Королева Каральвиема

   
     На восток
               

     На третий день монотонного качания вагона и перестука колёс, Андрей понял, что выспался на всю оставшуюся жизнь. За окном мелькали станции больших городов, полустанки и разъезды. После Екатеринбурга поезд скатился с Уральских гор, скорее похожих на холмы, поросшие лесом, и вырвался на простор Западно-Сибирской низменности. Произошло это рано утром,  Андрей проснулся от яркого алого свечения. Он вскочил и сильно ударился головой о светильник, но тут же закричал:
    - Пожар! Горим!
      Василий, его друг и сосед по домам, крепко выругался и стукнул по верхней полке:
    - Глаза протри! Это солнце встаёт, и мы едем по болоту, а горит, вернее, цветёт  - иван-чай, дурья башка, трава есть такая.
      То, что увидел Андрей, ошеломило и удивило его невиданной красотой. Знал, как маки цветут в степи, васильки в поле, да и иван-чай тоже, но такого сплошного пурпурного марева на востоке и тёмно-фиолетового на западе – никогда. Он выбегал из купе от одного окна до другого и не мог наглядеться.
    - Силища! По такому морю я ещё не ходил. Серое Баренцево было, ледяное Карское, ну, Средиземное, наконец. Вась, дай фотоаппарат, домой пошлю, пусть посмотрят.
    - Не получится, в купе темно. Сейчас солнце поднимется и всё исчезнет. Ложись спать, романтик!
      Но Андрей так и не смог уснуть.
    - Говорит болото. Какое же это болото? – прошептал он.
      И впервые в жизни сердце его наполнилось гордостью за свою Родину. Ему стало легко и весело. Где-то там далеко осталось всё, что составляло его прошлую жизнь: закрытие шахты, безработица, упрёки и  недовольство жены. Галка неплохая женщина, если бы не тёща, та постоянно вмешивалась в их жизнь, больше досаждала, чем помогала. Хорошо, что Василий приехал, он работал на прииске, на Дальнем Востоке. Он и предложил ему поехать с ним.  Андрей колебался, но Галка сразу обрадовалась, рассуждая о новой прекрасной жизни:
    - Вон, у Дашки, жены Василия: и машина, и дом отремонтировали, и дети в лучший садик ходят. И техники много в доме, даже машина посуду моет. А я, Андрюшенька, тебя ждать буду, подумаешь, каких-то четыре месяца.
     - У нас детей нет, зачем тебе всё это?
     - Будут, милый, вот заживём и будут.
       Решение пришло мгновенно. А он-то думал, что вся причина в нём, по крайней мере, так ему внушала тёща.
      - Андрей, ты что притих?- спросил Василий, - не дрейфь, братишка, всё будет путём. Я тебя к себе возьму, сделаю первоклассным взрывником. В забое ты уже угольной пыли наглотался,  пора и на интеллигентную работу переходить. И деньги очень хорошие, а потом северные и льготы.
     - Вась, я шахты не боюсь, но новое это для меня – взрывные работы.
     - Запомни: у нас золотоносная руда, а не уголь. И метана нет. Даже курить можно. Правда, жутко холодно, кабы, чего не отморозить, - он захохотал, но тут же послышался стук в стенку купе.
       За окном менялся ландшафт, появились возвышенности и перелески.
     - К Барабинску подъезжаем, - констатировал Василий, - люблю на поезде, время для осмысления пройденного, так сказать, ревизия сделанного.
     - Чудак ты, на самолёте быстрее. Ты же десантник! Налетался что ли? Или боишься?
     - Так то же ВДВ, сила и надёжность. А ты заметил, что самолёты чаще падать стали? Стрёмно, а у меня двойня, сам понимаешь, растить надо.  На поезде до Хабаровска, дальше полетим и обратно на самолёте. Так соскучишься, что готов на ракете мчаться. Они же, Дашка и Васька, как грибочки, приезжаю, а они уже совсем другие.
     - А зачем вы их назвали так же, как себя?
     - А это, братан, от большой любви. Когда сам папкой станешь?   
     - Никогда. Не заработал ещё. Так мне сказала моя жёнушка перед отъездом.
     - Забудь. Ты ж, старшина первой статьи, воспитал бы её как положено по уставу. Посмотрим, что она запоёт, когда ты «лимон» привезёшь. Только и про себя не забывай.
     - А я ещё подумаю, возвращаться мне или нет.
       Дорога располагала к задушевным разговорам, но скоро Андрей умолк, он опять вспомнил Полину и улыбнулся. Она никогда не хмурилась и не сердилась, ничего не требовала. Они были молоды и любили друг друга. На стареньком мотоцикле он летал к ней за двадцать километров в Ольховку. А там степи, их степи, они принадлежали только им  двоим. Потом он ушёл в армию. А затем череда странных событий: дальний поход в Атлантику, госпиталь, выписка на берег и её исчезновение. В станице рассказали, что у неё умерла мама, неожиданно отец  объявился, всё продал, а Полина уехала сразу же после похорон. Он отправился в Новочеркасск в горный техникум, где она училась. Там сказали, что получила диплом, а где работает, не могут сказать. Андрей объездил все ближайшие шахты, но и это ничего не дало. Совсем отчаявшись, решил написать на передачу «Жди меня», но передумал. Ребята ещё в госпитале говорили, что там всё расписано по сценарию, как в кино. Два года работы на полуразвалившейся шахте не высвечивали радостного будущего. А тут ещё Галка, соседка, с детства донимавшая его:  «Я буду твоей женой, вырасту и буду». И родители туда же: «Ой, какая невеста, рядом, искать не нужно». Как женился, сам не понял, но позже осознал, что сделал ошибку. Он не мог забыть Полину.

      Чем глубже въезжали в Азию, тем длиннее становились перегоны. Запомнилась дорога по Саянам, она как змейка скользила по подошвам сине-зелёных гор, вырисовывая восьмёрки. На очередном повороте можно было посчитать вагоны всего состава. Горы  вырастали отвесными кручами и удалялись заснеженными вершинами. Буйная хвойная флора радовала глаз, но иногда взору открывались чёрные гари и пустынные километры торчавших обгоревших свечек, вызывая чувство досады и протеста. В такие минуты все пассажиры мысленно подгоняли машиниста, чтобы быстрее проехать безжизненные места.
     - Да, велика Россия-матушка, - сказал Василий, - скоро мы с тобой, Андрей, по грибы пойдём. Вот по Становому хребту двинемся, там ещё дизель ходит, скорость пять километров в час. Веришь, нет, в окно можно рыжиков набрать, с голову шляпки, а по осени и брусники зачерпнуть, прямо кружкой. Мы помню даже выходили. Ну, еле ползёт. И когда уже электрифицируют? Одно слово – глушь.
     - Два дня едем, ни одного городка, - подтвердил Андрей.
     - А по Амурской поедем, вообще тоска. В Иркутске закупаемся и до Хабаровска. Нужно конфет купить, в Бурятии детишки под вагонами бегают, побираются. Одного не могу понять: лес есть, зверь есть, кедрач, грибы, ягоды. Почему же они такие голодные и оборванные?
     - А может зелёный змий? – предположил Андрей.
     - Похоже. У нас чукчи тоже любят это дело. Приучил дядюшка Сэм во времена «золотой лихорадки».
     - Это американцы?
     - А кто же ещё. На Аляске холодно, вот и повадились за дармовым песцом и котиком за бутылку «огненной воды». Они и сейчас у нас на прииске. Инвесторы. Копейку вложат, доллар  возьмут.
     - Вася, расскажи мне про прииск, как говорится, введи в курс дела.
     - Это хорошо, что ты сам спросил. Ну, слушай. Находится он в Магаданской области, называется  "Каральвием», там река такая есть, а вообще название связано с оленями.  Сопки вокруг, красота, рыба, икра – сам увидишь. Поначалу бегать будешь на охоту, на рыбалку, пока оскомину не набьёшь. Да, медведей много. Со мной будешь ходить.
     - Вась, ты про прииск давай.
     - Ну, да. А что ещё, так сам всё узнаешь. Про работу: сначала получаешь наряд допуска, потом садишься в клеть и вниз, там  минка – это вагончик маленький довезёт по штольне до места назначения, перфоратором буришь шпур, заряжаешь, мастер-взрывник даёт добро и вперёд. Все дела. Правда, за день нужно сделать таких 25-30 шпуров, в зависимости от выработки и паспорта бурения. Да, инструмент весит 55килограммов. Короче, не забивай голову, на месте разберёшься. Спортом займёшься, мышцы накачаешь.
     - А как там у вас внизу?
     - Как в метро, Андрюха, электровозы, самосвалы мотаются. Есть штольни по 2-3км, а есть и по 9км, вот там уже электровозы с маракасами.
     - С чем? С чем?
     - Это, Андрюха, вагоны, а не погремушки, - Василий засмеялся и стукнул друга по плечу, - втянешься, ничего там сложного нет. Одно скажу, нашей Шахтинской до Каральвиема, как до Марса. Суперсовременное производство -  золото, сам понимаешь. Увидишь наш городок. Всё есть, как в столице. Но – сухой закон. Так что, Андрюха, скоро Иркутск, закупаем «огненной воды», в Слюдянке вяленого омуля и на посошок за новую жизнь. А то только через четыре месяца сподобишься.
       Байкал появился неожиданно небольшим заливом у станции Слюдянка. Поезд двинулся по побережью, и перед глазами пассажиров открылась изумительной красоты  панорама озера.
     - Смотри, смотри, Андрюха, это всё твоё – родное, русское. Как проедешь вот так по России, и такое в тебе появляется, что-то  грандиозное и настоящее. Словно ты хозяин всего этого и заметь, добрый хозяин. Смотрите, люди, и радуйтесь какая наша земля.
     - Ну, Вась, ты и сказал. Хотя что-то подобное я уже чувствовал там, где иван-чай цветёт.
     - Вот-вот, всё это имперские замашки, хотя ничего плохого я в этом не вижу. Родину любить не зазорно.

       Край света

       В Хабаровске пересели на «Ан-24» и через шесть часов приземлились в аэропорту «Капервеем» в двадцати километрах от Билибино.
       Город встретил их дождём с порывистым ветром, осенней стужей, словно, и не было лета на всём белом свете.
     - Чувствуешь, Андрей, вечная мерзлота под ногами. Я говорил тебе, что будет холодно. Но ты не унывай, лето наступит позже.
       На такси доехали до прииска. Выгрузились у трёхэтажного жилого дома. Абсолютное безлюдье удивило Андрея.
     - Да спят все, остальные на смене, - объяснял Василий, - там дальше за перелеском жилой комплекс «Зима»  для семейных и иностранцев. Целый современный микрорайон, с магазинами, барами, тренажёрными залами, клубами. Сейчас вещи занесём и в отдел кадров. Я звонил, тебя уже ждут.
      Андрей поёжился, передёргивая плечами, мелкий дождь-сеянец сопровождал их всю дорогу, и прояснения не предвиделось. Туманная дымка окутала долину, но даже сквозь неё можно было что-то разглядеть. Они находились на небольшой возвышенности, поросшей редкой лиственницей, низкорослыми берёзками и елью. В туманном мираже различались аккуратные светло-зелёные и жёлтые домики, слышались голоса людей и музыка.
       Внизу расположился прииск «Каральвием». Бело-голубое здание правления выделялось ярким пятном на фоне серой неприглядности. И только по рёву самосвалов и техническим звукам можно было определить, что там кипит непрерывная  работа. В отделе кадров пожилая женщина долго проверяла документы, периодически изучая его поверх очков. Андрей теребил отросшую бороду и косился на друга, убедившего его в необходимости этой поросли для утепления. На всех фотографиях он был безбородым.
     - Антонина Ивановна, - не выдержал Василий, - добро дали, сам Александр Борисович Макаевский подписал, вот написано «оформить».
     - Военный билет, пожалуйста, а ты, Вася, выйди за дверь, -  вежливо попросила женщина.  После часовой проверки личности Андрея, его отправили в медицинскую часть, потом в отдел техники безопасности и только после полудня Василий повёл друга в комплекс «Зима».
     - Ну, рассказывай, - спросил он, - усаживаясь у окна уютного кафе.
     - Месяц учиться, экзамены, а потом к тебе.
     - Смотри, всё конспектируй, проверять буду, - засмеялся Василий и приветливо махнул официантке, - Мариша, нам бы поесть, голодные, как звери.
     - С приездом, Вась, полный обед будете?
     - Давай, и два чебурека! Так, я заходил к коменданту и сказал, что ты будешь жить со мной. Надеюсь, ты не будешь против?
     - Конечно, ты же мой наставник.
       После обеда они отправились на экскурсию по городку, зашли в спортзал. Количество тренажёров поразило Андрея, здесь же были сауна и бассейн. Василия везде узнавали, иностранцы крепко жали ему руку, картавя и улыбаясь:
     - Хэллоу, Васа!
     - А ты на прииске популярная личность, - заметил Андрей.
     - За пять лет всех по имени и отчеству будешь знать, народу не так много.
 
       Наконец, пришёл тот день, когда Андрей в первый раз опустился в шахту. Утро было солнечным, по-летнему тёплым и обнадёживающим. Экзамены Андрей сдал на «отлично». В нагрудном кармане новенькой спецовки грели душу удостоверение взрывника и пропуск на объект. Настроение передалось и Василию,  под  его руководством  Андрей должен был пройти месячную стажировку. По дороге на прииск они шутили, разговор был ни о чём. У проходной людей прибывало, вдруг Андрей напрягся и схватил друга за руку.
     - Кто это, Вась!?
     - Где?
     - Вон та женщина у входа.
     - Это наш маркшейдер, кстати, она тебе будет выписывать наряд на работу.
     - Как? Как её зовут?
     - Да, что с тобой, ты как будто привидение увидел? Полиной зовут.
     - Не может быть. Это она, - прошептал Андрей и обхватил  голову руками.
     - Да, что происходит, в конце концов? – не выдержал Василий.
       Андрей остановился, схватил друга за плечи.
     - Это моя Полина из Ольховки.
     - Так, так  начинаю соображать, - сказал Василий, - та самая таинственная незнакомка, к которой ты ездил за тридевять земель. Не верю. Фамилия её как?
      - Величко.
      - Нет, неправильно. Она – Полина Сергеевна Кривицкая. Да, ещё у неё есть дочка четырёх лет. Муж погиб два года назад.
        Андрей уставился на заинтригованного друга.
      - Почему погиб? Зачем? Да  я не о себе, я о ней. Не могло с ней такого случиться, она самая лучшая, понимаешь ты или нет!? – заорал Андрей.
      - Опомнись, Андрюха, ещё вчера ты даже не думал о ней!
      - Эх, Васька, ничего-то ты не знаешь…
      - Как же знать, если ты не рассказываешь? Вот, что, дружище, давай-ка, эмоции в сторону предстоит работа, а вечером поговорим. А Полина после смерти мужа никого к себе не подпускает, большие люди пытались, да только от ворот поворот. Так и зовут её «королева Каральвиема». Холодом за версту тянет, хотел бы я поглядеть на того, кто её отогреет. Любила она мужа. Скажу тебе, золотой был человек, несмотря что инженер, а в шахту наравне с работягами спускался, не сидел по кабинетам.
       Рабочий день пролетел быстро. Андрей выполнял распоряжения наставника, ни разу не ошибся, действовал чётко и смело. Шахтёрское дело он знал, поэтому не испытывал затруднений, но ни на минуту не забывал Полину. То, что он её здесь встретил, было каким-то чудом. Даже, когда его поиски зашли в тупик, надежда никогда его не покидала. И вот она совсем рядом, Андрей готов был бежать к ней, лететь на крыльях, только бы увидеть её. Но и другие чувства: жалость и сострадание обуревали его сердце. Андрей понимал, юношеская пылкость сейчас не помогут. В полном смятении он направился с Василием в кафе.
     - Ну, ты, Андрюха, даёшь, Монте-Кристо, ёлки-палки, - твердил всю дорогу Василий.
       После нескольких чашек кофе, Андрей начал свой рассказ.
     - Помнишь, когда мы в армию уходили, я исчез на три дня. Тогда я у неё был в Новочеркасске. Она поступила в горный техникум, а лето я в Ольховке пропадал, она с матерью там жила. Отец бросил их, уехал куда-то на заработки и пропал. Я помогал им по дому, сам понимаешь, что женщины могут одни? Любовь у нас с Полиной была, я уговаривал  её расписаться прямо там, в станице, но она всё твердила: «…после армии, так будет лучше и правильнее», - Андрей замолчал.
     - Ну, дальше-то, что? – торопил друга Василий.
     - Я ушёл в армию, мы переписывались, потом меня малярия в Атлантике свалила,  в госпиталь попал с жуткими осложнениями, еле выжил. Комиссовали, я на берег, писем нет, в Ольховке нет, мать умерла, в техникуме ничего не знают, сказали, закончила и  уехала, куда -  им не докладывала. Я по шахтам, даже в Горловку ездил. А тут мать с тёткой Зиной и сестра Алёнка с утра до вечера: «женись на Галке, женись на Галке…». Это малолетка доставала меня с пелёнок. Веришь, нет, такая тоска меня взяла, хоть вой, а тут Галя молодая, такая выросла девица! Круги выписывает, как спасательный круг. Я и сдался, объявил себе «амба, братишка!».
     - Так, что же ты! Так любил, эх, ты! – махнул рукой в отчаянии Василий, - я знаю только одно, они с мужем после института приехали вместе, дочка у них родилась. Да вот несчастье приключилось. Иногда у нас порода сыпется, и булыжники бывает, падают.  Редко, правда, единичные случаи. Каску пробил, острый  осколок попался, зараза. Он без шапки был под каской, три миллиметра для головы смертельно, оказывается. Так что носи шапку, лучше меховую.
       Они долго молчали. Марина с удивлением наблюдала, как два мужика пили кофе, словно водку, и в больших количествах. Наконец, она подошла и спросила:
     - Ребята, вам сегодня в ночь?
     - Нет, Мариша, мужской разговор, неси ещё, - потом обратился к Андрею, - что делать думаешь?
     - Веришь, увидел её, и сердце зашлось, вроде она, а вроде и нет. Ещё красивее стала, словно царица.
     - Вот-вот, я и говорю – королева, - подтвердил Василий, - ты только не спеши, всё образуется. Если любишь – всё получится.
      
