоторое время одеяло зашевелилось, из-под него вылезла сонная женщина, одетая в короткую комбинацию и прошествовала в ванную. После ванной она скинула комбинацию и стала одевать лифчик. В это время сонный Петр Никифорович поднял голову, посмотрел на полуголую красивую жену и приглашающе приподнял край одеяла. Ирина засмеялась и погрозила пальцем:
- Нет, и не думай - мне уже пора выходить.
Он опять похлопал рукой по постели. Ирина некоторое время колебалась, потом подошла к кровати:
- Только быстро, а то я на шахту опоздаю.
- Я как метеор, - шепнул муж, ловко освобождая жену от трусиков.
Та хихикнула и легла на него сверху. Спустя несколько минут она лихорадочно оделась и выбежала из квартиры, крича на ходу:
- Не спи, тебе тоже пора вставать.
Петр кивнул в ответ и опять упал на подушку.
Ирина вышла на улицу, поежилась от прохлады, спокойно прошла мимо дома, завернула за угол и села в белую "Тойоту".
- Извини, Алешка, проспала сегодня, - ласково сказала она и чмокнула сидящего в машине мужчину в щечку.
Тот недоверчиво усмехнулся и тронул машину с места.
Петр Никифорович в это время, дожевывая котлету, одевал в прихожей ботинки и ежеминутно смотрел на часы.
- А, черт! - вдруг вскрикнул он и засунул руку в ботинок.
Оттуда он вытащил красивый камень с толстыми гранеными иголками.
- Ну, Иринка, погоди, - улыбнулся муж, потирая уколотое место. - Я тебе вечером устрою.
Такой камень он просил у жены давно, но в последнее время выработок с редкими образованиями не попадалось. Петр Никифорович даже сам просился спуститься в шахту, но Ирина его отговаривала. Искать специально такие камни бесполезно, кальциты попадаются случайно, и она уже договорилась со многими горнорабочими известить ее о находке. Сейчас же он сможет попробовать эти минералы в своем очистителе.
У дверей института уже стоял фургончик, возле задней двери которого суетился Иван с напарником, загружая в него различные ящики и сумки. На этот раз они были не в халатах, а в ветровках и резиновых сапогах.
- А где этот негодяй? - спросил Петр Никофорович.
Помощники переглянулись и развели руками. Но тут из-за угла появился запыхавшийся Лешка с огромной сумкой, в которой что-то предательски позвякивало.
- Явились, сударь? - грозно вопросил руководитель.
Лешка скорчил умоляющую мину.
- Виноват, начальник.
- Ладно, садись, итак задержались. А сумку свою передай в более надежные руки.
Через некоторое время машина остановилась на берегу пруда-отстойника. Все высыпали из фургона и осторожно стали внюхиваться в окружающую среду. Среда здесь действительно не годилась для проведения пикников. Вода в пруде была подозрительно ярко-зеленого цвета, среди которой попадались островки жирной грязи самых разноообразных расцветок. Атмосфера также не радовала легкие, потому что от пруда тянуло невообразимой гаммой запахов, среди которых преобладали то тухлые яйца, то фекалии, то сладковатый фенол.
История этого пруда уходила еще в демидовские времена, когда на его берегу была выстроена первая литейка. Ее давно уже нет, а на том месте стоит современный металлургический комбинат. Правда, и копоти от него по-современному больше. Лет двадцать назад к нему добавился химзавод, деятельность которого также не освежала городской пейзаж. Так что в пруде сейчас присутствовала вся таблица Менделеева, только в очень своеобразной и удушливой форме.
В последнее время, когда всерьез заговорили об экологии, стали появляться и желающие облагодетельствовать город путем избавления его от этого гадюшника. Сначала заезжие избавители предложили (за круглую сумму, естественно) городскому начальству импортный проект, после которого вместо воняющего пруда должен был остаться парк с рододендронами и голубыми елями. Были, правда, всякие пораженческие настроения, но их быстро ликвидировали, кого с помощью родной "Русской", кого и просто припугнув.
Получив "добро", энтузиасты развили бурную деятельность, развесили кучу проспектов с видами будущего парка и даже завезли несколько саженцев. Их хлипкие скелетики и сейчас еще можно было найти вдоль берега. После того, как завезенная установка заработала и стала энергично плескаться в грязи, все сомнения были отброшены и финансирование пошло полным ходом. Но как-то раз председатель горисполкома заявился с дружественным визитом и не обнаружил никого из бригады рабочих, обслуживающих установку. Кинулся в контору новоявленной фирмы, но и там висел замок. Предисполкома кинул клич, который, к его удивлению, не остался без ответа. К нему пришел какой-то странный спившийся товарищ и заявил, что установка по очистке воды - не что иное как драга золотоискателей, к тому же давно списанная. За пару ящиков водки ее завезли с соседнего района. До сих пор он просто боялся об этом рассказать, ну а теперь-то, коли пошла такая штука... нет ли у вас десятки? Нужно просто очень срочно выкупить жене сапоги из ремонта. Ходит, бедная, в чем попало.
Председатель автоматически отстегнул просителю на бутылку, думая о своем. Думать было о чем, потому что убытки исчислялись миллионами в старых дореформенных и доперестроечных ценах. После начавшейся катавасии сам председатель уцелел, а вот начальника комитета по охране окружающей среды все же пришлось снять.
В другой раз к властям обратился местный умелец, который "знал секрет" вселенной вообще и данной местности в частности. Будучи учеными, ему выделил бульдозер, чтобы посмотреть, а "вдруг что получится". На пару с трактористом они все лето где-то калымили, пока не утопили технику по пьянке. С тех пор на пруд вообще махнули рукой, а после того, как здесь несколько пацанов заразились какой-то непонятной кожной болезнью, и вообще обнесли проволочным забором, который, правда, в нескольких местах был уже разобран предприимчивыми дачниками. Пару раз жижа попадала в находящуюся поблизости шахту, и тогда руководство шахтоуправления жутко скандалило, но этим все и заканчивалось. Городские власти порекомендовали горнякам просто не брать воду для чая из карстов, тем более что густая грязь из пруда не могла часто просачиваться вниз. Для этого нужны были более большие отверстия. Таак что история пруда была богата, как его содержимое, и сложна как оно же самое.
* * *
- Так, ребята, выгружайте все, - сказал Петр Никифорович, отбросив воспоминания, - начинаем.
- Мда, - произнес Лешка, - надеюсь, купание не входит в сегодняшнюю программу.
- Купание - нет, а вот очиститель придется устанавливать на возможно большой глубине.
Помощники испуганно переглянулись - лезть в такую воду никому не хотелось.
- Кинем жребий? - предложил Иван.
- Никаких жребиев, - сказал руководитель, - полезет тот, кто больше других любит поспать.
Лешка поморщился и с особым отвращением посмотрел на зеленую воду.
- А, может, ну их - эти полевые испытания? - сказал он, в душе понимая, что в заразную воду лезть все равно придется. - Зачем они вообще нужны, а, Петр Никифорович? Мы же уже все доказали на практике.
- Так ведь мы брали воду из обычной лужи, - терпеливо начал разъяснять руководитель, нисколько не сердясь на своего нерадивого помощника. - Но нам пока неизвестно, как поведет себя наш очиститель в активных средах вроде отходов химпроизводства. Может так случится, что или на промежуточном этапе, или на конечном возникнут побочные эффекты, действие которых на живые организмы могут быть самые различные. Хорошо, если появятся нерастворимые в воде соли, которые нетрудно будет удалить, но это могут быть летучие ядовитые соединения - и тогда надо будет смотреть, куда подует ветер...
- Так тогда тем более не стоит проводить испытания, - не сдавался Лешка, неизвестно на что надеясь.
- Это же будет кратковременное воздействие, причем строго под нашим контролем: каждые полчаса мы будем брать пробы и проводить анализы. И если появится опасность, то тут же остановим очиститель. Он по сути своей просто ускоряет происходящие в отходах процессы, и мы будем знать, чего ждать от этого пруда через десять или пятнадцать лет. Даже если мы не очистим здесь воду, то будем знать, насколько потенциально она опасна в будущем. Если та вода из обычной лужи просто быстрее отстоялась и стала чистой, то с этой не все так просто - слишком много тут всякой дряни. Так что лезь - потомки скажут тебе спасибо.
Лешка вздохнул, потому что бродить по вонючему болоту ему все равно не хотелось. А потомки? Узнают ли они вообще, кто их спас от различных инфекций и мутаций?
Петр Никифорович видел его сомнения, и у него сейчас состояние было не лучше, только по другой причине. Контроль - это хорошо, но он прекрасно знал, что взрывчатое вещество можно получить из самых обыденых вещей, продающихся в хозяйственных магазинах. Что получится здесь, где сам состав воды меняется не только в зависимости от удаления от источников загрязнения, но и в зависимости от времени суток, неизвестно. В ночной прохладе появляются одни соли и кислоты, на полуденном жарком солнце они могут соединиться с другими и превратиться Бог знает во что и выпасть в осадок или начать активно реагировать со всеми вытекающими отсюда плюсами и минусами. Поэтому вчера вечером он позвонил своему приятелю, работающему в штабе по гражданской обороне и чрезвычайным ситуациям и попросил "на всякий случай" быть спасателей наготове. Да и медицина, мол, тоже не помешает. Вдруг какие отравления. Тот насторожился, поначалу отговаривал, но потом устал и пообещал всяческую помощь.
- Сам очиститель в воду не опускай, - крикнул Петр Никифорович с берега, - вот тебе для начала подставка, - он показал на свареную из уголка "тубаретку".
- А самые большие сапоги у Сергея, - тянул Лешка, еще на что-то надеясь.
- Ничего страшного, он их тебе на время одолжит.
Тот кивнул, соглашаясь, и подбадривающе хлопнул Лешку по плечу.
- Не боись, зато вытащим сами.
- Если эта штука там не растворится.
Болотные сапоги Лешке велики, и он пошел, смешно переставляя ноги. Выбрал подходящее на его взгляд место, воткнул подставку в дно, но она неожиданно провалилась глубоко под воду.
- Давай поближе, - закричал Петр Никифорович, - ты мне очиститель утопишь!
Наконец установлены и подставка, и сам аппарат, подсоединены все клеммы.
- Давай! - закричал Лешка, поворачивая измазанное химическим илом лицо.
Иван щелкнул тумблером - очиститель начал гудеть, от него пошли небольшие круги.
- Работает! - опять крикнул Лешка и направился к берегу.
В этот момент почва под ногами вдруг пошатнулась несколько раз из стороны в сторону. От неожиданости все сели на землю, а Лешка даже упал в воду, но радостно закричал:
- Эй, вы видели? Горный удар! Это что же - каждый год теперь так будет? Помните, зимой как тряхнуло?
Такое здесь случается, припомнили все дружно. Иногда потряхивает, хоть и не Ташкент. Но сначала надо помочь этому растяпе, пока он не утонул. Да и в такой одежде он наверняка заработает себе какую-нибудь экзему. Мысли всех были настолько заняты этим редким, но все-таки известным происшествим как горный удар, что никто даже и не понял, что именно в этот момент СОБЫТИЕ началось.
* * *
8.00 В парилке было прохладно и спалось очень хорошо, но тут загремела ведрами уборщица и хмурый после вчерашнего принятия бригадир заворочался на лавке. Крепкая тетка лет пятидесяти в черном халате неласково потрясла его за плечо.
- Эй ты, безобразник, вставай, сейчас начальство все подъедет!
- Плевать я хотел на твое начальство, - пробурчал тот в ответ, поворачиваясь на другой бок.
- Вставай, говорю, то не ровен час, кто заявится.
- Да сейчас, теть Аня, кто сюда полезет мыться с утра-то?
- Полезут не полезут, а ты все равно собирайся отсюда - пора на работу. И твои орлы там в раздевалке валяются как попало, задавят скоро их.
Бригадир вышел из парилки явно не в настроении и оглядел спящих на лавках "орлов" из своей бригады. Проходя мимо одного, он небрежно перевернул одну лавку и лежавший на ней мужик с грохотом полетел на пол.
- А? Ты чего, бугор? - испуганно заорал тот спросонок.
- Я те щас покажу "чего"? - зло буркнул бригадир.
Настроение с утра у него было не из лучших. Подчиненный посмотрел без особой радости на бригадира и, пробурчав что-то себе под нос, стал подниматься. Поднялись и остальные. Через полчаса, переодетые в робы, они получали аккумуляторы. Женщина за окошечком аккумуляторной, потянув носом, брезгливо поморщилась.
- Господи, а тянет-то как! Какие из вас сегодня работники?
- Какие надо! - бросил бригадир. - Не тебе об этом судить.
* * *
Алексей высадил Ирину возле здания и выглянул из дверцы автомобиля:
- Ты где сегодня будешь?
- На двухсотом. А ты что, в гости собираешься зайти? - Ирина кокетливо засмеялась.
- Да не знаю пока. Ребята жаловались, что отгрузка там плохо идет.
- Именно на двухсотом? - она недоверчиво наморщила лобик. - Надо сказать этим ребятам спасибо, что заманивают тебя иногда в шахту.
- Именно там, - утверждающе кивнул Алексей.
- Ну смотри, смотри, только я со свидетелем буду.
- С каким это еще свидетелем?
- С Танькой, конечно. А ты думаешь, я одна по забоям хожу? Чтобы вы, кобели, приставали на каждом километре? Ну пока. Заглядывай, - Ирина помахала ручкой и направилась ко входу.
Алексей также махнул в ответ и направился к своему кабинету с надписью "Главный инженер". Буквально возле дверей его перехватил изысканно одетый мужчина - представитель компании.
- Алексей Петрович, - придержал он главного за рукав, - вы подумали о нашем последнем разговоре?
Алексей на мгновение задумался, припоминая, о чем, собственно, речь и тут же решительно выдернул рукав.
- Нет, и не рассчитывайте на меня.
- Смотрите, Алексей Петрович, мы можем прожить и без вас, а вот сможете ли вы прожить без нашей компании? Дело может по-всякому повернуться.
- Жил до сих пор и проживу дальше как-нибудь.
- Ну смотрите, смотрите - как бы не ошибиться.
Проводив взглядом главного инженера, представитель компании Эдуард Вельяминович вернулся в свой богато обставленный кабинет, неторопливо раскрыл шкафчик, выбрал бутылку и налил себе полстакана. Выпив, он вздохнул и стал набирать номер телефона. На это у него ушло минут несколько, потом все же связь была установлена, и после короткого сообщения на английском языке он молча выслушал приказание, сказал "Олл райт" и положил трубку.
* * *
9.30
- Ну все, - бригадир стукнул кружкой по столу. - Полдесятого, пора.
Все недовольно поднялись и стали выходить из будки.
- И пива нет, - бурчал высокий Тимоха, - и чай без сахара. После такого чая и хрен на работу не стоит.
- А он у тебя хоть когда-нибудь стоял? - бригадир хлопнул его по спине.
- А он у него только на чужих жен стоит! - выкрикнул шустрый Шурик и юркнул за бригадира. - А при виде перфоратора всегда падает - здоровье резко ухудшается.
- Твое счастье, что сам неженатый - я бы тебе показал - какое у меня здоровье. Ленка-то от тебя почему ушла - здоровья не хватило?
- Ты ее не трожь, - заерепенился Шурик, - это не чета твоим б...м.
- Кому, кому? - разозленный Тимоха рванулся к обидчику, но его резко перехватил бригадир.
- Заглохните оба! А не то я вам головы-то пообрываю.
Зло поглядывая друг на друга, временные неприятели разошлись по соседним забоям. Тимоха с бригадиром поднялись к себе и стали разглядывать кучу руды.
- Нормально отпалили, - сказал Тимоха только ради того, чтобы не молчать.
