Низшие миры

СПИРАЛЬ БЕСКОНЕЧНОСТИ

Когда-то давным-давно, на Земле не было людей. Наш мир служил тонкой прослойкой, границей между измерениями. Однажды Граз, повелитель Низших Миров, что находятся в глубинах Четвёртого Измерения, решил покорить все миры, существующие во Вселенной. Тогда Бог создал человека и поселил его в Эдеме охранять врата. Граз был повержен и навеки заточён в безднах Астрала. Люди размножались и со временем забыли своё призвание, но были и те, кто помнил свой долг. Получив в награду бессмертие, они до сих пор охраняют вселенную от вторжения злобных низших существ и именуются они Хранители Врат.

Наши дни: Старый деревянный домик находился почти в самом болоте, в глубинах заброшенных эдемских зарослей. Весь поросший мхом, он сливался с местной растительностью, так что случайно забредший в эти края, мог и не заметить его. Вот уже тысячу лет стоит этот домик, и нет у него ни дверей, ни окон. С каждым годом он постепенно уходит под землю, так что теперь лишь его половина находится на поверхности. Чтобы оказаться внутри, необходимо лезть через дымоход. Не повезёт чужаку, который попытается пробраться в дом – печь тут же вспыхнет, моментально превратив незваного гостя в тлеющий уголёк. Однако все предосторожности были лишними – в этих дебрях уже несколько тысячелетий не было ни души, за исключением четырёх Хранителей Врат. За это время и они позабыли своё предназначение.
- Ох, моя несчастная нога! – Завывал престарелый Ио.
Схватившись за голень, он кубарем скатился с печи. Чуть выше ступни, зияла открытая рана, оставленная ядовитой змеёй.
- Сколько раз я тебе говорила: не лазай голым по деревьям! – Ковыряясь в носу, ругала старика тётушка Лоя.
Скорчив недовольную гримасу, старик Ио вытащил из раны острый клык гадюки. Как и все Хранители, он был бессмертен и этот укус не был для него опасен.
- И правда, дедушка. Это к добру не приведёт! – Поддержала её неугомонная проказница Лили.
- Да ладно вам ворчать-то. Пусть я и самый старый тут, но целыми днями валяться на печи – не моё.
- И правда, тётушка Лоя. Скоро наш дом уйдёт под землю, а мы и не заметим! А ведь вы помните, кто мы?
Старик Ио почесал затылок, пытаясь вспомнить.
- Кажется мы хра… вра… - Сморщив лоб, пробубнил он.
- Да нет же! Хар… кар… вар…
Тут тётушка Лоя поняла, что тоже не может припомнить.
- Дедушка, тётя, мы – Хранители Врат! – Воскликнула Лили. – Про нас уже все давно забыли. Врата эти теперь никому не нужны. Что мы видели в своей долгой, бесполезной жизни, кроме этого поросшего мхом домика и болота? Давайте же откроем врата и посмотрим, что там! Война миров давно уже окончена, так что нам ничего не грозит!
Тётушка Лоя отхлебнула грибного компоту.
- Я уж и не помню, как это делается. – Проворчала она.
- А давай! – Оживился дедушка Ио. – Ну что, карга, вспомним молодость?
Тётушка Лоя нехотя согласилась.
- А ты с нами? – Оживлённо спросила Лили у одиноко сидящей в углу девочки.
- Да. – Тихо ответила она.
Мира, так звали девочку, вечно сидела в углу и ни с кем не разговаривала. Её никто не замечал, никто даже не знал её имени. Иногда, когда все спали, она пела песни о далёких землях, где растут подсолнухи и кукуруза. Мира никогда в своей жизни не видела ни того, ни другого, однако глубоко в душе она верила, что исполнит свою мечту, вырастив своё собственное кукурузно-подсолнечное поле.
В домике было жарко и темно. Хранители Врат сидели вокруг открытого люка, ведущего глубоко под землю. Из печки гулом отзывался разбушевавшийся огонь, мигающий тусклым светом сквозь щели заслонки. Трещали только что закинутые сырые дрова. Никто из Хранителей не знал, насколько глубоко отверстие. Всматриваясь вглубь, казалось будто дна у неё вовсе нет. Лили схватила рядом лежащее полено и бросила в дыру. Приложив ухо к полу, она прислушалась.
- Ничего не слышно. Кажется это действительно бездонная пропасть.
- Ладно, приступим! – Допив грибной компот, скомандовала тётушка Лоя.
Хранители Врат взялись за руки.
- Миус, кантре, харде! Миус, кантре, харде! Миус, кантре, харде! – В унисон проговорили они.
Из отверстия вдруг подул ветерок. С нарастающим темпом, он тревожно насвистывал, создавая симфонию с яростно гудящим в печке огнём.
- Держите крепче руки и не отпускайте, что бы ни случилось! – Перекрикивая шум, предостерегла тётушка Лоя.
Тем временем, бездонная дыра разбушевалась не на шутку. Кашляя и чихая, она извергала зловонные потоки воздуха и плевалась в Хранителей какой-то омерзительной липкой слизью. С потоком урагана, из бездны вдруг вылетело полено, больно ударив старика Ио по лбу.
- Ой-ёй-ёй! – Заголосил он, схватившись за больное место.
- Болван! Я же говорила не отпускать рук!
Тётушка Лоя не услышала своих слов, они исчезли вместе с ураганом. Всё затихло. Старик Ио держался за лоб и плакал, катаясь по полу.
- Это всё? – Разочарованно спросила Лили.
- Кажется нам удалось приоткрыть врата, образовав небольшую червоточину. На сегодня пока хватит.
Хранители продолжили заниматься своими делами. Никто так и не заметил, что одна из них куда-то исчезла.

