Однажды в Германии

   Однажды, будучи студентом вуза, я поехал на летних каникулах в Германию. Тогда это страна называлась ещё ГДР (за год до объединения Германии). Это было время плавного «падения железного занавеса». Границы стран пока ещё социалистического лагеря начали приоткрываться для жителей СССР. Стали возможны туристические поездки по соцстранам Европы. Люди, вернувшиеся из этих поездок, с восторгом рассказывали о своих приключениях за рубежом. Для них там было всё новым и непознанным.
   
   В такую поездку отправился и я, только не в туристическую. В Берлине проживала моя тётя Наташа с мужем-немцем Экардом и две их дочери близкого мне возраста. Берлин сразу потряс своей красотой и архитектурой, приветливыми и весёлыми немцами и конечно продуктовым изобилием, которое нам тогда и не снилось. Первые дни я изучал достопримечательности Берлина по рекомендациям тёти и её мужа. (Сёстры были в отъезде). Потом пришли выходные. Тётя с мужем уехали на два дня на базу отдыха по путёвкам с работы.
 
   Я остался один в их квартире. Меня предупредили, что на выходных приедет парень старшей сестры. Живёт он в другом городе, а в Берлин приезжает. У него есть ключи от квартиры, и он чувствует себя здесь как дома. И это было правда. Когда я пришёл в квартиру в субботу вечером, открыв дверь своим ключом, с кухни доносился аппетитный запах. Я зашёл, и увидел, как Люц, так звали парня, жарил на сковороде колбаски, прихлёбывая пивом из бутылки. Он тоже знал, что я приду, весело поздоровался, и достал для меня бутылку пива из холодильника. Я не думал, что между нами могут возникнуть проблемы в общении из-за языка. Я неплохо знал английский, и многие немцы ГДР хорошо знали русский. Поэтому, почти всегда я мог с ними общаться. Однако Люц, помимо родного немецкого, изучал в школе французский и других языков не знал. Мы объяснялись жестами. Колбаски поджарились, и мы собрались ужинать. Здесь надо заметить, что во всех странах Европы, куда приезжали русские, их «визитной карточкой» стала бутылка водки. Наши путешественники всегда с запасом набирали её в дорогу. Любые иностранцы при виде её расплывались в улыбке. Когда я сбегал в комнату и вернулся на кухню с бутылкой водки в руках, Люц просиял от радости. Мы пили нашу водку, запивая немецким пивом, и закусывали колбасками. Потом произошло «лингвистическое чудо». Когда уровень в бутылке опустился ниже середины, мы стали беседовать. На каком языке, сейчас сказать трудно, но мы отлично понимали друг друга, шутили и смеялись. Когда бутылка водки опустела, языковый барьер исчез полностью.

   В воскресенье Люц попрощался и уехал, а вернулись тётя Наташа и Экард. Настали будни. Я осматривал Берлин, пока они были на работе, а вечерами вместе ужинали и общались. Неделя пролетела быстро. Был разгар лета. Стояла жара. На выходные у нас была запланирована поездка на дачу.  Рациональные немцы планируют свой летний отдых очень разумно. В пятницу летом у них начинается рабочий день на несколько часов раньше, и к обеду они его заканчивают. В два часа дня мы уже выезжали из Берлина на машине. Тогда я первый раз в жизни увидел, что такое автомобильные пробки. У нас они появились лет на десять позже. Дача была довольно далеко – около ста километров от Берлина. Но это того стоило. Место было очень живописное недалеко от Каменца. Дачный поселок окружал красивый лес. Посреди него было очень чистое и прозрачное озеро в плоской скале с каменными берегами.

   Мы приехали около четырёх. Немецкий дачный посёлок сильно отличался от наших. Все домики были примерно одинаковыми – маленькие, щитовые, без печек и каминов, ярко и красиво раскрашенные. Исключительно для летнего отдыха. На участках ровный газон и небольшие клумбы с цветами, у некоторых - маленькая грядка с клубникой. Приезжая на дачу, они кушают, пьют пиво и отдыхают от рабочей недели. Если бы кто-нибудь там решил сажать овощи, привозить и перекапывать навоз, соседи решили бы, что он свихнулся. С дороги мы перекусили и выпили пива. Тётя Наташа сказала, что они хотят вздремнуть после переезда, а мне не терпелось искупаться. О красоте каменного озера я слышал давно. Оно находилось в нескольких сотнях метров. Прямая тропинка от дачи вела к нему через лес. Я одел плавки, взял с собой полотенце, подстилку для загорания и свежий журнал. Когда я уходил, тётя сказала мне: «Смотри, когда придёшь на пляж, сильно не удивляйся». Я тогда так и не понял, что она имела в виду.