       Во время стажировки пути Андрея и Полины не пересекались, да и он намеренно отодвигал их встречу. Но везде его глаза искали её стройный силуэт, знакомую походку и аккуратную головку с копной белокурых волос. В один из летних вечеров он увидел Полину с маленькой девочкой из окна тренажёрного зала. Сердце его сжалось, но тут же тёплая волна окатила с ног до головы. Появилось желание выбежать на улицу, схватить их обеих, прижать к себе и никогда не отпускать. Он сдержал себя, понимая, что сам не готов к этому.
       Наступил день самостоятельного выхода на смену. Ноги сами несли его в конторку, где Полина выписывала наряды допуска на работу. Он ждал, когда все рабочие разойдутся. Наконец, эта минута наступила. Андрей с замиранием в сердце направился к двери.  Василий догнал его и стукнул по плечу:
     - Давай, дружище, вперёд, только не мнись, как красная девка. Любишь – дерзай! - он тихонько подтолкнул товарища.
       Полина разбиралась с бумагами на столе. Андрей подошёл и произнёс:
     - Здравствуй, Полина. Как далеко ты уехала от меня. Но я, как видишь, и здесь тебя нашёл.
       Женщина подняла голову, на мгновение в них вспыхнул огонёк радости, но сразу же померк. Она взяла бланк и начала его заполнять.
     - Здравствуй, Андрей, рада тебя видеть. Я думала, что однофамилец, оказалось – нет.
     - Скажи, куда ты исчезла тогда, я все шахты обошёл, дома у тебя был? Объясни, что произошло?
     - Андрей, прошло много лет. Всё изменилось и мы изменились. Поздравляю тебя с первым рабочим днём. Надеюсь, у тебя жизнь удалась?
     - Нет! У меня всё плохо, потому что тебя нет рядом вот уже восемь лет!
       Полина грустно посмотрела на него и улыбнулась.
     - Всё пройдёт, Андрей, и это тоже.
     - Нам нужно поговорить. Приходи в кафе завтра с дочкой в семь вечера.
     - Нет, Андрей, я не приду.  Извини, мне нужно работать. Скажи, Василию пусть не подпирает дверь.
     - Я всё равно буду ждать, пока ты не придёшь.
       Дни катились неделя за неделей, смена за сменой. Андрей, как на пост, приходил через день в кафе, садился у окна и наблюдал, как Полина с дочкой проходила мимо. Однажды она остановилась, посмотрела на него и прошла дальше. Галка строчила сообщения полные любви и тоски, не забывая напоминать об обещанных миллионах. Лето было недолгим, неожиданно нагрянула зима, минуя осень. Завьюжила не на шутку, правда, первый снег растаял, но следом повалил ещё сильнее. Полина больше не проходила мимо кафе, Андрей не выдержал и спросил её, выходя на смену.
     - Танюша остаётся на пятидневку. Но я забираю, когда могу. А потом зима, сам видишь, как метёт, морозы крепчают - сказала она просто и буднично, словно они были близки друг другу.
       Андрей глубоко вздохнул и сказал:
     - Вот и хорошо. И, слава Богу…
       Полина вопросительно посмотрела на него.
     - Слава Богу, что ты заговорила со мной, Полина.
     - Это плохо, Андрей. Танюша очень скучает.
     - Так давай я с ней буду гулять?
       Женщина вдруг встрепенулась и сердито ответила:
     - А это ещё зачем?
     - Как зачем? Я же тебе не чужой, мы – земляки, в конце концов. Полина, я весь измучился, скажи, куда ты исчезла тогда, пожалуйста.
     - Андрей, всё очень просто. Когда умерла мама, явился отец с новой женой, продал дом. Мне пришлось уехать, вернее, бежать от ужаса имущественных претензий. Я поехала в Кемерово, поступила в институт, встретила Сашу – вот и вся история.
     - А я!? Почему ты мне не написала?
     - Ты не отвечал мне.
     - Я был в походе, я же писал тебе об этом, что могу уйти в море надолго в любое время.
     - Я тебя не упрекаю, так сложилось. Перед отъездом я заходила к тебе. Там мне сказали, что тебя ждёт невеста, и даже показали. Ты же счастлив с ней?
       Андрей стиснул зубы и застонал, опершись на стол.
     - Так вот в чём дело? Кто, кто тебе это сказал?
     - Твоя сестра Алёна.
     - Алёнка!? Она не могла. Ну,  конечно же, они были дружны с Галкой. Полина, я тогда голову потерял от отчаяния. Сплошной туман и никаких ориентиров. Но меня там больше ничто не держит. Главное, я тебя нашёл. Мы можем вернуть всё назад! - запальчиво крикнул он.
     - Я замужем, Андрей.
     - Как!? Он же погиб…
     - Это не имеет значения. Я люблю его. Тебе пора, Андрей.
       Дальнейшее общение с Полиной ограничилось только рабочими отношениями, но и эти короткие разговоры с ней были для Андрея откровением и надеждой на возвращение любимой. Он стал замечать, что она не так сурова к нему,  порою одаривала  улыбкой.

      С Полиной

       Наступила настоящая арктическая зима. Морозы сковали реки и озёра. Солнце закатилось за горизонт, наступила полярная ночь. Световой день сократился до трёх часов, больше похожий на сумерки. Для Андрея пятидесятиградусная стужа была в новинку, порою он подгонял Василия на работу, чтобы согреться в штольне, хотя и там было минус семнадцать. Долгие антициклоны с трескучими морозами сменялись вьюгами и метелями. Друзья проводили время в тренажёрных залах и в спортивном баре. В один из таких дней Андрей встретился там с Полиной и её дочерью Танюшей.
    - Здравствуйте, может меня познакомят с этой замечательной девочкой? Как её зовут?
    - Я – Таня. А вы кто?
    - Дядя Андрей.
    - А вы можете поиграть со мной в папу?
    - Танюша, прекрати немедленно,- резко одёрнула её Полина, - мы же договорились с тобой.
    - Но почему он так долго не приезжает?- чуть не плача проговорила она.
      Андрей сначала растерялся, но видя замешательство Полины, поспешил на помощь:
    - А ты научишь меня в эту игру?
    - Да очень легко! Ты будешь лошадкой или собачкой, или просто будешь качать меня на ножке.
    - Тогда поехали.
      Андрей встал на четвереньки, Таня вскарабкалась на него и весело крикнула:
    - Поехали, «коняшка»!
      Весь вечер Андрей провёл с девочкой в детской комнате. Василий только пожимал плечами, но оставшись  с ним наедине, заметил:
    - Правильная тактика, дружище, путь к сердцу матери через ребёнка – одобряю.
      Андрей чуть не ударил его.
    - Ты что сказал? Долго думал? Она по отцу скучает.
    - Она не помнит его.
    - Помнит, если просит покатать  на лошадке, тебе ли не знать, папаша?
    - Ладно, извини, Андрей. Не будем ссориться из-за женщины, последнее это дело. Да и домой через месяц. По Галке скучаешь? Или как?
     - Или как. Она детей деньгами измеряет. Есть миллион - будут дети, нет – да пошла она! Я не поеду, нет денег. Что я там заработал? Месяц учился, месяц – стажировка.  Я вообще к ней не вернусь. Я Полину нашёл! И я её люблю!
    - Так ты домой не едешь? А что я Галке скажу?
    - Я сам всё скажу, не переживай. Пусть другого миллионера ищет.

     Андрей  недолго раздумывал и в тот же вечер позвонил жене, но сказать главного так и не смог, вернее Галина не дала ему сделать этого. Она быстро говорила, неся чепуху о каких-то её делах, он прервал разговор и написал сообщение: «Я не приеду, пока не заработал». Тут же  посыпались гневные послания с упрёками и угрозами о разводе. Андрей вздохнул и ответил: «Я согласен», после чего отключил телефон.
     В один из выходных дней, он увидел Танюшу в кафе с незнакомой женщиной. Девочка подбежала к нему и крикнула.
    - Дядя Андрей, а маму в больницу увезли, ты будешь играть со мной? Тётя Аня не может лошадкой.
    - Как увезли, я её утром видел, когда? – он с тревогой посмотрел на женщину.
    - Хорошо, что мы вас встретили, Полина сказала мне о вас. У неё подозрение на воспаление лёгких, отвезли в Билибино.
    - Аня, я немедленно еду к ней. И можете на меня рассчитывать. У меня смена завтра с четырёх вечера, возьмите номер моего телефона, - он написал его на салфетке и  вложил в
руку девочки, - а играть мы будем завтра, я тебе обещаю.
      Василий общался с барменом, когда мимо него пробежал Андрей.
    - Ты куда сорвался, Андрюха? – но увидев девочку,  всё понял.
      Он догнал его около гардероба.
    - Что случилось? Полина?
    - Она в больнице в райцентре, воспаление лёгких, я еду к ней. Сейчас такси вызову.
    - Я с тобой. В такие морозы нужно держаться группами, чтобы было кого съесть и согреться.
    - Как ты можешь шутить, клоун?
    - А ты на себя в зеркало посмотри? Тебя самого в клинику класть надо.
    - Я не могу её больше потерять, понимаешь,  я её только нашёл.
    - А чем ты ей поможешь? Своей кривой рожей и выпученными глазами?
    - Вась, я всё сделаю, только бы она была жива.
    - Андрюха, что ты её хоронишь? Совсем голову потерял, эта болезнь лечится, две недели и дома будет.
    - Поехали, мне цветы нужно купить, фрукты.
    - О-хо-хо, где же ты в декабре, может в Билибино и есть, у местных спросим, но цены…
      Таксист попался толковый и за вознаграждение пообещал выполнить все заказы и отвезти назад на прииск. В торговом центре ассортимент цветов очень удивил друзей. Никаких вам роз и гвоздик, но выбор орхидей поражал воображение даже Андрея, видевшего их в живой природе.
    - Канары в чистом виде, ну и дела, - удивился он, - девушка, откуда такая красота?
    - Вы не удивляйтесь, цветы в капсулах, а корешок в биологическом растворе. Срок цветения до месяца, они ещё  великолепно пахнут. Хотите понюхать?
    - Нет, я знаю их аромат, мне белую орхидею, пожалуйста, и заверните, чтобы не замёрзла.
    - У нас для них специальные пакеты, можете на Северный полюс везти, ничего не случится.
     - Вась, пока она заворачивает, купи персиковый и вишнёвый сок и зелёные яблоки, она их очень любит, да ещё апельсины.
       Палату, где лежала Полина, Андрей нашёл быстро, но его туда не пустили, велели подождать. Тогда он решил найти лечащего врача. Возле ординаторской он замешкался, но подумал и решительно открыл дверь.
     - Здравствуйте, кто ведёт Полину Кривицкую?
       В комнате был только один пожилой доктор, он внимательно посмотрел на мужчину, поправил очки и спросил:
     - А вы кем ей приходитесь, юноша?
     - Я – муж.
     - Удивительно. Я впервые лечу женщину,  как бы это  по-восточному правильно сказать – хана. За три года вы – третий муж и, причём один в палате, один – здесь, третьего пока не видел.
     - Не смейте, как вы можете? Александр Николаевич Кривицкий погиб в штольне.
     - Извините, молодой человек, я не знал.
     - Скажите, пожалуйста, чем можно помочь Полине сейчас?
     - Судя по вашей горячности, вы самый любящий муж, - Андрей сжал кулаки и двинулся к врачу, - ну-ну, успокойтесь, я пульмонолог со стажем, а вы человек неравнодушный. Это я к тому, что плохо всё, очень плохо. У неё четвёртый рецидив за два года, тяжёлый и, как говорят, предупредительный звоночек. Увозить её нужно отсюда в тепло, на Кипр, в Крым. Правда, там сейчас тоже холодно, кстати, в Китай, Камрань. Могу вам посоветовать куда. Иначе – астма, чего хуже – чахотка, туберкулёз по-современному.
     - Вы, доктор, пишите, что и куда, я разберусь.
     - И работу срочно менять, не женское это дело в шахте сидеть, вы уж помогите ей. Вот здесь телефоны, санаторий в Китае по профилю, наши люди там есть. Дерзайте, если любите, время пока в её пользу.
       Из ординаторской Андрей еле вышел. От всего услышанного у него сжалось сердце и свело скулы. Это он во всём виноват, надо было продолжать поиск и ничего бы  страшного не произошло. Но теперь, когда ситуация требует от него  мужества и стойкости, у него опускаются руки от страха за её жизнь. Хотя можно всё исправить и он должен вытащить Полину из цепких лап болезни.
    -  Главное не раскисать и действовать. О каком ещё муже говорил этот престарелый докторишка?
       Подойдя к палате, он увидел выходящего мужчина и тут же узнал его. Он никак не ожидал встретить здесь зама главного инженера прииска.
     - Здравствуйте Игорь Аркадьевич, вы у Полины были? Как она?
     - А тебя, каким ветром занесло? – он явно был раздражён появлением Андрея, - ухажёр очередной что ли?
       Андрей не ожидал такого ответа, он вспомнил слова доктора и засмеялся:
     - Так вот кого он имел в виду? Вы Игорь Аркадьевич ошиблись. Я был, есть и буду всегда единственным мужем Полины.
      - Откуда ты взялся, щенок?
      - Из прошлого. Пропустите, пожалуйста.
        Андрей открыл дверь и вошёл в палату. Полина лежала справа у окна. Она повернула голову и улыбнулась одними глазами. Её бледность и утомлённый вид подтвердили опасения врача. Но она всё также была безумно красива и желанна. Он подошёл к кровати, опустился на колени и коснулся губами её руки.
      - Здравствуй, милая, - он вдыхал знакомый запах любимой, комок подступил к горлу, он хотел поднять голову, но боялся, что она увидит жалость в его глазах.
         Вдруг он почувствовал, как на его затылок опустилась её рука, это лёгкое прикосновение разлилось бесконечной волной нежности по его телу. 
     - Андрей, как ты меня нашёл?
     - Эх, ты, Полинка, Павлинка, я тебя теперь везде найду, никуда ты от меня не спрячешься. Я тебе гостинцы привёз и ещё экзотический цветок, сейчас разверну. Вот, смотри.
     - Это же орхидея! – глаза её засияли тем самым изумительным светом и цветом, эффект которого так и не мог разгадать Андрей. Он знал одно, его любимая счастлива, пусть лишь на мгновение.
     - Там в пакете сок, апельсины и зелёные яблоки. Ешь, поправляйся.
     - Ты всё помнишь, спасибо, Андрей. Как Танюша?
     - Хорошо. Не переживай. Мы с Аней справимся. Морозы спадут, мы приедем к тебе. А я часто буду тебя навещать.
      Он отвёл взгляд и спросил:
    - Поля, а что Игорь Аркадьевич здесь делал?
    - Ничего. Это по его требованию Саша пошёл в тот проклятый тупик. Кому – то срочно понадобилась редко земельная руда. По технике безопасности сначала должны были обходчики пройти. Иногда мне кажется, что он специально его туда послал, - проговорила она быстро и закрыла рот рукой, - я что-то не то говорю, не слушай меня. А теперь проходу мне не даёт. Устала я, Андрей. Он измучил меня.
    - Полина, родная, никого не бойся, я тебя в обиду не дам. Ты, главное, выздоравливай, а потом решим что делать.
      Напоследок он поцеловал её руку, но она задержала его и сказала:
    - Спасибо, Андрюша, я теперь спокойна.

