Б. С. Жуков. Теория хронологических и территориаль

Б.С. Жуков. Теория хронологических и территориальных модификаций некоторых неолитических культур Восточной Европы по данным изучения керамики
...Очень много внимания Б.С. Жуков уделял методике археологических полевых и лабораторных исследований, стремясь привнести в нее точность естественных наук. В полевой работе он придавал первостепенное значение привлечению геологических палеозоологических, палеоботанических, палеоклиматологических данных, фиксации стратиграфических разрезов в раскопках, точному подразделению и обработке вещественного материала по слоям, исчерпывающей фиксации бытовых деталей в раскопках и расположения материала на площади. В этих целях была разработана целая система карточек различного формата, заказывавшихся в типографии. В камеральной работе использовались различные инструменты (в частности, краниографические) для зарисовки профилей керамики, орнамента. Он придавал также большое значение статистике.
Борис Сергеевич одим из первых советских археологов указал на важную роль керамических материалов для изучения этнической истории древнего населения и построил главным образом на керамике несколько обобщающих работ по древнейшей истории Волго-Окского края.
О.Н. Бадер. Памяти Бориса Сергеевича Жукова. - Советская археология 1968(4)
https://arheologija.ru/pamyati-borisa-sergeevicha-zhukova/
Организация в Москве в 1923—1924 г. Государственного музея Центрально-Промышленной области и широко поставленные работы Антропологической комплексной экспедиции (АКЭ), к которым были привлечены многие краеведческие музеи, привели к очень заметному оживлению археологических исследований в Волго-Окском крае; одним из выражений этого оживления явились три археологических совещания, проведенных в Москве в 1926 г., в Костроме в 1927 г. и снова в Москве в 1928 г. В них приняли участие многие археологи и краеведы не только Центрально-Промышленной, но и других областей. Руководящую роль на них играли А.А. Спицын и Б.С. Жуков. Материалы 1-го совещания изданы отдельным сборником, материалы двух последних совещаний были опубликованы лишь частично.
...Некоторые из докладов, предложенных вниманию 2-го и 3-го совещаний, легли в основу обобщающих работ, вскоре же опубликованных. Б.С. Жуков нарисовал очень сложную картину развития «керамических культур» oт неолита до раннего железа, осложненную влиянием «более прогрессивных культурно-хоэяйственных факторов» как южного, так и балтийского происхождения, примером чего служат Фатьяново, Поздняково и Мало-Окулово II (могильник). В этих работах Б.С. Жуков впервые указал на основное значение керамики и ее орнаментации для изучения этно-культурных групп далекого прошлого, убедительно ссылаясь при этом на данные этнографии. Этот взгляд на керамику затем был воспринят многими советскими археологами...
...Таким образом, еще тогда, в конце 20-х годов были выделены основные культуры и сформулированы некоторые положения, лежащие в основе наших современных представлений об окской бронзе.
О.Н. Бадер. Бассейн Оки в эпоху бронзы (Дорогой памяти Бориса Сергеевича Жукова — учителя и друга). АН - СССР. Ин-т археологии. Москва: Наука, 1970. с.9-10
https://vk.com/doc207444966_438770034
...Предварительные итоги исследований АКЭ Жуков и Бадер опубликовали в журналах «Этнография» и «Eurasia Septentrionalis Antiqua». Несмотря на лаконичность статей, они, безусловно, стали этапными для своего времени и принесли авторам европейскую известность.
Б.С. Жуков, основываясь на анализе керамики и стратиграфическом распределении выделенных керамических комплексов, рассматривал процесс культурогенеза в ВолгоОкском междуречье как последовательное автохтонное развитие культур, иногда усложненное мутационными скачками эволюции керамики и, в редких случаях, внешними влияниями и миграциями новых этнических групп. Примером влияния миграций являлись для него культурные комплексы Фатьяново, Поздняково и Малое Окулово 2 (могильник).
