Надежды на лучшее Часть 2

     Мать и сын поехали в Питер поездом. Всю дорогу Веру не покидала тревога:

         – Хоть бы сын выдержал. Господи, помоги! Наставь его на путь истинный, укрепи волю его и веру, дай ему силы справиться с этой напастью, – непрестанно просила она власть небесную.

 Вовка, видимо, запасся наркотой, доехали они почти нормально. Но пока добирались до общежития, в котором им предписано было остановиться, Вера заметила, как сын напряжённо всматривается в толпу, в пассажиров, окружавших их в метро.

          – Что он ищет? Ведь в Питере мы никогда не были раньше, разве могут  у него здесь быть знакомые? – мучилась вопросами Вера.

 Как только поселились в общежитии, мать рассказала сыну, с какой целью они здесь.
          – Да, я ещё дома всё понял, не верю я в такое чудо. А сейчас, мамочка, я тебя умоляю: дай мне чуть-чуть денег и отпусти меня часа на два, иначе я умру, сил нет, как "ломает", – сказал Вовчик.

         – Как? Куда? Ты же города не знаешь, – Вера с ужасом смотрела на полумёртвое, абсолютно серое, в капельках пота лицо сына.

         –  А вдруг милиция? Я даже не узнаю, где ты. Да и город чужой, куда ты пойдёшь? –  спрашивала мать, опасаясь всего: и этой новой дозы, убивающей Вовку и неизвестности того, что с ним может случиться.

 Сын умолял, встал на колени. Вера видела его страдания, и её сердце просто разрывалось от жалости и от невозможности решиться хоть на что-то. В конечном итоге, она сдалась и Вовка, овладев требуемой суммой, тут же умчался по своим делам.
 Прошло два часа, потом три, за окном стемнело. Вера стояла на улице возле входа в общежитие, холодный ветер продувал её пальтецо, знобил тело, слёзы ручьём текли по её щекам:
 
        –  Где мой сын, что с ним? –  в отчаянии думала она, –  Жив ли он?

 Прохожие пытались помочь ей, спрашивали:

        –  Что случилось? Что с Вами?

 Но Вера и сама не знала, что могло случиться с её сыном.
 Вдруг из толпы вынырнул её Вовчик.

        –  Мамочка, прости меня, – он обнимал её, утирал ей слёзы, которые она никак не могла унять, – мамочка, не плачь, клянусь тебе, это было в последний раз, – говорил он, стараясь успокоить её.

 На следующий день они пришли в клуб « Оптималист», где разрешалось присутствовать на занятиях и страдающим определённой зависимостью, и их сопровождающим.
 
 Лечили лекциями, массажами, микстурами, молитвами, основная работа была направлена на изменение подсознания. Как ни странно, это помогало, люди курящие не один десяток лет, бросали эту привычку без особых усилий через три дня, наркоманы и алкоголики переставали тянуться к своему зелью, забывая о нём, испытывали к нему отвращение. Сын больше не пытался уйти куда-то в поисках дозы.
 Занятия длились с утра до четырёх часов дня, с небольшим перерывом на обед, стоили дорого, но выбора не было.  Вечерами все гуляли по Питеру, любуясь его красотами, посещали храмы и церкви.

       Пружина внутри Веры, сжимавшая её душу, постепенно расслаблялась, она уже видела своего сына другим, более здоровым и надеялась, что всё может наладиться. Надо только закрепить результат, ведь "ломки" уже нет.   
Через десять дней они с Вовчиком поехали домой опять на поезде. С ними ехали ещё двое парней из их города, так же приезжавших в « Оптималист» по той же причине.
Дорога прошла хорошо, без проблем и приключений.

      Вовка продержался без наркотиков только месяц.

