Птицененавистник. Пятница

Так как часть котов была выведена из игры (Чертохвостый теперь отдыхал на Радуге, Одноглазка – совсем расслабилась, а Кровопийца ещё не отошёл от вчерашнего происшествия с птицами), Монументалисту пришлось собрать все силы, оставшиеся к концу недели, и успеть посетить несколько памятников ещё до заезда в Министерство Бродячих Животных. Так он наведался к Павлову и Чаплину, украсив петлицы джентльменов белыми гвоздиками. После этого трабант прибыл ко двору приюта, где Монументалиста уже поджидал Ловец. «Стоит, видимо, приезжать позднее», – заметил Монументалист досадно.
– Кровопийца, кажется, не сможет сегодня охотиться, – печально объявил Ловец. – Он совсем не в настроении. Чувствует себя пристыженным. Я отмывал его вчера весь вечер.
– Я так и понял. Ничего. Обойдусь без него, – сказал Монументалист, принявшись загружать клетки в машину. – Птичница объявила нам войну, но я собираюсь предъявить ей свой ультиматум.
– Ты чего там удумал? – скривился Ловец, явно не поняв значения слова «ультиматум».
– Вчера ко мне в окно залетела одна из её птиц. Я взял её в заложники и собираюсь потребовать капитуляции.
– То есть, ты собираешься шантажировать Птичницу? – воскликнул Ловец. – А о котах не подумал? Вдруг, она тоже поймает кого? Например, Сатанюшу или бедного Душегубчика! Моё сердце не выдержит такого, Памятнищик!
– Не переживай мой друг, – утешил его Монументалист. – Твои коты в надёжных руках. Ничего с ними не случится. Но для реализации моего плана, я попрошу у тебя одну клетку в долг.
– Где же ты сейчас держишь птенца? – удивился Ловец
– Ну… вообще-то в ванной.
– А не проще ли было посадить его в коробку из-под обуви?
– Я уже пожертвовал коробку в качестве гроба для Чертохвостого. У меня всего одна пара обуви, Ловец!
– Ну… не знаю. Посадить в чулан?
– Слушай! Перестань! – разозлился Монументалист. – Буду я ещё переживать за удобство какой-то птицы.
– Да нет, я спрашиваю, потому что, судя по щетине, ты не брился сегодня, – усмехнулся Ловец.
– Ерунда! Я отращиваю бороду.
– Правда?
– Да! И вообще… борода – это мужественно.
– Ну не знаю… – Ловец, кажется, едва сдержал смешок. – Тебе видней, Памятнищик.
– Монументалист.
– Что?
– Меня зовут…
– А, да, прости. Всякий раз забываю.
Монументалист сейчас меньше всего хотел ссориться с другом, поэтому снёс и этот раз. Уже и желание просить клетку пропало. Устало протерев сонные глаза рукой, он сказал:
– Слушай, мне нужна твоя помощь. Не передашь это послание Птичнице? – он протянул конверт.
– Это ещё что за чёрт? – удивился Ловец, разглядывая надпись «Птичнище» – буквы были вырезаны из газетных заголовков.
– Сэкономил время на бритье, зато сделал вот это. Анонимное послание. Как в детективных романах. Здорово?
– А почему написано с ошибкой? – спросил Ловец.
– Потому что времени было мало, чтобы искать букву «ц», – терпеливо объяснил Монументалист.
– Можно было срезать начало буквы «щ»…
– Так, всё, Ловец. Спасибо за добрые советы. Мне пора ехать. Разыщи Птичницу и передай это ей.
– Ты думаешь, она не догадается, от кого письмо? – спросил Ловец.
– Я уже ничего не думаю, я хочу спать, ясно? – выговорился Монументалист. – Просто помоги мне, если не хочешь потерять свою работу.
Выхода у Ловца не было, и ему пришлось согласиться. Погрузив всех котов, Монументалист сверился с часами и пришёл к выводу, что сегодня точно должен успеть объехать оставшиеся четыре памятника до визита в офис, а уж ближе к вечеру осмотрит и пятый – последний за день. Только там работу по очистке и украшению он не планировал. Его ждала встреча с Птичницей.