Мира брела по кукурузно-подсолнечному полю. Наконец-то мечта сбылась!
- Почему бы не удовлетворить самолюбие этой трепетной?
Она бежала навстречу родителям, размахивая платком. Кто они? Мира этого не могла вспомнить. Маленький жучок сел ей на мизинец. Какой красивый! Ей казалось, будто бы она любит весь мир.
- Кажется она довольна.
Что это за голос? Где? Откуда?
Мира открыла глаза. Она находилась в узком бетонном тоннеле. По бокам, тусклым зелёным светом горели аварийные лампочки, бесконечной чередой ведущие вглубь подземного коридора. Из-за освещения, всё вокруг казалось мрачно-зелёным, будто она очутилась в какой-то подземной секретной лаборатории. От сырости в тоннеле был спёртый воздух и образовался сильный конденсат. Сверху падали крупные капли, раздаваясь вокруг гулким эхом.
- Кажется она запуталась.
Мира не знала, что это за место. Тем не менее она понимала, что если не выберется из этого тоннеля – её мечта никогда не осуществится. Поднявшись на ноги, она интуитивно выбрала направление. Мира вдруг почувствовала, что у неё кружится голова и двоится в глазах.
- Наша героиня выбрала верный путь. Давайте похлопаем ей!
Вокруг раздались громкие аплодисменты, отдавая в ушах противным звоном, отчего у неё ещё больше закружилась голова. Мира прижалась к стене, беспокойно оглядываясь по сторонам. Присмотревшись, она увидела странные тени, ползающие по стенам и потолку. «Распилы!» - пронеслось в её голове.
Мира слышала о них, ещё в те далёкие дни, когда шла война. Эти падшие твари даже по меркам Низших Миров отличались особым коварством и изощрённостью в злобных делах. Они обитали в самых потаённых, богом забытых закоулках Астрала.
Дрожа от страха, Мира бросилась бежать. На её пути вдруг возникли торчащие из-под земли железные прутья. Корявые, покрытые толстым слоем коррозии, они представляли собой некое подобие безобразно выполненной решётки. Расстояние между ними позволило ей протиснуться сквозь преграждение…
Темнота. Мира не успела понять, как это произошло. Оглянувшись назад, она не обнаружила ни решётки, ни освещённого тоннеля – вокруг была сплошная тьма. «Спираль бесконечности!» - догадалась она.
- Спираль бесконечности, бесконечности! – Эхом раздались глумливые голоса.
Мира ничего толком не знала о спирали бесконечности, кроме того, что это барьер между Нижними Мирами и вратами. «Ещё немного – и я выберусь!»
- Выберешься, выберешься! – Шёпотом вторили голоса.
Путь был прямым, и совсем не напоминал спираль, что удивило её. Мира зажмурила глаза: перед ней вдруг открылся яркий, светящийся портал. До него оставалось всего несколько метров.
- Оглянись!
Мира мало что знала о спирали бесконечности. Ей было известно, что она должна пройти её, чтобы оказаться дома. «Ещё немного – и я выберусь!»
- Выберешься, выберешься!
На её удивление, путь был прямым и вовсе не напоминал спираль. Вдали она вдруг увидела свет. Это был портал. Мира видела старика Ио, играющего в салки с медведем. Нет, это была тётушка Лоя. Кажется она подмигнула ей. Скорее!
- Оглянись!
Мира от страха тут же повернулась. Это было отвратительное зрелище! Гадкая слизь цвета гноя бурлила как кипящий кисель вокруг кучи человеческих костей и черепов, превращаясь в одноглазых желеобразных существ. «Быстрее! Я почти дома! Осталось совсем немного!» Она бежала не оглядываясь. «Только бы успеть!»
Мира почти ничего не знала о спирали бесконечности. Ей было известно, что это промежуточная материя между мирами, а значит она близко к дому. Кукурузно-подсолнечное поле – мечта её жизни, она должна осуществиться! «Ещё немного – и я выберусь!»
- Выберешься, выберешься! – Шептали глумливые голоса распилов.
Задней мыслью она подумала, что путь совсем не напоминал спираль. Тут же она ощутила какое-то странное, неприятное чувство. Она тут же забыла о нём – перед ней вдруг возник портал. Щемящее чувство близости дома наполнило её душу. Дедушка Ио, тётушка Лоя – вот они, всего в нескольких метрах!
- Оглянись!
Мира повернулась. Скользкие, одноглазые чудовища сновали среди груды костей, сдирая остатки мяса. Падшие из падших давили друг друга, дрались из-за наживы. Один из них, прямо перед ней, обгладывал оторванную до локтя руку. Мира вдруг ясно почувствовала, что это всё уже было. Чувство дежавю было настолько отчётливым, будто она точно знала, что произойдёт в следующую секунду. «Только бы успеть!»
Мира мало что знала о спирали бесконечности. Она знала, что это промежуточный путь между вратами и Низшим Миром. Тётушка Лоя, дедушка Ио – наверное они места себе не находят. «Нужно поторопиться. Ещё немного – и я выберусь!»
- Выберешься, выберешься!
Мира вдруг почувствовала, будто с ней это уже было. «Сейчас должен появиться портал». – Подумала она.
- Браво!
Перед ней вдруг действительно открылся портал. «Дальше…» Она не могла вспомнить.
- Оглянись!
Оглянувшись, она увидела груду обглоданных человеческих костей. Уродливый одноглазый распил доедал оторванную руку, истекая разъедающей, словно кислота слюной. Чувство дежавю стало невыносимым… Нет, не может быть!
- Вспомнила? – Насмешливо спросил монстр.
В ужасе Мира упала на колени, обхватив голову руками: Спираль. Смех. Портал. Всё смешалось воедино. Карусель времени несла её назад, показывая миллиарды миллиардов версий одного и того же пути, в конце которого она неизбежно обречена быть съеденной тысячами омерзительных монстров, так и не добравшись до дома. Вот уже миллиарды лет бродит она, раз за разом пожираемая низшими тварями, и снова возвращается в начало пути. Мира с ужасом осознала, что видит перед собой свои собственные кости. Эта недоеденная рука принадлежит ей. Мира с силой сжала виски.
- Хватит! Не надо! Прошу! Я не хочу помнить! Я не вынесу это! Сожрите меня, я не хочу ничего помнить! – Исступлённо кричала она.
Тысячи распилов накинулись на обезумевшую Хранительницу Врат, обречённую на вечные скитания по спирали бесконечности. Голодные твари дрались друг с другом, отрывая лакомые кусочки плоти.

103 ЭТАЖ

Звуки пожарной сирены гулким эхом раздавались по 103 этажу старой школы. Перепуганные ученики бежали по широкому, плохо освещённому коридору, в полусумраке толкаясь и давя друг друга. Низкорослая худощавая девочка в круглых очках, прижалась к холодной стене. Напротив неё, с окровавленным мачете в руках, стояла сексапильная блондинка с двумя косичками по бокам, в короткой клетчатой юбочке и белой рубашке. Оскалившись в безумной улыбке, она медленно приближалась к жертве.
- Прошу, не убивай! – Рыдая умоляла девочка.
- Ты умрёшь! Вы все умрёте!
Тупое лезвие с хрустом врезалось в шею. Всё ещё живая, она в ужасе держалась за покосившуюся набок голову. С другой стороны коридора раздались душераздирающие вопли. Развернувшись обратно, обезумевшая толпа школьников бежала прямо на блондинку.
- Вы все умрёте! – Хохоча и размахивая тесаком, кричала она.
В воздухе сверкала сталь, обезглавливая, вспарывая животы случайных жертв. Они падали друг на друга, образовывая собой гору трупов. Навстречу блондинке, из сумрака вышел бледнолицый смазливый паренёк, держа в руках пожарный топор.
- Любимый, я сделала это! Я их всех убила ради тебя!
Блондинка бросилась в объятья парня.
- Мы сделали это. Теперь мы с тобой самая безбашенная пара за всю историю человечества! – Со зловещей ухмылкой сказал он.
Обняв блондинку крепко за талию, парень слился с ней в страстном поцелуе.
- Так так так, стоп!
Звуки сирены тут же смолкли, на этаже включился свет. Несмотря на это, в коридоре всё равно было сумрачно. Бледно-зелёные стены с обшарпанной краской и белыми потёртыми дверями мрачно отражали тусклый свет редких лампочек, висящих вдоль высокого потолка. На одной из дверей висел постер с корявой надписью: «Школьники-убийцы», на котором были изображены Стасис и Мэрлин – главные герои фильма. В пафосной позе, они стояли спина к спине, держа в руках окровавленное оружие. В помещении, куда вела эта дверь, отдыхала вся съёмочная группа.
- Больше страсти, больше экспрессии! – Наставлял актёров манерный режиссёр. – Мы хоррор снимаем, а не мелодраму!
Поправив очки, у которых не было линз, он подошёл к Стасис:
- Твоя героиня идёт на убийство ради любимого, по-твоему она будет так мямлить? Ты должна это сказать так, будто ты исполнила мечту всей своей жизни, ты должна поверить в это!
Раздосадованный режиссёр махнул рукой.
- Перерыв на обед!
Актёры-массовщики, игравшие жертв, поднялись с пола и медленно разбрелись по коридору…
Старый лифт дребезжа и сотрясаясь, с чудовищной скоростью нёсся вниз. Чтобы не упасть, Стасис и Мэрлин держались друг за друга. В лифте было ещё мрачнее, чем на 103 этаже – свет лампы почти не проникал сквозь матовое стекло. На панели отсутствовало больше половины кнопок, дырки же были заклеены жвачкой. На полу валялись пустые бутылки и бычки, стоял отвратительный запах.
- Ты не знаешь случайно, где тут поблизости можно перекусить! – Перекрикивая грохот, спросил Мэрлин.
- Не знаю!
- Может вместе поищем!
- Я на диете!
Лифт издал оглушающий лязг и резко затормозил, подбросив напарников к потолку. Свет тут же погас. Мэрлин достал из-за пазухи фонарик.
- На всякий случай? – Шутливо спросила Стасис.
- Я боюсь темноты, поэтому всегда ношу с собой. – Признался он. – А ты не боишься?
- Мой отец умер, когда я была ещё ребёнком. С тех пор мне постоянно кажется, будто он рядом и защищает меня. Это очень странно, но я действительно чувствую его присутствие. Иногда я с ним даже разговариваю.
Мэрлин включил фонарик. Приставив его к подбородку, он скорчил страшную рожицу. Стасис рассмеялась.
- Ой, боюсь-боюсь!
Мэрлин попробовал нажать кнопку «вызов», но вместо этого упёрся пальцем в липкую субстанцию. С отвращением поморщившись, он намочил кончик пальца слюной и вытер его об одежду. Оглянувшись, он обнаружил на потолке люк…
На удивление в шахте было светлее, чем в самом лифте. На каждом этаже были вкручены лампочки. Шипя, лифтовые рельсы искрились электрическими разрядами. Мэрлин и Стасис спускались вниз по металлическим тросам, поддерживая друг друга. Сильный ветер, дующий откуда-то снизу раскачивал их из стороны в сторону. Каждый шорох громким эхом раздавался по шахте. По расчётам оставалось этажей пять.
- Крашенный павлин, возомнивший из себя великого гения! – Жаловалась Стасис. – Я в тридцать лет вынуждена играть шестнадцатилетнюю школьницу, носить эту пошлую мини-юбку! И за что? За копеечный гонорар! Искусство? Эти низкопробные ужастики разве можно назвать искусством? Скажи мне!
- Ты прекрасна в любом прикиде! – Успокоил её Мэрлин.
Польщённая комплиментом напарника, Стасис вернулась в прежнее, весёлое настроение.
- Ты тоже ничего. Если бы ты не был моим напарником, я бы тебя…
Стасис схватила напарника за задницу. Мэрлин вдруг почувствовал, как кровь прилила к его члену.
- Разве нам это мешает? – Возбуждённо спросил он.
Тем временем, они добрались до первого этажа.
- Извини, но я с напарниками не трахаюсь. – С издёвкой сказала Стасис, спрыгивая на землю.
- Стерва!

