Пора перестать вести счет национальным обидам

Мир сошел с ума. Все предъявляют претензии всем. Но больше всех – России. Особенно обидно, что обвиняют мою страну те, кто не так давно были братьями по Союзу, в котором не делили людей по национальной принадлежности. Мы все были советские люди, и важно было ни  кто ты, а какой.Люди забыли,что мир народам способен принести мир в собственной душе.

В январе прошлого года я путешествовала по Грузии. Мои ровесники, выросшие и лучшие годы прожившие при советской власти, с тоской восклицали: «Как же хорошо мы жили!». И только наш гид, взрослевшая в годы перестройки, очень удивлялась, почему я не клеймлю позором те годы и нынешнее руководство России. Пытаясь понять суть ее обид и претензий, я видела перед собой одну единственную картину – глаза соотечественников в толпе в Таллине осенью 1988 года. Они буквально утопали в печали, растерянности и …ужасе. Офицеры организации, в которую я была командирована, советовали не говорить ни с кем на улицах и даже, если будут спрашивать, - не отвечать. Чтобы никто не понял, что я из России…

На мою статью об интернационализме в журнале «Военные знания», вернее, об отсутствии оного в Эстонии, пришли сотни откликов  (она была переведена на эстонский язык и опубликована в местных изданиях), наполненных ненавистью, злобой — абсолютно немотивированными. Прибалтийским читателям просто не нравились мои размышления на злобу дня. Прошли годы, и история все расставила по своим местам: оказалось, мы отстаивали разные ценности.
Будто в детской игре  или фильме ужасов – шар перевернулся, и русские  стали представителями нацменьшинств, да еще в антироссийски настроенном обществе. А несколько миллионов эстонцев – хозяевами самостоятельного государства. И сразу стало ясно, кто есть кто. Кто оккупанты, кто душители, кто притеснители… И из той же, любимой мною Грузии, едва обретшей независимость, оставляя свои дома и имущество, потянулись курды в Россию и под знамена Абдулы Оджалана, в поисках новой родины, потому что там, где они родились и жили, вдруг оказались презираемым меньшинством, лишними.
Меня, воспитанную в стране Советов на принципах  «все мы братья, дети великой страны», просто коробит от сочетания слов «русские оккупанты». Да, наши соотечественники жили во всех республиках (как и представители других республик в России). Но они были не «господствующей нацией», а созидателями. На окраинах империи русские строители (их работало по статистике от 87 до 93 процентов в промышленности и строительстве в  прибалтийских республиках) и шоссе ровненькие прокладывали, и дома, и предприятия возводили, и инфраструктуру развивали. Зато в российской глубинке дороги оставались, как музейная редкость, неприкосновенными со времени Н.В. Гоголя. Как же, все братьям нашим меньшим… Нас много. Да и достаточно вынес русский народ… вынесет, все, что Господь ни пошлет. Так было и до Некрасова, и после него…
 В каждой союзной республике были издательства, газеты, журналы на национальном языке и в неограниченном количестве, ассортименту которых можно было позавидовать, особенно,  учитывая малочисленность населения, для которого все это богатство выпускалось. Все национальные кадры, мало-мальски умевшие составлять предложения, были членами Союза писателей! Я три года работала в «Вечернем Ташкенте», в качестве эксперимента разделенном на две половины – русскоязычная редакция и узбекская. Планировался обмен материалами, а, по сути, всю газету делали девять русских журналистов, а девять членов Союза писателей Узбекистана выступали лишь в качестве …переводчиков. А если раз в год под нажимом начальства они и писали самостоятельно статьи, то из них для русской версии газеты  можно было  сделать лишь информацию, и то не всегда… И мы, «русские оккупанты», были  на самом деле «белыми неграми», которые пахали с утра до вечера — на любой ниве…
А что касается засилия русского языка, так его, простите, не было. Была конъюнктура, была мода. Националы сами стремились отдавать детей в русские школы (как сейчас в с углубленным изучением английского), потому что именно через великий и могучий они приобщались к мировой культуре, и на русском языке могли учиться в престижных московских вузах.  Не стоит забывать, что русский был языком межнационального общения. Кстати, в Эстонии мне рассказали об одной репрессированной семье, которая так и осталась жить в далекой сибирской деревушке. Так вот, и дети, и внуки переселенцев блестяще говорили и писали по-эстонски. И представьте, за полстолетия никто не препятствовал ни его изучению, ни использованию в Богом забытой глуши, где каждый человек на виду. Еще один пример. В школах  Турции, равноправном партнере стран Евросоюза, еще не так давно били курдских детей палкой по пальцам, если они случайно произносили слово на родном языке, а в советских закавказских республиках, где обитало много курдов, под руководством «оккупантов» они обрели собственную письменность на кириллице! Как, впрочем,  и многие другие народности. И когда в бывших советских республиках к власти пришли представители «доминирующей» нации, малым народностям ничего не оставалось делать, как правдами и неправдами пробираться к «русским оккупантам». Чтобы выжить. И это тоже факт.

