Маяк. Смотритель

Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2020/01/10/837

В пустой маяк, в лазурь оконных впадин,
Осенний ветер дует - и, звеня,
Гудит вверху. Он влажен и прохладен,
Он опьяняет свежестью меня…

Иван Бунин,
«На маяке»

Труд смотрителей маяка был строго регламентирован. Отход от правил работы на маяке мог повлечь за собой не только потерю должности, а более жесткое наказание. Если происходила трагедия на море по причине отсутствия светового или звукового сигналов, то судьбу смотрителей решал суд. В то же время, никто не мог контролировать смотрителей в их труде. Они были предоставлены сами себе. Администрации Маяков Шотландии приходилось уповать только на достаточно строгий отбор кандидатов на должность смотрителей. Зачастую предпочтение отдавалось отставным флотским офицерам. Для смотрителей создавали благоприятные условия проживания на маяке, не скупились и на жалование.
       
Оказавшись на вершине каменной лестницы, Ирвин посмотрел в сторону причала: матросы грузились в лодки, шкипер командовал отправкой. Вот в шлюпках энергично заработали вёслами, и они быстро стали приближаться к «Гесперусу».

«Совсем скоро я останусь один на один с маяком, со своими мыслями», - Фланаган перехватил тяжелый саквояж из правой руки в левую и, споткнувшись о последнюю ступень, продолжил свой путь к маяку, не оглядываясь. Необходимо было поспешить, так как маяк должен быть готов к работе до наступления ночи. Ирвин ускорил шаг.
       
У ворот он обнаружил короба с припасами и инструментами. Поставив саквояж у двери домика смотрителя, Фланаган вернулся за ними. Ящики с провиантом он спустил в погреб, который располагался сзади домика. Те короба, в которых находились инструменты, не разбирая, поставил на доски в мастерской, а ящики с вещами и саквояж расположил у стола в жилом помещении.
       
Первостепенной задачей была подготовка маяка к работе. Взяв необходимые инструменты. Ирвин оставил их у подножия винтовой лестницы и направился в помещение, специально отведённое для топлива. Топливом для работы фонарей служил керосин. На маяке использовалось керосинокалильное освещение.
       
Достигнув первого пролёта винтовой лестницы, смотритель почувствовал, что в башне прохладнее, чем на открытом воздухе. Он продолжил подъём с сумкой инструментов на плече и канистрами керосина в руках.
       
В вахтенной, её ещё называют маячной, комнате стало теплее. Её стены были обшиты деревом. Обычная практика на маяках. Смотрителям приходится проводить в вахтённой время от заката до рассвета, и они, чтобы не замерзнуть, утепляют комнату. На одной из стен были закреплены таблички со временем захода и восхода Солнца, а также с картой района. У светового окна стояли стол прямоугольной формы и один стул. В этой комнате Ирвину придётся провести сотни часов: во время вахты смотрителям нельзя отлучаться из вахтенной. Инструкции запрещали размещать помимо стола и стула что-либо ещё в этой комнате, но Фланаган решил нарушить правила. Только ли он их нарушал?
       
Из вахтенной комнаты в фонарное помещение можно было попасть по двухметровой вертикальной лестнице, вмонтированной в стену. Комнату от фонарного отсека отделяла крышка люка, которую ранее Ирвин открыл, приложив немало усилий. На этот раз она подалась легко.
       
Поставив канистры и сумку с инструментами у осветительного аппарата, смотритель увидел в стёклах фонарного сооружения сливающееся вдали с небом синее море. Открыв стеклянную дверцу, он оказался на открытой галерее башни. Его взору открылась величественная панорама скалистых островов архипелага.
       
«Словно семейство гигантских черепах», - пронеслось в воображении смотрителя.

Завывание ветра, крики чаек и шум моря сливались в одну сплошную мелодию островов Фланнан. Шум всё нарастал, когда вдруг Фланаган услышал её голос:

- Ирвин! Ирвин! – протяжно пронеслось над маяком, эхом отдаваясь от стен башни.

Смотритель тут же оглянулся, овеваемый помимо северного холодного ветра ужасом и страхом, но в фонарном отсеке никого не было. Тогда он стал пристально всматриваться в окрестности. Чайки на берегу взмывали в воздух чем-то обеспокоенные. Начинались сумерки.

Убеждая себя, что этот голос был производным природного шума и воображения, Фланаган принялся за дело.

Очистка керосинокалильных установок заняла у смотрителя около получаса. Он заменил прогоревшие колпачки из вискозной ткани на новые, заправил лампы топливом, подрезал фитили. Лампы были готовы к работе. Очистив от слоя пыли линзы Френеля, смотритель стал зажигать лампы одну за другой. Сияющий свет заполнил пространство фонарного помещения, ослепляя Ирвина.

Осталось запустить вращательный шестерёночный механизм, чтобы придать сигналу маяка проблесковый эффект. Механизм располагался внутри центральной колонны башни. Грузы, скользящие на тросах, приводили в движение шестерёнки, те в свою очередь обеспечивали движение осветительного аппарата. Для облегчения движения осветительная установка располагалась на поплавке-основании, помещённом в чашу с ртутью. Таким способом придавалась плавность скольжения.

Механизм был запущен. Маяк на Эйлин Мор снова указывал кораблям верное направление.

Убедившись, что маяк работает исправно, Фланаган спустился в вахтенную комнату, укомплектовал ящик с инструментами, исходя из принципа удобства их использования, и присел за стол.

Крышка стола состояла из цельного дубового массива. На ней были вырезаны записи бывшими смотрителями маяка. Судя по состоянию лака в ложбинках порезов, сделаны они были в разное время.

Ночь – вечность
Время вспомнить прошлое
Услышь песнь ветра

Ирвин руководствовался второй записью. Он погрузился в глубокие воспоминания. Он сидел неподвижно, не чувствуя холода, не слыша завывания ветра. Он вспоминал.

Продолжение: http://www.proza.ru/2020/01/10/964