Мэрлин шёл по окутанной туманом улице. От невыносимого чувства голода, ему казалось, будто его желудок переваривает сам себя. Пелена непроглядного тумана не позволяла Мэрлину видеть дальше вытянутой руки. Как назло, на улице никого не было – можно было подумать, будто город вымер. Вдруг мимо него проплыла фигура какого-то солидного мужчины в длинном пальто и с тростью в руках. Рядом с ним, на поводке, шла высокая худощавая собака. Опустив голову, она смотрела в землю, каким-то печальным, но осмысленным взглядом. Мэрлин инстинктивно схватил прохожего за рукав, но тут же отдёрнул руку:
- Извините… - Сконфуженно пролепетал он. – Непроглядный туман, и ни души… Вы первый, кто встретился мне на пути.
- Не извиняйтесь. – Мужчина безразлично улыбнулся. – В этом городе действительно нет ни одной души.
От этих слов Мэрлину стало не по себе. Он хотел было попрощаться со странным прохожим, но чувство голода взяло верх.
- Вы случайно не знаете, где тут поблизости можно перекусить? – Спросил он.
- Не советую я вам есть местную пищу. Остерегайтесь городских общепитов. Но если вас застал вдруг голод, то вам одна дорога – в харчевню «Добрая вермишель». Идите прямо, не сворачивая. Но не идите дорогой «Север-верх», она давно заброшена. Теперь это кладбище башенных кранов. Рядом есть другая дорога, но вам понадобится смекалка. В таком случае, через три дня вы будете на месте.
- Эм, спасибо. Удачного пути.
Настроение Мэрлина портилось с каждой секундой. Единственный человек, встретившийся ему оказался сумасшедшим. «Сегодня удача явно не на моей стороне. Кажется обед отменяется» - с раздражением подумал он, потеряв всякую надежду. В это же мгновение, Мэрлин сквозь туман увидел силуэт. Ему навстречу вышла приятная на вид пожилая женщина, ничего необычного в ней не было. Мэрлин облегчённо вздохнул.
- Наконец-то! – Не скрывая радости, обратился он к женщине. – Вы не знаете случайно, где тут поблизости можно перекусить?
- Как же не знаю? Я тут каждый уголочек с закрытыми глазами найду. – Сказала она с добродушной улыбкой.
- Как же я рад, что встретил вас, так говорите же!
Подойдя к нему ближе, женщина прошептала:
- Всем известно, милок: нет обеда вкуснее, чем в «Доброй вермишели!»
Мэрлин почувствовал, как по его спине пробежал холодок.
- Это та, что за дорогой «Север-верх», до которой идти три дня? – Онемевшими губами проронил он.
- Это при условии, если вы будете идти без остановок. Но это же безумие – никто не сможет идти три дня без сна и отдыха. – Усмехнулась женщина его несообразительности.
Не чувствуя ног, Мэрлин двинулся дальше. В его голову пришла пугающая, но до ужаса логичная мысль, что это он сошёл с ума. Мимо прошла молодая мамочка с потёртой бесцветной коляской.
- Только «Добрая вермишель»! Местная еда вредна для здоровья, малыш! – Покачивая коляску, приговаривала она.
Не помня себя от страха, Мэрлин бросился бежать. Теперь он окончательно убедился, что сошёл с ума…
Больно ударившись головой об фонарный столб, Мэрлин пришёл в себя. Туман исчез, как будто его и не было. Впереди шли чередой недостроенные высотки и рядом стоящие краны. Никакой работы не наблюдалось, а дома выглядели старыми и зашорпаными, будто кто-то давным-давно забросил их постройку. Направо шёл переулок. Мэрлин чуть не подпрыгнул от радости: через пару домов стоял киоск с вывеской: «Хот-дог на гриле». В предвкушении, он ускоренным шагом направился утолять голод.
- Приятного аппетита! – Расплывшись в улыбке, сказал продавец и вручил Мэрлину горячий вкусно пахнущий хот-дог.
- Спасибо!
Не прошло и минуты, как от хот-дога осталась лишь испачканная кетчупом и горчицей крафт-бумажная упаковка. Мэрлин чувствовал себя на вершине блаженства, наслаждаясь каждым кусочком, сползающим по пищеводу в глубины его утробы. Повеселев, он забыл обо всём, что с ним произошло буквально несколько минут назад, но всё же на прощание спросил:
- Вы случайно не слышали о харчевни «Добрая вермишель?»
Елейная улыбка продавца хот-догов мгновенно исчезла.
- Как же не слышал? Из-за этой проклятой «вермишели» мой бизнес терпит колоссальные убытки! Теперь каждый только о ней и твердит. Вы ещё будете что-нибудь заказывать? Если нет – уходите.
Мэрлин опешил.
- Убирайтесь вон, я сказал! – Исступлённо прокричал продавец хот-догов.
Словно подстёгнутый плетью, Мэрлин бросился бежать.

На 103 этаже было тихо, лишь свист сквозного ветра нарушал мёртвый покой. С высокого потолка на каменный пол громко осыпалась штукатурка. Редкие тусклые лампочки, раскачиваясь на проводах, швыряли безобразно вытянутую тень Мэрлина по полу.
- Стасис! – Крикнул он.
- Сис-ис – Ответило эхо.
- Стасис!
- Сис-ис.
К удивлению Мэрлина, на этаже было пусто, несмотря на то, что обеденный перерыв уже давно закончился. «Перепутал!» - В ужасе пронеслась догадка в его голове. Он огляделся по сторонам, ища хоть какую-то особенность или деталь, которая помогла бы определить, на том ли он этаже. Мэрлин шёл по бесконечно длинному коридору, разглядывая плешивые стены, пока не наткнулся на дверь, с постером «Школьники - убийцы». Облегчённо вздохнув, он открыл дверь кабинета. В глаза тут же бросился ослепительно яркий свет флуоресцентных ламп. Покрытые кафелем стены огромного помещения, завешенные полиэтиленом окна и хаотично разбросанные старые парты, изрисованные разноцветными ручками – этот кабинет не был похож на мрачную каморку съёмочной группы. Из глубины помещения, послышался заунывный голос, в унисон повторяющий вновь и вновь:

Люди мрут невиновными.
Люди мрут невиновными.
Люди мрут невиновными.

