6 глава

CHAPTER VI


Dinah

The next morning Nigger Dick came to beat carpets, for ma was cleanin' house; and Mitch and me were makin' garden, and talkin' to Nigger Dick. He was the funniest nigger you ever saw and the best hearted, except when he was drunk, then he was cross and mumbled to himself. His wife was Dinah who wore circle ear-rings and used to cook for the Bransons when they had lots of company. The Bransons were the richest people in town and had lots of parrots and poodles, and Mrs. Branson et snuff. They was from Virginia, ma said; and Mitch and I used to talk to Dinah over the back fence when she was cookin' there. She wore a red bandanna around her head, and she used to say, "Look heah, you boys, if you see that nigger drinkin', you come and tell me, cuz I ain't goin' to live with him no more if he drinks." Then she'd hand us out cookies or somethin', and say go along.

Nigger Dick was singin':

Nicodemus was a slave of African birth,
Who was bought for a purse full of gold,

and beatin' carpets, and doin' whatever ma told him. She kept changing her mind and would say: "Here, Dick, help me with this picture. Now you can leave that and set out this geranium. Here, Dick, that can go for a while, go down to the barn and bring up that barrel there and put this stuff in it."

Dick knew ma, and bein' disorderly himself, didn't care what he did, or whether he finished anything. So he kept saying, "Yes'm," "Yes'm," and workin' away. So every time Dick got near us, we'd talk to him and get him to tell us about his father which was a slave, or about Kentucky. Little Billie was playin' near us, for Mitch was makin' him a little onion bed, and Dick was ridin' Little Billie on his shoulder, and he was as gay as a jay-bird and singin'. One of his songs was:

Oh, said a wood-pecker settin' on a tree,
I once courted a fair ladee.
She proved fickle and from me fled,
And ever since then my head's been red.

And "Babylon is Fallin'" was another of his songs, and "Angel Gabriel." Mitch would rather be around where Nigger Dick was than any one. He almost laughed himself sick that mornin'.

Well, we told Nigger Dick about catchin' Doc Lyon; and we took him around to where I had been let down by the sheet, and showed him how I had run and jumped the fence to get away. Nigger Dick began to act awful mysterious and say, "You can't fool this nigger," and he kept goin' back and forth from the window to the fence, lookin' at the ground. And by and by he went and asked ma if he could go down town. He wanted to see my pa about somethin'. So he went off, and Mitch and I went on makin' garden, till ma came and set us to work buildin' a flower bed. That was one trouble with ma, you no sooner got started on one thing than she changed her mind and wanted you to do somethin' else. "Never mind," said Mitch, "we're havin' fun, whatever it is. But what do you suppose your pa meant by sayin' that that hill above the Old Salem mill had given up more treasure than any place in the world? Who got it? Now pa says that Linkern lived there onct and kept store, but he didn't get it. He was so poor that he used to have welts on his legs from wearin' the same buckskin pants. That's what pa says. So if he didn't get the treasure, who did? It couldn't be Mr. Branson, for he got his start raisin' onions and peddlin' 'em here in town. All the same, your pa must have meant somethin'. But I tell you, Skeet, we've lost this Saturday, and it's too far to go after school. So I say let's go out there next Saturday—start early and prospect around as they say—look the land over. And keep goin' till we clean the place up, like we did Montgomery's woods."

Just then pa and Nigger Dick drove up. Pa had a shoe in his hand and went and began to put the shoe in the prints where Doc Lyon had run from the window to the fence. "It fits," says Dick, and laughed, and I said to pa, "What you got, Doc Lyon's shoe?" And pa said, kind of gruff and absent minded, "Yes." "Well," says I, "You don't need any shoe to tell it was Doc Lyon that chased me." Pa didn't answer me. He said, "Come on, Dick," and they started for the buggy. Ma came runnin' to the door and said, "Where you goin', Dick? The carpets must be cleaned and laid." "I don't know," says Dick, "I'm in the hands of the law." "Back after while," said pa, as he gave the horse a tap with the whip and drove off.

