Девиз другого дракона Глава 17 Утро жертвенной

Глава 17. Утро жертвенной невесты.

Не теряй надежды, береги честь, совершенствуй знания- и ты выйдешь победителем. Даже если проиграешь смерти, то останешься жить в сердцах людских. Мудрец. «О скрытой природе вещей»


  Итак, утро начиналось с привычных уже хлопот вокруг тела незадачливого насильника. В том, что ей не удалось бы отделаться одним стоянием на коленях, Элька была уверена так же, как и в том, что дневное светило встает на востоке. И не приди вовремя Серебристый… конечно, тренированное тело помогло бы ей сопротивляться какое-то время. И всё же, бороться с особью мужского пола, на полголовы себя выше и вдвое шире в плечах, дочь кузнеца бы долго не смогла. А защита…, да кто её знает! К стыду своему, драконова невеста о ней совсем позабыла.

 Итак, привычно уже перекатываем спящего тана на матрас. Укрываем одеялом. Будим заспанную Леку. Кормим и умываем. А потом усыпляем вновь: вот совсем тут не нужен её скулеж. Совсем не до неё.
  Амулет орков, тот что с алым глазком, приятно касается кожи, греет ласковым теплом. Как в ответ его не погладить, не достать из-за корсажа, потереться щекой и тут же торопливо не спрятать? Как странно, но она совсем забыла о своей снежинке из Ледового Храма. Снежинка, похоже, обиделась и замолчала.

Претворилась обычным украшением. Обычным, только невидимым простому глазу. Усталость не чувствуется. В голове легкость и пустота. Ни каких ненужных мыслей и пожирающих душу сомнений.
 Я не позволю тебя обидеть. Я буду в пещере…
Вот так вот. Хотели отдать на съедение одному дракону, а она выбрала лапы другого.

 Лапы, или всё же крылья? А на губах-то, помимо воли расплывается счастливая глупая улыбочка. Стоит только вспомнить прошедшую ночь. Да такое и не забывается. И не забудется никогда.

  Дочь кузнеца подошла к столу, и рука помимо воли сама взяла зеркальце. Глянулась она себе, с удивлением замечая и иной блеск в глазах. И легкую припухлость губ. И непривычную бледность лица. Аристократичную, как говорят в замке. Теперь понятно, откуда она у хозяйки долины: вот посиди взаперти целыми днями. И побледнеешь, и осунешься, и остервенеешь вконец.

  Помяни ДиАволуна, он и появится. В смысле, пришла благородная тана собственной персоной. Бросила испепеляющий и подозрительный взгляд на Эллевиту. И чего больше было в этом взгляде, ненависти или надежды, жертвенная невеста затруднилась бы ответить.
Наверное, всего поровну.
Ах, да. Невеста.

Слуги добудились спящего тана и увели, а служанки занялись Элькой и занывшей Лекой. Той тоже принесли длинное платье из хорошей материи. Два платья?
-Я не стану переодеваться! - заявила дочь кузнеца, поняв, что её сейчас станут раздевать на глазах толпы. И под холодным взглядом хозяйки долины. А это ещё пострашнее будет, чем взгляды стражников.
-Это ещё почему? - изучают внимательнейшим образом. Даже глаза зло прищурили.
-Платье будет испорчено. Я переоденусь в него после победы.

 Всё же, что-то дрогнуло в глазах благородной таны. Холодный взгляд подтаял и потеплел:
-Надеешься на победу?
-Уверена.
  Нет. Взгляд вновь подёрнулся ледком. Что не так? Не верит в победу? Неприятна самоуверенность? А может, ей вовсе не нужна эта победа?
-Хорошо, - тана едва кивнула, бросив критический взгляд на помятое и слегка заляпанное платье.

В самом деле. Дракону по большому счету должно быть всё равно, в каком платье жрать своих жертвенных невест. А если платье в жирных пятнах - то так даже вкуснее будет. С приправами.
От раздумий девушку отвлекли служанки, что по знаку таны занялись волосами.
 Волосы! Слава всем Пресветлым Богам, что теперь волосы не стали укладывать в высокую прическу. Всего лишь перевили пряди лентами. А потом водрузили на голову тяжелый венок из ограненных драгоценных камней и искусственных цветов, с прикрепленной кружевной фатой.

