Следственный отдел

     Мистический триллер "Шестая брамфатура"
     https://ridero.ru/books/shestaya_bramfatura/

    Следственный отдел

   — Времени на раскачку у нас больше нет!

    Высокий, тощий мужчина со впалыми щеками и мутными рыбьими глазами ходил из угла в угол по гостиной. В двухкомнатной тесной квартире в Бутово за столом сидели двое его подчиненных. Все трое курили сигарету за сигаретой, впившись глазами в мониторы на стене. На мониторы выводилось изображения с камер наблюдения.

   Одна из камер показывала овальный мраморный зал, где на полу распростерся человек в космическом скафандре. Второй «космонавт», постояв минуту в растерянности, побежал к выходу. Через некоторое время он вернулся вместе с седым полковником и здоровяком кителе майора и спортивных штанах. Последние двое даже не надели защитных костюмов. Лежащего быстро унесли к лифту.

   — Почему он отрубился? — спросил мужчина у подчиненных.

   Ответа не последовало. Здесь собрались не новички, опытные разведчики, но ситуация казалась неоднозначной. Эти люди меняли имена по мере необходимости, обрастали легендами, точно капуста листьями. В настоящее время документах значилось: Майкл Игоревич Бледовитый и Дорис Викторовна Скунс. Видя шефа в гневе, оба притихли, боялись проронить лишнее слово. Никто не притронулся к еде, доставленной недавно курьером по заказу: пакету горячих чебуреков и банкам с пивом.

    — Я повторяю вопрос. Почему он отрубился?

    Шеф переборол гнев, потушил сигарету прямо о подоконник и сел за стол. Откинулся на спинку стула и резко дернул руками, так что из-под рукавов синего пиджака выскочили худые волосатые запястья, сплошь покрытые татуировками. Схватив из пакета сочащийся жиром чебурек, он надкусил его и позволил мощным челюстям перемалывать пищу, пока мозг обдумывал ситуацию.

   — Товарищ Молниеносный, — робко сказала Дорис Викторовна, — дозу действующего вещества мы рассчитали правильно. Наверное, дело в этой «лимонной» дряни, что они пили. А наш фигурант еще и в клубе коктейли употреблял… Доза спиртного за сутки, по моим подсчетам, литра два. Тут и бык свалится. Плюс у него психическая травма с детства…   

   — Молчать! — заорал шеф. — Дорис, вы совершаете ошибку за ошибкой. Вы же сами его выбрали на роль «проводника». Что произошло на допросе? Как так получилось, что этот двуличный еврей ускользнул от ареста и избежал глубокой проработки в камере?

   Шеф потряс рукой с чебуреком, при этом кусок жирного фарша упал ему прямо на ботинок. Ему пришлось нагнуться и тщательно протереть обувь салфеткой. Когда он распрямился, лицо его приобрело бардовый оттенок, а глаза вылезали из орбит.

   — Не кричите на меня, товарищ Молниеносный! — взвизгнула в ответ Дорис Викторовна. — Мне тридцать семь лет.
   — Что? — опешил шеф. — При чем здесь ваш возраст, если вы нагло срываете операцию.

    Он не ожидал отпора от послушной, исполнительной Дорис. Десять лет безукоризненной работы на заданиях, ни единого срыва. Что с ней такое? Неужели бунт? Обидно, что заменить эту бабенку решительно невозможно: специалисты глубокого внедрения, да еще и с дипломом психиатра, сейчас наперечет. Надо разобраться. Молниеносный умел держать себя в руках, если требовала обстановка. Краснота на его лице мгновенно сменилась нездоровой пергаментной желтизной.

   — Я всю жизнь живу под прикрытием, мотаюсь по командировкам, — продолжала Дорис. — Мне никто букетика цветов ни разу не подарил! Я устала. Ни одного прокола за десять лет. Жизнь без отношений, без нормального секса. Все на бегу, в отелях, в офисах, в неудобных позах. Что я, не живая, не имею права? У меня никогда не будет семьи, детей. Я забыла, что я женщина, наконец.

   Дорис, похоже, собиралась театрально разрыдаться, а шеф не выносил женских истерик. Впрочем, самих женщин Молниеносный тоже на дух не переносил. Включить в команду проекта красотку с громадным бюстом заставляла оперативная обстановка. Как-никак это самый древний и самый простой способ манипуляции. На самого шефа подобное влияние действовало в обратную сторону. Он только скалил вставные металлические зубы и тихо рычал.

   — Дорис, — произнес шеф строго, — неужели вы не придумали ничего лучше, чем спутаться с фигурантом?
   — А с кем мне отношения заводить прикажете? Я, кроме работы, ничего не вижу, одни объекты разработки вокруг. Не на сайте же знакомств давать объявления при моей работе? Турхельшнауб хотя бы интеллигентный и духовный.

   Дорис все-таки сорвалась в рыдания. Шеф пришел в ярость. Вот бабья натура — везде проявится. Розовые сопли сейчас некстати. Проект в этот раз попался стремный, а заказчик капризный. От группы требовалось черт знает что, а именно, воспроизвести магические ритуалы в подземелье. Если начнешь вникать в смысл, напрочь сорвет крышу. На кого они работали, Молниеносный точно не знал, мог только догадываться.
 
    Он давно отучился совать нос в дела клиентов. Главное — выполнить условия заказчика и получить оплату. Идейная составляющая задания разведчика волновать не должна. Однако и с оплатой в этот раз дело обстояло чертовски сложно. Им предложили громадную, поистине королевскую сумму: сорок восемь миллиардов рублей, за вычетом отката, конечно. Однако эти деньги предстояло добыть самим.

    Небывалый случай в практике. Зачем он согласился — непонятно. Позарился на кажущуюся простоту комбинации. Заказчик давал в руки блестящую наводку: фамилии высокопоставленных чиновников, уже вовлеченных по уши в коррупционную схему. Оставалось грамотно наехать, прижать казнокрадов и вырвать жирный кусок из пасти. А уж в этом его команда равных себе не знала. Следовало успокоить стервозную бабу и добиться от нее внятного плана исправления ситуации.