Ma stood in the door and said: "No order, no system, never anything done. It's just too discouraging. Just as I get Dick and have him well started at work, your pa comes and takes him off." Then she turned to us and said, "Don't work any more on the flower bed. Come with me. I want you boys to build a chicken coop. The old hen must be shut up to-night, and you must hurry." Mitch smiled a little, but we went into the back yard and got some lath and made the coop.

Well, after while Nigger Dick came back. They had driven out to Bender's place and put the shoe in the footprints out there, and sure enough they fit and pa had gone to the jail and quizzed Doc Lyon about the fire and he had confessed and told everything. And that wasn't all. "Why," said Nigger Dick, "that Doc Lyon is the devil himself. He killed Nancy Allen—Yes, he did. He says so. And that ain't all. He killed your dog, Mitch. And even that ain't all; all these cows that got cut so they couldn't give milk, he cut 'em—yes sir, that devil cut 'em. And your pa is goin' to have him hanged. And that ain't all. If he'd got up-stairs last night, he'd a killed your ma. Yes, sir. He's the awfulest devil in this county. And you see when he used to go to Sunday School and walk the streets readin' the Bible, he was just playin' possum. He'd sold himself to the devil and he was tryin' to hide it."

I said to Mitch, "Was Injun Joe ever in jail?" Mitch said: "Skeet, you don't act like sense sometimes. You know dern well he was in jail. How could he get into court if he wasn't in jail? Don't you remember when Tom was testifyin' agin him that he broke loose and jumped through the court house window and escaped, and nobody ever saw him again until Tom found his body at the door of McDougal's cave?"

"Well," says I, "he might have been out on bail." "What's that?" said Mitch. "I don't know," says I. "It's a way to keep from goin' to jail, and since the book don't say that Injun Joe was in jail, I'll bet you he never was. Poor old Muff Potter was in jail after the murder and he didn't kill anybody. It was Injun Joe that did the killin'. And don't you remember that Tom and Huck went to the jail one night and stood on each other's backs so they could talk to Muff through the bars?" "I have an idea," says Mitch, "let's go to the jail to-night and talk to Doc Lyon. Your pa and Jasper Rutledge, the sheriff, are friends, and he knows us. And besides, Joe Pink is in jail. Look at it: Joe Pink is Muff Potter and Doc Lyon is Injun Joe, and we'll go to see 'em just like Tom and Huck went to see Muff Potter. Only, as I said before, Skeet, you're no more like Huck than my pa is like Nigger Dick."

"Well," says I, "it makes no difference. We'll go. For you can bet Doc Lyon will never be free again, and we can look at him and ask him questions, and see what he has to say."

We got down to the jail about dusk, and Mitch insisted on rollin' a barl up to the window and climbin' up on it, so as to make it as much like Tom Sawyer as possible. The window was too high for us to stand on each other's backs. Just as we got the barl up, along comes Jasper Rutledge, the sheriff, and he says, "Hey, what you boys doin'?" "We want to talk to Doc Lyon," says I. "What about?" says he. "About my dog," says Mitch. The sheriff looked at us curious for a minute and says, "If I let you talk to him, will you promise not to tease him or get him mad?" "Yes, Mr. Rutledge," both of us said. "Well then," said the sheriff, "don't fool around with that barl; I'll let you inside the jail and you can stand comfortable and talk to him." Mitch didn't know what to say to this. He just toed the ground with his toe, and finally said, "We'd rather stand on the barl, Mr. Rutledge." I knew what he meant. It wouldn't be like Tom Sawyer to go inside. And the sheriff laughed and said, "Well, I'll swan, have it your way. But mind you, I'm going to hide and hear what is said, for I want to hear what he says about all this devilish work. But if you tease him or say anything out of the way, I'll stop it and drive you off."

So we promised and Mitch rolled the barl up to the winder and we both stood on it and looked in. First thing we see was Joe Pink. He was in there for bein' drunk, and beatin' his wife. And he went on to tell about his life, how he'd most worked himself to death tryin' to support her and the children, and how she couldn't cook, and how she never had the meals ready, and how he'd come home so hungry he could eat glue, and she'd be talkin' over the back fence with Laura Bates, and how he didn't like her any more anyway, because she had lost most of her teeth, and spluttered her words. Then he'd get drunk, he said, to forget. And just then a voice said, "No drunkard shall enter the kingdom of heaven." It was Doc Lyon in a separate place, behind another iron door. And Joe Pink turned on him and said: "I suppose dog killers and house burners and cow-cutters and murderers get in. They do, do they? Well, you can send Joe Pink down to the devil. I don't want to go nowhere where you go—you can bet on that."



