Конспект романа

Они думают, что поймали меня.
Они думают, я сдамся.
Они думают...

Ха! В нашем благоразумном упорядоченном мире, где нет людей старше тридцати пяти лет, где любой может убить любого, и не одного, а сколько сам выберет в день своего совершеннолетия, я - легенда. Знаю, знаю, был такой фильм лет двести назад, про человека, выжившего среди полчищ зомби... Обо мне рассказывают страшилки детям, если те капризничают и не слушаются. Обо мне шепчутся подростки втайне от взрослых.

Да, они - счастливчики. До своих восемнадцати они вольны познавать мир, находясь в абсолютной безопасности. И даже если они убьют кого-то, обороняясь, - им ничего не будет. Да и вряд ли найдется безумец, покусившийся на подростка. Ведь за это - сразу казнь, и казнь эту исполняет Машина.

Эту Машину невозможно подкупить или разжалобить. И эта Машина сломала мою судьбу.

Наше Правосудие - это она же, Машина. Нам можно убить ровно столько людей, сколько мы сами выберем в день своего совершеннолетия, но в случае воровства, мошенничества или госизмены - суд скор и беспристрастен. Правда, это тоже случай...

Ты, если виноват, волен выбрать одну ячейку из ста миллионов. И это может быть помилование. Но может быть и казнь путем безболезненной инъекции, и роль жертвы в модном шоу с охотой на людей, и просто атомная аннигиляция.

А мне было 34, когда я оступилась... то есть утаила от Кураторов факт беременности. И была приговорена к акту машинного правосудия. И - что за жестокая шутка судьбы! - мне выпало жить. Мне.

Но не моему ребенку.

Дети у нас рождаются строго по графику - Машина вычисляет фертильный период женщины, благоприятное время для зачатия, и донора спермы тоже вычисляет Машина.Из миллиона кандидатов - здоровых, сильных, умных, генетически безупречных. И процесс зачатия происходит в условиях лаборатории, так что нет ни малейшего шанса родить больного ребенка или урода.

Хотя они бывают... Сперва их уничтожали - даже был издан Закон о Выбраковке. Потом их стали выращивать на потеху состоятельной публике. На них можно охотиться в специальных резервациях, за кругленькую сумму, разумеется. Идущую в казну Государства.

Как по мне, так это еще более мерзко, чем уничтожение только что родившейся особи (бррррр, как звучит...) или выбраковка больного или неполноценного человека.

Теперь по нашим прекрасным безопасным улицам шествуют безукоризненные здоровые красивые люди. Самцы и самки...

...только они об этом не знают. Не знают, что есть любовь... я сама узнала о ней случайно. В день совершеннолетия.

Чек, Чезаре, Цезарь... он пришел ко мне в числе тех четверых, что потребовали сделать выбор. Назвать цифру. Сколько человек я хочу убить? Скольких я хочу безнаказанно уничтожить?

Мой ответ их удивил. "Один", - сказала я. - "И пусть это будет не человек." Четверо переглянулись... и один из них, правое запястье которого было затянуто черной матовой кожей браслета (что под ним, я узнала позже), дольше положенного посмотрел в мои глаза. "Это не ошибка?" - спросил он.

Нет. Я не ошиблась. Я просто не знала...Не знала тогда, что вместе с чьей-то чужой душой мне придется убить свою.

Потом, уходя, он оставил на моем столе записку. "Цезарь, - было написано там. И номер голосовой связи.

Только недавно я поняла, насколько жестокой провокацией были эти его действия. Я узнала... Цезарь - из "Диких". О них тоже ходят легенды. "Дикие" не подчиняются машинному правосудию. "Дикие" смеют убивать, могут убивать безнаказанно и без числа - но не делают этого. Одним фактом своего существования "Дикие" угрожают самой Системе.

И вот такой человек - одобрил мой выбор. Много позже, когда мы стали жить вдвоем и мечтали зачать ребенка без лабораторий и ЭКО, я поняла, ЧЕМ я рискую. Чек вполне мог убить меня. Как и я его. Но мы не посмели.

Мы любили, видишь ли. Странное, недоступное прочим состояние. Роскошь, безмерная роскошь в наше расчетливое время. Безжалостное чувство, столь же опасное, сколь возможная смерть от рук любого, и столь же щекочущее нервы.