С.В. Кузьминых. Отто Николаевич Бадер и отечественная археология эпохи раннего металла // РА. № 4. 2004. c.142-150

 
Б.С. Жуков
(Антропологический н.-и. институт при I МГУ. Москва)
I. Знакомство с неолитическими культурами северо-восточной Европы, в изучении которых столь значительную роль сыграли работы А.А. Спицина по культурам Бологовской (1), Балахнинской (2—3) и других стоянок, выдвигает ряд обширных и интересных проблем, касающихся весьма древних этнических взаимоотношений на территории Северной Евразии. Оно выдвигает вместе с тем вопросы о содержании, природе, развитии, территориальных особенностях и о взаимоотношениях с культурами металла того круга древних культур, который принято понимать как неолитический. В последнем отношении северо-европейский неолит представляет едва ли не самый обильный, четкий и разнообразный этнологический материал, чем неолит какой-либо другой области Европы...
 
Рис. 1. Карта местонахождений древних памятников, раскопанных экспедициями Антропологического института.
III. Территория, к которой приурочены рассматриваемые ниже местонахождения неолитических и других памятников, лежит в области около 54—58 параллелей и около 6—15 меридианов от Пулкова (рис. 1). Она охватывает, таким образом, верхнее течение Волги в районе Твери, район Поволжья близ устья Оки, нижнее течение Оки, верховья Мокши и включает побережья рек Клязьмы и Теши. По этой территории проходят не только современная, но и древняя границы между лесной и степной зонами в Восточной Европе. Вместе с тем эта территория включает пересекающие ее в разных направлениях речные артерии и водораздельные возвышенности между верхней Волгой и Окой, причем сама близко примыкает с северо-запада и юго-запада к водоразделу между бассейном Волги и бассейнами рек, впадающих в Балтийское море, с юго-запада и юго-востока—к водоразделу с бассейнами Днепра и Дона, а с северо-востока—к водоразделу бассейна Волги с бассейнами Беломорских рек и с бассейном Камы. Таким образом, эта территория является ареалом встреч древних культур леса и культур степи и, вместе с тем, ареалом, соединенным речными путями с рядом далеких от него районов европейского континента.
Ввиду указанных особенностей этой территории не представляется неожиданным, что ее неолитические культуры по своему морфологическому облику представляют довольно сложную картину. Примыкая территориально к области распространения палеолитических местонахождений (стоянки — близ Смоленска, Супоневская и Тимоновская близ Брянска, Гагаринская в Липецком уезде Тамбовской губернии, Карачаровская близ Мурома), изучавшиеся нами неолитические культуры впитали в себя ранне - и поздне-мезолитические компоненты в виде макролитических дериватов, из которых один территориально тяготеет к Балтике, а другой, быть может, к бассейну Дона, а также влияние микролитоидных культур, имеющих, вероятно, южное, степное происхождение. Последние влияния выражены, например, в культуре Горшихинской стоянки в районе Балахны, раскопанной автором в 1916г. Они прослеживаются также на ряде исследованных другими лицами стоянок районов Рязанского, Муромского, Костромского и Ярославского...
IV. Материал, изучение которого легло в основу настоящей работы, получен почти исключительно в результате раскопок и частично обследований памятников сотрудниками нашего палеоэтнологического коллектива. В его состав входят нижеследующие памятники, объединяемые своим расположением в 7 районах:
I. Кашинский район (Тверской губ.)—течение реки Яхромы, притока р. Медведицы.
1) Языковская торфяная стоянка близ дер. Языковой. Раскопки автора, совместно с А.Е. Алиховой и М.В. Воеводским в 1928г. (16). Коллекции поступают в Музей ЦПО (Москва) и в Тверской музей.
II. Северная часть Московской губернии, близ водораздела верхней Волги и Оки.
2) Льяловская торфяная стоянка на левом берегу р. Клязьмы у с. Льялова Московского уезда. Раскопки автора в 192З—1926 гг. (7, 8). Коллекции хранятся в Музее ЦГІО.
3) Николо-Перевозские стоянки I и II по правому берегу р. Дубны у с. Николо-Перевоз Ленинск, у. Моск. губ. Раскопки автора совместно с А.Е. Алиховой и М.В. Воеводским в 1928г. Коллекции поступают в Музей г. Ленинска.