 Для того, чтобы справиться с вопящей Лекой, на помощь был призван мэтр маг с опухшей заспанной физиономией. Он выслушал с мрачным видом причину, зачем его позвали. Потом налил в чашу воды, и подошёл к дочери кузнеца:
-Колдони, а? Будь другом, а то я немножко не в форме, - и уже гораздо громче, для всех остальных присутствующих, - мне потребно теперь копить и беречь свою магическую силу для главного удара по дракону, дабы этой силы хватило. Посему размениваться ныне даже на самое слабое магическое действо считаю нецелесообразным! 

Немножко- это слабо сказано. В смысле, про форму. Понятно, в чьём обществе вчера напился несостоявшийся насильник и будущий победитель дракона.
 Элька удивилась, но потом пожала плечами и провела рукой над чашей. С помощью слуг содержимое влили сквозь разжатые кинжалом зубы Леки. Всё логично: зубы той теперь не понадобятся.  Девушка закашлялась. Всхлипнула. И сразу успокоилась. А дочь кузнеца удостоилась ещё одного подозрительного и ненавидящего взгляда таны.
-Ещё, - Идвариус протягивал ей уже вторую чашу.
-Что, ещё?

-Сейчас вторую приведут.
-Поняла, - она вновь кивнула, и заколдовала вторую чашу.
А что? Чашей больше, чашей меньше. Чего уж теперь терять?
  И правда. Привели вторую, вернее, уже третью жертвенную невесту. Кажется, Элька видела эту девушку при замке. Ну да, веселая и миловидная, со жгучим взглядом шальных вишневых глаз. Последняя любовница погибшего тана.

  Доигралась девка. Всё же, опасно становиться на пути их хозяйки долины. 
 Эта невеста не вопила с причитаниями, как это делала Лека. Эта шипела на тащивших её стражей, изворачивалась, и пыталась их покусать. Судя по окровавленному запястью одного стража- ей это удалось.
 Теперь ранка будет долго заживать и гноиться, а старая Берта захочет ли лечить.
 Скрутили, напоили и эту.
 Живость ушла. Блеск глаз погас.

 Справляться с двумя полусонными и заторможенными куклами, спящими на ходу, стало не в пример проще. Стражи не выходили, топтались на всякий случай тут же, разглядывая девушек- кукол. Мэтр зевнул, опохмелился из кувшина, и спросил у Эльки:
-Ну как, ты готова?
-Не знаю, - честно призналась дочь кузнеца, не понимая, как можно было подготовиться к этому утру.

 Солью посыпаться? Медом обмазаться?
Но если честно, вся утренняя суета и ненужные приготовления начинали слегка раздражать.
-А вот я не готов, - пробормотал себе под нос Идвариус, тряхнув непривычно пушистыми, хорошо промытыми волосами, - не готов.

Он налил себе вторую чашу чуть дрожащей рукой, и привалился плечом к стене, подобравшись поближе к дочери кузнеца. Только рядом с этой девкой мэтр начинал успокаиваться, испытывая некое подобие уверенности.
-Да не переживай ты так, - доверительно прошептала ему дочь кузнеца, - всё обойдется.
-Ты думаешь?

-Уверена, - кивнула она, теребя в руке кончик кружевной фаты, - пойдем, на подоконнике что ли посидим, пока они тут суетятся?
Вот так запросто, позабыв о статусе и положении. Как будто собираются все они не в логово дракона, откуда скорее всего не вернуться, а на деревенский праздник весёлый.
-Пошли, - согласился мэтр, устроился поудобней рядом, и неожиданно предложил, - хочешь вина?

-Один глоток, - благодарно кивнула Элька, приняла чашу из его нервных пальцев, пригубила и тут же вернула.
-Я переживаю, что вчера опозорился перед слугами, - неожиданно доверился Идвариус, но тут же вздернул горделиво подбородок: видимо вспомнил, что все-таки маг, - понимаешь, решил опровергнуть одну аксиому. Ну-у, ту, которая гласит о невозможности наложения на самого себя чар. Короче, у меня получилось. Да не так, как хотелось.

И теперь ниже пояса я весь покрыт шерстью. Да кабы ещё одномастной! Пятнистой! А вчера чуток перебрали с таном… Контроль потерял, вот меня и раздели. Вот что теперь думать станут? Итак, сегодня за спиной служанки перешёптываются и улыбаются.

- Забудь. Вернёшься героем из пещеры, возьмёшь плату и уедешь. Да о тебе ещё легенды придумывать станут, - подумала, и добавила, - мэтр.
- Да какой я мэтр, – махнул рукой с пустой чашей Идвариус, - так. Недоучился. Бросил, потому как… в общем, не учат они всему. В этой их Академии. Толи сами не знают, то ли их длинноухие ублюдки контролируют. Так. Азы мастерства преподают. Одно название. На целителей и погодников обучают.