Во время командировки в Эстонию мне приходилось встречаться и с представителями местного населения, которые глубоко прятали свои симпатии ко всему российскому, но десятки лет их честного служения  Родине говорят сами за себя. Трудно пришлось доживать в своей стране эстонцам, латышам, литовцам - легендарным летчикам, покрывшим себя немеркнущей славой в боях с фашизмом и в арктических экспедициях, Героям Советского Союза, ветеранам Великой Отечественной войны…  У них отнимают даже память, а на их глазах чествуют тех, кто сражался под гитлеровскими знаменами… Между прочим, московская улица по-прежнему носит имя Вилиса Лациса, никто не предает анафеме и латышских стрелков, хотя в контексте новейшей истории их роль из героической может превратиться в …трагическую.

Когда я училась в школе, мне говорили о мужестве латышских стрелков – самых боевых и лояльных большевистских частях. Это они охраняли молодое советское правительство  в Смольном. Это они вместе с легендарным матросом Железняком разогнали Учредительное собрание, заявив, что караул устал… Это они были ударной силой основной  группы, разгромившей повстанческую армию Деникина…Это они участвовали в арестах контрреволюционеров, национализации банков. Вот они какие решительные, смелые, по-революционному беспощадные! Но сегодня мы живем уже не при Советах, и кто только ни порочил советскую власть – за дело и без дела, не помня того хорошего, что она давала миллионам простых людей. Но сейчас разговор не об этом. В контексте новых политических условий – кто такие латышские стрелки? Свирепые убийцы, безжалостные машины по уничтожению людей? Это на их руках кровь тысяч белых офицеров, оставшихся верными присяге Отечеству, — цвета русской нации,— которых они безжалостно уничтожали на фронтах Гражданской войны в Поволжье, на Урале, под Царицыном… Это латышские наймиты  утопили в крови восстание левых эсеров в Москве и правых эсеров в Ярославле,  восстание Каледина на Дону… Это они, исповедуя принцип «никакого снисхождения к врагам», расстреливали 14-16-летних подростков, записавшихся в Добровольческую армию. Это ваши соотечественники, господа прибалтийцы, для нас же чужеземные опричники, подавляли кулацкие мятежи – пороли крестьян без разбора, жгли их дома, частенько вместе с хозяевами.

Это ваш соотечественник товарищ Лацис возглавлял отдел по борьбе с контрреволюцией в ВЧК, в которой из двух тысяч чекистов  три четверти были латыши! Теперь уже доказано, что самую кровавую работу выполняли в органах латышские наймиты – они не только проливали кровь русских людей, но и уничтожали культурное наследие России. …Может, хватит примеров?
Не я, история свидетельствует: нет у потомков латышских стрелков права предъявлять претензии к России за бывшие репрессии в жестокое время борьбы за выживание... Так истово утверждая на шестой части суши  советскую власть, прибалтийские опричники готовили общую судьбу  всем республикам, вошедшим в состав большевистской империи, и российской тоже.
Может, не будем углубляться в историю, не будем вспоминать, что народы Балтии никогда не жили самостоятельно, что и в петровские времена русские солдаты проливали свою кровь, освобождая от завоевателей прибалтийские земли… Госпожа история каждой стороне может подарить аргументы для обиды, так что не разберешься вовек… Может, напомнить, что руководящий состав большевиков был интернациональным, что Джугашвили, Берия, Микоян, Каганович, Камо, Троцкий и иже с ними не были русскими, что в состав ЦК КПСС входили представители всех республик и народностей… Мы живем в реалиях сегодняшнего дня. И с учетом этого надо строить наши отношения.

