Где цветет калина 1. 15. Лихоманка

В первую секунду, открыв глаза, я не поняла, где нахожусь.
- Проснулась?
Роман сидел в изголовье дивана, на котором лежала я, запеленованная в плед, словно младенец. Роман поработал на совесть – выбраться из этого кокона было непросто. А он, почему-то, не помогал.
- Что произошло?
Голова болела в затылке, от прикосновений становилось только хуже. Роман подал мне какую-то замороженную куриную запчасть.
- Приложи. Ты упала в обморок и ударилась головой о раковину.
Феерическая растяпа.
- Ты что-то увидела?
Я кивнула. И тут же вспомнила, зачем вообще пошла в ванную. Мне показалось хорошей идеей совершить вторую попытку прямо сейчас. Я положила курицу на столик и встала. Едва я сделала пару шагов, как в ушах зазвенело, а перед глазами начал опускаться темный занавес. Я потеряла равновесие. Роман подскочил ко мне и взял за руки. Не в силах удержаться на ногах, я повалилась на него, уткнувшись лицом ему в грудь. Ощущение реальности и пространства пропадало. Ноги оторвались от пола, или кто-то их оторвал, затем я почувствовала под собой что-то мягкое, и поняла, что сижу на диване. Губ коснулось что-то холодное.
- Выпей, - едва слышный голос Романа. Я попыталась сделать глоток и поперхнулась. – Еще раз, - снова глотнула, на этот раз успешно. У воды был какой-то странный привкус….
Мне снилась череда бесконечных кошмаров. Окончание одного – хотя можно ли назвать побег окончанием? – означало начало другого. Монстры хотели меня сожрать, люди хотели меня убить, я теряла какие-то важные вещи и не могла их найти, садилась не на тот маршрут и потом не могла вернуться домой, теряла телефон и не могла связаться с близкими – прямо антология моих любимых сновидений. Подсознание пытается убить меня, сколько себя помню. За время нашей неравной борьбы я многому научилась. Я начала как бы концентрироваться и присутствовать в происходящем. Меня больше нельзя было застать врасплох, я была готова к любой неожиданности. Я научилась подчинять себе сны: создавать оружие, добираться до места, которое мне было нужно, вызывать образы людей, которые могли мне помочь в контексте сновидения и так далее. Это все звучит как легкая шизофрения, поэтому я никогда об этом никому не рассказывала. В то же время, люди по всему миру занимаются тем же – это и есть осознанные сновидения.
Но самый важный навык, который я приобрела, - это способность выбрасывать себя из сна. Иногда это приводит к тому, что я попадаю в другой сон, но в конечном итоге я просыпаюсь в своей кровати в состоянии «ночного ужаса»: пару минут ничего не понимаю, дышу ртом, как рыба, выброшенная на берег, и испытываю панический страх.
Проснувшись, я оказалась на руках Романа. Меня трясло из-за последнего кошмара, из которого я выбросила себя. Наверное, Роман не понял, что я проснулась. Он обнял меня крепче, приговаривая: «Тише, это всего лишь сон. Ты справишься».
Это была все та же комната, все тот же диван, но уже без ползающих теней по углам и висящих над душой призрачных незнакомцев. Роман очень быстро уснул – рефлексы работающего человека. Я поняла это по тому, как изменилось его дыхание. Баюкая брата, ходившего по ночам, я овладела этим навыком в совершенстве.
Я никогда не чувствовала себя спокойнее. Мне было комфортно с ним. Спящий Роман держал меня очень крепко, чтобы я не упала на пол. От него приятно пахло. Я целиком помещалась в его объятиях и могла больше ничего не бояться.
Наверное, стоило все-таки закрыть глаза, потому что именно так я и спалилась.
- Проснулась? – Роман спешно разнял руки и выскользнул из-под меня. Мне хотелось протестовать, но я промолчала.
- Как самочувствие?
Я развернулась. Он взял из коробки пиццу и начал есть ее прямо так: холодную, без тарелки. Я заметила, что он все в той же одежде: должно быть, не успел переодеться или не собирался на случай, если придется выходить ко мне ночью. Увидеть его в нижнем белье или какой-нибудь смешной ночнушке было бы выше моих сил.
- Лучше. Это…. – я задумалась, подбирая название, но решила, что он и сам поймет, - прошло.
- Хорошо.
- Ты дал мне снотворное?
- Теплое молоко.
Да-да, так я и поверила.
- Что это было вообще?
