Неведомые глубины Кода жизни - гл. 90

Предыдущее здесь:   http://proza.ru/2020/01/10/776


Глава 90

Алла с трудом переставляла ноги, идя на работу. Раньше это расстояние преодолевала вприпрыжку, а сейчас дорога казалась бесконечно долгой. Подошла к забору, прислонилась спиной, тяжело дыша и вытирая пот со лба. Не опоздать бы на работу, хотя вышла на полчаса раньше, чем в былые времена.

- Помочь? - остановились возле неё двое молодых парней, слесарей из депо. - Берите нас под руки, всё легче будет.

С благодарностью взглянув, крепко уцепилась и ребята осторожно довели, усадили её на рабочее место.

Через минуту подошла обеспокоенная напарница:
- Алла, что ты себе думаешь? Ведь совсем больная! Ребята говорят, что чуть ли не на руках тебя донесли. Надо к врачам идти! Что у тебя болит?

- Не знаю. Слабость и в животе, справа, боль и тяжесть. Во рту горечь и аппетита совсем нет.

- Знаешь что? Думай обо мне, что хочешь, но я вызываю «Скорую»!

- Не надо! Завтра я выходная, сама пойду.

- Ты уже не раз обещала. Как работать будешь? Еле живая пришла!

Напарница ушла, Алла в изнеможении привалилась к спинке стула, закрыла глаза. Ей уже всё равно. Раньше боялась идти к врачам, вспоминая пытливый, жалостливый взгляд матери Сергея. Боялась, что скажут страшный, смертельный диагноз. Потому и пила каждый день, стараясь заглушить алкоголем ужасные подозрения.

  Очнулась, услышав громкие голоса. Спокойно шла с медиками, спокойно села в машину «Скорой помощи», спокойно прошла в палату, безразлично легла на отведенную ей койку. Делала всё, что говорили, сдавала анализы, ходила на какие-то обследования.

Вечером позвонила дочь, ей уже сообщили, что маму увезли в больницу.
- Мамочка, у нас всё хорошо. Вот, Ирочка тут рядом топает, спрашивает, где бабушка. Как ты?

- Как будто немного легче. Ставят капельницы, делают уколы, анализы всякие берут. Ты, доченька, завтра денег мне принеси, ведь сейчас за всё платить надо. Там, в тайнике лежат, ты знаешь где. А Вадик дома?

- Дома. Спит. Пришёл такой пьяный! Недавно устроился на работу, сегодня получка, напился на радостях, почти все деньги пропил. В последнее время часто пьёт.

- Это  плохо, доченька, плохо. Поговори с ним, пригрози, что на развод подашь.

- Ой, мама! Говорила и просила, уговаривала и грозила. Обещает, клянётся и всё без толку. Не знаю что и делать.

- Ну что ж, смотри сама. Но если будет продолжать пьянствовать, пропивать деньги, то лучше уж жить одной.


Через неделю, проведя все необходимые обследования, врачи сказали Алле, что направляют в областную больницу с предварительным диагнозом цирроз печени.

- А отчего он бывает? - спросила, обрадовавшись, что услышала совсем не то, чего панически боялась, из-за чего не шла к врачам, запивая, глуша свои сомнения алкоголем.

- Обычно это болезнь алкоголиков, - объяснил врач. -  Вы злоупотребляли спиртным?

- Злоупотребляла? Вроде нет. Так, понемногу, - оправдывалась Алла, пряча глаза. - Но ведь можно вылечиться?

- Можно, можно. Вас детально обследуют в Днепропетровске и там ответят на все вопросы.

Но несмотря на интенсивное дорогостоящее лечение, Алла чувствовала себя всё хуже и хуже. С утра вроде появлялись силы, но после обеда начинала повышаться температура, к вечеру достигая 38-39*, и тогда наступала такая слабость, что даже говорить становилось трудно. И всё, всё вокруг было неинтересным, безразличным. Даже когда по мобильнику сообщили, что прямо на улице умер дядя Павел, не сразу сообразила, что надо позвонить Артёму, в Россию. С трудом нажала нужные кнопки, тусклым голосом рассказала всё, что ей сообщили и посоветовала звонить тёте Лиде.

Через  неделю  Аллу  перевели из областной клиники назад, в городскую железнодорожную больницу. Звонила из Кременчуга обеспокоенная тётя Лариса, каждый день приходила дочка с внучкой. Превозмогая слабость, с трудом говорила по телефону, сама звонила матери и стараясь придать бодрость голосу, врала о том, что чувствует себя лучше, что вот-вот выпишут. Ни о чём не хотелось думать. И только одна горькая мысль то и дело яркой вспышкой озаряла сознание: «Что же я наделала?! Зачем пила, почему даже при незначительной простуде впадала в панику, и вместо того, чтобы обследоваться у специалистов, заливала свои страхи алкоголем? Допилась! До цирроза печени...»

Но уже ничего не исправить.

«Ничего не исправить, ничего не исправить» - билось и билось беспомощно в угасающем сознании Аллы,- «Ничего не исправить, а ведь только полгода назад мне исполнился сорок один год. Ничего не исправить... Ни-че-го...»

Морозным январьским днём Алла умерла. Тамара приняла смерть дочери с обречённым спокойствием. Её мозг, её психика уже не воспринимали реально жестокую действительность. Молча сидела возле гроба, безразлично принимала соболезнования родственников, соседей, сотрудников Аллы и совсем  незнакомых людей.
Хоронили её рядом с отцом и братом, всем депо, где она добросовестно проработала всю жизнь, где до сих пор на Доске Почёта висела её фотография, а в отделе кадров лежала трудовая книжка, в которую ещё не успели внести запись «Уволена в связи со смертью».
На похоронах было много людей.


Теперь Тамара осталась один на один с внуком. Раньше, если он начинал хамить, обижать её, вступалась Алла, и только она могла урезонить, поставить племянника на место. Сейчас, почувствовав свою полную безнаказанность, Коля совсем распоясался. По-прежнему ничего не делал в доме, всё свободное время проводил возле старенького компьютера, купленного у кого-то из друзей. А если бабушка просила о чём-либо, обрушивался на неё с криками, нелепыми обвинениями, упрёками. Даже не раз уже замахивался, и она со страхом сжимала  в  комочек  худое, немочное тело, иссохшееся от постоянных недоеданий и стрессов.

- Гадина! Алкоголичка! - кричал внук, держа перед ней огромные кулаки. - Я видел, что ты пьёшь! Ненавижу! Всех ненавижу!

Старалась не выходить из зала — изолированной комнаты с отдельным входом. И постепенно сама проникалась ответной ненавистью к внуку, рождению которого так радовалась, носила на руках, искала, но не находила сходства с собой.
Её ли это внук? Ведь мать перед смертью сказала ему, что отец не Коля, их с Виталиком сын, а неизвестно кто.
Пригрели, выкормили, вырастили, а он теперь платит бабушке чёрной неблагодарностью!

Господи! На всё воля Твоя!


Продолжение следует:   http://www.proza.ru/2020/01/12/1162