- Чего тут нормального? - пробурчал бригадир. - Как обычно. А где у нас блок?
- Сейчас принесу, - Тимоха зашел в боковую выработку и вернулся с тяжеленным блоком.
Некоторое время они провозились, укрепляя его в забое. Закрепив трос, они вытерли пот и закурили.
- Смотри-ка - вода бежит, - удивился Тимоха, указывая на журчавшую по карсту струйку. - Вчера же еще не было!
- Так утром же тряхнуло немножко - вот и сдвинулось что-нибудь, - объяснил бригадир.
Тимоха наклонился к карсту и стал жадно пить, смачивая пересохшее с похмелья горло.
- Сдвинулось, говоришь? Может, и сдвинулось. Слышь, бугор! А водичка-то прям как минералка, не хуже боржоми. Три года назад я на курорте в Ессентуках такую же пил.
- Тут же солей полно в породе, - бригадир присел на доску, - наверное, что и вымывает.
- Хм, вот полгода назад тоже прорывало - так тогда говном воняло и химией.
- Наверное, из отстойника бежала.
- А сейчас-то она откуда бежит, если не из отстойника?
Бригадир в недоумении уставился на Тимоху.
- Хм, точно, больше неоткуда. Ну все, давай работать.
* * *
- Петр Никифорович, Петр Никифорович, смотрите, что это такое? - Лешка покал в сторону пруда.
Руководитель группы встал, за ним поднялись с травы и все его помощники, даже водитель приподнял голову. Все они успели раздеться до трусов и сейчас загорали под теплым солнцем. Посмотреть действительно было на что - от работающего в воду очистителя шли небольшие волны, сверкавшие на солнце радужными переливами.
- Петр Никифорович, а ведь в лаборатории такого не было, - сказал Сергей.
- Ничего удивительного, - ответил руководитель, хотя было заметно, что он встревожен, - там просто некуда было кругам расходиться. Возможно, просто сразу все перемешивалось. Да и примесей здесь гораздо больше. Иван, запиши в журнал, когда началась реакция. И надо не пропустить момент ее окончания.
- А она закончится? - недоверчиво спросил Лешка.
- Все когда-нибудь кончается. К тому же этот аппарат гораздо мощнее лабораторного. А теперь дайте-ка мне бутылочку, - он показал рукой на сумку с пивом.
* * *
10.30
- Эх, пивка бы сейчас, - Тимоха выключил лебедку и сплюнул. - Тогда бы, глядишь, и пошла работа, а так...
Он опять сплюнул и и пошел в боковую выработку, где спал бригадир.
- Эй, бугор, - Тимоха пнул его в подошву сапога, - вставай, теперь твоя очередь.
И, видя, что тот поднял голову, добавил:
- Там немного осталось.
- Сколько времени? - спросил бригадир, вставая.
- Полодиннадцатого уже. Надо еще тех орлов проверить.
- Сам знаю, - бригадир закурил.
Тимоха поднялся вверх и опять припал к карсту. Сначала он даже крякал от удовольствия, заливая холодной водой горящие после выпивки внутренности, но потом замолчал и долго пил воду молча. Обратно он спускался каким-то деревянным, неестественным шагом.
- Что, залил нутро? - спросил бригадир и недоуменно посмотрел на обезумевшие глаза Тимохи и ощеренную верхнюю губу, отчего были видны даже десны.
Но Тимоха почему-то вдруг сильно отбросил бригадира в сторону и также деревянно продолжал спускаться.
- Эй, ты чего это? - испуганно завопил бригадир, отлетев в сторону. - Не иначе как белая горячка началась, - проговорил он уже тише, стараясь не привлекать внимания обезумевшего товарища. - А ну как совсем крыша поедет? Что с ним делать-то тогда? Напугал-то как, сволочь! Пойду наверное и я охолонусь.
Он поднялся к карсту. Но, зачерпнув воду рукой, засомневался и, понюхав ее, поморщился и выплеснул.
- Минералка, как же! На курорте он такую распивал! Такой минералки в любом болоте вагонами и тележками. Срать я хотел на такой "нарзан".
Он немного успокоился и стал спускаться вниз. Взялся за рычаги лебедки, но запускать ее не стал.
- Нет, надо пойти посмотреть - как там ребята. Да этот придурок не натворил бы чего-нибудь.
Так, разговаривая сам с собой, он направился в соседний забой. Идти туда надо было минут пять: спуститься вниз, пройти по штреку и опять подняться. Везде было тихо и темно. Лампочек в этом месте практически не было, а те, что были, давно не горели. Только свет фонаря иногда выхватывал трап под ногами да журчавшая невдалеке вода нарушала тишину. Уже на подходе к забою он насторожился, так как тишина по-прежнему стояла полная и даже мертвая.
- Опять, наверное, за водкой погнали! - выругался бригадир. - Ну, я им дам.
В самом забое также было тихо. Значит, не работают, решил бригадир. Но огней не было заметно. "Неужели точно ушли", - мелькнула у него мысль. Он остановился и стал осматриваться, стараясь по оставленным вещам понять, куда и, самое главное, надолго ли ушли его подчиненные. Лежали брошеные фуфайки, фляжки и даже один аккумулятор.
- Кто это без света-то пошел куда? - размышлял бригадир. - Совсем охренели. - Шурка! - крикнул он и прислушался. - Тимоха, вы здесь?
Никто не ответил и он стал подниматься выше, бурча себе под нос проклятия.
- Мать вашу, я вам покажу перекуры устраивать. Смотались куда-то, гады. Ишь, забастовщики нашлись. Вот попадетесь вы мне, все ваши гнусные рожи разукрашу. - Тут он споткнулся о брошенный перфоратор и еще больше разозлился. - И инструменты побросали!
Путь ему преградила какая-то палка, он осветил ее - это оказалась штанга.
- Ну, идиоты! - его терпение уже кончилось и он ругался вовсю.
Взяв штангу, он потянул ее на себя. Она почему-то не поддавалась, он потянул сильнее и в этот момент кто-то отделился от темной породы и бросился на него.
* * *
Дверь стремительно отворилась и Эдуард Вельяминович едва успел спрятать бутылку в шкаф.
- Какого черта! - закричал он, закрывая стакан с виски бумагами. - Стучать прежде надо... - последние слова он выговорил уже не так уверенно, потому что в кабинет входил старый друг его отца Валерьян Парфенович, благодаря которому Эдуард и сделал свою карьеру.
- Валерьян Парфенович, - заворковал он, направляясь к своем благодетелю, - какими судьбами? Вы - и вдруг в нашей дыре!
- Эта дыра кормит тебя и еще не одну дюжину дармоедов, - отстранил его Валерьян Парфенович и потянул носом. - Э-э-э, да ты уже хорош! Опять за старое взялся. Пил бы меньше - сейчас бы где-нибудь в Лондонах и Парижах процветал. Кстати, они тебе не звонили? - он настороженно уставился на своего воспитанника.
- Да я им сам только что звонил, они меня ввели в курс дела.
- Да?! И насчет шахты тоже?
- Что насчет шахты? - не понял Эдуард. - Мне только предлагали главного перетащить в компанию, и все.
- А, так, значит, не сказали, - Валерьян Парфенович сел в самое роскошное кресло и постучал пальцами по столу. - Ну-ка, что ты там спрятал, плесни мне со дна пожиже.
Эдуард налил в стакан виски и подал его лысенькому и кругленькому Валерьяну, не подавая виду, что тот занял его любимое кресло. О таких вещах при старом министерском работнике было лучше не говорить. Валерьян Парфенович был заместителем при многих министрах и сейчас по-прежнему находился в фаворе. Начинал он еще при Хрущеве, вовремя успел перейти на сторону Брежнева, но на самые верха не стремился, считая, что новым министрам всегда понадобится умный зам. Его способность просчитывать ситуацию на много ходов вперед сохранилась и по сей день. Близкие люди знали про это и старались не раздражать его по мелочам. А уж по-крупному - тем более. Уже после перестройки многие выскочки сгорели и оказались затертыми в результате аппаратных интриг. Валерьян же Парфенович из них всегда выходил не победителем, но вместе, так сказать, рука об руку с победителем. Победители тоже время от времени менялись, но старые испытанные кадры были верны себе. И если сейчас такой зубр благоволит к мелкой сошке как представитель компании на дальней шахте, то надо попробовать извлечь из этого максимальную пользу.
Все это промелькнуло у Эдуарда в голове, когда он почтительно присаживался напротив министерского работника.
- Чем мы так заинтересовали министерство, что сюда стали приезжать такие значительные руководители? - спросил он.
- Ну, ты же знаешь, что начальник шахты - мой старый друг, - начал "зубр", отхлебывая из стакана.
"Которому ты так и не захотел помочь и перетащить его на более хлебное место", - подумал Эдуард, но говорить такого в жизнь бы не стал, а лишь долил стаканы.
- У того на днях юбилей, вот он и пригласил меня погостить немного, подышать свежим лесным воздухом, - Валерьян Парфенович отхлебнул еще и даже расправил грудь, как будто уже ел шашлыки в сосновом бору и дышал озоном.
"Ага, на шестьдесят лет ты не приехал, хотя тебя тоже приглашали, а вот шестьдесят три для тебя юбилей". - опять злорадно подумал Эдуард. Гость как будто услышал его мысли и нахмурился, от чего молодой хозяин кабинета облился потом.
- Но это официальная причина моей неофициальной поездки. На самом же деле я приехал сюда совсем по другому поводу. Тебе я могу сказать об этом прямо, потому что для тебя это единственный способ выбраться из этого захолустья, - Валерьян Парфенович немигающим взглядом уставился на Эдуарда.
Тот почувствовал ответственность момента и замер. Уехать отсюда он мечтал давно, но хотелось попасть на хорошее место, которого ему пока не предлагали. И он должен сделать все, что бы ему сейчас ни сказали.
- Шахта давно приносит одни убытки, - продолжил Валерьян Парфенович, сам налив себе виски. - Но закрыть ее все равно трудновато, потому что добычу руды поддерживает правительство. Поэтому нужна веская причина для закрытия, например, бесперспективность дальнейшей разработки по каким-нибудь геологическим параметрам или угроза глобального обрушения или еще что-нибудь. Ты тут уже несколько лет, освоился, небось, с горным делом?
Эдуард кивнул с важным видом.
- Да, конечно, - начал он. - Я регулярно просматриваю все отчеты, и на совещаниях мое мнение не последнее, прислушиваются руководители. Самим им некогда заниматься прогнозированием, текучка заедает. Поэтому здесь многое на мне, - Эдуард говорил это так убедительно, что даже сам на некоторое время поверил в правдивость сказанного.
- Вот и хорошо, - кивнул Валерьян Парфенович. - Тебе и карты в руки. Я через три дня уезжаю, подготовь мне к этому времени ту самую причину, из-за которой шахту просто необходимо закрыть в кратчайшие сроки. Обоснуй это все, как полагается, с выкладками там всякими и картами. Ну, да не мне тебя учить, а тебя за это, надеюсь, не забудут. Тебе ж надо будет где-то работать после закрытия шахты, да? Да и в самой компании нужны люди с таким опытом работы. Ну как, идет?
- Разумеется, я сделаю все, что нужно, - Эдуард внутренне весь сжался, но старался не показывать виду.
Никакой такой причины за три дня он придумать не мог, а уж обосновать и тем более. Да еще с выкладками и картами. Проще пустить себе пулю в лоб, чем найти чего-то такое, чего не разобьют в пух и прах за две минуты шахтные инженеры. А может так и сделать - мелькнула тоскливая мысль. Все разом и решится. Хотя нет, есть еще три дня, а там посмотрим.
- Я сейчас в шахту иду, может, вместе спустимся? - предложил Валерьян Парфенович, оборачиваясь в дверях.
- Очень бы хотелось, Валерьян Парфенович, но придется много потрудиться в эти три дня, так что вы меня извините...
- Ну, ничего, ничего, - тот похлопал Эдуарда по плечу, - и правда, ты лучше занимайся.
- Как же - занимайся, - зло выговорил тот, когда дверь закрылась. - Знал бы чем - занимался бы. Я уж думал, прикажут убить кого - и то бы проще было. Хорошо хоть, три дня дали, - он налил себе полный стакан и постарался не думать о шахте, от которой его просто мутило.
* * *
Ирина и ее напарница Танька спускались в шахту чуть позже идущих на смену бригад, поэтому из клети на двухсотом горизонте вышло немного народа. Кто-то остался возле ствола, кто-то сразу же свернул в нужные ему штреки, и Ирина с напарницей через пару минут уже шли по выработкам одни. Танька была чуть постарше Ирины и пошире в талии и других местах.
- Я не пойму, - начала Танька, потому что идти молча все равно было скучно, - чего ты от Алексея бегаешь? Такой мужик видный, и при должности...
- Пусть пострадает, - улыбнулась Ирина, - сильнее любить будет. А то легко добытым богатством не дорожат.
- Богатством! - фыркнула Танька и критически оглядела стройную, но немного тонковатую, фигуру подруги. - Дождешься, что он вообще на тебя плюнет и найдет богатство пошикарнее и попроще.
- Ты это не на себя ли намекаешь? - Ирина толкнула Таньку в бок. - Не плюнет - мы его время от времени подкармливаем.
- Подкармливаем? - Танька даже остановилась. - Ты что - спишь с ним? Давай, говори, а то мне никакие замеры на ум не пойдут. Скажу - ты виноватая.
- Ну уж сразу и "спишь", - покраснела Ирина, - как будто по-другому нельзя намекнуть.
- Ой, темнишь ты что-то, Иринка! Я на него, конечно, не претендую, но и кроме меня есть желающие.
- Кто это? - насторожилась Ирина.
- Кто, кто - дед Пихто! Ты лучше скажи - как у тебя с твоим малохольным? - поспешила сменить она опасную тему.
- С Петром что ли? Ну не такой уж он и малохольный, - Ирина загадочно улыбнулась. - Все нормально с ним.
- А что в ЗАГС не приглашает, если нормально? Ты его бросишь и будешь абсолютно права. Есть же, в конце концов, какая-то женская гордость али как? - Танька завелась, потому что проблема загса ей была знакома не понаслышке. - Или эти гады хотят попользоваться, пока молода и красива, а потом в кусты?
- Ну, Петр не такой, - попыталась успокоить ее Ирина. - Он говорит, что не хочет ограничивать мою свободу и мой выбор.
- Да на хрен нужна эта свобода! Понапридумывали всяких эмансипаций, от которых мужики только обленились и обабились. В России от этих западных введений сплошной вред, - Танька могла обсуждать это часами, но тут ее что-то отвлекло. - Что это?
Они посмотрели в сторону темного ответвления, из пустоты которого донесся какой-то странный звук и тут же затих. Они некоторое время напряженно вслушивались, но кроме журчащей по стене воды ничего не было слышно.
- Да ничего вроде нет, - сказала Ирина, успокаиваясь.
- Послышалось, наверное, - Танька еще раз посмотрела в чернеющий сворот. - Порой раз иду одна по этим штрекам - такая чушь слышится и чудится, что страх берет. То вроде как крадется кто за спиной, а повернусь - никого. То вроде впереди кто мелькает за поворотом. Так и хочется убежать отсюда. Потом встретишь кого - и все исчезает.
- Мне дед рассказывал, - поддержала тему Ирина, - что до войны тут зэки работали, прямо в шахте и жили, так их легче охранять было. Да и выход один - убежать трудно. Тогда очень голодно было, а работающих все равно кормили лучше. Так они за продукты заманивали в шахту женщин и насиловали неделями. Согласится какая-нибудь баба к ним пойти, так ее прятали под лесом или взрывматериалами и так спускали, чтоб начальство не знало. Держали ее в какой-нибудь отдаленной будке, про которую никто не знал, и выход заваливали. Поэтому обратно уже мало кто возвращался, так многие и умирали здесь. Редко кому повезло убежать от них. Дед говорит, что кто в шахте умер и не отпет по обряду - у того душа так здесь и бродит, неуспокоенная.
