Горечь

  Горечь
 
  Александр Горчаков сидел в кресле в своем кабинете и курил трубку, размышляя о бренности своего земного существования. Такого рода думам предавались обычно мужчины «среднего возраста». Званые ужины и пышные приемы не занимали его. Вот, к примеру, несколько дней назад, Горчаков и его супруга, Елизавета, были на банкете. Александр, обиженный тем, что его заставили проделать долгий путь и приехать, по его словам, на «какой-то пустой вакхический вечер», провел весь день в тесной комнатке, смотря в окно. А к полуночи и вовсе заснул. Апатия незаметно подкрадывалась, подавляя всякую живую мысль и чувства в мужчине.
   Елизавета с болью наблюдала за этим «неопределенным созданием», как она обычно называла мужа и пыталась как-то развеселить его, поставить на ноги в конце-то концов. И все же ее действия были тщетны. «Свалился Обломов-то на мою голову», - приговаривала Елизавета время от времени, сравнивая Горчакова с главным героем романа И.А.Гончарова.
    Супруги проводили вечер возле камина. Тишину нарушали настенные часы и почти не слышный шепот горничных Горчаковых в другой комнате. Александр обратился к жене:
- Лиза, вот представь себе: ты входишь в мой кабинет, а меня нет.
- Как это нет? - спросила Лиза.
- Не понимаешь ты меня. Эх, никто не понимает. Я исчезну. Стану настолько мелким, ничтожным, что однажды и вовсе исчезну, превращусь в пылинку. Этой затянутой комедии придет конец. Ведь это же правда, всему приходит конец. И мне в том числе.
- Саша, что ты такое говоришь? Какая пылинка? Какой конец? Ты меня скоро в гроб сведешь со всеми этими сумасшедшими разговорами про исчезновения, мистицизм.
- Я говорю правду. Я настолько ослаб, что стал ненужным, - Горчаков тяжело вздохнул.
- Господи, ты хочешь моей смерти? - Лиза встала с кресла и зашагала по комнате.
- Нет, Лиза, не хочу. Просто… просто я говорю все как есть.
- Вот как.
- Подашь мне еще одну трубку?
   Лиза еще долго размышляла над словами мужа. Женщина прекрасно понимала его состояние, хотя была чересчур вспыльчива. Не получалось вспомнить, где она недосмотрела, где случилась эта трансформация с Сашей? Что поспособствовало этому?
- Может, выпьешь? - предлагала супруга Горчакову.
- Нет..,- отвечал он с грустью.
- Может, найдешь себе любовницу? Я знаю одну девушку, которая на прошлом банкете с тебя глаз не сводила.
- Нет, не хочу.
- Может, тогда я найду себе любовника? - вспыхнула Лиза. Горчаков не отвечал. Он повернулся к открытому окну и стал наблюдать за взлетающими сизыми голубями на площади. Лиза побледнела. Она почувствовала ком в горле, однако все же пришлось закончить беседу с супругом. Пусть и с дрожащим голосом.
- Саш, ты меня любишь? Ответь, пожалуйста.
   Горчаков достал из тумбочки очередную трубку из своей бесчисленной коллекции и закурил. Какое-то время Лиза стояла неподвижно, смотря на затылок мужа. Холодность Саши пронзила ее. К глазам подступали слезы, она старалась сдержать их. Женщина поспешно вышла из кабинета, закрыла за собой тяжелую деревянную дверь с изящной резьбой и заплакала, упав на колени.
   Горчаков все прекрасно слышал. Слышал ее всхлипывания, боль и сам хотел заплакать. В нем происходила борьба человека, которому осточертело все его существование. Саша думал и наблюдал за жизнью шумного бульвара через окно.
   Одна из горничных, услышав плач Лизы, стремительно вбежала в гостиную, помогла хозяйке встать и усадила на зеленый бархатный диван, успокаивая женщину. Тушь растеклась по лицу, волосы выбились из прически. Когда-то она источала красоту, жизнь, молодость, любовь, а сейчас стала похожа на измученную, скрюченную старуху. Ей предстояло сделать решения. Как поступить дальше?

    Елизавета Горчакова работала в одном довольно престижном издательстве. Оно выпускало в основном журналы про светскую жизнь представителей московской богемы. И вот, через несколько дней, чету Горчаковых пригласили на званый ужин. Лиза, понимаете, не хотела упасть лицом в грязь перед ее коллегами. Поначалу она категорически была против того, чтобы ехать на мероприятие с мужем, однако кто-то из работников (Лиза даже догадывалась, кто бы это мог быть), поставил условие: все должны приехать с парой.