Профессор Соколов, ведший курс излечения звонил всем своим пациентам, спрашивал, как идут у них дела?
Оказалось, что только двое из всей их группы, что проходили курс одновременно с Вовкой, снова стали наркоманить, и один из них  – сын Веры. Юрий Александрович, человек, ведущий здоровый образ жизни, трижды академик, предложил приехать в Питер повторно, для продолжения лечения, абсолютно бесплатно, он гарантировал стопроцентное излечение в этом случае.  Вера и сын вновь собрались в дорогу.
       Опять у Веры появилась надежда на лучшие времена, на то, что сына удастся вылечить. Но судьба в очередной раз посмеялась над ней, злой рок как будто преследовал её и её семью.
 Вера позвонила в Петербург, чтобы уточнить последние детали: где они будут жить, и когда должны начаться занятия и услышала в трубке прискорбное известие, что Юрий Александрович погиб в автомобильной катастрофе. Это известие было, как гром среди ясного неба.

         – Наверняка, подстроили, уж слишком многим он мешал своей работой, – подумала она, понимая, что последний человек, действительно способный ей помочь, ушёл из жизни.

       Дальше всё покатилось, как по накатанной дорожке. Её Вовка уже не мог остановиться, он, с регулярным постоянством, убивал себя этим «Крокодилом», который они снова варили, когда Вера уходила на работу.
 Чтобы маленькая внучка не дышала вредными парами, Вера сняла для дочери квартиру и платила теперь за две квартиры. Кроме своей основной работы в столовой, теперь она ещё вязала на заказ шали и кофточки, так как катастрофически не хватало денег,  и Вера не вылезала из долгов.
 Сын постоянно где-то пропадал в поисках своего зелья или денег для его приобретения. В квартире стоял запах йода, все петли на дверях, все металлические части люстр и светильников на стенах, покрылись ржавчиной от паров йода и выглядели такими страшными, словно много лет пролежали в земле. Все подоконники и пол в кухне и коридоре, покрытый линолеумом, были в прожжённых пятнах, мебель покрыта подтёками неизвестного происхождения. Всё было испорченно и разгромлено в её доме.

       С ужасом смотрела Вера на свою квартиру и не находила ответа на вопрос: чем она заслужила такую жизнь?

         – А мы с Андреем с такой любовью делали ремонт, завозили новую мебель, покупали шторы, бегая по магазинам, и мечтали: справить свадьбу дочери, встретить сына из армии в красивой квартире. Думали: лет на двадцать хватит. А как радовались всей этой красоте! А теперь?! –  с огромной грустью думала она.
 
 Несколько раз она замечала, что и Нина, как будто, находится в наркотическом опьянении.

        – Каким родится ребёнок, ведь уже подходит срок его появления на свет? – с отчаяньем думала Вера.
 
 К счастью, внучек родился здоровым (как уж случилось это чудо?), у него были лишь незначительные  отклонения в сердце. Мальчик родился настоящим красавчиком, похожим на маму, а Нина и сама была красавицей. Вера, конечно, рада была внуку, сразу полюбила его, как и свою внучку Галочку. Она жалела младенца уже потому, что у него непутёвые родители. Назвали внучка Петенькой.
 Малыш рос, не мальчик был – ангел, очень послушный и совершенно не капризный. У Нины вдруг прорезались гены, она стала уходить в запои, шляясь по несколько суток неведомо где, бросая грудного Петеньку. Так что, волей не волей, пришлось перевести его на искусственное вскармливание. Когда Нина объявлялась дома, от неё разило перегаром на всю квартиру, на наставления Веры она не реагировала, лишь, молча, смотрела на неё исподлобья.
       У дочки в жизни, наконец-то, стали происходить положительные изменения. Галочка подросла и ходила в ясли. Аня, по-прежнему, работала продавцом в том же магазине. Она вышла замуж, и в этот раз более удачно. Зять был человек тихий, работал  электриком в одной из жилищных контор. Аню не обижал и Галочку любил, как родную дочь. Хоть здесь была отдушина для Веры.

       Сын опускался в наркотическую бездну всё глубже и глубже. Он совершенно не следил за собой, редко стригся, постоянно терял свои вещи, домой приходил в каком-то рванье.
 Вера чинила эту одежду, покупала новую. И Нине приходилось кое-что покупать: перчатки, шапку, зимние сапоги, не могла же она ходить в мороз в летних кроссовках. На работу Нина не стремилась, да и Петенька был ещё слишком мал. Работала одна Вера, погружаясь всё больше в долги. Вовку на работу нигде не брали.
 Во дворе один за другим стали умирать молодые люди – наркоманы и все – от передозировки, только одна девушка умерла от гангрены ног. От этого « Крокодила» у них разлагались все внутренние органы.
 Вера со страхом ждала, что будет дальше: смерть или тюрьма, третьего не дано. Она устала и от этих мыслей и от такой жизни, опасаясь больше всего за маленького внука, ведь Петенька целыми днями находился в этой среде, всё видел, а главное, дышал этими парами.

