Глава 11. Грешницы

Мария очень нервничала – последнее время маленький сынишка наотрез отказывался брать её грудь, капризничал и плакал. Она надеялась, что это всего лишь связано с появлением у него зубиков. Вадимушка начал больно кусать её за соски.
— Дочка, ты давно в больнице не была! … Сходила б, … проверилась! — посоветовала мама, — Уж не беременная ли ты снова?
— Беременна? — удивилась Мария, — Да, ну! … Не может быть! … Откуда? … Ведь пока грудью кормишь, … беременность, говорят, исключена! — посмотрев на маму, сказала она.
— Кто тебе это сказал? — спросила Лада.
— Так от девчонок слышала. — пояснила Маша.
— Глупости это! … Сходи, … сходи, … не затягивай! … Неужто, опять рожать сейчас будешь? … Ещё этот сын – совсем крошка! … Головой думать, дочка, надо! … Я позвоню врачу, договорюсь. … Завтра же отправляйся на приём!
На приёме в женской консультации было много народа. Мария заняла очередь и села на диванчик – дожидаться вызова в кабинет. Знакомая уже врач, Оксана Владиславовна, та самая Оксана Владиславовна, которая когда-то вставляла ей спираль, вышла в коридор. Она зачем-то сходила в кабинет напротив. Возвращаясь, врач посмотрела на Марию. Маша поздоровалась с ней и опустила вниз глаза.
— Здравствуй, Маша! … Проходи в кабинет! … У тебя же ребёнок маленький! — объясняя очереди, сказала Оксана Владиславовна.
Осмотрев Марию, она подтвердила догадки мамы Лады.
— Сдашь анализы, — выписывая направления, сказала врач, — Как мужа у тебя зовут? — спросила она.
— Вадим Винокуров. — тихо ответила Маша.
— Отчество у мужа есть? — улыбнувшись, спросила гинеколог.
— Конечно, есть! … Макарович! — растерянно ответила Маруся.
— А это – направление на сдачу крови мужу. — протягивая листочки, сказала Оксана Владиславовна.
— Мужу? — удивилась Мария. — А ему-то зачем?
— Таков у нас сейчас порядок – все мужья женщин, идущих на аборт, … сдают кровь! — спустив на кончик носа очки и посмотрев на Машу, объяснила врач.
— Аборт? — расстроено, переспросила Мария, — Кровь? – зачем-то сказала она.
— Да, милочка! … Да! — сказала врач, — Успеешь ещё родить! … Дай своему организму отдохнуть! — посоветовала она.
Маша направилась к выходу из кабинета, но вдруг остановилась, повернувшись к Оксане Владиславовне, и робко спросила:
— А может, мужу и не надо кровь сдавать? … Он у меня, итак, каждые три месяца её сдаёт. … Вадик то у меня – донор!
— Вот и хорошо! … Сдаст ещё раз! … Так надо, Маша! — сказала гинеколог и, будто оправдываясь, добавила, — Не я это правило придумала.
Первый аборт Марии сделали на ранних сроках. Хоть и с обезболивающим уколом процедура эта была, для неё она показалась мало приятной.
— Ой, не надо! — кричала она на весь кабинет.
— Что не надо? — удивлённо спросила Оксана Владиславовна.
Маша схватилась за живот, но мед. сестра, которая стояла рядом и ассистировала, тут же убрала её руки с живота и стала держаться за руку.
— Потерпи! — попросила врач, — Ещё немного надо дочистить! — объяснила она.
— Чтоб я ещё раз! — кусая от боли губы, пропищала Маша.
— Ещё раз в постель с мужем не ляжешь? — улыбнулась врач, — Предохраняться, милочка, надо! — посоветовала она.

После аборта Мария надеялась, что подобного казуса с ней больше не произойдёт. Но этот ещё раз наступил вскоре, буквально через три месяца после первого. Молодая семья уже, к тому времени, переехала в деревню, сделав в квартире небольшой ремонт с помощью краски и кисти. Несмотря на то, что печку топили каждый день, в квартире всё равно было холодно. К тому же в баню они ездили к родителям, в город, на новом мотоцикле с коляской. В общем, вся семья, из трёх человек, простудившись, попала в больницу. Малыш – с воспалением лёгких, папа с мамой – с бронхитом.