   «Что за ребячество», - думала Лиза. Если она не появится с мужем, то начнутся сплетни, обсуждения, колкие замечания. Хотела она этого? Конечно же нет. После всех казусов, которые произошли в доме, она все-таки набралась  сил и позвала с собой Сашу. Тот был не в радостном расположении духа, когда супруга вошла в его кабинет. Мужчина сидел в своей фирменной позе вместе со своей нескончаемой трубкой и глядел в окно:
- Саш, сегодня вечером будет званый ужин, - холодно начала Лиза.
- Хорошо… Что мне еще добавить? - беспристрастно ответил ее супруг.
- Позвали не только меня, а нас с тобой, - ее голос почему-то задрожал, произнося эти слова. С того самого случая в кабинете Горчакова несколько дней назад, понятие «нас с тобой» и «мы» размылось. Их взаимоотношения, казалось, вот-вот разрушатся. Лиза и Саша стояли на пороге любви. Это как воздушный шар, который в скором времени изорвется. И в итоге от него останутся только ничтожные разноцветные кусочки.
   Саша, к удивлению Лизы, повернулся и заглянул в глаза жены. Рука, державшая трубку, из которой тоненькой струйкой шел дым, так и замерла в воздухе. Что-то на мгновение изменилось в нем:
- Лиза, я… Если тебе очень надо, то… давай попробуем.
  Женщина не произнесла ни слова. Она смотрела на супруга, изучала его. Перед ней сидел кто-то другой. Глаза у Саши посерели, впали, он весь побледнел, неестественно скомкался. И причина была никому неизвестна. Лиза покинула кабинет, Саша докурил трубку и выбросил ее в мусорное ведро.
   Да, супруги отдалились друг от друга. Нить постепенно рвалась. И вот сейчас ощущалось некое сближение. Лед начал таять.
   Лиза вошла в спальню, чтобы приготовиться к банкету. Вот уже несколько дней она проводила беспокойные и печальные ночи в одиночестве, все ждала, когда Саша выйдет из оцепенения, придет к ней, обнимет свою любимую.
   Она даже пару раз сходила на консультации к семейному доктору и психологу, который сказал, что все это состояние вызвано из-за изменений в погоде, плохого питания, недостатка сна или, что изумило нашу героиню, недостатка интимной близости. Ах, какие бывают врачи! Девушка знала, она была на сто процентов уверена в ложности всех этих утверждений.
 
   Наступил долгожданный день. Елизавета Горчакова с каким-то нервным возбуждением и глухим стуком в сердце проснулась утром на краешке пустой кровати. Она еще раз осмотрела все окружение. Не хватало тепла и любви.
   Завтрак и обед прошли в глубоком одиночестве. Лиза решила, что с музыкой Шопена ей будет легче. Вот заиграл вальс, и она представила, как ей будет страшно и неловко, как будут дрожать ее руки и сердце, когда на ужине раздвинут столы и стулья и все начнут танцевать. Все, кроме нее. Саша, наверное, будет коротать все свое «остановленное» время в очередной тесной, безжизненной, темной комнатушке с очередной трубкой подальше от кипящей жизни. И это все ради того, чтобы создать видимость, что в их отношениях, между ними, все хорошо. «Это у него такой период. Не переживайте, все нормально», - с натянутой фальшивой улыбкой произнесет Лиза. Фальшь. С этих пор все будет так. Их любовь будет фальшью. Их жизнь будет фальшью. Она не знала, что делать. Лиза отчаялась, напугалась, старалась прогнать все эти темные мысли из своей головы, попросив служанку выключить Шопена и поставить что-нибудь более жизнерадостное. «Эти вальсы действуют мне на нервы».
  В столовую из настежь открытых окон влетела беленькая птичка и села на край стола напротив Лизы, исследуя пространство. Служанка, спохватившись, принялась прогонять это беспомощное крохотное создание. Лиза громким голосом попросила ее остановиться.
   Вообще, женщина не верила всяким приметам, но в этот раз, осторожно взяв мохнатую и пушистую птицу в руки, произнесла: «Это что-то да значит». И тут зверек вспорхнул, зачирикал и вылетел в окно, так как на улице мужчина с мешком в руке начал кормить голубей.