          – Если вам ни себя, ни меня не жалко, пожалейте, хотя бы, своего сыночка, зачем вы его травите? Чем он перед вами провинился? – просила Вера сына.

Но сын её просто не слышал.

          – Господи! – в отчаянии думала Вера, – Когда же это всё кончится?

          – Ты же клялся, обещал мне, что не будешь колоться, – обращалась она к сыну, умоляла его взять себя в руки.

Вовка просил мать:

         – Мамочка, не кричи, пожалуйста. Мы больные люди, что мы можем сделать?

Прошло два с половиной года и Петеньку взяли в садик, хорошо, что находился он рядом с домом. Утром перед тем, как отправиться на работу, Вера уводила внучека в садик, а вечером забирала его. Они гуляли, бабушка покупала ему какой-нибудь гостинчик, Петенька был мальчиком не прихотливым, радовался любому угощению, никогда не капризничал и не требовал ничего. Если бабушка извинительно говорила:

         – Петенька, у меня нет денег на это.

Малыш, как взрослый, сразу же отворачивался от приглянувшейся ему игрушки или сладости и больше ничего не просил. Вера удивлялась:

          – Как он, такой маленький, понимает меня и даже, кажется, жалеет?

 В душе она была благодарна малышу за его поведение.

         – Если бы не Петенька, то просто бы легла и умерла,  – думала Вера, так она устала от всего этого адского существования.

  Её сын, бывший всего несколько лет назад, сильным, красивым, высоким парнем превратился в сгорбленного старичка, неопределённого возраста, с серо-жёлтым лицом и абсолютно потухшим взглядом. Да и Нина выглядела разве чуть лучше.
Вера смотрела на них, понимая, что всё это добром уже не закончится никогда.

         – Вам обоим или тюрьма уготована или смерть, вы хоть понимаете это? – спрашивала она Нину и Вовку, – А ваш сынок куда, в детдом? У него фамилия мамы, мне его никто не оставит, это понятно? Так почему вы хотя бы отцовство не оформите? Не запишите его на нашу фамилию? Он же никому, кроме меня не нужен, хотя бы малыша своего пожалели.

 Родители Петеньки молчали. По-своему они любили ребёнка. Вовка, когда его не «ломало», играл с Петенькой в «робота- полицейского», качал его на руках и кружил, они, шутя, боролись и играли в прятки, но это было не так часто, как хотелось бы. Нина читала Петеньке много книжек, гуляла с ним в выходные, учила стишки. Ребёнок был смышленый, стихи запоминал очень быстро и охотно декламировал их.
 Петеньке исполнилось четыре года. Вовка заболел воспалением лёгких, он задыхался, не мог ходить.  На "скорой" его увезли в больницу и сразу положили в реанимацию.
 Вера молилась, чтобы всё обошлось, она переживала и за сына и за внука, ведь у малыша по-прежнему была мамина фамилия.
 Вовку полечили чуть-чуть и тут в больнице затеяли какой-то косметический ремонт, должна была приехать комиссия из столицы Республики, всех больных на четыре дня отправили домой. Вера усадила Вовку и Нину в такси и увезла в ЗАГС, для оформления признания отцовства на Петеньку, ведь Нина и Вовка так и не зарегистрировали свой брак.
 То ли вид Вовки подтолкнул работников ЗАГСа, то ли они и в правду делали документы подобного рода быстро, только уже на следующий день Петенька получил фамилию отца – Токарев. Одно большое дело было сделано, теперь у Веры, в случае чего, никто не мог забрать внука без очень веских на то причин.
 Сын после четырёх дней пребывания дома вернулся в больницу, дома ему стало значительно хуже. Он еле дышал, а врач сказал Вере:

  – Иммунитета у него никакого, организм с болезнью совсем не борется, а одними лекарствами не вылечить.

