Непотопляемый якорь

Дело было на Каспие в семидесятые годы. Я тогда был рулевым на сухогрузе "Василий Шитов". Так себе посудина, еще довоенной постройки, но волны не боялась. Устойчивая железяка, на нем ходили в такие ветра, и ни разу в серьезные переделки не попадали. То есть один-то раз было. Вот про нее и расскажу.
Все началось с боцмана. Боцман, как ему и положено, был мужик хитрый и хозяйственный. Порой даже чересчур. Зайдет, бывало, к нему капитан или старпом и ну его матом. Протолкнуться, говорят, у тебя нельзя, вся каюта какими-то железками завалена. Надо, отвечает, пригодятся. То есть боцман как боцман. Но выпить любил. Под это дело мог все с себя пропить, один раз явился в тельняшке и трусах, босиком.
Так вот, перед этой переделкой стояли мы в Астрахани, грузились. Мешки, тюки - обычная всячина. А боцман, звали его, кстати, Василий Шутов, почти как корабль, чем он сильно гордился, от погрузки, как правило, отлынивал и все дни проводил в пивных. Их в Астрахани море. Наверное, все посетил, потому что через неделю стали замечать, какой-то он не такой стал. То вдруг прибежит среди дня и чего-то в рюкзаке уносит. К вечеру опять пьяный. Капитан его гонял, как мог, когда тот ему на глаза попадется, но все без толку. Потому что Шутов трезвый на корабле не появлялся, а пьяному ему все по это самое... Наплевать, словом. Его хоть гоняй, хоть секи - все без толку. Капитан уж ждать устал, когда погрузка закончится. Она и закончилась, да только к тому времени Шутов все запасы из своей каюты пропил. Даже без бушлата остался, а дело к осени. Там такие ветра в эту пору - будь здоров! С палубы людей уносило, на вахту ходили, концом к поручнями привязывались. А тут без бушлата! Ну да, Бог с ним, бушлат не главное. Главное, что боцман еще кое-что пропил, это уж потом обнаружилось.
Загрузились, вышли в море. Нужно было сначала до Махачкалы, потом в Красноводск. Обычное дело, я хоть и недавно на "Василие" был, а и то успел раз пять по этому маршруту сходить. А как вышли, так ветер! Ну и гнусная погодка была тогда, самый опасный год на моей памяти выдался. Местные потом рассказывали, что катера на берег выбрасывало - во, какой ветер! И идем мы, значит, к Махачкале, немного уже осталось, Сулак прошли. Боцман к тому времени протрезвел, но ходил какой-то скучный. Все думали, что шторм на него плохо действует. Если бы!
Дело в том, что после Сулака такой штормина разыгрался, жуть! И гонит нас на берег. Там в этих местах мелко, чуть что - и сесть можем. Ночь, дождь, берега не видать. То он мелькнет, то опять ни хрена не видно. Вот-вот сядем, уже и по днищу стало скрести. Капитан приказывает якорь отдать. Травим потихоньку, ждем, когда зацепится, я как раз на вахте был, все при мне происходило. Якорь никак пойматься не может, по дну скребет, а удержать не может, потому как ветер сильный. Народ не спит, хоть и ночь. Какой тут сон! Все на берег глядят. Оно бы и хорошо там оказаться, на твердой почве, но ведь как шмякнет! Мало не покажется. Потом кто нас со скал соскребать будет?
Капитан - "Боцмана на мостик!"
Является Шутов, морду воротит, непонятно, что на душе.
Капитан - "Твою душу... ... в печенку ее... так-растак!"
Боцман - "Понял. Сделаю мигом!"
Запасной якорь, стало быть, отдать. Он у нас вместе с цепями хранился, ни разу при мне не использовали. И до меня тоже ни разу. А тут особый случай. Надо цеплять, пока на берег не выкинуло. Боцман бежит к свободной смене - "Етить вас туда-сюда! Ты и ты - чтоб вы сдохли!" Те - "Понятно, Василий Андреевич! Но вдвоем не справимся." Якорь-то ведь еще вытащить надо и подцепить - трудоемкое, скажу вам, дело.
Боцман - "Как в бога душу мать?! Я вам покажу "не справимся". Туда вас и сюда, бегом!" Те плечами пожали, но делать нечего, надо идти. Тем более что и берег уже близко. Вдвоем вытащили якорь, несут, все рты разинули - не может быть! Якорь? Вдвоем? Ну, боцман, ну, зверь! Кинулись помогать, уже вчетвером тащат и как-то странно друг на друга посматривают, чего-то тут не так. Ну, мне-то тогда не до них было, это уж мне потом рассказали.
Подцепили, брашпиль загремел, отдали. Толку нет.
Капитан - "Бо-о-оцман! На мостик!" Побелел весь. В чем, думаю, дело, глянул - понять ничего не могу. Якорь на волнах плавает как суденышко, вот-вот о борт ударится.
Капитан - "Расстреляю гада! Где мой маузер? Где настоящий якорь? В печенку, в язву, в колено!"
Боцман на колени упал - "Искуплю вину непосильным трудом. Приму любую муку, язви ее!"
Продал, гад, настоящий якорь, а вместо него деревянную болванку в черный цвет покрасил и на полубак положил. Все равно ж никогда не использовали, пусть числится вместо настоящего.
Капитан - "Сядем на мель - расстреляю! В печенку, в колено, стой здесь и жди!"
Не он один ждет, весь экипаж дыхание затаил - а ну как выбросит? Пара кабельтовых оставалось, когда основной якорь за грунт зацепился. Встали и шторм переждали. А боцмана капитан простил.