- Ну тебя, Иринка - институт закончила, а в такие байки веришь, - Танька вроде бы надсмехалась над подругой, но сама тем не менее испуганно оглядывалась по сторонам. - Вот, опять. Слышала?
Странный звук послышался вновь и также быстро прекратился. В полной темноте, разрываемой лишь пучком света от фонарей, он казался особенно пугающим и каким-то чужим, словно пришедшим с другой планеты.
- Да там же бригада Гатаулина работает, - с облегчением вздохнула Ирина. - Наверное, упало у них что или взрывают.
- Хм, точно, Гатаулина, - Танька тоже успокоилась. - Но на взрыв не похоже, скорее, трещало что-то, - она еще раз посмотрела в чернеющий сворот. - Пойду, поссу. Может, соблазню кого из обрезанных.
- Ха-ха-ха, да какие же обрезанные, - улыбнулась Ирина, - когда там один Гатаулин татарин? Да они и далеко отсюда.
- Да шучу я, шучу, разве этого соблазнишь! Ты иди, я быстро.
Татьяна отошла вглубь заезда, расстегнула пуговицы, спустила брюки, раздалось легкое журчание. Ирина улыбнулась и двинулась дальше по штреку. Однако, отойдя метров на пятьдесят, она остановилась, потому что Таньки еще не было видно. К тому же ей послышалось какое-то бормотание сзади.
- Татьяна! - крикнула она, по-прежнему усмехаясь шуточкам подруги. - Ты чего там долго? Уже вся, наверное, мочой изошла!
Ей никто не ответил и девушка пошла обратно. Было абсолютно тихо, только ее резиновые сапоги шлепали по лужам. Подойдя к заезду, в который зашла Танька, она направила в него луч фонаря, но там никого не было.
- Танька, ты мне брось эти шуточки, нам же сегодня еще массу блоков надо замерить! - крикнула она и прислушалась.
Ей никто не ответил. Тишина становилась какой-то опасной и угрожающей. Ирина взяла поудобней ящик с теодолитом и медленно направилась вглубь заезда, тщательно освещая фонарем все темные углы, в которых могла бы спряться ее жадная до розыгрышей подруга. Свернув, она увидела вдалеке освещенный участок и зашагала уже более уверенно и быстро, спотыкаясь на незасыпанных шпалах. Внезапно на освещенном участке кто-то промелькнул и исчез. Девушка остановилась и прислушалась. Буквально где-то рядом слышались какие-то чавкающие звуки, иногда прерываемые стоном-мычанием. Поставив ящик на шпалы, Ирина взяла треногу от теодолита наизготовку, как винтовку со штыком и осторожно двинулась вперед. Некоторое время ничего не было слышно, как вдруг те же звуки явственно раздались рядом, сбоку от нее. Девушка отпрянула, повернула голову и осветила источник звуков, тут же вскрикнув от страха и неожиданности увиденного.
* * *
В это время клеть остановилась на отметке минус 200 метра, сигналист открыл дверки и пропустил комиссию. Первым вышел пожилой начальник участка Максим Григорьевич, невысокий и морщинистый, отработавший на этой шахте почти сорок лет и хорошо знавший все закоулки, в которые сейчас уже и не заглядывали по причине отсутствия там руды. Алексей Петрович, сопровождавший высокого гостя по просьбе начальника шахты - тот в это время активно готовил все необходимое для застолья - внешне представлял собой почти полную противоположность Максиму Григорьевичу, но по знанию шахты не уступал первому.
И наконец "высокий гость" - Валерьян Парфенович, который ступил на горизонт осторожно, словно опасаясь, что сейчас земля под ногами разверзнется и он провалится в тартарары. За всю свою долгую и порой неправедную жизнь в шахте ему бывать не приходилось и сейчас он спустился сюда единственно ради впечатлений, а не из-за какой-то производственной необходимости. Спутники про это не знали, да к тому же слышали, что приезд Валерьяна Парфеновича может существенно повлиять на благополучие коллектива в целом, поэтому собирались показать ему все, что тот ни пожелает. А уж впечатлений по пути будет предостаточно, тем более для новичка, ни разу не бывавшего под землей. Они специально наметили маршрут поизвилистей, с несколькими трудными спусками и узкими лазами, чтобы министерскому чиновнику было потом о чем рассказать в столице за рюмкой чая с такими, как и он сам, дармоедами. Но ни ветеран шахты Максим Григорьевич, ни главный инженер Алексей Петрович и не предполагали, что в этот раз впечатлений будет гораздо больше, чем намечалось. И такие это будет впечатления...
Сигналист криво ухмыльнулся при виде осторожно ступавшего по трапу столичного чиновника и посильнее хлопнул дверкой клети. Чиновник вздрогнул и испуганно обернулся. Но, заметив, что его сопровождающие стоят как ни в чем не бывало, зажал вспыхнувшие эмоции в кулак и спросил:
- А чего это так хлопают, не берегут имущество?
Максим Григорьевич на некоторое мгновение замешкался, соображая, что сказать, потом деликатно кашлянул и пояснил:
- Видите ли, наверху должны знать, что мы прибыли на место. Поэтому они слышат хлопок из ствола и знают, что у нас все в порядке. Если бы сигналист (Алексей в это время незаметно показал тому кулак и провел пальцем по горлу) не подал такой знак, то были бы немедленно приняты соответствующие оперативные меры по нашему спасению.
- Хорошо, - успокаиваясь, сказал Валерьян.
- Система эта разработана специалистами нашей шахты недавно, поэтому она еще недостаточно распространена, - так же уверенно продолжал Григорьевич, словно всю жизнь водил экскурсантов по старым выработкам.
- Так что ж вы ко мне не обращаетесь, - Валерьян совсем уже успокоился и повел себя как в своем кабинете во время приема просителей, - я бы уж посодействовал по старой дружбе. Так что вы, - обратился он к Алексею, - к моему отъезду подготовьте документацию этой системы, мы через министерство обязательно ее внедрим на других предприятиях. Сам вижу, что нужная вещь, поэтому приложу все силы.
Алексей сделал злые глаза и опять показал кулак за спиной Валерьяна Парфеновича, на этот раз начальнику участка. Максим Григорьевич развел руками - мол, надо было что-то ответить, извини, что не придумал лучшего.
- А вы тут, оказывается, изобретатели, - доброжелательно болтал Валерьян Парфенович, оглядывая околоствольный двор.
Роба, каска, сапоги - все на нем было новенькое и чистенькое, в отличие от обмундирования его сопровождающих, чья одежда уже повидала на своем веку многое. Пока представитель крутил головой, Алексей придвинулся к Максиму Григорьевичу и толкнул его в бок, затем глазами указал на лежавшие в сторонке фонарь и каску. Тот глянул, обалдел - такого еще никогда не было, чтобы народ разбрасывался фонарями, - потом кивнул на представителя. Алексей соглашающе опустил голову и, взяв чиновника за локоток, спиной загородил порочащую всю шахту улику.
- Вот здесь у нас, Валерьян Парфенович, люди ожидают клеть. Зал ожидания, так сказать. Можно спокойно покурить, согреться.
- А что - тут бывает холодно? - Валерьян Парфенович важно прошествовал ко входу, заглянул в камеру.
- Бывает, но очень редко. Тем не менее забота о людях для нас - самое главное. Вдруг кто простудится - заменить-то порой некем, - Алексей бросил взгляд в сторону Григорьевича, который в это время прятал улики за кусками породы.
- Так, хорошо, хорошо, - представитель министерства покивал головой. - А что не видно никого? Где тут у вас есть кто, а? - он пытливо посмотрел на главного инженера.
- Время рабочее, Валерьян Парфенович, все люди на своих местах. Кто в забое, кто на электровозах руду отвозит. Да вот давайте пойдем, посмотрим.
- На рабочих местах, говорите? - чиновник смягчился. - Неплохо и посмотреть, как шахтеры трудятся.
Они двинулись по штреку, причем оба сопровождающих незаметно вытирали выступивший от переживаний пот.
- К кому пойдем, Максим Григорьевич? - спросил Алексей, когда группа приблизилась к развилке.
- Так лучше к... - начал было начальник участка и уже протянул руку, указывая направление.
Но, очевидно, что-то заставило его изменить первоначальное решение, потому что Григорьевич резко перенес руку в сторону другого штрека и наконец закончил мысль:
- ...В пятый блок, я думаю. Там и оборудование новейшее, которое интересно посмотреть, и бригада отличная. В свое время, кстати, почти все были награждены орденами.
Все свернули по направлению к пятому блоку, причем Алексей вопросительно посмотрел на начальника участка.
- Там завал, - шепнул Максим Григорьевич.
- Откуда он взялся, вчера же еще не было? - одними губами произнес Алексей.
В ответ подчиненный уже в который раз за сегодняшний день пожал плечами, за что удостоился грозного взгляда.
- Ну, Григорьевич, поднимемся на-гора, я тебе...
Когда они поднялись в забой, чиновник выглядел уже не так важно. Пухленькие щечки опали, и он то и дело вытирал пот, проклиная про себя казавшееся ему теперь неуместным любопытство. Ходить он привык только от подъезда до раскрытой дверки "мерседеса", а тут на протяжении почти полукилометра с трудом протискивался по узкому подъему, каждый раз шарахаясь от грохотавшего рядом скребка с рудой. Сопровождающие радостно переглядывались и подмигивали друг другу - по опыту они знали, что чем сильнее измучена проверяющая комиссия, тем меньше она замечает недочетов и упущений, которые, чего греха таить, встречались довольно часто.
Если всю добычу руды проводить строго по правилам, то план бы выполнялся тогда процентов на пятьдесят, не больше. А если к этому еще добавить регулярную нехватку самых необходимых материалов и инструментов, то производительная работа под землей становилась просто невозможной. Весь труд в шахте таким образом превращался в постоянное лавирование между неукоснительным выполнением существующих норм и правил, что вело к снижению заработка, и выполнением плана любой ценой, что вело порой к травматизму и даже гибели. Но каждый трудившийся здесь знал принятые негласные принципы и ради благополучия своей семьи шел на это. Проверяющие этих принципов не знали, и им никто про это старался не говорить - все равно бы не поняли, и потому постарались бы гонять и штрафовать за малейшее отступление. Позже они, конечно, могли удивляться - почему это обычные рабочие ради собственной безопасности не делают все, как предписано? Наверное, народ здесь такой тупой, что не понимает элементарного. И уезжали после проверки с чувством превосходства и значимости - как же, научили немного этих бедолаг, как сохранить себе жизнь и здоровье. Но в целом, конечно, ужасно отсталые люди, с такими реформы не провернешь. Их обычно провожали с большим облегчением - теперь можно и нормально поработать. Этим приезжим ведь всего все равно не объяснишь. Понять-то их можно - они свою работу делают, но нам-то за другое деньги платят, так что...
* * *
В забое было тихо. Два горняка из бригады задумчиво смотрели на протянутый вдоль всего забоя вентиляционный рукав. Один держал топор на плече, другой сжимал штангу. На приближавшуюся группу они не обратили никакого внимания и даже не обернулись, хотя Валерьян Парфенович спотыкался (ненамеренно) о каждый камень и матерился отнюдь не вполголоса. Алексей и Максим Григорьевич недоуменно переглянулись, последний опять пожал плечами - мол, ничего не понимаю - и сплюнул от досады. Почему-то в день приезда высокого гостя все в шахте шло наперекосяк. Ну ладно, кто-то фонарь потерял, хотя и такого не бывало отродясь, но тут еще и завал, и эти придурки неизвестно чем занимаются. И это называется лучшая бригада?!
- Пьяные? - шепотом спросил Алексей.
- Вообще-то вчера зарплату давали, - туманно высказался начальник участка, - но с утра незаметно было.
Вдруг рукав шевельнулся, и сразу оба горняка стали колотить по этому месту имеющимися у них предметами.
- Здравствуйте, товарищи шахтеры! - громко поприветствовал их представитель министерства. - Ну как тут вам работается? Какие есть проблемы, пожелания?
Те двое перестали лупить по рукаву и опять стали вглядываться в него и прислушиваться. Поведение их было очень непонятным. Один пошел вдоль рукава, через каждый метр тыкая штангой в резиновый бок. Группа настороженно посторонилась, пропуская его мимо, но не очень резво, потому что от удара плечом пораженный Валерьян Парфенович отшатнулся в сторону и вопросительно посмотрел на Алексея.
- Алексей Петрович, я требую объяснить, что это у вас тут происходит? - к концу предложения его голос окреп, послышались обычные начальнические нотки и даже что-то вроде угрозы.
- По-видимому, у них засорился вентиляционный рукав, - нашелся Алексей, - это может привести к прекращению доступа воздуха в забой, а без вентиляции, сами понимаете, работать нельзя.
- А дышать? - насторожился Валерьян Парфенович, потирая шею.
- Дышать тоже трудно, может быть кислородное голодание и, как следствие этого, обморок. Работают они одни, в удаленном месте, пока об этом узнают, пока доберутся, пройдет много времени... До сих пор, правда, все обходилось, - поспешил он успокоить чиновника, видя, что тот начинает учащенно дышать.
- И чем же, позвольте узнать, засорился этот рукав? - сквозь волнение у Валерьяна Парфеновича по-прежнему проступали язвительные нотки.
- В рукав очень часто забираются крысы, - подхватил тему Максим Григорьевич, - спасу от них нет.
- Что же - ваши крысы такие большие, что забивают рукав? - не унимался столичный чиновник. - Он же не меньше метра в диаметре.
- Да ничего вымахивают порой, - Максим Григорьевич развел руки, - во-от такие, с хорошую собаку. И голодные, жрать-то в шахте особенно нечего.
- Голодные?! - опять насторожился Валерьян Парфенович.
Тут их рассуждения прервал жуткий визг, по которому невозможно было определить, какому представителю фауны он принадлежит. Он вполне мог быть и крысиным, и человеческим. Вся группа побледнела от неожиданности - таких криков слышать никому еще не приходилось. Второй горняк с топором бросился на помощь своему напарнику и они вдвоем стали колоть-рубить рукав, в котором что-то хрипело и дергалось. Сначала доносившиеся звуки были довольны громкие, но они постепенно угасали и когда Валерьян Парфенович со своими сопровождающими завернули за угол, их уже почти не было слышно.
- Что это у вас такое творится? - с трудом вымолвил опомнившийся проверяющий.
- Так ведь обычное, знаете ли, дело, - начал доказывать Максим Григорьевич, - зачистка забоя называется. Этих животных порой скапливается масса - мешают нормальному рабочему процессу. Неизвестно откуда они сбегаются, то ли из старых выработок, то ли с поверхности, со свалок приходят. Но здесь им все же более привольное житье, так как темно, всегда плюсовая температура и простор.
- Что же эти твари здесь едят? - никак не мог поверить в обыденность происшедшего Валерьян Парфенович.
- Ну, иногда горняки что оставят после себя из съестного, а чаще, наверное, выходят на поверхность, там ищут пропитание. Да и кто его знает, чем они вообще питаются. Я вон недавно читал в одном популярном журнале, что крысы могут свинец перегрызать спокойно. Казалось, на что бы им этот свинец сдался, а вот едят же.
- Да-а-а, - неопределенно протянул столичный чиновник.
По виду невозможно было определить, поверил он начальнику участка или нет, но, по крайней мере, уже не был так напуган.
Немного погодя Алексей, приотстав от Валерьяна Парфеновича, потянул Максима Григорьевича за рукав:
- Не помнишь, где тут поблизости телефон есть?
