Планета, у которой не было названия. Часть 32

Наверно, случилось чудо! Сквозь безумное расстояние Космоса Майк уловил слабый голос своей жены и сына! Аккумулятор ещё работал, заряжаясь от солнечных батарей.
Но звук походил на истерзанную временем пластинку забытых лет.
Что ждала жена, о чём мечтал сын? Всё это выглядело для Майка чем-то призрачным.
Весь разговор выглядел не менее диким, как если бы была перед глазами Майка находилась замочная скважина, но не открытая дверь, а рядом со скважиной стоял охранник с автоматом.
Этот вариант был даже более реальным, чем нахождение Майка на планете два, в то время, как жена и сын находились просто на земле!
Майк понимал, что ему грозит только одно: полное забвение родных, знакомых и Правительства, которые на земле что-то значат. Он, Майк - герой Космоса, не значил для земли ничего!
Вернуться на землю он не мог. Или не хотел? На таком расстоянии он полностью свободен от семейных обязанностей. Ему это нравилось! Ведь, Груня, его служанка плодила ему детей, не требуя денег, не заставляя его пахать, как раб на галерах. Груня была так же трудолюбива, как и не требовательна  к удобствам. Она просто не знала, что такое - удобства.
Это же можно было сказать и о Бруте и Коусте. Мужики полностью вжились в спокойную жизнь планеты, на которой не надо было воевать. Просто все удалялись друг от друга, занимая всё новые площади. Животных было так много, что они не замечали свои потери.
Естественно, всё, что пропадало в стаде, появлялось на блюде людей.
Итак, после разговора с женой и сыном, Майк почувствовал себя в чём-то обязанным.
Хотелось взять какой-нибудь слиток золота и запустить в сторону земли. Это было
так смешно, что на земле номер два золото найти так же легко, как на земле найти
песок на каком-нибудь пляже.
Майк, конечно, пообещал, что скоро вернётся на свою Родину, и они снова будут вместе.
Потом он посмотрел на космолёт, в котором было горючего ровно столько, чтобы заблудиться среди звёзд или попасть ещё и на необитаемый кусок расколовшейся планеты.
Удобства планеты номер два были вполне осязаемы. Не было понятия о простуде, никто не болел тем, что требовало придумать название. Если на земле список болезней разросся до миллиона и даже больше, то здесь самой страшной бедой было потерять голову в самом прямом смысле. Любое животное могло съесть, и никакой болезнью это назвать было нельзя.
Все рисковали одинаково - животные и люди. Все хотели есть, все хотели просто жрать!
Сигнал обсуждали недолго. Решили себя не травить мыслями о семьях, о детях и о долге перед Родиной.
Решили просто жить.

Конец