- Ты хотела увидеть Бездну? Вот она.
Заходила поздороваться, ясно.
Вид у него был помятый. Еще бы, он всю ночь просидел со мной на руках. Тут не до марафета.
Глядя на него, я поняла, что тоже хочу есть, и утащила себе всю остальную пиццу вместе с коробкой. Роман хотел возмутиться, судя по приподнятым бровям, но передумал. Я сложила два кусочка друг на друга, начинкой внутрь, и откусила от получившегося пирога здоровенный кусок.
Роман продолжил, когда дожевал:
- После снятия Печати Бездна внутри тебя временно расширилась. Словно в перетянутую конечность поступила кровь после снятия жгута.
- Ну и метафоры у тебя, - я засмеялась и поперхнулась. Роман принес мне лимонад.
- Жуй-жуй, глотай. Расширяясь, Бездна выталкивает душу Носителя. Отсюда слепота, звон в ушах и так далее – теряется контакт с телом. Обычно все быстро возвращается на круги своя. Но я недооценил размер твоей Бездны. Она не просто вытолкнула тебя, тебе пришлось с ней побороться, чтобы вернуться обратно. Как ты это сделала?
Я пожала плечами.
- Я видела кошмары. Лупила монстров. Переходила из одного сна в другой. В итоге проснулась. А какого размера моя Бездна?
Роман достал из кармана телефон. Пока он тыкал по экрану, я задала еще один вопрос:
- Ты так говоришь, как будто Бездна внутри меня и Бездна вне меня – это разные вещи. Как такое может быть?
- Печать отрезает часть Бездны. То, что было в тебе на момент наложения, остается с тобой навсегда.
- Неужели нельзя сначала выгнать Бездну, а уже потом накладывать Печать? Никто не заливает кариес цементом, сначала его вычищают, - Роман мне не ответил. Он пялился в телефон. – Что у тебя там?
- Твоя Бездна…. очень большая.
- Почему?....
Роман скроллил экран, наверное, читал мое досье, и одновременно пытался меня успокоить:
- Это зависит от многих факторов. Может, ты переволновалась во время наложения: контрольная, плохая оценка, первая любовь, смерть в семье или…. – он перестал гадать и замолчал, а потом закончил: – тебе наложили Печать до семи лет.
В голове голосом диктора с радио прозвучало: «Печать рекомендуется накладывать в возрасте от десяти до четырнадцати лет».
- Почему так рано?
Роман ерзал большим пальцем по экрану, но только больше раздражался.
- Я не знаю. Может, какой-то залетный тренировался. Может, несанкционированный эксперимент.
Может, родители отвели меня к какому-нибудь шарлатану, и тот решил, что я часто болею потому, что мне до сих пор не отрезали Бездну.
- Об этом нет данных. Но в первом классе Печать у тебя уже была.
Некоторое время мы молча думали о своем.
- Отвечаю на твой вопрос. Все известные на данный момент эксперименты по отделению Бездны от Носителя прошли безуспешно. И, если хочешь знать, мы закончили, - он поднялся с дивана и последовал в спальню. В дверях он остановился и, не глядя на меня, добавил: - Ты можешь остаться еще на пару часов, если так будет спокойнее. Мне нужно написать отчет.
Я взглянула на часы: три часа дня. Завтра к восьми на пары. Домашки нет. Но есть обидное ощущение, что меня выгоняют. А чего я хотела, собственно? Оккупировала чужую квартиру. Хватит уже!
Я подошла к дверям спальни. Роман сидел ко мне спиной и смотрел на пустой документ на экране ноутбука.
- Я вряд ли смогу как-то отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал, - Роман повернулся ко мне и собирался что-то сказать, но я его перебила: - Но я неплохо пеку вафли. Осталось купить форму, и я завалю тебя вафлями! – Я повернулась к нему и улыбнулась. Наверное, получилось не очень радостно, потому что в его глазах я увидела то же, что чувствовала сама: щемящую тоску.
Пока я обувалась, Роман подошел ко мне. Совсем неслышно, как кот.
- Тебе досталась в библиотеке книга по онейронавтике? – он спрашивал об этом так интимно, будто это была запрещенная литература.
- Да.
- Начти с главы про отражения. Она расставит все на свои места.
Это прозвучало как: «Она расставит все на свои места между нами».
- Хорошо.
Я повернулась к двери, открыла замок и поспешила к лестнице. Хватит с меня недомолвок. Не пятнадцатилетки все-таки.