- Только в основном штреке, у центральной дучки. Но до нее километра два, не меньше.
- Тогда пойдем в направлении дучки.
- Хорошо, - согласился начальник участка. - Сейчас мы сходим к одной из лучших бригад шахты, с ними будет о чем поговорить, - обратился он уже к Валерьяну Парфеновичу.
* * *
11.00
Ирина осветила фонарем источник доносившихся звуков и вскрикнула от страха и неожиданности - в небольшой выработке, буквально в трех метрах от нее двое мужчин насиловали Таньку, пару минут назад отошедшую "отлить". Одежды на ней не было и она стояла голыми коленками на острых камнях. На теле в некоторых местах виднелись синяки и кровоподтеки. Она хотела обернуться на свет фонаря, но две крепкие руки только еще сильнее пригнули ее голову. И Татьяна могла только скосить на свою подругу выпученный от страха глаз и попытаться что-то промычать. Тут же сильный удар пришелся ей по лицу. Оба увлеченных делом мужика даже не повернули головы при появлении Ирины и никак не среагировали на свет. Только их ощеренные рты время от время издавали какие-то хрипящие всхлипы. Обычно так хрипят умирающие на бойне животные с перерезанным горлом.
Ирина остолбенела и некоторое время, не имея возможности пошевелиться, наблюдала этот беспредел. Неизвестно, сколько времени она находилась бы в этом ступоре, если бы вдруг этот противный мертвецки хрипящий звук не раздался рядом с ней. Вскрикнув, Ирина обернулась. Луч фонаря высветил выпученные безумные глаза буквально в полуметре от ее лица. Безумец медленно протягивал руки со скрюченными пальцами к девушке. Заорав от охватившего ее животного страха, она ткнула в лицо с оскаленными зубами треногой и бросилась бежать. Безумец провыл что-то нечленораздельное, отбросил треногу, угодившую ему в глаз, и, не обращая внимания на развороченную половину лица и даже не вытирая струившуюся по губам кровь, побежал за ней. Несколько раз Ирина обернулась, определяя расстояние до преследователя и успела заметить, что насильники по-прежнему даже не повернули головы, не обращая внимания на происходящее.
Выбежав в основной штрек, Ирина посмотрела в оба конца и побежала в сторону ствола. Уж там-то ее кто-нибудь защитит от этих обезумевших идиотов. Или, по крайней мере, можно будет просто выехать из шахты. Хватит с нее на сегодня, работу можно сделать и завтра, когда все утихнет. И, кстати, что это с ними такое произошло? Наверное, спились окончательно! И с Танькой, гады, что сделали! Некоторое время спустя из заезда выскочил безумец и, издавая время от времени те самые хрипящие звуки, побежал за ней.
К счастью для Ирины, скоро впереди показалось двое человек, которые шли навстречу быстрым размеренным шагом спешащих по неотложному делу людей. Такие просто не способны на гадости. Ирина немного успокоилась и замедлила бег. Видно было, как один из идущих поднес что-то ко рту, на ходу отпил, передал товарищу.
- Э-э-эй, по-мо-ги-те! - закричала девушка и замахала руками, привлекая внимание.
Те двое, похоже, заметили ее, потому что вдруг замедлили шаг. Ирина обернулась - безумец был еще далеко, но быстро приближался. Девушка опять закричала и побежала быстрее. Неизвестно, кто их них доберется до нее вперед. За какую-то минуту мог решиться вопрос ее жизни и смерти. Она уже могла различить лица тех двух мужчин и даже узнала их. Но они почему-то стояли, ничего не предпринимая, и даже не смотрели в ее сторону. Через какую-то минуту Ирина подбежала к ним, задыхаясь от сталости.
- Иван Николаевич, Игорь Витальевич, - начала она, переводя дыхание, - там такое происходит...
И тут она обратила внимание, что ее знакомые по-прежнему не смотрят на нее. Тот, кого она назвала Игорем Витальевичем, внимательно смотрел на свои часы и даже не поднял взгляда при приближении девушки. Другой бессмысленно крутил перед собой фляжку, в которой еще что-то булькало. Вдруг Игорь Витальевич медленно поднес руку ко рту и, не торопясь раскрыв рот, скусил с нее часы. Другой также медленно поднял глаза на девушку. Его верхняя губа поднялась, обнажив неровные зубы, и из ощеренного рта раздался полузадушенный хрип. Ирина завизжала и бросилась в боковой заезд.
* * *
- Петр Никифорович, - Сергей поднялся и оглядывал пруд, - вы слышите, двигатель по-другому стал работать.
Руководитель сел, за ним насторожились и остальные.
- Зафиксируй время. Я думаю, что подготовка к очищению уже пройдена и началась собственно очистка.
- Петр Никифорович, - высунулся из фургончика Иван, - подойдите сюда, пожалуйста, мне надо вам кое-что показать.
Руководитель залез в автомобиль и взял в руки поданную ему крепко запечатанную пробирку с какой-то мутноватой жидкостью.
- Что это? - спросил Петр Никифорович, поворачивая пробирку из стороны в сторону. - На воду никак не похоже.
- Это и не вода, - протянул Иван. - Недавно мы брали пробы из пруда, как вы и велели. Так вот это получилось в результате реакции тогдашней воды с обычным спиртом.
- И что же это получилось? - все недоумевал руководитель.
- Судя по формуле, это сильнейшее психотропное вещество, которое впервые было получено американцами после их опытов по нейтрализации ЛСД.
- Да, да, помню, - оживился Петр Никифорович, - хотели укротить наркотик, а получили вообще смертельную штуку. Тогда еще был такой скандал...
- Вот именно, - мрачно произнес Иван.
- Постой, - наконец просек руководитель, - так ты хочешь сказать, что... - он невольно глянул в сторону отстойника, где неутомимо трещал их очиститель.
- Вот именно, - опять поддакнул Иван. - Наверняка весь пруд.
- Во всем пруде такая вот вода?! - Петр Никифорович схватился за голову. - Которая после разведения в обычном спирте превращается в страшнейшую гадость? Точнее, спирт после разведения этой, с позволения сказать, водой превращается... Впрочем, это неважно.
- Вот именно, - не унимался Иван, которого результаты анализов, судя по ограниченному вдруг лексикону, вообще выбили из колеи.
- Да тебя что - заклинило? - заорал вдруг руководитель. - Заладил "Вот именно-Вот именно". Сам вижу - ЧТО именно.
Он на некоторое время задумался, потом выглянул в окно.
- Эй, водитель, у тебя телефон работает?
- А как же, - важно произнес полнеющий водила, поднимаясь с земли.
- Да ты лежи, лежи, я сам, - бросил ему Петр Никифорович и пересел ближе к водительскому месту и стал набирать номер.
- Анатолий Александрович, - произнес он после некоторого молчания, - помните, мы вчера с вами разговаривали? ... Да, даже хуже. Психотропное вещество, очень сильное. ... Как действует? Ну, сначала у человека просто стирается вся память и он действует на уровне животных инстинктов, а через несколько часов в зависимости от типа характера и темперамента смерть или помешательство. ... Да, да, знаю. Отвечу, как полагается. ... Предлагаю выставить охранение по периметру всего пруда-отстойника и прекратить во всем городе торговать спиртными напитками. ... Да, да, именно спиртными напитками. Только после взаимодействия со спиртом получается эта штука. ... Да я бы не сказал, что совсем другое дело. Сегодня довольно тепло, а испарения, знаете ли... ... Прекращать не хотелось бы, должна же реакция закончится. Большая часть воды все равно уже не вода, реакция может продолжаться и без нашего прибора, но он ускоряет процесс. ... Да, возможно, все придет в норму. ... Да, жду.
Он положил трубку и опустил голову.
- Что сказали-то? - не выдержал Иван.
- Сказали - суши сухари. Сейчас сюда приедут. И спасатели, и милиция, и Те, Кому Полагается.
- М-м-м-даа, - Иван тоже опустил голову. - Натворили мы делов.
* * *
11.30
Бригадир потянул за бур и в это время кто-то отсоединился-отлип от темной стены и бросился на него. Павел никогда не был робкого десятка, но сейчас, когда на него навалилась чья-то туша, он вскрикнул от неожиданности и упал под тяжестью нападавшего. Ему почти сразу же удалось сбросить того и вскочить на ноги. Быстро осветив нападавшего светом фонаря, он понял, почему ему так легко удалось справиться. Лежавший перед ним Тимоха был мертв, а из груди торчал тот самый бур, который бригадир и потянул на себя, не подозревая, во что он воткнут. Им же он и был пригвожден к породе и, собственно, не бросился на бригадира, а просто упал. Павел утер выступивший пот и осмотрел Тимоху внимательнее. В груди у того виднелось еще несколько зияющих ран, судя по всему, от того же бура. Отверстия были широкие и еще кровоточили - значит, убили его недавно. Павел настороженно огляделся - от вида растерзанного тела ему стало не по себе. Кругом было тихо.
- Кто же это тебя так? Неужели свои? - проговорил бригадир про себя, имея в виду остальных членов бригады, работающих в этом забое.
Он осторожно взялся за бур, торчащий из груди еще недавно живого напарника, и потянул на себя. Тот сидел прочно.
- Что же это - перфоратором загнали, что ли? А потом и к стенке пригвоздили... гады.
Вытащив все-таки бур, бригадир взял его наизготовку и стал спускаться к основному штреку, намереваясь вернуться к стволу.
- Надо выбираться отсюда, - шептал он про себя, - а то и меня вот так же прикнопят, как бабочку в гербарий... Неужели это мои ребята? Вообще-то и сам Тимоха какой-то странный был, когда...
Павел остановился, пораженный.
- Черт возьми, неужели это из-за этой "минералки"?! Боржоми, говорит, пил такую же! А я еще не поверил. Надо бы проверить...
Он нашел ближайший струившийся по карсту ручеек, понюхал, осторожно лизнул мокрую ладонь, почмокал. Вкус воды действительно удивил его своей непохожестью. Иногда, с сильного похмелья, и он припадал к прохладным струйкам, пытаясь залить пересохшие внутренности, но тогда вода была обычной, без всякого привкуса и запаха. Сейчас же в ней на самом деле что-то шипело и кислило.
- Может, это после вчерашнего?
В это время легкая дрожь пробежала по его телу, он непроизвольно дернулся, ощущая, как слепящая разум ненависть заполняет все его тело. "Сейчас вот как трахну кого этим буром" - пришла в голову сумасшедшая мысль. Он взмахнул тяжеленной железякой, но руки плохо слушались его и концом бура угодило по ребрам. Боль проявилась в теле медленно, как изображение на фотографии, так же медленно светлело в голове. Павел присел на камень, похлопал по карманам в поисках курева, но почему-то не нашел. Накатившая дурь постепенно проходила.
- Что это гадость такая? От воды чуть не рехнулся. Черт, а пить все равно хочется, - он еще раз посмотрел на ручеек. - Может, ничего...
Некоторое время он раздумывал. Жажда почему-то стал просто невыносимой, а исходившая от воды опасность, которую он только что распознал, как-то забывалась и уходила вглубь сознания, казалась уже не такой страшной. Бригадир уже потянулся было к воде, но в это время услышал приглушенный расстоянием вопль.
- Не может быть, - он потряс все еще затуманенной головой и осветил уходящий в темноту штрек, - тут же на два километра никого нет. Показалось, - успокоился он и зашагал дальше, но опять остановился и несколько раз взвесил в руке бур.
Потом небрежно взял его пальцами и стал крутить 20-килограммовый стальной прут как тросточку. Такая цирковая виртуозность отнюдь не привела его в восторг. Наоборот, он задумался и помрачнел.
- Это что-то новое, - протянул он. - Если после этой водички все такие становятся... Наверное, тогда и крик и не почудился. Значит... - он принял решение и побежал на крик.
Пробежав несколько сот метров по штреку, Павел свернул в параллельный заезд и стал двигаться осторожнее. Слух у него после выпитой воды обострился, иначе бы он не услышал сквозь такую толщу земли тот самый крик. Не услышал бы он и легкое движение воздуха, рассекаемого летящей штангой. Но его чувства уже были взвинчены наркотической жидкостью из пруда, поэтому он услышал и успел вовремя пригнуться - штанга, предназначенная для крепежа кровли, а в этот момент брошенная для того, чтобы проткнуть его насквозь, пролетела над головой и, звякнув о породу, покатилась, звеня, ему под ноги. А из боковой выработки уже бежал безумец, выставив вперед, как копье, еще одну штангу.
- Эй, ты чего? - на всякий случай крикнул Павел, уже инстинктивно бросаясь навстречу удару.
За два метра до нападавшего он упал, повернулся в падении и ударил по инерции пробегавшего над ним безумца буром по спине. Скорость у того и так была приличная, да еще бур придал ему некоторое ускорение, отчего безумец с размаху вписался лицом в проходившие по стене трубы. Бригадир не торопясь поднялся, надеясь, что после такого удара безумец если не сломал себе шею, то уж наверняка заработал сотрясение мозга. Но тот внезапно вскочил, доказывая, что мозги у свихнувшихся ни к чему, и с размаху ударил Павла штангой сверху. Только обостренная после ядовитой водички реакция помогла ему парировать удар, затем еще один, и еще. Два железных прута со звоном сталкивались в воздухе, отлетали в сторону, и, направляемые борющимися за свою жизнь существами, вновь устремлялись навстречу жизненно важным органам противника. Безумец все наступал, чередуя колющие удары с рубящими. Из-за перекошенного лица невозможно было узнать, кто это, но наносились они весьма мастерски. Павел начал уже уставать и подумал, что вот так сдерживать нападающего долго он не сможет, выдохнется, и тогда безумец его просто прикончит, как это случилось с Тимохой. Бригадир сделал обманное движение, поднырнул под очередной удар и, не разворачиваясь, ударил буром назад, куда в этот момент пролетал безумец. Поняв, что бур попал точно, на ходу выдернул его и развернулся. Безумец уже стоял лицом к нему и вновь поднимал свою штангу, не обращая внимания на текущую из развороченных ребер кровь. Но движения его стали уже не такими быстрыми и, наткнувшись животом на подставленный бур, безумец стал оседать. Один конец бура уперся в землю, другой медленно вышел из спины. Слабея, противник еще раз поднял штангу и попытался бросить ее в Павла. Некоторое время он еще хрипел и царапал шпалы. Не дожидаясь конца агонии, бригадир перевернул его и вытащил защитивший его бур. Безумец все еще был жив и даже цапнул слабеющей рукой за ногу Павла, когда тот уже уходил.
Возвратившись к месту засады, он обнаружил в темном углу какую-то голую женщину, пригвожденную к почве двумя штангами. Одна из них была воткнута в живот, другая в горло. Ее лицо невозможно было рассмотреть из-за нанасенных ударов. Рядом лежал мертвец с такой же штангой в груди. После схваток и сражению на подручных инструментах Павел уже ничему не удивлялся. Подумав над случившимся, он решил сходить в забой, где работала соседняя бригада. Только, естественно, он уже не собирался соваться на рожон просто так, как если бы пришел попросить закурить.
Сначала ему попалась будка. Дверь в нее была распахнута, и Павел сначала от противоположной стороны штрека заглянул в нее, не подходя близко, и только затем уже зашел внутрь. Весь нехитрый скарб горняков был перевернут, судя по всему, в ходе какой-то драки. Под сломанными скамейками и разным хламом лежал мертвец с разбитой головой. Заметив в валяющемся ящике нож, Павел взял его себе.
