Неведомое. Глава XIX

(продолжениею Предыдущая глава XVIII - http://www/proza.ru/2020/01/15/379)

(Начало. Глава I - http://www.proza.ru/2020/01/01/1248)

        Верховые возвратились ни с чем. Осмотр дворов тоже ничего не дал. Каминский предложил собрать охотников и прочесать лес у Чертова оврага, где он видел три фигуры в белом. Селятин согласился с ним, но предложил взять с собой и проводника Севастьяна Воронина.
        Учитель Прозоровский идти на розыски покойниц наотрез отказался, сославшись на старческую немощь и плохое самочувствие, 
        Урядника, сотского и десятских пришлось уговаривать и стращать служебными неприятностями. Согласился только Громов, и то, после того, как ему пригрозили немедленной отставкой без выслуги и заслуженного пенсиона. Все остальные чины изъявили готовность немедленно положить служебные бляхи на стол уряднику.
        - Дураков нет! – сказал десятский Милованов, выразив тем самым солидарное общее мнение сельской полиции.
        Впрочем,  и среди  других демидовских мужиков охотников, спускаться в Чертов овраг, так и не нашлось…
        Перед самым выездом урядник опять заупрямился сопровождать судейских до оврага. На этот раз не помогли ни угрозы, ни увещевания, Громов упорствовал. После уговоров Тит Наумович согласился только довести фаэтон до хутора, где жил со своим убогим сынком вдовый охотник Севастьян Воронин. Дальше Студеного ключа, где брал начало Гремячий ручей, стекающий в Чертов овраг, Громов ехать наотрез отказался.
       
       Воронинский хутор, расположенный на вершине большого холма, больше напоминал  укрепленный форт, построенный для военной надобности, чем жилье мужика, промышляющего охотой и рыбной ловлей.   Верещагин не смог скрыть изумления, когда увидел высокий бревенчатый тын, образующий мощную ограду вокруг дворовых построек, и тяжелые дубовые ворота, обитые кованым железом. Ворота оказались открыты настеж.
       - Ого! Вот это да! Это же настоящая крепость! – воскликнул он.
       - Так то ране и был острог, ваше благородие. – пояснил урядник.   Места-то - самые разбойные! Туточки много лет тому как раз  при инператоре Павле лихие людишки во множестве водились и шибко озоровали.  Шайки Регедяя и Фильки Гундосого люто промышляли на большом тракте, и на реке безобразничали-ушкуйничали. Словить их не получалось – разбойнички посля налету сразу на Змеиных болотах спрятывались.  Прищлось губернатору острог ставить и служилых людей держать постоянно, караул править.
       Лиходеев-то извели со временем, а острог тута и без всякой надобности оказался. Почитай, три десятка годков стоял безлюдно. Апосля Севкин отец самочинно обосновался, хозяйство развел, а как Севка женился, папаша сразу съехал, а сынок евоный так и остался. Никто и помыслить не мог, что лиходеи ныне сызнова разбой и душегубство чинить направят.

       Во дворе Севастьян Воронин в одних полотняных портах тесал что-то топором на березовой колоде. Верещагин окинул оценивающим взглядом обнаженный торс охотника и уважительно заметил: - Гляньте-ка, Нил Карпович,. каков молодец-то - сплошные сухие мышцы и ни капли жира! Я знавал таких борцов в цирке среди своих соперников. В одежде они не производят особого впечатления, а вот стоит только увидеть их борцовском трико – как сразу же понимаешь, что  этот человек обладает огромной физической силой! У него не тело, а сжатая стальная пружина, в любой момент готовая сработать и приподнести противнику весьма неприятный сюрприз. Хорош, сукин кот!