4) В том же районе (в Дмитровском уезде) раскопаны О.Н. Бадером в 1928 г. два памятника культуры Дьяковых городищ.
III. Район г. Вязников Владимирской губернии, р. Клязьма.
5) Холомониха, стоянка близ дер. Раскопки О.Н. Бадера в 1927г. Коллекция хранится в Музее ЦПО.
6) Липкинская дюнная стоянка, близ дер. Липки. Раскопки А.В. 3бруевой в 1927 г. (12). Коллекция хранится в музее г. Вязников.
7) В том же районе — Пирово городище, раскопано О.Н. Бадером в 1927г., заключает: а) комплекс Дьяковой культуры и б) славянский комплекс.
IV. Район г. Мурома по правому берегу Оки, близ устьев рек Теши и Велетьмы.
8) Стоянка дюнная Волосовская I, близ дер. Волосовой. Новые раскопки автора в 1926—1927гг. Коллекция в Музее ЦПО.
9) Стоянка дюнная Мало-Окуловская I, близ д. д. Малое Окулово и Волосово на территории расположения курганов могильника бронзовой культуры (Мало-Окулово II) и отличная от памятника, раскапывавшегося Ф.Я. Селезневым (17). Раскопки автора совместно с А.Е. Алиховой и А.В. Збруевой 1927—1928 гг. Коллекция поступает в Муромский музей.
10) Могильник Мало-Окуловский II—те же раскопки, что и предыдущие. Коллекция поступает в Антропологический музей I МГУ и в Муромский музей.
11) Стоянка дюнная Мало-Борская, близ памятников 8—10, у дер. Малый Бор. Раскопки О.Н. Бадера 1927г. Коллекция поступает в Муромский музей.
12) Стоянка Поздняковская, близ с. Позднякова. Раскопки автора и О.Н. Бадер а 1925 и 1927гг. Коллекция в Музее ЦПО.
13) Стоянка дюнная Ефановская, близ д. Ефановой. Раскопки О.Н. Бадера в 1927г. Коллекция в Музее ЦПО.
В том же районе раскопаны (14) Кондраковское городище (15), стоянка в селище на р. Велетьме, близ Волосова (О.Н. Бадером) и (16) Корниловский финский могильник (автором и А.Е. Алиховой). Выше по р. Теше, в пределах Нюкегородской губернии, раскопаны:
17) Докукинская дюнная стоянка, близ с. Докукина Арзамасского уезда М.В. Воеводским в 1926г. Коллекция в Антропологическом музее I МГУ.
18) Саконские селище и городище — автором совместно с Г.Ф. Дебецом в 1928г. Коллекции в Нижегородском музее.
V. Район Балахна—станция Сейма—устье Оки Нижегородской губернии:
19) Балахнинская III дюнная стоянка на р. Железнице, рядом со стоянками «Балахна I» и «Балахна II» — раскопок В.И. Каменского (2 — 3). Раскопки автора 1917г. и 192Згг. (18—19). Коллекции в Антропологическом музее I МГУ и в Нижегородском музее.
20) Горшихинская стоянка, дюнная, на р. Железнице, близ дер. Горшиха. Раскопки автора 1916г. Коллекция в Антропологическом музее I МГУ (часть материала описана Л. Савицким (20)).
21) Чуркинский могильник раскопки В.И. Каменского (2). Обследован автором в 1916г. Коллекция В.И. Каменского в Нижегородском музее.
22) Больше-Козинская I стоянка дюнная, близ с. Б. Козино, раскопанная В.И. Каменским вместе со стоянками Б. Козино II и III). Новые раскопки автора и О.Н. Бадера в 1925г. Коллекция В.И. Каменского в Музее академии наук, коллекция О.Н. Бадера в Музее ЦПО.
2З. Больше-Козинская IV дюнная стоянка, близ Б. Козино I, II и III. Раскопана автором и О.Н. Бадером в 1926г. Коллекция в Нижегородском музее.