      Беда

      Андрей прошёлся вприпрыжку по коридору, за что получил замечание от дежурной сестры, но и её он одарил поцелуем в щёку, чем обескуражил женщину. Промчался  по лестнице и выскочил в вестибюль, где его ждал Василий.
     - Васька, я люблю её. И, кажется, я прощён.
       Но друг не разделял его радости. Глядя в сторону, он ухмыльнулся и произнёс:
     - Я твоей радости не завидую. Ты видел, кто у неё был? Я не стал говорить раньше, думал ерунда всё. Он за ней давно волочится и в больницу её привёз. А ты кто? Да и женатый вдобавок.
     - Она меня тоже любит. Я понял это по её глазам.
     - Ты – идиот. Он тебя в порошок сотрёт!
     - Вот-вот. И в тупик отправит, чтобы, как Сашу Кривицкого, завалило породой.
     - Что ты такое говоришь?
     - Полина его не любит, мало того, подозревает, что он специально это сделал. Там все правила техники безопасности были нарушены. И тишина. Пособие по утере кормильца пять рублей и домогательство престарелого начальника. Я хочу, чтобы ты знал: Полину я никому не отдам.
     - Андрюха, это что же  получается – предумышленное убийство?!
     - Вась, я надеюсь, ты будешь молчать? Сам понимаешь, всё недоказуемо. Шито – крыто. Полина сама испугалась, когда мне сказала, видно тяжело ей с этим жить. Моя задача – вырвать её отсюда и увезти, тем более, доктор сказал, нельзя ей здесь - погибнет.
     - Ну и дела. Умеешь ты приключения на свою голову находить. Сколько тебя знаю – всё у тебя, как в романе. Ты пиши, пиши, глядишь, премию получишь.
     - Клоун ты, Вася. Её спасать надо от болезни и от этого Игоря Аркадьевича.
     - Тут я с тобой, братишка, согласен.
     - Поэтому ты отвезёшь заявление на развод и отдашь Галке. Очень она просила меня об этом.
     - Что сама? – удивился друг.
     - Вчера, когда узнала, что денег нет, и нескоро будут.
       По дороге на прииск Андрей был молчалив и сосредоточен.  Он вертел в руках листок бумаги с рекомендациями доктора и пытался вспомнить, от кого он слышал о Камрани. Казалось, что это было недавно, но эмоциональное состояние от встречи с Полиной мешало ему сосредоточиться. Разговор Василия с таксистом был спасительным фоном для успокоения. Он закрыл глаза и тут же уснул. Снилась подводная лодка, родная «калоша», так любя звали её моряки, ребята с БЧ -5, Сашка Север, его друг ещё по учебке.
    - Конечно же, это Северцев!!! – закричал он и вскочил с места, но сразу же приземлился назад, озираясь и приходя в себя.
     - Андрей, что ты орёшь? Напугал. Тебе опять кошмары снятся? Водила чуть в сугроб не въехал. Нет, женщины до крайности доведут. Хорошо, что я эту проблему решил раз и навсегда.
     - Васька, я вспомнил, о Камрани мне рассказывал Сашка Северцев из Владивостока.  Его родители служили там, на советской базе, а когда её закрыли, они открыли там своё дело. Его мать занимается гостиничным бизнесом. Только бы он не поменял номер телефона…
     - Зачем тебе Камрань? Что ты вообще несёшь?
     - Я отвезу её в тепло, ей необходимо тепло, пойми, друг.
     - Понимаю. А знаешь, сколько всё это стоит?
     - Сколько бы ни стоило. Жизнь дороже.
       По приезду Андрей перевернул весь свой небольшой скарб в поисках записной книжки с телефонами армейских сослуживцев. Он никогда не расставался с ней, он точно знал, что взял  и на этот раз. В ней хранились номера телефонов и адреса друзей со всей страны, и этим она была ценна. Наконец, она нашлась в боковом кармане чемодана. Найдя нужный номер, он с замиранием в сердце, набрал его и услышал ответ.
     - Саня, привет. Это Андрей Михайлов. Ну, помнишь, в учебке, в БЧ-5?
     - Андрюха, братишка, привет. Рад тебя слышать, ты где?
     - Я рядом. В Билибино, на прииске работаю.
     - Золотоискатель значит? Не сидится тебе на земле, всё тянет в её глубины!
     - Так случилось, братишка. А ты чем занимаешься?
     - Я, Андрей,  машинами торгую. Да ты приезжай, я тебе всё покажу, машину подберу, самую крутую, в столице не найдёшь.
      - Спасибо, Саня, я хотел спросить, твои родители ещё на Камрани?
      - Да, они у меня раскрутились, туристы со всей России едут, мы там каждый год отдыхаем. У меня же двойня - мальчик и девочка уже по шесть лет обоим. А у тебя есть семья?
      - У меня девочка – Танющка и Полина – жена. Полина болеет, доктор советует срочно везти на юг.
      - Нет проблем. Всё сделаю. Когда едете?
      - Отпуск с первого апреля.
      - Третьего вылетаете на Камрань, там по средам. Билеты забронирую, матушке сообщу. Жду первого во Владике. Звони.
       - Спасибо, братишка.
       - Бывай, до встречи, золотоискатель.
         Андрей отключил телефон и откинулся на спинку дивана. Василий, молча наблюдавший за ним, покачал головой и сказал только одну фразу:
      - Андрюха, я горжусь тобой. У меня таких друзей нет.
      - Это - братва с «калоши». Это - больше, чем друзья, мы – одна семья.
 
        Дни летели за днями, Андрей после смены отсыпался, потом сменял Анну и занимался с Таней, приходилось полностью перевоплощаться из взрывника в няню. Девочка всячески помогала ему, подсказывала, что нужно делать. Ему часто приходилось ночевать в квартире Полины. Первое время Андрей пытливо вглядывался в её семейные фотографии, его даже обуревала ревность к бывшему мужу, но чувство досады и стыда за себя брали верх. Танюша пальчиком водила по стеклу и рассказывала об отце, какой он  хороший и добрый, и что теперь он уехал и, наверное, это он прислал ей нового папу.
       - Ты будешь моим папой? Мама сказала, что ты тоже добрый.
       - Когда? – удивился обескураженный Андрей.
       - Ну, тогда в игровой. Ты что забыл? А давай снова пойдём туда?
       - На следующей неделе обещали повышение температуры, и мы обязательно пойдём, а сейчас дедушка Мороз заморозит тебя, и будешь ты Снегурочкой.
       - Как мама? Папа её так называл.
       - Ты так много знаешь о своём папе, ты же совсем маленькая?
       - Мне мама рассказывала. Я только помню, как он «коняшкой» был.
         В один из выходных дней Андрей отвёз Танюшу к Полине. Только там он понял, как тосковала она по матери, и поразился выдержке маленького человека. Таня просто прижалась к ней, обхватив руками её голову, не сказав ни слова. Так она лежала полчаса. Полина закрыла глаза, но слёзы лились из уголков глаз и скатывались на подушку. Андрей вышел из палаты, увиденное потрясло его.  Ему хотелось вернуться на прииск и придушить негодяя, лишившего  ребёнка детства. Он сжал кулаки и стукнул по стене.
    - Молодой человек, что вы себе позволяете? Я вас спрашиваю?
      Андрей обернулся и увидел  доктора.
     - Извините. Я не специально. Георгий Иванович, когда Полину можно забрать?
     - А куда вы её заберёте? Ну, выпишу я её, на следующий день она должна выйти на работу. Морозы ещё недели две продержатся. Так что не раньше. А вы привозите фрукты, соки, ей это сейчас очень нужно. Кстати, Игорь Аркадьевич не велел вас пускать к больной.
        Видя реакцию Андрея, доктор попятился от него:
      - Ну-ну, успокойтесь, мне он тоже не нравится. Неприлично пожилому мужчине навязывать себя  молоденькой женщине.
      - Скажите, если я отвезу её на Камрань в апреле, это будет хорошо для её здоровья?
      - Южно-Китайское море, тропический климат – это то, что нужно. Дождей еще нет и жары тоже. Только солнцем не увлекайтесь, умеренно, всего понемногу и отдых. Больше спать на свежем воздухе. Дерзайте, юноша.
      - Георгий Иванович, могу я попросить вас посоветовать то же самое Полине, мне так легче будет её уговорить. Вдвоём мы сможем это сделать.
     - Я понимаю вас, попробую помочь.
     - Спасибо, доктор.
       К радости Андрея Танюша спокойно перенесла расставание с матерью – ни одной слезинки, даже улыбнулась:
     - Мамочка, выздоравливай, а мы тебя будем ждать. Правда, папа Андрей?
       Полина резко поднялась и вопросительно посмотрела на дочь:
     - Как ты сказала?
     - Ты же разрешишь его так называть, мамочка?
     - Нет!  Но, если только он позволит…
     - Я согласен.

        Всегда есть надежда
      
        Так сложилось, что с Василием последнее время Андрей почти не виделся. И работали они в разных штольнях, но в этот день друг дожидался его у конторки.
      - Привет, Андрей, разговор есть. Тебе я смотрю совсем некогда, в няньки записался, а враг не дремлет.
      - Ты о чём, Василий?
      - Игорь Аркадьевич просил предупредить тебя о нежелательных последствиях твоего безнравственного поведения по отношению к вдове Полине Кривицкой.
      - А почему он мне сам этого не сказал?
      - Это я думаю, будет вторым шагом по устранению соперника.
      - А я думаю, он просто боится меня. Знает, что я ему физиономию испорчу.
      - Андрюха, он может тебя уволить, и заметь, найдёт причину самую вескую.
      - Не беспокойся, я не ошибусь, а потом у меня договор. И подписывал я его не с ним.
      - Ну-ну. Послезавтра я улетаю, домой. Что родителям передать? Галке заявление, а им?
      - Большой привет. Деньги я им выслал. Да, можешь поздравить их с внучкой. А она могла быть моей дочерью. Но я её обязательно удочерю.
      - Ты уверен, что Галка даст тебе развод? Она так просто не отпустит, казачка, а они своего не отдают. И заметь, там три казачки.
       - Во-первых, нас ничего не связывает: детей нет, имущества не нажили, смешно сказать, жили то с моими родителями, то с её под одной крышей. Если с первого раза не разведут, то со второго точно и даже без меня.
        Смена была в этот день долгой и незадавшейся. Его отправили в дальнюю штольню, пришлось тащиться девять километров на минке, потом искать геолога, мастера взрывных работ. Геолог не подтвердил категорию  крепости породы по шкале «Протодьяконова». Горнорабочие торопили начинать взрывные работы, мастер о чём-то спорил с геологом – всё это настораживало Андрея. Когда же они закончили свой спор, подозвали его и приказали начинать бурить шпуры.
      - Валерий Павлович, запретили  же проводить работы, - обратился он к мастеру, глядя на геолога, молодую женщину. Её он видел впервые.
      - Впереди ледяная прослойка, требуется дополнительный крепёж, но лёд это же не вода, поэтому начинайте, - ответила геолог.
      - Извините, не знаю, как вас зовут, вы давно работаете на прииске?
      - Евгения Александровна, недавно. А в чём дело?
      - Вы же нарушаете технику безопасности. А, если обвал? Вы даже не предполагаете, что там за льдом? Вы должны знать, что лёд может быть в разломе и это застывшая вода.
      - А вы геолог или взрывник? – нервно спросила она.
      - Я отказываюсь проводить подготовку шпуров.
      - У тебя есть все допуски, что тебе ещё нужно!? - закричал мастер, - я сообщу о саботаже начальству!
      - Хорошо. Только людей уберите подальше на время взрыва и укрепите свод, я не хочу оказаться под завалом. У меня есть дочь и любимая жена.
      - Начинай уже, будет тебе свод.
      - Валерий Павлович, я хорошо знаю, как погиб Саша Кривицкий, там не проверили состояние крепежа, там вообще ничего не проверяли. Ребёнок  растёт без отца. И никто за это не ответил, а должен был.
      - Михайлов, не много ли ты берёшь на себя? Будешь главным инженером, тогда и командуй, приступай к работе.
      - Сколько надо. Полина Кривицкая сгорает от болезни в больнице, а её дочка стала взрослой в четыре с половиной года. Эх, Валерий Павлович…
        Андрей взял инструменты и отправился в забой. Следом за ним последовали рабочие, катя вагонетку с брусом. Бригадир догнал Андрея взял его рундук и поставил на вагонетку.
      - Тяжёлый у тебя багаж, на себе носишь? Молодец, парень, как ты их на место поставил. Знай нашего брата работягу. Да и мы тоже хороши. В погоне за рублём теряешь бдительность. Спасибо тебе, друг. Ты не спеши, мы сейчас всё сладим, никакой обвал не возьмёт, а это мы умеем делать добротно.
        Всё бы ничего, Андрей заложил семнадцать шпуров, были произведены взрывы, обошлось без происшествий, но перед окончанием смены, мастер сообщил ему, что его вызывает главный инженер.
       - Всё-таки нажаловался, - думал он, подходя к кабинету начальника.
         К своему удивлению там он увидел и Игоря Аркадьевича. Тот недружелюбно посматривал на него и потирал ладони.
      - Здравствуйте, вызывали?
      - Да, Андрей Сергеевич. На вас поступила жалоба от Евгении Александровны, геолога пятой штольни. Вы имеете высшее образование, чтобы поучать специалиста?
      - Нет, я имею опыт работы в шахте.
      - И всё-таки, вы чуть не сорвали график взрывных работ. Вы знаете, что на ваше место стоит очередь желающих получить его?
      - Знаю. Но технику безопасности никому не дозволено нарушать, так, по крайней мере, меня здесь этому учили.
      - Вы считаете, что кроме вас некому этим заниматься?
      - Получается что некому, если человек погиб два года назад.
        Игорь Аркадьевич привстал и опёрся руками о стол, словно собирался наброситься на Андрея.
      - Нет, вы видели, что он себе позволяет Николай Иванович? Гнать с прииска, пусть уголь глотает у себя в Шахтах, борец за технику безопасности.
      - Ладно, идите, разберёмся, - неожиданно спокойно сказал главный инженер.
        Андрей слышал возмущение Игоря Аркадьевича. Он требовал уволить нерадивого работника. Подслушивать не хотелось, но последнюю фразу Николая Ивановича он услышал:
      - Больше бы таких борцов, глядишь, травматизма было меньше. Ты,  Игорь, брось  парня преследовать. Думаешь, я не знаю, почему?
      - Нет, а ты бы на моём месте молча наблюдал, как этот молокосос уводит у меня женщину? Я два года добиваюсь её, а он приехал и в дамки сразу?
      - Игорь, оставь - пустое. У тебя полтинник на носу, смешно сказать, пенсию пора оформлять.
      - Всего-то сорок семь. Люблю я её, Коля. Как мальчишка влюбился. Когда жена уехала, думал, никогда больше не посмотрю на женщин. А тут она, словно глоток воздуха, жить захотелось, семью создать, как у людей.
      - Иногда, Игорь, я жалею, что не дал хода делу гибели Александра Кривицкого, списали на несчастный случай, но, если ты не оставишь парня в покое… Я предупредил тебя. Да, похоже, они давно знают друг друга. Я видел его с её дочкой, она его папой зовёт. Так что не зря он здесь появился и, кажется, вовремя.
      - Откуда? Он полгода как на прииске. И, пожалуйста, не приписывай мне того, чего не было. Он тоже был инженер и знал куда идёт.
      - Всё разговор окончен.
        Василий дожидался друга дома. Прииск был небольшим, и все новости разлетались молниеносно. Казалось бы, люди занятые тяжёлым трудом ничем не интересовались, да и общались мало. Цикличная работа: двенадцать часов в шахте, отдых, сон, занятия в спортзале. Но в молчаливом согласии все наблюдали за развитием отношений между Андреем и самой красивой женщиной прииска. Намечался любовный треугольник, а это было событием, всколыхнувшим  размеренную жизнь «Каральвиема».
     - Ну, наконец! – вскочил Василий и бросился навстречу, - едем домой вместе?
     - Едешь один.
     - Тебя не выгнали? Не может быть!
     - Ну, Андрюха, глыба! Я тебя таким не знаю. Когда и где успел? Мужик, уважаю.
     - На «калоше», братишка, на ней родимой. Знаешь, когда месяц под водой без солнца и свежего воздуха, хорошо прочищаются мозги от всякой шелухи.
     - А что ж ты с Галкой замутил?
     - От отчаяния. Отстань, Вась, ты лучше, помоги с деньгами. Отдам с первой зарплаты после отпуска.
     - Много?
     - Сколько можешь.
     - Сто пятьдесят хватит?
     - Хватит, спасибо, друг.
       Мартовские морозы ещё крепчали, но в воздухе уже пахло весной. На сопках проклюнулись проталины, их заметало снегом, но при первых солнечных лучах они снова проявлялись, как заплатки на белоснежном покрывале земли.
      Андрей никак не мог начать разговор с Полиной о поездке на Камрань. Это его сильно беспокоило. Зная характер Полины, он боялся одного, что она откажется от помощи. Но всё  разрешилось само собой. В очередное посещение она спросила его:
     - Андрей, мне доктор что-то говорил о продолжении лечения. Рекомендовал санатории в  Китае или Вьетнаме. Разве это возможно?
      Чтобы не выдать своей радости, он закашлялся и отвернулся.
     - Ты заболел?
     - Нет, что ты! Конечно, возможно. Китай – вот рядом и до Вьетнама рукой подать. Это же не из Ростова лететь. А там сейчас тепло, тропики, ананасы.
     - Ананасы? Представить не могу. Зимой – и ананасы.
     - Это у нас зима, а там – лето. Хочешь, я всё разузнаю и в следующий раз расскажу тебе.
     - Хорошо бы поехать туда с Танюшкой, она никогда не купалась в море.
     - Поедем, я тебе обещаю. Ты только держись и лечись до самого выздоровления.
       Андрей влетел в ординаторскую и бросился к доктору:
     - Георгий Иванович, спасибо вам. Что вы особенного ей сказали, что она так быстро согласилась.
     - Ничего такого, кроме правды, молодой человек.
     - Как!? Зачем?
     - Затем, что она должна мобилизовать все свои силы. Да, да! Я ещё сказал, что у неё маленькая дочь и её нужно поднимать ей, а не валяться по больницам. Есть уже результат, она стала хорошо кушать, а не раздавать гостинцы больным. И кровь почти нормальная. Вы не забывайте, что нужно сделать прививки, минимум три.
     - Какие прививки?
     - Хотя бы от малярии.
     - А это не опасно для неё?
     - Поэтому она должна полностью восстановиться.
     - Хорошо доктор.
     - Когда собираетесь ехать?
     - В апреле. Время ещё есть.
     - Дерзайте, юноша. Через неделю забирайте вашу красавицу, больше я не могу её держать, все сроки вышли. Я ей назначу амбулаторное лечение дней на пять, а потом на работу. Можно оформить без содержания, если руководство пойдёт навстречу, но я не уверен, скорее всего, ей предложат уход по собственному желанию.
     - Я думаю, Полина не пойдёт на это. Она любит свою профессию.
     - Пусть любит, но только не в шахте, есть же другие места, где она сможет реализовать свои способности.
       На следующий день Андрей отправился в управление с твёрдым намерением поговорить о дальнейшей судьбе Полины. Войдя в здание, он, не раздумывая постучал в дверь кабинета главного инженера.
     - А, наш герой, проходите. Слушаю вас?
     - Николай Иванович, я хочу поговорить с вами о Полине Кривицкой. Она сейчас в больнице и через неделю её выписывают, но Полина ещё очень слаба и доктор сказал, что в шахте ей работать, вообще нельзя.
     - Я в курсе всех событий. А почему вы беспокоитесь за неё, вас что-то связывает?
     - Мы с Полиной  жили рядом, правда, я потерял её ненадолго. Это длинная история, главное, я нашёл её.
     - Расскажите, у меня время есть.
       Андрей поведал всё случившееся с ними человеку, которого совсем не знал, но та последняя фраза, услышанная нечаянно накануне, позволила довериться ему.
     - Понимаете, всё очень серьёзно, ей требуется длительное лечение, может Полину перевести на лёгкую работу?
     - А вы знаете, мы можем отправить её в отпуск на пару месяцев, а потом посмотрим, так годится?
     - Николай Иванович, это то, что нужно, мы поедем на море и доктор советовал. 
     - Дело в том, что Полина не ходила в отпуск за прошлый год. Можете сообщить ей и начинайте оформление. Вы знаете, судьба Полины не безразлична нам, она хороший специалист, а потом мы просто обязаны ей помочь по известным причинам. Если что? Обращайтесь.
     - Спасибо, я знал, что вы поможете нам, - окрылённый Андрей резко открыл дверь и чуть не столкнулся с Игорем Аркадьевичем.
     - А подслушивать  неприлично да ещё с таким высоким положением, как у вас, - сказал Андрей, с презрением глядя на растерявшегося мужчину.
     - Я не намерен объясняться с тобой, - высокомерно заявил зам, - ты, чуть не сбил меня, пропусти, мне нужно войти в кабинет.
     - Нет, сначала я вам скажу: не смейте подходить к Полине Алексеевне Кривицкой. Ваш образ угнетает её, а ей категорически нельзя волноваться. Послушайте, будьте мужчиной, она никогда не полюбит вас.
     - А тебя полюбит, да!? За какие такие заслуги? – вскрикнул Игорь Аркадьевич.
     - Мы любили друг друга в юности, она моя первая любовь и единственная.
     - А она знает, что ты женат?
     - Уже не женат. До свидания, господин зам главного инженера.
       Андрей извинился перед Николаем Ивановичем и быстро пошёл по коридору.
       Мужчина долго смотрел ему вслед. Был он ещё моложав и крепок в плечах, только предательская залысина выдавала его возраст. Но куда ему за этим здоровяком, молодым, сильным, красивым и таким уверенным в себе.
     - Заходи уже, Игорь. Оставь - пустое. Он молод и прав.
     - Эх, Николай, куда утекла вся жизнь, словно песок сквозь пальцы. Ничего ещё не сделал, а времени уже нет.
     - А песочек-то золотой. Сколько мы его намыли с тобой? Вон и медалька висит на груди  от благодарного государства. А женщину мы тебе найдём, хорошую, лучше с медицинским образованием. А ты как думал? – Николай Иванович стукнул друга по плечу и засмеялся, - а не попить ли нам чайку?