   Ужин проходил гладко. Саша примостился в темном уголке в гостиной с заумной книгой в руках. Он ее не читал, а лишь монотонно вертел. Лиза мало обращала тогда на него внимание. Хозяин дома посадил женщину между двумя коллегами, работавшими в отделе верстки, с которыми у нее не было совершенно ничего общего. Справа упитанный рябой мужчина в летах пытался втолковать Лизе истинность суждения, что человек есть то, что он ест. Она терпеливо с напускной заинтересованностью слушала бесконечные банальные теории и доказательства о необходимости перехода на правильное питание. Дмитрий, так звали мужчину, являлся ярым сторонником экологии и всего полезного. В Москве только недавно появилась мода на открытые разговоры и споры о здоровом образе жизни. Многие, особенно представители молодого поколения, переживают за будущее не только своей страны, но и всего мира, распространяя разного рода информацию о всяких проблемах в окружающей среде в социальных сетях. Внешне все выглядит убедительно, но правда ли это, что люди серьезно относятся к тому миру, в котором они живут. Дмитрий был смешон. Кто-то однажды даже пустил слух, что, приходя домой, он расстается со своими убеждениями, в которые верит с преданностью религиозного фанатика и, закуривая сигарету, разрывает на мелкие кусочки пачку с гамбургером, запивая все это чудо пивом. «Показуха, да и только!» - как-то подметил Саша.
   Слева сидел Алексей Аксенов — полная противоположность Дмитрия. Весь вечер его невозможно было унять. Мужчина опутал многих за столом словесной рыболовной сетью. Несомненно, в этом помог джин. Аксенов говорил о своих статьях на тему наркотической зависимости в Москве. Его узкие мышиные глаза перебегали с одного слушателя на другого, пытаясь тем самым охватить все пространство и подчинить всех своим горячим речам.
- Один мой знакомый, царство ему небесное, говорил, что кайф бывает только один раз. М-да. А потом, если вдруг вам взбредет в голову принять что-то еще раз, то ничего не почувствуете. В следующий раз надо прибавить дозировку. А потом пойдут и другие наркотики, стимуляторы…
   Все хотели побыстрее отделаться от него. Уж очень странный и неприятный вид он наводил на гостей. Интересно, как это его приняли на работу в издательство?
   Когда раздвинули столы и стулья для танцев, Лиза вышла в коридор, глазами ища Сашу. Его нигде не было, и она предположила, что муж вышел на улицу подымить своей любимой трубкой. Все это время, пока она находилась в коридоре, накидывая на плечи пальто и приводя в порядок прическу, Аксенов не сводил с нее глаз. Она ощущала его алкогольные пары, морщилась, и поэтому, не теряя минуты на этот пятиминутный ритуал укладки, направилась к парадной двери, не смотря в его глаза. У двери стояла тройка молодых девушек, тихо перешептываясь между собой. Лиза различила слова. «Александр», «пьяница», «шлюха», «измена». Эти существительные ошарашили ее. Заметив Лизу, девушки немедленно выпрямились, устремив взгляды куда-то в гостиную, где поставили пластинку известного поп-исполнителя.
   Лиза не была в состоянии выслушивать грязные сплетни в свой адрес и в адрес мужа, которому была необходима моральная и психологическая поддержка. Да и в самом деле — что это малолетки себе возомнили? Высшее общество лицемерно. Так было, есть и будет всегда. От этого никуда не уйти. Лиза пришла к этому выводу, выходя на улицу. Всегда не знаешь, чего ожидать от его представителей. Лиза попалась на крючок. Поначалу они приняли чету Горчаковых тепло и дружелюбно. Любили и жаловали. Они прекрасно знали, кто таков этот Александр Горчаков. О его великолепных предпринимательских манипуляциях ходили слухи в определенных кругах. Времена изменились. Саша уже не тот, кем он был несколько лет назад. Общество потеряло всякую веру в мужчину и в его жену. Они осмеяны.
   И что же теперь? Легендам подошел конец. Комедии конец! Все опустилось на неизведанное дно жизни. Что же будет дальше? Может, бросить все? Уйти? Уехать в другой город, в другую страну, в другую реальность? Лиза не могла. Не могла оставить Сашу. Не могла бросить его. Она любила, несмотря на его печальный, сумеречный, беспомощный вид.
   Лиза вышла из рассадника надвигающейся вакханалии в сад. «Не стоило им покупать столько алкоголя», - думала наша героиня. Широколиственные деревья-гиганты приютили беглянку под своей сенью. Фонарный столб освещал стену дома, не касаясь деревьев. Присмотревшись вокруг, Лиза закурила ментоловую сигарету, сама того не осознавая. Сигареты она бросила еще год назад. По крайней мере, она сама так считала. Да ничего страшного, бросит это дело на день рождения. Ей нужна была передышка от всего, что ее окружало.
   
   Где-то в отдалении раздался скрип и на крыльцо вышел Аксенов, глазами ища что-то или кого-то. Лиза не желала быть замеченной и поплотнее прижалась к стволу дерева. Аксенов медленным шагом спустился по мраморной лестнице и зашагал в сторону сада, почуяв запах ментола, табака и духов.
