Азбука Любви и Боли

               Азбуку любви и боли
               не проходят дети в школе,
               ненаписанный учебник –
               нашей жизни – ежедневник.

               Нет на том креста,
               кто как Иуда Христа
               целует тебя, а потом продаёт,
               хоть знает, что этой изменой
               убьёт.

               Измена сродни вероломству,
               пожатью иудиных рук,
               неверность уходит в потомство
               и ширит разорванный круг.


1.
Любить так трудно,
проще – не любить.
Не знать заботы
груз извечный,
сомнений,
страхов бесконечных,
обид,
что сердцем не простить.
Любить так трудно,
проще – не любить.

Любить так больно,
легче – не любить.
Что чувством полно
столь ранимо,
и не пройдёт ни разу мимо,
что только может уязвить.
Любить так больно,
легче – не любить.

Любить так горько,
слаще – не любить.
Не льнуть к тому,
кто вдруг покинет
и нежность холодно отринет,
печали этой не излить.
Любить так горько,
слаще – не любить.

Любить так страшно,
лучше – не любить.
Как долог счастья век,
кто знает,
а смерть жестоко избирает,
в утратах суждено нам жить.
Любить так страшно,
я боюсь любить.


2.
Любовь перетекает тихо в боль,
и это жизни сущностная соль,
что всё должно однажды завершиться,
а сердце не смиряется и тщится
продолжить этот сладостный улёт,
чтоб пить и пить хмельной и терпкий мёд.

Над нами время властвует. Никто
не сможет победить давленье то,
с которым нас оно безжалостно прессует,
а лица сеткою морщин резцом рисует,
и в каждом возрасте добавит новый штрих,
и копит их душа, пока ты не затих.

Своё умение, и опыт, и тепло,
храни в себе, всем проискам назло.
Пусть не сейчас, а завтра – пригодится,
но для того душе приходится трудиться,
и часто мучиться, чтоб сильным был урок,
иначе всё бессмысленно, не впрок.

А в чём же прок? Бог весть, но должен быть.
Иначе для чего по руслу жизни плыть?
Наверное, наш опыт передастся,
и детям, внукам воплотить удастся
всё лучшее, ведь Человек растёт,
а мыслью далеко летит вперёд.

И мы за гранью, станем просто былью,
но нет, не прахом, лучше – звёздной пылью.
С неё всё началось, и в ней вариться
несчётно лет, и может, вечно длиться,
не страшно, если в солнечном котле.
А рай, он только здесь возможно –
на Земле?

3.
То ли медленно падает снег,
То ли это скольжение звёзд?
Я – счастливый опять человек,
В этом мире, размякшем до слёз.

Сколько рядом, вокруг красоты…
Разглядеть, дотянуться, вобрать.
Быть всегда на ступеньках мечты,
И по ним подниматься, шагать.

Я счастливый опять человек,
Фуги Баха ласкают мой слух.
Собираюсь в полёт, начинаю разбег.
Так неси меня, Творчества дух!

Если в сердце любовь не кровит,
А даёт мне живительный сок,
То очищен я в этой Любви,
И не знаю, чего б я не смог!


4.               
Прозрачен, чист речной исток,
и жизнь ясна в исходной сути,
но вдаль бежит, бежит поток
и сколько поднимает мути!

И если долго хочешь пить
из родниковой свежей стыни,
не стоит грязь с водой месить,
не то ручей умрёт в трясине.

И если хочется испить
любви,
что в глубине таится,
так важно грань не преступить,
чтоб сущностью не поплатиться.

Пока ж беспечная весна
сливает талые теченья,
пока очнувшись ото сна,
земное чувствуешь влеченье,
тебе подскажет жизнь сама:
служенье красоте и чувству
от сердца требует ума,
работы, что сродни искусству.

Иначе нежные цветы
задышат мерзостью отвратной.
В любви утрата чистоты,
как и в природе –
                безвозвратна.

5.
В примитивно заданной системе координат,
где всего две оси направления – рай и ад,
сложно зацепиться за точку и уравновеситься,
не находится чистого места, и душа – грешница,
норовит под кого-нибудь да подложиться,
в одиночку с собою ей никак не ужиться.


6.
Нет, не строится счастье легко, да походя,
И не грех на тебе – одиночества дни.
Грех великий – искать судьбу вкруг похоти,
Если Богом завещано строить вокруг Любви.