       Дочка

       Андрей спешил к Танюшке. Пока она болела дома, детский сад посадили на карантин по ветрянке. Поэтому они с Анной меняли друг друга и это им удавалось. Она работала горничной в жилом комплексе «Зима» через день, ну а Андрей - по графику, иногда получались не стыковки, приходилось просить соседей. Надо сказать и Танюша, со всей своей недетской серьёзностью, какой не должно быть у ребёнка в этом возрасте, очень помогала им. Вот и в этот раз, Андрей застал её за стиркой носков. Аня только руками развела.
     - Не могла остановить. А сегодня она сама кашу варила гречневую, - она отвернулась, чтобы скрыть набежавшие слёзы.
       Андрей вошёл в ванную и увидел, как девочка, стоя на скамеечке, старательно натирает носок мылом.
      - Танюша, а что я тебе скажу, мы скоро все поедем на море.
        Девочка обернулась и тихо спросила:
      - Папа Андрей, ты шутишь? Море замёрзло.
      - А мы поедем на тёплое море далеко-далеко.
        Таня сошла со скамеечки, подошла к нему и обняла за колени.
      - Папочка, там маме будет хорошо, ведь, правда?
        Андрей сглотнул слюну и прошептал, скрывая волнение:
      - Маме там будет очень хорошо, она больше никогда не будет болеть, мы с тобой всё для этого сделаем.
        Анна спешно одевалась, смахивая слёзы:
      - До завтра, милая, спи спокойно.
      - Аня, в субботу я поеду за Полиной, с утра. Ты сможешь?
      - Конечно, Андрюша.
      - Папа, Андрей, а ты меня возьмёшь?
      - Нет, Танюша, ты будешь ждать нас дома.
      - Папа Андрей, а там далеко может, живёт папа Саша?
      - Нет, он живёт высоко-высоко до него лететь очень долго. 
      - Вырасту большая, сделаю такой самолёт, и мы полетим все вместе.
      - Обязательно полетим, девочка моя.
        В эту ночь Андрей почти не спал. Жизнь в очередной раз преподнесла ему урок. Маленькая девочка была живым воплощением его больной совести. Детская бесхитростная логика давала простые ответы на все сложности, придуманные взрослыми. Он сжимал кулаки и сам себе клялся, что землю будет рыть руками, но вернёт детство ребёнку и радость жизни любимой женщине.
       На следующее утро, несмотря на бессонницу, он был полон сил и решимости, чтобы взять ситуацию в свои руки и поговорить, наконец, с Полиной, открыться ей и рассказать о предстоящей поездке. Танюша долго махала ручкой  в окно, она встала рано и отправилась на кухню, налила воды в чайник и хотела зажечь газ, но Андрей перехватил газовую зажигалку:
     - Танюша, тебе этого не следует делать.
     - Папа Андрей, я давно это умею делать, это же  не опасно. Просто нажать на кнопочку.
     - И всё-таки, для чего тогда я здесь, позволь мне.
     - Хорошо. Значит, ты останешься с нами жить?
     - Да. Но, если мама согласится.
     - Согласится. Я её очень попрошу.
       Полина встретила его улыбкой, чем вселила в сердце Андрея уверенность и смелость. Он подошел к ней и поцеловал в щёку.
     - Пошли, милая, нас такси ждёт.
       Женщина немного растерялась, но Андрей подхватил сумку с вещами в одну руку, а её, обняв за талию другой, тихонько подтолкнул к выходу.
     - Андрей, мне ещё выписку не принесли.
     - Она у меня, я уже был у Георгия Ивановича, но ты можешь зайти проститься.
     - Мы уже виделись сегодня, - в замешательстве сказала Полина.
     - Тогда домой, нас Таня ждёт. Уверен, она так и стоит у окна. И у нас масса дел, билеты на самолёт забронировать на первое апреля, нас ждут во Владике, а в среду третьего апреля мы летим на Камрань все вместе.
       Полина остановилась и слегка качнулась.
     - Что с тобой, тебе плохо? – Андрей подхватил её на руки и прижал к себе.
     - Андрюша, что ты такое говоришь? Как едем, а работа?
       Андрей шёл по коридору, сердце его билось в восторге от любви к самой драгоценной ноше, он ещё крепче обнял Полину и прошептал:
      - Доверься мне, любимая, всё будет хорошо. У тебя отпуск за два года, Николай Иванович дал добро. Отдыхай, ты ещё очень слаба.
       Полина обхватила Андрея за шею и доверчиво прислонила голову к его груди.
     - Ну, вот и славно, - он  с ужасом понял, что Полина недалеко ушла в весе от своей дочки. Он пытался скрыть своё смятение, но это плохо получалось, чтобы не выдать себя окончательно, он наклонился и нежно поцеловал её в губы. Она отозвалась на этот призыв нежности. Слеза скатилась и капнула  на его руку.
     - Ты плачешь? От чего, родная?
     - Это мороз щиплет.
     - Скоро мы забудем про мороз и слёзы, потерпи ещё немного, милая, совсем чуть-чуть, только выздоравливай это сейчас самое главное.

       Преодоление

      Андрей спешил на работу, он успел привезти Полину домой,  накормить её свежим борщом, сваренным Танюшей и Анной. Она согласилась со всеми доводами вновь приобретённой семьи и с радостью поглощала еду, глядя на счастливые лица дочери и Андрея.
       Получив задание, он направился за инструментом, но его вернули назад в конторку. Мастер оглядел его и, не скрывая раздражения, спросил:
     - Не пойму я тебя, Михайлов, что тебе спокойно не живётся? Опять вызывают к главному инженеру. Завтра после смены зайдёшь.
       Меньше всего Андрей предполагал эту причину вызова. Она удивила его и обескуражила, сказанное когда-то его другом Василием, подтвердилось.
     - Андрей Сергеевич, что же вы подводите нас. Это хорошо, что телеграмма от вашей жены попала ко мне в руки. Игорь Аркадьевич требует огласки, и, понимаете, поставить на вид ваше безнравственное поведение по отношению к вдове Александра Кривицкого. Может, стоит поехать домой и разобраться на месте?
      - Николай Иванович, я не могу сейчас уехать. Да у меня скоро отпуск. Но я не могу оставить Полину. Мы уезжаем во Вьетнам на Камрань. Так нужно. И это важнее всего на данный момент. А с личными делами я разберусь, сегодня же. Извините, не ожидал от неё.
      - Думаешь, получится? Смотри, если будет следующий сигнал, придётся отреагировать. Постарайся уладить и чем быстрее, тем лучше для вас обоих, - он замолчал, но смягчившись, спросил, - как Полина?
      - Нормально. Слабая ещё. Пока будет  на амбулаторном лечении, а потом в отпуск.
      - Мы ей там оформили материальную помощь, скажи ей, пусть получит. Ну, дерзай, парень, удачи тебе.
        Когда он  вышел, Николай Иванович порвал телеграмму и, глядя в окно в след уходящему Андрею, сказал:
      - Если это не любовь, тогда что? Пусть тебе, парень, повезёт на этом пути даже в самом малом, а остальное ты уже имеешь. Дар этот не каждому даётся. Повезло тебе, Михайлов.
        Андрей выбежал из управления вне себя от бешенства, и хотел сразу же позвонить Галине, но передумал и решил успокоиться и собраться с мыслями. Сначала он позвонил Василию. Тот кричал на него и обзывал скверными словами за историю с разводом, в которую он втянул его, честного и верного мужа. Что он не отдыхает, а только отбивается от трёх разъярённых женщин, а Дашка выгнала его на кухню и не желает с ним спать. Андрей отключился. Поняв ситуацию, он набрал номер жены.
      - Галя, оформи, пожалуйста, развод. Я не люблю тебя, и жить с тобой не буду.
        После некоторого молчания в трубке послышались всхлипывания:
      - Прости меня, Андрюша, это мама послала телеграмму, а не я, не бросай меня. Я люблю тебя и рожу детишек.
      - У тебя было для этого пять лет. Оформи развод, прошу тебя. Сделай что-нибудь самостоятельно без мамы. Нас всё равно разведут рано или поздно.
        Андрей бросил телефон и лёг на кровать, усталость взяла своё, через минуту он уже спал.  Ему снилось лазурное море, почему-то розовый песок и Полина. Она бежала к нему навстречу, лёгкая и воздушная, как птица, с развевающимися волосами за спиной, они словно крылья, взлетали вверх, и казалось, что ещё шаг, и она полетит. Он пытался обнять её, но она ускользала от него, смеясь и плача одновременно.
        Проснулся он от телефонного звонка.
      - Что ты ей сказал? Уже неделю она мучает меня допросами о твоей личной жизни, и вдруг пришла такая тихая и со всем согласная, - сообщил Василий, - я устал отбиваться, только твой батя молчит, крутит усы, да пьёт по-тихому водку.
      - Это плохо. Я перезвоню ему. Вась, а как мама?
      - Возмущается, но мне кажется, что она на твоей стороне. А когда узнала, что ты обзавёлся дочкой, даже повеселела.
      - Я знал, что она поймёт меня, мать одно слово. Мы летом приедем к ним, обязательно.