 Вовка умер в реанимации спустя полтора месяца.

По щекам Веры Ивановны покатились слёзы, но она как будто не замечала их.
 Воспоминания о сыне, о его смерти всегда вызывали в ней чувство вины и слёзы.

        – Он же хороший был, нежный, внимательный. Я, бывало, кричу на него от бессилия, а он ни одного грубого слова за всё время мне не сказал, только «мамочка, мамочка…».  Попал мой мальчик в этот жернов и не смог оттуда выбраться, не под силу ему оказалось, –  горестно думала Вера Ивановна.
 
 Она вспоминала, как сын в последние годы всегда встречал её на остановке с работы, с Петенькой, сидящим у него на плечах. Он помогал донести ей пакеты с продуктами домой.
 Петеньке ничего не показали, ни гроба отца, ни похороны, зачем маленькому ребёнку видеть всё это? На это время Вера отправила его к дочери, а днём он был в садике.
 Вера похоронила сына рядом с мужем, в одной ограде. Теперь её любимые, на которых она возлагала надежды на свою спокойную старость, лежат рядом.

 Нина после девяти дней пропала вместе с ребёнком. Вера не могла их разыскать, переживала за судьбу малыша.  На дворе была весна, в том году потеплело очень рано, а Петенька, как его увезла мама, был в тёплой зимней одежде.

         – Ходит ли он в садик? – думала Вера Ивановна, – Что же она его парит в зимней курточке и тёплых сапожках?

 Вера очень сомневалась, что Нина что-то ему купила полегче на весну, она же так нигде и не работала. Зная характер и склонности Нины, Вера не прекращала поиски внука, но вскоре Нина сама привезла его к Вере Ивановне.
 Встреча произошла во дворе, бабушка и малыш кинулись друг к  другу, как только увиделись. Вера осматривала Петеньку, на его лице и ручках были язвочки, помазанные чем-то розовым.

        – Болезнь грязных рук, – поняла Вера, – значит, ребёнок занимался сам собой, а мама своими делами, – сделала она вывод.

 Нина сбивчиво стала говорить, что её вызывают в суд. Милиция уже несколько раз накрывала их с наркотой, завели дело, ещё, когда жив был Вовка.
Она позвонила прямо после окончания суда. Вера услышала в трубке плач Нины, та через слёзы сказала ей, что её осудили на три года и прямо сейчас взяли под стражу, то есть, домой она вернётся не скоро.
Все подробности Вера узнала лишь через несколько дней, во-первых, ей принесли постановление суда, да и во дворе бывшие подруги Нины рассказали.
 Сейчас же Вера занималась внуком. Отмыла его, вылечила от болячек.
Петенька вечером того же дня, когда забрали Нину, спросил бабушку:

         – А где мама?

 Вера решила не врать:

         – Понимаешь, малыш, мама уехала на работу, очень далеко, она приедет домой не скоро, надо будет подождать.

        – А папа? – спросил Петенька.

        – А папа… Он болел сильно, не смог выздороветь и его забрали в другую страну, где у людей ничего не болит. Он к нам не вернётся, нельзя, – как смогла, объяснила Вера.

         – Он на небушке? – снова задал вопрос малыш.

       – Да, сынок, – ответила бабушка, превозмогая слёзы и удивляясь, как он может об этом знать?

 Петенька вздохнул:

        – Ни мамы, ни папы, – грустно произнёс он.

 У Веры сжалось сердце от боли и жалости к четырёхлетнему внуку.
 На третий день к ним домой явились две женщины из органов опеки, угрожая забрать Петеньку в детский дом, так как у ребёнка теперь нет родителей. Вера не ожидала, что это произойдёт так быстро и вообще, она считала, что если ребёнок живёт здесь с пелёнок, то и не должно возникнуть никаких вопросов, ведь фамилия у них одинаковая, он её внук. Однако ей предложили немедленно явиться в органы опеки для оформления опекунства на Петеньку, иначе – детдом.