"Дикие" были особой кастой, об их существовании знали все, но они были вне закона. И убить "Дикого" - было доблестью. Вот только никому еще это не удавалось.

Говорят, "Дикие" рождаются вне лабораторий и домов родовспоможения. Говорят, "Дикие" живут намного дольше тридцати пяти лет. Говорят, "Дикие" против убийств. Говорят, "Дикие" спасают уродцев, приговоренных стать жертвами охоты. Говорят, они мыслят не так, как прочие.

Говорят, это заразно.

"Диких" никто никогда не видел, - но все видели транслируемые по ТВ казни - это казнили, разумеется, "Диких". И само их существование противоречит принципам существования нашей великой цивилизации.

Мы летаем в космос - в Дальний Космос! - мы строим города на дне океана - океан мы освоили уже давно... Мы отказались от эксплуатации человека человеком - но у нас человека эксплуатирует машина. Эти крамольные мысли поведал мне Цезарь. Много позже моего совершеннолетия и той первой встречи. Оказывается, он следил за мной. Оказывается, он не был беспристрастен...

Я боялась его - и любила. Я знала, что он из "Диких", я узнала об этом от него, и в нашей связи был острый привкус запрета. Так и было. Мы жили вместе за городом, мы пользовались всеми благами цивилизации - и он же говорил мне, насколько эта цивилизация порочна. Насколько порочна сама идея Машинного правосудия и Машинного же умножения членов Государства.

Мне даже не казалось это лицемерием, вот представьте себе!

Благодаря семейному бизнесу я не нуждалась ни в чем и не стесняла себя в средствах. Когда мне было 34, я узнала, что Цезарь старше. Просто его файл в Машине защищен от временнОго регистрирования. Он и для меня сделал это. Я не вникала в подробности, какой-то вирус. Неважно.

Важно то, что он не старел. Внешне ему невозможно было дать больше 30, да и мне тоже. Потому что, в отличие от десятков миллионов наших соотечественников, мы смогли выехать за пределы Государства и сделать это. Купить ментальные капсулы, вживленные в мозг, не дающие организму стареть. Выключающие генетическую программу старения. Ну и прошли своего рода "промывание мозгов", которое помогало нам не только выглядеть моложе, но и выключало саму возможность мыслей о старости.

И лишь когда я забеременела, время начало тикать неумолимо. Действие ментальной капсулы дало сбой - это была работа Игрек-хромосом, его, мужских генов, слившихся с моими. Мое старение стало неизбежным.

Вот чего лишилась я, зачав ребенка не в Клинике Родовспоможения. Мамочки, зачавшие ребенка путем ЭКО в Клинике, сохраняли свой организм цветущим. А я...

Ну да что теперь плакать об этом. В один прекрасный день коллега заметила мое "недомогание" (а у меня был классический токсикоз, чего почти не испытывали обычные мамочки, и скрыть это было невозможно) и донесла куда следует. И привет.

В смысле, здравствуй, Машинное правосудие. Мне инкриминировались связь с "Диким" (непойманным, кстати!), зачатие вне Системы и инакомыслие. И ткнуть я могла только в одну ячейку.

Пальцем в небо.

Мне выпало уничтожение. Но не меня, а плода. Меня даже поздравили Операторы и та самая коллега! Внешне ведь ничего не менялось - я оставалась жить, ментальная капсула, скорее всего, восстановила бы свою работу и я вновь была бы вечно молодой... Но.

Это пресловутое "Но".

Когда Цезарь узнал о результатах Правосудия, он облегченно улыбнулся. А я... Я не могла смотреть ему в глаза после своих слов о лекарственном прерывании беременности - ведь я уже любила этого малыша, плод наших с ним страстных ночей и теплых дней, это живое воплощение своей любви!

Он сказал: "Ты будешь жить, любимая! " Он убеждал меня в том, как прекрасно все сложилось, какая счастливая жизнь ждет нас - меня и его - что мы вот-вот сможем уехать и быть свободными среди свободных, что это благо - жить - и я его заслуживаю, что мы...

Тогда я поняла, КОГО я хочу убить.

И это действительно не человек. Это "Дикий".

Прости, Чезаре.

Прощай.