Doc Lyon

By this time we could see clear into the dark, and there stood Doc Lyon quiet like, his hands holding the bars, awful white hands, and his eyes bright like a snake's when it raises up to strike. Then Doc Lyon began to talk. First he was talking about Mitch's dog. He said it wasn't decent to have that dog around where children could see her, and that he had killed her because God told him to. Then he began to talk the Bible and talk about Ohalibah and say: "She doted on her lovers, on the Assyrians, her neighbors, which were clothed with blue, governors and rulers, all of them desirable young men, horsemen riding upon horses. And I will set my jealousy against thee, and they shall deal with thee in fury; they shall take away thy nose and thine ears; and thy residue shall fall by the sword. They shall also strip thee of thy clothes and take away thy fair jewels." And so he went on for a long time. And Mitch whispered to me, "He's quoting from Ezekiel"—Mitch had heard his pa read it to his ma and he knew it.

Then Doc Lyon went on to talk about my ma, and to say that he didn't mean to kill her, but only to cut off her ears and her nose, because she was too pretty, and was an abomination to the Lord because she was so pretty, and the Lord had told him to do it. And then he said the Lord had told him to remove Nancy Allen because she lived with Old Bender and his wife, and it wasn't right. He was awful crazy; for if ever there was a harmless old couple and a harmless old woman, it was the Benders and Nancy Allen. And why did he want to kill her for livin' with the Benders? She had to live sommers, and didn't have any home of her own.

We didn't have to say hardly a word—Doc Lyon just went on and told about settin' Bender's house on fire to purify the abomination of the dwelling, he said, where Nancy Allen had lived.

We heard enough and slid off the barl. Then Jasper Rutledge came out and said: "Can you boys remember what he said? For that's a free confession he made, and you must testify, and I will. There'll be a hangin' in this jail, before the snow flies."

I was so scared and shook up that I was afraid to sleep alone. So as we went by, I asked ma if I could stay all night with Mitch. She said "yes." So when we got to Mitch's home, Mr. Miller was readin' to Mrs. Miller about Linkern and the girls were playing like mad. We forgot everything, until finally Mitch motioned to me and we went out-doors. Mitch said: "I was goin' to have a funeral over Fanny, but I can't stand it, Skeet. Let's just you and I bury her, here by the barn." So we dug a grave and buried Fanny, and Mitch cried. And then we went into the house and went to bed.
*
Глава VI


Дина

На следующее утро Ниггер Дик пришел побить ковры, потому что мама убиралась в доме; а Митч и я были в саду и разговаривали с Нигером Диком. Он был самым смешным ниггером из всех, кого ты когда-либо видел, и самым лучшим сердцем, кроме тех случаев, когда он был пьян, а потом был в ярости и бормотал себе под нос. Его женой была Дина, которая носила круглые сережки и готовила для Брэнсонов, когда у них было много компании. Брэнсоны были самыми богатыми людьми в городе и имели много попугаев и пуделей, а также миссис Брэнсон и нюхательный табак. Они были из Вирджинии, сказала мама; и мы с Митчем разговаривали с Диной за задним забором, когда она там готовила. Она носила красную бандану вокруг своей головы, и она говорила: «Послушай, ребята, если ты увидишь, что этот ниггер пьет», то приходи и скажи мне, потому что я больше не собираюсь жить с ним, если он пьет.' Потом она раздала нам печенье или еще что-нибудь и сказала: «Пойдемте».

Ниггер Дик пел:

Никодим был рабом африканского происхождения,
Который был куплен за кошелек, полный золота,

и бьют ковры, и делают все, что ему скажет мама. Она все время передумала и говорила: «Вот, Дик, помоги мне с этой картиной. Теперь вы можете оставить это и установить эту герань. Вот, Дик, это может пойти на некоторое время, спуститься в сарай, поднять там эту бочку и положить в нее все это.