- А, это вы, Елизавета, - начал Аксенов, увидев Лизу.
- Как я рада вас видеть, Алексей, - ответила Лиза нехотя. - Как вам ужин?
- Ужин не ужин, когда вы убегаете в сад.
- А вы любите замечать детали.
   У Лизы глухо застучало сердце. Ей не нравился Алексей, она почему-то боялась его. Сейчас ей хотелось только одного — присутствия Саши рядом, его тепла и защиты. От Алексея пахло чем-то странным. Скорее всего, он еще до выхода из дома успел покурить, принять какой-то наркотик. Зрачки мужчины были расширены.
- А что вы здесь делаете? Там сейчас танцы, вы упускаете все веселье, - пыталась отвязаться от него Лиза.
- Это не страшно, главное, что вы сейчас рядом, я могу дотронуться до вас, ощутить ваш вздох на моей шее, я могу коснуться пальцем до ваших губ.
   Лиза отшатнулась, пыталась убежать, но не могла. Алексей очень крепко сжал ее руку, и она издала тихий стон от боли. Глаза. Она запомнила его глаза: такие безумные, одержимые, страшные. Свободной рукой она ударяла Алексея в грудь, пыталась выбраться. Хотела закричать, однако тот успел поцеловать ее, жестко, страстно, странно. Алексей прижал голову Лизы к стволу дерева, сжав горло и пристально смотрел в глаза. Лиза заплакала. Хищник поймал на кончик языка соленую и холодную слезу-бусинку, которая покатилась по щеке жертвы.
- Как давно я хотел это сделать! Сейчас ты почувствуешь настоящий кайф, блаженство, не то, что с твоим мужем-тряпкой. Будешь моей, поняла? - тут Алексей засмеялся.
 «Саша, Сашенька, ну где же ты, спаси меня от его рук, спаси»! - тихо звала на помощь Лиза. Она не могла посмотреть в стороны, ей было сложно двигать ногами, руками, все тело будто онемело, она не чувствовала ничего, кроме боли. Боли в сердце, в конечностях, в голове. Боли в сердце. Оно умерло для нее. Ад разверзнулся перед ее лицом. Все исчезло: радость, счастье, любовь. Душевная смерть и позор ожидали Лизу в будущем. Горячая рука коснулась ее груди, тело задрожало. Что ей было делать? Ждать, ждать лучшего. Алексей поцеловал ее еще раз и еще. Еще и еще. Высасывал всю жизненную энергию.
 Следующие действия развернулись молниеносно. Чья-то рука в тьме (Лиза поначалу не поняла, кто это был) сжала горло Алексея. Тот быстро отпустил Лизу, которая скользнула по стволу дерева на влажную землю. Она усердно восстанавливала дыхание и через слезы смотрела за тем, как Саша, ее супруг, который некоторое время назад был в глубокой депрессии, апатии, повалил Алексея наземь и, крича, громко произнося проклятия, безжалостно наносил удары в лицо, в грудь. Окна во всем доме открылись, на улицу повалили гости, обступили двух дерущихся. Лиза встала и, пошатываясь, кое-как подошла к Саше и увидела лужу крови вокруг головы Алексея. Он был в бессознательном состоянии. Его лицо было изуродовано. Тяжело дыша, Саша посмотрел в глаза своей супруге, а потом опустил голову и посмотрел на что-то серебряное. Лиза встала на колени рядом с мужем и заметила рукоятку ножа, которое было вонзено под левое ребро Саши, откуда сочилась темная струйка крови. Он упал на землю, Лиза взяла руку раненого в свою. Мужчина вновь посмотрел в глаза ошарашенной Лизы. Вот он — этот теплый, полный любви и тепла взгляд, который яркими неестественными лучами света связал наших двух героев узами вечной любви.
- Лиза, я. Тебя. Люблю, - произнес с большим трудом Александр Горчаков. - Теперь я свободен.
 Он откинул голову назад, веки закрыли глаза цвета безмятежного моря. Горчаков уснул вечным, спокойным сном. Лиза отказывалась верить этому всему. Она звала своего супруга, выкрикивала имя, ударяла кулаком по земле, по холодной земле, местами поросшей травой. Она взглянула на крыльцо дома, на котором стояли гости банкета и даже не пошевелились с места, чтобы хоть как-то помочь, успокоить Лизу, притупить ее горе и дать надежду.
   И все же Лизе это не нужно. Ей не нужна помощь двуличных лицемеров. Она все поняла в тот день, все для себя усвоила. Любовь посетила и надолго укоренилась в сердце Горчаковой. Саша дал ей веру, защитил от страха и дал понять, что все это время, пока он был в отчуждении, его сердце не переставало любить.