Отрывок из эссе пушкин и ундина

    Вряд ли кто станет спорить, что  Наталья Гончарова исчезла бы в круговерти жизни, как и тысячи подобных ей провинциалок, если бы ее пути не пересеклись с великим Пушкиным. Имя первого поэта России многих подняло из небытия. Джордж Дантес, к примеру, на взлете своей карьеры признавался, что никогда бы не достиг своего высокого положения на родине, если бы не дуэль с великим русским поэтом… И мое отношение к Натали так и осталось бы моим личным отношением, если бы мне в руки не попали книги современных авторов о ней. Сначала, в далекой юности, мадам Агнии Кузнецовой, создавшей образ несравненной красавицы, достойной подруги поэта. Потом мадам Гончаровой (надо же, какое совпадение!). Книга так и называлась «Прекрасная Натали». Меня больше всего возмутило, что повествование автор строила на воспоминаниях Араповой, принимая все ей написанное за истину в последней инстанции. Надо же быть столь наивной (или ангажированной), чтобы верить всему, что говорит дочь Натальи Николаевны от второго брака, которая родилась лет через восемь после смерти Пушкина. Главный источник ее информации – мать, т.е вдова Пушкина, жена Ланского, главная задача которой была не возвеличить гений без времени и трагически ушедшего поэта, а представить себя невинной овечкой, себя, красавицу, в браке со «старым уродом». И мужа Александрины, которому тоже история жизни поэта была известна со слов сестер Гончаровых.

     А вот трилогию жизнеописания жены Пушкина «Дева Наталья», «Погибельное счастье» и «…теперь Ланская» Фаины Пиголицыной я, при всем старании выполнить эту миссию, дочитать не смогла. Слащавая мелодрама, в которой герои говорят и думают по воле  и воображению автора – примитивно, плоско. И снова Натали - дама, прекрасная во всех отношениях…
Я люблю Пушкина не так сильно, как Лермонтова, которого чувствую, как родного и живого, и над судьбой которого проплакала многие годы. Пушкина мне жалко. И за тот ад, в который он был ввергнут после женитьбы, и за те сплетни, которые разрастаются и множатся вот уже два столетия. Чего только я не «узнала» о бедном Александре Сергеевиче, так дорожившем своей честью, что предпочел бесчестию смерть.

     Я не собираюсь вершить суд над женой Пушкина и Ланского. Спала она с императором или не спала, от кого она родила троих детей, кроме первой Маши, об этом размышляли, писали, свидетельствовали и без  меня, и, если честно, весьма убедительно. По большому счету, мне все равно - хорошая она или плохая: история знает много случаев, когда мужчины любили женщин и злых, и преступных, и падших и погибали за них… Брали в жены и служительниц древнейшей из древнейших профессий - и ничего. Как говорится, кому что нравится. Я хочу, чтобы образ человека, реально существовавшего, был воссоздан объективно. К сожалению, а может, по счастью, жизнь приходится проживать набело с первого раза, она не предоставляет нам возможности прорепетировать свою судьбу или отредактировать ее черновик. Реально существовавших лиц нельзя ни приукрашивать, ни принижать в зависимости от собственных представлений о жизни и желаний. Это касается и Натали, и самого Пушкина.
Я просто хочу найти честный, соответствующий реальности, ответ на вполне естественный и закономерный  вопрос: что происходило в жизни Пушкина после женитьбы. Что сделала и чего не сделала его жена, чтобы первый поэт России  мог спокойно творить, ведь знала же, с кем шла под венец? Почему она и пальцем не пошевелила, зная о предстоящей дуэли? И что заставило Александра Сергеевича провести последние шесть лет жизни в аду?
Для начала представим молодоженов.

     К венцу идет 32-хлетний шестисотлетний аристократ, добившийся вершин Парнаса, которому безоговорочно принадлежит первенство на российском Олимпе. Больше того, его открыто называют основоположником русской словесности… И он знает об этом. Без лишней скромности. Сказать, что он  любит жизнь – ничего не сказать. Он, как ребенок, радуется ей. Он свой и в аристократических салонах, и у цыганского костра. Он может плакать над грустным, предвещающим судьбу романсом и мчаться впереди казаков с копьем наперевес на войско неприятеля.  Он может рассуждать о судьбе мира умнее и правдивее многих философов и играть с чужими детьми, кувыркаясь, залезая под диван. Он и есть большой ребенок, открытый и радостный… «Веселый хохотун, кипучий собеседник, шаловливый повеса», - так характеризуют его друзья. Грешил он? Оступался? Конечно же, как и все мы, грешные, вольно или невольно. Но, в отличие от многих, умел плакать о своих грехах, искренно раскаиваться… Многие его не понимали, считая, что жизнь его и есть беззаботный смех, шутки, развлечения, поклонение Вакху и Афродите… Увы, видимое глазу времяпрепровождение молодого поэта, вырвавшегося из оков Царскосельского лицея, было таким. Но жизнь души, глубоко спрятанная за цинизмом, нарочитым желанием казаться хуже, чем есть, бравадой молодости, подчеркнутым атеизмом, теплилась, разгораясь…
Перед женитьбой, не услышав от старшей Гончаровой на свое предложение ни да, ни нет, он уезжает на войну. В Тифлисе, это тысячи километров от Петербурга (!), его встречают, как самого дорогого гостя. Он купается в лучах долетевшей и досюда славы, принимает поклонение знакомых и чужих людей… Ему есть чем гордиться! И во что верить.