Дик знал маму и сам был беспорядочным, ему было все равно, что он делал или что он закончил. Поэтому он продолжал говорить: «Да, я», «Да, я» и работаю прочь. Поэтому каждый раз, когда Дик приближался к нам, мы разговаривали с ним и заставляли его рассказать нам о своем отце, который был рабом, или о Кентукки. Маленький Билли играл рядом с нами, потому что Митч делал ему маленькую луковицу, а Дик рвал Маленького Билли на плече, и он был таким же веселым, как сойка и поет. Одна из его песен была:

О, сказал дровосек, садящийся на дерево,
Однажды я ухаживал за прекрасной девушкой.
Она оказалась непостоянной и от меня убежала,
И с тех пор моя голова была красной.

И «Вавилон - это Фаллин» была еще одна из его песен, и «Ангел Гавриил». Митч предпочел бы быть там, где был Ниггер Дик, чем кто-либо другой. Он чуть не смеялся, тошнит от того утра.

Ну, мы рассказали Нигеру Дику о том, чтобы поймать Дока Лиона; и мы отвели его туда, куда меня подвела простыня, и показали ему, как я побежал и прыгнул через забор, чтобы уйти. Ниггер Дик начал вести себя ужасно таинственно и сказать: «Ты не можешь обмануть этого ниггера», и он продолжал взад и вперёд взад и вперёд от окна к забору смотреть на землю. Вскоре он пошел и спросил маму, может ли он поехать в город. Он хотел увидеть моего отца о чем-нибудь. Итак, он ушел, а мы с Митчем пошли в макин-сад, пока мама не пришла и не заставила нас работать над созданием цветника. Это была одна проблема с мамой, ты не успел начать с одной вещи, как она передумала и хотела, чтобы ты сделал что-то еще. «Не бери в голову, - сказал Митч, - мы веселились, что бы это ни было. Но что вы думаете о том, что ваш папа имел в виду, говоря, что тот холм над мельницей в Старом Салеме дал больше сокровищ, чем где-либо в мире? Кто получил это? Теперь папа говорит, что Линкерн жил там и хранил магазин, но он этого не понял. Он был настолько беден, что на ногах у него были ранки от ношения одних и тех же брюк из оленьей кожи. Вот что говорит папа. Так что, если он не получил сокровище, кто это сделал? Это не мог быть мистер Брэнсон, потому что он начал рисовать лук и торговать ими здесь, в городе. Все равно ваш папа, должно быть, имел в виду что-то. Но я говорю тебе, Скит, мы проиграли в эту субботу, и слишком далеко, чтобы идти после школы. Итак, я говорю, давайте отправимся туда в следующую субботу - начнем рано и, как говорится, начнем поиски - осмотрим землю. И продолжай идти, пока мы не очистим это место, как мы делали в лесах Монтгомери.

В этот момент подъехали Па и Ниггер Дик. Па держал в руке туфельку, подошел и начал складывать туфельку в отпечатки, где Док Лион бежал от окна к забору. «Подходит», - говорит Дик, и смеялся, и я сказал папе: «Что у тебя, туфля Дока Лиона?» И папа сказал, довольно грубый и рассеянный: «Да». «Ну, - говорит я, - тебе не нужен ботинок, чтобы сказать, что меня преследовал Док Лион». Па не ответил мне. Он сказал: «Давай, Дик», и они принялись за коляску. Мама побежала к двери и сказала: «Куда ты идешь», Дик? Ковры должны быть вымыты и уложены. «Я не знаю, - говорит Дик, - я в руках закона». «Через некоторое время», - сказал папа, когда он ударил лошадь кнутом и уехал.

Ма стояла в дверях и говорила: «Нет порядка, нет системы, никогда ничего не сделано. Это слишком обескураживает. Как только я забираю Дика и хорошо его начинаю на работе, ваш папа приходит и снимает его. Затем она повернулась к нам и сказала: «Не работай больше на клумбе. Иди со мной. Я хочу, чтобы вы, ребята, построили курятник. Старая курица должна быть закрыта на ночь, и ты должен поторопиться. Митч слегка улыбнулся, но мы пошли на задний двор, взяли планку и сделали курятник.

