Нирвана

        Как приходит весна, так жить начинаем рефлексами – быстрей бы к дачным, обетованным соткам. Надышаться, оглядеться как впервые. Панорама рощ, холмов, полей и, конечно же, Волга. Лубочный восход солнца над гладью реки, пароходные гудки... Утрешняя прохлада. Роса. Птичий гомон, хлопоты бабочек, жужжание пчёл. А в полдень как в бане жара, не соскучишься. День завершается в закате солнца, таинственном погружение в ночь. Изнывают в тиши соловьи, звенят комары. Как без них?!.. И не надо никуда торопиться.   
      По определению я горожанка. Тёплая квартира, окна на солнце. Вода хоть эта, хоть та. Туалет удобный, там на полочке всегда свежая пресса. Кухня с гарнитуром. Все привычные блага. Но всегда, где бы ни бы-ла, с истомой вспоминаю сердцу милую дачу. Там моя нирвана! Домик, банька, двор, грядки, на одну персону щелястый туалет. Ну, а главный фетиш для поклонения – ульи. Мёд наш профиль... Так что, май на лето, а мы на дачу. С коробками, сумками, рассадой и с пуделем Экси.
      Дорога без впечатлений, и вот она – Воля! Пёс вылетает из машины и как не от мира сего. Крутанулся по двору, тявкнул на мышь и на улицу, здороваться с кошками… У мужа своё – тот к ульям, поздороваться, поговорить с пчёлками. Ну, а я на традиционный пост –  кухня, кастрюли, уход за всей живностью. Я и мышке оставила в углу корочку сыра. Назвала её Соней.
       Пристрастия у всех свои и только одна общая сводит нас в естественном месте. Бывает, что одновременно. Конфуз? Нет! Ранний из щелей видит позднего и без изыска уведомляет, где тому надобно быть… И вообще жизнь устоявшееся, лишь у меня патология – летать... Выйду на крутой берег Волги, а там… Раздолье! Речная ширь, пароходы, солнце... Раскину руки, взлечу и порхаю средь облаков. Птица!.. А как налетаюсь, стихи начинаю писать... А вечер?! А ночь?! В тишине соловьиные рулады – не спит волшебник белой рощи. И мне опять нет покоя, я опять берусь за стихи.
      Но под луной не бывает вечного… Как войду в дачную колею, всё становится не так хорошо. Обгорела на солнце. Комары осточертели. Телефон работает только на крыше. Муж не просит уже стихи почитать, гундит о пчёлах, медоносах. Да и сама забывать стала пристрастие, выперло японское хайку, хайбуны... А Соня как обнаглела?! Ночью повадилась бегать по мне. Мяукать приходится!.. А соловей?! И он, паршивец, спать не даёт!.. Но тут Экси удивил. Дуэтом с птичкой он свои рулады стал выводить. И чудо снизошло, я проваливалась в сладкий, праведный сон. Но однажды…!
      Приснилось то, чего отродясь не было. Биде в туалете, на кухне комбайн, в зале белый рояль. И тиши-на! Только ангелы стоят, сложив крылья, слушают как я играю. Потом взяли меня на руки, вынесли под душ, оттуда в постель, а в постели муж. Всё тот же. Сподобился долги погасить. Наконец-то!
     И я взлетела опять. Летаю, летаю и вдруг понимаю, что хочу не пальцы над стихами ломать, а тяпнуть стакан хорошего вина! Чтоб продрало, чтоб душа пела! Чтоб захотелось и моглось!
     Что это? Воспалённая терапия!?.. Нирвана не туберкулёз. Она вне логики. Возникает из ничего как непреложная истина, и человеку хочется от счастья летать. А летать – это принципиально!