         Во второй половине марта морозы стали сдавать свои позиции, дни удлинились, солнце чаще баловало замёрзших людей, хотя ночи сверкали сполохами северного сияния, напоминая о бывших холодах. Полина  быстро поправлялась, больше гуляла по аллеям городка «Зима» и полностью отдавала себя дочери. Предстоящая поездка принесла массу радостных хлопот, они бурно обсуждались за завтраками, обедами и ужинами. Андрей наблюдал за своими девчонками и замечал, как они обе изменились. За всеми этими событиями ему виделось одно: пусть будут платьица, ботиночки, бантики, купальники -  только бы светились глаза его любимой. Когда она радовалась и смеялась, они у неё темнели до цвета аметиста, излучая тепло, а когда грустила, глаза становились прозрачно-голубыми и холодными. Объяснить этот эффект он не мог да и не старался, но всегда любовался ею и знал, что её фиалки – это цвет счастья. Билеты  на самолёт лежали на заветной полочке, куда складывались  и все необходимые документы для выезда за границу. Осталось только сделать необходимые прививки, доктор дал добро и назначил день и время.
         Андрей пока не оставался на ночь у Полины, да и она не настаивала, в отличие от Тани. Ему приходилось укладывать девочку спать и только потом уходить. Он понимал, что Полина не готова к новым отношениям, она видела в нём больше друга, чем любимого.  Эта двойственность  чувств его не напрягала, но интересовала других. Порою открытые вопросы приводили его в бешенство. И почему чужих людей так волнует его личная жизнь?
        Как-то вечером, Полина попросила его остаться на чай. Он вопросительно посмотрел на неё и всё понял:
      - Полинушка, любимая, иди ко мне.
        Она прильнула к нему и прошептала:
      - Согрей меня, я так замёрзла, я так устала от одиночества и боли. Почему, Андрюшенька, судьба так со мной? За что? Я  никому  ничего не сделала плохого.
      - Ничего плохого больше не будет, я тебе обещаю. Всё закончилось, всё позади.  Нам нельзя было расставаться, мы же с тобой одно целое. Мы теперь такие сильные, мы всё сможем, всё преодолеем.
       За окном радужные небеса пели гимн их любви, так казалось Андрею в эту сказочную ночь. Он обнимал единственную, суженную ему  женщину, свою найденную и выстраданную половинку. Думал ли он, что счастлив? Нет, другое чувство переполняло Андрея – чувство обретение потерянного себя в новом и прекрасном  мире, открывшемся  так неожиданно и естественно. И это могло произойти только с этой женщиной. Это она сделала его чище, смелее и добрее. Она достойна счастья, а он должен сделать всё возможное и невозможное для неё. Засыпая, он вдруг уловил запах донской степи: горчила полынь, кружили голову чабрец и сладкий железняк - так пахли волосы его любимой. А может ему почудилось? Словно и не расставались.  Время остановилось для них, теперь уже навсегда.

      Владивосток

      Наконец, наступил долгожданный день, когда они сели в самолёт и отправились в путешествие к мечте. У каждого она была своя: Танюша хотела быстрее увидеть тёплое море, Полина согреться и отдохнуть, Андрей, чтобы все эти мечты сбылись. Но одно большое потаённое желание соединяло маленькую девочку и взрослого мужчину  – мама должна была поправиться, и они скрепили его клятвой.
      Владивосток встретил их ясной солнечной погодой. Таня с восторгом осваивала новое пространство, задавая вопрос за вопросом матери, с таким же чувством восторга Полина отвечала ей на них. Андрей занимался багажом, он спешил и с нетерпением ждал встречи с другом.
      Сашка Северцев сгрёб его в свои мощные объятья, тряс приговаривая:
    - Братишка, рад, привет, дружище! Ты не представляешь, как я рад!
    - Санька, я тоже, - Андрей пытался высвободиться из его рук, - ну ты и вырос, силён, медведь.
    - Занимаюсь помаленьку, сам понимаешь, бизнес, когда и отбиться и сдачи дать нужно, а фактура всегда при тебе, да и уважают больше. Ну, знакомь меня со своими девчонками, и пойдём сразу выкупим билеты.
      По дороге к кассам Сашка не переставал говорить, таким  многословным его друг раньше не был, тот успел рассказать о погоде, при этом оглядев девчонок сказал:
    - Срочно переодеваться, пока мы занимаемся делом, вы меняете наряд на весенний, за бортом плюс двенадцать, зимние вещи упаковать до следующей зимы.
    - Слушаюсь, дядя Саша, - звонко ответила Таня, - ей явно нравился друг папы Андрея, ей вообще всё нравилось, улыбка не сходила с лица девочки.
      За окном пела и звенела весна, снег уже сошёл, на газонах зеленела молодая травка, на деревьях набухли почки, где-то на востоке серебрилось море, они видели его при заходе на посадку, и присутствие его чувствовалось во всём, даже в воздухе. Андрей заметил, как преобразилась Полина, она светилась от радости и от этого становилась ещё красивее.
       Под руководством Александра, все дела были завершены в течение сорока минут, потом все загрузились в шикарный джип.
     - Сейчас девчонок отдадим моей жене Кате, пусть отдыхают, а мы  ко мне в магазин, я тебе такую машинку покажу, какой ещё нет даже в Москве.
      - Саш, может завтра? Мне бы не хотелось оставлять Полину, она ещё слаба.
      - Не волнуйся,  Катя – медик и практика по выхаживанию больных у неё отменная, она и матери помогает в отеле, кстати, первоклассный массажист и мануальный терапевт. Потом же дети, Танюшка понравится им. Андрей, а поговорить? Вспомнить нашу «калошу»?
      - Уговорил, поехали.
        Владивосток, как и все приморские дальневосточные города, карабкался по сопкам, уступая место благоустроенным бульварам вдоль береговой линии, рыбным рынкам с тихоокеанской снедью и деликатесами, закрытым зонам морского и пассажирского портов. Взору открывалась уютная бухта с заливом Петра Великого, с судами на рейде, Русским и ещё группой островов, центральной Тигровой сопкой, ощетинившейся новостройками  и ещё множеством сопок, которых больше двадцати на один прекрасный в мире город на берегу Японского моря.
       Несмотря на длинный перелёт, Танюша стойко держалась, но в машине уснула, и Андрей бережно отнёс её в дом и уложил на диван. Женщины хлопотали вокруг уснувшей, тут всё было в порядке. Александр махнул жене и повёл друга к выходу.
      - Всё, расслабься, иначе долго не протянешь, не загоняй себя, ты им нужен сильный и здоровый. Андрей, нельзя так. Ты должен себе сказать: я – мужик.
      - Сань, я её уже терял один раз, нашёл, совершенно случайно на прииске, и вот опять теряю из-за болезни. Ты видел, какая она худенькая, просто тает.
      - Значит так, слушай и запоминай. У матери  моей, звать её Галина Дмитриевна, на Камрани отель, называется «Галина»…
        Андрей засмеялся и глубоко вздохнул.
      - Что? Тебе не нравится название отеля?
      - Нет, не поверишь, я развожусь с первой женой – Галкой. А тут…
      - Галина Дмитриевна в данной ситуации – твоя путеводная звезда. У неё есть вьетнамец, целитель, ещё в те года советские наших солдатиков спасал. Он твою Полину поставит на ноги. Только ей месяца будет мало. Мы в мае едем туда, всей семьёй и ты оставишь её с нами, сам полетишь на прииск. Да, ещё ты сможешь подработать, отец должен вернуться, он же акционер, совладелец акционерного общества СРЗ. Бывший – судремзавод, теперь там собирают машины. Заменишь его, будешь встречать отдыхающих в аэропорту,  своеобразный «трансформер» и доставлять на автобусе в отель.
      - Постой, я понял и согласен, я даже представить себе не мог, что это возможно.
      - Возможно, ты нам поможешь, мы тебе. А потом, братишка, мы варились с тобой в одной «банке», поэтому своих не бросаем.
      - Спасибо, друг, располагай мной. Только я автобусы не вожу.
      - Микроавтобус «Тойота» - та же машина, только мест больше, а всё остальное, как в нашей «Ладе», даже руль – левый, специально для тебя. И меня, конечно.
      - Шутишь? А коробка передач?
      - Вот сейчас поедем, и посмотришь, даже покатаешься.
      - Сань, а как так, ты говоришь, что машины собирают на заводе? Почему у нас? Тут же рядом совсем, какой смысл, когда можно купить целую в Японии и продать здесь?
      - Это в девяностых было, покупали подержанные, продавали. Потом такую таможенную пошлину ввели, что «растаможка» стоила как машина. Ну, наш мужик головастый, придумал такую схему, что комар нос не подточит. Разбирают машины на месте, вывозят как запчасти, а здесь заводы и базы, которые пустуют, но имеют всё необходимое, чтобы обеспечить  сборку на промышленном уровне.
      - А как же суда, кто их ремонтирует?
      - Наши суда, браток, в основном ходят под чужими флагами. Помнишь БОР? Большое Океаническое Рыболовство – бассейн Тихого океана: БМРТ, СРТ, МРТ – сейнера – большой, средний, малый.  Где они? Продали. А плавбазы? Кое-что осталось в частных руках, мы иногда латаем их. Всё Приморье и Сахалин собирают японские машины. И плюнь тому, кто скажет, что автомобиль куплен в Японии. Всё делают тут, и заметь, очень хорошо делают, сейчас увидишь.
      Они подъехали к престижному автосалону. Он сиял зеркальным отражённым фасадом с логотипом фирмы «Тойота». Александр уверенно открыл дверь, приветствуя охранника и продавцов. От обилия и разнообразия моделей у Андрея разбегались глаза.
      - Нет-нет, иди сюда. Вот она. Смотри-смотри. Красота же!
      - Да… Просто красавица, красная пантера, что за чудо такое?!
      - Андрюха, это последний выпуск – «Toyota Supra Turbo», шесть цилиндров в ряд, надувная версия «джей-зета», два турбонагнетателя. И представь – 280 лошадей, спорткупе! Вынослив, как владимировский тяжеловоз!
     - Она же спортивная? Куда на ней поедешь?
     - Куда хочешь друг. Мы делали пробег до Москвы, из всех моделей, без поломок дошли «Ниссан», «Тойота», «Субару» сдохла в горах, механика полетела, а наша с тобой «Супра» добежала за пять дней, правда, не без охраны, да и догнать её дело очень сложное.
     - Сань, а сколько она стоит?
     - 60 тысяч долларов, возможны торги.
     - С ума сойти, где же такие деньжищи найти? Думаешь, купят?
     - Уже, продали две, на эту тоже прицениваются.
     - Ну, что, покатаемся?
     - А можно?
     - Андрюха, я – директор этого салона, включайся в процесс, братишка!
     -  Сашка, держи краба!
      - Но только поедем мы на другой, на микроавтобусе «Тойота», именно на этой машине ты будешь работать в Нячанге, ну, матушке помогать. Пошли на улицу. А завтра ты повезёшь нас на дачу.
     - Прямо сейчас за руль? Да я год баранку не держал!
     - Вот и потренируешься, садись, едем на завод.
       Машина оказалась послушной, лёгкой в управлении, Андрей минут десять осторожничал, но потом почувствовал уверенность и расслабился. Езда приносила удовольствие. Сашка тем временем инструктировал его о дорогах во Вьетнаме.
     - От аэропорта можно  ехать спокойно, километров десять, там закрытая зона, увидишь  останки нашей базы, дома без окон и дверей, спасибо полосу не разобрали, пользуются и портом и аэродромом. Линцо – так они называют русских, у них в почёте. А  дальше смотри в оба: велорикши, велосипеды, мопеды, да и скот разнообразный, начиная от козы и заканчивая стаями обезьян. Запомни всё должно хорошо скрыто: на всех застёжках и пуговицах, вещи не оставляй без присмотра, эти воришки обчистят не успеешь оглянуться.
     - Про кого ты говоришь?
     - Про обезьян, конечно. В Нячанге их не так много, но иногда бывают набеги. Да, никаких правил уличного движения. Ты должен пропускать всех, но мы не в центре, в пригороде, у нас нет скопления людей, больше туристы, много русских, сам увидишь.
Вот мы и на месте, я кое-куда забегу, потом покажу тебе наше детище.
        Завод произвёл на Андрея неизгладимое впечатление. Он был похож на крупный автомобильный конвейер и, если бы не док, в котором стояло судно, то он бы удивился, почему это – судоремзавод.
     - Санёк, скажи, как всё это понимать?
     - Как хочешь, друг, главное мы выжили, люди работают, кормят семьи, мы платим налоги, всё по закону, а то, что мало судов, это не наша проблема.
     - А бандиты, рэкет?
     - Ты знаешь, пока они вырывали друг у друга суда, плавбазы, чтобы продать, заметь вместе с командами, а когда они доходили до места назначения, людей просто выгоняли без денег и пособия, я чуть не попал в такую историю. Спасибо отец запретил, он был главным инженером, а его друг - директором. Так вот они создали акционерное общество. Все смеялись над ними и были правы. Только потом поняли, что упустили золотую рыбку. Мы чем только не занимались: собрали весь ржавый металл по побережью, продавали в Японию, покупали машины, торговали ими, делали спортинвентарь, модно тогда было, все кинулись мышцу качать. Товар шёл нарасхват, только бы людей удержать, специалистов и вот настал наш час. А в прошлом году открыли док, и заметь, уже очередь на ремонт, люди возвращаются.  Были желающие отхватить лакомый кусок, да только пролетария не прошибёшь, у него булыжник всегда под рукой. Помогло и то, что губернаторы менялись, как перчатки, трудно им с нами было. Пока они власть делили, мы окрепли, а теперь они от нас зависят.
     - Северцев, дружище, да ты стал политиком!
     - Станешь тут, мы – корабелы, а это брат тоже мафия. И не беда, что нет кораблей, будут, я в этом уверен. Ну, а пока – машины.