     Около двух месяцев Вера собирала необходимые бумаги по всем инстанциям, вплоть до нарколога. Всевозможные анализы сдавали и бабушка и внук. И, спустя это время, Вера Ивановна, наконец, получила разрешение на опеку внука. Теперь можно было жить спокойно. Вторая бабушка, мать Нины сразу же от оформления опекунства отказалась, ссылаясь на здоровье, хотя была моложе Веры на десять лет.
 Петенька скучал по родителям. Однажды он спросил:

        – Бабуль, а ты же тоже умрёшь?

         – Конечно, умру, все старички умирают, – сказала Вера.
 Петенька вдруг тихо заплакал:

          – Что же я, один буду жить?

 Вера ужаснулась:

  – Сколько горя в таком маленьком человечке?! Как он боится остаться в одиночестве?! – сердце её сжалось от боли, и она поспешила успокоить ребёнка.

         – Ну, что ты, малыш, это ещё не скоро случится. Ты уже вырастешь, встретишь хорошую девушку, вы поженитесь, и у вас родятся детки, и будет семья. А пока ты со мной жить будешь, один ты никогда не останешься.

 Она утирала его слёзки, целовала щёчки. Петенька успокоился, сказал:

         – А давай пироженку купим или тортик, привяжем к шарику и папе на небушко пошлём, он обрадуется.

          – Не выдержит пироженку шарик, да и птички могут склевать, они тоже это любят. Давай лучше напишем на листочке, что мы папу любим и помним, и пошлём ему эту записочку на шарике, – сказала Вера внуку.

 Внук заулыбался:

         – Я ему ещё машинку нарисую, ладно? – спросил он.

         – Конечно, нарисуй, – ответила бабушка.

 Через два дня Вера купила шарик голубого цвета, наполненный гелием, и они вместе запустили его в небо с записочкой и рисунком малыша.

 Петенька ходил в садик, Вера работала, выплачивала потихоньку свои многочисленные долги. Мама Нины к внуку никакого интереса не проявляла. Зато Вера, встретив как-то сожительницу дедушки Нины, спросила её:

         – Как там, у Нины дела? Навещала её мать?

 С большим удивлением услышала она ответ, что к Нине никто не ходил и ничего ей не передавал.

         – Да они что там, с ума сошли? – спросила Вера, – На улице давно лето, а она там всё время в резиновых сапогах? Ни тапочек у неё нет, ни прокладок, а как там женщине без них? А шампунь, зубная паста и щётка? Футболки нужны, какие-то штаны, трусики, наконец!!! Где там всё это взять, если никто не принесёт, это ж тюрьма, не зона, – возмущалась она.

 Такое отношение  к дочери удивляло и возмущало её до глубины души.

         – Люди собак, кошек жалеют, а тут родная мать так к своей дочери, – это было совсем не понятно Вере.

 Она собрала всё, что считала нужным из вещей, прикупила продуктов  и обратилась к двоюродной сестре Нины с просьбой отправить это всё Петенькиной маме. Не доверяя сестре, пошла вместе с ней в день передачи.  От Веры бы ничего не приняли, по документам Нине она была никто.
Посылку взяли, и Вера вздохнула свободнее, на первое время она помогла Нине, дальше пусть беспокоятся её родные.
 Через месяц к ней на работу прибежала её свахонька, которую Вера видела в третий раз в своей жизни. Она весело заявила:

         – А я за помощью.

         – За какой помощью? – удивилась Вера.

         – Мне денег на сигареты для Нины не хватает, – сказала мать Нины.

 Вера оторопела от такой наглости:

         – Послушай, Римма, это твоя дочь, не моя. Я и так столько лет кормила и одевала её, где ты тогда была? А сейчас у меня ребёнок на руках и  твой внук, между прочим, о нём мне надо заботиться. Если не хватает денег на сигареты, пусть бросает курить, – сказала Вера.

 Теперь они жили вдвоём, Вера и внук. Пособие по опеке совсем маленькое, меньше половины её скудной пенсии. Скоро-скоро она рассчитается со всеми долгами, их осталось уже совсем не много. И тогда Вера начнёт помаленьку откладывать на поездку к морю. Так хочется вывезти куда-нибудь внучка, куда-нибудь на море.

Вера Ивановна улыбается своим мечтам. Она ждёт пенсию и надеется на лучшее.