       - Что ж ты голышом-то, Севастьян! – крикнул охотнику Зосим Петрович. – Смотри, обгоришь на солнышке ненароком - шкура облезет, а как облупишься, так девки любить не будут! .
       Севастьян неторопливо положил заготовку топорища на землю, воткнул топор в колоду и отряхнул мелкие щепки с портов.
       - Ничо, ваше благородие! – сказал он. -  Стар я стал для девок-то! Пущай на молодых заглядываются. Да здеся и глядеть меня некому – нет ни баб, ни девок!
       - А вдруг как заглянут? – засмеялся Каминский, - А ты в таком обнаженном виде. Ведь своим обликом в  смущение введешь запросто любую глазастую красавицу.
       - Так девки-то сюды не ходют, барин! – отмахнулся Воронин.
       -  А кто ходит-то, Севастьян? – улыбнулся Селятин. – Неужно с лешими знакомство водишь?
       - Да вот забегает всячина поганая – разная гнусь и тварь, что в Чертовом овраге водится! – Воронин заглянул в сарай, достал что-то из-за двери и протянул приехавшим нечто, слегка напоминающее небольшую лохматую овцу непонятного окраса.
        - Вона!.. Глянь-кось сюды! Я туточки пришиб чегой-то – тряхнул он своей ношей.
        - Ого! – воскликнул Каминский. Он первый выпрыгнул из экипажа и подбежав к Воронину, выхватил добычу из его рук. – Ну, ты молодец, Севастьян! Цены тебе нет! Такую дичь добыл! Где, как, когда ... каким образом?!
       - На Афоню прямо во дворе напал… Одакось, изловчился я… пристукнул чуду-юду-то…
        - Что это за зверь? – спросил удивленный Селятин.
        - Это не зверь, Нил Карпович!.. Вы только поглядите-ка на него, Нил Карпович! Вот это трофей!
        Он сунул под нос следователю то, что держал в руках.. Изумленный Селятин увидел перед глазами странное существо, покрытое длинными прядями толстых волос серо-зеленого цвета.  От него шел сильный запах добротно выделанной дорогой кожи.
        - Боже ты мой! – только и смог сказать молодой человек, совершенно потрясенный.   
        - Черт меня подери!.. Да что же это такое? – воскликнул вслед за ним  не менее него пораженный увиденным помощник следователя.
        - А это, господин  Верещагин, тот самый леший, в существовании которого вы так упорно отказывались верить! Внимательно его рассмотрите и даже можете потрогать... Правда, сначала удостовертесь, что вы не спите.
        - Эх, зря зашиб лесовика-то, Севастьян! – сказал урядник и укоризненно покачал головой.  – Не надо было его убивать!.. Хозяин-то в овраге-то, чай, шибко гневаться будет! Пожалуй, ты здорово набедокурил, братец!
        - Что ж таперича будет-то, Тит Наумыч? – растерянно спросил Воронин.
       Урядник пожал плечами, покачал головой и перекрестился.
:        - Шут его знает, Сева! Я на твоем мести поостерегся  бы!
        - Не дрейфь, Севастьян! Тебе за этого дохлого карлика любой музей мира немеряно денег отвалит, до конца жизни будешь, как сыр в масле кататься! Ты и сынок твой! – Каминский засмеялся и хлопнул Воронина по плечу. - Держи рыло корытом!
        - Сначала голову попробуй не потерять, любезный... Ох, берегись, Севастьян!... – вздохнул Громов в раздумье, тщательно протирая стекла своих очков сомнительной чистоты платком.
        - Не ровен час, к тебе нечистый с Чертова оврагу в гости пожалует - спрос за лешака учинить! – добавил урядник, многократно осеняя себя крестными знамениями.
        В это время в доме раздался страшный вопль.
        - Афоня, детка! – воскликнул Севастьян и бросился к дому. Вся компания побежала вслед за ним. Верещагин на ходу выхватил  револьвер, урядник сзватился, было, за кобуру, но оружие вынимать не стал.
        Каминский же бросил убитого уродца под первую лавку фаэтона и выхватил из футляра винтовку с коротким восьмигранным стволом.
        - Легок на помине! – азартно крикнул он: - Ну, держись, православные!
        Дверь дома от сильного удара изнутри распахнулась настежь, два лохматых карлика, стрекоча, словно кузнечики, выволокли на крыльцо за ноги Афанасия Воронина и быстро потащили его обмякшее тело по лестнице. Селятин с ужасом увидел, как голова юноши безжизненно подпрыгивает на ступеньках.
        - Ах, ешь твою в корень! – выругался Верещагин. Он остановился, вскинул револьвер и дважды выстрелил. Один из карликов завертелся юлой и упал. Второй уродец даже не стал останавливаться и потащил тело Афанасия Воронина дальше. Зосим Петрович выругался и тщательно прицелился, придерживая тяжелый револьвер обеими руками.