 Ну ещё кое- что из стихийной магии. А вот тёмная магия под запретом. Да они даже боевой магии не учат как следует! Так. Пара простейших приёмов и фокусов. Короче, скучновато мне показалось. Да и нос не туда сунул… Вот и пришлось ноги делать в спешном порядке. А тут дракон!
-Его голову тебе не отдадут. Так надо будет хоть чешуи надрать, и попытаться пару зубов выдрать, - принялась перечислять практичная девушка.
-Пару зубов? – подивился мэтр.

-Ну да. Пригодится потом. Знаешь, сколько зелий магических на их основе приготовить можно?
-Эликсиров, в смысле? Ну-у да, - кивнул мэтр, - а сокровищ там много? Золото есть?
 -Угу.
    
-Эх, надо было половину всего просить за работу! Дом куплю хороший в спокойном местечке. И что б природа красивая. Речка там, или озеро. Слуг заведу, служаночек смазливых. Выезд лошадей породистых держать буду. Четверку рысаков серых в яблоках, как у благородного сословия. Да чего мелочиться? Куплю себе титул, женюсь на благородной девке. Нет, у благородного сословия девок нет. Там все сплошь таны. Тэи, по-ихнему, - принялся мечтать вслух мэтр, - эй, да ты слушаешь меня?
-Угу.

-Да? И что же я сейчас сказал?    
- Да? И что же я сейчас сказал? - послушно повторила Элька.
-Невозможная девка, - пробормотал мэтр, хотел что-то добавить, но тут с приготовлением остальных жертвенных невест покончили, и их позвали на выход.
Дочь кузнеца и мэтр переглянулись, и вышли из опустевшей комнаты. Только на полах остались валяться смятые женские одежки, которые слуги потом сожгут в камине.


  Во дворе замка было холодно, не смотря на яркое солнце. О мэтре тут же позаботились, подав тому плащ с меховым подбоем. Невестам же дополнительной одежды не полагалось, и девушка помимо воли зябко передернула плечами.
-Мёрзнешь? Ни чё, сейчас тебя дракон согреет. В его пасти и согреешься, - пользуясь всеобщей неразберихой, к ней подобрался и зашипел на ухо Курт.
Девушка ничего не сказала в ответ. Лишь брезгливо отстранилась, да ответила презрительной усмешкой: для неё эти слова были подобны комариному писку. На фоне грядущих-то событий.

Эту усмешку стражник истолковал по-своему, указав на неё ближайшему воину:
-Глянь, дочь кузнеца лыбится. Небось, умом от страха тронулась.
-Ага. Не всем же со страху штаны мочить, - ответил его собеседник, видимо знавший о водившемся за тем грешке. Послышались обидные смешки.
Пристыженный и злой, Курт отошёл подальше, бросив на драконову невесту ненавидящий взгляд. Да что ей этот взгляд?

  Дочь кузнеца больше занимали предстоящие события в логове магического зверя. В другое время она бы с интересом рассмотрела украшения уздечек понурых лошадей, которых вывели. К конским спинам прикручивали одурманенных отварами девушек.
 Да и убранство внутреннего двора заслуживало внимания, где стены замка украшались еловыми ветками, перевитыми лентами красного атласа. Вывесили венки из цветущих трав.

  Венки дочери кузнеца плести к подобному празднествам ежегодно приходилось, но вот во двор замка поглазеть на чужое горе она не являлась. Противно.
  Противно слушать, как жалостливо и лживо сочувствуют жертвенным невестам, втайне облегченно вздыхая девушки. Противно слушать, как обсуждают наряды и их слезы селянки постарше. А те, у которых есть дочери на выданье, радуются, что обошлось. А мужчины? Тех меньше. Те старательно отводят взгляды. Обязательно присутствие только старосты.

  А в этот раз народу много. Непривычно много. Неужели пришли все? Взгляд девушки быстро нашел своего отца, со свёртком в руках. Её одежка. Он подбодрил дочь взглядом, и продемонстрировал свёрток. Правильно, после понадобится тёплая одежда. Да вообще, любая одежда.
 Значит, верит. Или делает вид, что верит.

 Рядом с ним стоит сгорбленная Берта, опираясь на высокую клюку. И даже жрец Пресветлых богов, что теперь живет на отшибе отшельником, пришёл. В белых одеждах с зелёной каймой, с резным посохом. Ловит солнце гранями, посверкивает зелёный камнем в навершие. Рядом- стройный мальчик подросток в учениках. Этим поднятым посохом жрец и благословил их. Под презрительным взглядом капеллана, что стоял на ступеньках повыше. Особнячком.