24) Стоянки Пырские I — VI на оз. Пырском. Обследованы О.Н. Бадером в 1926г. Коллекция в Нижегородском музее.
25) Сейминский могильник и дюнная стоянка близ станции Сейма (21, 22, 2З). Новые раскопки автора (стоянки) в 1922 г. (19). Коллекции в Нижегородском музее, как и коллекции прежних раскопок.
VI. Район р. Ветлуги Нижегородской губернии.
26) Стоянка Пановская дюнная, близ д. Аксеново Ветлужского уезда. Раскопки автора 1925г. (9). Коллекция в Нижегородском музее.
Городища 27-Шангское, 28-Одоевское, 29-Чортово, 30-Богородское, З1-Русенихинское, раскопанные О.Н. Бадером и автором в 1925—1926гг. (10). Коллекции в Нижегородском музее.
VII. Район г. Наровчата Пензенской губернии, р. Мокша.
З2) Стоянки Озименки I и II близ селения Казбек. Раскопки автора и С.Ф, Преображенского в 1926 г. Коллекция поступает в Пензенский музей.
Ввиду того, что Озименки дали при обильном, керамическом материале единичные и нехарактерные объекты из кремня, а керамика Озименок по своему облику близка к кругу бронзовых культур степного Поволжья, я считаю возможным рассматривать ее как преимущественно бронзовую культуру.
...Среди перечисленных нами памятников, равно как и среди тех, которые обследованы или раскопаны сотрудниками наших лабораторий в последние годы и не введены мною в настоящую работу, имеются такие, которые дали стратиграфически или по конструкции памятников отделимые слои с залегающими в них своеобразными комплексами находок. Такие, найденные в особых слоях или условиях керамические комплексы обозначаются мною в настоящей работе арабскими цифрами рядом с обозначением памятника, начиная с наиболее древнего (глубокого) слоя. Совершенно очевидно, что такие расслоенные памятники дают особенно ценный материал для установления относительной хронологической последовательности культур.
Из этих памятников отметим нижеследующие:
1) Языково. Под основным слоем залегания в торфе комплексов Языково 2 мы имеем залегание в верхнем горизонте подстилающей глины комплекса керамики Языково I.
2) Малое Окулово I—II. Курганный могильник Малое Окулово II расположен на площади стоянки Малое Окулово I, причем раскопками выяснен ряд деталей нарушения позднейшим памятником первого.
3) Николо-Перевоз II. В этом местонахождении выделяются стратиграфически и морфологически более древний комплекс Николо-Перевоз П1 и более поздний Николо-Перевоз П2.
4) Ветлужские городища. Хотя эти памятники и затрагиваются в данной работе лишь попутно, однако следует здесь отметить, чтонекоторые из них дают четкую картину следующих стратиграфических разделений: Одоевское 1, Одоевское 2, Одоевское 3, Богородское 1) близкое по характеру керамики к Одоевскому 1), Богородское 2) близкое к Чортово 2), Чортово 1) близкое к Одоевское 3), Чортово 2.
 
Рис. 2. Фрагменты керамики Языково I. Рис. 3. Сосуд керамики Малое Окулово I. Рис. 4. Сосуд керамики Б. Козино IV А. Рис. 5. Сосуд керамики Б. Козино IV AB. Рис. 6. Сосуд керамики Б. Козино IV В. Рис. 7. Сосуд керамики Балахна III. Рис. 8. Сосуд керамики Волосово I В. Рис. 9. Сосуд керамики Н. Перевоз II 2. Рис. 10. Сосуд керамики Липки. Рис. 11. Сосуды из Позднякова (а), Малого Окулова II (г,д,е) и Озименок (б,в).
Рис. 12. Схема хронологических и культурных взаимоотношений памятников неолита и других культур на территории центраіьной части Восточной Европы.
Рис. 13. Схемы территориальных взаимоотношений культур лесного неолита и других в разные эпохи.
