часть III бунтарь глава 3 ОккупайАбай

                Десять дней, десять ночей
                Батыевы полчища искали града Китежа
                и не могли сыскать…
                И досель тот град невидим стоит…

                П. Мельников-Печерский. «В лесах».


Daria_Mitina: 02.12:

Лагерь на Чистых Прудах растет, путаницы и неразберихи в нем становится меньше, а структурированности и организации – больше. Сегодня пришла где-то к 20-00, народу было до трехсот человек, а к 22-00 количество утроилось. Их охраняло человек десять полицейских совершенно мирного вида, правда, в близлежащих дворах и переулках толклись еще какие-то…

Пока шла бульваром, перевидела всю литературно-политическую Москву. Прогуливались писатели Анатолий Коровин с Владимиром Сорокиным, экологи из Хабаровска, орговики из штаба Доброжилова, знакомые мне гражданские активисты из Самары, рок-музыканты, профлидер с «Фрамоса», кружок эсперантистов, узбекские гастарбайтеры из профсоюза трудящихся мигрантов, лейб-мотоциклист Золтостанов, парочка депутатов Госдумы, социалисты всех мастей, лидер РКСМ(б) с круглыми глазами, пытающийся въехать, как оно тут всё работает, политический географ Орешкин, журналисты «Серебряного дождя», «Ъ», «Новой газеты», RT, красной «Молнии» и т.д.

Активно раздают белые и красные ленточки. Красных ленточек, увы, мало, и всем желающим не хватает – хоть прям сама покупай. Прочая символика (флаги и транспаранты) запрещена, ибо это не митинг, а «народные гуляния».

На дереве висит устав. Среди «гуляющих» действует сухой закон: злостных нарушителей удаляют с территории (?)) Многочисленные юристы дают бесплатные консультации. Адвокат Виолетта Волошина объясняет: «Если вы спите на лавочке, то по закону приравниваетесь к бомжам, и полиция может вас забрать. А если на земле, то полиция вас заботливо переложит на лавочку, после чего смело может вас забрать, ибо тогда вы по закону приравниваетесь к бомжам».

В центре лагеря, на площади между рестораном «Золотой гусь» и охреневающим от всего происходящего каменным Абаем, – полевая кухня и туалеты. Много информационных стендов: расписания семинаров, концерты, «занятия по политической мобилизации» (хз, что такое, надеюсь, раздача АКМ и пистолетов Макарова:)) В 23-00 какой-то юноша будет читать стихи Абая на казахском языке (!!!)

Политические группировки между собой не особо смешиваются. Традиционная оппозиция – КПРФ, «Яблоко», эсеры – представлена слабо. Доброжиловские технологи присутствуют – видела их и на бульваре, и в лагере, – но не высовываются. Больше всего гражданских активистов и разных неформалов.

Националисты чувствуют себя дискомфортно, держатся чуть в стороне. Поговорила с несчастными родителями Данилы Кулешова, они рассказали новые подробности допросов сына в СИЗО. Заодно обсудили с националистическими правозащитниками, как объединить пикеты за их и наших арестантов.

В общем, все весело, но есть нюанс. Постоянно идут разговоры, когда Гуляйполе сроют экскаваторами, а печень «протестников» размажут по асфальту. Основных версий две. Первая – сразу после объявления состава правительства 15 мая: сейчас, мол, все министры и.о. и всего шугаются, а обретут должности, тут и вольнодумству конец. Вторая версия – сразу после сессии ООН – чтобы мировую общественность до срока не травмировать.

                --------------------

«Пушку» во всех направлениях пересекали верстальщицы и лекальщицы, плотники и столяры – пролетариат гламура. Стеклянные «соты» гроздьями колыхались над площадью.
 
– Как же я найду там Черемуху? – спросил себя Олег.

– Да вон же она! – подсказал прохожий такелажник.

Вятр задрал голову. Одалиска томилась внутри карамельно-розовой капсулы высоко-высоко над столицей России. Вперёдъ, стратегъ!

Его эскортировал юный официант, похожий на Гарри Поттера.  Вначале они в аквариуме лифте поднялись на девятый уровень, а потом по стеклянной лестнице спустились на шестой.

– В этих перемещениях есть какой-либо смысл? – поинтересовался Вятр.

– Ровно никакого, – легко согласился Поттер. – Вы сказали, она брюнетка?

– Маленькая брюнетка.

– Тогда нам сюда.