 Чего такой ажиотаж? А-а, ну да. Молодой тан тоже отправляется в логово. А она и забыла. Умудрилась как-то забыть.
  На понурых кляч стали усаживать невест. К ней подвели вздохнувшего гнедого конька. Кажется, на нём прежде ездил злой Курт. И кажется, в испуганном лиловом глазу коня отражается небо, и стоят слёзы. Похоже, благородное животное понимало, что это его последний путь.

 Дочь кузнеца не торопили, как остальных. К ней было особое отношение. И потому девушке дали возможность погладить бархатистую лошадиную морду, шепнуть в повернувшееся ухо что-то ласковое. А после и подсаживать на лошадиную спину не пришлось: склонился конёк сам. Подогнул передние ноги. На его спину Элька верхом вскочила сама, подняв повыше юбки, и лишь после сообразила по голосам вокруг, что что-то сделала не так. Оглянулась. Ну да. Остальных-то посадили боком. Притянули крепкими атласными лентами к лошадиной спине.
  Её привязывать не надо.

 Кажется, она это сказала вслух. Кажется, её поняли и услышали.  И поддержали. И рядом уже топчется бойкий конь мэтра мага, чей всадник нервно теребит в руках алые полосы, не зная куда их деть.
-Да давай, хоть на гриву завяжу, - предлагает дочь кузнеца. 
Идвариус ответил отсутствующим взглядом, да только щекой в ответ нервно дёрнул. А лент из руки не выпустил.

 За воротами заблеяли голодные овцы. Жертвенные. Их уже погнали вперёд. Почему-то припомнилось, что жертвенных овец всегда стригли. Толи так повелел дракон, то ли люди практично решили сами, что чудовищу овечья шерсть не нужна. А вот людям - пригодится.
 Овец угнали вперёд, а они продолжают топтаться на месте.
 Да долго ещё тут стоять?

 Элька нервно гладила шею своего конька, повод которого находился в надёжных руках воина, и ей было неуютно находиться под пристальным вниманием окружающих. Вояка, облаченный ради такого случая в кольчужный доспех и легкий шлем, не оборачивался. При каждом его движении доспех скрипел кожей, и бряцал железом. Пришло на ум, что зимой в таком облачении холодно, а летом жарко. Подтверждая эти мысли, охранник переминался с ноги на ногу, и вытирал со лба пот.

 А вот Идвариусу всеобщее внимание понравилось. Мэтр принял картинную позу, гордо выпрямив спину, и принялся откидывать непослушную на ветру прядку волос. Немного подумал, и решил создать легкую иллюзию в виде порхающих пестрых бабочек.
  Как обычно, что-то пошло не так. Не учел вектора приложенной силы. А может быть, неправильно прочёл заклинание…

 Короче, бабочка появилась всего одна. Чёрная и мрачная. Размером с хорошо откормленную ворону. При этом крылья у магического создания были небольшие. Поэтому бабочка хлопала ими в воздухе суматошно, как вздумавшая взлететь курица. К тому же, мокрая курица. Потому как с её крыльев на головы собравшихся летела не то зола, не то что ещё похуже. При каждом взмахе крыла. А учитывая скорость этих взмахов… в общем, посыпало от магического создания пеплом не хуже, чем от проснувшегося вулкана. Потому вместо возгласов восхищения, собравшийся народ принялся ругаться, чихать и кашлять. Маг- недоучка подумал, и принял зловещую позу. А что ему ещё оставалось делать?

 Пепел странным образом не коснулся жреца Пресветлых Богов, не запятнал белоснежных одежд. Более того, магический гибрид бабочки- куры шарахнулся от его поднятого посоха, и толи стал уменьшаться в размерах, то ли таять. А может, количество высыпанного на неё так подействовало. В смысле, как из дырявого мешка. Сыпало- сыпало, и закончилось.

 А в конце сего действа мэтр всё же сорвал свой вздох восхищения. Потому как оставшаяся вместо черной бабочки малая искорка вдруг вспыхнула разноцветными огнями. Расцвела огненным цветком. Цветок в свою очередь распустился. Уронил тающие лепестки. А оставшаяся коробочка семян взорвалась молодой и яростной огненной жизнью, явив целую гроздь мерцающих соцветий. Как по заказу в тот момент солнце спряталось за пухлое облако, и жители смогли в полной мере налюбоваться на дивную красоту. Выражая свое восхищение возгласами, словами и вздохами.
 