   — Успокойтесь, уважаемая Дорис Викторовна, — примирительно сказал шеф. — Не съедим мы вашего еврея. Доложите-ка лучше о ходе финансовой части операции.
   — Мне показалось, что он перспективный кандидат на роль «проводника», — лепетала по инерции Дорис, утирая слезы. — Тонкая душевная организация, интеллект. Потом, его биография…
   — Успокойтесь, я сказал! Работать разучились? Я вам покажу, как личные пристрастия ставить поперек интересов проекта! Я вас на лапти порву! Начните уже говорить что-нибудь по делу. Вам ясно?
   — Благодаря наводке клиента мы вышли на группу фигурантов. — Дорис машинально теребила пуговки на шелковой блузке, то расстегивая их, то застегивая назад. — Объект номер один —Боговепрь, служащий министерства. В круг наших интересов входят также объекты два и три — бывшие одноклассники Боговепря, поддерживающие с ним тесные отношения. Это профессор Аркадий Мочеструйкин и Роберт Синекур — магнат, спонсор телеканала «3К».
   — Что за канал такой? — спросил шеф. — Ни разу не видел. Это те, что постоянно дерьмо на пропеллер набрасывают?
   — Сама не видела, их прикрыли недавно.
   — Ну ладно, надо будет взглянуть в записи. Продолжайте.
   — Далее в списке значатся Андрей Бигузякин, давний друг Боговепря, ныне управляющий строительной корпорацией «Писа-Роза», и Виталий Витопластунский, председатель правления банка «Тобик». Дополнительно в схему входит Геннадий Блюй, президент «Жмур-банка».
    — Удалось раскрыть схему обналички?
    — Да, полностью. Это так называемый «Молдавский» вариант. Использовали сеть фирм-однодневок и подложные судебные решения по банкротству. Деньги выводили в офшоры на острова Вануату. Мы подключили наших израильских коллег Изю Шнайдера и Мойшу Гершвина и провели аресты…
   — Об арестах чуточку позже. Как себя показали израильтяне? — спросил Молниеносный. — Помнится, в мюнхенской операции они были на высоте.
   — Я опасаюсь использовать этих двух раздолбаев, — вмешался в разговор Бледовитый, — распугали народ меховыми шапками. Нормальную одежду носить отказались. Очень уж приметные, суки. Слухи разные по городу поперли.
   — Ничего-ничего, используйте их в темную, они пригодятся для зачистки лишних фигур на поле. Так что с арестами? Насколько я понял, мы изолировали верхушку. Сбои начались с эпизода захвата Бигузякина в ресторане. Откуда там взялся этот злополучный администратор с борщом? Почему не предвидели и не пресекли?
   — В натуре, мы глаза на жопе не держим, шеф, — затянул Бледовитый, имитируя блатную речь. —  Лохи-дольщики — они буквально повсюду лезут, словно тараканы.
   — Надо предвидеть! Хорошо, допустим, Бигузякина мы возьмем позже, но кто приказал председателя «Жмур-банка» утопить в ванне до перевода денег на наши счета?
   — Шеф, мамой клянусь, мы не при делах. Блюй злоупотреблял бухлом и веществами, в лежку валялся. В горячей ванне пассажира развезло, вот говнюк и захлебнулся рвотными массами. Мы просто слегонца не поспевали дернуть по его следу в Испанию. У нас же нет частного самолета…
   — Итак, подведем итоги, — в голосе шефа читалась угроза. — Требования заказчика накрываются из-за детской травмы инфантильного еврея — раз. Бигузякин ошпарен борщом и исчез — два. Гена Блюй утонул в блевотине в третьесортном отеле в Испании — три. Деньги от нас ускользнули — четыре. Суммирую: мы жидко обосрались. А теперь скажите мне, дорогие мои, бога-душу-мать, что на вас нашло?
   — Мы все исправим, шеф, — захныкал Бледовитый. — Гнидой буду.
   — Даже не сомневаюсь, — пошипел Молниеносный. — Дорис Викторовна, вы уж, как хотите, вагину вашу, извините, наизнанку выверните, но исправьте косяки! Придумайте что угодно, любую легенду, но деньги надо выдрать с офшорных счетов Боговепря. Вам ясно? Есть соображения, как наверстать упущенное?
   — Допрошу повторно Боговепря с пристрастием, прослежу переводы со счетов. Есть идея, что он припряг дальнего родственника, некого Игната Курильчикова.
   — Прекрасно, вот и займитесь этой версией. Жду результатов. Теперь вы, Майкл. Давайте проанализируем, что пошло не так в гребаном ритуале. Вы выполнили все инструкции заказчика?
   — Засада, шеф, — Бледовитый никак не мог выйти из роли уголовника, — без говна говорю. Как и требовал клиент, мы подогнали двух пассажиров в скафандрах в этот их подземный Зиккурат. Одели их в антикварные скафандры, типа как у Гагарина. Реанимировали старый ядерный реактор. Замастырили обстановку строго по инструкции: упаковали жмура из морга в скафандр и положили в саркофаг. Натащили до жопы совковой атрибутики. Два экземпляра Красного знамени подогнали. Вечный огонь запустили на баллонном газу. В пирожное спецвещество впрыснули. Доза — полный нормалек…
   — Вы не забыли, что заказчик требовал пропитать знамена свежей жертвенной кровью? — уточнил Молниеносный.
   — А как же, шеф. Командировали Изю Шнайдера в донорский центр в Нью-Йорк, все по уму. Они доставили товар в лучшем виде, в пакетах.

   Молниеносный задумался. Он и сам видел, что подчиненные постарались, ничего не упустили. Однако желаемого мистического эффекта в чертовом подземелье не произошло. Просто один из так называемых «проводников» отрубился — и этим все закончилось. А чего, собственно, они ждали? Заказчик твердил, что при скрупулезном воспроизведении ритуала откроется некий шлюз в подпространство.

    С какого дуба рухнул заказчик и какие тараканы завелись у него в голове, Молниеносного не касалось. Даже если бы пресловутый шлюз открылся, что дальше? Как теперь подтвердить эффективность принятых мер? Видимо, на финальной разборке придется туго: надо доказать, что бабло отработали. Оставалось уцепиться за одну маленькую техническую деталь: согласно спецификации проекта, пресловутый шлюз открывался якобы с помощью техники расширения сознания. Один из «проводников» должен войти в транс. Звучало все это сумбурно, но за тривиальные проекты им никто не заплатит.

    Может, Турхельшнауб отрубился именно потому, что вошел в транс? Возможно, все прошло по плану… Или нет? Как определишь? Надо обдумать детали, прежде чем повторять процедуру. Молниеносный взял банку с пивом, открыл ее и, запрокинув голову, вылил содержимое в рот.

   — Вот что я решил, — сказал он после паузы, — Турхельшнауба и Припрыжкина надо вытащить из Москвы и доставить в Нью-Йорк, в исследовательский центр к профессору Мэтью Хуку. Там мы проведем анализ просканируем им мозг. Заодно поставьте им чипы по системе ВМ-13. Посмотрим, как нанотехнологии себя покажут. По возвращении повторим эксперимент, если результаты медицинского анализа нас удовлетворят. Эту задачу надо совместить с завершением финансовой части операции. Дорис, подумайте над планом. Дело тонкое, сценарий должен быть безупречен. Главное — держите фигурантов под контролем и сами не теряйте рассудок.
   — Ясно, товарищ Молниеносный, — сказала Дорис.
   — Есть! — отчеканил Бледовитый и даже привстал со стула, демонстрируя служебное рвение.
   — Теперь пройдемся по процедурным вопросам, — сказал шеф. — Как вы осуществляете связь с командой офицеров?
   — Шеф, эта тема отработана на раз, — доложил Бледовитый. — В шахту закинули мощный блок вай-фай, а в телек им вставили транслятор. Правда, из-за радиации наводки идут. Но есть другая проблема, шеф. Кроме завербованной нами команды, там тусуется бригада слесарей-ремонтников. Хрен бы с ними — их роль составы по рельсам гонять. Но там два доктора случайно прибились. Эти гады могут испортить операцию.
   — Вот зоопарк! — усмехнулся Молниеносный. — Доктора — это плохо, не люблю я докторов с детства.
   — Шеф, они гинекологи, не психиатры.
   — Гинекологи? Полный капец! Тени великой эпохи, мать их. Ладно, пусть сидят, может быть, пригодятся. Чем черт не шутит, может, там кто рожать надумает. Хорошо, и последний вопрос. Что там за назойливая соседка у Турхельшнауба? Ее вмешательство — простая случайность? Или нам пытаются намеренно палки в колеса вставить? Вы прощупали все связи соседки?
   — Похоже на тонкую контригру противника, — ответила Дорис. — Интуиция подсказывает: действия соседки не случайны. Возможно, что кто-то использует ее втемную для выхода на нас. Разрешите принять меры?
   — Разрешаю, разберитесь с этой дурой окончательно, но я не терплю крови. Подложите им баллон с газом, что ли… Сейчас регулярно газ в домах взрывается. Что ж, нам всем есть чем заняться в ближайшее время. Мне лично придется уладить отношения с заказчиком.