«Интересно, какой вкус у жвачки был сегодня?» – задумался он, покидая Министерство Бродячих Животных. Монументалист почти соскучился по непробиваемому очарованию девушки на проходной. Он и сам не заметил, как мыслями вдруг переключился на Отраву. Жаль, что там уже подсуетился Азраил. Монументалист пообещал себе, что как только закончит всю сумятицу со Смотрительницей Птиц, сразу после Дня Города, немедленно наведёт справки о секретарше Министерства Смерти. Может, какой-то шанс у него ещё и был.
– Какая у неё невероятная коса, Одноглазка! – поделился он мыслями с кошкой, что сидела в клетке на переднем сиденье. В ответ та, к его удивлению, издала очень ласковое и несвойственное ей мяуканье. Монументалист осмелился выпустить хищницу из заточенья. Кошка пробралась к нему на колени, принявшись ластиться. – Может, мы с Ловцом ошибались насчёт тебя? И ты не больна, а просто вдруг в хорошем настроении? – предположил Монументалист.
Возле станции отправления трамваев находился памятник Булгакову. Монументалист точно знал, кому из котов больше всего соответствовало составить компанию писателю. Он освободил Сатану, большого чёрного кота с подпалинами на боку и посадил на плечо монумента.
– Не Бегемот, конечно, но тоже смотритесь хорошо, – заключил наш герой.
В честь праздника Булгаков получил свою гвоздику в петлицу пиджака, вдобавок Монументалист взгромоздил на постамент недавно приобретённый им на барахолке примус. Поджигать его было ещё рано, но в воскресенье, особенно вечером, он должен задавать хорошее настроение.
В нескольких кварталах, чуть дальше по трамвайным путям, Монументалист навестил защитника города, древнего рыцаря по имени Ролан, где он освободил Душегуба. Оставались два последних памятника в западном парке. Наш герой направился прямо туда.
На центральной площадке он выпустил Одноглазку и Птицеглота. Участок был довольно обширный, да и птиц вокруг хватало. Монумент представлял собой десяток женщин, державшихся за руки. Он был посвящён жёнам алкоголиков, что Монументалист всегда находил странным, но трогательным. По-своему он сочувствовал им, но… какую же скуку в их городе нагоняли все прекрасные особы! Он не был удивлён, что алкоголиков среди их мужей было такое количество, что приходилось ставить памятники.
– Хоть бы одна походила на настоящую реальную девушку, – пробормотал он, разглядывая красивых длинноволосых барышень в открытых платьях, что смотрели каменным взглядом на свою непростую судьбу.
Девушки в городе редко дослуживались до высоких чинов. Всё больше среди них было мелких сошек: секретарш, официанток, рукодельниц, в лучшем случае бухгалтеров. Офисная работа, бесконечные ошибки в бюрократической системе, кучи бумаг, желание, стремление и невозможность пробиться выше – делали из них замарашек. Очень скоро волосы остригались или убирались в пучок, платья сменялись пиджаками и юбками до щиколотки, яркие лучистые глаза скрывались за очками.
«Современная женщина, – с тоской думал Монументалист, – существо робкое, холодное и измученное». Он многие годы не проявлял к ним интереса просто потому, что не видел к кому его можно проявить. До встречи с Отравой не встречал ни одну даму чуть моложе его лет, которая не носила бы в себе зерно этого вируса современности.
Шестым памятником за день был постамент «Невод», изображавший двух человек, что забрасывали сеть в пруд.
– Пойди, проверь, есть ли там рыба, – посоветовал Монументалист Армагеддону, последнему из его подопечных на сегодня. Рыжий сиюминутно приступил к выполнению ответственного поручения.
Увы, где была вода, там были и фонтаны. Их смотритель не заставил долго ждать своего появления и возник рядом с Монументалистом, как внезапная и пренеприятнейшая шутиха.
– Памятнищик, это правда? То, что говорят о вас с Птичницей?
– А что именно говорят? – поинтересовался Монументалист, впервые услышавший, чтобы его имя упоминали в паре с её.
– Ну как… – смутился Фонтанист. – Что ты шантажируешь старушку!
– Это… не прям-таки шантаж… короче, она первая начала шантажировать меня.
– Ну, в такое никто не поверит! – возмутился Смотритель Фонтанов. – Говорят, ты выкрал её птенца из гнезда, отбился от стаи разгневанных родственников, запер его дома в чулане и моришь голодом.