   Пройдя через тенистый лесок, я вышел на берег большого красивого озера. Что имела в виду тётя Наташа, я понял сразу. Не удивиться тут было невозможно. Сколько глазу видать, весь берег был заполнен телами полностью голых немцев самого разного возраста от детей до стариков. В плавках на всём пляже был я один среди нескольких сотен отдыхающих. Здесь надо учесть, что помимо стариков и детей, на пляже было много молодых и красивых девушек. А также тот факт, что незадолго до поездки я вернулся из рядов Советской армии (в те времена студентов забирали во время учёбы), где не только голых, но и одетых девушек мы два года практически не видели. И если немецкие мужчины на пляже практически не реагировали на их обнажённые тела, этого нельзя было сказать обо мне. Мои плавки стали приобретать определённую форму, а отдыхающие на меня удивлённо посматривать. Я быстро залез в озеро и отсиделся в прохладной воде, чтобы организм успокоился. Потом вылез, и лёг животом на покрывало. Начал читать журнал. Не успел я прочитать и страницы, прямо напротив меня расположились две молоденькие стройные немки. Они разделись, сели, раздвинули ноги и начали загорать. Они разговаривали, периодически кивая в мою сторону и смеялись. Наверное, думали, что я какой-то дефективный, раз загораю в плавках. Я пытался читать журнал, но стоило мне поднять глаза чуть выше, перед ними возникали две симпатичные промежности. Под моим покрывалом начала образовываться яма. Немки продолжали хихикать. Я понял, что долго так не выдержу. «В конце концов это всё условности» - решил я. Раз у них так принято, надо быть, как все. Я встал лицом к этим девушкам, и резко снял плавки. Всё, что в них вызревало это время, во всей красе закачалось у них прямо перед лицом. Немки резко перестали смеяться. «О! Я! Я!» - сказала одна, «Дас ис гуд» -сказала другая. В те времена у меня уже был дома видеомагнитофон, и я смотрел несколько немецких порнофильмов. Я ожидал, что одна из них сейчас скажет: «Дас ис фантастиш». Однако девушки закончили выражать свой восторг, и я, не торопясь, пошёл в озеро, ловя на себе радостные улыбки немецких женщин. Скоро я привык к обстановке и перестал отличаться на пляже от других отдыхающих. В воскресенье мы вернулись в Берлин.

   Последнюю неделю перед отъездом я решил посмотреть другие города ГДР, которые находились недалеко от Берлина. За один день можно было съездить поездом туда и обратно, посмотрев город. Я выбрал Потсдам и Дрезден. В Дрездене я побывал за два дня до отъезда. Погуляв по красивому городу, я посетил знаменитую Дрезденскую галерею. Перед возвращением в Берлин я решил купить к ужину Дрезденского вина, которое славилось своим вкусом и качеством. Я зашёл в магазин и начал осматривать витрину. Если в Берлине тогда было достаточно много русских туристов, то в Дрездене я не услышал за весь день ни одного русского слова и привык к исключительно немецкой речи. И тут возле витрины я услышал буквально в метре от себя что-то до боли родное:
- Слышь Серёга, блин давай возьмём ещё вмазать. (Некоторые слова диалога заменены синонимами из соображений литературной этики.)
- Ты что, охренел? И так почти все бабки пробухали! Надо хоть что-нибудь жене привезти. Она меня убьёт.
-  Блин. Ты же ей колготки купил.
- Ты что?! – это мало! Надо ещё что-нибудь купить. Она меня убьёт.
- Блин, ну давай хотя бы вон тот самый дешёвый пузырь за три марки на двоих возьмём. Надо ж догнаться.
- Хрен с тобой. Давай.
На душе у меня стало сразу по-домашнему комфортно. Я купил дорогое хорошее вино, и уехал в Берлин.

   Через несколько дней я вернулся домой с множеством подарков и весёлых воспоминаний.