      На побережье

      Перед тем, как подняться в квартиру Андрей остановил друга:
    - Саш, я не знаю, почему ты мне помогаешь, но я тебе очень благодарен, я был в отчаянии и тот звонок к тебе был последней надеждой.
     - Андрей, когда-нибудь и ты мне руку помощи протянешь. А знаешь, сколько ребят мы вытащили из-за границы. Звонили отцу и директору Дмитрию Ивановичу, просили помочь вернуться на родину, если не мы, то кто, братишка? Если честно, друзья как-то растерялись, кто в бандиты подался, кого уже нет, а братва с подлодки – это железно, понимаешь. Я тут Генку Пономаря видел, он тоже машинами торгует на Сахалине. Да, я ему сказал, что ты приедешь, обрадовался, приглашал в гости. Так что махнём на остров, как ты?
     - Обязательно, поедем, но позже.
     - Может, ну его, прииск, оставайся здесь, работы полно, устроим?
     - Нет, Саш, у меня договор на три года.
     - Так это хорошо, денежку заработаешь, квартиру купишь во Владике. Климат у нас для Полины подходящий, море, солнце, лечебницы.
     - Было бы замечательно, только с ней нужно посоветоваться.
     - Вижу нормального мужика, а то смотреть было больно. Скажи, у неё что-то серьёзное?
     - Нет, пока. Но до астмы полшага.
     - Не горюй, вылечим твою красавицу, снежную королеву.
     - Ты тоже туда. Васька, друг мой, зовёт её королевой Каральвиема.
        Не успели они войти в дверь, как навстречу Андрею бросилась Танюша, он едва поймал её. Полина выглядела отдохнувшей и посвежевшей, глаза её сияли тёмными фиалками.
     - Папа Андрей, где ты так долго гулял, мы уже соскучились с мамой?
     - На работу к дяде Саше ездили, игрушки покупали, ну-ка, получи!
     - Ой, мамочка, это же Умка, я так мечтала о нём.
       Вечер прошёл в весёлой суматохе. Катя готовилась к поездке на дачу, Полина перебирала вещи, зимние складывала в сумки, чтобы оставить здесь до приезда, сетовала, что летней одежды мало, надо бы прикупить, на что Александр чётко объявил:
     - Полина, этого добра за копейки приобретёте во Вьетнаме, и заметь, основной ваш гардероб на ближайшее время – шорты, майки, панамы  и сланцы.
       Детвора: Танюша, Данька и Аня егозили по квартире, они сдружились и бурно участвовали во взрослых хлопотах. Мужчины удалились на кухню.
     - Ну, братишка, вздрогнем за  нашу «калошу», за ребят, за командира Тимофея Петровича, за его «Кокошу». Никогда не думал, что попугай так может ругаться, не различишь, кто из них отчитывает матроса.
     - Ну, да, сколько раз попадался на эту уловку.
       До поздней ночи проговорили друзья, вроде и немного пили, а наговориться не могли.
       Утро приветствовало Владивосток ярким солнцем, блеском вод бухты Золотой рог, свежим морским бризом и ни с чем несравнимым запахом весны. Быстро загрузившись в автомобиль, компания выехала на дорогу, бегущую вдоль изрезанного бухтами побережья. Танюша не скрывала своего детского восторга от открывшейся красоты, она призывала присутствующих присоединиться к её эмоциям:
     - Мама, посмотри, какие большие кораблики и как их много! А вон там лодочки плавают, совсем малюсенькие! Папа Андрей, ты мне такие делал, когда я купалась в ванне!
     - Танюша, эти лодочки называются – буксирами, - сказал Андрей, - они выполняют очень важную работу, помогают всем судам швартоваться к пирсам и выводят их на фарватер из акватории порта.
     - Нет, папа Андрей, я так много новых слов не запомню, ты мне медленно рассказывай.
       В салоне раздался смех, особо веселились дети Даня и Аня.
     - Ой, какая ты смешная, Таня, это же так просто!
       Полина крепко прижала к себе дочку и погладила её по голове.
     - В мире так много интересного и удивительного, девочка моя, то ли ещё будет, - она улыбнулась и благодарно посмотрела на Андрея. Он поймал этот взгляд и понял, что с его любимой всё хорошо.
       Александр сменил Андрея, когда дорога круто повернула в уютную долину.  Склоны сопок густо  поросли смешанным лесом и кустарником, больше шиповником и лещиной.
     - Вот мы и приехали, наше любимое Шкотово, час езды и на природе. Опять же море рядом, вернее Уссурийский залив. Владивосток, нужно сказать, весь на островах и полуостровах, самый большой – Муравьёва-Амурского, там, где мы живём. А с другой стороны  - Амурский залив, между ними самая красивая бухта - Золотой Рог.
       Машина остановилась возле бревенчатого двухэтажного дома с ломаной крышей, окружённого кедровой сосной, море плескалось в двухстах метрах и манило своей бездонной синевой и ослепительным блеском.
     - Ура!!! Море!!!  – закричала Таня и вприпрыжку побежала к берегу.
     - Это не море, - поправил её Данила, - это  залив, а Японское море, там далеко, отсюда только полоску видно.
     - Боже, как чудесно, - прошептала Полина и пошла вслед за дочерью.
       Песчаный пляж был пуст, грибки и кабинки ждали своего часа, лишь бесцеремонные чайки по-хозяйски обходили свои владения. Танюша бегала за ними, понуждая их к полёту, но те отскакивали и косили на девочку невозмутимым глазом.
    - Таня, оставь птиц в покое, они отдыхают после сытного обеда, - смеялась Полина, но сама была вовлечена в забаву дочери.
       Вскоре к ним присоединились Данила и Аня. Но к огорчению детей чайки дружно снялись и направились в сторону моря.
     - Мама, мама, верни их, пожалуйста, почему они не хотят с нами играть?
     - Наверное, у них тоже есть детки, там, на безлюдных островках и скалах.
     - Мамочка, как здесь красиво и тепло, как в тридевятом царстве.
       Они не заметили, как сзади подошёл Андрей, он взмахнул руками и закричал:
     - А вот и коршун прилетел, чтобы съесть этих красивых лебёдушек!
     - А-а-а-а-а, - взвизгнули дети и бросились врассыпную. Андрей гонялся за ними, изображая то дикого зверя, то робота – терминатора, то пулемётчика на тачанке.
       Полина громко смеялась и хлопала в ладоши. Воздух наполнился радостью и безудержным восторгом от полноты жизни  и гармонии бытия, где царили счастье и любовь.
       Ранним утром самолёт взмыл в небо, унося Андрея и его семью в далекую и неизвестную страну, на которую у него были большие надежды. Его девчонки, словно спящие красавицы, за сутки преобразились до неузнаваемости: лёгкий загар покрыл их белые личики, глаза блестели, они, не умолкая говорили, о  чём угодно, только не о прииске и болезни, больше о чудесном городе Владивостоке, о смешном дяде Саше, о Даньке с Аней и тёте Кате. Андрей откинул кресло и ещё раз прокрутил в голове всё сказанное  Александром: отец Саньки – Борис Михайлович должен их встретить в аэропорту с плакатом  отель «Галина», мама Галина Дмитриевна, да телефоны, визитка в кармане, ближний пригород Нячанга, от центра три километра. Мысли путались, цеплялись за что-то другое, важное. Да, Сашка Северцев - настоящий мужик, братишка. Проснулся он только на обед. Полина прикоснулась к его по щеке и виновато пожала плечами:
     - Андрюша, мы не могли разбудить тебя и завтрак ты проспал.
     - Не может быть, у меня такое ощущение, что не прошло и получаса…
     - Папа, сказали, что через три часа мы уже прилетим.
       Андрей внимательно посмотрел на девочку и улыбнулся, она впервые назвала его папой.
     - Да, доченька, это просто замечательно, - он погладил её по головке, та доверчиво прильнула к нему.
       Чувство жалости, возникшее при первой их встречи, вдруг наполнилось ёмким душевным теплом и нежностью, он понял, что с этой минуты его дочь никогда не будет страдать и будет ребёнком, как ей, и положено быть в этом возрасте.

      Нячанг

      Самолёт Корейских авиалиний, может единственный, летевший без пересадок, домчал их за семь часов, опять Андрей вспомнил Саньку и мысленно поблагодарил его. За бортом синело небо без единого облачка, табло сигнализировало о снижении и подготовке к посадке. Таня не отрывалась от иллюминатора и комментировала происходящее в основном бурными эмоциями:
     - Мамочка, смотри какое море золотое, оно блестит и переливается! И много островов, они зелёненькие, как на картинке!
    - Таня, тише, пожалуйста, мы не одни.
    - Мамочка, это точно тридевятое царство. Так не бывает…
    - Бывает, моя  хорошая.
      Когда самолёт коснулся земли и побежал по полосе, Полина вздохнула и перекрестилась:
     - Никак не могу привыкнуть к перелётам, под землёй не так страшно.
     - Мамочка, но это же так весело, правда, папа?
      Аэропорт был небольшим, Санька рассказывал, что со времени ухода советских войск, мало что изменилось, поменяли вывески, достроили гражданский терминал, да и вся база осталась прежней, только бывшие жилые дома зияли пустыми глазницами. Странные  люди, зачем рамы вынимают из оставленных домов, надо было забить досками крест-накрест по-русски, чтобы помнили. Однако, морской порт тоже используют, как сами, так и иностранцы. Всё это Андрей увидел ещё с высоты полёта и порадовался за своих соотечественников - умеем строить на века.
      Бориса Михайловича Андрей увидел сразу же после выхода из багажного отделения, он махнул рукой и в ответ ему покачали трафаретом, на котором крупно кириллицей было написано «Галина».  Андрей усмехнулся и кивнул головой, это имя преследовало его, как путеводная  звезда в будущем и балласт в - прошлом.
       По дороге в Нячанг Андрей вглядывался в дорогу, примечая каждую мелочь, хотя она была вполне приличной. Он сразу же отметил, что много мотоциклистов и те, довольно смело, обгоняли их. Скоро он успокоился и полностью отдался созерцанию природы полуострова, присоединяясь к Полине и Танюше. Они засыпали вопросами Бориса Михайловича, он подробно рассказывал им и показывал далёкие сиреневые горы, к которым они едут. Сам же поглядывал на Андрея и улыбался в усы.
    - Полуостров состоит из скальных пород и пока, смотреть нечего, скоро мы выедем в прибрежную зону, там будет много интересного.
    - Ой, а что это за ёлочки такие странные, как будто их вырезали из бумаги? – спросила Таня.
    - А что они тебе  напоминают, посмотри внимательно?
    - Просто ёлочки.
    - А мне кажется, что это шляпки, вон в них едут люди на мопедах, - сказала Полина.
    - Правильно. Это декоративные кустарники, постриженные и стилизованные под вьетнамские шляпы – « нон» - это визитка страны. Кстати, советую приобрести, в них совсем не жарко и делают их из высушенных листьев пальмы или других тропических растений. Мне лично нравятся белые, очень нарядно.
    - Мамочка, мы же купим такие?
    - Обязательно и непременно всем.
      Чем ближе подъезжали к городу, тем больше лёгкого транспорта и людей сновало вдоль дороги. Появились пальмы, банановые деревья, цветники, на берегу моря лежали круглые лодки. Упредив вопросительные взгляды гостей, Борис Михайлович сказал:
    - А вот ещё одна визитка Вьетнама – лодка Тхунг Чай, что в переводе «корзина», «смола». Делаются они из стеблей бамбука и обмазываются смолой, а нужны они для того, чтобы добираться в них до рыболовецких лодок. Вьетнамцы ходят в море только ночью, чтобы утром продать свежий улов, поэтому корзины лежат на берегу.
    - И это правильно, - добавил Андрей, - ничего нет, вкуснее свежей рыбы.
    - Вы увидите здешние рынки, какой только морской живности там нет. В нашем меню  тоже много деликатесов, жить здесь и не попробовать рыбопродукты? Главное, что всё это очень полезно для здоровья.
   - Борис Михайлович, скажите, а как вы оказались здесь?- спросил Андрей.
   - Можно сказать случайно, когда всё стало разваливаться, а это произошло не сразу  естественно, задолго до конца двадцатого века. Вьетнамцы очень уважают наши «газоны», у меня был свой, привезли вместе с техникой из Владика. Не поверишь, обменял на маленький домик с землёй в деревушке Анвьен, такой неприметой, нищей, но на берегу моря, не обременённой цивилизацией и туристами. Потом строился лет пять. Это сейчас там появились отели, наши соотечественники потянулись за мной, так что русских здесь много. А по сравнению с центром, у нас тишина и покой, просто рай. Увидите, Галина вам всё расскажет и покажет.
     Далёкие сиреневые горы подступили к побережью и обрядились в пушистые зелёные шапки буйной растительности, замелькали стройные ряды пальм и уютные коттеджи с бассейнами, спортивными  и детскими площадками с играющими детьми.
   - Кстати, мы уже в Анвьене.
   - Мамочка, как здесь красиво и очень тепло, - прошептала Танюша и добавила, - мы, что будем жить в нищей деревне?
     Девочка сказала тихо, но все услышали и засмеялись. Борис Михайлович улыбнулся и объявил:
   - А вот и наша хата, приехали, всех прошу на выход!
     Микроавтобус остановился у красивого бело - розового трёхэтажного коттеджа, с ажурными коваными балконами, наверху на таком же фоне читалось название этого уютного дома «Галина».
   - Папа, но это же дворец, а где деревенька?
     Тут уже взрослые не выдержали и расхохотались, громче всех Полина, где-то глубоко в мыслях, это слово тоже пугало её. Тут на крыльцо вышла миловидная  женщина, средних лет и направилась в их сторону.
   - Здравствуйте, гости дорогие, Саша уже два раза звонил, беспокоится за вас. Проходите, не стесняйтесь, Танюша, запомни, меня зовут Галина Дмитриевна, но для тебя – бабушка Галя.
     С появлением этой женщины мир совершенным образом изменился с точностью наоборот. Пальмы, горы, солнце всё осталось, но чувство возвращения домой вдруг  подступило так близко и отчётливо вместе с лучистыми глазами этой русской женщины, её приветливой улыбкой и заметным донским говором.
   - Ой, - воскликнула Полина, - как же, вы наша, а где вы родились? – спросила она, грассируя буквой «г».
   - В Глубокой, а ты, Полинка, Ольховская, Катя рассказала. Девочка, моя, так я специально, чтоб ты не волновалась. Будь как дома, и завтра же к Хо Тхе Миню, нашему целителю.
      Семью Михайловых разместили на втором этаже с видом на горы и внутренний дворик, с бассейном и  детскими игровым комплексом,  огороженным декоративной сеткой.  Небольшой спортивный зал - они видели на первом этаже, там же располагалась столовая и кухня в одном из флигелей.
В коттедже отдыхало девять семей из России, были дети, что обрадовало Танюшу, она сразу нашла себе друзей и то, что она была на виду, очень устраивало Полину. 
     Галина Дмитриевна не заставила себя ждать, она появилась в тот самый момент, когда Полина повесила последнее платье на вешалку.
   - Через пятнадцать минут спуститесь в столовую, вас покормят, а вечером уже по расписанию. Пляж – 200 метров, зонт и циновки на балконе, лежаков на пляже нет, он у нас не обустроен, можно лежать на песке, пока нет зноя, потом перейдёте под пальмы. Тебе, Полина, я не советую сразу под солнце ложиться, лучше в тени. А завтра, приступишь к лечению, Хо Тхе Минь, мы зовём, его дядя Миша, тебе всё расскажет. Дальше:  город севернее в трёх километрах, потом поедете, а у нас есть дворец императора Бао Дая, паром на остров Винперл, но это потом, всё потом, сейчас отдыхайте. Заплатите за питание, а проживание Андрей отработает, вечером обсудите.
   - Спасибо, Галина Дмитриевна, мы не знаем, как нам вас благодарить…
   - Пока не за что, Андрей, давайте, ребята, тихо, спокойно идём к достижению мечты и без фанатизма, а главное у вас есть. Ваша любовь.
     Она посмотрела в окно и сказала:
  -  А Танюшка, уже нашла друзей, скоро и Данила с Анютой приедут, соскучилась уже. Да, пляж, Андрей, может тебе не понравиться, только для девочки и Полины лучшего места не найти. У нас волн и прибоя нет, сам поймёшь.   
     Пляж на самом деле был необычным, от моря его отделяла искусственная насыпь с пальмами и бананами, а сам пляж являл собой уютную лагуну с бирюзовой водой и жёлтым песком. Людей было не так много, но это в основном дети и молодые женщины. Русская речь сразу донеслась до их слуха, Андрей и Полина переглянулись и засмеялись:
   - Я теперь понял о чём говорила Галина Дмитриевна, лучшего места для вас не найти, ну, а я могу и через борт нырнуть, чтобы в море поплавать.
   - Нет, папа, ты будешь с нами, потому что в море живут вредные и ядовитые медузы, нам один мальчик рассказал.
   - Хорошо, хорошо, ну, беги же скорее в море, ты так ждала этого.
     Полина устроилась под пальмой, за время поездок она держалась изо всех сил, но оказавшись в тепле под лёгким бархатным бризом, мгновенно уснула. Андрей приложил палец к губам, показывая Тане, что кричать и визжать не желательно. Андрей вдруг увидел, что Полина ещё совсем слаба, это было видно по её впалым щекам и хорошо просматриваемым рёбрам на груди, у него заныло где-то глубоко под сердцем. Девочка подошла к матери и прошептала:
   - Папа, мама выздоровеет, правда же, ты обещал мне.
   - А зачем мы тогда сюда приехали? Мы всё для этого сделаем.