– Что??? – воскликнул Монументалист. – Но это абсолютная ложь! Во-первых, он сам залетел в окно, во-вторых, он в ванной комнате. Да и вообще, я оставил ему кормушки с едой и питьём сегодня утром.
– Но птенец всё ещё у тебя в заложниках, – уточнил Фонтанист. – Значит, слухи правдивы.
– Фонтанист, – произнёс наш герой отрывисто, почти по слогам. – Кто распространяет слухи? Ты сам от кого слышал?
Он опасался предполагать, что помимо Птичницы, у него могли завестись ещё и другие враги. К сожалению, когда приятель продолжил, сердце Монументалиста моментально рухнуло на самое дно вслед за неводом.
– Сегодня утром я видел Азраила. Это он рассказал. Проезжал мимо, но затормозил, отодвинул шторку и вот…
«Проклятая шторка!» – негодовал Монументалист.
Как Азраил мог догадаться? Неужели растрепал Ловец? Ну нет, Монументалист скорей бы поверил, что это Азраил собственноручно подбросил птенца к нему в дом, чтобы очернить репутацию Смотрителя Памятников. Или старуха была в сговоре с самой смертью? Нужно было как-то выяснить детали этого дела, но как именно, пока Монументалист придумать не мог. Птичница вряд ли чистосердечно расскажет при встрече, но может, что-то встанет на свои места?
– Фонтанист, если ты мне друг… хоть какой, но друг, – не смог не оговориться Монументалист, – пожалуйста, не пускай слухи дальше. Если об этом узнает весь город… в общем, когда угодно, но не на кануне Дня Города, хорошо?
На самом деле Монументалист поймал себя на мысли, что беспокоится не о Министре, а о том, что слух дойдёт до Отравы и она разочаруется в нём. Возможно было неправильно так думать о занятой девушке, но она всё никак не шла из головы…
«Нужно ехать в Министерство сейчас. Может, Негативист сможет что-то подсказать в этом вопросе… что-то, кроме своих буклетов».
Задумавшись, Монументалист напрочь прослушал слова коллеги и, не попрощавшись, запрыгнул в трабант.
Министерство удручало своим внешним видом, из-за чего Монументалист не торопился немедленно выходить из авто и идти в свой офис. В кой-то веки он не опаздывал и уже хотел посвятить пятнадцать минут созерцанию окрестности из окна, как ненароком вспомнил про злосчастные шторки. «Вот дьявол!» – подумал он, и, недовольно хлопнув дверью, покинул водительское место.
Однако даже поход до офиса в этот день не мог обойтись без приключений. Ещё издалека Монументалист заметил суету у парадной лестницы здания Министерства. Какой-то незнакомец, судя по одежде, недалёкий родственник мальчишки Вандала, согнувшись в три погибели, гнался за голубем. Птица не улетала, но очень быстро семенила прочь от него, перебирая своими ножками и исполняя фирменные покачивания головой. Смотрелась бы сцена комично, если бы в момент, когда мужчине удалось схватить голубя своей потёртой курткой, в голове Монументалиста не промелькнуло пугающее подозрение: а не собирается ли субъект сейчас съесть птицу прямо у него на глазах? Мысль даже после первого прочтения показалась абсурдной, но наш герой уже потерял ощущение мироустойчивости за прошедшую неделю и мог нафантазировать себе всё, что угодно. Ещё в больший осадок Монументалист выпал, когда человек с голубем в руках обратился к нему:
– У вас никакого ножичка нет? – спросил он, заставив Смотрителя Памятников отшатнуться в ужасе.
– Эээ… нет… пожалуйста, не надо тыкать своим ужином под нос людям. Идите с ним куда-то ещё.
– Что? – переспросил оборванец, только теперь оторвав слезливые глаза от птицы и посмотрев на Монументалиста.
– Я говорю, здесь здание Министерства, – пояснил наш герой.
– Ну да, – согласился бродяга.
– Вы не могли бы уединиться где-то ещё и расправиться с… с этим, – он указал пальцем на голубя, который уже потерял надежду освободиться и покорно замер в руках.
– Да мне ножик нужен… или ножницы.