Мэрлин прикрылся рукой от слепящего света: в центре комнаты стояло нечто, напоминающее балдахин из многослойного полиэтилена. Вокруг него в слоу мо кружили дети, одетые в белые саваны. С криво прилипшими к лицам улыбками, они напевали могильными голосами:

Люди мрут невиновными.
Люди мрут невиновными.
Люди мрут невиновными.

Стараясь оставаться незамеченным, Мэрлин попятился назад, но тут же споткнулся о порожек и с грохотом упал на спину. Наступила тишина. Дети остановились, одновременно повернувшись в его сторону. Одинаковые пустые лица, растянувшись в гипертрофированной улыбке смотрели сквозь него безразличным взглядом. Один из них отделился от группы и медленно поплыл к Мэрлину. Дрожа от страха, он пополз назад, но тут же упёрся в стену – дальше отступать было некуда. Кривая ухмылка вдруг исчезла с лица подростка. Он сверлил Мэрлина бездонным взглядом.
- Много лет назад вы убили более сотни детей. Вы навеки застряли здесь! Навеки!
Мальчик ткнул костлявым пальцем в его сторону.
- Этого нет в сценарии! – В ужасе пролепетал Мэрлин.
В этот момент, за балдахином вдруг раздался душераздирающий вопль. Мэрлин почувствовал, как внутри него всё обледенело – он узнал этот голос.
- Стасис!
Проскочив сквозь призрака, он на четвереньках посеменил к будке. Внутри было сумрачно, почти как в коридоре – свет еле проникал через матовый полиэтилен. Перед ним на кушетке лежала Стасис. Её руки и ноги были намертво пристёгнуты кожаными ремнями. Рядом стояла огромная прозрачная цистерна с водой, с толстым резиновым шлангом. Его конец был вставлен в широко открытый рот Стасис. Издавая отрывистые мычащие звуки, она с ужасом смотрела на Мэрлина, отчаянно моля о помощи. Цистерна вдруг завибрировала, посылая потоки воды прямо в глотку Стасис.
- Она страдает. – Послышался голос из-за полиэтиленовой шторки. – Помоги ей!
С большим напором, толстая струя воды бежала сквозь дрожащий шланг, наполняя нутро обездвиженной Стасис. Пытаясь кричать, она издавала лишь прерывистый клёкот, заглушаемый потоком воды. Мэрлин бросился спасать напарницу. Вокруг раздалось заунывное пение:

Покажи руки тому,
Кто всегда рядом с тобой.
Покажи руки тому,
Кто подставляет своё лицо.

Мэрлин пытался отцепить ремни, крепко опоясавшие ноги напарницы, пока вода наполняла её нутро. Живот Стасис надулся словно воздушный шарик, порвав на ней рубашку. Пытаясь вырваться наружу, вода струилась через нос, уши и глаза. Наконец Мэрлину удалось освободить её ноги. Держа за ступни, он мельком посмотрел на Стасис: большую грудь прикрывал розовый лифчик, короткая клетчатая юбочка задралась кверху, обнажив белые хлопковые трусики. Мэрлин почувствовал, как туман застилает его голову. Не соображая что он делает, Мэрлин широко раздвинул ноги напарницы, задрав их кверху. Догадавшись, что он задумал, Стасис с немым ужасом смотрела на напарника. Отчаянно мотая головой, она безмолвно молила о пощаде. Мэрлин на секунду остановился – он понял, что сделав это, никогда себя не простит, однако похотливое желание было настолько сильным, что он больше не мог сдерживаться. Одним рывком он сорвал с девушки трусики. Из её ануса и вагины текли струйки воды. Мэрлин взобрался на кушетку, приспустив теснящие его член штаны. Чувствуя собой прохладную воду, он медленно вошёл в неё. Словно живая рыба на раскалённой сковородке, Стасис отчаянно брыкалась, однако сильные руки напарника крепко держали её ноги. Прорвав перепонки, вода фонтаном брызнула из её ушей. Стасис верещала, смотря сквозь него обезумевшими от боли и отчаянного страха глазами.

Покажи руки тому,
Кто всегда рядом с тобой.
Покажи руки тому,
Кто подставляет своё лицо.

Мэрлин никогда не чувствовал настолько безумного возбуждения. Его глаза и рассудок помутнились. Находясь на пике эйфории, он что есть силы сдавил набухший живот Стасис. Она лопнула словно мыльный пузырь, ошмётками разлетевшись во все стороны. Её внутренности медленно сползали по полиэтиленовым шторам и его лицу. Обессиленный, Мэрлин упал на обезображенный труп напарницы.

- К чёрту диету, закажу стейк! – Захлопнув меню, радостно воскликнула Стасис.
Не понимая, что происходит, Мэрлин беспокойно оглянулся по сторонам: они находились в каком-то пустом ресторане, обставленном в стиле ретро. Горел приглушённый свет, из патефона играл джаз. Напарники сидели напротив друг друга, за обитым красным бархатом столом
- Что-то случилось? – Обеспокоенно спросила Стасис.
- Ничего. Кажется мне привиделось. – Растерянно ответил Мэрлин. – Как мы здесь оказались?
- Ты после съёмок пригласил меня в ресторан. С тобой точно всё в порядке?
- Да, всё хорошо. Кажется я не выспался сегодня.
К столику подошёл молодой блондинистый официант.
- Что будете заказывать? – Бодро спросил он.
- Стейк средней прожарки и холодный лимонад! – Ответила Стасис.
- А вы?
- Ничего. Мне ничего.
- Извините, но посетитель обязан что-нибудь заказать.
- Хорошо. Мне тоже, что и моей спутнице. – Неуверенно ответил Мэрлин.
Сделав записи в блокноте, официант удалился. Стасис взяла напарника за руку.
- Если тебе плохо – мы можем уйти, ты только скажи.
- Нет, со мной всё в порядке. Честное слово!
Мэрлин натянуто улыбнулся.
- Слушай, у тебя когда-нибудь было что-то наподобие галлюцинаций? – Вдруг спросил он.
- Как-то в детстве, я лежала в своей комнатке и игралась с узорами на обоях. – Начала Стасис. – Я смотрела на узоры и представляла людей, машины, деревья. И вдруг всё это пришло в движение, будто я смотрела телевизор. После этого ничего подобного со мной не случалось. А вообще – у нас психологически тяжёлая работа, так что не стоит удивляться чему-то подобному. После съёмок возьми отпуск месяца на два, отдохни – и всё наладится.
- Спасибо. – Искренне поблагодарил напарницу Мэрлин.
Ему действительно стало лучше. Мэрлин пришёл к выводу, что все его проблемы от излишнего волнения. «К чёрту всё! После съёмок поеду на море!» - Окончательно успокоившись, подытожил он.
Через пятнадцать минут заказ был готов. Официант поставил на стол белые фарфоровые блюдца. Мэрлин оторопел: перед ним лежал хот-дог, завёрнутый в крафт-бумажную упаковку, при этом у Стасис был стейк.
- Извините, но вы принесли совершенно не то, что я заказывал! – Возмутился Мэрлин.
- К сожалению, на кухне из провизии больше ничего не осталось. – Спокойно ответил официант.
- Это не мои проблемы! Я заказывал совершенно другое! Позовите сюда администратора!
- К сожалению он заболел, сегодня я вместо него.
- Так сделайте что-нибудь! Я не буду это есть!
Мэрлин отшвырнул тарелку в сторону.
- Ешьте то, что подают, или убирайтесь отсюда к чёртовой матери! – Отчеканил официант.
Взбешённый Мэрлин вскочил, схватив наглеца за грудки и в ужасе отпрянул: перед ним стоял тот самый продавец хот-догов. Упав на скамейку, он вжался всем телом в стену.
- Дорогой, не будь таким строгим! Возможно у нашего официанта был тяжёлый день. – Вкрадчиво проговорила Стасис, обнажив снежные зубы.
Схватив жирный стейк руками, она целиком запихнула его себе в рот.
- Стоп!
В помещении тут же загорелся яркий свет, патефон мгновенно умолк. К столику подошёл манерный режиссёр, с толстой папкой в руках.
- Возмутительно! – Воскликнул он. – Отвратительная игра, Мэрли! Где твои эмоции, чёрт возьми?!
Что есть силы, он заехал папкой ему по голове.
- Текст совершенно не выучен! Халтура! Бездарность! – Приговаривал он, охаживая Мэрлина. – Ты уволен! Уволен! Убирайся вон!
- Ты разочаровал меня. – Брезгливо бросила Стасис. – Ты самый никудышный напарник. Я жалею, что связалась с тобой. Видеть тебя не хочу!
Мэрлин в ужасе выбежал на улицу. У входа он натолкнулся на солидного мужчину с собакой.
- Я говорил тебе не есть городскую еду! Говорил, или нет?!
Крича, мужчина замахнулся на него тростью. Мэрлин опрометью помчался прочь. Шарахаясь от прохожих, он бежал по незнакомому ночному городу заброшенных зданий и башенных кранов.