Ну, через некоторое время Ниггер Дик вернулся. Они выехали к месту Бендера и положили туфлю в следы ног, и, разумеется, они подходили, и папа отправился в тюрьму и расспросил Дока Лиона о пожаре, он признался и рассказал все. И это еще не все. «Почему, - сказал Ниггер Дик, - что Док Лион сам дьявол. Он убил Нэнси Аллен. Да, он убил. Он так говорит. И это еще не все. Он убил твою собаку, Митч. И даже это еще не все; всех этих коров, которых порезали, чтобы они не могли давать молоко, он резал их - да, сэр, этот дьявол резал их. И твой папа собирается повесить его. И это еще не все. Если он прошлой ночью поднялся наверх, он убил твою маму. Да сэр. Он самый ужасный дьявол в этом округе. И вы видите, когда он ходил в воскресную школу и ходил по улицам, читая Библию, он просто играл в опоссума. Он продал себя дьяволу, и он пытался скрыть это.

Я сказал Митчу: «Был ли когда-нибудь Инджун Джо в тюрьме?» Митч сказал: «Скит, иногда ты не ведешь себя как разум. Ты хорошо знаешь, что он был в тюрьме. Как он мог попасть в суд, если он не был в тюрьме? Разве вы не помните, когда Том свидетельствовал ему, что он выскочил, прыгнул в окно здания суда и сбежал, и никто его больше не видел, пока Том не обнаружил его тело у двери пещеры Макдугала?

«Ну, - говорит я, - он мог быть под залогом». 'Что это?' сказал Митч. «Я не знаю, - говорит я. - Это способ не попасть в тюрьму, и, поскольку в книге не говорится, что Инджун Джо был в тюрьме, могу поспорить, что он никогда не был. Бедняжка Мафф Поттер был в тюрьме после убийства, и он никого не убивал. Это был Инджун Джо, который убил. И разве вы не помните, что Том и Гек однажды вечером пошли в тюрьму и стояли друг у друга на спине, чтобы они могли разговаривать с Маффом через решетку? «У меня есть идея, - говорит Митч, - давайте сегодня вечером пойдем в тюрьму и поговорим с Доком Лионом. Твой папа и Джаспер Ратледж, шериф, друзья, и он нас знает. И кроме того, Джо Пинк в тюрьме. Посмотрите на это: Джо Пинк - Муфф Поттер, а Док Лион - Инджун Джо, и мы пойдем к ним, как Том и Гек, чтобы увидеть Маффа Поттера. Только, как я уже говорил, Скит, ты не такой, как Гек, а мой папа, как Ниггер Дик.

«Ну, - говорит я, - это не имеет значения. Мы пойдем. Можно поспорить, что Док Лайон больше никогда не будет свободен, и мы можем посмотреть на него, задать ему вопросы и посмотреть, что он скажет.

Мы спустились в тюрьму из-за сумерек, и Митч настоял на том, чтобы выкатить бочку к окну и взобраться на нее, чтобы сделать ее настолько похожей на Тома Сойера, насколько это возможно. Окно было слишком высоко, чтобы мы могли стоять друг у друга на спине. Как только мы подняли бочку, вместе с Джаспером Ратледжем, шерифом, он говорит: «Эй, что вы, ребята, делаете?» «Мы хотим поговорить с Доком Лионом, - говорит я. говорит он. «О моей собаке», - говорит Митч. Шериф с любопытством посмотрел на нас и сказал: «Если я позволю вам поговорить с ним, вы пообещаете не дразнить его или не разозлить его?» «Да, мистер Ратледж», - сказали мы оба. «Ну что ж, - сказал шериф, - не дурачитесь с этим барлом; Я впущу тебя в тюрьму, и ты будешь чувствовать себя комфортно и поговорить с ним. Митч не знал, что сказать на это. Он просто коснулся земли ногой и, наконец, сказал: «Мы бы лучше встали на барл, мистер Ратледж». Я знал, что он имел в виду. Том Сойер не мог войти внутрь. И шериф засмеялся и сказал: «Ну, я буду лебедем, по-твоему. Но учти, я собираюсь спрятаться и услышать, что сказано, потому что я хочу услышать, что он говорит обо всей этой дьявольской работе. Но если ты дразнишь его или говоришь что-нибудь с дороги, я остановлю это и прогоню тебя.