    Шеф поднялся со стула, выбросил пустую банку из-под пива в форточку.

   — Шеф, мне не нравится наше прикрытие, — вдруг возмутился Бледовитый. — Ну что это за «следственный отдел»? Конечно, структур развелось дофига, но не каждый фраер клюнет, совком попахивает.
   — Так решил заказчик. Думаете, мне все это нравится? Впрочем, какая нам разница? Главное — оплата. Будем надеяться на лучшее, коллеги. На этом предлагаю завершить рабочее совещание. Расходимся по одному. Не забудьте свет потушить. Да, еще хотел напомнить: соседка настоятельно просила в общем коридоре не курить…

   Все трое встали, убрали недоеденную еду в холодильник, оделись и покинули помещение. Через пять минут черный «Ягуар», забрызганный по самую крышу московской грязью, уносил таинственную команду по направлению к центру.

   Еще через пятнадцать минут из соседней типовой однокомнатной квартиры вышел приземистый коренастый гражданин. Он был одет как рыбак: камуфляжного цвета штаны, резиновые охотничьи сапоги с отворотами и вылинявшая телогрейка. Никаким рыбаком гражданин в действительности не являлся. Он работал «топтуном», или специалистом наружного наблюдения, в частной компании, специализирующейся на безопасности.

    В одной руке мнимый рыбак держал брезентовый чехол с удочками, а в другой — небольшой бумажный сверток. В свертке находился жесткий диск с записями прослушивания соседней квартиры за трое суток. Запись требовалось срочно передать представителю клиента. Он засунул сверток подальше в просторный карман телогрейки и направился пешком к метро.

   Через сорок минут «топтун» прибыл на станцию «Спортивная». Вышел на платформу, осмотрелся и подождал, пока поезд с гулом укатил в тоннель. В центре зала стоял курьер клиента, «косивший» под студента-замухрышку: модные, порванные на коленях джинсы, облезлая серая курточка, рюкзачок за спиной, на голове бейсболка. Робко озираясь, курьер пересек платформу, подошел к «топтуну», узнав того по описанию. Оставалось передать сверток. Но опытный сотрудник наружного наблюдения почувствовал неладное.

   Фигура «топтуна» словно окаменела: он заметил нечто весьма подозрительное. Платформа по-прежнему пустовала, но по эскалатору спускались два человека: полная женщина в сером пуховике с кульком сарделек в руках и подозрительный тип в черном длинном пальто и меховой цилиндрической шапке. «Топтун» засунул сверток с диском назад в карман и бросился к эскалатору, намереваясь выскользнуть наружу.

   Курьер с изумлением увидел, как тот, не добежав нескольких метров до конца платформы, остановился, словно встретив невидимую преграду, содрогнулся всем телом, повернул налево и зашагал неестественно четким шагом к краю платформы. Мгновение — и несчастный шагнул с платформы вниз прямо под выскочивший из тоннеля поезд…

   Женщина на эскалаторе вскрикнула и выронила сардельки. Субъект в черном пальто, уже спустившийся на платформу, спрятал блестящий предмет под пальто. Курьеру меньше всего хотелось дожидаться полиции, он пробежался к противоположенному выходу и ринулся вверх по эскалатору. Передача записей так и не состоялась.

    Адское похмелье

   Когда Веня очнулся, часы показывали четыре часа вечера. События вчерашнего дня смешались с кошмарным сновидением. Во сне он увидел себя маленьким мальчиком, приглашенным на детский утренник, посвященный Дню космонавтики. Воспитатели велели родителям приодеть детей, сшить им белые «скафандры» и снабдить каждого малыша воздушным шариком.

   Венина мама, женщина добрая, бережливая, относилась к официальным мероприятиям, мягко говоря, с прохладцей. В комоде нашелся засохший шарик, больше похожий на использованный презерватив. При надувании шарик лопнул. Бежать в газетный киоск было поздновато, и мама второпях замотала дырочку ниткой.

   Маленький Веня пришел на утренник в «скафандре», сшитом из затертой до дыр, приготовленной на тряпки, простыни. На ниточке за ним тащилось это позорище — желтый, сморщенный и надутый наполовину резиновый предмет желтого цвета. А другие дети, казалось, прибыли на ярмарку тщеславия. Девочки щеголяли в сарафанах, с громадными бантами в косичках и с тяжелыми букетами мясистых гладиолусов. Мальчики в белоснежных, отглаженных комбинезонах с красными звездами на груди смотрелись празднично, нарядно.

    Утренник проводили строго по методичке. Мальчики изображали космонавтов и с воздушными шариками в руках и выстроились у картонной ракеты. Девочки водили хоровод, провожая космонавтов в небо, помахивая букетиками цветов. Все вместе дети исполняли песню про покорение космоса.

   Веня во сне не обижался на маму, лишь следил за строгой воспитательницей детского сада: не накажет ли она мальчика, испортившего праздник. Воспитательница, действительно, нахмурилась. Легкий взмах указки — и заколдованный крошечный Веня очутился внутри собственного сдутого шарика.

   В следующую секунду шарик взмыл к потолку. А воспитательница зачем-то сняла с себя костюм. Оставшись в чулках и нижнем белье, она посмотрела снизу вверх на мальчика и спросила: «Хочешь меня поцеловать?» Веня с замиранием сердца узнал в воспитательнице тетю Риву.

    Женщина уставилась на него наглым, разнузданным взглядом. «Не хочешь? Тогда я сделаю тебе укол, и ты лопнешь и исчезнешь», — сказала она. Внезапно на тете Риве оказался белый халат, в руках ее появился огромный шприц. Веня проснулся с мыслью, что он исчез, растворился в воздухе сдутого презерватива.   

   Весь в липком поту, он с не сразу узнал собственную квартиру. Голова гудела, мучил невыносимый сушняк. Волны похмелья накатывали и отступали, вызывая тошноту и внутреннею вибрацию, словно в мышцы подавали напряжение. Интересно, как он добрался домой?

    Веня заставил себя встать, долго пил воду, проглотил полпачки таблеток от головной боли. Принял душ, покормил Моцарта и Сальери и поплелся варить кофе. Чтобы отвлечься от похмелья, он включил телевизор. Новости не радовали: смертельный вирус, коррупция и повальные аресты в городе. Кроме того, небывалый рост озабоченностей начет загадочных «красных линий». От грустных размышлений Веню отвлек звонок мобильника.