НАСЛАЖДЕНИЕ

Миша сидел на переднем сиденье подержанного Жигули и смотрел вслед проплывающим мимо деревьям. Машину вёл его отец – мужчина средних лет, одетый в старый потёртый пиджачок поверх засаленного свитера и ещё более засаленные чёрные брюки, некогда имевшие серый цвет. Пышная борода и сияющая улыбка придавали его лицу добродушный вид.
Миша был совсем ребёнком, когда его мать умерла – он её почти не помнил. С тех пор отец переключил всё внимание на него, став ему и отцом и матерью. В детстве Миша любил играть с его бородой, плести косички. Однажды он поджёг её, в тот день отец чуть не умер, получив сильный ожог. Миша до смерти перепугался, но отец его успокоил, ласково потрепав за волосы: «Ничего страшного, сынок, новая отрастёт!»
Старая потрёпанная машинка, кряхтя ползла по проторенной сельской дорожке. Миша был на седьмом небе от счастья: отец несколько лет копил на неё деньги, и наконец-то этот день настал! Можно сказать, у него теперь была своя личная машина.
- Можно я обратно за рулём поеду? – С задором спросил Миша.
- Делу время – потехе час. Сегодня у нас много работы. Нужно долги раздать и себе копеечку оставить.
Улыбнувшись, отец добродушно потрепал его за волосы.
- Ну пап!
- Не сегодня, сынок. На выходных на рыбалку поедем и тогда я тебе дам покататься.
- Ура!
Машина припарковалась возле автосвалки.
- Запомни сынок: грузи только железо, медь и алюминий – за них можно получить какие-никакие деньги. Остальное не имеет цены.
Отец открыл багажник и подставил под падающую крышку деревянный брусок.
В первый раз Миша работал вместе с отцом, чем несказанно гордился. Ему недавно исполнилось семнадцать, а значит он уже взрослый и наравне с ним может зарабатывать деньги в семью и самое главное – чаще проводить время с отцом…
Задумавшись, Миша пробирался сквозь груду металла. Когда-то здесь был ипподром, теперь же на его месте, со временем образовалась автосвалка. Миша вдруг споткнулся и упал на четвереньки. С ужасом повернув голову, он увидел торчащую арматуру в сантиметре от его головы. Миша поднялся на ноги и вытащил из кучи металла железный прут. «Ещё чуть-чуть – и я был бы мёртв» - Подумал он. И вдруг… О нет! Он снова почувствовал это. Миша схватился за голову: «Только не это!». Он не знал, что это за чувство, как оно называется и откуда берётся, однако сопротивляться ему он был не в силах. Последний раз это произошло с ним в детстве, когда Миша поджёг отцу бороду, с тех пор это чувство к нему больше не возвращалось. Со временем он убедил себя, что делал это всё не специально, а его память – лишь ошибка, порождённая чувством вины. Однако теперь…
Крепко сжав в руке арматуру, Миша медленно побрёл обратно.
- Где ты ходишь? Я уже сам загрузил машину. – Упрекнул его отец.
- Прости, пап.
Миша почувствовал, как на его глазах наворачиваются слёзы, но назад пути уже не было.
- Ничего страшного. – Вздохнув, сказал отец. – Садись в машину, а то не успеем до обеда.
Закрыв багажник, он повернулся. Перед ним стоял Миша. Дрожа, он сжимал в руке арматуру.
- Что с тобой, сынок? – Обеспокоенно спросил отец.
Холодный ржавый металл со скрипом вошёл в его живот. Широко раскрыв глаза, он смотрел на сына, застывшим в недоумении взглядом. Миша знал, что этот взгляд будет преследовать его всю жизнь. Сквозь застилающую пелену, он смотрел отцу в глаза. Как и в тот раз, когда поджёг ему бороду, Миша ощущал щемящую душу тоскливую жалость. Упиваясь ей, он вытащил окровавленную арматуру и воткнул ещё раз – теперь в самое сердце. Поперёк горла встал горький ком, а из его глаз градом посыпались слёзы.
- За.. что.. - В предсмертной агонии прохрипел отец.
Схватившись руками за торчащий из груди кусок железа, он повалился на бок. Миша взял его под руки и затащил в машину. Запрокинув голову, отец смотрел на него застывшими стеклянными глазами. Миша захлопнул дверь, не в силах выносить этого взгляда. Рыдая, он упал на колени. Убил. Он убил отца, который его любил больше жизни, и которого он тоже любил. Да, именно поэтому он его и убил. Именно поэтому он тогда, в детстве, хотел изувечить его лицо.
Миша подкатил машину к обрыву. Достав из-под заднего сиденья канистру бензина, он тщательно облил труп отца и салон. Жигулёнок вспыхнул словно спичка. Из салона валил едкий дым, с запахом горелого мяса, ткани и поролона. Миша толкнул машину. Ударившись о землю, она издала хлопок и вспыхнула ещё ярче.
Миша смотрел сверху на догорающий остов машины, наслаждаясь муками совести и самобичеванием.

