Последние слова Сократа

09.01.20

Историками и литераторами прошлого принято считать, что Сократ легко отнёсся к своему смертному приговору и имел довольно лояльное отношение к своим обвинителям. Мол, в этом проявился стоический характер Первого Философа Афин.

Насколько мне представляется, он был человеком неудержимой страсти с невероятным чувством справедливости, не боящимся наносить резкие удары по своим обидчикам и врагам, даже по достижении преклонного возраста.

Он доказал свою живучесть, пройдя целых три военных события, в которых, отнюдь, не отсиживался в тылу, как многие вершители его судьбы.

Ему пришлось познать цену своей мудрости, стоя лицом к лицу со смертью, и когда она выступала против него открыто, также, когда наносила удар исподтишка.

Глаза, его серо-зелёные искрящиеся глаза выдавали в нём неугомонного искателя приключений, жаждущего любой ценой докопаться до истины, пускай даже ценой собственной жизни. Несомненно, свою земную жизнь он не смел поставить выше вселенской мудрости.

Ему было известно почти всё о тайне жизни и смерти. Он также хорошо ощущал всю театральность земного бытия, в котором каждый человек играл, отведённую кем-то или принятую им самим, короткую роль. Кто-то играл её честно, по правилам всеобщего сценария, а кому-то хотелось закулисных интриг.

– Ты должен покинуть город, таково решение нашего суда, - провозгласил главный обвинитель. Ты больше не можешь быть частью нашего общества, каноны которого для тебя стали слишком уж омерзительными. Когда-то ты боролся на нашей стороне, мы помним об этом, но сейчас ты ставишь под сомнение устои и законы, благодаря которым наш великий город существует множество лет...

– Как вы заговорили, когда такие, как я, создали для вас комфортные условия к существованию! - вступил в разговор Сократ, не дожидаясь, когда ему будет позволено взять слово. И как же своевременно вы упомянули о моих прежних заслугах по защите Афин, в пору, когда такие, как вы, бюрократы вели достойную жизнь за стенами городами.

Я поистине в бешенстве от такой возмутительной лжи, какую вы здесь учинили. Вы думаете, я не смогу опротестовать ваши жалкие обвинения, продиктованные гнусными доносчиками, спящими втихаря с вашими изнеженными жёнами. Я категорически не согласен с таким решением, чтоб вы знали…

– Сократ, не перегибай палку, себе же сделаешь хуже, - донёсся чей-то голос из общей массы.

– Хуже?! Разве может быть что-то хуже того, когда тебя публично макают лицом в чужое дерьмо? Я такой же гражданин Афин, как и все вы, и уже неоднократно доказал свою верность народу, выступая на его стороне. Это совершенно абсурдное по своей природе обвинение! И я намерен на вас найти управу. Уверен, народ поддержал бы меня, будь он допущен до вашего дешёвого суда.

Очевидно же, что все эти попытки опорочить моё имя являются чистой воды клеветой и поклёпом. Всё это подстроено подковёрными спекулянтами, торгующими чужой репутацией, кому не терпится вонзить своё сверкающее жало в чьё-то сердце.

Вас всех, кто выступает против меня, ввели в заблуждение. За всем этим, безобидным на первый взгляд, фарсом стоят тёмные силы дьявола и чёрной аристократии. Бог вас накажет за вашу глупость и кровожадность.

Я проклинаю своих невидимых оппонентов и преследователей, действующих вашими руками бесчувственных глупцов. Даже после своей смерти я буду являться к вам и напоминать о том, насколько вы были далеки от истины.

Вы не вправе меня осуждать, ибо сами являетесь преступниками. Как вам не стыдно носить имя судьи, когда вы сами совершаете преступные деяния? Вы – жалкая свора сплетников, жуликов и прохвостов, жаждущих своей правоты за счёт обмана и лжи.

Отнять жизнь у человека не представляет особой сложности, а вот восстановить свою честь после несправедливого решения, приведшего к смерти невиновного человека, может стать неразрешимой задачей.

Иной раз понимание истины приходит лишь после свершённого поступка. Если поступок необратим, то понимание может испепелить всё ваше дальнейшее существование.

Совершая суд надо мной, на самом деле вы вершите суд над своим будущим. Те из вас, кто примет неправильную сторону, обречены терпеть муки совести оставшуюся жизнь, даже если сейчас вы не испытываете угрызения этой совести.

Я ухожу в иную жизнь с чистым сердцем, ведь мои основные убеждения были продиктованы именно этим органом чувств...