   — Веня, ты придурок! — бодрый голос Сергеева действовал на нервы. —  Ты ушел, а Гришу чуть не изнасиловали. 
   — Кто? — вяло спросил Веня.
   —  Та скрипачка, брюнетка. Помнишь? Гриша, похоже, влюбился. Ее зовут Марина. Редкостная коза с гор. Я бы ей вдул, впрочем, я и так вчера вдул одной. Прямо в метро.
   — Поздравляю вас обоих, — сказал Веня.
   —  Но я не за этим звоню, — тон Сергеева изменился.
   — Что случилось?
   — У меня дома был обыск…
   — Что?!
   —  Понимаешь, пока я вчера гулял с вами по ресторанам, кто-то вломился в квартиру. Дверь ключом отрыли — я запасной комплект в машине держу, в бардачке. Так они стекло разбили и запасные ключи вынули.
   — Ты уверен? Может, хулиганы просто.
   — Все вещи перерыты. Пропала папка с документами. Там хранился сертификат на пакет акций «Жмур-банка». АК на кухне я случайно обнаружил «жучок». В абажур поставили — а у меня как раз лампочка перегорела.
   — Что это все значит, по-твоему? — спросил Веня.
   — Кто-то собирает обо мне информацию.
   — Зачем?
   — Не знаю, — вздохнул Сергеев.
   — Ладно, обсудим позже, мне надо подумать, — Веня тоже вздохнул.

      Разговор пришлось прервать, по второй линии прорывалась Янина Сцапис.

   — Турхельшнауб, ты свинья. Тебя с утра ищут, в банке проверка. Ты где?
   — Я дома, приболел немного.
   — Ну да, самое время! Русский грипп, наверное… В любом случае готовится приказ о сокращении половины персонала.
   — Что я людям-то скажу? — возмутился Турхельшнауб.
   — Каким людям? —  злорадно спросила Янина. — У тебя две калеки. Гаси волну, родной. Наталью Поперхон сократишь. Нечего быть такой неприлично молодой. Или сам уволься, если ты такой тупой.
   — Янина, мне страшно. Все это плохо кончится.
   — Все теперь боятся. Руководство мне так и высказало: полный банк ссыкунов. Один лишь Бздяк не бздит, пардон за каламбур. Ладно, выздоравливай. Может, правильно, что ты не пришел. Меньше светишься — меньше проблем. Пока, целую в губки. 

    Только Янина отключилась, позвонил Белгруевич.
 
   — Веня, я отравлен! — горестно простонал он.
   — Опять? — удивился Веня.  — Ты вчера в ресторане все твердил, что отравился на даче.
   — На этот раз все серьезней! Понимаешь, мне приглянулась скрипачка из оркестра, ее зовут Марина. Кстати, ноги у нее нереально длинные. Впрочем, ты сам видел. Она ко мне поехала после смены в клубе. Утром я ей хотел подарить французские духи. У меня как раз флакон завалялся — из Парижа привез три года назад. Смотрю, вроде упаковка вскрыта.
   — Ты не ошибся? 
   — Флакон подменили. Выглядит как с помойки, исцарапан весь. Я открыл, понюхал духи и сразу почувствовал себя хреново. Моментально принял рвотное. Но лучше не стало. Я замерил радиацию в духах своим дозиметром. Ну, ты помнишь, которым я определял радиационный фон на даче. И что ты думаешь? Зашкаливает! Но с одного раза такая доза не убьёт. Думаю, рассчитано на длительное пользование. Пора мне лечь в больницу на обследование. Бедная Марина!
   — А Марина тут при чем?
   — Мы собирались поехать за посудой, — сказал Белгруевич.
   — За какой посудой?
   — Для нашего нового дома: я обещал купить Марине квартиру, а теперь все отложится. У нее даже нет московской прописки, представляешь? Может, у тебя поживет?
   — Через мой труп, Гриша!
   — Ну, по крайней мере, одолжи Марине свою машину, — умолял Белгруевич.
   — Хорошо, машину забирайте, она мне вряд ли теперь понадобится…
   — Почему, Веня?
   — Не знаю, Гриша, предчувствия тяжелые… Спасибо, что позвонил, ты давай, поезжай, лечись. Завтра вечером встретимся в нашем ресторане, обсудим дела. Заодно ключи от машины отдам. Пока.

    Веня от расстройства выпил коньяку, походил из угла в угол. За окном уже давно стемнело. Тут снова зазвонил мобильник. Номер не определился.
   — Вениамин? — произнес знакомый, журчащий ручейком, голос, — Это я, Дорис Викторовна.
   — Добрый вечер.
   —  Что же вы не звоните? Я же оставила вам свой телефон. Женщина не должна первой звонить мужчине. Ай-ай-ай! Вы меня ставите в неловкое положение. Вы хотите меня погубить?
   — Нет, я не хочу, — растерялся Веня.
   — Тогда чего вы ждете? — Дорис Викторовна вздохнула.
   — А чего я жду?
   — Ой, детский сад! Приезжайте скорее ко мне. Вот они, нынешние Дон-Кихоты!
   — Где Дон-Кихоты?
   —  Ну, рыцари, которые скачут на скакунах к дамам. Вениамин, вы не Дон-Кихот. Вы скорее Портос. Маленький растерянный Портосик. Правда? Де Брасье, дю Валлон. Можно я вас пощекочу, когда вы приедете? Я вас хочу, Вениамин. Так понятно? Как такого тупицу в банке-то держат?
   — Я… я приеду. Я согласен.
   — Вот дурачок! Ну, спасибо! — она рассмеялась и не могла остановиться целую минуту. — Милый Портосик, за вами заедет наш «ягуарчик». Собирайтесь и хорош глушить коньяк. Вы мне нужны бодрым! Будем читать стихи Беллы Ахмадулиной и смотреть на звезды до утра! Вы любите Ахмадулину? Нет? Что вы хрипите в микрофон как песик? Пожалуй вы не Портос, вы следопыт Натаниэль Длинный Чулок. Вам понравились мои чулочки на допросе? А, я все видела: глазки-то у вас заблестели. Ага, попался, зайчик! Нет, вы не зайчик, вы волк — серый бок. Не пейте коньяк, я все вижу! Я за вами третий день подсматриваю. Интересно, какие трусики наденет мой храбрый Натаниэль? Я-то жду его совсем без трусиков, и вчера на мне их тоже не было. Совсем!

     Телефон Вени разрядился и истошно запищал, иначе невыносимая галиматья Дорис Викторовны продолжалась бы еще минут пять. Но голос этой женщины отдавал такой негой, что многие бы продали за нее родину.   

     Аллея Пролетарского Входа

   Дорис Викторовна поселилась у Измайловского парка в старинном двухэтажном особнячке на аллее Пролетарского Входа. Старший следователь занимала весь первый этаж. Квартира состояла из семи просторных комнат. В прихожей, отделанной кожей сенегальского буйвола, висели ряды антикварных зеркал. В гостиной пылал огромный камин. В будуаре дамы умещалась необъятная круглая кровать и такой же формы джакузи из кремового оникса, с гидромассажем. Дополнительно в квартире имелся тренажерный зал, кабинет, гостевая спальня и комната для допросов.      

   Хозяйка встретила Веню в элегантном бежевом вечернем платье.  Тонкая, полупрозрачная шерсть плотно облегала тело, не скрывая ничего от любопытного взгляда. В гостиной ждал столик с напитками и закусками. Восковые свечи в массивных канделябрах создавали таинственное мерцание. В камине потрескивали метровые поленья. Однако интимную обстановку нарушал включенный проектор. На экране отображалась странная схема. Бросались в глаза знакомые фамилии: Витопластунский, Синекур, Боговепрь, Блюй и Мочеструйкин. А еще названия банков и фирм.