Детское отделение было переполнено малышами и мамочками. В палате, где лежала Мария с сыном, лежала ещё молодая цыганочка Вера со своим четырёхгодовалым сынишкой Сашкой, Марина с годовалым сыном Ромкой, да напротив Машиной кровати расположилась Валентина, с двухгодовалой доченькой Дашенькой. В свободное время от процедур и уколов, мамы много общались, даже подружились. Особенно Мария сдружилась с Валентиной, которой, на вид, было лет тридцать пять. Та рассказала ей свою историю с мужем, который постоянно изменял, и был даже однажды застукан ею во время нелицеприятной сцены – в объятиях с её родной старшей сестрой Тамарой. После чего с мужем этим она разошлась, год пожили они отдельно друг от друга, но потом опять сошлись.
— Три раза мы уже с ним расходились и сходились. … И каждый раз, как не сойдёмся – рожаю. … Дашка то у меня уже четвёртая. — сказала Валентина.
— Ничего себе! … Ты такая – молодая, а уже четверо детей! — удивилась Маша, — Как справляешься с такой оравой? — спросила она.
— А куда деваться? … Я когда троих родила, … всё, думала – не буду больше рожать. … А потом снова «залетела», … вот и подумала – а, — махнула она рукой, — что три, что четыре, … прокормим!
— А с мужем вы как теперь живёте – не ругаетесь? … Не гуляет он теперь больше? — спросила Маруся.
— Да и шут с ним – с мужем! … Пусть гуляет, … лишь бы я ничего не знала! — улыбаясь, ответила Валентина.
— Как это? … Разве тебе не обидно? — удивлённо спросила Мария.
— Отболело, наверно. … Живём вместе, так как дети у нас общие. … Папаша есть – так пусть и воспитывает. … Деньги приносит – и ладно! … Как не крути, а детям отец нужен! … Старшие то у нас – все мальчишки, … любят его сильно, … тянутся к нему. … А между нами, Маш, … пылких чувств давно уже нет. — призналась Валентина, —  Любить его – не люблю! … Нет желания даже спать с ним.
— Ага! … Как же, … нет! — с недоверием сказала Маша, — А дети тогда у вас  откуда? — улыбнувшись, спросила она.
— А шут его знает! — рассмеялась Валентина, — У меня ведь ещё и любовничек есть. — призналась она и, оглядевшись по сторонам, добавила, — Так что, мы, Маш, с мужем теперь квиты!

Когда лечение в больнице подходило к концу, Марии пришлось вновь сделать ещё один аборт. Болезнь, сказали врачи, может неблагоприятно повлиять на развитие плода. Вадим спустился из отделения терапии в детское отделение, чтобы посидеть, в это время, с сыном.
— Уж и не зря ли я его оставила в палате вместе с Валентиной? — подумала Мария, поднимаясь по лестнице, — Вертиголовая! — обругала она сама себя.

Маша присела на лавку возле операционного кабинета в гинекологическом отделении. Как ни странно для неё это было, но она оказалась здесь не одна. Ещё человек пять женщин дожидались своей очереди, … своей горемычной участи. Настроение у Марии было подавленное. Она – то вставала и начинала ходить по коридору, то снова садилась, то опять вставала.
— Хватит нервничать! … Не мельтеши! … Сядь и сиди! — сказала женщина лет пятидесяти.
Только теперь Маша обратила на эту немолодую уже женщину своё внимание.
Обычная деревенская баба с наполовину беззубым ртом, в цветастом ситцевом платье, с жидким русым хвостиком волос на голове казалась ей уже старушкой. Она присела рядом с ней.
— А вы-то здесь – что делаете? — удивлённо спросила Маша.
— Да! — махнув рукой, улыбнулась женщина, — Вот, … получилось так – на старости лет людей насмешить! … Мы, вообще-то, с мужем давно не спим вместе. … У него – своя кровать, у меня – своя. — словно оправдываясь, начала она свой рассказ, — А тут, как-то, прилез ночью ко мне … и давай приставать. … Я уж и так и этак его начала отговаривать, … мол, не глупи, старый, … иди – спи спокойно! … А он – своё, … никак не унимается! … Смех и грех! — рассмеялась женщина, по всей видимости, вспомнив те недавние события, — Я ему кричу: «Дед! … Валенки на печке горят!» … Ну, думаю – спрыгнет сейчас, побежит валенки с печи снимать. … А он – нет, … и не думал, … только рукой махнул … Хрен, говорит, с ними, … с этими валенками! — женщина ещё раз хихикнула, выругалась отборным матом, а потом вдруг посерьёзнела и добавила, — Вот старый козёл! … А мне теперь – терпи!
— Да! ... Козёл! — вздохнув и посмотрев на рассказчицу, сказала другая женщина из очереди, потом перекрестилась и добавила, — Все мы, женщины, грешницы! ... Господи, прости нас грешных! ... Ещё и смеёмся при этом! — она укоризненно посмотрела на рассказчицу.
— Праведная, ... тоже мне, нашлась! — выругавшись и с ехидцей посмотрев на женщину, сказала пожилая рассказчица, — Сама-то, что здесь делаешь? — спросила она.
Женщина ничего ей не ответила, она грустным взглядом обвела всех присутствующих в очереди дамочек и, не попрощавшись, ушла.