Черемуха сняла очки и откинулась на спинку стула. С каштановыми волосами на отлете... Вятр чмокнул ее в мочку уха. «Недолёт… – Она вновь надела очки, стараясь выровнять дыхание. – Но куда денешься? Женщина всегда хочет первой».
Поттер исполнил пару трюков с подносом и испарился.

– Ты… А я всё жду-жду. Что-то помешало?.. У меня голова закружилась. Тут высоко так…

– Шестой этаж – ?

– Здесь – одни стекла и зеркала… Ты-ты-ты – сто раз ты. Солярис… Мы в космосе?

– Ну, давай спустимся в подвал.

– Я «Цезарь» заказала…

– В начале двадцать первого века Пушкинская площадь стала центром ночной жизни столицы, – вдруг сорвало Олега. – На площади и вокруг нее открывались заведения на любой вкус: от многоэтажной техно-дискотеки «Россия» – в здании забытого кинотеатра с тем же названием – до курилен опия в Сытинском тупике. – Олег не мог остановиться. – Ночи напролет толпы хипстеров бродили по площади, с грохотом взмывали фейерверки и перемигивались три-дэ-биллборды вкруг безмолвно взиравшего на всё это «солнца русской поэзии».

– Ты обещал сказать что-то важное… А ты – стебаться? Ерунда какая-то…

– О чем и спич. – Олег с усилием провел ладонью от лба к затылку. – Неделю назад на этой площади митинговали тридцать тысяч протестников. Их переколотили дубинками и рассеяли по городу. Один убитый, полсотни раненых. А сегодня, вон смотри, опять гламур-лямур, будто ничего и не было. И не будет…

– А что – будет?..

Официант мотыльком впорхнул в капсулу. Вятр сухо сделал заказ. Мотылек выпорхнул.

– В 91-м было две России, – процитировал Олег кого-то из своих, – одна стояла на баррикадах, другая – в очереди за пивом.

– Ну уж – баррикады?..

– В любой момент. На Чистых – Абай. «Фрамос» бастует. Первый мед- начнет забастовку завтра, второй – послезавтра.

– Они же… Надо помогать друг другу –

– У меня от взорванной «Бреры» до сих пор в ушах звенит. Они же знают, где ты живешь, Май…

– Мы… Зачем им социологи? Нас обычно не… трогают.

– Обычно – нет.

Каменный Пушкин пристально разглядывал носок туфля, словно намереваясь дать кому-то мощнейший исторический пинок.

– Понимаешь, Май, всего я сказать не могу. Но лучше… тебе уехать из Москвы.

– Они… Нам – предначертано. – Она нарисовала пальцем замысловатый вензель в воздухе. – А ты… Самому не смешно?

Она вдруг пригнулась и словно клюнула его в руку.

Ему показалось: он оступился на самом краю пропасти… Она ж, орудуя ножом и вилкой, уж вновь пользовала «Цезарь».

Официант с грязной посудой пулей вылетел из капсулы. В юный губчатый мозг намертво впечаталась маленькая брюнетка, припавшая к мужской руке.

«Все любовники – это мафия…», – отметит Поттер у себя в Твиттере. Он мечтал стать Пушкиным 3.0. Но сочинял пока в духе позднебрежневского Рождественского.

                --------------------

Штурм Абая начался в пять утра. На Москве стоял туман. «Космонавты» построились «свиньей» и зашаркали к лагерю.

Предупрежденные об угрозе бомбилой Васей Гвоздем и вагоновожатой Асей Клячкиной, «абайцы» стали недовольно собирать пожитки. Некоторые второпях давились кофе, вскипяченном на увядающем костре. Наиболее азартные сели играть в монополию. Безызвестный севастопольский бард сходу сочинил несколько самоотверженных куплетов. Ему аккомпанировали на гитаре, укулеле и ложкой по котелку.

Для управления спецсилами московский полицмейстер генерал Незабудкин оперативно прибыл в район Чистые пруды на вертолете. Но из-за тумана внизу он ровно ничего не увидел. Лишь сквозь случайную прореху генералу открылось, как курсанты пограничного училища, отарой сбившись в переулке, блокируют проезд колонне автозаков. И он тут же вновь потерял из виду хаос истории…

– Друзья! – проорал Олег, взобравшись на постамент Абая.

Несколько заспанных лиц неохотно повернулось к оратору.

– Друзья, – повторил Олег, – цель нашего стояния здесь – отмена фальшивых выборов. Стоять за правду легко и приятно. Поэтому мы простояли здесь полвесны. Простояли б и еще…

– …да болит влагалищО! – выкрикнул задорный голосок.

– Точно! Ивановы боятся правды. Поэтому сюда прётся «свинья» «космонавтов»…

– Свиньи, а не космонавты!

– Они хотят свинтить зачинщиков. А остальных рассеять по переулкам и там перехлопать по одному. Не выйдет! Мы не отступим ни на шаг. Мы не боимся! Давайте все вместе: «Мы-не-боимся!»

– Мы-не-боимся, – неуверенно поддержал лагерь.

Старлей Байкулов, командир спецназовцев, внезапно разглядел выступающего. Это их – горе-оратора да еще лома, торчавшего сейчас у памятника, – он вытряс когда-то из кафешки на Пятницкой, а они обещали его сделать чуть не генералом... «Ах вон они чё, – догадался старлей. – Ну и чё?»

Чем ближе подходил спецназ к месту операции, тем меньше оставалось вокруг командиров и начальников. На пятачке у метро они кишели – майоры, полковники, даже какой-то контр-адмирал (если только он не привиделся Байкулову). Сейчас нарушители порядка налицо, не хватает лишь последнего «фас», но ни одного начальника визуально не наблюдается и только невидимый вертолет стрекочет вверху. «Бздуны, – заключил Байкулов. – И чё?»

– Видите, они остановились! – прокричал Вятр с постамента. – Они нас боятся. Они-нас-боятся!

– Они-нас-боятся!!! – подхватил лагерь.

Десятки кино- и фотообъективов оцифровали эту картинку: с одной стороны – черная стальная спецсвинья, с другой – клубливое облако «абайцев».

– …Стоять! – рявкнул генерал Незабудкин.

Вертолет завис.

Пока генерал с мобилой у уха тянулся в стойке смирно, от природы красноватое лицо его побелело, а потом стало, как у утопленника, синим. Претерпев триколорно-патриотическую эволюцию, он опустил телефон в карман кителя и хрипло приказал связисту соединить его с Байкуловым.

Приказы разом отовсюду посыпались на старлея. Он больше слушал рычание начальства, чем командовал спецназами.

Те для почина попытались свинтить двух пацанов с рукописным плакатиком «КОСМОНАВТОВ – В КОСМОС!» Но пацаны бросили плакатик и как по волшебству растворились в толпе. 

«По-зор! По-зор! – начали мерно скандировать «абайцы».

Спецназовцы перенацелились на главного зачинщика – оратора. Но в ногах у них назойливо путались могильские мальчики на посылках и девочки на побегушках.

Могила сгреб упирающегося Вятра в охапку и утащил его в непрозрачную гущу манифестантов.

Тогда «космонавты» атаковали игроков в монополию. У них отняли поле и фишки. Студент Гаевой метнул в «полицаев» пластмассовый стаканчик. Его унесли в автозак.

– Вперед! – скомандовал Байкулов.

Спецназы стали надвигаться на толпу, барабаня дубинками по щитам и зверски рыча. Но сопротивления им никто не оказал. Среди «абайцев» возникло лишь невнятное какое-то рябение, кто-то побежал в одну сторону, кто-то в другую, и в редеющем тумане Байкулов вдруг разобрал, что никакой толпы перед ним чё-то нету. Есть только круглый пруд посреди парка, редкие старушки недружелюбного вида, да пара бомжей на газоне.

Бомжей вначале переложили на скамейки, а затем как нарушителей унесли в автозак. Со старыми ведьмами решили не связываться.

Победа вышла странная. Задержаны были студент Гаевой, обдолбанные бомжи и джоггерша эму с фиолетовыми волосами. Из вещдоков имелся лишь антикосмонавтский плакатик. Но слово «космонавтов» было написано без кавычек, его доказательная ценность была под вопросом.

Не солоно хлебавши остался и спецназ без погон – журналисты государственных СМИ. ПОКовцы было нацелились слепить «обличалово» из кусков устава, забытого «абайцами» на дереве. Но он оказался строже монастырского. В новостях Нового телевидения (НТВ) показали честившую манифестантов «жительницу Чистых Прудов». Но блогеры опознали в ней карманницу Коротких, откинувшуюся по УДО и уже не раз изображавшую местное население в новостных выпусках из Донецка и Скотопригонска.

Генерал Незабудкин был разжалован в прапорщики. Московским полицмейстером стал генерал Лютиков.

Продолжение следует...

Полный текст романа-головоломки "мечтатель_солдат_бунтарь" в электронном и бумажном форматах вы найдете по адресу:
https://ridero.ru/books/mechtatel_soldat_buntar/
или через раздел "Ссылки на другие ресурсы" на главной странице моего аккаунта здесь, на "Прозе.ру"