Неожиданно невдалеке хлопнул взрыв, невозможно даже было понять - в какой именно стороне. Через некоторое время - еще один. Третий прозвучал почти рядом с будкой. Бригадир выглянул наружу. В темноте мелькал фонарь приближающегося человека. Спустя минуту уже можно было понять, что бежит он тяжело и прихрамывает, постоянно оглядываясь назад. Лицо у него было в крови и одна рука висела неподвижно. Другой он прижимал какую-то сумку, в такой взрывники обычно носят детонаторы, запалы и прочие приспособления их труда.
- Эй! - крикнул Павел, сильнее высовываясь из двери. - Что там такое?
Взрывник шарахнулся от его крика, дико завыл при виде стоящего Павла и промчался мимо с удвоенной скоростью. Бригадир закрыл дверь и стал подглядывать в щель. Через некоторое время мимо пробежали плотной группой пять безумцев. Они методично хрипели при каждом выдохе и даже не повернули головы в сторону будки. Очевидно, мысль, что преследуемый ими человек может здесь спрятаться, не пришла им на ум. Когда топот стих вдали, Павел вышел наружу. В стороне убежавших, уже очень глухо, прозвучал еще один взрыв.
- Хорошее это дело - взрывчатка, - раздумывая, проговорил бригадир, - только где же ее взять?
* * *
11.45
По пути к "лучшей бригаде шахты" комиссия ненадолго остановилась возле центральной дучки, по которой перепускалась руда, для проверки "засоренности" последней.
- Бывает, что попадают крупные валуны, она и засоряется, - доходчиво объяснял Максим Григорьевич, краем глаза наблюдая, как главный инженер что-то объясняет по телефону. - Тогда вся отгрузка прекращается и приходится прочищать ее. Порой днями бьемся, чтобы камни протолкнуть.
- Это что же - вся шахта останавливается? - по-прежнему недоверчиво вопрошал Валерьян Парфенович.
- Нет, останавливаются только те забои, к которым нет проложенных железнодорожных путей.
- Как же вы ее прочищаете? - Валерьян Парфенович шагнул поближе к отверстию в земле.
- Осторожнее! - схватил его за рукав Максим Григорьевич. - Она в диаметре гораздо больше, чем это видно сейчас. Не ровен час - провалитесь.
- И были такие случаи? - полюбопытствовал чиновник, все же отходя от дучки подальше.
- Да, один этак шагнул на забитую дучку за упавшей каской - и падал потом вместе с рудой пятьсот метров. Так ничего и не нашли, - жизнерадостно вещал начальник участка, стараясь отвлечь его внимание от сердито разговаривающего Алексея Петровича.
Валерьян Парфенович шарахнулся в сторону, кляня себя за излишнее любопытство. Но это был просто инстинктивный жест. Испуг его уже прошел - сказывалась старая аппаратная практика, позволяющая из любого положения находить единственно выгодный для себя выход. И сам Валерьян Парфенович уже решил, что можно доложить в министерстве - отсталая технология, бесперспективные руководители. Да плюс к тому что-то еще накопает Эдик. Этого вполне хватит, чтобы "похоронить" это предприятие без проблем. Всего этого можно, конечно, не говорить завтра на дне рождения у начальника шахты, не будем портить праздник. Но уж в столице, хочешь-не хочешь, придется доложить объективные выводы. Ты, брат, извини, дружба дружбой, а табачок врозь. Валерьян Парфенович ухмыльнулся своим мыслям и даже не заметил, как подошел Алексей Петрович.
- Ну вот - задание дал, чтобы проверили давление воздуха, идущее к тому забою, - радостно доложил тот. - Теперь у ребят все будет нормально, - и он подмигнул Максиму Григорьевичу, подтверждая его немой вопрос - да, дозвонился, все расказал, теперь события зависят не от нас.
- А вот здесь у нас работает одна из лучших бригад шахты, - бодро начал главный инженер заранее подготовленную речь, когда они приближались к забою. - Очень хороший коллектив, всегда друг за дружку горой. Несколько раз бригада становилась победителем шахтного соревнования.
- А что, - поинтересовался Валерьян Парфенович, - соревнование у вас еще не отменили? Вроде нигде уже такого не осталось.
- Желания сделать лучше, чем у соседа, нельзя отменить. И если это идет на пользу всему предприятию, то мы только поощряем такое стремление. Да вы и у самих ребят спросите, - Алексей Петрович показал на трех сидевших возле перфоратора горняков. - Что, мужики, авария?
Действительно, перфоратор валялся на земле, а воздушные шланги были отсоединены. Сидевшие как-то особенно хмуро посмотрели на подошедшую группу и странно подняли верхние губы.
- Давление упало, что ли? - уже не так уверенно спросил Алексей Петрович.
Представитель министерства молчал с самого начала и с опаской поглядывал на шахтеров из-за спины Максима Григорьевича. Безумцы встали и медленно пошли по направлению к комиссии. Один нагнулся и подобрал увесистый кусок породы. Комиссия попятилась, Валерьян Парфенович споткнулся и упал. Поскольку наклон здесь был приличный, он прокатился вниз несколько метров и застрял вниз головой возле крупного валуна, вопя и барахтаясь. Безумцы захрипели и бросились на стоявших Алексея Петровича и Максима Григорьевича. Первого Алексей встретил хорошим ударом в челюсть, зато второй угодил камнем Максиму Григорьевичу в грудь и сейчас тот, кашляя кровью, пополз в сторону. На Алексея бросилось уже двое. Одного он удачно ударил ногой в грудь и тот отлетел метра на три, а вот другой в это время приложился к лицу Алексея и разбил губы. Отбив второй удар нападавшего, Алексей увидел, что и первый уже пришел в себя.
- Григорьич! - закричал он кряхтевшему начальнику участка. - Поднимай министерского, я постараюсь отбиться.
Двое не уступающих ему ростом и силой кинулись в атаку. Алексей вспомнил молодость и ударил ногой одного из них в челюсть и тут же ушел от удара его напарника. Тот пролетел мимо и его удалось ударить в спину. В это время представитель все же поднялся на колени, при этом он на что-то оперся руками. "Что-то" провернулось у него в руках и он, потеряв опору, ткнулся носом. В этот миг прежде раздававшееся шипение воздуха резко усилилось до самолетного гула. Алексей в этот момент как раз выпрямлялся и заметил, как пришедший в себя безумец опускает на него кусок металлического троса. Алексей Петрович попытался уклониться и заметил, как что-то металлическое резко ударило безумца по незащищенной голове. Кровь и мозги брызнули во все стороны.
- Не будешь ходить без каски! Нет на тебя инженера по технике безопасности, - вымолвил Алексей, стирая с себя чужую кровь, и сморщился от боли - ему все-таки перепало тросом по плечу.
А по забою в это время в неистовой лихорадке кружились-метались два воздушных шланга с металлическими наконечниками, с помощью которых они прикручиваются к перфораторам. Уже было вставшего на ноги Валерьяна Парфеновича резко ударило по каске. Его фонарь погас, куски пластмассы полетели по забою, а сам чиновник опять повалился без чувств. Заслоняясь одной рукой от летающих шлангов, Алексей Петрович ударил головой в грудь подходившего к нему безумца. Тот отлетел и запутался в крутящемся шланге. Схватив его двумя руками, он грыз шланг зубами, топтал ногами, ступая порой на убитого товарища. Третий из их команды после удара в челюсть еще не пришел в себя и сейчас сидел, широко открыв невидящие глаза и подняв верхнюю губу.
С помощью стонущего Максима Григорьевича Алексей подхватил столичного чиновника и поволок его подальше от беснующихся шлангов, чья помощь пришла так кстати и с кем сейчас воевал один из безумцев. Валерьян Парфенович наконец стал понемногу переступать ногами, но все равно то и дело заваливался на бок и сильно осложнял движение. Отойдя уже метров на сто, они услышали громкий резкий вскрик и переглянулись - шланг нашел-таки свою очередную жертву.
- Ну как - дозвонился? - наконец спросил Максим Григорьевич.
- Да, рассказал все диспетчеру, - ответил Алексей, поддерживая Валерьяна.
Он дозвонился на самом деле, но не знал, что сообщение принял не тот, кому это предназначалось. Несколькими минутами раньше, в здании шахтоуправления ходил по коридорам уже принявший солидную дозу Эдуард Вельяминович. В принципе к обеду он уже сматывался с шахты к какой-нибудь очередной пассии, но в этот раз задание Валерьяна Парфеновича не давало ему покоя. Что-то надо было предпринять, но вот что? Несколько лет все шло хорошо, никто его особенно не проверял, не заставлял ничего делать, а тут вдруг - бац: пойди туда, не знаю куда. Да еще и принеси не знаю что. Было от чего задуматься. Эдуард Вельяминович особенно не думал, так как давно отвык это делать, но надеялся, что какой-нибудь благоприятный случай разрешит все проблемы.
Проходя мимо диспетчерской, он решил заглянуть к своему старому знакомому, с которым частенько принимал на грудь.
- Валера, привет! - махнул он рукой повернувшемуся на крутящемся стуле диспетчеру.
- О-о-о, Эдуард Вельяминович, вас сама судьба привела сюда, - бросился к нему Валера.
- А что такое? - насторожился Эдуард Вельяминович, ожидая в этот день подвоха от кого угодно.
- Да понимаете, вчера немного перебрали с друзьями, принял вот для облегчения организма этой "алка-зельцер"... - диспетчер замялся.
- Ну и что тут такого - я и сам ее принимаю, - недоумевал представитель компании. - Или не помогло и ты хочешь до ближайшего магазина за "лекарством" смотаться - так тут я тебе не помощник.
- Да нет, Эдуард Вельяминович, - Валера поморщился, явно страдая от чего-то. - От этой "алка" у меня с животом что-то... А вы ж знаете - мы сейчас по одиночке работаем - никак не отойти. Не могли бы вы посидеть здесь минут пять, я уж потом вас отблагодарю.
Эдуард Вельяминович знал, что после недавнего сокращения вместо трех диспетчеров на главном посту шахты оставили дежурить по одному человеку. Правда, смена у них была по четыре часа. Но и этого хватало, чтобы после такого короткого рабочего дня диспетчера вывались измотанные до предела.
- Да сейчас тихо, - начал уговаривать его Валера, видя сомнения Эдуарда. - А если что - вы запишите на бумажке, что кому надо - я потом разберусь.
- Ну не знаю, - по-прежнему продолжал сомневаться Эдуард.
С одной стороны, просьба была пустяковая и ничего от него не требовала, с другой стороны, за это с Валеры можно было кое-что стрясти.
- Ну, в общем, посидите, да? - торопился Валера. - Из начальства сейчас никого нет - главный в шахте, а начальник закуски готовит ко дню рождения.
- Ну иди, - наконец милостиво согласился Эдуард, садясь в кресло диспетчера и оглядывая многочисленные микрофоны и тумблеры. - А где тут что?
- Это вот сообщение с шахтой, это громкоговорящая звязь, но ею лучше не пользоваться пока, это связь с городом. А остальное пустяки разные, - крикнул он уже из дверей.
Эдуард послушал его топот по коридору, ухмыльнулся - вот, крепко прижало парня - и покрутился на стуле. Через несколько минут он заскучал и вспомнил о своей заветной бутылочке в шкафу - пора бы уже и приложиться, да этого придурка где-то нет. И тут зазвонил телефон. Эдуард замер, соображая, откуда именно доносится звук, и тут же понял, что звонили из шахты.
- Диспетчер, - сказал он в микрофон.
* * *
Спрятавшись в хозяйственной камере, заваленной досками и трубами, Ирина видела, как несколько безумцев пробежали мимо. В темном и тесном пространстве камеры было довольно спокойно, поэтому так и хотелось сидеть здесь, пока не придет помощь. "А если она не придет вообще или ее не будет очень долго?" - мелькнула пугающая мысль. Этак можно просидеть здесь несколько суток, тем более что никто в таком запущенном месте ее искать не будет. Или решат, что она погибла, как другие. Нет, надо что-то предпринять. Отсюда до ствола примерно километр, но пока доберешься, может всякое случиться. А где тут ближайший телефон? Надо поискать.
Выждав для спокойствия еще некоторое время, Ирина выбралась наружу и стала пробираться к стволу. На развилке, на которой не так давно она свернула, никого не было. Путь к стволу был свободен. Зато потом никуда и не удастся свернуть, если что. Только вперед или назад, больше на этом отрезке ответвлений не было. Постоянно оглядываясь назад и всматриваясь вперед, девушка побежала, стараясь не обращать внимания на шум, который она при этом издавала. Больше всего ее пугал хлопающий под ногами настил. Но по железнодорожным путям бежать было гораздо труднее и, что самое главное, гораздо медленнее.
Когда впереди показался большой околоствольный двор, она сбавила шаг. Не хотелось вот так с размаху на кого-нибудь нарваться, а эти свихнувшиеся ребята могли быть и там. Если, конечно, у них совсем не отшибло соображение. Заглянув в камеру ожидания и обход, ведущий на другую от ствола сторону горизонта, Ирина успокоилась и кинулась к телефону. Нервно набрав номер нулевой отметки, она с нетерпением слушала раздающиеся в трубке длинные гудки. Там, наверху, к телефону никто не подходил.
- Да скорее же! - она уже чуть не плакала.
Тут раздался щелчок - трубку наконец-то взяли.
- Ну кто там еще? - раздался в трубке недовольный голос.
- Ой, пожалуйста, девочки, скорее, - заторопилась Ирина и вдруг замерла от страха - из камеры ожидания вышел выского роста безумец с бензопилой на плече.
При виде девушки он уже знакомо ощерился, радостно захрипел и, поставив пилу, дернул стартер.
- Ой, девочки! - завопила Ирина в трубку, но ее почти заглушил треск работающей пилы.
Безумец взмахнул ею наискосок, намереваясь сразу снести девушке голову. "Что же, - мелькнула странная бы для другого времени мысль, - он даже не хочет меня изнасиловать?" По крайней мере, это дало бы какую-то передышку и надежду. Ирина инстинктивно пригнулась и попыталась прикрыться рукой, но в следующее мгновение упала на трап. В руке осталась трубка телефона с отрезанным проводом. Бросив ее в голову громилы, девушка повернулась и поняла, что бежать ей некуда - впереди был только чернеющий зев ствола, огражденный легкими, чисто символическими створками. Клети там в это время никогда не было. Ей пришлось перекатиться ближе к дверкам, так как пила буквально чиркнула по тому месту, где она лежала.
Встав на ноги, она уперлась спиной в дверки, которые уже чуть подались под ее напором. Никому и в голову не пришло в свое время сделать их более прочными, так как они только обозначали уходящий на полкилометра вниз ствол. А то, что они могут понадобиться как действительная защита, - про это никто не подумал. И не мог подумать, потому что в шахту людей с неуравновешенной психикой не брали. И суицидов здесь никогда не было.
Безумец медленно приближался к ней, уверенный, что этот человек от него не убежит. Пила с надрывом визжала в его руках. Новый взмах пилы разрезал соединяющий створки крючок, а Ирина, пытаясь ускользнуть от смертоносного полотна, кинулась в сторону. Ничем не сдерживаемые дверки распахнулись, и она повисла на одной из них над многометровой бездной. Дверца дошла до конца хода, уперлась в ограничитель и поехала обратно, прокатив девушку над пустотой. Безумец, сняв каску, стоял на краю горизонта и ждал.