     Дядя Миша

     Хо Тхе Минь или дядя Миша произвёл разное впечатление на семью Михайловых. Танюшу он привёл в восторг, она захлопала в ладоши, подпрыгивала и радостно закричала:
   - Это же Джинн, мама, ой, он, что из лампы вылез?
     Дядя Миша улыбался в свои редкие седые усы и такую же бороду, веки его вытянулись в длинные щелочки, от чего казалось, что он уснул и просто подглядывает за ними.
      Полина и Андрей пытались урезонить дочь, но дядя Миша благодушно созерцал действие и прихлопывал в ладоши. Наконец он открыл глаза и на чистом русском языке сказал:
   - Здравствуйте, как зовут эту весёлую девочку?
     Девочка в свою очередь от неожиданности замерла и проговорила:
   - Таня Кривицкая.
   - Таня может с папой выйти, а мама пусть останется.
   - А вы волшебник, да? Если вы волшебник, вылечите нашу маму?
   - Для этого мне нужно посмотреть её.
     Через час Полина вышла из комнаты, вид у неё был растерянный, но больше изумлённый, она села на стул и прошептала:
    - Я где-то летала, только ничего не помню, было очень хорошо.
      Дверь открылась, и дядя Миша рукой позвал Андрея. Он стоял к нему спиной, смотрел в окно и перебирал чётки, звук клацанья деревянных бус вызывал удивительное ощущение, он не раздражал, наоборот успокаивал.
   - Скажу вам всё как есть, дело очень плохо, - он развернулся и продолжил, - на левом лёгком есть затемнение, пятно, оно небольшое пока. Какой этимологии не имеет значения:  киста, туберкулёз, абсцесс, рак. Этот зверь сожрёт вашу жену, если не предпринять экстренные меры. Время есть и оно пока наше, а не его. У меня был такой случай, я попробую помочь вам. Для этого мы завтра уедем в Далат в буддийский монастырь. Это в горах, вы нас отвезёте. Я буду с ней первое время, потом за ней будут наблюдать монахини. Денег не возьму, не волнуйтесь, я обязан Галине. Благодаря ей и Борису, мои дети учились во Владивостоке в медицинском. Сын – хирург, работает в Нячанге, дочь – терапевт в Далате. Она помогает мне с обследованиями, через неделю узнаем, что у вашей жены.
     Андрей выслушал целителя стоя и цепкий взгляд не отпускал его ни на секунду, почему-то он поверил ему и даже в то, что именно он поможет Полине:
   - А, если…
   - А, если не поможет, хирурги будут резать, но с одним лёгким тоже живут. Молитесь, верьте и не допускайте плохих мыслей, он только этого и ждёт.
   - Кто ждёт?!
   - Зверь. Полине скажете, едем на лечение, девочку подготовьте к долгой разлуке.
   - Как?
   - Будете приезжать, так надо, потом и Таню привезёте, позже.
     Галина Дмитриевна приняла эту новость как что-то совершенно естественное:
   - Вот и хорошо, просто замечательно, не волнуйтесь, Андрей, дядя Миша много людей поднял, он целитель от Бога, такие безнадёжные приезжали, всех на ноги поставил, весь Союз у него лечится, бывший конечно. А там такая красота, горы, воздух, вода чистейшая, я сама там хронический бронхит лечила, вот уже десять лет забыла про него. Монахини, просто ангелы, снадобья сами делают, они секреты древние знают, чуть ли не птичьим молоком лечат. Дядя Миша частенько уходит туда, говорит - очищается.
     Борис Михайлович только похлопал его по плечу:
   - Завтра отвезу, дорогу покажу, здесь недалеко, потом сам будешь ездить, машину можешь использовать, когда отдыхающих не нужно доставлять. А я через два дня улетаю во Владик. Остаёшься за главного распорядителя, надеюсь на тебя. И вообще, встряхнись, соберись, не показывай своего беспокойства, девчонки, они чувствительные. Всё будет хорошо, дядя Миша вылечит твою Полину, не сомневайся.
     Андрей недолго убеждал Танюшу в том, что разлука с мамой необходима. Девочка молча кивнула головкой и прижалась к Андрею. Потом весь вечер она не отходила от матери. Полина же с готовностью согласилась на лечение в монастыре, чем удивила всех, только Андрей подумал, что без дяди Миши тут не обошлось.
     На следующее утро в микроавтобус загрузили вещи Полины, она попрощалась с Галиной Дмитриевной, та украдкой перекрестила её и всю семью, отправившуюся дальше за своей мечтой. Женщина долго смотрела им вслед и что-то шептала, пока они не исчезли за поворотом.
     Дорога в Далат началась с Нячанга, город промелькнул за окнами, поражая путников голубым морем и сплошными пляжами вдоль дороги, шикарными отелями, ресторанами и толпами отдыхающих. Каждый подумал про себя, что Анвьен гораздо уютнее и красивее центра. Борис Михайлович, словно прочитал мысли пассажиров:
   - Ну вот, прощай суетный город, мы отправляемся в горы, всем пристегнуться, впереди серпантин, а это серьёзное испытание. Девочки, как вы переносите горные дороги?
   - Пока проблем не было, а долго ехать? – спросила Полина.
   - Часа три, но вас ждут такие красоты, что вы забудете про все свои недуги, да, дядя Миша?
     Пожилой вьетнамец только сложил свои ладоши и опустил их на грудь.
   - Далат – столица провинции Ламдонг, - продолжил Борис Михайлович, - горный курорт, его ещё называют городом вечной весны из-за огромного количества цветочных садов, в которых множество разнообразных сортов орхидей, фуксий, гортензий и всё это в переплетении лиан и зарослях гигантских бамбуков. Одна из лиан имеет кисти цветов длиной полтора метра голубого, синего, бирюзового цветов и называется – нефрит.
   - Мамочка, мы посмотрим этот цветок?
   - Обязательно, Танюша, мы всё здесь посмотрим.
     Дорога поднималась всё выше и выше, открывая изумительной красоты пышные долины и изумрудно-зелёные шапки гор и утёсов. Серпантин вился вокруг их подошв и карабкался на перевалы, несколько раз останавливались, для фотосъёмки и, как говорил Борис Михайлович, «для успокоения мозжечка». Наконец, они выехали на огромное горное плато с уютным городом, причудливыми пагодами, разноцветными и ажурными, словно на самом деле, сказка опустилась на эту землю и поселилась здесь навсегда.
Танюша только ахала и призывала всех восхититься вместе с ней.
   - Мамочка, это точно рай и тридевятое царство.
     Городок мелькал удивительными кустарниками, подстриженными в виде драконов, черепах, слонов, арок, мостков с затейливыми узорами, таких же клумб с обилием цветов, фонтанов, горок из  экзотичных растений, отелей, домов и домиков, словно здесь жили великаны и гномы. Всё это роскошество жизни, как мираж осталось позади, автобус продолжал путь дальше в горы. Наконец, перед взором путников появились ворота и  золотая ступа – символ учения Будды.
     Дядя Миша проворно вышел из машины и исчез, через некоторое время он появился с монахом, тот показал,  куда поставить автомобиль и пригласил всех в монастырь. Они не пошли в туристическую зону, а обогнули часть парка и остановились у массивных ворот, через небольшую дверь они вошли в закрытую часть монастыря.
   - Ой, - воскликнула Таня, - мы в деревушке, про которую говорил дядя Боря.
     Перед их взором открылась картина, достойная кисти Брейгеля: козы паслись на лужайке рядом с овцами и коровами, внизу на террасах росли овощи, злаки и бананы, ананасы, там же в озере плавали утки и гуси, лебеди, грациозно стояли фламинго. Аккуратными рядами выстроились фруктовые деревья, между ними царственно выхаживали павлины. На возвышенности стоял буддийский храм пагода, поодаль жилые помещения. Они отправились в их сторону.
     Дядя Миша о чём-то долго разговаривал с монахиней, та кивала головой и смотрела на Полину, после чего она взяла её за руку и повела за собой.
   - Её зовут Тиен, - сказал дядя Миша, - она понимает русский язык и будет твоей помощницей и в жизни, и в лечении, она самая опытная, её имя означает – ангел, фея.
     Они пришли в комнату, похожую на скромный гостиничный номер, окно выходило в долину, поросшую кедровыми соснами, пиниями, пихтами, можжевеловыми деревьями, увитыми бело-розовыми актинидиями и диким виноградом и лимонником. Полина распахнула окно, и в комнату ворвался целебный аромат
   - Боже! Как легко дышится. Андрей, Танюша, дышите, какой восхитительный воздух!
     Дядя Миша и Тиен снисходительно улыбались, они понимали, что лечение началось, и оно будет успешным. Они поклонились и тихо покинули помещение.
   - Мамочка, правда, здесь очень красиво? Ты же не будешь скучать?
   - Но вы же будете приезжать ко мне, дядя Миша так сказал, да, Андрей?
   - Конечно, родная.  Как буду свободен, так мы с Танюшей и к тебе.
     В номер постучали, вошла Тиен и подала Полине чашу с напитком:
   - Пей, через полчаса приходите кушать, там столовая.
     После сытного обеда, дядя Миша велел прощаться, предстояла дальняя дорога, да и вечер скоро, а Полине нужно отдыхать, завтра у неё трудный день, начало пути к очищению. Андрею он велел приехать через неделю.
 
     Откровение

     Неделя прошла в неожиданно нахлынувших непривычных делах. Борис Михайлович познакомил его со всеми своими поставщиками продуктов. В первую очередь он свозил его на рыбный рынок, в предместье Анвьена, он поразил Андрея разнообразием морепродуктов, причём свежевыловленных, оказывается, вьетнамцы ночью и на рассвете занимаются ловлей, чтобы утром продать улов. И чем свежее рыба, тем она дороже, он только сейчас понял, почему по берегам лежат «тхунг чай» - для быстроты передвижения и удачной продажи. В пять утра западный рынок изобиловал деликатесами: креветки, устрицы, лобстеры, кальмары, морские гребешки, улитки, а так же угри, голубые тунцы.  Рыбный рынок во Вьетнаме являл собой стихийное событие. Ловлей занимались все от мала до велика. И, если днём берег был совершенно пуст, не считая лежащих «корзин-лодок», то утром здесь всё двигалось в хаотичном, казалось бы, беспорядке, однако это лишь видимость. Борис Михайлович подвёл его к самому большому лотку, поздоровался, представил Андрея, причём на вьетнамском языке, пожилой мужчина согласно кивал головой, приветливо глядя на Андрея. Загрузив переносные холодильники, они отправились на овощной и фруктовый рынки, по дороге Борис Михайлович напутствовал Андрея:
   - За рыбой будешь приезжать два раза в неделю к этому вьетнамцу, ты запомнил его? У него всегда лоток на одном месте. А остальное, как Галя скажет. А то она и сама съездит, у неё машина есть. Хлеб печём сами, тут им не увлекаются, рис в основном. А у нас контингент русский, поэтому и повара наши девчонки. И запомни, кроме шуток, всё должно шевелиться – это признак свежести товара.
   - Да я чуть на звезду  не наступил, она ползает себе по берегу, да и крабы тоже.
   - Это сортировка, мелочь отпускают, вот она и спешит домой восвояси, - засмеялся Борис, - ты не переживай, Галя подскажет тебе и за Таней приглядит, а там и внуки скоро приедут, Катя поможет. Мы своих не бросаем, Андрей, такой у нас, у дальневосточников негласный закон, тем и держимся и дорожим.
     За неделю Андрей два раза ездил в аэропорт: отвёз Бориса Михайловича, встретил семью отдыхающих из Магадана. Успевал с Таней по утрам ходить на пляж, девочка не скучала, играла с новыми друзьями, но иногда подбегала к нему и крепко прижималась, он понимал, так она борется с тоской по Полине. Андрей, как мог, отвлекал её от этих мыслей, начал учить её плавать:
   - Танюша, представь, мама приедет, а ты уже плаваешь, она очень обрадуется, как ты думаешь? 
 - Да, я научусь и порадую мамочку, быстро учи меня, папа Андрей!
 - С одним условием, что ты представишь себя соломинкой, лёгкой, как пёрышко.
    Старания девочки и огромное желание дали свои результаты, к концу недели Таня держалась на воде и вполне сносно освоила плавание «по-собачьи». Об этой её победе знал весь отель, радости не было предела, словно колокольчик звенел её голос:
   - Мамочка увидит, что я плаваю, как маленький собачонок, и обрадуется!
      Как-то проезжая по Нячангу, Андрей увидел православный крест среди пышной зелени деревьев. Он знал, что во Вьетнаме свободное вероисповедание, но увиденное поразило его и желание быть там, непременно сейчас привело Андрея к необыкновенно прекрасному зданию. Буддийская трёх ярусная пагода завораживала, по восточной традиции вход в церковь охраняли драконы и тигры. Андрей обошёл вокруг и увидел удивительные барельефы на стенах, сомнений не было: Иосиф, Мария и маленький Иисус  – это христианская обитель. Когда же пред ним предстала восьми ярусная пагода – колокольня, он восхитился ещё раз. По всему двору в цветниках стояли композиционные статуи Девы Марии. Андрей подошёл к входу, но прочитать, что за церковь перед ним не мог, но тут подошла группа туристов и девушка на русском языке сказала:
   - Большое влияние на местное население имели миссионеры, в Нячанге свой след в культуре и вероисповедании оставили французы, восемь процентов вьетнамцев – христиане, перед вами церковь Девы Марии Непорочное Сердце.
     Андрей вошёл в храм и оцепенел: убранство внутри поражало совершенной простотой, было много света, он лился сверху из боковых окон, всё те же барельефы на стенах, распятие Христа на фоне круга – это знаменитый вьетнамский бронзовый барабан – донгшон. По бокам длинные деревянные скамейки, как в католических церквях. Смешение культов и символов не раздражало, а наоборот, вызывали чувство уважения и некоторой оторопи. Оказывается, можно вот так существовать, в таком симбиозе и это не мешало нести в себе веру в Иисуса Христа. Шла служба, верующие сидели и читали за священником, по бокам от распятия  певчие с регентом. Проповедь перемежалась с пением. Акустика была превосходной, Андрей опешил, если закрыть глаза, то можно представить, что он в Ольховке с Полиной на литургии. Он сел и погрузился в себя.
Невероятным образом откуда-то сверху на него обрушились светлые и проникновенные звуки прекрасной музыки знакомой и совершенно новой, завораживающей и пронзительной. Он увидел Полину, бегущую по лугу, её волосы развивались за плечами и в солнечном свете светились, словно ореол, а там внизу блестел Дон и синели задонские дали. Он поймал её и долго кружил, пока они не упали в пахучие травы.
   - Нет! Я не могу её потерять! – крикнул он и понял, что сказал вслух. Но никто не повернулся.
     И тогда он вспомнил, как мама, говорила ему, что прежде чем что-то просить покайся, проси Господа о прощении, долго проси, пока не поймёшь, что он услышал тебя. Тогда он переспросил её, а как я узнаю? Поймёшь.
     И вот сейчас, он стал просить Бога о прощении, в этом красивейшем храме, непонимающем ничего из песнопений, но где-то на духовном уровне вместе с этими людьми, в гармонии и взаимопроникновении, в душе Андрея что-то дрогнуло, отозвалось звонким эхом, и вознеслось высоко в небо.
   - Прошу тебя, Господи, спаси мою любимую, - он перекрестился, и слёзы покатились по его щекам. Он улыбнулся, - спасибо мама за науку.
     Андрей вышел из храма окрылённым, он знал, что происшедшее событие, накануне поездки в Далат к Полине, несёт в себе тайный знак. Не просто так он увидел этот белый крест, и совсем не неожиданным оказался на его пути Храм Девы Марии. Обязательно он привезёт сюда Полину и Танюшу. Впервые в жизни он дал себе клятву: никогда всуе не вспоминать имя Господа. И ещё раз поблагодарил маму.
     Позже в разговоре с Галиной Дмитриевной, он узнал, что в Нячанге есть католический храм, мечеть,  много конфессий, включая даосизм, конфуцианство и некоторые ветви буддизма.
   - Ты не поверишь, Андрей, основная часть населения неверующие, но у них культ духа предков. Почти в каждом доме есть алтарь, куда кладутся подношения для усопших родных. И каждый год, отмечается день рождения и день ухода. Вообще существует целая индустрия, работающая на изготовление подарков, для умерших родственников начиная от мини дворцов, машин, пароходов, денег, украшений – всего того, что они хотели бы им подарить. Чем богаче родные, тем дороже подношение, причём, всё это сжигается тут же во дворах при скоплении массы народа.
   - А я удивился, почему так много на рынках бумажных, деревянных, бамбуковых велосипедов, машин, домов? Даже хотел купить Танюше, хорошо, что вы подсказали.
   - Они очень хрупкие, играть с ними невозможно, вам бы и не продали, они знают об этом и обязательно спросили, для чего вы покупаете поделку. Андрей, завтра поедешь в Далат, возьмёшь с собой Таню?
   - Конечно, обязательно, она очень скучает по маме.
   - Может не стоит, дорога неблизкая, дядя Миша хотел завтра вернуться?
   - Я уже обещал ей, а потом она сильная, а уж дорогу к Полине, не сравнит с дорогой на Чукотке, в 30-градусный мороз.
   - Ну, как знаешь, можете на день задержаться, в понедельник хабаровчане выезжают, так что не спешите.
    - Спасибо, Галина Дмитриевна.