...XI. В заключение настоящей работы является целесообразным остановиться на некоторых закономерностях процесса модификации культурно-хозяйственных образований, которые выясняются из приведенных выше положений. Оттеняя эти закономерности, их отнюдь не следует рассматривать иначе как некоторые иллюстрации основных задач палеоэтнологического анализа, каковыми нужно считать именно выяснение закономерностей или «механики» формирования этнических образований. Вместе с тем, ввиду некоторой новизны постановки таких проблем, невозможно пока ни придавать устанавливаемым закономерностям обобщающего или распространительного толкования, ни останавливаться на интерпретации тех или иных хозяйственных факторов, которые их обусловливают. Ввиду того, что выявление этих некоторых фактов базируется на формальном методе анализа материала, можно более или менее условно применить для характеристики самих фактов достаточно понятные научные термины, отнюдь не настаивая на данной терминологии и не подразумевая в понимании причин, их обусловливающих, никаких иных, кроме хозяйственно-бытовых, факторов.
В охарактеризованных выше процессах модификации культур камня можно отметить следующие моменты:
I. Расщепление неолитического комплекса более древней ямочно-гребенчатой керамики на дальнейшие циклы развития—а) по линии культeр Балахна—Козино—Паново, быть может под воздействием фатьяновских влияний и б) по линии Волосово — Холомониха, еще неясной в смысле своих дальнейших (Галич?) генеалогических связей.
2. Обособление в известную хронологическую эпоху не менее 3-х городищенских культур (костеносной, Дьяковой рогожно-керамической) на территории с некогда менее локально-диференцированным неолитическим подслоем.
3. «Гибридизация» керамических комплексов при взаимоотношениях неоднородных компонентов, как это прослеживается в керамике Липкинского, Малоборского, Пановского, Сейминского и других памятников. Подобную же «гибридизацию» можно видеть, например, в известных комплексах Костромских курганов, исследовавшихся Ф.Д. Нефедовым, в некоторых Владимирских курганах со славяно-финским инвентарем, и пр.
4. Признаки «мутации» в морфологическом облике керамики Языкова 2—Волосова I в виде появления керамики группы В, повидимому, связанной с некоторым переломом хозяйственно-бытовых условий. В качестве подобной же, формально устанавливаемой, «мутации» может быть рассматриваемо обрастание стоянок или селищ валом и рвом, т.е. превращение их в городища, вызванное определенными хозяйственными причинами.
5. Ассимиляция влияний, как, например, влияний Фатьянова на керамику соседствующих или более поздних неолитических комплексов (Балахна, Паново).
Таким образом в ходе хронологических изменений в культурах, в общем течении эволюционного процесса замечаются иногда частичные резкие сдвиги в виде мутационных скачков, иногда более спокойные ассимиляционные переходы и т.п.
Наконец весьма важное значение для изучения процесса формирования не только этнических, но также расовых групп в центральных областях РСФС Р имеют указания на территориальные источники основных культурных влияний, на ареалы распространения этих влияний, на эпоху и длительность этих влияний. Можно отметить, что население западной половины изучавшейся нами территории имело в неолите длительные связи с Балтикой (через макролитоидные комплексы, через Фатьяновскую культуру), население северо-восточной части — с областью Вятки—Камы (в эпоху ранних городищ), а юго-восточной — с областями юга и юго-востока Европы, в особенности во вторую половину эпохи своего неолита.
Указанные закономерности и факты лишний раз предостерегают от поспешных объяснений миграционными движениями всяких резких изменений в облике этнических, а может быть, и расовых групп. Имея перед собою значительные хронологические отрезки, палеоэтнология может дать весьма конкретные материалы для суждения о механизме формирования таких групп. Заострить на этом внимание исследователей в наши дни переоценки методологических основ наук о человеке и являлось задачею заключительной части настоящей работы.
Б.С. Жуков. Теория хронологических и территориальных модификаций некоторых неолитических культур Восточной Европы по данным изучения керамики. «Этнография», 1929, 1. с.54-77
https://dlib.rsl.ru/viewer/60000290136#?page=64
https://vk.com/doc399489626_531998555