ПУТЕШЕСТВИЕ ПО…

Люк брёл в ночи по лесу, скользя меж корявых ветвей. Месяц лукаво улыбался, указывая дорогу заблудшему, в то время, пока тени деревьев ловили его за пяты, в надежде сбить с пути. Наконец он вышел к опушке, освещённой серповидным светилом, которое тут же нагло проглотила возникшая из ниоткуда голодная туча.
Люк остановился: перед ним вдруг выросла старая покосившаяся избушка. Над её входом покачивался одинокий тусклый фонарь. На кривой двери висела табличка, с надписью на неизвестном ему языке, однако Люк смог её прочесть: Харчевня «Добрая вермишель». Скрипя, перед ним открылась дверь. В спину подул ветерок, подгоняя замешкавшегося посетителя. Слева стоял длинный деревянный столик, занимавший большую часть харчевни. За столом сидели странно одетые люди. Было тихо. Ни один посетитель ни издал ни звука, лишь дышащий на ладан стол вздыхал и скрипел. Справа, в стене, было маленькое окошко – единственный источник света внутри харчевни. Чуть ниже, из стены торчал маленький ржавый краник, из которого лилась горячая вермишель, стекая по двустороннему жестяному жёлобу прямо на пол. Перед Люком вдруг со скрипом открылось окошко. Трясущаяся костлявая рука протянула ему пластмассовую миску.
- Спасибо. – Поблагодарил он. Ответа не последовало.
Горячий вермишелевый суп оказался на редкость вкусным, так что Люк ещё несколько раз брал добавки. Освоившись, он слегка толкнул сидевшего по соседству мужчину, одетого в тёмный плащ и длиннополую шляпу.
- Извините, не подскажете, как выбраться отсюда?
Мужчина повернулся к нему:
- Ничем не могу помочь. Печаль вас проведёт.
Люку показалось странным, что лица мужчины он не может разглядеть – его черты были расплывчаты, но и их скрывала тень.
- Печаль?
Из-под стола вдруг вылезла худощавая собака.
- Ах, это её зовут Печаль. – Догадался Люк.
Отвернувшись, мужчина ничего не ответил. Дверь со скрипом открылась и собака вышла на улицу. Чтобы не потерять её из виду, Люк тут же выбежал за ней.
Лесная чаща сменилась каменистым пустырём. Освободившись из плена, месяц вновь освещал ему путь, тем не менее Люк всё равно проваливался в ухабы и рытвины, спотыкался о камни и обломки бетона. Печаль бежала так быстро, что Люк не поспевал за ней. Вдали вдруг показалась огромная куча металла, с высоко торчащими башнями кранов.
- Дорога «Север-верх».
Люк вздрогнул от неожиданности. Голос был настолько близок.
- По ней ты не пройдёшь – теперь это кладбище башенных кранов. – Добавила Печаль.
- Ты разговариваешь? – Не особо удивившись, спросил он.
- В основном нет, предпочитаю помалкивать.
Собака остановилась. Дальше дорога была непроходимой.
- Что же теперь делать? – Отдышавшись спросил Люк.
- Взгляни направо – Рядом с этой дорогой есть обрыв. Спускайся в него, только осторожно. Иди прямо, не сворачивая, а дальше ты сам поймёшь, что делать. В конце пути тебе могут встретиться сенегдохи – расхитители душ. Смотри не попадись!
Люк хотел спросить что-то ещё, но Печаль словно растворилась в воздухе. Ступив на край обрыва, он тут же покатился вниз, словно мячик. Люк пытался схватиться за что-нибудь, но безуспешно – поверхность была абсолютно гладкой. Последовал удар, гулким эхом раздавшийся по глубокой пропасти. Он лежал на бетоне, рядом со старой сгоревшей машиной. Откуда-то Люк знал, что это за машина и как она оказалась в этой яме.
На дне пропасти было темно – даже месяц своими лучами до него не доставал. Всё вокруг было бетонным, так что каждый шаг раскатистым эхом раздавался по округе. Люк шёл прямо, никуда не сворачивая, как ему велела Печаль. Его глаза постепенно привыкли к темноте. Слева шёл пологий спуск, ведущий к дороге «Север-верх», слева же шла ровная поверхность, казавшаяся бесконечной. Люк остановился. Он оказался перед механизмом, каких раньше не видел: между металлическими опорами, расположенными по возрастанию, была натянута канатная дорога, ведущая наверх. На канате вереницей шли петли-поручни, одна из которых висела прямо перед его носом. Люк интуитивно дёрнул за петлю. Конструкция тут же заработала - скрипя, его медленно потащило вверх.
Канатная дорога резко затормозила. Люка швырнуло далеко вперёд, на его счастье бетонное покрытие закончилось и он упал на мягкую землю. Чем дальше он шёл, тем чаще ему попадались торчащие из земли металлические прутья. Постепенно сужаясь, они заслоняли путь. Оставалось совсем немного, всего несколько метров. Люк затаился: За тропой начиналась открытая городская улица, по которой бродили еле заметные тени. «Сенегдохи!» - Догадался он. Осторожно пробираясь между прутьями, он вдруг споткнулся и вылетел прямо на улицу. Все как один, тени набросились на него…

Люк открыл глаза. Перед ним стояло огромное зеркало. В комнате было мрачно, лишь две свечи горели по бокам. Взглянув на своё лицо, он ужаснулся: его веки были тёмно-синими, кое-где виднелись лопнувшие капилляры. На стекле Люк увидел тёмное пятно, оставленное шестернёй неведомого существа. Он в ужасе догадался, что чуть не вытащил из Нижнего Мира одну из тварей, похищавших души живых, которые по своей глупости решили прогуляться по Астралу.

АСТРАЛЬНЫЙ СРЕЗ

Сид и его девушка Сара находились на первом этаже, в самом центре стеклянного небоскрёба. Подняв голову кверху, они с ужасом смотрели на угрожающе нависшую над ними ярко-жёлтую стрелу башенного крана. Зеркальные перегородки между этажами отражали её с тысячи ракурсов, создавая бесчисленное количество рекурсий, окружив их со всех сторон. Тяжёлый крюк с оглушительно звонким смеющимся лязгом медленно опускался вниз, разбивая на своём пути стеклянные перегородки. Раскачиваясь как маятник, с диким визгом он врезался в стены небоскрёба, оставляя огромные трещины. Стекло падало вниз. Разбиваясь, оно впивалось под кожу мелкими осколками.
- Как тебе наше новое жильё? – С нервным смешком спросил Сид.
- Давай уйдём отсюда, Сидни! – В слезах умоляла Сара.
- Как же мы уйдём из своего дома?
Со смутной тревогой, от которой бросало в дрожь, он осознавал, что не хочет находиться в этом месте. Сид чувствовал себя словно муха в банке, однако что-то заставляло его стоять в центре огромного стеклянного саркофага, под стрелой башенного крана, которых он до смерти боялся и ненавидел. Это «что-то» подавалось как его собственная воля. С чудовищной высоты падали необъятные пласты стекла, угрожая в любую секунду покромсать новосёлов.
Снаружи бегали какие-то люди. Под вой сирены, в паническом ужасе они что-то кричали. Он падает, или бог падает – сквозь толстое стекло разобрать было невозможно.
- Он падает! Бог падает!
Вой сирены и лязг металлической цепи слились воедино, создавая до отчаяния тревожный хаос, поглотивший их – мух в стеклянной банке.
- Он падает! Бог падает! – Верещали люди.
Сверкнув ослепительной вспышкой, ярко-жёлтая стрела издала последний визг. Сквозь зеркала она скриншотом оставила самое поганое, ядовитой змеёй залезающее в глубины уретры чувство подавленного ужаса и тут же рассыпалось в прах…
- Астральный срез!