   — Ну что, дорогой мой, — спросила Дорис, — хочешь сразу в кроватку или займемся делами? Думаю, нам есть что обсудить.
   — Лучше выпьем, — ответил Веня, в котором от смущения неожиданно проснулась наглость.
   — Слушай, давай на ты. — Дорис внимательно присматривалась к гостю, наливая коньяк. — Надеюсь, ты не обиделся на мои шутки? Предлагаю решить один важный вопрос, пока ты не накинулся на меня как животное. Взгляни на эту схему. Что ты видишь?
   — Вижу, что из нас получается отличная пара.
   —  Дурачок! Я не том. Вот, взгляни сюда, — Дорис указала длинным пальчиком на экран. —  Видишь верхний кружок на схеме? Это знакомый тебе господин Боговепрь. Его арестовали вчера. Ты должен быть в курсе.
   — Да, знаю. Видел, как его скрутили в бане.
   —  Отлично. Теперь обрати внимание на черные стрелки. Они обозначают денежные потоки. Как ты догадался, похищена просто фантастическая сумма. Не отвлекайся, малыш, — добавила она, заметив, что Веня уставился на ее грудь.
    — Я слушаю, продолжай, — сказал Веня.
    — Теперь смотри сюда. В схеме участвуют все ваши конторы: НИИ КОРЯГА, телеканал «3К», банк «Тобик», «Писа-Роза» и «Жмур-банк». Кто только такие идиотские названия выдумывает? Должна тебе сказать, мы тщательно отработали связи между объектами.
    — Кто это «мы»?
    —  Какая разница, дурачок? Ты же не думаешь, что я одна в этом дерьме колупаюсь? Вовлечено много заинтересованных сторон. Вернемся к схеме. Видишь, остались еще неясные места, обозначенные буквами: «X», «Y» и «Z». Большинство фигурантов сидят по камерам. Ах да, ты не знаешь, Гена Блюй из «Жмур-банка» случайно утонул в ванне испанского отеля. А ведь сколько наворовал, подлец! Давний его кореш, Бигузякин, пока отлеживается в больнице. Арестуем его позже. Стоп! Не перебивай меня, а то мы никогда не кончим. Точнее, кончим, но не так, как хотелось бы.
    —  Я молчу, — сказал Веня и перевел взгляд на коленки Дорис.
    —  На схему смотри, идиот! Не волнуйся, у меня и так все вибрирует. Потерпи чуток… Итак, денежки стекли струйкой от «Тобика» и дальше по перечисленным местам. А в результате они осели на островах Вануату. Ты туда летал, барашек мой?
   — Нет.
   —  Если полетишь, возьми меня. Я захвачу белые шортики. Ты их оценишь, если тебе понравилось мое платье. Но по сравнению с шортиками платье — ничто. Они задают такую перспективу, что я сама на себя набрасываюсь, когда вижу в зеркале. Стоп! Мы отвлеклись.
   — Продолжай.
   — Так, слушай мой вопрос и отвечай. Иначе даже с моим влиянием я не спасу тебя от суда. Кто, по-твоему, бенефициар в этой схеме. Кто помогает вывести деньги Боговепрю?
   — Мне-то откуда знать? — Веня равнодушно пожал плечами.
   — Ага, мы пока не любовники, а ты начинаешь врать, малышка! Этого я не потерплю, я разорву тебя в клочья в камере, но сначала изнасилую. Уж больно ты милый, врунишка Портосик. Ты забываешь, что у меня записаны все твои беседы.
   — Какие беседы?
   —  Например, в бане с друзьями. О чем вы там трепались? Помнишь? Кто там, по-вашему, родственник Боговепря? Кто увлекается зороастризмом? Кто нагишом ходит в экваториальных зонах?
   — Курильчиков? А при чем тут он?
   —  В этом я хочу сама разобраться, болван. Что ты о нем знаешь?
   — Ничего я не знаю, мы не виделись с Нового года.
   — Ну, если ты не врешь, сделаем так. Запоминай каждое мое слово. После того как ты уедешь от меня удовлетворенный и счастливый, в квартиру свою не возвращайся. Впрочем, ладно, заедешь на час, захвати документы и что там тебе надо, презервативы. Не задерживайся, промедление опасно.
   — Почему? 
   — Может произойти кое-что страшное. Очень надеюсь, что ты исчезнешь из квартиры вовремя. Ты мне дорог, идиот. Бери билеты и вылетай из Москвы куда подальше завтра же вечером. Я постараюсь, и твое имя сотрут на время из базы пограничников. Можешь взять своих инфантильных друзей. Знай, все вы в списке арестов. С этим шутки плохи сейчас.
  —  Ты серьезно?
  —  Абсолютно, но подробности я тебе потом объясню. Вылетай завтра в любое место в Юго-Восточной Азии и жди меня. Я прилечу позже, если позволят дела. Постарайся связаться с Курильчиковым и выманить его в вашу компанию. Понял? Никому ничего не рассказывай. От этого зависит твоя жизнь. Я прилечу, и мы все решим. Считай, ты завербован.
   — Я понял, — серьезно сказал Веня.

  Дорис сразу расслабилась, изогнулась грациозно, наклонилась к проектору и выключила его. Затем подошла к столику и наполнила два бокала коньяком.

   — Теперь я слушаю тебя. Как ты хочешь взять меня? Ведь сегодня наша первая ночь. Она должна запомниться. Тебе нравятся развратные разговоры? Они тебя заводят? Впрочем, ты сейчас странный, стеснительный. Знаешь, что я хочу?
   — Нет.
   — Заделай мне ребенка. У нас будет дочка, но тебе сейчас не обязательно об этом думать.

   Дорис резким движением расстегнула молнию на спине. Платье соскользнуло на пол. Без тени смущения она посмотрела на Веню. Матовая темная кожа ее, удивительно гладкая, казалось, поглощала свет. Лисьи глаза засветились хищным желтым светом. Дорис опустилась назад в кресло, гордо выпрямила спину. Некоторое время они молча пожирали друг друга глазами, жадно накапливая энергию.

   Веня подошел к Дорис, наклонился. При поцелуе ему почудилось, что на губы его пролился прохладный ручей. Потом это ощущение прохлады переместилось на шею, на грудь. В позвоночнике дернулся забытый, умерший от бездействия нерв. Мощный нервный разряд заставил сердце сжаться.

    Левофлоксацин

   На рассвете Веню привез домой все тот же «ягуар». Вот и Ленинский проспект. Квартира, где по словам Дорис, его подстерегает опасность. Но в данный момент никакой тревоги не ощущалось. Возможно, его любовница ошиблась. Веня принял душ и встал на весы: так и есть, он похудел на целых три килограмма. Новости по телевизору продолжали удивлять маразмом. В криминальной хронике мелькнул сникший и небритый профессор Мочеструйкин. Он бормотал невразумительные слова оправдания: дескать, бес попутал. Просил следствие о снисхождении, пускал слезу. Ведь племянница юная без присмотра дома осталась. Кто ей будет на завтрак оладьи печь? 

    От телевизора отвлекли вибрации мобильника.

