Письмо. Смотритель

Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2020/01/10/1370

… Прекрасно море в бурной мгле
И небо в блесках без лазури;
Но верь мне: дева на скале
Прекрасней волн, небес и бури.

Александр Пушкин,
«Буря»

Ирвин вернулся на маяк около полудня. Небо, затянутое серыми тучами, разразилось проливным дождём. Ветер, более ненадобный для аккомпанемента, стих.   
       
Часы в домике смотрителей пустились в ритмичный пляс, отсчитывая секунды, минуты, часы как им вздумается. Услышав, что с ними происходит что-то странное, смотритель подошёл к столу: часовая и минутная стрелки вертелись в несколько раз быстрее секундной. Он взял часы и в сердцах с размаху разбил их вдребезги о стену. Шестерёнки, осколки стекла, стрелки были разбросаны по всей комнате. Одновременно прогремел оглушительный раскат грома, заставивший трепетать стёкла в домике.

На столе, как и прежде, находились керосиновая лампа, огарок свечи, горевшей в их единственную ночь вместе, и письма Ионы. Но среди конвертов, так знакомых Ирвину, один был запечатан и украшен красной атласной лентой. Обратный адрес указан не был.

Ирвин раскрыл конверт и достал из него исписанный лист бумаги. Это было письмо, написанное Ионой: в почерке угадывалась каждая буква, каждый знак.

Дорогой Ирвин! Любимый!

Ты задаёшься вопросом: кто я есть. У меня и самой ответа на этот вопрос нет. Всё моё существование наполнено любовью к тебе. Я разучилась испытывать другие чувства кроме этого.
       
Всё случилось в декабре 1900 года. Мы с дедушкой отправились на боте к берегам островов Фланнан, чтобы найти пропитание для наших овец. На островах было много нетронутой травы.
       
Утро было ясное, день обещал быть тёплым и солнечным. Предприятие наше началось благополучно: мы легко добрались до самого крупного из островов архипелага, на котором находился маяк.
       
Высадившись на берег, мы завели овец на луг, полный травы. Овцы разбрелись по нему и занимались своими насущными делами, а мы с дедушкой решили перекусить и стали располагаться у старого дуба.
       
Вдруг поднялся шквальный ветер, и темнота поглотила остров. Волны поднимались над берегом, достигая вершины каменной лестницы. Единственным нашим укрытием мог стать только маяк, но мы не могли двигаться против ветра.
       
В темноте мы увидели, как на маяке появился огонь. Через некоторое время нас заметили смотрители. Их было двое. Они спешили помочь нам. Смотрители направились к платформе чуть ниже маяка. Как мне показалось, они взяли какие-то инструменты и непромокаемые плащи для нас. Путь им затруднял сильный ветер и атаковавшие остров волны, то и дело сбивавшие их с ног.
       
Буря набирала силу. Мы увидели, как третий смотритель покинул маяк, спеша на помощь своим товарищам. В его руках была верёвка. Видимо, он хотел, чтобы мы держались за неё все вместе и попробовали пробраться к маяку, а может, переждали бы непогоду у дерева, привязав себя к нему.
       
Он уже почти добрался до товарищей, как на остров обрушились волны небывалой силы. Их высота превосходила высоту башни маяка!
       
Нас всех подхватило волнами и унесло далеко в море. Мы не смогли побороть стихию.
       
Когда всё закончилось, я была уже другая. Мне суждено было навсегда остаться юной девой, прикованной к острову. Я испытывала лёгкость и умиротворение. Всё, что у меня осталось, - это чувства и желания.
       
Близился день Святого Андрея, и, конечно, я поддалась своим желаниям и отправилась в Эдинбург заниматься своим любимым делом – писать портреты на площади в атмосфере всеобщего праздника. Это было единственное место, куда позволял отправиться остров, словно снимая с меня цепи.
       
И появился ты. И все мои чувства были пленены тобой, я испытывала непреодолимое желание быть с тобой, но сомнения не давали мне покоя.
       
Ты оказался на острове по моей вине. Я не смогла отпустить тебя в тот день, когда впервые увидела и написала твой портрет. Не нашла в себе сил сказать, что я другая, не из мира сего. Я посеяла зерно надежды в тебе, которому не суждено было прорасти в этой жизни.
       
Ирвин! Ты должен покинуть этот остров. Начать новую жизнь, забыть меня! Ты должен!
      
Прости…

Дочитав письмо до конца, Ирвин ещё долго сидел за столом, держа в руках письмо и перечитывая его снова и снова.
       
В минуты осознания потери он не мог думать о будущем. Для него не существовало будущего без Ионы. Он не сомневался, что ещё встретится с призраком Ионы на острове.
       
Эйлин Мор, маяк стали для Фланагана родным домом. Он усвоил это сейчас. Только здесь могла существовать Иона, только здесь была жива его любовь. Только здесь, в пограничном пространстве двух миров. Страх перед тайнами острова прошёл. Смотритель желал всей душой слиться с ним воедино, чтобы быть вместе с той, которую он любил.
       
Назад дороги не было. Ирвин знал, что никогда больше не вернётся на большую землю. Остров наполнил его существование смыслом: нёс спасение морякам сигналом маяка и находил спасение в присутствии на острове Ионы.
       
Уходя на маяк, смотритель взглянул на портрет. Тот изменился: Фланагана больше не было на полотне. На большей части пространства было изображено море. Нетронутым остался только маяк. Но было ещё что-то. Ирвин присмотрелся и увидел две человеческие фигуры у маяка, державшиеся за руки. Смотритель улыбнулся и неспешно побрёл на маяк.
       
На улице пространство захватывала темнота, и только из часовни виднелся свет одинокой свечи, продолжавшей гореть.
       
Заправив под завязку лампы топливом, Ирвин рассеял тьму сигналом маяка. Из галереи он видел безмятежное море у берегов острова и звёздное небо.
       
«Маяк погаснет, а звёзды будут светить всегда», - подумал Фланаган.
Он спустился в вахтенную, взял нож и вырезал на столе ещё одну строку:

Преодолевший страх достигнет мечты

За час до рассвета смотритель закончил письмо, адресованное Джозефу Муру, оставив его на столе в вахтенной, и сделал свою последнюю запись в журнале смотрителей:
 
Выбор сделан.
15 декабря 191.
Ирвин Фланаган

После Фланаган вышел на улицу. Его плащ развевался на ветру. В часовне было темно. Свеча погасла. Дверь в домике была отворена и поскрипывала в навесах. Из неё виднелось слабое свечение. Он вошёл внутрь и увидел, что на столе догорали письма, пепел от которых развеивался вокруг. Догорал и портрет. Он выбежал из домика:
      
- Иона! Я знаю, что ты здесь! Явись ко мне! Явись мне такой, какая ты есть! – Ирвин кружился на месте в надежде увидеть девушку.
      
Он увидел её у ворот. Она смотрела на него и плакала. Ничего не говоря, она стала уходить прочь от маяка. Ирвин последовал за ней. Они шли к вершине отвесной скалы. Достигнув её, они взялись за руки...

И в тот же миг из-за скалы взмыли вверх две чёрные птицы, которых никто никогда не видел, и полетели навстречу восходящему Солнцу.

В начало: http://www.proza.ru/2020/01/10/815