Старик и волки

Новелла

По долгу службы пришлось встретиться мне со служивым, старым военным разведчиком впоследствии работником милиции и уже заслуженным пенсионером. Вечером сидели у него за столом, пили домашнее пиво и говорили о былом. Нашу беседу нарушила его внучка, прелестная егоза с косичками, которая появилась из дверей вместе с большой черной собакой. Собака была несколько как бы и не собака, я вопросительно посмотрел на старика. «Это не собака, он волк»,- сказал  и продолжил, - «Его отца я вырастил, кормил молоком из бутылочки с соской».  Волк повернул голову на старика и оскалился не по-собачьи.  «Да Чёрный, да и тебя тоже» - затянулся самосадом  старик, а дым выдохнул в сторону от волка.- «Он табак не любит и пьяных тоже».  Я хотел задать вопрос, но старик упредил меня. «Его бабку я  отбил у городских охотников чуть живую и входил. Волчица долго жила у меня на подворье, при чужаках скрывалась, но  из вида меня не выпускала. Так было месяцев восемь. Привязалась ко мне сильно, но когда в дальнем лесу объявились волки, ушла. Глянула на меня со слезами и ушла  волчьим ходом, стремительно и прижимаясь к земле.

Примерно через год вернулась, положила к ногам маленький комок ; чёрного  волчонка.  Ткнулась носом в мои колени, и ушла опять, по-волчьи, не оборачиваясь. Ну, а я воспитал  волчонка, умный он был. В деревне и вокруг ни скотину, ни птицу не трогал, а вот бабок местных пугал. А те грозились побить его коромыслами, так больше для деревенского порядка. Если вдруг пропадал телёнок, овца или корова бабки шли к Чёрному. И вот что странно, он чётко знал, кому какая скотина принадлежит, находил и пригонял во двор хозяйки. С детворой не  связывался, рыкал и уходил. От меня он ушёл сразу, как только погибла его мать. Волчица спасла меня и погибла, были убиты и два  её чёрных волчонка.  Я спасти их не мог, а она спасла меня ценой собственной жизни.

Я тогда участковым работал, был побег. Беглецы сделали засаду на меня, вооружены были обрезами. Я сено косил на лесной поляне у кордона. Штатный ТТ с ремнём  положил под валок сена и далеко от него ушёл.   Наградной лежал в кармане брюк. Вот и решили бандиты меня взять или завалить. Стоим, друг против друга, мне секунды две-три надо, рвануть вальтер из кармана, а секунд  этих нет. Я смотрю в глаза стрелка, а у него зрачки начали сужаться, верный признак выстрела. Я же разведчиком был, потом три года в ястребках ходил в Карпатах. Хорошо хоть на родине погибну, думаю. Вдруг слева  что-то полетело в бандита, его зрачки поплыли от ствола, я на землю. Обрез стреляет. Я рву из кармана пистолет, перекатываюсь с линии и стреляю ближнего.  Слышу, как гремит затвор обреза, а закрытия не слышу. Заклинило. Стреляю почти на звук. Краем глаза вижу,  падает обрез, перевожу глаза на третьего, а он уже чешет от меня к краю поляны. Догнал в три прыжка, подсёк.  Пистолетом по голове. Всё... Бросился к своему спасителю, а это чёрная волчица, моя чёрная волчица. Уже не дышала. Я сам заревел волком.

Хоронили волчицу я и Чёрный на краю поляны, где была схватка. Через два дня Чёрный ушёл. В соседнем районе появилась волчья стая с чёрным вожаком. Нет, я не стал его искать, он был умный волк. Зачем таким мешать. На стаю, городские охотники делали облаву.  Постреляли всех, но чёрного волка среди них не было.

А года через два случилось. Возвращаюсь домой и у калитки поражаюсь какой-то непривычной тишине. Вхожу и что я вижу, двух волков вижу. Чёрный,  большой, матёрый видно и поменьше молодая волчица, холёная такая. Кричу: «Чёрный ты это!». Чёрный бросается ко мне, тычется носом в колени и отскакивает к своей пассии. Та поднимает что-то с земли и в пасти подносит мне чёрного волчонка, вот он и вырос. Волки стали уходить к лазу в ограде, Чёрный остановился, повернул голову ко мне. Хочешь, верь, хочешь, нет, на его глазах были слёзы. Больше я его не видел, а прошло уже пять лет.

Чёрный подошёл к старику, положил свою голову ему на колени и закрыл глаза. Мне же нечего было ни сказать, ни спросить. Я взял в руки лежащий на столе старый потёртый  офицерский вальтер  и стал читать надпись на наградной пластине. «Отважному разведчику,  лейтенанту Тимофею Спиридоновичу Волкову  за проявленную храбрость в борьбе с  немецко - фашистскими оккупантами. К. Рокоссовский. 1943 год.».  Старик затянулся самосадом, выдохнул дым в сторону, посмотрел на свой вальтер в моих руках и сказал: «Он тоже спасал меня. Это был  для него последний бой».