   — Здорово, болезный, где пропадаешь? — звонил Светозар Бздяк.
   — Да вот, лечусь от гриппа коньячком, — ответил Турхельшнауб.
   — Правильно. В баньку сходил?
   — Сходил.
   — Слушай, я чего звоню… «Тобику» нашему, похоже, кабздец намечается. Комиссии, перекомиссии, проверки. А я схематозу одну замутить хочу, понимаешь? Если вкратце…
   — Стой, — перебил Веня, — от меня-то тебе чего надо? Я теперь ученый, забесплатно только рыбки в пруду плавают.
   — Само собой, Веня! Базара нет. Ты только подмахни заявку на кредитный. Получишь хороший процент со схемы. Нарисую на любом указанном счете. Ты же меня сколько лет знаешь. Разве я тебя кидал?
   — Кидал, Светозарчик, кидал, родной. Ты меня десять лет как кидаешь непрерывно, — удивляясь собственной наглости, выпалил Веня. — Утром деньги вечером стулья. Реквизиты я счета тебе эсэмэской скину. Найди уж способ, а за подписью пришлешь своих клоунов в аэропорт. Я валю из страны.
   — Правильно! Деловой подход. Все сделаю, как ты сказал, — неожиданно согласился Бздяк. — Куда хоть валишь-то?
   — В Юго-Восточную Азию.
   — Молодец, давай, сигнализируй. Если что, на связи.

   После разговора Веня решил поторопиться со сборами. Первым делом он написал Сергееву и Белгруевичу, намекнул им на опасность и просил приехать в ресторан к трем часам. Собрав вещи, Веня вспомнил про котов. Чтобы пристроить бедных животных, пришлось злоупотребить служебным положением. Он позвонил в офис банка, вызвал курьера, якобы для доставки документов. Курьеру он сунул две купюры по пять тысяч и указал адрес дачи тестя. Пусть Капитолина позаботится о своих любимых питомцах.

    С дорожной сумкой в руках Веня спустился на первый этаж и зашел в соседний подъезд, где располагалась частная парикмахерская. Пока мастер первого класса и победительница международного конкурса пыталась изобразить из его кудрей нечто сексуальное, не слишком длинное и строгое, Веня смотрел в окно. И вдруг одно обстоятельство заставило его вздрогнуть так сильно, что парикмахерша поранила ухо ножницами.

    Среди потока прохожих на улице на секунду промелькнула фигура в длиннополом пальто. Высокий господин в цилиндрической меховой шапке тащил за собой двухколесную каталку с газовым баллоном. Сразу пришли на ум предостережения Дорис. Действительно, убраться на время из города — отличная идея. Но лучше запастись больничным — ведь в банке идет проверка. Прогул могут счесть должностным преступлением. В таком вопросе могла пригодиться одна родственница, работавшая медсестрой в больнице.

   Родственницу звали Евгения — троюродная сестра или седьмая вода на киселе. Капитолина поддерживала с ней отношения. Со слов жены, Веня знал, что судьба у девушки не сложилась. Провинциалка-отличница, она окончила школу в Архангельске, готовилась поступать в театральное. «Медею» Еврипида назубок выучила для демонстрации на экзамене. Приехала в Москву, и жизнь закипела: мимо театрального пролетела со свистом. Еврипид частично пригодился — пошла стриптизершей в ночной клуб «Медея».
Бессонные ночи, пьяные клиенты, даже побои. Зарплаты едва хватало на аренду квартиры в Капотне, да и то вскладчину с подругами.

   Мечты об олигархе на алом «Майбахе» не сбылись. Попался всего лишь пьющий автослесарь. Возвращаться на малую родину — для девушки с амбициями хуже горькой редьки. Там, кроме целлюлозного комбината и свалки, ничего путного нет. Муж Евгении в свободное время поигрывал в танчики и заливался пивом по самую макушку. Ночной клуб пришлось бросить ради семьи, Евгения поступила в медицинский на вечернее, устроилась в больницу.

   Девушка сильно изменилась с момента последней встречи. Из миловидной, но заурядной куколки-подростка превратилась в существо экстравагантное. Стриженная наголо, костлявая, с мужским типом фигуры, почти без груди. Она ждала Веню у подъезда с сигаретой в руках. Черные обтягивающие джинсы, розовая майка, а сверху — белый халатик. На шее, с обеих сторон, набиты татуировки со штрихкодами, взгляд колючий, холодный.

   — Привет, — сказала она строго, — каким ветром тебя принесло? Ушки застудил?
   — Привет, Женя, понимаешь, нужна помощь. На работе проверки и вообще дела идут мрачновато… От сумы, так сказать, и тюрьмы…  Короче, больничный нужен позарез, сегодняшним числом, а лучше вчерашним. Можешь устроить?
   — Запросто. Забежим к завотделением, напишем тебе что-нибудь. Может, менингит? Ну, хочешь, простатит устрою? Или инфаркт яичек?
   — Издеваешься?
   — Ладно, поставим вирусную пневмонию. Сейчас у каждого второго. Как у Капы дела? Давно мы не пересекались.
   — Понимаешь, мы разошлись три дня назад, она уехала к отцу.
   — Да что ты говоришь! И что случилось? Не вынесла твоих капризов, наверное. Значит, ты теперь холостой?
   — Холостой…
   — Целых три дня, говоришь? — глаза Евгении лихорадочно заблестели. — Небось, уже завел любовницу при твоих-то доходах?
   — Ну, не то чтобы завел, но есть один вариант. Только мне надо свалить из страны на время.
   — И кто этот твой «вариант»? С тобой едет?
   — Нет, так складывается, что мы по разные стороны баррикад. В общем, долгая история. А пока я хочу с друзьями уехать на какие-нибудь острова. Решим сегодня вечером, куда конкретно.
   — Что, припекло в банке? Неужели все так серьезно?
   — Ну, ты же знаешь, сейчас полоса черная, аресты.
   — Знаю, наслышана. Слушай, возьми меня с собой, а? — совершенно неожиданно попросила Евгения.
   — Как с собой? — опешил Веня. — У тебя же муж,
   — Что муж? — лицо Евгении разом перекосило. — Я считала, что я тебе нравлюсь. Ты тогда, два года назад, на нашей свадьбе косился на меня. А с мужем мы разошлись…
   — Евгения, мы же родственники, и потом, ты мне в дочери годишься…
   — Вот и хорошо, что родственники. Будем путешествовать словно брат и сестра. Так и быть, забуду, как ты косился тогда. И куда Капа смотрела? Добрая она у тебя. Будем считать, ты по пьяни клеился.
   — У тебя что-то случилось?
   — Да, случилось! Кинул он меня, мой муж. В себя прийти не могу. Тварь! Тяжело мне. С деньгами кинул, с квартирой кинул, с ребенком кинул. То есть выкидыш случился. Вот постриглась как не пойми кто. Не знаю, куда себя деть, а с тобой хоть отвлекусь. Только учти, с деньгами у меня напряг.
   — Хорошо, хорошо, ты не волнуйся, не расстраивайся. Поедем вместе. Одно условие — вылетаем сегодня. А деньги у нас будут, мне обещали премию.
   — Спасибо, Венечка, ты друг! — девушка подпрыгнула от радости, бросилась Вене на шею и поцеловала его в щеку.

    Кабинет заведующего отделением затерялся в длинных темных коридорах на пятом этаже. Веня остался ждать, пока новоявленная «сестричка» утрясала вопрос с больничным. Прогуливаясь от нечего делать взад-вперед, он заглянул в процедурный кабинет. Медицинские инструменты, разложенные на столике вызвали его любопытство. Он подошел поближе и даже взял в руки тяжелые изогнутые щипцы. Сразу же подумал, что инструменты должны быть стерильными. Положить щипцы назад на поднос не решился и повернулся к раковине в надежде помыть их с мылом.

   В эту минуту у двери возник чей-то силуэт. Веня повернул голову и от неожиданности уронил щипцы на пол. На пороге процедурной стояла соседка Роберта Карловна, или как там ее звали. В расстегнутом пуховике поверх своего бархатного бордового костюмчика. Это чудовище криво улыбалось, а в руке держало знакомый Вене Вальтер с глушителем.