        - Гляди, не попадь мальца-то! – крикнул урядник, тщетно пытаясь выдернуть из кобуры зацепившийся мушкой за заусенец в кобуре огромный смит-вессон.
         В этот момент Верещагин спустил курок. Грохнул выстрел и тяжелая пуля сшибла бегущего лесовика с ног. Уродец отпустил ногу мальчика и тут же взлетел на два аршина вверх, словно подкинутый невидимой пружиной.  Однако приземлиться он не успел - револьвер Верещагина громыхнул еще раз и лесовик отлетел, кувыркаясь в воздухе, на несколько саженей прямо к стене дома. Ему опять не дали упасть. Едва уродец ударился о стену, как Каминский быстро вскинул винтовку и выстрелил. Раздался раскатистый треск, и из тела странного существа, прежде, чем оно упало на землю, во все стороны ударили ослепительные зигзаги молний.
       Тут первый лесовик, подстреленный помощником следователя и неподвижно лежавший недалеко от крыльца, неожиданно подпрыгнул, крутанулся в воздухе  и, резво петляя, стремительно понесся к ограде. Журналист и Верещагин выпустили вслед ему по несколько пуль, но не попали . Перед высоким тыном карлик даже не остановился, раздался глухой костяной щелчок и уродец, вертясь, как деревянный «чижик» в одноименной народной забаве ловко перелетел через ограду.
        - Ух ты! Лихо!.. Попрыгунчик, мать твою!..– выругался Верещагин. Что с мальчишкой?
        Воронин и Громов уже хлопотали над телом юноши. Селятин тоже склонился над ним и попытался нащупать пульс на его запястье: – Боюсь, что...  Следователь в растерянности посмотрел на помощника.
        - Севастьян, Тит Наумович, берите мальчишку и гоните, что есть мочи в Демьяново к доктору! Может быть, еще не все потеряно! – скомандовал тот. – Ну! Быстро шевелись, православные!
        Урядник уселся на козлы, Воронин подхватил сына на руки, устроился с ним на заднем сиденье фаэтона и осторожно положил голову юноши себе на колени.
        - Ну, пошли, задохлые! – Громов тряхнул вожжами и залихватски свистнул. Лошади рванули с места, и экипаж вскоре скрылся в клубах дорожной пыли. Верещагин растерянно посмотрел ему вслед, стволом револьвера приподнял козырек своей форменной фуражки и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь: - Что это было, господа?..   
        - А ничего и не было, Зосим Петрович, все это вам приснилось! – сердито отрезал Каминский, пополнявший в это время магазин своей винтовки. Он вставил последний патрон в приемное окошко, резко клацнул скобой затвора и осторожно спустил курок. – У вас, не иначе, как галлюцинации, голубчик!
        - Я прошу у вас прощения, Владислав Леопольдович… Но согласитесь - в такие фантазии трудно поверить человеку в здравом рассудке!
        - Извинения приняты, господин помощник следователя, - ответил журналист. – Действительно,  творится, черт знает что!
        – А вы почему не стреляли, господин Селятин? – набросился Верещагин на молодого следователя,. – У вас же есть оружие, я знаю!
        - Из моего Галана неразумно стрелять на таком расстоянии, - смущенно ответил следователь. - Десять шагов – абсолютно предельная дистанция прицельной стрельбы из него. Он вынул из кармана и показал помощнику маленький револьвер с двухдюймовым стволом и утопленным курком: – Годится только для самообороны, очень удобен для скрытого ношения... Естественно, и предназначен он исключительно для ближнего боя, когда стрельба ведется почти в упор...
        - Зачем носить с собой такую почти бесполезную пукалку, Нил Карпович? Вот у меня Смит-Вессон 44 калибра, третья модель. Видели, как я достал из него этого мухомора на тридцати шагах?
        - Я тоже предпочитаю держать при себе в походах что-нибудь более существенное, - Каминский потряс ружьем.
        - Пятизарядный винчестер со скобой Генри и с укороченным пятнадцатидюймовым стволом сорок пятого калибра, - уважительно определил следователь. – Серьезная пушка!
        - Совершенно верно, господин Селятин! Похоже, что вы хорошо разбираетесь в оружии?
        - Есть профессиональный интерес к опасным мужским игрушкам, Владислав Леопольдович.
        - Между прочим, патроны ваших револьверов, смею заметить, господа, абсолютно бесполезны для такой экзотической дичи, как вот этот экземпляр! – Каминский кивнул в сторону лежащего у стены карлика. – Свинец эту нечистую сущность явно не берет, только серебро... Правда, Воронин каким-то совершенно удивительным образом ухитрился прибить одного лесовика, причем, обухом обыкновенного топора... Может, посмотрим, что это за живность такая?
 