- Май – ай – ай! – Звонким эхом раздалось в голове Сида.
В холодном поту он вскочил с кровати. Рядом, в белой сорочке сидела Сара. В тридцать с ***м лет, она выглядела на все шестнадцать, чем и привлекала Сида – человека с инфантильным вкусом на женщин. Коротко стриженная, с татуировками на шее – Инь и Ян в виде драконов, проклятая печать Орочимару и какие-то неизвестные ему иероглифы.
- Кошмар приснился? – С улыбкой спросила она.
- Кажется да. Тебе когда-нибудь снились психоделические сны? Что-то настолько ужасное.. проникающее в самые тёмные закоулки подсознания.. цепляющее самые глубинные, самые животные страхи.. то, что запечатлеется в тебе, как метка от раскалённого металла и никогда больше не выветрится?
- В детстве было что-то похожее, но сейчас мне это уже не кажется страшным…
Проглотив завтрак, Сид побежал на работу. Путь до больницы, в которой он работал, лежал через стройку. Два башенных крана великана крутились вокруг, поднимая на огромную высоту шлакоблоки. «Брр!» Нервная дрожь пробежала по его телу. Из-за этой стройки, Сиду приходилось идти другим путём, потому на дорогу он тратил куда больше времени, чем мог бы. Он с нетерпением ждал, когда эта стройка закончится. С этими мыслями, Сид дошёл до больницы. В морге его уже ждал очередной труп – шестнадцатилетняя девушка Эйли, предположительно погибшая от передозировки наркотиков. Закрывшись изнутри, он в предвкушении достал из холодильника тело покойницы. Сид окинул взглядом её голое тело: иссиня-белое – оно словно было покрыто инеем. Её тёмные длинные волосы гармонировали с тёмно-синими, почти чёрными губами, ярко выделяющимися на фоне мертвеннно-бледного лица. Робкая беззащитность придавала ей ещё более манящей изящности и таинственной эстетики. Сид тут же забыл о ночном кошмаре. Страстно облизав её холодные губы, он торопливо расстегнул ширинку…
Спустя несколько дней, Сид проснулся ночью от невероятного зуда в ноге. В воздухе стоял невыносимый запах. Включив ночник, он поднёс ногу к свету. С неё стекала какая-то смердящая коричневая жидкость. Сид тут же бросился в ванную…
- Дорогая, ты не хочешь сходить помыться? – Спросонья пробормотал он. Ответа не последовало.
Сид открыл глаза: было уже светло. Как и в то утро, Сара сидела на краю кровати, в той же белой сорочке. В этот раз она не улыбалась. Обхватив голову руками, она качалась вперёд-назад.
- Сара, с тобой всё в порядке? – Обеспокоенно спросил Сид.
- Как ты думаешь, урод?
Повернувшись в его сторону, она посмотрела диким, до безумия отчаянным взглядом. Сид похолодел: его девушка совершенно не была похожа на себя. Казалось, будто её черты лица стёрлись.
- Ты о чём? – Пролепетал он.
- Ты не знаешь о чём я?! – Исступлённо прокричала Сара. – Посмотри на меня! Эти слои грима – теперь они совершенно бесполезны! Сделай что-нибудь, Сидни, я прошу тебя!
Уткнувшись в подушку, она безутешно зарыдала. Не понимая, что происходит, Сид бросился успокаивать девушку.
- Это ты виноват! Ты во всём виноват! - Захлёбываясь слезами, кричала она.
Взяв себя за щеку, она с силой дёрнула. Кусок мяса оторвался словно трухлявая намокшая древесина. Резкий запах гнили ударил в нос Сида. Вскочив с кровати, он попятился к двери.
- Не бросай меня, прошу! Умоляю!
Упав на колени, Сара поползла к нему. Сид в ужасе выбежал на улицу и бросился наутёк. Он не помнил, как долго бежал. Когда он пришёл в себя – был уже вечер. На улице холодало. Сид долго бродил по улице, думая куда податься. Как оказалось, идти ему было некуда. Рассудив про себя, он пришёл к выводу, что девушка, пусть даже мёртвая (тем более мёртвая), ему ничем не угрожает и отправился домой.
Сара всё так же лежала на кровати, уткнувшись головой в подушку и безутешно рыдала. Вокруг неё летала стая мух. Запах стоял невыносимый. Сид почувствовал к ней щемящую душу жалость.
- Мы что-нибудь придумаем, не переживай! – Обняв девушку, успокаивал он.
- Что мы можем сделать? Я разлагаюсь! С каждым днём моё тело разваливается! Я мертва! Я мертва, Сидни, понимаешь!
Сид судорожно соображал, что можно придумать. И тут его осенило.
- Подожди, я сейчас!
Он вернулся где-то через час, держа в руках полный пакет.
- Раздевайся! – Велел он, высыпав содержимое на кровать – это были медицинские и эластичные бинты.
Кожа Сары местами разбухла и стала коричневой, словно намокший поролон.
- Как это случилось? – Спросил Сид.
- Астральный срез.
- Что это за астральный срез?
- Я не могу это вспоминать. Это нечто ужасное, цепляющее самые глубинные страхи. Это…
Сара не могла продолжать, застыв в ужасе. Сид почувствовал, как его передёрнуло – то, что сейчас испытывала его девушка, было столь сильным и ужасным, что даже он это чувствовал. Беспомощное отчаяние и неописуемый ужас раскалённой иглой свербил под каждым его ноготком, проникал в его душу через уретру. Но даже сравнение с раскалённой иглой было столь слабым, как сравнение огня зажигалки и извержения Везувия. Боковым зрением, Сид увидел в зеркале что-то странное и тут же повернулся: его голова была полностью седая.
- Так значит ты не вынесла этого и умерла? – Придя в себя, спросил он…
Укутанная с ног до головы бинтами, Сара была похожа на мумию. Сид завороженным взглядом смотрел на неё. С детства он любил истории о древнеегипетских обрядах погребения; в них было что-то сакральное, давно утерянное в веках, что никогда не найдёт ни один археолог, о чём не напишет ни один историк. Сид вдруг почувствовал, что сможет коснуться священной тайны, недоступной современному человеку, утерявшему связь с божественным. Это было иное чувство, совсем не похожее на то, что он чувствовал к откинувшимся от наркоты или суицида девочкам подросткам. Сид аккуратно уложил Сару на кровать. Обняв её, он почти мгновенно уснул…

Огромная каменная пирамида распростёрлась перед Сидом во всём своём величии. Сидя на золотых носилках, он смотрел на колесницу бога Ра, почти наполовину скрывшуюся за кровавым горизонтом. Полуголые вспотевшие рабы несли его на своих плечах, вслед за другими носилками, на которых лежала покойная принцесса. Сзади шли надсмотрщики, яростно подгоняя плетью уставших рабов.
Внутри пирамиды было темно, лишь свет факелов освещал каменные стены и гробницы фараонов. Разинув пасть, золотой саркофаг ждал своего часа. Под вой жрецов, рабы одновременно опустили носилки. Служители богов били в бубны и плясали вокруг покойницы. Один из них поднёс Сиду золотую чашу. Выпив зелье, он приоткрыл дверь в царство мёртвых. Глазом души он заглянул за кулисы, слившись воедино с той, которая теперь принадлежала Анубису.

Сид проснулся от того, что его кто-то тормошил за плечи.
- Сидни! Сидни!
- Что случилось?
Сид вскочил с кровати, не понимая, что происходит. Как обычно, Сара сидела на кровати, только теперь вместо белой сорочки, её тело прикрывали бинты.
- Я долго думала. – Начала она. – Многие говорят, что мёртвые хотят обрести покой, и это действительно так.
Сид окончательно проснулся.
- Ты хочешь сказать…
- Да. – Перебила его Сара. – Я хочу, чтобы ты меня похоронил.
- Но как же…
- Нет, не говори ни слова! Сидни, мне правда больше ничего не нужно. Моё время пришло и я с этим смирилась. Мне больно смотреть, как ты изменился по отношению ко мне. Я не хочу, чтобы так было и дальше, не хочу быть тебе обузой. Прошу, отпусти меня!
- Хорошо. – Подумав, согласился Сид…
Ночной пустырь казался зловещим. Небо заволокло тучами, так что вокруг было почти ничего не видно. Над головой летали то ли птицы, то ли летучие мыши, издавая отвратительные звуки, более похожие на визг агонизирующей свиньи. Земля, усеянная бетонными крошками, плохо поддавалась, так что Сид несколько раз чуть не сломал лопату. На глубине полуметра почва стала мягче…
- Ну вот и всё.
Сид вылез из полутораметровой ямы, решив дальше не копать. Он попытался вспомнить, как вместе с Сарой добрался до этого места. Кажется это… Сид оглянулся: пустырь казался бесконечным – за горизонтом ничего не было видно, лишь торчащий вдали тёмный уголок леса.
- Сидни, подойди ко мне.
Сара легла в обитый красным бархатом гроб, сложив на груди руки замком.
- Поцелуй меня в последний раз.
Сид неуверенно подошёл к гробу.
- Почему ты сомневаешься? Неужели ты ко мне больше ничего не чувствуешь? – С отчаянием в голосе спросила она.
- Нет-нет, это не так!
Сид нагнулся, коснувшись её деформированных губ. Ему в нос тут же ударил невыносимый резкий запах. Пересилив себя, он чмокнул её и тут же отпрянул.
- И это всё?
- Прости.
Закрыв гроб, Сид дрожащими руками взял в руки молоток. Из его глаз сыпались слёзы, будто он потерял что-то важное.
Комья земли с грохотом падали на крышку гроба, тяжёлым молотом отдавая по затылку Сида. Он долго смотрел на свежую могилу, пока не почувствовал, что замерзает. Придя в себя, он восвояси побрёл домой. Летучих мышей становилось всё больше, отчего визг стал почти невыносимым. Сжав голову в тиски, Сид упал на колени, не в силах выносить вдруг возникшую у него мигрень.
- Заткнитесь! Прекратите! – В исступлении прокричал он.
И вдруг… Он узнал этот голос!
- Задыхаюсь! – Сливаясь с трелью летучих тварей, верещала Сара.
Сломя голову, Сид помчался обратно, тщетно пытаясь найти могилу. Всё вокруг сливалось воедино: Каменистая земля, крошки бетона, темнота. Поняв, что поиски бесполезны, Сид помчался прочь, не в силах выносить душераздирающие вопли.
- Задыхаюсь!
Сид отчётливо слышал, как Сара жадно глотает остатки воздуха, раздирая пальцы царапает крышку гроба. И тут он всё вспомнил.

