Дядя Паша

КОМИССАРОВА ТАТЬЯНА - http://proza.ru/avtor/tatakom - ВТОРОЕ МЕСТО В 113-М КОНКУРСЕ ПРОЗЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
               

Мы жили на самой окраине города. Дома, относительно новой застройки, соседничали со старыми одноэтажными домишками. Это был все равно, что маленький поселочек, только раскинулся он не среди степей, а среди пятиэтажных серых и неприглядных домов. Мы называли этот район Островком.

На Островке царил свой мир: там жили добрые рябые курицы, которые разгуливали прямо по дороге, но никогда не выходили из Островка; очень важные гуси; крикливые тетки; пятнистая корова Манька; вкусная вода из колонки и самый настоящий колодец, который давно высох, а его сруб зарос мышиным горошком.

Но в этом мире для нас еще не было дяди Паши. Появился он как-то очень незаметно для нас самих. Он легко и плавно влился в нашу детскую жизнь.

Однажды к одному из домов рано утром приехал ЗИЛ. Тихо и мирно, без обычного шума при переездах, загрузили вещи: тюки, мебель... А на следующий день туда заселились новые жильцы. Точнее, жилец.

Мы наблюдали как какой-то мужчина таскал из Волги коробки. Переносил он их аккуратно, словно там были сокровища. Потом он захлопнул багажник и ушел в дом. Больше он во дворе не появлялся. Скоро мы забыли о новом жильце. Заехал, ну и заехал. Детей не было, а значит, новые знакомства нам не светят.

Вечером мы увидели его в компании дедушек, он что-то им весело рассказывал, вместе с ними стучал доминошками, поглядывал на детскую площадку. Сидел он свободно, будто был в компании давних знакомых. Всем своим видом он напоминал лихого казака: усы придавали его лицу какую-то бесшабашность, густая челка все время лезла на глаза, а сами глаза все время бегали в разные стороны, будто что-то высматривали.

Он и впрямь все замечал и подмечал. Утром мы встретили его на детской площадке. Он сидел покачиваясь на качелях и приветливо улыбался нам сквозь усы.

-Ну что? Катайтесь на здоровье. Больше не скрипят. -Он подобрал с земли масленку с машинным маслом и под наши детские радостные крики пошел к дому.

Весь день с его двора доносился стук топора, скрежет пилы и хруст веток- он чистил заросший двор. Несколько раз мальчишки бегали к нему, как они говорили, "на разведку". Ребята постарше даже просились в помощники.

Вечером он расположился на водопроводной трубе у калитки. Он обстругивал ножом колышки, щурился на заходящее солнце, болтал с соседом через дорогу. Мы - девчонки, крутились рядом, слушали незамысловатый разговор, следили за тем, как ловко и быстро он стругал колышки. Тогда мы узнали, что звать его Павел, для нас он как-то сразу стал дядей Пашей. Тогда же мы узнали, что работает он на заводе токарем. Тогда казалось, что он жил на Островке уже давным-давно, как-то быстро он влился в окружающую его жизнь.

Все лето в свои выходные он возился во дворе или, сидя на крыльце, вырезал из дерева птиц и животных. Их он рассаживал во дворе среди грядок с цветами, пичужек рассаживал на ветки яблони, а белочек посадил на ворота, словно часовых. Весь его двор превратился в сказку.

Мы и сами не заметили как стали бегать к нему в гости. Для нас- дворовой ребятни, дядя Паша был воплощением всего, что могло быть на свете. Нам казалось, что он умеет и знает все на свете. Он учил нас тому, что знал и умел сам.

Зимними вечерами мы пропадали у него в сарае. Там старшие мальчишки клеили модели самолетов, мальчишки помладше - воздушных змеев. Нас, девчонок, он учил складывать из бумаги красивые фигуры, научил нас вязать. А самое главное, он учил нас доброте, и не просто словами, а на своем собственном примере.

Он любил фотографировать. Всегда носил с собой старый пленочный "Зенит". Дома у него в коробках лежали фотографии: природа, животные, изредка люди. Мы часто пересматривали его фотографии, он нам рассказывал как и где он их сделал. Он помнил историю каждой фотографии, а может быть просто придумывал "на ходу", чтобы нам- детям, было интересно.