    — Я вас предупреждала никуда не ходить, — сказала соседка.

   Веня ощутил спазм в горле, ноги моментально сделаюсь ватными. Дуло пистолета смотрело прямо в живот. При мысли о возможном выстреле перехватывало дыхание. С полминуты он стоял в столбняке и сверлил глазами Роберту Карловну. Соседка вытащила левой рукой из кармана пуховика строительный хомут и скомандовала:

    — Руки вперед!

    Веня послушно вытянул руки. Соседка убрала пистолет в карман и приложила хомут к запястьям. Еще секунда — и он окажется пленником этой психически нездоровой тетки. Прощай путешествие к океану. Накатившая волна дикого раздражения помогла собраться с силами. Он сделал шаг вправо и, схватив со столика первый попавшийся предмет, ткнул им в лицо Роберты Карловны.

    Пенсионерка проявила почти невероятную для ее возраста и веса реакцию. Она отклонилась назад, ловким приемом провела захват. Веня с заломленной за спину рукой, упал на колени и закричал от боли. Предмет, кажется это были ножницы, выпал из руки. Соседка, потянулась к запястью свободной руки пленника, чтобы стянуть ему руки спиной хомутом. Для этого ей пришлось наклониться и слегка ослабить захват. Идеальный момент для броска через плечо, если вспомнить институтские тренировки по Самбо.

    Только вот соперница оказалась уж слишком громоздкой для таких фокусов. Бросок не получился, жирная туша соседки соскользнула вбок и неуклюже плюхнулась на пол. Причем Веня очутился сверху. Не выпуская руку нападавшей, он вцепился зубами в запястье. Роберта Карловна издала нечто вроде глухого рычания. Из прокушенной вены брызнула токая струйка крови. Веня схватил ножницы и принялся изо всех сил всаживать довольно тупые концы в место своего укуса. Рычание соседки перешло в вой, ноги ее задергались. На полу появилась небольшая лужа крови.

     На Веню накатил приступ бешенства. Он вскочил, без раздумий схватил тяжелый круглый табурет. Соседка пыталась перегруппироваться, но в партере она двигалась не так уверенно, как в стойке. Первый удар пришелся по плечу, второй задел голову, которая сразу безвольно откинулась назад.
 
     В ужасе от содеянного Веня уставился на распростертое тело. В любую секунду эта тварь могла очнуться — тогда ему конец. Она просто пристрелит его или задушит. Веня в ярости пнул валявшийся на полу пистолет ногой, тот закатился в дальний угол, под батарею. Мысли метались в голове, точно испуганные мыши. В голову пришла бредовая идея — усыпить соседку.

     Не в силах критически мыслить, он бросился к шкафчику с лекарствами в поисках снотворного. Буквы двоились в глазах. Веня схватил первый попавшийся пузырек, наполненный жидкостью ядовитого желтого цвета. Потом выбрал довольно крупный шприц, насадил иглу, втянул содержимое пузырька. Забыв выпустить воздух, подскочил к телу соседки и воткнул иглу в бедро, прямо сквозь штаны. В полном отупении сразу же повторил процедуру, найдя второй пузырек.

    Только теперь он прочитал надпись на пузырьке: левофлоксацин. Знакомое лекарство, кажется, ему самому кололи что-то подобное. Это антибиотик, а не снотворное. Да и откуда в процедурном кабинете могло оказаться снотворное? Какой он идиот! Веня осторожно выглянул в коридор — никого. Он кинулся к раковине, тщательно вымыл руки. Сел на пол и попытался сообразить, что делать дальше. Сердце бешено колотилось. Бросив взгляд на Роберту Карловну, он ужаснулся. Лицо пенсионерки сделалось пунцовым и заметно опухло. Соседка дышала шумно, прерывисто, из груди ее вырывались злокачественные хрипы. Видимо, у этой сволочи была аллергия. От пережитого ужаса по лицу Вени заструился холодный пот.

     В этот момент в двери кабинета возникла Евгения с больничным листом в руках. Девушка застыла на пороге, увидев разгром, лужу крови и тело на полу.

    — Что происходит? Кто это лежит?!
    — Она первая напала! — сказал Веня. — Она сумасшедшая, пыталась убить меня.
   — Сколько дней ты бухаешь? — спросила вдруг Евгения.
   — Второй день всего! — крикнул Веня. — Поверь мне! Вон, смотри, ее пистолет валяется.
   — Где?
   — Вот, у стенки, — показал пальцем на Вальтер, лежавший в пыли, под батареей.
   — Что ты с ней сделал?
   — По башке табуреткой треснул, а потом вколол лекарство.
   — Какое?
   — Вот, два пузырька стоят.
   — Левофлоксацин? Ты дебил?
   — Я думал, это снотворное.
   — У нее, похоже, анафилактический шок. Надо срочно доктора звать.
   — Не надо! Не зови никого. Сама ей помоги, пожалуйста.
   — Надо антигистамин вколоть.
 
    Евгения кинулась к шкафу, достала нужный пузырек и ловко зарядила шприц поменьше. Вколола лекарство в бедро пострадавшей. Через минуту Роберта Карловна задышала спокойнее. Потом она очнулась, открыла глаза и осмысленно посмотрела по сторонам.

    — Помогите мне встать, — попросила она.
 
    Евгения поддержала пенсионерку под руку, а Веня опасливо отошел в сторону. Не произнеся больше ни слова, соседка вышла из комнаты. В коридоре она ускорила шаг и почти бегом ринулась вниз по пожарной лестнице. В это мгновение распахнулись двери лифта, на этаже появилась группа врачей. Они прошли мимо процедурного кабинета, шумно споря о чем-то своем. К счастью, никто из них не обернулся. Не дожидаясь дальнейших неприятностей, Веня схватил за руку Евгению и потащил ее к лифту. Выбравшись на улицу, они вызвали такси.

    Поздно пить боржоми

  Ресторан «Холодное сердце» был переполнен. Отстояв небольшую очередь в гардероб, Веня нашел друзей. Сергеев и Белгруевич приютились за столиком у окна. Сергеев улыбался, но казался напуганным. Белгруевич раскис, черные круги под глазами свидетельствовали о депрессии. В алюминиевой миске лежала груда пирожков с пылу с жару. Их жарили на местной кухне в масле по советскому рецепту. Даже запах соответствовал — напоминал о залах ожидания далеких провинциальных вокзалов. Пили традиционный ерш. 

    Веня подсел к столу, бросил сумку на широкий подоконник, выставил на стол литровую коньяку, купленную по дороге.