По спине Монументалиста пробежала дрожь от возникшей в голове картины. Нож ещё куда не шёл, но сцена с ножницами смотрелась совсем дико.
– Не могу помочь.
– Может, пилочка для ногтей? – не отступал бродяга со своими замыслами. – Не спросите у девушки на проходной?
– Зачем… пилочка? – решил всё-таки уточнить Монументалист, выглядывая глазами представителей буквы закона.
– Ну как… – искренне удивился мужчина. – Вы посмотрите, бедолага запутался в леске. – Только теперь он развернул голубя, продемонстрировав спутанные лапы птицы. – Надо помочь, а не то худо станет…
– Аааааа… – протянул Монументалист, сам не поняв, был ли это вздох облегчения или разочарования. – Ну, простите, но это невежливо – тыкать птицами господам в лицо. Не могу вам помочь. – И с этими словами он поспешил сбежать поскорее. Никогда ещё Монументалист не поднимался по ступенькам Министерства вприпрыжку.
После отправки нескольких отчётов о проделанной за неделю работе, Смотритель Памятников решил прерваться и зайти за советом к Негативисту. Пришлось потратить двадцать минут в очереди. Какой-то старик с пеной у рта требовал, наконец, сделать хоть что-то с деревом, которое разбило своей веткой ему окно и теперь прорастает в комнате. Увы, отдел Защиты Природы в сотый раз отвергал эту заявку, так как дерево относилось к редкому виду и служило домом для четы белок. Старик пытался доказать, что белки прекрасно себя чувствуют, регулярно воруя еду с его стола. В итоге, он так и ушёл, хлопнув дверью.
– Здравствуйте, рад снова увидеться. – Поздоровался Монументалист.
Негативист прервал постукивание ногой на секунду, чтобы зажечь сигарету.
– Не могу сказать того же. Если вы здесь – значит у вас скопился негатив, а у меня будет ещё больше работы.
Монументалист слегка опешил, пройдя к стойке.
– Ну… а, может, я просто зашёл поздороваться? – предложил он.
Негативист даже посмеялся. Выглядело это так, словно ему пришлось приложить нечеловеческие усилия, заставив губы растянуться в улыбке. Затем он нервно поправил запонки и стал что-то записывать в гроссбух.
– Нет уж, увольте. Ко мне просто так в гости не заходят. Так, что у вас?
– Ну, вообще-то я хотел узнать, есть ли какая-то информация по заявлению, что написала Птичница.
– Вот видите, что и следовало доказать, – с этими словами Негативист смахнул горсть пепла, что попала на страницу книги, перекатил кресло к бюро, скривившись от скрежета колёсика, и стал перебирать личные дела. Открыв нужное, он изучил его беглым взглядом и заключил невесёлым голосом: – Я советую начать искать адвоката.
– Что, серьёзно? – испугался Монументалист.
– Её заявка прошла первое чтение. Значит, пройдёт и второе, если старуха донесёт необходимые бумаги. А я более чем уверен, что она это сделает.
– Чего именно она хочет?
– Усыпить котов. Закрыть Министерство Бродячих Животных. Их, кстати, ожидает проверка после Дня Города.
– С этим можно что-то сделать? – уточнил Монументалист на всякий случай.
– Если только она заберёт документы, что в случае вашего конфликта маловероятно, но можете попробовать договориться.
– Может, спросить помощи у профсоюза? Мы же все в нём состоим?
Негативист даже усмехнулся, хоть и вымучено. Было похоже, что это его первый смех за долгие недели работы.
– Забудьте. Если только вам не нужны бесплатные билеты в театр. Они их раздают под видом контрамарок. И знаете что? Местный театр благотворительный, а значит – уже бесплатный.
– Тогда я хотел перейти к шантажу. – Признался Монументалист.
Негативист, слегка оживившись, буркнул что-то одобрительное и тотчас полез искать нужную брошюру. Откапав её среди прочих, он протянул Смотрителю Памятников «Как спланировать преступление и не сесть на электрический стул».
– Свежее издание, только вчера подвезли, – прорекламировал он, одновременно потушив старую и закурив новую сигарету.
