Стереотип особости

Как мы изучаем отечественную историю        (1995 г.)

  История всякой страны, любого региона обладает  своей спецификой, многочисленными неповторимыми чертами. Вряд ли кто-нибудь рискнёт оспаривать истинность такого утверждения. Куда более спорными оказываются те выводы, которые порой извлекают из признания этого непреложного факта.
  Не вызывает сомнений, что развитие России протекало и протекает совсем не так, как становление стран Запада. Очевидное несходство должно было бы побудить нас к изучению российской истории в   с о п о с т а в л е н и и    с историей иных народов и земель, - мы, однако, предпочли изучать события отечественного прошлого в   о т р ы в е    от происходившего за рубежами нашей страны.
  Подобный подход уже не первое столетие господствует ви в академичнеской науке, и в историческом образовании - школьном и университетском, вузовском. История делится у нас на древнюю, средневековую, новую, новейшую и...русскую(российскую).  При этом к отечественному прошлому не принято применять принципы периодизации, сложившиеся в ходе осмысления всемирной(в первую очередь европейской)истории.
  Вопрос о периодизации, разумеется, далеко не прост, и я не претендую на то, чтобы разрешить его в газетной заметке. Речь о другом - о том, что, изолируя отечественную историю от зарубежной, мы препятствуем сами себе(и нашим ученикам) понять сущность и причины российской особости; мы принимаем эту особость как исходную посылку и даже не пытаемся её всерьёз осмыслить.
  В итоге в историческом сознании школьников складываются стереотипные представления об изначальной и непреодолимой специфике развития нашей страны. Констатируя несходство, мы не идём дальше тютчевского "умом Россию не понять, аршином общим не измерить". Трудно придумать более благодатную почву для постоянного воспроизводства изоляционизма.
  Наша приверженность стереотипам порождает весьма стойкие мифы. Один из них связан с историей возникновения государства на Руси. Более двухсот лет у нас ломаются копья вокруг призвания варягов. Непростой процесс вызревания новых политических форм в недрах славянского общества мы предельно схематизируем,называя Рюрика первым русским государем(хотя ему принадлежала лишь земля новгородских словен и, возможно, соседних союзов племён) или, напротив, с пеной у рта отстаивая национальную самобытность, на которую покушаются зловредные сторонники норманнской теории.
  Наверное, куда продуктивнее было бы сопоставить конкретные проявления сходных процессов в разных странах. Подобному сопоставлению мешает, однако, не только механическое разделение курсов отечественной и зарубежной истории, но и привычная - а потому и не всегда сознаваемая - специфичность терминологии, применяемой к российским реалиям.
  В своё время Чивилихин удивлялся, почему всё средневековое русское у нас называется древнерусским. Ведь не называем мы баллады о Робине Гуде древнеанглийскими - почему же тогда былины об Илье Муромце нужно именовать древнерусскими? Речь идёт вроде бы об одной и той же исторической эпохе. Тянется это "древнерусское" аж до петровских времён - однообразное серое поле протяжённостью чуть ли не в тысячелетие.
  Желая подчеркнуть собственную национальную самобытность, мы спорой приходим к результатам, весьма далёким от запланированных. Вынося российскую историю за скобки мировой, мы лишаем прошлое нашей страны цвета, вкуса, запаха. Не случайцно со времён Чехова российские мальчишки охотно играют в североамериканских индейцев, но ни чеховским, ни современным мальчикам не приходит в голову подражать в своих играх малым народам России, сохранившим столь же исконные первобытные традиции, такой же бесхитростный экзотический быт:ненцам или чукчам, корякам или эвенкам. Не нашлось у российского Севера и Сибири своего Майна Рида или  Купера...Не было столь знаменитой обработки северного эпоса, какой стала "Песнь о Гайавате". И пока что "чукча в чуме"- в отличие от апачей или гуронов - воспринимается нашими детьми только как герой примитивных анекдотов...