Когда Ирина поднесла ноги к краю, он опять занес пилу и ударил по протянутым ногам. Мгновением раньше ей удалось оттолкнуться и дверца снова распахнулась - Ирина вновь уехала от безумца. Тогда тот перешел вбок и взял пилу в одну руку, другой держась за проходящие трубы. Было ясно, что он собирается отрезать девушке руки. Все же поступал он с некоторым соображением, но намерения его не давали надежды на разумность. Ирина поняла это и, резко изогнувшись, бросила тело вперед и ударила его ногой в пах. Безумец скорчился от боли и встал на колени на самом краю, в то время как пила скользнула по левому рукаву девушки и оборвала его. Еще один удар сапогом пришелся ему в лицо, но и пила тоже прошлась по всему ее боку, зацепив куртку и брюки девушки. Каким-то чудом ее только оцарапало, но серьезно не поранило. Детина уже пришел в себя и ткнул в Ирину пилой, когда она находилась буквально в полуметре от него. Он только не учел, что в этот момент Ирина в очередной раз отъезжала внутрь ствола. Удар пришелся в пустотут и безумец, потеряв равновесие, нырнул вперед, где его уже ничто не могло остановить. Падая, он даже задел Ирину плечом. Рычание резко прервалось, когда он ударился о стенку ствола где-то в метрах пятидесяти ниже. Несколько секунд слышался какой-то шорох, потому снизу донесся приглушенный всплеск. Ирина выбралась на твердую почву, отползла, насколько могла, подальше от края ствола и потеряла сознание.
* * *
Павел осторожно продвигался вслед за группой, преследующей взрывника. Два раза ему попадались трупы людей, погибших и почерневших от взрывов. Наконец он заметил, что безумцы почему-то остановились. Их стало больше, наверное, по дороге к ним присоединились еще. Было ясно, что они стоят возле будки взрывника. Приникая к стенкам, чтобы его случайно не заметили, Павел наткнулся лицом на какой-то предмет. Отвлекшись временно от слежения за группой, бригадир осмотрел стенку - перед ним висел телефон. Вообще-то он не помнил, чтобы в этом месте должен быть телефон, по крайней мере, он несколько раз здесь проходил и ни разу не видел его. Впрочем, он никогда и не ходил щекой вплотную к породе. Наверное, его здесь повесили давно да и забыли.
Решив более не забивать себе голову лишними вопросами, он снял трубку и стал накручивать диск.
- Сначала надо в диспетчерскую, - решил он, но там раздавались короткие гудки, а времени ждать не было - эти свихнувшиеся ребята в любую минуту могли что-нибудь затеять.
- Сволочи, вечно у них занято. Вот я поднимусь, разберусь с ними, - и тут же понял, что подняться на поверхность будет проблематично. - Может, в аккумуляторную?
Здесь гудки были длинние, но трубку наверху никто не брал. Павлу пришла мысль позвонить в милицию. Вообще лучше было бы вызвать спасателей, но у тех то телефон отключат за неуплату, то еще что, да и трудновато вот так вспомнить их номер.
- Дежурный по отделу внутренних дел слушает, - раздалось в трубке неожиданно быстро.
Павел начал торопливо объяснять суть дела.
В это время молодой старлей милиции зажал трубку рукой и помахал своему напарнику - "Леха, ты только послушай". Его помощник снял параллельный микрофон.
- Повторите, пожалуйста, я записываю. Взбесились, говорите? Сколько их? Несколько десятков? Причины какие? Спиртное? Действует только с похмелья? - лицо старлея из строго официального превратилось в лукавое. - Понятно, понятно, знакомый симптом. Да, да, это уже не первый случай, - он, опять прикрыв трубку, хохотнул.
Его напарник в это время смеялся уже во весь голос и вполне откровенно, благо его микрофон не имел обратной связи.
- Так, а других симптомов нет? - продолжал допрос старлей. - Ну каких-каких? В виде зеленых чертиков. Цвет обычный, говорите?
При этих словах помощника перегнуло пополам, и он с трудом переводил дыхание, вытирая слезы с лица.
- Ну что ж, вполне объяснимо - мимикрия. Мимикрия, говорю, есть такое явление в ботанике. Да, да, в ботанике. Как поступить? Ждите на месте, сейчас подъедем. А кто говорит? Бригадир Томилин? Это не вы ли на прошлой неделе посетили наше "заведение"? Как какое? Ах, вспомнили? Хорошо. А сейчас, говорите, вся бригада рехнулась? И всех надо изолировать? Это уж непременно, как только доберемся до вас, так сразу и изолируем. Вот только специалистов вызовем.
Вдоволь повеселившись и придя в себя после неудержимого хохота, старлей задумался и закурил.
- Слышь, Леха, а кого же мы туда пошлем? Все ж уехали на этот пьяный бунт. И машины ни одной не осталось. Эй, Кривенко, - остановил он грузного сержанта, - узнай, во сколько поднимается на-гора утренняя смена на шахте, да съезди туда, расспроси, что там произошло. Бригадир Томилин там такой есть.
- Так я ж в это время везу этого гада в суд, - возразил сержант.
- Гм, - опять задумался дежурный. - Тогда пошли на шахту этого молодого, ну, курсанта своего. Пусть втягивается.
Дежурный успокоился и отправился обсуждать с помощником наиболее смешные детали только что происшедшего разговора, никак не связывая его с недавно начавшимся в торговом центре "пьяным", как они его назвали, бунтом.
Собственно, это был не торговый центр в истинном понимании этого слова, а, точнее сказать, центр торговли в Городе. Здесь в любое время дня и ночи можно было приобрести спиртное (и некоторые другие товары) на самый разный вкус и кошелек. Мэр Города, вняв предупреждению Петра Никифоровича и особенно председателя комитета по гражданской обороне и чрезвычайным ситуациям, все-таки решил запретить торговлю спиртным вплоть "до особого распоряжения". Сначала он никак не хотел идти на такой шаг. Но потом ему красочно описали, сколько может оказаться отравленных в результате соединения нового газа с парами алкоголя, и он заколебался. Одно дело, когда землетрясение внезапно и без предупреждения разрушает половину города и оставляет его жителей без крова, и совсем другое дело, когда страшную катастрофу можно предупредить. И если его обвинят, что он не предотвратил гибель людей...
Работники милиции оперативно объехали все торгующие организации и вручили на руки соответствующее постановление. Торговцы повозмущались, но все "градусные" товары с витрин убрали. Что и было замечено населением в какие-то десять-двадцать минут. Некоторые из них, кому было особенно невтерпеж, оббежали близлежащие киоски, не нашли ничего требуемого и собирались было пройтись по второму кругу, как к ним подвалила такая же толпа страждущих из соседнего района.
- Мужики, где тут можно взять выпить? - напрямую спросил один из них, одетый в трикотажные брюки и домашние тапочки.
Киоск, торгующий спиртным, был у него возле самого подъезда, и он не собирался идти так далеко. Но, не обнаружив в привычном месте ничего крепкого, прошелся до следующей "точки", не нашел и там, и тут-то к нему стали подсоединяться товарищи с аналогичными проблемами.
"Мужики" ничего толкового ответить не смогли, но задумались. Решили взять в оборот владельца близлежащей "точки", который, на его беду, оказался почему-то на месте. Решив не брать грех на душу, он показал вышеупомянутое постановление, и тут собравшихся осенило, что начинается какой-то новый этап борьбы с пьянством. Одна компания сразу же отошла в сторону.
- Слышь, Витек, - зашептал один из них, видно, генератор идей в их маленькой ячейке общества. - Ты бабку Вику знаешь?
- Это которая торгует, что ли? - задумался тот.
- Во, ту самую. Квартиру помнишь? А то я сколько раз был, и все в подпитии - сейчас сам не найду.
- Так это ж над магазином, третий этаж направо. К ней, что ли, хочешь?
- Так где же сейчас еще возьмешь, коли такая заваруха опять началась.
- Ну давай.
Они покинули место действия по-английски, не прощаясь и не раскрывая планов, справедливо полагая, что незарегистрированные торгаши, промышляющие по ночам, такого постановления получить не могли в силу их законспирированности и, стало быть, пока не в курсе происходящего. Поэтому надо, пока это не дошло до всех, брать там. Глядишь, и не возьмут с них обычого ночного "процента".
Но большинство все же осталось на месте размышлять о происходящем. Думы все больше были грустные, потому что мужик в домашних тапочках вдруг задумчиво проговорил тому самому владельцу:
- Ну а если мы у тебя силой водку заберем, ты как?
- А деньги-то заплатите? - насторожился тот, потому что постановление постановлением, а бизнес все равно надо делать.
Вдруг это "особое распоряжение" не появится очень долго, что ему делать тогда - самому эту водку пить? Он скривился, потому что такого "самопала" не пробовал давно, еще с тех пор, когда не занимался торговлей. Владелец скривился от одной мысли о вкусе этой водки и согласно кивнул головой.
- Только вы это, - остановил он кинувшихся к нему страждущих, - сначала зафиксируйте акт насилия, чтобы выглядело, будто я не по своей воле, а уж потом деньги сувайте.
- Какой тебе именно акт насилия нужен? - спросил его высокий и давно не брившийся мужчина. - По морде дать, что ли?
- Нет, по морде не надо. Вы лучше стекло разбейте, а за порчу имущества и риск - надбавка пятьдесят процентов.
Он еще не успел закончить предложение, как витрина в киоске треснула от удара, второй удар разнес ее на маленькие кусочки. Но владелец не боялся убытков, так как знал, что подорожавший в полтора раза "самопал" покроет ему все убытки с лихвой. Да и столько водки ему за день ему еще не приходилось продавать. А тут уже очередь человек в тридцать. Нет, дело это стоящее, хотя за неподчинение властям могут и лицензию отобрать.
Эти тридцать человек все же успели отовариться, прежде чем рядом остановилась случайно проезжающая мимо патрульная машина. Сидевших в ней милиционеров заинтересовало, по какому случаю возле киоска беспорядок и скопление нетрезвого народу.
- Так, что тут у вас, граждане? - подошедший сержант на всякий случай положил руку на рацию.
Толпившиеся в очереди мужики сплотили ряды и молча отвернулись, так как появление "представителя власти" не предвещало ничего хорошего. Стоявшие последними подсчитали, сколько осталось конкурентов до заветного окошечка, и заскучали.
- Ну, чего примолкли? - повысил голос сержант и замер, наконец-то узрев, какое творится беззаконие средь бела дня.
Владелец киоска тоже заметил подъехавшую милицию и ускользнул в толпу, ущипнув на прощание молоденькую продавщицу. Та сообразила, что к чему и заорала что есть мочи:
- Помогите, грабят!!! Ми-ли-ци-я!
Сержант кинулся сначала к киоску, потом сообразил, что вдвоем стольких мужиков не заарестовать, и шарахнулся обратно к машине:
- Володька, вызывай подкрепление! Бунт, не иначе.
- Какой бунт, товарищ сержант? - высунулся в окошко водитель. - По-моему, просто за водкой стоят.
- Вот именно, за водкой! - сурово накинулся на него сержант. - А зачем мы постановление всем раздавали, чтоб прекратить торговлю?
- Вот именно - зачем? - пробурчал себе под нос водитель и отвернулся.
Он и сам иногда после работы позволял себе расслабиться, поэтому всяких новведений по спиртному поводу не одобрял.
- Тебе ж русским языком сказали - для предотвращения возможных отравлений, - начал поучать его старший по званию. - В город поступила партия самодельной водки, которой в областном центре уже отравилось несколько человек. Поэтому будут выяснять, откуда поступил товар, уплачены ли все налоги и так далее. А уж потом продажа алкогольных напитков возобновится, - излагал он официальную версию запрещения торговли спиртным.
- Да слышал я, - махнул рукой водитель, выказывая тем самым свое отношение к подобным объяснениям.
Подкрепление тем не менее вызвали. Оперативно подъехало два вооруженных по полной программе отделения и оглядело собравшихся. Их, против ожидания, не стало меньше, наоборот, толпа желающих выпить увеличилась. Бывший лидер в домашних тапочках отсутствовал по причине глубокого удовлетворения своей насущной потребности, его заменил высоченный мужичина в резиновых сапогах и пятнистой спецовке.
- Требую разъяснить, - нагло заявил он, нисколько не смущаясь высыпавших омоновцев в касках, - почему ограничивают права трудящихся на получение жизненно необходимых товаров народного потребления?
"Трудящиеся" одобрительно загудели - такой грамотный поворот темы им явно импонировал. Лейтенант же, возглявший омоновцев, насторожился. С пьяными он уже сталкивался, но с политическими по причине молодости - ни разу. Если таких просто разогнать дубинками, так потом скандала не оберешься - тут же газетчики-прощелыги напишут, что ущемил Конституцию за самое святое место.
- Вот что, товарищи-господа, - сурово начал он, стараясь определить, насколько серьезно настроена толпа, - есть соответствующее постановление главы администрации Города о временной приостановке продажи винно-водочных напитков. В области в настоящее время сложилась очень серьезная обстановка в связи с отравлением ряда лиц не-иден-ти-фи-ци-рованным и фаль-си-фи-ци-рованным алкоголем. Есть сведения, что точно такая же водка поступила и в наш город. Как только все торгующие организации будут проверены, а самопальная водка арестована, торговля спиртным будет продолжена в полном объеме. Прошу не создавать эксцессов в нарушение общественного порядка и разойтись.
Собравшиеся угрюмо выслушали его - чистенький и ухоженный офицер их почему-то раздражал. Некоторое оживление возникло только когда лейтенант старался преодолеть трудное слово, связанное с идентификацией. Кое-кто даже крикнул "Смотри, какой умный!", но не был поддержан товарищами. И то правда, нагнетать обстановку раньше времени не было резону. Но обстановка стала нагнетаться сама собой, потому что во время речи начальства бойцы потихоньку начали знакомую им акцию "вытеснения". То есть, сдвинув ряды, двинулись на толпу. Лейтенант говорил бы и дальше, но крайнему в рядах опохмеляющихся наступили на ногу, что было выше его сил. Он в ответ двинул кулаком по лицу обидчика, а сам получил дубинкой по плечу... А дальше уже ничего нельзя было понять, так как превосходящие по численности сторонники свободной продажи спиртного смешались с малочисленными, но хорошо обученными, бойцами ОМОНа. С той и другой стороны постоянно прибывала поддержка...
- Богатырь! - закричал сержант Кривенко. - А ну беги сюда.
Гремя ведрами в вытянутых руках, стажер кинулся к сержанту.
- Товарищ сержант, по вашему приказанию... - начал он метров за десять.
- Тьфу ты, черт, - скривился Стороженко, - да брось ты эти ведра.
Стажер перевел взгляд с лица сержанта на ведра, на какое-то время задумался и, приняв решение, отшвырнул их в сторону.
- Вот что, богатырь, - сержант критически осмотрел топорчащуюся на худой фигуре стажера форму, - поезжай на шахту, дождись выхода утренней смены и сними показания с бригадира Томилина на предмет пьянства на работе и связанными с этим нарушениями. Там у них ЧП какое-то. Задачу уяснил?
Стажер замер, углубился в себя, через минуту вышел из транса и кивнул.
- Так точно, уяснил.
- Выполняй. Вернешься, доложишь дежурному. Свободных машин сейчас нет, поэтому отправляйся на автобусе, туда ходит масса рейсов.
Через несколько минут Богатырь трясся в автобусе, со всех сторон зажатый пассажирами. Несмотря на толчки и шум, его лицо выражало готовность действовать решительно и круто.
* * *
12.30
Через некоторое время Ирина тревожно подняла голову - вдали раздался взрыв. Тяжело поднявшись и пошатываясь, она осторожно направилась в сторону услышанного взрыва. Одежда у нее была целой только с правого бока. Слева же все было порвано в клочья, и видневшееся тело мерзло от подземной прохлады. Кое-где на коже виднелись порезы, но крови было немного. Уцелел ремень, на котором висел аккумулятор.
Прячась за поворотами, порой буквально вжимаясь в породу, девушка приближалась к месту взрыва. Уже отчетливо тянуло кисловатым дымком. Ей не хотелось нарываться на этих безумцев, но Ирина надеялась, что взрыв мог устроить только кто-то из нормальных людей. Оставаться у ствола было бесполезно - все равно клеть просто так никто не опустит, а связь там прервана.