Монументалист интереса ради даже ознакомился с предложенным материалом. Дельных советов, правда, он там не нашёл, но для лёгкого чтива буклет подходил. Как только часы показали шесть, он, не теряя ни секунды, бросился на встречу с Птичницей возле последней за день – самой министропротивной статуи голубя. Старуха уже поджидала Монументалиста, сидя на лавочке. Разумеется, она была в присутствии своей свиты. Стая пернатых разгуливала возле её ног и клевала семечки.
– Вы затеяли очень неудачную игру, – сказала Птичница, наставив клювоподобный нос на Монументалиста, как только тот подошёл к ней и встал напротив. – Вам не одержать верх. Не с той связались.
– Вы получили моё письмо? – спросил Смотритель Памятников невозмутимо.
– Да. Но оно не произвело на меня должного впечатления.
– С чего же?
– Ну… – Птичница бросила ещё горсть семян своим подопечным. – Вы лишены вкуса. Если пишут анонимные письма, то уж никак не назначают встречу в центре города у всех на виду. Если собрались шантажировать, то уж играйте по правилам. Приложите к письму часть тела заложника. Назначьте встречу где-то под мостом. И уж точно приходите не одни.
Монументалист проглотил все её замечания.
– Это не меняет того факта, что ваша птица у меня, – сказал он. – И, если вы не выполните мои условия, я действительно начну присылать вам её по кусочкам.
Старуха оторвала глаза от голубей и посмотрела на Монументалиста. Взгляд её был долгим и внимательным, впервые за всю неделю она вела себя сдержанно и терпеливо. Может, всё же это напускное спокойствие говорило в его пользу?
– Каковы ваши условия? – спросила Птичница. Впервые она показалась Монументалисту старой.
– Отозвать ваше заявление о конфискации котов и закрытии Министерства Бродячих Животных.
– Это всё? – спросила женщина.
– Ну… нет! – вовремя нашёлся наш герой. – Ещё перестать кормить птиц близ памятников. И вообще, не позволять им устраивать беспредел. Что это за Город, где птицы нападают на честных жителей, пачкают архитектуру, летают, кричат, шумят…
Она молча выслушала все претензии ни на миг не переменившись в лице.
– Мне известно о вашей заявке в Министерство Смерти, – ответила вдруг она, заставив Монументалиста побледнеть. – Вы говорите, что это я перешла черту, но вы зашли куда дальше. Хотите смерти моей и моих птиц? Вам, конечно, было бы лучше, если бы нас не стало.
– Ну… я не могу этого отрицать, – согласился Монументалист в миг пожалев о своих словах. – Но, послушайте, я согласен прекратить эту войну хоть прямо сейчас. За этим я здесь. Выполните мои условия и больше я вас не побеспокою.
– Неужели? – брови Птичницы поднялись вверх вместе с несколькими голубями. – Хотите сказать, что вы больше не будете выпускать своих котов? Не будете прогонять моих птичек? Кидать в них камни, пинать ногами, разорять гнёзда, проявлять равнодушие при виде голодных пташек зимой? – Ему показалось, что она дожидается ответа, но прежде чем Монументалист успел раскрыть рот, Птичница продолжила. – Вы не просто ненавидите их, вы их боитесь. Поэтому никакой сделки не будет. – Заявила она решительно.
– Не забывайте, что у меня есть залож…
– Вы даже не знаете, какая именно птица находится у вас. Если хотите вести войну, так сперва изучите вопрос основательно, узнайте своего врага. Или проиграете. Скорее всего вы уже проиграли, раз я всё ещё здесь, а не в машине этого выскочки Азраила. – Она встала с лавки и направилась прочь.
– Тогда я сегодня же избавлюсь от птенца! – крикнул Монументалист ей вслед.
Женщина обернулась. Крючковатый нос так гордо выделялся на фоне немолодого, но гордого лица.
 – Вы не сделаете этого. – Сказала она спокойно. – Вы боитесь его, а значит, это вы – мой заложник. Захотите, чтобы я пришла и забрала птенчика, избавьтесь от котов и выполните мои условия. До этого не стоит меня беспокоить.
Горсть семян просыпалась на асфальт, и Птичница снова растворилась в шуршании голубиных перьев.