Допустим, что некоторой части прибалтийского населения настолько ненавистны русские (ничего не поделаешь — комплекс малой нации), что на уровне подсознания они испытывали дискомфорт, считая себя ущемленными советской властью. Допустим. Тогда ответьте мне, зачем же, получив вожделенную свободу, вы  издеваетесь над народом, ставшим в вашей стране нацменьшинством, вы, побывавшие в этой шкуре? Что вам сделали русские мальчишки и девчонки, волею судеб родившиеся на вашей земле, если вы их лишаете права говорить и думать на родном языке? Почему вы отказываете в праве на гражданство русским людям, по разным причинам живущим в вашей стране? Почему вы издеваетесь над сединами ветеранов, которые боролись против фашистской нечисти, а  предателей – не России, нет, — вся Европа объединилась в борьбе с коричневой чумой, — пополнивших  гитлеровские легионы, возводите в ранг героев? Хотите вы того или нет, но принадлежность Латышского легиона СС к преступным организациям по приговору Нюрнбергского трибунала является неоспоримым фактом. Разве мало прибалтийцев награждены орденами и медалями за участие в войне, разве мало ваших соотечественников сгорело в печах фашистских крематориев? Так над чьей памятью вы глумитесь, по ком звонят ваши колокола?

Верно гласит народная мудрость: нет хуже хозяина, чем бывший раб. А рабская психология таится не столько в хижинах, сколько во дворцах, вырастает из желания  не выжить, а урвать побольше, любой ценой. Жизнь доказала: при любом строе можно остаться свободным человеком, а рабом можно быть и в собственной семье, потому что современное рабство – это состояние души.

У русских, которых вы так ненавидите, что не дают вам покоя даже наши могилы и обелиски, и память крепче, и душа добрее. Конечно, была и у нас пятая колонна. Но в нее входили те, кто поднимал руки вверх живота своего ради, кто предал бы всех ради свой алчности и от страха;  не зря даже фашисты их использовали, презирая. И они тоже называли себя борцами с советской властью. Но им никто не поверил.  И мы, сегодняшние, не ставим им памятников, а воздаем должное по их «заслугам», по-прежнему называя предателями. А в памяти людской другие примеры. Мы помним русских белогвардейцев, яро ненавидевших советскую власть, но не вставших в колонны власовцев, потому что  присягавшие царю были против новой  власти, но не против Родины, а враг у всего мира  был один – фашизм. «Врагов народа», невинно осужденных сталинским режимом, но  заклинавших  —  как только враг напал на Родину — послать их в штрафные батальоны, только чтобы быть там, где решается судьба Отчизны, чтоб отдать ей кровь свою… Русские умеют прощать. Русские не помнят зла. И умеют быть благодарными. А Родину есть за что благодарить,  каждому из нас. У нас у всех, населявших СССР, больше полувека была одна история – одна на всех. И жили мы дружно, свободно передвигаясь по необъятным просторам страны. А когда пришла беда, вместе защищали Родину. Грузины, например, гордились, что в процентном отношении среди них было больше всех Героев Советского Союза… Однажды мне пожилой таджик, приехавший в Подмосковье на заработки, жалуясь на жизнь, сказал: «Мой отец погиб под Сталинградом, а теперь я здесь чужестранец»… И столько тоски было в его глазах, столько боли…

Могу напомнить, что за все совместно содеянное после распада Союза ответила Россия, как заплатила общие наши долги. Та же Украина, воспитавшая целое поколение в ярой ненависти к России, не рассказывает своим попрыгунчикам, что Украина ушла в независимость с нулевым долгом, с прекрасно развитой наукой, промышленностью, сельским хозяйством. Что в 90-е годы родители тех, кто скакал два года назад на Майдане, выжили только потому, что все мужское население зарабатывало деньги в ненавистной теперь Московии…

Да, история может тяжелым катком проехать по душам нашим. Но это не значит, что мы должны озлобиться и пустить в сердце ненависть. Кого я, живущая сейчас, должна ненавидеть, что в 32-м году моя мать девятилетней девочкой просила милостыню у таких же голодных земляков?  Из всего, что выпадает на долю каждого, нужно извлекать уроки. Не «за что?» – вопрошать, а «зачем?», что надо изменить в себе, в стране, чтоб этого не повторилось, какое наследство отработать, какие грехи искупить… Мы жили в обществе равных возможностей, и в границах колоссальной империи Родина учила нас видеть друг в друге товарища, брата, а это многого стоит.

И если мы хотим жить в мире, где не страшно рожать детей, где вечные ценности не будут перетасовываться, как в карточной колоде, надо изгнать ненависть из своих сердец. Другого пути нет.