      Вместе

      Утро было солнечным, умытое дождём, дышало свежестью и ароматом цветов, морской прибой напоминал о ночном ливне, но жаркий день уже давал о себе знать. Галина Дмитриевна хлопотала за Танюшу:
   - Тёплую кофточку возьми и туфли надень, в горах будет прохладно. Гром всю ночь гремел, градусов 20 будет, к полудню разогреется, конечно, но лучше подстраховаться.
     Знакомая дорога всегда, кажется короче, вот и на этот раз Андрей доехал за два с половиной часа. Ещё облака лежали в ущельях и долинах, в низинах моросил дождик, но минуя перевал, они высочили из молочной пелены и попали в яркие лучи солнца, оно так неистово светило в лицо, что Танюша закрыла лицо руками и засмеялась:
   - Папа, папа, солнышко играет со мной!
   - Танюша, посмотри, какой красивый город, тебе не кажется, что он напоминает  цветочный город Незнайки, крыши черепичные, домики раскрашенные.
   - И правда, папа, очень похоже, вот чудеса!
     Через пятнадцать минут машина подъехала к монастырю. Андрей подошёл к заветным воротам, с замиранием в сердце дёрнул за верёвку, колокол звучно отозвался мелодичным звуком, дверь открылась и перед ними появилась Полина. Она кинулась к Танюше:
   - Доченька, как я соскучилась по тебе, как ты, родная моя. Загорелая, совсем взрослая.
   - Мамочка, я теперь плавать умею, папа меня научил, скоро ты сама увидишь!
   - Андрей, дорогой, спасибо тебе за дочку.
     Она обняла его и положила голову на грудь, он поцеловал её в волосы, вдохнул такой знакомый запах любимой, и вновь увидел донскую полынную степь.
   - У меня всё хорошо, я замечательно чувствую себя, не волнуйся.
   - Ах, вот вы где? – к ним спешил дядя Миша, - пора, Полина, на процедуру, а потом я отпущу вас до обеда, можете в город поехать погулять, посмотреть, там много чего есть, храм Линь Фуок, например. К обеду приезжайте, нельзя сеансы пропускать, иди, готовься. А ты, Андрей, останься.
     Андрей вглядывался в глаза мужчины, но его спокойствие и намеренное молчание ни о чём не говорили, когда же они отдалились на приличное расстояние от женщин, дядя Миша заговорил:
   - Из-за неоднократно перенесённых воспалений лёгких, образовались рубцы, на одном из них киста с голубиное яйцо, это доброкачественная опухоль. Хорошая новость, но радоваться рано. Положение до сих пор очень серьёзное. Полина поддаётся лечению и сама этого желает, эффект плацебо тут очень помогает, я уверен, мы справимся, нужно время и система, поэтому она остаётся на два месяца, с недельным перерывом. Ты когда уезжаешь?
   - В конце апреля.
   - Двадцать пятого заберёшь, пусть погреется внизу и передохнёт, потом я сам отвезу.
   - Дядя Миша, вы рентген ей сделали, так уверены в диагнозе?
   - Рентгенов она уже получила достаточно, года два нельзя делать. Я вижу, и дочка провела обследования. Не сомневайся, она хороший специалист, пульмонолог.
   - Дядя Миша, а можно мы завтра поедем, Галина Дмитриевна отпустила.
   - Хорошо, завтра.
     Андрей хотел что-то сказать ему, пожать руки, отблагодарить, просто кинуться в ноги, но пожилой мужчина сделал упреждающий жест и поклонился.
     Через сорок минут Андрей посадил своих любимых девочек в микроавтобус и повёз в самый сказочный город на земле в Далат. Они не могли наговориться, Танюша всю дорогу рассказывала маме о своих новых друзьях, о том, во что они играют со всеми подробностями, которых он не знал. Андрей покачал головой, наблюдая в зеркало за ними, вглядываясь в лицо Полины. Она посвежела, выглядела умиротворённой и спокойной, лечение явно шло ей на пользу. Он ещё раз поблагодарил всех, кто помогает им в этом и убедился - ничто просто так не даётся в жизни. И как был прав его любимый писатель Эрнст Хемингуэй: « Мы должны научиться распознать их сами – самые важные перекрёстки на нашем жизненном пути, ведь путевых указателей нет». Он бы добавил: и какие люди встретятся тебе на тех перекрёстках. Ему просто повезло, несказанно повезло. Он знал одно – за каждого из них он жизнь отдаст.
     Впереди показался буддийский храм Линь Фуок. Издали он походил на прекрасный дворец, но вблизи сооружение напоминало замок, сделанный из подручного материала. Первой это увидела Танюша:
   - Мама, посмотри, он же сделан из разноцветных стекляшек и разбитой посуды, папа, а дракон из бутылок – вот, здорово! Нам тоже нужно такой домик построить.
     На самом деле пагода была инструктирована кусками фарфора и стекла. Известная пагода Бутылки была святилищем поклонения Будде. Извилистая черепичная крыша, поддерживалась колонами, с вырезанными фигурами священных животных и украшенными чашами с фарфоровыми узорами, львами, статуями. Всё это выглядело фантастично. У входа лежал 49 метровый дракон, тот самый из 12000 пивных бутылок. Золотая ступа – святилище  длиной 33 метра, шириной 22 метра. Пятиметровая золотая статуя Будды Шакьямуни возвышалась над постройками с лотосом, отделанным золотом.
   - Андрей, как это может сочетаться? Стекло, осколки посуды и золото?
   - Я, кажется, понял, Полина, они говорят нам: ничего нет дороже Бога и жизни для почитания Его. Остальное всё едино, что золото, что стекляшки.
   - Невероятные ощущения, удивительная религия, - прошептала Полина, - знаешь, когда я посещаю храм Будды в монастыре, я чувствую Его присутствие, он смотрит на меня.
   - Мамочка, он же сидит высоко, над нами, - девочка подняла руки и показала на возвышающуюся статую.
   - А давайте-ка, мы сфотографируемся на память, - предложил Андрей.
     Внутреннее убранство поразило ещё больше: статую Будды окружала двух этажная колоннада с нишами, в которых находились сто восемь золотых статуй, они, словно кружили вокруг божества и каждый входящий невольно попадал под магию этого круговорота.
     После посещения храма Будды, Андрей повёз Полину и Танюшу в один из цветочных парков. Такого разнообразия цветников, стилизованных под предметы и животных, наверное, нет нигде на всей земле. Основали парк французские колонизаторы, как и сам город, спасаясь от прибрежной жары. Но от той культуры ничего не осталось, не считая некоторых зданий - везде прослеживалась национальная колоритная культура Вьетнама.
     Танюша сразу же облюбовала качели и лавочки, затребовав мороженое, Полина и Андрей взяли по чашечке кофе и устроились рядом в уютном кафе. Тёплая, комфортная погода, аромат цветов, причудливый ландшафт с озерком и фонтанами, любимая женщина рядом, о чём ещё мог мечтать Андрей, но чувство тревоги не покидало его ни на минуту: только бы Полина выздоровела. Вечером, после того как уснула Танюша, они долго смотрели в открытое окно и мечтали, глядя на молодую Луну, лишь за полночь, Андрей на руках отнёс Полину в постель, отвечая на её робкие ласки.
     Рано утром Андрей, Таня и дядя Миша покинули монастырь. По дороге Танюша дремала, Полина укутала её в плед, подложила подушку. Андрей давно хотел поговорить с дядей Мишей о лечении жены, время располагало к беседе.
   - Скажите, меня мучает этот вопрос, как вы узнали, с первого осмотра о болезни Полины?
   - Чтобы у тебя больше не было вопросов я тебе расскажу всё. Мои предки с севера Вьетнама, тогда эта часть страны входила в состав Китая. Они были монахами, многие стали ламами, мой дед и отец, я учился в монастыре, освоил тантрическое учение – главное учение жрецов, но я мирянин, не живу в монастыре и могу учить. Мои предки были целителями, этот дар у нас передаётся по мужской линии и дар видения тоже. Ещё мальчиком, во время большой войны, я помогал лечить раненных, обожжённых много было из-за напалма, практика обширная, в том числе опалённые органы дыхания. Я тогда учился на фельдшера, на фармацевта, делали мази целебные, до сих пор люди пользуются. Твоя жена получает комплексное лечение, включая чтение мантр и посещения храма.
  - А зачем ей это? Она же православной веры, - возразил Андрей, - но тут же осёкся, вспомнив посещение церкви Девы Марии.
   - Мантры можно читать всем людям земли, независимо от вероисповедания. Не обязательно знать санскрит, мантры написаны на священных листах и вложены в молитвенные барабаны Мани или Хурдэ – это неотъемлемый атрибут буддизма. Один оборот приравнивается к произношению бесконечного множества мантр, так прилагая небольшое физическое усилие, человек может подарить благо себе и любому, кто верит в силу молитвы. Мантра, двигаясь по кругу, приобретает правильную благоприятную конфигурацию и становится более заряженной. При вращении молитвы излучают невидимый, но невероятно яркий свет, который способен стирать плохую карму, даже из прошлых рождений. При медитации с молитвенным колесом можно соединить исходящий свет со своей энергией и очистить душу, избавиться от болезней, дурных мыслей и невзгод. Запомните, Андрей, одну, но самую сильную и главную Мантру буддизма: « Ом Мани Падме Хум», произнося её и вращая молитвенный барабан, вы можете помочь себе, Полине и многим людям на земле.
   - Удивительная религия, я не знал этого. Скажите, я был в христианском храме в Нячанге и видел там огромный барабан под распятием Христа, что это означает?
   - Это барабан – донгшон, он пришелец из бронзового века, деревни Донгшон, там до сих пор делают бронзовые и медные изделия, которых вы нигде не найдёте, искусство мастеров предаётся из поколения в поколение, так же и секрет. Люди философии Донгшон покланяются Солнцу, вы, наверное, заметили, что в центре барабана гравировка звезды с двенадцатью лучами, а между ними  животные, птицы, люди. Барабан – религиозный атрибут, используется при проведении праздников. А почему в храме Девы Марии? Ничего удивительного, Бог – един, и он - Солнце.
   - Спасибо, дядя Миша, и извините за недоверие.
   - Человеку нужно сомневаться, даже в себе, иначе не познать истины. За Полиной смотрит Тиен, она моя ученица, будь спокоен.

     Братство 
 
     Начались привычные будни, среди которых были радости и печали, усталость и часы отдыха с дочкой и надежда, которая росла с каждым днём. Андрей несколько раз заходил в буддийский храм, вращал молитвенный барабан, читал Мантру и просил всех богов помочь в исцелении Полины. Ощущения были разные, и то, что у входа снималась обувь, напоминало ему дом, когда мама мыла полы и требовала входить босиком. И то  чувство чистоты и света, как казалось ему, исходящие от Божества. Всё смешалось в его душе и в голове, но он не спешил к каким-то выводам, главное он знал: Бог – един, и он поможет.
     Случилось ещё одно событие. В один из таких суматошных дней позвонил Василий. Андрей и сам намеревался это сделать, но дела затягивали, да и забывал он, а к вечеру уставал, читал Танюше сказки и вместе с нею засыпал.
   - Привет, Андрей, пляши, привезу тебе свидетельство о разводе, так что с тебя причитается.
   - Спасибо, Василий. Как там родители?
   - Нормально, матушка твоя внучку ждёт, когда привезёшь. А батя, всё переживает, но горькую меньше пьёт. Как там твоя снежная королева, не растаяла на солнышке?
   - Она моя жена, не смей её так называть.
   - Нет, такими званиями не разбрасываются. Даётся раз и навсегда.
   - Василий, пожалуйста, не называй её так.
   - Хорошо, да что с тобой? Это же шутка. Когда приедешь?
   - Тридцатого, а первого на работу.
   - До встречи, дружище. Да, Галка в Ростов уехала, работу нашла. Сколько же можно бездельничать.
   - Пусть у неё всё получится.
     Андрей, не раздумывая зашёл в ювелирный магазин и купил Полине колечко с особой гравировкой, этот цветной рисунок из перьев павлина он видел на барабане донгшон в церкви Девы Марии. Она же для него навсегда - Полинка – Павлинка.
  Ещё раз они с Таней съездили к Полине в монастырь. И снова он поразился её умиротворённости и спокойствию. В лице её появилось что-то новое, безмятежное, иногда он даже пугался её взгляда.
   - Полина, ты никак стала поклонницей Будды?
   - Нет, что ты, хотя его учение достойно внимания: оно о духовном пробуждении человека и поисках истины. Их четыре: страдание, его причина, освобождение от него – это нирвана и путь к освобождению. Этого достиг Будда, он просветлённый. Я хочу разобраться в себе и узнать, почему и за что мне даны страдания? Нет, я принимаю эти страдания, не ропщу, но хочу знать истину.
   - Полина, не надо тебе ничего знать. Во всём виноват я, мне нужно было продолжать поиски, написать в передачу «Жди меня», а я сдался, да ещё женился, дурак.
   - Нет, милый, ты не причём, у каждого свой путь, а то, что мы встретились, это чудо и награда за испытания. Только Сашу жаль, его путь был очень короток.
   - Прошу тебя, Полина, думай о выздоровлении.
   - А я этим и занимаюсь. Дядя Миша так и сказал: «Начни с души». Это счастье, что я сюда попала, спасибо тебе, Андрюша.
   Через неделю Андрей забрал Полину, приближалось время его отъезда, отпуск заканчивался, и время расставания приближалось, как прибой во время шторма. Всё свободное время он проводил с семьёй, Полина нежилась на солнышке, барахталась с Таней в море, девочка хорошо держалась на воде и с удовольствием демонстрировала это маме.
   - Полина, завтра приезжает Санька со своими девчонками, с утра поеду встречать.
   - Правда? А можно мы тоже поедем?
   - Да, да, папа, мы тоже хотим встретить Данилку и Аню!
   - А, поехали, думаю, все разместимся.
     Галина Дмитриевна хлопотала по хозяйству, несколько раз посылала Андрея за продуктами, был рыбный день, она тщательно готовилась к встрече с детьми.
   - Вы не представляете, мои хорошие, как я соскучилась по внучатам, с Нового Года не видела, они прилетали на десять дней, но это же так мало для бабушки.
     После завтрака они отправились в аэропорт, маршрут был уже наезжен Андреем, дорога была знакома до каждого поворота и подъёма, погода стояла изумительная. Тридцатиградусная жара не так часто посещала побережье, но в мае обещали и выше. Успокаивало то, что Полина будет в монастыре, а там намного прохладнее.
   - Папа, смотри, вон шляпки «нон», у меня такая есть, мы с мамой вчера купили и тебе тоже.
   - Конечно, я в ней сегодня на рынок ездил, меня даже за своего приняли.
   - Значит, мы уже приехали, раз ёлочки-шляпки появились?
   - Андрюша, а ты когда улетаешь? – грустно спросила Полина.
   - Через два дня, я же говорил тебе, 29апреля.
   - А как же мы?
   - А вы останетесь, и будете лечиться и отдыхать. А я денежки буду зарабатывать и вам присылать. Так надо, мои родные. Мужчины должны работать и содержать семью.
   - Мамочка, время быстро пройдёт, как сейчас, только приехали и вот дядя Саша, и тётя Катя, и Данилка с Аней прилетают.
     Самолёт приземлился вовремя, встреча была бурной с детскими криками и объятиями, мужчины сдержано пожали друг другу руки, но потом всё-таки обнялись.
   - Молодец, братишка, отец рассказывал, как ты тут крутился, держи краба!
   - Немного непривычно, но я втянулся, спасибо Галине Дмитриевна.
   - Мама – адмирал всей этой флотилии, без неё тут ничего бы не было.
     Полина и Катя,  подхватив детей, отправились к машине.
   - Ну, видишь, проблем нет, Танюша прекрасно существует с моими домочадцами. Так что, оставляй, Катюха справится. Знаю, всё  знаю, мама звонила. Я тебе уже не стал надоедать, не до меня. Хочу сказать, Полина выглядит гораздо лучше, даже Катя подметила, а у неё глаз медика.
   - Санька, если бы не ты, твоя семья, я не знаю…
   - Так, не понял, это ты нас выручил, отец, там все уши мне прожужжал: « Бери, Андрюху, к нам, работящий честный мужик, помощники нужны, всё умеет, не чистоплюй какой».
   - Куда, Саш?
   - К нам в компанию, мы со стороны не берём, только проверенных мужиков. Заканчивай там с золотом.
   - У меня договор на три года. И Полина, сам знаешь.
   - Всё будет хорошо, потом обсудим. Сам поведёшь или я?
   - Сам, довезу, с ветерком.
     Только в микроавтобусе Андрей увидел, насколько дети друга отличались от его девчонок, загорелых и выгоревших на солнце. Обе стали просто рыжими, да ещё и с веснушками на лице.
   - Ничего, - подумал он, - скоро выровняются.    
     Вечер продолжился шумным купанием и таким же застольем и безудержным весельем под сенью пальм на закате дня. Андрей всё ждал момента, когда сможет сделать то, о чём давно мечтал, много лет прошло с того дня, когда он впервые увидел Полину. Он всё помнил до каждой чёрточки: её лицо, две косы на плечах, улыбка, платьице ситцевое.
Наконец, он встал и громко сказал:
   - Можно мне слово, - он смутился и постучал по столу.
     Взрослые умолкли сразу, а детей пришлось уговаривать. Танюша подошла к нему и тихо попросила:
   - Папа, смелее, у тебя получится.
   - Дорогие мои, вы мне стали родными и близкими людьми, я хочу попросить вас поддержать меня в очень важном деле, - он пошарил в кармане брюк и достал коробочку.
   - Полина, любимая, выходи за меня замуж, я люблю тебя, вот уже десять лет, я не могу без тебя жить.
     Он повернулся, взял её руку и надел колечко на палец.
   - Ура!!! – закричала Таня, - мама соглашайся!
     Тут началось настоящее буйство эмоций. Все хлопали в ладоши, кричали:
   - Полина, соглашайся!!! Скажи да!!! Ну, же!!!
   - Да, - тихо ответила она и положила голову на грудь Андрея.
   - Братишка,  горько.  Подсластить бы, - многозначительно заметил Санька.
   - Горько!!! – разнеслось по округе и отозвалось эхом над тихим благословенным Анвьеном.
     И только дядя Миша молча наблюдал за всеми сквозь щелочки век своих глаз. И нельзя было понять: то ли он улыбался, то ли спал, может, ухмылялся, а может, радовался или созерцал с высоты человека, познавшего Истину.