Молодой врач патологоанатом - Сид… (Он вдруг понял, что не может вспомнить собственную фамилию) и его девушка – Сара, жили в небольшом городке на окраине штата Нью-Йорк. Сид давно понял, что его привлекают «иные», как он выражался. Он считал, что именно смерть определяет человека и делает его куда более значимым, что доказывали заголовки газет, некрологи и новости в интернете. За свою жизнь он не видел ни одного отрицательного некролога. С Сарой он был знаком со студенческих времён. Сид сам не понял, как ей удалось зажечь его очаг. Со временем он к ней привязался, даже поверил, что любит её.
И вот настал тот роковой день, когда Сид впервые увидел Эйли. Он тут же понял, что бесповоротно влюбился. Выкрав тело из морга, он отвёз его в свой тайный домик на окраине полузаброшенной деревушки. Сид прятал тело Эйли в холодильнике и доставал его когда приезжал. Он любил наряжать её в разные платья, примеряя разные образы, а иногда оставлял в том виде, в каком появляются на свет. Ему нравилось безразличие Эйли ко всему бренному, к дорогим подаркам; от неё веяло покоем, которого так не хватало Сиду.
С тех пор Сид стал пропадать, неделями не появляясь дома. На все попытки Сары допросить его, он уклончиво менял тему, либо молча уходил к себе. Однажды он сидел за столом и пил чай, что-то рассказывая напротив сидящей Эйли. Сид не услышал, как открылась дверь; обернувшись, он увидел дрожащую Сару. Встретившись с ним взглядом, она всё поняла. Сид попытался её остановить, но было уже поздно. В его голове всплыла ясная картина – он тут же осознал, что его ждёт. Пока не приехала полиция, Сид избавился от тела, сжёг все улики, хоть как-то намекающие на преступление. Придя домой, он с тревогой ждал визита полиции. Открылась дверь. На пороге стояла Сара. С красными от слёз глазами и растрёпанными волосами, она села рядом с Сидом.
- Ты не ходила в полицию? – Опасливо спросил он.
Достав из кармана платок, Сара вытерла слёзы. На удивление, она казалась уверенной и спокойной.
- Нет. – Коротко ответила она.
- Ты пришла меня шантажировать? Но это всё равно ничего не изменит – я к тебе ничего не чувствую.
- Нет, я не собираюсь тебя шантажировать.
Сара ласково посмотрела на Сида.
- Я пришла для другого. То, что сегодня произошло, не сильно меня удивило. Я давно догадывалась о чём-то подобном. Я видела твой нездоровый интерес к работе, как у тебя блестят глаза, когда ты о ней говоришь.
- Если всё так, тогда зачем ты здесь?
Сара задумалась, будто подбирая слова.
- Я знаю, что ты не способен полюбить меня, пока я жива. А если я умру.. Может быть тогда ты ко мне что-нибудь почувствуешь.
- Нет, это невозможно. Я никогда не пойду на убийство!
Сара упала на колени, обняв его за ноги.
- Прошу, Сидни! Я люблю тебя! – Рыдала она. – Я сделала всё, чтобы меня никто не искал. Я уволилась с работы, сказала всем родственникам и знакомым что навсегда уезжаю из города. Меня никто не станет искать!
Сид задумался. С одной стороны – это было рискованно. Сара вполне могла прятать под воротником микрофон петличку, и стоит ему напасть, как в дом ворвётся отряд полиции. С другой стороны – это было нечто новое и вряд ли ещё когда-нибудь выпадет шанс…
- Хорошо. Только не здесь.
Сид долго петлял по городу. Убедившись, что за ним никто не следит, он повёз Сару в свой тайный дом. Сара хорошо подготовилась: взяла с собой алкоголь, транквилизаторы и даже верёвку, что окончательно убедило Сида в её искренности.
- Так значит ты хочешь, чтобы я тебя удавил?
- Это не важно. – Смиренно ответила она.
Выпив залпом полбутылки вина, Сара покорно встала на колени. Недолго думая, Сид сжал её глотку. Через минуту лицо Сары стало багровым, в глазах появился животный страх. Брыкаясь, она безуспешно пыталась разжать его руки. Её огромные белки вывалились наружу, обнажив полопавшиеся капилляры. Наконец тело Сары обмякло…

- Задыхаюсь! – Надрывая связки, верещал могильный голос.
Сид пришёл в себя. Он вдруг понял, что бежит уже довольно долго; тем не менее, голос Сары ещё громче звучал в его голове. Сид с ужасом осознал, что эта ночь, крики и стоны никогда не закончатся, как и этот бескрайний пустырь.

ГРАЗ

- Ну что, закончена постройка? – Восседая на низком ржавом троне, пробасил Граз – высший из низших.
По иронии судьбы, он сам был невысокого роста. Многие из приближённых втайне смеялись над ним. Граз всегда ходил в окружении таких же низкорослых существ – так он чувствовал себя могущественнее. Более всех из низших он любил распилов за их злобу и коварство.
Граз сидел на скрипящем троне и пил из черепа свежую кровь девственницы. Вокруг него, слившись в один сплошной вязкий кисель, кишели распилы.
- Ещё нет, господин! – В унисон ответили они. – Но всё же наша башня считается самой высокой в Астрале! ещё немного – и мы достигнем Высших Миров!
- Я слышал, что наши строительные технологии каким-то образом попали на землю. Это правда?
Деформированной желеобразной волной, распилы откатились назад, испугавшись гнева Граза.
- Да, это правда, ваше астральшество, через сны падших!
- Эти жалкие людишки раньше меня хотят добраться до Высших миров?! – Подскочив, взревел он.
Распилы откатились ещё дальше, застыв от страха – теперь они были похожи на замёрзший мармелад.
- Нет-нет, господин! Это же люди! Они до такого никогда не додумаются! – Дрожащими голосами, вразнобой ответили они. – Эти куски мяса строят себе бетонные коробки с ячейками!
- Зачем они им? – Удивился Граз.
- Они там живут. Ну.. Люди же.
- Хм, интересно.
Успокоившись, Граз сел на трон.
- Сколько ещё осталось?
- Только недавно закончили сто третий этаж, ваше злодейшество! К тому же все этажи мы отдали на реконструкцию падшим душам, а выручка идёт на финансирование стройки – Это ускоряет процесс. Не брать же нам деньги из казны.
Сказав это, распилы противно захихикали.
- И то верно. – Задумчиво сказал Граз. – Ещё крови мне!
Из-под земли тут же вырос козлорогий слуга.
- Прошу прощения, – Прошептал он. – Крови больше нет – у нашей девственницы закончились.. ну.. эти дни!
- Так другую найди! – Топнув ногой, приказал Граз.
- Но.. у нас больше не осталось девственниц! Вообще-то они редко к нам попадают.
Допив последний глоток, повелитель Низших Миров отправился в свои покои. Его одолевали весьма противоречивые чувства, как и тебя сейчас, мой читатель.