 Потому то все дружно, включая бдительную стражу, и прозевали выход хозяев долины. Вернее, выезд. Потому как молодой тан выехал на боевом злом жеребце. В полном доспехе, и с длинной гизармой*, притороченной к седлу. А рядом со стременем шла его матушка. Величественная и печальная.
 А тут всё величие предстоящего прощания испортили!

Капеллан решил толкнуть проникновенную и напутствующую речь. Но жители продолжали восхищенно охать и чихать, втихомолку отряхиваясь. После красочного и праздничного зрелища все слова меркли. Стали не нужными и пустыми. Народ не хотел слушать. Народ хотел продолжения зрелищ.
К счастью, капеллан не был глупцом. Он быстро уловил настрой и цвет народонаселения.

 В данном случае, цвет- серый от пепла. Настрой- радостный. Улыбались чему-то даже бывалые вояки, которым и вовсе полагалось стоять невозмутимыми каменными истуканами.
  Потому благословили упрямого юнца по- быстрому, после чего вдова преподнесла сыну прощальную чашу с вином, чуть пригубив её.
Совсем чуть-чуть. Лишь смочив губы.

А тан немного отпил из чаши, да подъехал к одной из жертвенных невест. Той, что сидела на спине лошади верхами по-мужски, да и предложил чашу ей.
  И ведь не постеснялась. Взяла мерзавка. Не смотря на гневный окрик хозяйки долины. Пила девка из чаши или нет, благородная тана не поняла, потому как вмешался маг. Загородил собой и что-то сказал наглой девке. Приложился к напитку сам.

 Пустую чашу вернули слугам. Вдова махнула белым платком, и торжественная процессия тронулась проч.
 Первым ехал молодой тан с поднятым забралом, сдерживая твердой рукой горячего коня. Следом за ним по двое десяток воинов. Потом стражники вели в поводу лошадей с жертвенными невестами. Процессию замыкал приотставший маг, за которым топал десяток бдительных стражей. И конечно же, все те селяне, что изъявили желание проводить процессию. Многие будут стоять на пригорке, ждать развязки событий. А кому-то просто по дороге до своего дома.


  Рука с белым кружевным шарфом медленно опустилась, когда двор опустел. Прямая спина устало сгорбилась. Тана вздохнула, отослала служанок повелительным жестом. Она резко повернулась к стоящему капеллану:
-Святой отец, вы видели?
-Видел, - спокойно кивнул священник.

-Он не допил чашу! Что теперь будет!?- воскликнула вдова.
-Отвар достаточно силен. Он подействует. Пусть не так быстро, но подействует. Меня более смущает тот факт, что половину содержимого сей злополучной посудины допил маг, - сказано очень тихо и размеренно спокойно. С отстраненно сонным видом. Таким тоном желают доброй ночи.

-Вот оно что. Значит, девка не выпила?
-Не выпила, - подтвердил капеллан.
-Что же теперь будет, святой отец?
-На всё воля Божия, - склоненная голова, шелестящий бесцветный голос, тонкие пальцы, размеренно перебирающие чётки из сердолика. С десяток бусин на чётках- из прозрачного, привозного, и очень дорогого янтаря.

 Хозяйка долины молча повернулась. Расторопные слуги ждали, отворили ей двери замка, где под руку раздражённой вдове попалась восторженная Мита, беззаботно скачущая по узору каменных плиток и машущая над головой руками.
 Своё занятие она прекратила тут же. Почтительно склонила голову и присела в реверансе, как учили. Но замечена за неподобающим занятием девочка уже была. В её взгляде вспыхнуло сначала удивление, а затем страх, когда всегда выдержанная и тихая хозяйка замка подскочила к ней разъярённой фурией.

 Тана самолично отвесила оплеуху, в кровь царапая и разбивая тяжелым кольцом нос и губы своей жертве. От этой оплеухи девчушка отлетела и упала на пол, пятная кровью злосчастную плитку, по которой ещё минуту назад так весело прыгала.

-Уберите это! - зло приказала хозяйка, указывая на окровавленную девочку испуганным слугам, и быстро проходя мимо. Наверх. По широкой лестнице. Перед дверьми своей комнаты тана брезгливо отбросила шарф, которым вытирала испачканную руку.

*гизарма- боевое тяжелое копье с крыловидным длинным наконечником, используемое рыцарями для конного боя.