Наконец стал виден разрушенный взрывом участок штрека. Очевидно, здесь был взорван целый склад ВВ, потому что разрушения были просто ужасающими. Проход был почти полностью завален обрушившейся кровлей, только наверху оставался небольшой проход-пролаз. Кое-где под кусками породы виднелись тела погибших. Ирина нагнулась и подобрала неизвестно как уцелевшую фляжку, задумчиво поднесла ее к губам.
- Не пей, дура! - вдруг раздался почти над самым ухом полукрик-полушепот.
Но Ирина уже глотнула, от неожиданности поперхнулась и, кашляя, шарахнулась в сторону. Сердце резко увеличило число ударов, и в наступившей на короткое время тишине кажется даже было слышно, как оно стучит. Из-за завала на нее кто-то смотрел.
- Ну, отпила уже? - опять спросил тот же голос.
Ирина наконец узнала, кто это говорит.
- Эй, ты же бригадир, да? С третьего участка?
- Да. Отпила или нет?
- Да, немного. А что? - недоумевала Ирина.
Она уже успокоилась.
- А то, - туманно объяснил Павел, - что сейчас посмотрим, что будет.
- Что посмотрим? Может, ты пить хочешь? - она протянула фляжку к виднеещемуся в проходе Павлу.
Тот дернулся назад.
- Да ты что?! Ты знаешь... - он вдруг замолчал и стал всматриваться куда-то вдаль.
- Ты чего? - спросила Ирина и обернулась.
Сзади вдалеке было видно какое-то мелькание света - кто-то шел сюда. Ирина, охнув, мгновенно миновала завал и очутилась рядом с Павлом.
- Да, кто-то идет, - сказал бригадир, по-прежнему вглядываясь в глубь полутемного штрека. - Надо уходить.
- Я пробовала вызвать клеть, - Ирина присела на большой валун, - но тут появился один из этих... - она помолчала, - в общем, телефон там испорчен.
- Это он тебя так, - Павел оглядел едва прикрытое обрывками тело девушки.
Ирина смутилась и поправила остатки спецовки.
- Можно по переходу подняться на следующий горизонт, - предложил бригадир, - и там попробовать пробраться к стволу.
- Давай, - согласилась девушка.
Они поднялись и еще раз посмотрели на мелькающие огни.
- Постой, - Павел схватил ее за руку. - Ты ничего не чувствуешь? Ну... после воды?
- А что я должна чувствовать? - удивилась Ирина. - Вода как вода.
- Странно, - задумался Павел. - Может, это не та вода?
- Какая-такая - не "та"?
- Ладно, идем, - он подхватил свой бур.
Поднявшись по переходам на 150-й горизонт, Павел и Ирина стали осторожно пробираться по темным выработкам к основному штреку. Держа бур обеими руками, бригадир шел впереди. Ирина кралась за ним след в след. Ничего не было слышно, кроме обычного журчания воды. Выйдя в штрек, они увидели невдалеке электровоз.
- Пойдем к нему, - кивнул головой Павел.
- Ты думаешь, он исправен? - спросила Ирина, тревожно оглядываясь назад.
- Сейчас увидим.
Он проверил управление, напряжение - все было в порядке.
- Залезай, я отцеплю вагоны, - он подошел к первому вагону и нагнулся к сцепке.
В то же мгновение его протянутую руку резко и цепко схватила чья-то рука. Павел дернулся, но руку освободить не мог. Напрягаясь, чтобы его не утащили под вагон, он присмотрелся - внизу на рельсах лежал безумец. Колесо стояло у него на животе, а ноги бездвижно лежали по другую от Павла сторону вагона. Открыв ощеренный рот, он старался затянуть в него руку бригадира. Все это происходило в полной тишине, без единого звука. Ирина однако услышала сопение Павла и повернулась к нему.
- Что, не получается? - спросила она, имея в виду сцепку.
При этом она смотрела по сторонам, чтобы не пропустить кого-нибудь, а не на Павла, поэтому не поняла, что происходит.
- Заело, - выдавил бригадир, по-прежнему пытаясь вырвать руку. - Подай-ка мой бур.
Ухватив за конец протянутый бур, он перехватил его поудобнее и воткнул лежавшему под вагоном человеку в шею. Тот дернулся раз, второй, глаза начали стекленеть, из-под бура сильной струйкой бежала кровь. Но хватка при этом так и не ослабла. Прислонив бур к электровозу, Павел с трудом разжал его пальцы и, размяв затекшую руку, отцепил наконец-то вагоны. Сев рядом с Ириной, он расслабился и достал сигареты.
- Поехали, нашел время курить, - не переставая оглядываться, упрекнула его девушка.
- Сейчас, - вяло отозвался бригадир, переводя дыхание и утирая выступивший пот, - покурить надо перед дорожкой.
Ирина наконец-то вгляделась в то, что находилось позади электровоза и, заметив мертвого безумца, вскрикнула от неожиданности.
- Так что же ты молчал, идиот?
- Не хотел... тебя пугать...
- Пугать?! - Ирина горько усмехнулась. - Да за сегодняшний день я столько раз пугалась, что таким сейчас не удивишь. Что это?
Возле теряющихся в темноте вагонов показалась и исчезла чья-то физиономия.
- Вставай! - девушка схватила Павла за руку и потащила к электровозу.
Почти в то же мгновение в то место, где он сидел, ударила штанга. Они быстро сели и погнали электровоз. Отъехав на несколько десятков метров, оглянулись - возле вагонов на коленях, ухмыляясь широко открытыми ртами, стояло двое безумцев.
- Как ты думаешь, что там произошло? - спросила Ирина, стараясь перекричать стук колес.
- Кто-то сбил бригаду безумцев. А этих покалечил.
- Куда же он сам подевался?
- Наверное, ушел, если...
- Если не попался им в лапы? - подтвердила его догадку Ирина.
Дальше они ехали молча, раздумывая над случившимся. Но минут через пять Павел вдруг остановил электровоз и замер. Впереди явственно прослушивался такой же шум идущего состава.
- Громче становится, - прошептал Павел и, засуетившись, включил задний ход.
Электровоз миновал развилку и остановился. Павел побежал переводить стрелки.
* * *
За несколько минут до этого группа горняков, избежавшая печальной участи многих своих коллег, не ставшая ни жертвой новых технологий, ни жертвой своих зараженных собратьев, покинула вышеупомянутый электровоз, потому что он застрял в куче погибших и направилась к автотранспортному уклону, выходившему в лес недалеко от города. Их было человек десять, достаточно набегавшихся в этот судный день по выработкам, чтобы думать о чем-то еще, кроме избавления от страданий. Уклон выходил прямо на поверхность, но им редко пользовались из-за большой протяженности. Только иногда по нему загоняли в шахту новую технику, которая не входила в клеть. Поэтому света здесь не было, кое-где даже обрушилась кровля и приходилось перелезать через завалы, но это был путь к спасению и поэтому никто не жаловался, стараясь побыстрее выбраться из места, которое из родной матери вдруг превратилось в мачеху.
Волею случая в этот час недалеко от выхода уклона на поверхность расположилась уже знакомая нам компания, которая откололась от масс при решении алкогольной проблемы. Они счастливо и ненакладно отоварились у бабки Вики по обычным, не ночным, ценам и решили не засвечивать свое счастье. А то неизбежно начались бы расспросы типа "Где взяли водку? Почем? Нет ли там еще?", что, естественно, омрачило бы радость потребления сорокаградусной. Друзья решили, что пять бутылок на троих - это самое то, что им нужно на сегодня для полного счастья. О завтрашнем дне они задумываться не стали, поскольку были в какой-то степени фаталистами и верили, что чему быть, того не миновать, следовательно, и опохмелиться они найдут. Пока не знают точно как, но найдут. Всегда же находили.
Заглянув по дороге на ближайшую дачу и поживившись там свежими огурчиками, друзья расположились в лесу, не забивая себе больше голову никакими проблемами, поскольку самая основная была решена. Они не знали ни про "пьяный бунт", вылившийся в столкновение с ОМОНом, ни тем более про массовое отравление в шахте. Поэтому сильно удивились, когда вдруг среди леса возникло с десяток человек в шахтерских робах и касках с фонарями.
- Иди ты! - воскликнул мощный Витек. - Не иначе галлики начались!
- Ты чего это? - удивился генератор идей этой компании Мишаня. - Чего ругаешься?
- Да ты глянь! - Витек ткнул огурцом в группу горняков, блаженно вдыхающих лесной воздух и еще не заметивших гуляющую компанию. - Или ты ничего не видишь?
- Ах, этих? Откуда они тут?
- Вот и я думаю - откуда? - размышлял Витек. - Сбежали с шахты, что ли?
- Да вы чо, - наконец встрял в разговор третий член их временной команды Федор, в свое время оттрубивший в "яме" несколько лет, пока его не выгнали за пьянку, - тут же выход из шахты есть. Правда, им никто не пользуется - в клети проще подниматься.
- Ну?! - в голос воскликнули сильно удивленные Витек и Мишаня.
Друзья приняли еще по одной и их мысли приняли раздумчивый и печальный оборот.
- А ну как они тоже за водкой побежали? - вслух размышлял Мишаня. - Что мы им скажем, а? Еще на хвост сядут, а их вон сколько.
- Нет, - рубанул Витек, - хвосты будем рубить!
Он поднялся и решительно направился к шахтерам.
- Эй, вы там! Чего тут надо?
Надо сказать, что Витек очень любил старые отечественные фильмы, и часто щеголял какими-нибудь словечками из них. "Восток - дело тонкое", "Ликер "Шасси" и "Ты что - глухонемой?" не сходили с его уст. Иногда он добавлял к этим словечкам и некоторые жесты, но таковых в запасе было мало. При всем том мужик он был добродушный и незлобливый, редко когда обижавший и обижающийся. Поэтому когда после криков и угроз он сердито дернул губой и засипел, как это делал его любимый "Доцент"-Леонов в "Джентльменах удачи", а группа горняков вдруг почему-то испуганно кинулась обратно под землю, он удивился.
- Ребята, чего это они, а? - повернулся он за моральной поддержкой к своим друзьям. - Я ж пошутил, а они...
Он огорченно махнул рукой и решил немного утолить свои печали горьким зельем. Его приятели, наблюдавшие воочию удивительную картину изгнания, хлопали глазами и объяснить толком также ничего не могли, но с удовольствием присоединились к процессу утоления печали. Откуда им всем было знать, что появление одетого в одни трусы Витька уже насторожило перенервничавших за день горняков. А когда он поднял губу и засипел, изображая Доцента, они решили, что эпидемия, преследующая их в шахте, распространилась и на поверность. Поэтому лучше всего было на некоторое время укрыться в транспортном уклоне и подумать над своим будущим.
* * *
14.00
Эдуард Вельяминович сначала успокоился, когда узнал о событиях в шахте. "Ничего и не придется придумывать, - решил он, - они сами там все разрушат, что смогут. Так что шахту закроют и без всяких хитрых уловок." Но потом сомнения все же взяли верх. А ну как они там побесятся немного, а серьезных разрушений не будет. Могут и вообще все покрыть - все, мол, нормально, не знаем ничего. Что он тогда скажет Валерьяну Парфеновичу? Да, он же, кстати, в шахте! Вот он и подтвердит все происходящее. А вдруг его там убьют или покалечат так, что память отшибет? Нет, все равно надо что-то делать.
Эдуард еще несколько раз хлебнул из бутылки и решил, что самое лучшее - это подорвать что-нибудь. Да, взорвать и списать все на этих отравленных. Поди потом разберись, если этих взрывов, по сообщению главного инженера, произошло масса. И надо взорвать так, чтобы потом не подлежало восстановлению, главный ствол, например. Нет, возле ствола всегда много народа, еще увидят. Лучше грохнуть насосы. Без них шахту быстренько затопит, а для откачки воды потребуется столько денег, сколько им никогда не собрать. Да, значит, насосы.
Эдуард порылся в своем сейфе, вытащил несколько толовых шашек, которые он собирался использовать на рыбалке, но последнее время было не до нее. Взрывчатка срабатывала от электричества, но и батареи у него тоже имелись. Эдуард счастливо усмехнулся, припоминая, сколько водки он отдал за этот динамит. Правда, ее они выпили вместе со взрывником, так что затраты можно смело поделить пополам.
В аккумуляторной скучали две женщины.
- Ох, хоть кто-то сегодня идет, - сказала одна, увидев одетого в робу представителя компании. - Что, они совсем не собираются план выполнять?
- Словно провалились все куда, - добавила другая, - с утра никого не было.
Эдуард разговаривать с ними не стал, так как был занят своими мыслями. Дело в том, что он не совсем хорошо помнил, как попасть в насосную, а спрашивать сейчас об этом было бы неразумно. Правда, у него имелся план, но в нем понимали только те, кто и так хорошо знал шахту и мог найти любой забой с закрытыми глазами. Горизонт, на котором размещалась главная насосная, был, к счастью, обозначен, так что основные трудности начинались уже под землей.
На удивление Эдуарда, до насосной он добрался за каких-то двадцать минут и никого не встретил по дороге, что посчитал хорошим предзнаменованием. Возле самих насосов также никого не было, а сами они работали без перебоев. Эдуард огляделся - точно никого, хотя, кажется, тут должны были дежурить механики. Может, и не должны, если они в автоматическом режиме, да еще и из диспетчерской могут управляться. Он не стал больше забивать себе голову лишними вопросами и стал присматривать место, куда бы заложить взрывчатку. Хотелось рвануть так, чтобы невозможно было сразу исправить. А еще лучше - не исправить вообще. Взорвать все сразу принесенным количеством взрывчатки не представлялось возможным - насосов было много. А если рвануть трубу, по которой вода откачивается на поверхность? Тут рядом, кстати, и два насоса. Они тоже "полетят". Глядишь, тут так все завалит, что не разобрать будет, что к чему. А чуть позже уже и ни к чему - вода ведь из промежуточных насосных поступает регулярно.
Приняв решение, Эдуард окончательно успокоился и стал выкладывать принесенную взрывчатку возле выбранного места. Потом протянул провода за угол, подсоединил их к батарее и закурил. Конечно, хорошо было бы вот так поджечь бикфордов шнур или струйку насыпанного пороха от сигары, как это он наблюдал в одном фильме, но что поделаешь - электричество при таком количестве воды надежнее, не потухнет. Он отбросил сигарету и, внутренее сжавшись в ожидании сильного взрыва, соединил клеммы. И... ничего не произошло. Все так же гудели насосы, журчала вода, где-то капало, но взрыва не было. Он еще раз чиркнул клеммой по батарее. Ни-че-го.
- Черт! - ругнулся Эдуард. - Неужели батарея "села"? Или, может, контакта нет?
Он пошел проверять провода, так как кое-где они были составлены из кусков. Нет, все скручено на совесть. Эдуард подошел уже почти к самой взрывчатке и наконец заметил разрыв. Здесь провода были просто зацеплены друг за друга и, очевидно, отсоединились, когда он тянул их за собой. Он взял два куска и опять зацепил их. Между ними промелькнула небольшая искорка. "А батарею-то я не отсоединил", - ворохнулась неожиданная мысль. Но ее тут же оборвал прогремевший рядом взрыв.
* * *
Сигнальные лампочки на пульте у диспетчера мигнули и погасли. Валера замер, открыв рот - такого за время его работы еще не было, чтобы остановились сразу все насосы. Он пришел в себя и стал крутить диск телефона, стараясь найти начальника шахты, потом бросил это никчемное занятие и побежал к механикам. Через две минуты все находившиеся в здании шахтеры кинулись к клети - если быстро не запустить насосы, то потом это сделать будет труднее.
