Я знаю, что ты в мире есть...

Я знаю, что ты в мире есть,
Хотя тебя на свете нет.
И скажет сумрачная смерть:
Ему все можно, он поэт!..

И ты придешь ко мне во сне,
Чтоб сбыться тотчас наяву
В звенящей гулкой тишине,
Как я тебя в судьбе зову!

1952

***

Любовь опасна для мужчины,
Кто жаждет яростных побед,–
И сожалений горьких нет,
К чему страдать душой невинно?

В конце на жизненном пути
Ждет всех развязка роковая!
Люби того, кто сердцем тих
И нежен, словно мать родная.

Жалей его и днем и ночью,
Ведя с ним ласковую речь;
И станет он тебя беречь,
Как я не смог. Чего ж ты хочешь?

Я завтра снова кинусь в бой,
А коль погибну, безрассуден,
Рыдать не будешь надо мной,
А улыбнешься и забудешь…

1770
-----------------------------------------------------
ПРОКЛЯТЫЙ ДАР ИЛИ ПРИЗРАК ПОЭТА

Пусть хлещут осенние ливни,
И беды грохочут без устали,
Я буду счастливей – счастливого,
Я буду безумней – безумного.

Проклятья – а может, искусства,
Безверья – иль, может, таланта,
Ты будешь искусней – искусного,
Ты будешь желанней – желанного.

Он будет шататься с метелью,
Не глядя с беспечностью под ноги.
Он буду мятежней – мятежного
И будет свободней – свободного.

Вдруг кто-то окликнет по имени,
Забыв дней печальных тревогу…
Но станешь любимей – любимого,
И въяве живее – живого!

2010

---------------------------------------------------
ВАТЕРЛОО ЛЕТА

1

Перламутр и черный жемчуг
             растворились. Страх исчез.
Красной краскою обжечься
             не боится гулкий лес.
Ты теперь ему не ровня:
больно боек, щебеча.
Свет кинжалом пах вспорол, нет –
биссектрисою луча!
Тьма крадется словно нелюдь
чащей духами сырой.
Блюдце озера синеет
за дырявою чадрой.
Сердцу милое изгнанье!
Стук пульсирует в бору.
Дебрей
мрачные признанья
от кривых
отбились рук.
Разговоров
паутинки
над пригорками
летят,
бирюзовые
слезинки
на ресницах
снов
дрожат.

2

Косари наточат косы –
             и поляжет войско трав,
коль на них взглянешь ты косо,
честной жизни не узнав.
Васильковая столица –
неприступный бастион!
Сумрак бешено
струится
и берет в тиски, в полон.
Проглядишь
насквозь
все очи,
думы тихие тая.
Все кипит
до самой ночи
комариная возня.

1952
----------------------------------------------------------
1812

Москва горит! Москва горит!
Ну, хоть бы ливень, хоть бы стужа!
Наполеон стоит, сердит,
И очи выпучил наружу.

В кровавых отблесках зари
Поникла слава словно знамя...
Да, скифы мы! Мы – дикари!
Мы жалости к себе не знаем.

Хотел взойти он на престол,
Но в ад сошел. Везде пирует
Седая смерть. Угрюм и зол,
Он к самому себе взыскует.

Зачем пришел он налегке,
Топча привольные равнины
Французской ножкой в сапожке?
Сидел бы лучше с Жозефиной.

Глядит в пустынные углы
И слышит ругань, ржанье, топот!..
А там – министры и балы,
И мишура и блеск Европы!..

Как статуя застыл в тиши
Любимчик, баловень фортуны,
И хоть портрет с него пиши
Потомкам трепетным и юным!

Солдаты брошены в пыли.
Он с ними умереть не вправе.
И видит остров он вдали.
И ночь изгнанья. И бесславье.

1812, 2012
---------------------------------------------------------
РАННЕЕ ПОЛОВОДЬЕ, 1979

1

Стреножив кочевничьи дали,
почуяла силу вода.
Болот ставни не закрывали,
и хлюпала в небе звезда.
И хлынули
хамству в отместку
могучего
хана ордой,–
пугая, прислали  повестку,
чтоб ты
не гордился собой.

2

Совсем обнаглели холопы,
и нет никаких сладить сил…
Ты вышел –
и сумрак холщовый
заточку в мешке утаил.
Бугры
за буграми
и кроме,
скрываясь
от пришлых легко,
уйдя
и плывя на пароме,
бугров
на бровях –
ничего.

3

И встали, столпились, как иго,
меся черногривую грязь,
узнали тебя, прощелыгу,
и в щели смотрели, таясь.
Шиповник-ханыга
не хныкал,
он песни тревожные пел,
и ельник был вязан
не лыком,
крошил на зубах
рыхлый мел.

4

Дорога чуралась общенья,
держись-ка и ты стороны:
сомнений пойдут
наважденья,
глядишь,
твои дни сочтены.
Не строй из себя.
Ты не леший.
Держи в половецких руках.
Вину на дремучих
не вешай,
коль сам беззаконьем пропах.
 
5

С блаженной улыбкой
пропойцы
навстречу
нахмуренным дням
вставало
заблудшее солнце
и гладило по головам.

1979
------------------------------------------
КРАХ ИМПЕРИИ И ПЕРЕСТРОЙКА
               
                Мудрый подойдет к окошку...
                В. Ходасевич

Выходили на площади,
кричали: баста!
Всей душой стремились
в прекрасное завтра –
ковали новую
неприкасаемую касту
президентов
и олигархов!

1992