     В его «холостяцких» стихах все переливы беззаботной, манящей жизни: любовь, страсть, поклонение женщине, порой обожествление ее. Он первый в России профессиональный писатель, и гонорары позволяют ему безбедно жить.
Как-то в молодости я прочла, что только за юношескую поэму «Руслан и Людмила» поэт получил гонорар, превышающий всю движимость и недвижимость Аракчеева! Вот еще пример. Пушкину, выпускнику Царскосельского лицея, в Коллегии иностранных дел положили оклад – 700 рублей в год. За «Кавказского пленника» молодому, 22-летнему, поэту Гнедич заплатил 500 рублей. Пушкин был недоволен – прижимист издатель. А через год за небольшую поэму «Бахчисарайский фонтан» Вяземский заплатил ему 3000 рублей. Это для сравнения: сколько получал госслужащий, то бишь чиновник, и каков был гонорар начинающего поэта, пусть гениального.

     Испытав все радости и огорчения молодости, к тридцати годам Александр Сергеевич затосковал по тому, чего был лишен с детства: по семье. Отцу и матери не было никакого дела до проводившего досуг в отцовской библиотеке сына. Потому Пушкин так и любил лицей, куда его, как кукушонка в чужое гнездо, подкинули родители, что тот стал для него настоящим домом, а лицеисты - семьей. Но человек так устроен, что ему хочется иметь свой дом: жену, которая и уют обеспечит, и домашних щей нальет, и с которой, проснувшись ночью,  можно обсудить свои творческие замыслы… Да и сколько можно жить по трактирам?
Пушкин вкусил горечь многих разочарований и надеялся, что хоть семейная жизнь принесет ему утешение, подарит счастье. И, надежда умирает последней, рискнул довериться любви… Пережив 112 романов, больших и маленьких, несколько раз безуспешно посватавшись, выбирает шестнадцатилетнюю бесприданницу, покорившую его невинной красотой на московском балу.
 
     Промышленно-купеческий  род Гончаровых, некогда преуспевающий, пришел в упадок: дед Натальи по отцу ухитрился промотать приличное состояние, нажитое его родителем торговлей бумагой и парусиной.  Три девицы Гончаровы  –  бесприданницы, и очередь за их руками и сердцами не стоит. К тому же женихов смущает родословная: дед по матери к живой жене обманом привез венчанную любовницу из-за границы. Плодом этой любви и стала мать Натали – Наталья Ивановна, которую законная жена обманщика воспитала  как свою дочь. Будучи фрейлиной императрицы, Наталья Ивановна, унаследовавшая красоту своей матери-француженки, сошлась с любовником венценосной дамы, непосредственной своей начальницы, выражаясь современным языком. В результате неверного убили, а разлучницу срочно выдали замуж за Гончарова, который спустя годы лишился рассудка и жил отдельно от семьи в московском доме, а о Наталье Ивановне  поговаривали, что она пристрастилась к выпивке и преуспела в амурных делах с прислугой…

     Наташу с 16 лет вывозили в свет, приглашали участвовать в живых картинках, восхищались едва распускавшейся ее красотой, но руки, кроме Пушкина, никто не попросил. Это потом у нее, потому что стала женой первого поэта России, появились обожатели… Да и что она представляла из себя, эта «на четверть француженка, на четверть дворянка и на целую половину купчиха»? Она была красива, могла танцевать и щебетать по-французски, хотя, по свидетельству современников, мастерицей светских бесед не была, предпочитала отмалчиваться. Но в свете было много не просто красавиц, умниц, с аристократическими манерами, знающих себе цену… А красота? Еще Эзоп предупреждал: к красоте привыкают так же, как и к уродству. Как долго может привлекать красивый, но пустой сосуд?

     Вот в какую семейку вошел Пушкин: дедушка тратил тысячи на девиц легкого поведения, а приданое внучке пришлось приготовить жениху… Александр Сергеевич не скрывал своего гнева: «Дедушка - свинья, он выдает свою третью наложницу замуж с 10 000 приданого, а не может выплатить мне моих 12 000 – и ничего своей внучке не дает».
Итак, Пушкин ведет под венец Натали. Он счастлив? Перед свадьбой – едва ли. Но почему? Два года с таким упорством добиваться, а, добившись, хандрит?
Любимый пушкинский афоризм: «Как ни шути c судьбой, она шутит куда сильнее». Вот уж поистине… К одной невесте Пушкин опоздал в назначенный срок;  когда посватался к другой, пошли слухи о «Гавриилиаде» - отец невесты ему отказал. Оставалась одна Натали, да и то за два года  поэт изрядно поостыл к ней, много раз готов был, по словам Вяземского,  заключить отступной контракт…  Было и еще одно важное откровение, судьбоносное. Но Пушкин любил доводить любое начатое дело до конца… А, может, поверил в неотвратимость судьбы.
С этого момента она и закрутила готового надеть брачные узы поэта… Так и хочется спросить его через столетия: что же ты так упорствовал в борьбе с ней?