* * *
Замерев за поворотом, Павел и Ирина с дрожью ожидали появления идущего навстречу электровоза. Звук становился все громче - кто-то ехал сюда. Но кто? Уже стали видны фигуры сидящих в электровозе людей. Судя по всему, в тесную кабинку забралось несколько человек. Бригадир обнял Ирину и покрепче сжал свой верный бур, который уже столько потрудился в этот день. Возможно, и сейчас он спасет их. Электровоз остановился возле развилки, оттуда кто-то вылез и стал оглядываться.
- Боже, это же... - прошептала потрясенная Ирина, - неужели и он...
- Да, это главный, - подтвердил ее догадку Павел, - но не похоже, что он...
Он не договорил и шагнул навстречу, выходя из укрытия.
- Алексей Петрович, - громко сказал бригадир.
Главный подпрыгнул, повернулся и, сжимая что-то в руках, стал вглядываться в появившегося человека. Разглядев, он немного успокоился.
- Томилин, это ты? С тобой все в порядке?
- Ну, если не считать нескольких синяков, то, можно сказать, что все.
- Слава Богу. А кто это с тобой? Неужели..?
Он не договорил и бросился к Ирине, которая без сил прислонилась к стене. Сегодня она столько пережила потрясений, так была напряжена в ожидании непредсказуемой встречи, что легкое расслабление чуть не довело ее до обморока. Алексей схватил ее за руки.
- Ирина, что с тобой?
Он осмотрел девушку и ее разорванную одежду.
- Ты с кем-то повстречалась из "этих" ?
Ирина без слов кивнула головой.
- Да. У него была бензопила.
- Как тебе удалось..?
- С трудом, - у Ирины просто не было сил объяснять, как все происходило. - А потом он упал в ствол.
- Я себе представляю...
Алексей помолчал.
- Нам надо двигаться к перемычке. Это самый безжизненный участок, и там мы наверняка никого не встретим.
- Неужели в шахте не осталось никого из нормальных?
- Остались. Но очень мало, как мне кажется. Что-то подействовало на людей, после чего многие из них просто... - он задумался, - ... просто свихнулись.
Бригадир деликатно кашлянул.
- Если вы разрешите, Алексей Петрович...
- Да-да, конечно.
- Так вот. Мгм. Я заметил, что... - продолжил Павел уже более уверенно.
Он был не мастер говорить речи. Обычно в своей тарелке он чуствовал себя только находясь под землей. Он знал, какой из предлагаемых (а ему предлагали, что было редкостью) выбрать забой, сколько куда поставить людей, когда пить и с кем пить, сколько дать "на лапу" замерщику, чтобы еще непройденные метры и невыданные "кубы" оказались в выработке. И чтобы вдруг сильно превзойденные с начала месяца нормативы не повлияли серьезно на последующие недели и всю оставшуюся жизнь. В курсе всех таких маленьких махинаций, позволяющих приносить жене и детям более-менее достойный доход, был и начальник участка Григорьич, да и, судя по всему, сам "главный", как его называли, Алексей Петрович.
Во всем же остальном, или, как сейчас говорят, нормальной жизни, он ориентировался слабо. И когда сосед жаловался, что у него редька "пошла в ствол", он долго соображал, как же это мирный овощ мог прорасти до глубин, измеряемых сотнями метров. К несчастью, его сосед-пенсионер был сам из бывших горняков (а таких в Городе - половина пенсионеров), а потому немножко путал. Другой бы сказал, что "пошла в цвет", или "в дудку", а про истинный "ствол" он давно не вспоминал по причине ненужности последнего. Такое иногда бывает после простатита и долгой работы в сырых забоях.
Но "главный" его всегда понимал очень хорошо, поэтому бригадир и разговаривал с ним спокойно.
- Дело в том, что "все это" происходит после того, как человек попьет обычной водички из карста, - начал он объяснять свою недавно возникшую теорию.
- Ну, ты, Пашка, шутишь, - прервал его Алексей, хотя сам сейчас внутренне был готов поверить во что угодно.
- Гадом буду, это вода такая, - загорячился Павел. - Я сам немножко пивнул, у меня "галлики" начались.
- Эй, - отшатнулась Ирина, - то-то ты был такой странный.
- Да я был странный от того, что и ты эту воду пила.
- Пила?! - пораженная девушка просто остолбенела. - И что, по-вашему, я уже рехнулась?!
- В том-то и дело, что нет. И это странно. Ты должна была рехнуться, - закончил Павел уже менее уверенно.
- Может, нужны были какие-нибудь дополнительные условия? - спросил Алексей.
- Ну не знаю, - начал размышлять бригадир. - Тимоха сказал, что он такую вот воду же пил на курорте, минералка, говорит. У него с утра вообще "трубы горели", вот он и припадал... у нас там карст хороший в забое, прямо душ какой-то.
- А раньше он из этого карста пил?
- Господи, да регулярно, - Павел немного смешался. - То есть я хочу сказать, что когда ребята немного с "бодуна", то ведь водичка-то там холодненькая... и я сам помню... - он умолк.
- Так ты думаешь, что могла повлиять вода из карста? - жестко спросил его Алексей Петрович.
- Вполне возможно. Но я не физик-химик, ручаться не могу.
* * *
15.00
Вскоре на пути их электровоза оказалась группа людей, которые застыли в ожидании. При появлении электровоза вссе повернулись в его сторону, не предпринимая пока никаких действий.
- Человек семь, - прошептал Алексей. - Черт, а уже недалеко осталось!
- Может, прорвемся? - предложил бригадир. - Сбить их электровозом!
- А если они что положили на рельсы? Застрянем, а место тесное. Пока выберешься из вагончика, пока что... Тут тебя и пригвоздят.
Они решили дать задний ход, чтобы группа в ходе преследования разбилась на несколько человек. Так будет проще справиться. При виде отходящего электровоза стоящие безумцы переглянулись и подхватили орудия, производства, превратившиеся сейчас в орудия убийства. У кого был топор, у кого труба. Они побежали за отступающим противником, может, им виделись просто жертвы. На первом же повороте управление передали Максиму Григорьевичу, а Алексей и Павел бросились на первых двух нападающих. Те из-за поворота не сразу увидели засаду и поплатились. Оглушив авангард, отступающие быстро погрузились на электровоз и двинулись дальше. На следующем повороте решено было сделать то же самое. Но судьбы распорядилась иначе.
Через две-три минуты электровоз дернулся, накренился и, крутнувшись, резко остановился. Бригадир одним махом соскочил с вагончика и заглянул вниз, на пути.
- Хана, главный, - сказал он, выпрямляясь, - забурились.
- Вижу, - бросил Алексей Петрович. - "Этих" не видать?
- Пока нет, но уже слышно.
Вся группа собралась для обсуждения обстановки. Дело осложнялось тем, что впереди никаго выхода не было. Можно было сколько угодно плутать по выработкам и штрекам, но к выходу на поверхность они не вели.
- Ладно, - махнул рукой Алексей, - идем. Будем устраивать засады, как и раньше. Знать бы, кто тут пути подбивал в последний раз, убил бы...
- Как раз этим мы сейчас и займемся. Смотри, - бригадир потянул Алексея за рукав.
Главный обернулся и увидел, что путь отступления перекрыт тремя только что появившимися безумцами. Они были окружены!
- Ну что ж, - выдохнул Алексей Петрович. - Значит, так тому и быть.
Все стали готовиться к бою. Преследовавшая их группа также подтянулась и сейчас шла на них плотной стеной. Ирина оглядывалась то взад, то вперед, ища какой-нибудь выход. Уже в который раз сегодня она оказывалась в западне. Сейчас, похоже, спасения не было. Алексей Петрович уже был готов встретить нападавших, когда девушка вскрикнула. Главный резко обернулся, но с ней все было в порядке.
- Ирина, что с тобой?
- Смотри, - она протянула руку в направлении задней группы, преградившей им отступление.
Те трое по-прежнему шли на них, но в их походке что-то изменилось. То ли у них пропала прежняя решимость, то ли еще что. Первый их них вдруг подогнул колени и молча упал на грунт. Другие двое отошли от него метров на пять и тоже повалились. У окруженных появился шанс спастись, и они немедленно побежали, но тут же увидели, что их никто больше не преследует. Все преследователи лежали без чувств, а, может, просто умерли. Бригадир подошел к одному из них, вгляделся в лицо и обрадованно воскликнул:
- Эй, да они же спят!
- Ты уверен? - спросил Алексей, еще не веря, что выход окажется столь прост.
- Абсолютно, - подтвердил Павел. - Они спят.
- Что же такое происходит-то? - ни к кому не обращаясь, спросил Максим Григорьевич.
* * *
16.00
- Петр Никифорович, Петр Никифорович! - Иван прямо-таки рвался в кабинет, в который он раньше бы и уперся заходить, потому что это был кабинет местного главы отделения ФСБ (по-старому - КГБ). Там уже который час допрашивали его руководителя на предмет изобретенного им препарата. Знал ли он, что это окажет такое действие, что имел в виду, когда предлагал прекратить продажу винно-водочных изделий, кто вовлечен в круг задействованных и так далее. Но местный шеф ФСБ был все же умный мужик (да и местные условия проживания его также интересовали), поэтому он без препятствий разрешил допустить к особо важному подозреваемому (на котором шеф собирался сделать карьеру) его аспиранта. Тем более что это могло что-нибудь прояснить. А то многочасовой разговор после задержания Петра Никифоровича возле пруда-отстойникам пока не привел ни к чему.
- Вы разрешите, Иван Иванович? - повернулся к местному шефу Петр Никифорович.
- Да уж так и быть, - согласился Иван Иванович, внутренне сгорая от любопытства.
- Петр Никифорович, - сказал Иван, протягивая ему пробирку, - реакция закончилась.
Тот взял пробирку, сначала осторожно понюхал, потом сделал небольшой глоток.
- Эй, но это же обыкновенная вода! - воскликнул он с недоумением.
- Вот именно, Петр Никифорович, это та самая вода, которая сначала была как бы не водой, а вот тем самым... - тут он умолк.
- Да, я считаю, что действие неизведанного психотропного вещества могло оказаться очень коротким.
- Господа ученые, - вмешался в разговор Иван Иванович, - не хотите ли вы сказать, что... - тут он умолк, потому что его предвкушения о красивой заграничной шпионской жизни рушились на глазах.
- Да, да, - радостно подтвердил Иван, желая вырвать своего руководителя из лап всемогущей организации и совершенно не подозревая при этом о тайных мыслях местного шефа, - это чистая вода! Та самая, где было столько всякой нефти и мазута! Столько шламов и бытовых сбросов! Она стала чистой настолько, что ее можно пить!
- Позвольте, - Иван Иванович протянул руководящую руку. - Вы подтверждаете, что еще утром тут было что..?
- Да как что?! Тут было хрен знает что! Вы что - не знаете наш пруд?!
Как ни странно, такое ненаучное объяснение Ивана Ивановича вполне удовлетворило. Кстати, полное научное объяснение он так и не понял, хотя целый час добросовестно наблюдал, как его бывшие "подозреваемые" излагают суть только что проведенного эксперимента. Самое главное для него было в том, что он уже сейчас может доложить о сорванной лично им экологической катастрофе, способной повлиять на обстановку не только в Уральском регионе, но и (чуть позже) во всем северном полушарии. По крайней мере - к востоку от Гринвича. А обоснования катастрофы пишут вот эти два товарища, наивно полагая, что вносят свою небольшую частицу труда в общую мировую библиотеку достижений. Ну типа таблицы Менделеева. Конечно же Иван Иванович думал о своих героях, ранга и известности которых он бы хотел достичь. Например, о Калугине, Суворове, Гурове, наконец. Хотя последний и был не из их ведомства. Но это все сладостные мысли..
* * *
После того, как все пораженные заснули и оставшиеся в живых выбрались на поверхность, Ирина машинально направилась к итээровской парилке, чтобы сбросить в жаре груз впечатлений, но Алексей Петрович схватил ее за руку.
- Слушай, - произнес он немного извиняющимся голосом, - сегодня у нас пусто - начальник готовится к юбилею, остальным не до бани. Мы можем помыться и там.
"Почему бы и нет" - устало мелькнуло в голове у Ирины, и она свернула к главной парилке, где сразу же опустилась в кресло, отдыхая.
- Ты не пойдешь в душ? - спросил ее Алексей.
- Слушай, ты извини, я просто не могу.
- Может, тебя помыть, - улыбаясь, сказал главный инженер. - Я тебя отнесу.
- Нет уж. Я просто посижу.
- Сиди пока, я чуть позже выйду, отвезу тебя домой.
Она немного даже забылась и совсем неожиданно ощутила на своей груди его еще мокрые руки.
- Але... - она хотела сказать "Алексей Петрович" и ее мысли смешались.
В то же время ей хотелось назвать его "Алёшей", но за сегодняшний сумасшедший день она как-то отвыкла от такого простого имени. Тем не менее что-то нужно было говорить или делать, потому что его руки сквозь прорехи в разрезанной тем придурком "спецовке" уже опускались ниже, к талии. Нельзя сказать, чтобы это было ей неприятно, но обычно в таких случаях она, как это говорится, контролировала ситуацию, и сейчас была немного ошарашена. Может быть, и возбуждена необычностью ситуации.
Рука скользнула ниже - под трусики, и прикоснулась к мягким завитым волоскам. Ирина ощутила, как неожиданная расслабленность стала разливаться по телу. Ощущения были нежными, как легкий воздушный поцелуй. За сегодняшний день столько было получено угроз и ненависти, что эти прикосновения стали чем-то необычайно душевным и человечным.
Легкость вдруг перерасла во всеобъемлющее понимание действий той, руки, что сейчас двигалась в ее теле. Оно ожило в предвкушании, стало спортивнее и краше. Как-то все забылось, внимание было отдано только одной точке тела - и она работала! Не было ни звуков, ни слов, и только эта точка тела говорила - делай так, делай так, делай так!
Полуразрезанная одежда девушки была отброшена в сторону, и даже халат, в котором Алексей вышел из душа. Им уже не было смысла стесняться друг перед другом, но тем не менее оставались еще некоторые области, поэтому, когда Алексей перевернул девушку на живот, Ирина с некоторой тревогой спросила:
- Ты что-то хочешь..?
- Да! - Алексей уже обнял ее за бедра и прижался к ним телом.
Она еще никогда не была в такой позиции, поэтому новизна ситуации привлекала ее, особенно еще и потому что это было очень приятно. Происшедшие сегодня события как-то обострили восприятие происходящего. Волны резкого удовольствия сменялись секундами отдохновения, которое опять заканчивалось замиранием и проходившей по телу череды приятности. Голова Ирины отключилась от мыслей, насколько все это правильно и хорошо ли, она отдалась своим впечатлениям и ощущениям.
* * *
После того, как Петра Никифоровича счастливо отпустили с миром, он решил, что стоить отметить свое освобождение, да и небольшое научное достижение тоже. Поэтому он купил шампанского, которое Ирина очень любила, конфет, а потом, подумав, решил сделать ей сюрприз.
Уставшая после всего Ирина зашла в квартиру и прислонилась к стенке, отдыхая. Хотелось спать, и ничего более. Тут боковым зрением она заметила, как дверь в зал шевельнулась. Девушка повернулась и... завизжав от ужаса, упала на стоящее в прихожей трюмо, отбиваясь от нападавшего чудища руками и ногами.
- Ты чего? - удивленно спросил Петр Никифорович, снимая маску обезьяны. - Извини, я и не подумал, что у тебя такие нервы.
Горный удар
© Copyright: Михаил Кулешов 7, 2020
Свидетельство о публикации №220010900637
Свидетельство о публикации №220010900637
Рецензии