   — Как дела? — поинтересовался он у друзей.
   — Конец света! — пожаловался Белгруевич. — Марина ушла, точнее, технически я от нее ушел… Она теперь живет в моей квартире с мужем.
   — Откуда муж-то взялся?
   — Тут настоящая драма, Веня. Марина попросила подарить ей сервиз для новой квартиры. Я же обещал ей купить квартиру. Мы приобрели скромный фарфоровый набор на двенадцать персон в магазине для новобрачных на Якиманке. Но Марине цвет вдруг не понравился. Представляете, швырнула коробку в Яузу. Я на коленях умолял о прощении.
   — Гриша, — сказал Сергеев, — ты как тряпка пловая, соберись.
   — Ты ничего не понимаешь, Олежек. Марина — тонкая натура. Короче, я решил загладить вину…  Мы договорись, что я подарю ей не однушку, как обещал, а трешку. Оказалось, она уже присмотрела неплохой вариант. Мы поехали в банк оформлять ипотеку. Ваш «Тобик» ни черта не одобрил. Формалисты несчастные! Марина расплакалась. Тогда рванули к нотариусу, я подписал договор дарения на свою квартиру.
   — Ты с ума сошел?! — волновался Сергеев. — У тебя же мать там живет.
   — Мать на даче сидит целый год. Я ей пока ничего не говорил. Хотел сообщить, когда мы с Мариной распишемся.
   — Так и ты и жениться собрался? — Сергеев от возмущения даже уронил пирожок на пол. — Гриша, ты лопух.
   — Не волнуйся, ничего теперь не выйдет из этой затеи. Маринин бывший муж как с нег наголову свалился. Нагрянул из Сочи. Они формально еще не развелись. Парню тоже жить негде. Неудобно получилось: любовник и бывший муж рядом, в одной квартире. Мне теперь лучше уехать на месяц, пока они там отношения без меня выяснят.
   — Этот же твоя квартира! — Веня захлебнулся от несправедливости. — Олежек, ты что-нибудь понимаешь?
   — А что тут понимать? — ответил Сергеев. — Попал наш Гриша в переделку без тренировки. Набрались наши бабы потребительской психологии на западе. Только брать и ничего не отдавать взамен — вот их девиз. Таких Марин розгами сечь надо. Эх, вернуть бы крепостное право. Берешь пару румяных крестьянок в баньку и дерешь их во все дыры…
   — Стой, Олежек, но ведь Гриша квартиру потерял!
   — Ничего, Веня, — сказал Белгруевич, — квартира — дело наживное. Главное, что с отравлением обошлось. В селезенке нашли легкие отклонения, но ядов в организме не обнаружили.
   — Хоть в чем-то благополучно! А у тебя что, Олежек?
   — Я домой не пошел вечером. Смотрю, дежурят двое хмырей у подъезда, прячутся на детской площадке, за качелями. Алкашами прикидывается. Я переночевал у одной знакомой, вдул ей быстренько — и сюда. Приколитесь, с акциями «Жмур-банка» я их классно кинул: в желтой папке хранились копии сертификата. А подлинные сертификаты в электронном виде сейчас делают. А эти козлы, похоже, не в курсе. Кстати, по моим сведениям «Жмур-банк» банкротить собираются. Я чудом успел слить акции.
   — Молодец! — сказал Веня. — Но есть одна неприятность. Узнал я из достоверных рук… Короче, ребята, нам капец, если мы не мотанем срочно из города. Мы все трое в списках на арест.
   — Я так и знал! — сказал Сергеев. — Я чувствовал. Опять америкосы интриги строят. Надо рвать когти.
   — Надо валить, — вторил уныло Гриша, — второго, точнее, третьего отравления моя поджелудочная железа не перенесет.
   — Бежим! — произнес Веня и положил руку на стол ладонью вниз.
   — Валим! — сказал Сергеев и положил сверху свою руку.
   — Сматываемся! — простонал Белгруевич и повторил жест друзей. — Но куда мы рванем?
   — Есть идея, — сказал Сергеев. — Я присмотрелся утром к рынку недвижимости в Таиланде и нашел неплохой вариант. Тех денег, что я за акции выручил, хватит на целый этаж в приличном кондо.
   — Только не Паттайя, там крысятник, — предупредил Веня.
   — Только не Паттайя, — эхом простонал Белгруевич, — это дизентерийное болото!
   — Поздно пить боржоми, — улыбнулся Сергеев.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Мой риелтор совершил сделку час назад. Я владелец роскошных апартаментов на самом берегу океана, с бассейном на крыше. Район Пратамнак, тихое место, вокруг пальмы.
   — Олежек, ты валенок, — прокомментировал Веня. Ну ладно, значит, судьба.
   — Когда мы полетим? — спросил Белгруевич.
   — Берем билеты на вечер и валим! — ответил Сергеев.
   — Что, и чайку не попьем? — обиделся Белгруевич. — А как же вещи? Теперь и домой-то нельзя.
   — Коньячку выпьем, — Веня показал на свою бутылку. — Закусим здесь. А вещи на месте купишь. Олежек, заказывай четыре билета, со мной сестра полетит.
   — Что за сестра? Симпатичная? — заинтересовался Сергеев.
   — Притормози, Олежек. Эта сестра — она мне как брат, точнее, как дочь… Тфу, сбили с мысли. Ну что вы ржете, как кони?
   — За это надо выпить! Сестра как брат, но при этом как дочь — звучит круто, но лучше, чем «Брат два». Главное, что она тебе не мать, остальное поправимо, — веселился Сергеев.

   Друзья засмеялись, в такие минуты словно возвращалась молодость. Веселье разгоралось. Веня обменялся сообщениями с Евгенией. Мнимая «сестренка» паковала вещи и обещала прибыть в аэропорт. Вскоре пришло подтверждение от Светозара. Сумма превышала ожидания, а деньги уже поступили на счет. Веня проверил баланс — полный в ажур. Настроение поднялось. Теперь он богат. Видимо, Бздяк решил под шумок слить половину активов несчастного «Тобика». Наверняка и Янина Сцапис в доле.

    За окном давно стемнело. Друзья вызвали такси, но из-за пробок не смогли выбраться из центра. Приказали таксисту пробиваться к Белорусскому вокзалу, чтобы пересесть на «Аэроэкспресс». С горем пополам доехали. Аэропорт Шереметьево ни к селу ни к городу назвали именем Пушкина, но почему-то при входе в новый терминал на стене висело гигантское мозаичное панно с портретом Маяковского — противоречия в духе времени. А ведь им следовало повесить Кафку. 

    Евгения ждала в кафе. Неподалеку, у газетного ларька, скучал курьер из банка. Веня пошел к курьеру, а друзья в смущении рассматривали принарядившуюся компаньонку Вени. Евгения надела легкий серый костюм с узкими брюками, коротким жакетом и белой блузкой. Стрижка наголо, умело наложенная косметика, татуировки на шее, свободная манера держаться, — все это производило ошеломляющее впечатление. Супермодель, сошедшая с подиума, и то выглядела бы скромнее. Евгения наслаждалась производимым эффектом, улыбалась широким ртом с тонкими, едва подведенными губами.

    Подписание документов заняло кучу времени. Алкоголь лишь нагонял паранойю на Веню. Каждый параграф он изучал с пристрастием, а половина бумаг была на английском. Посадка уже заканчивалась, а папка документами не иссякала. Наконец, поставив последнюю подпись, Веня бросился догонять друзей.

 
   — Веди меня, братик, — сказала Евгения, — я не привыкла летать. И следи, чтобы никто девочку не обидел.

    Паспортный контроль прошел на удивление быстро. Друзья занимали места в салоне бизнес-класса. Стюардессы разносили напитки. А это время на всех мониторах аэропорта передавали экстренные новости. В Москве, в одном из домов на Ленинском проспекте, в эти часы прогремел взрыв бытового газа. Пострадала квартира многоэтажного дома. О жертвах не сообщалось. В городе объявили план «Перехват». По скудным описания очевидцев, искали злоумышленников в пальто необычного длинного покроя. Впрочем, по версии следствия, взрыв произошел от неаккуратного использования баллона с газом.
   
Продолжение http://proza.ru/2020/01/10/176