Монументалист ехал домой с твёрдым намерением немедленно избавиться от заложника. В его голове уже рисовались сцены самых изощрённых пыток, о которых он когда-либо читал или слышал. Вот только они все разом испарились, как только он приоткрыл дверь в ванную. На него немедленно набросился тайфун хлопающих крыльев, как будто вместо птенца его поджидала там целая армия Птичницы. Сыпля проклятьями, Монументалист забаррикадировал дверь и вернулся в комнату.
Он долгое время ходил из угла в угол, пока новая идея не пришла в голову.
«Заставить весь город возненавидеть чёртовых птиц!» – решил он.
Освободив стол от бумаг, набросков эпитафий и эскизов к Дню Города, он принялся рисовать агитационный плакат, взяв за основу памятник голубю. Вверху была надпись: «Не кормите Птиц! Они опаснее, чем кажутся!», а ниже он планировал привести список болезней, которые разносили эти летающие крысы по городу. На птичьей голове Монументалист изобразил террористскую маску с прорезями для глаз, на крыльях ленту снарядов для пулемёта. Он уже заканчивал рисовать армейские ботинки и хотел примостить ещё рядом значок с радиацией, как вдруг его полёт вдохновения был прерван телефонным звонком.
– Да? – спросил он растеряно. Проверил часы. Половина десятого. Поздновато для звонков.
– Добрый вечер, – приветствовал женский голос на другом конце провода. – Это из Министерства Смерти. Рады сообщить, что ваша заявка номер один-пять-девять-девять была одобрена.
Монументалист чуть не выронил трубку от такой новости.
– Эм… простите, правда? – переспросил он.
– Да, всё верно.
– И что теперь? – напрягся он. – Когда она… эм… осуществиться?
– Завтра после полудня, разумеется, – ответил радостный голос.
– Уже? В смысле… так скоро, подождите… а что на счёт расходов, ну…
– Я полагаю, для первого раза их можно разделить пополам. Хотя, если вы настоящий джентльмен, то будет учтивее взять эту часть на себя.
– Да, верно… Ничего, я оплачу всё необходимое. А что насчёт венков?
– Простите?
– Ну, цветы, – Монументалист уже начал подводить расчёты.
– Ах, цветы! Очень мило с вашей стороны, – спохватился голос. – Я знаю, что она предпочитает красные розы с шипами.
– Это, конечно, мило. Но я думал обойтись пластиковыми гвоздиками, – пояснил Монументалист. – Ну, чтобы дольше стояли.
– Тоже… весьма оригинальный вариант. – Согласилась девушка с сомнением в голосе.
– Так послушайте, я хотел узнать, как это произойдёт?
– Ну, место вы можете выбрать сами. Но было бы удобнее, если бы вы забрали её из дома. Вы на машине?
– Я? – опешил Монументалист от подобной перспективы. – Я думал, это задача Азраила.
– Нет, лучше не упоминайте Азраила. Вы куда лучше него.
– Спасибо, – ухмыльнулся Смотритель Памятников. – Так вы не ответили, как именно она умрёт?
Последовала пауза.
– Простите? – переспросила девушка.
– Я спрашиваю, как именно умрёт эта старая кошёлка? – новая пауза пронзила уши. – Мы ведь говорим о Птичнице? – решил уточнить он.
– Ах, ну что вы, нет! – затараторила девушка. – Вы, наверное, не так меня поняли. Ваше заявление номер шесть-семь-три-два-четыре было отклонено. Не хватает бумаг. Я про другое заявление – номер один-пять-девять-девять.
– Я что-то не помню, чтобы писал ещё одно заявление в Министерстве Смерти. – Признался Монументалист, окончательно сбитый с толку.
– Ну как же? Заявление на обед в субботу вечером.
– Обед? – переспросил он обескураженно.
– Верно. Обед с отравой в субботу вечером. Ох, простите… – засмеялась девушка, почувствовав новое недоразумение на другом конце провода. – Обед не отравлен, Отрава – это наша сотрудница… В общем, она ждёт вас завтра у себя. Адрес сейчас продиктую… Вы ещё там?
Монументалист понял, что событий за день было слишком уж много. Он ужасно устал, но сон как рукой сняло. Казалось, сердце воспарило к небесам. Он скомкал эскиз с голубем, приготовил новый листок и сам не заметил, как на губах появилась улыбка.
– Записываю, – сказал он в трубку.