Итак, мы пообещали, и Митч подкатил бочку к моталке, и мы оба встали на нее и заглянули внутрь. Первым, что мы увидели, был Джо Пинк. Он был там, чтобы быть пьяным и избивать свою жену. И он продолжил рассказывать о своей жизни, о том, как он больше всего работал до смерти, пытаясь поддержать ее и детей, и как она не могла готовить, и как у нее никогда не было готовой еды, и как он это делал. возвращайся домой настолько голодным, что он мог съесть клей, и она будет разговаривать с Лорой Бейтс за задним забором и о том, как он ей больше не нравится, потому что она потеряла большую часть зубов и разбрызгивала свои слова. Потом он напился, сказал он, чтобы забыть. И как раз тогда голос сказал: «Ни один пьяница не войдет в Царство Небесное». Это был Док Лион в другом месте, за другой железной дверью. И Джо Пинк повернулся к нему и сказал: «Я полагаю, что убийцы собак и домашние горелки, коровы и убийцы входят. Они делают, не так ли? Ну, ты можешь отправить Джо Пинка вниз к дьяволу. Я не хочу никуда идти, ты идешь на это ».



Док Лион

К этому времени мы уже могли видеть сквозь тьму, и Док Лион тихо стоял, его руки держали прутья, ужасно белые руки, и его глаза сияли, как змея, когда она поднимается, чтобы ударить. Затем Док Лион начал говорить. Сначала он говорил о собаке Митча. Он сказал, что неприлично иметь эту собаку, где дети могут ее видеть, и что он убил ее, потому что Бог сказал ему. Затем он начал говорить Библию, говорить об Охалибе и говорить: «Она без ума от своих любовников, ассирийцев, ее соседей, одетых в синюю одежду, правителей и правителей, все они были желанными молодыми людьми, всадниками на лошадях. И я завидую тебе, и они будут против тебя в ярости; они заберут твой нос и твои уши; и остаток твой падет от меча. Они также снимают с тебя одежду твою и забирают твои прекрасные драгоценности. И так он продолжался долго. И Митч прошептал мне: «Он цитирует Иезекииля» - Митч слышал, как его папа читал это своей маме, и он знал это.

Затем Док Лайон рассказал о моей маме и сказал, что он не хотел ее убивать, а только отрезал ей уши и нос, потому что она была слишком хороша и была мерзкой для Господа, потому что она был так хорош, и Господь сказал ему сделать это. А потом он сказал, что Господь сказал ему убрать Нэнси Аллен, потому что она жила со Старым Бендером и его женой, и это было неправильно. Он был ужасно сумасшедшим; ибо если когда-либо существовала безобидная старая пара и безобидная старая женщина, то это были Бендеры и Нэнси Аллен. И почему он хотел убить ее за жизнь с Бендерами? Она должна была жить летом, и у нее не было собственного дома.

Нам не нужно было говорить почти ни слова - Док Лайон просто продолжил и рассказал о поджоге дома Бендера, чтобы очистить мерзость жилища, сказал он, где жила Нэнси Аллен.

Мы услышали достаточно и соскользнули с барла. Затем вышел Джаспер Ратледж и сказал: «Ребята, вы помните, что он сказал? Потому что это бесплатное признание, которое он сделал, и вы должны свидетельствовать, и я буду. Там будет висеть в этой тюрьме, прежде чем снег летит.

Я был так напуган и встряхнулся, что боялся спать один. Поэтому, когда мы проходили мимо, я спросил маму, могу ли я остаться с Митчем на всю ночь. Она сказала да.' Поэтому, когда мы добрались до дома Митча, мистер Миллер читал миссис Миллер о Линкерне, и девочки играли как сумасшедшие. Мы все забыли, пока, наконец, Митч не указал мне, и мы вышли на улицу. Митч сказал: «Я собирался устроить похороны над Фанни, но я терпеть не могу, Скит. Давай только ты и я похороним ее здесь, у сарая. Поэтому мы вырыли могилу и похоронили Фанни, а Митч заплакал. А потом мы пошли в дом и легли спать.