В коробке со всеми фотографиями лежал конверт, в котором он хранил армейские фотографии. На них были молодые парни с автоматами на фоне гор, иногда на фоне поселков, которые, дядя Паша, называл кишлаками, женщины полность укутанные в ткань, бородатые мужчины с тюрбанами на голове, как у джинов из восточных сказок.

О войне он никогда не рассказывал. Рассказывал смешные истории, рассказывал о жизни людей, там "за речкой", о своих друзьях. Мы тогда не понимали, что для него любое воспоминание отзывалось болью, для нас это были просто интересные истории о неведомом для нас мире. Когда он что-то начинал рассказывать про Афган, начинал заикаться, часто замолкал и смотрел на фото так, как-будто сковозь него. Потом конверт с фото куда-то исчез.

Дядя Паша для всего двора стал своим человеком. Он мог поддержать разговор с кем угодно, разрешить любой детский спор, мог поиграть с дедами в домино, а мог пойти играть в футбол с подростками, мог возиться с мужиками в гаражах. Он много чего мог и умел...

Когда его не стало, казалось, что осиротел весь район. В этот день должна была быть его смена на заводе и мы не собирались идти к нему. Только к концу дня мы обратили внимание, что Волга стоит во дворе. Тогда мы решили, что машина сломалась и он уехал на автобусе. Но рабочий день давно закончился, а он так и не шел домой. Мы пошли к нему домой, думая, что он заболел. На крики и стук в калитку, никто не вышел. И мы прошли во двор через лаз возле кустов смородины.

Дверь в доме была не заперта. В доме тишина. В дальней комнате нашли дядю Пашу. Он сидел в плетеном кресле спиной к дверям. Казалось, что он спал. Стараясь не шуметь мы вышли из комнаты.

-Может его разбудить, да постель ему постелить?- Кто-то сделал предложение.- Пусть ложится и отдыхает.

Самый старший из нас вернулся в комнату и стал как вкопанный перед дядей Пашей. По нашей маленькой компании проскользнул шепот:" Что? Что случилось?"
Друг присел на угол стола. Голова у него сникла.

-Ребят, он мертв...

Мы ему не поверили, ломанулись все разом в комнату. Дядя Паша сидел в кресле с открытыми глазами. Глаза, всегда смотревшие из под густых бровей с хитрым прищуром, теперь были широко распахнуты. Словно он чему-то сильно удивился. Лицо и руки стали словно восковые, да и сам он теперь больше напоминал восковую фигуру- творение не совсем умелого художника-скульптора. Это был вроде он, а вроде и не он.

Мы с ужасом смотрели на тело того, кого мы называли дядей Пашей, того, кто подарил нам счастливое детство. Мы не плакали. Слезы пришли потом, когда пришло осознание того, что дяди Паши больше нет и не будет.

Хоронили всем районом. Пришли все: от мала до велика. Поминки устроили прямо во дворе. Поставили столы, принесли еду: кутья в больших эмалированных тазах, много кастрюль борща, печеные булочки и блины, салаты. Сидели до поздна. А утром друзья-афганцы заколотили в доме крест на крест окна, заперли двери.

Мы все лето продолжали ухаживать за клумбами дяди Паши: пропалывали, таскали воду для полива с колонки. А потом пришла осень. За ней зима... А после пришла весна, а с ней на Островок пришли перемены. Дома готовили под снос-людей переселяли в новые дома. Мы все еще бегали во двор дяди Паши, ухаживали за клумбами, надеялись, что дома постоят еще хотя бы год, но уже летом начали снос.

Мы наблюдали с козырьков подъездов, как экскаваторы-тянуши, размахивая огромными шарами, рушили домики, как огромные бульдозеры сгребали обломки зданий в кучи, которые потом вывозили на КамАЗах.
Потом на месте Островка построили торговый центр из стекла и металла- серый и бездушный. Время шло, а вместе с ним неумолимо утекало наше детство.
***

Дяде Паше тогда было 42 года. Подорванное на войне здоровье, трагическая гибель жены под колесами фуры - все наложило свой след. Не выдержало сердце.

У нас он пытался спастись от воспоминаний. Он пытался жить по-новому, пытался забыть войну. Война победила его.

***Рассказ был написан на основе услышанного разговора в поезде


На 113-ый Конкурс прозы http://www.proza.ru/2019/11/06/1572 МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВСМ