Венок из зелени

Сборник не связанных между собой историй,
посвящённых Чо Хаккаю и разным,
прекрасным и не очень, девушкам
из самых разных миров

С чистого листа (Хаккай/Мишель Чен, «Читай или умри»)
(лотерея дала тему «Амнезия», по сути это маленькое дополнение к фику «Бумажный цветок…»)
Мишель открывает глаза и пытается вспомнить, где же она находится. В памяти всплывает ночная битва. В ней участвовали сама Мишель с сёстрами и парни, которых они недавно повстречали. А потом… стыд какой. Наверно. Вчера она чуть ли не бросилась одному из них в объятия – а он, казалось, и рад был её утешить.
Да нет, почему же стыд – так приятно проснуться с ним рядом, придвинуться поближе, почувствовать тепло! Он такой добрый. Он так улыбается! Мишель и не припомнит, чтобы кто-нибудь так тепло к ней относился – только сёстры, конечно же.
Впрочем, она вообще ничего не помнит о своём прошлом. О том, что было до обретения власти над бумагой. Даже их с сёстрами встреча была чьей-то выдумкой с начала до конца. Но, впрочем, это из серии «если бы этого не было, это стоило бы придумать». Потому что их сестринские чувства – самые настоящие.
И этот парень, лежащий рядом, – тоже настоящий. И Мишель сейчас ужасно рада, что забыла своё прошлое и может начинать с чистого листа. Верить в то, что любовь может быть вот такой. Сразу, нежно и, может быть, даже навсегда… А ведь, зная себя, свою дурацкую доверчивость и восторженность, Мишель может сказать уверенно: наверняка в той жизни она совершала ошибки, плакала и оставалась одна.
А сейчас она улыбается, глядя, как Чо Хаккай открывает один глаз – второй затеняет густая чёлка, но всё равно с головой хватает этой зелёной, как море, глубины. И улыбка его всё та же, что вчера. Настоящая.

Несмежные дисциплины (Хаккай/Бланка Роман, «Физика или химия»)
(маленькое дополнение к фику «Мост, ведущий вниз», где-то в те полгода, что в фике не описаны)
 За этим столом они часто сменялись. То она со своими тетрадями и листками тестов, то он со своими. Так повелось почти с самого начала, ещё когда не было понятно, есть ли у них будущее на двоих, ещё когда они только устроили у Хаккая на квартире некий пункт помощи детишкам нечеловеческой крови.
А вот теперь он занимает место, приглядывается через очки:
– Учебник биологии? Откуда?
Бланка смущается, частит:
– Альварес у меня в классе забыл, взяла домой, целее будет, завтра отдам…
Только вот учебник-то открыт, и подчёркнута на странице фраза: «Приобретённые признаки не наследуются».
Хаккай кивает, и явно не только её словам:
– Я знаю. Не наследуются. А зато знаешь, что может наследоваться? Когда человек сам из двойни.
Бланке эта мысль ещё не приходила в голову. Может, потому что с его сестрой она пока ещё лично не знакома. Только знает, что Каннан живёт в соседнем штате, как вроде бы и вся Хаккаева родня. Не самый большой его секрет, почему всё так, и, наверно, со временем узнается. Точно связано со всеми теми… чья кровь его превратила, но Бланку это не пугает. Они первые начали, думает она по-детски. Тем более, сама видела, как это бывает, и в тот день ей открылось, что прямо рядом существует ещё один мир. Что этот парень чуть моложе неё, которого слушаются и хулиганы из старших классов, – не просто с другого этажа, из «началки», а вообще с другого берега.
И раз уж всё это не отпугнуло Бланку, даже в кои веки не помешало преодолеть застенчивость, раз уж и Хаккай разрешил себе сдаться её порыву – разве может показаться чем-то плохим перспектива, которую он сейчас обозначил?
Она улыбается:
– Ты думаешь, мы не справимся? Если тебя даже «Д» и «Ф» классы боятся…
– Бланка, – говорит он терпеливо, как ученикам, – полагаю, даже «Ф» класс – это несколько другое, чем собственные дети. А ещё – я знаю, что одно имя у тебя давно выбрано, Лесли, да?
– Да, это ожидаемо, ведь сколько я говорю про «Мост в Терабитию», – но ей просто ужасно приятно: не говорила прямо, а он вот так уверенно – мол, в курсе. – И подходит обоим полам.
– Это правда. Но вот есть вариант, что придётся придумывать ещё.

Неравной мерой (Хаккай и Энма Ай, «Адская девочка»)
Перед рассветом – самое жуткое время. Если суждено остановиться сердцу – так скорее всего в этот час. Что уж говорить о кошмарных снах. И не всегда они – о прошлом. Часто просто не осознаёшь, где ты, кто ты и можешь ли ещё стать кем-то другим. Твоя скрытая сущность, может быть, сейчас свободна. Может быть, даже не безумна. Или хотя бы спокойна. Наблюдает, как кто-то возникает из тьмы, подбирается совсем близко. Но медленно. Тоже спокойно, бесстрастно.
Очень бледное лицо, обрамлённое чёрными волосами. Кроваво-красные глаза. Совсем юная девочка.
– Так больно всё помнить, правда? – и голос бесстрастный, но это только кажется. – Так больно, когда это уже ничего не изменит. То, что мы оба сделали.
– Кто ты?
– Адская девочка. Энма Ай. Люди принесли меня в жертву, друг предал меня, погибли и мои близкие. В посмертный час я переродилась в пламени ненависти. И это пламя сожгло всю деревню. Даже грудных детей. Теперь в наказание я забираю людей в ад. Тех, кого заказали, и тех, кто заказал.
– Ты что же, за мной? – ёкай щурится со скучающим видом. Хаккай в глубине его сознания пытается просчитать варианты, понять хотя бы, что происходит.
– Нет. Твоего имени нет на моих табличках. И ты ведь тоже ничьё имя писать не стал бы, так ведь? Я просто хотела поговорить хоть с кем-то, кто тоже прошёл через такое. Мы оба стали иными сущностями. Но дальше… твоё наказание определили боги, а моё – ад.
– Не вижу большой разницы между этими силами, – нить разговора ускользает, тьма потихоньку тает, и лицо девочки – тоже, и засыпает, уходит на дно ёкай.
А Хаккай просыпается с чёткой мыслью: нельзя поручать такую работу тринадцатилетней девочке, что бы она ни сотворила. Что у них там, закончились вредные пофигистичные старушки?
…Паутина прядётся, и женщина-паук зовёт:
– Ай, ну где ты ходишь? Я приготовила твоё кимоно…

Есть одна леди (внутриканонный гетный крэк-пейринг)
(выросло из закадровой альтернативки к фику «Два правила»)
Санзо и Годжо дружно, хоть и с разных сторон, подошли к Хаккаю.
– Я скажу?
– Ну валяй, монах.
– Хаккай. Мы оба… то есть, чёрт, конечно, каждый из нас по отдельности! – хотим предложить тебе встречаться. Что скажешь?
– Это, конечно, лестно, – он улыбнулся.
Они тревожно переглянулись.
– Но?.. – в лоб спросил Санзо.
– Но есть одна леди.
Было видно – не поверили. Годжо наконец протянул:
– Если только одна – то это и впрямь серьёзно. А мы её знаем?
…Не знали, конечно, хоть общие знакомые и были. Вот Хаккай ещё несколько лет назад оказался в курсе, что она уедет работать на далёкий Запад.
Он тоже не всегда сидел дома, когда Годжо уходил в загул. Тянуло… да нет, не нарваться на погибель, приказ есть приказ. А просто пройтись по глухим местам. И – этого он даже себе не проговаривал, но лихим людям и ёкаям, наткнись он на них, явно бы не поздоровилось.
Но в тот день в полузаброшенном доме Хаккай наткнулся лишь на трупы. Каких-то ёкаев явно бандитского вида. И на женщину, тоже ёкайку, в очках, очень сосредоточенно их изучавшую. И не только взглядом.
Обернулась на шорох, подняла глаза:
– И что тут делает такой милый юноша? И один?
– Могу спросить о том же.
– Я исследователь.
– А я живу здесь недалеко.
– И, видимо, не боитесь срезать через лес. Впрочем, да, – она очень внимательно прищурилась на лимитеры. А потом поглядела вокруг. – И нет, вот это – не я. Они уже вот так валялись. Друг друга и перерезали. Знаете, в чём-то им повезло. Но, с другой стороны, на опыты придётся собирать дохлых.
– Незадача.
– Давайте кого-нибудь убьём? Кого-нибудь ненужного?
– Вот так сразу?
– По-моему, вы, молодой человек, самая подходящая для этого компания.
…Ничего такого они делать не стали, но на прощание обменялись взглядом, в котором плескалось много тёмных тайн. Представилась она тоже бегло, будто статью подписала – доктор Хван.
А в следующий раз Хаккай увидел её уже в гуще схватки. И вмешался, конечно. И много усилий не понадобилось – подумаешь, хулиганьё какое-то.
– О, благодарю. Уж думала – неудачный день. Искала подопытных, не сошлись в цене.
– Понимаю.
– Их?
– И вас тоже.
– Уникум. Кстати об этом, что возьмёшь за образец крови? Исключительно лично мне поглядеть.
– Если это не пойдёт никому во вред, то хоть так.
– Тебе по таксе заплатить или спиртом?
– И спасибо сойдёт.
– Ладно, – быстро погладила за ухом и чмокнула в нос.
– Или так.
– Это вообще для избранных. А теперь пиши адрес…
…И уже когда он добрался до её лаборатории, уже когда Хван-хакассэ оторвалась от микроскопа – сказала она совсем неожиданное:
– Знаешь, ты первый мужчина, с которым мне не противно рядом находиться.
– О. Я… рад.
…Оказалось, что и впрямь более чем не противно, что это был лучший в её жизни эксперимент. Жаль, долго проверять результаты не пришлось – контракт. А там уж они оба сложат два и два. Однажды даже Яонэ передаст Хаккаю записку. Мол, жду и сложа руки не сижу.
Всего этого он до поры товарищам не расскажет. Благо они не будут ни на чём настаивать. Годжо, видимо, решит, что красивых женщин на его век точно хватит, а Санзо будет упрямо страдать молча. Пока сам не узнает, как оно – когда небо падает на землю, стоит увидеть… А ведь и не знал, что она вот такая вообще на свете живёт – ближайшая коллега по цеху!
Вот он, лишний стимул победить – чтоб было с чем к ней вернуться!
…А победить ещё отчасти и помогли. И потом Хван сама подошла, обняла Хаккая:
– Добрался… – будто тут больше и не было никого.
– Я старался.
– Я как могла тоже.
– Посмотрим, что мы сможем теперь.
– Всё. И всё остальное.
– Вот она, значит, какая, – не удержался Санзо. – Поздравляю. Правда.
– Спасибо. Я тебя, в общем-то, тоже.
– И тоже спасибо. А кто где жить останется – это после решим.

2010, 2019