        Загадочное существо лежало недвижно на траве у стены, даже вблизи больше похожее на охапку начинающего вянуть сена, чем на бывший недавно подвижным организм.
        Каминский осторожно тронул его стволом своей винтовки.
        - Похоже, что готов, зайчик, - сказал он. - А вам не кажется, господа, что запах от него весьма интересный?
        - Пожалуй!  - согласился Верещагин: - Пахнет, словно новые седла в мастерской шорника. Он подошел поближе и наклонился над лешим.
        - Осторожно! – предупредил его Каминский. – Черт его знает, что это такое... Весу в нем всего несколько фунтов, а видали, что другой такой коротышка выделывал! Забор-то высотой поболе сажени будет, аршина три с половиной или даже больше, а он его с огромным запасом перемахнул. Да и в Афанасии никак не меньше ста двадцати-ста тридцати фунтов, а эти ребята его тащили, будто половую тряпку! Журналист постучал стволом ружья по телу карлика. – такое впечатление, что он весь костяной и пустой внутри. Звук немного глухой, но сильный...
        Следователь осторожно раздвинул густые волосы, покрывающие все тело уродца. – посмотрите-ка сюда... По-моему, это похоже на какой-то инструмент или приспособление для удержания предметов. Напоминает схематично сделанную из неизвестного материала человеческую руку, вернее, ее костяную основу... Ладонь как таковая отсутствует,. шесть довольно длинных пальцев, один из них явно короче остальных и расположен отдельно от других, а  пять других – совершенно одинаковые.  На пальцах по четыре фаланги… Хм-м!.. Весьма любопытно! Вся внутренняя поверхность пальцев покрыта маленькими присосками, а кончики пальцев какими-то прилипчивыми колючками, как головки  репейников…
        - Обратите внимание на его, так называемые ноги, господа, - сказал Каминский: - Они у него  строением напоминают страусиные конечности. Стопы нет, из голени торчат три довольно больших пальца, средний самый длинный и толстый.
        - А где же его лапти? – спросил Селятин: - Вы же говорили, что видели именно лапти на его ногах.
        - Н-да!.. У этого никакой обувки нет…
        - Наверное, этот экземпляр очень спешил и просто не успел обуть галоши, - предположил Верещагин.
        Каминский улыбнулся и бросил на него быстрый взгляд: - Сдается мне, господин помощник следователя, что вы не потеряете язвительности даже на смертном одре.
        - Ну, если у безносой в этот прискорбный момент окажется небрежно заточенная коса, непременно выскажу ей свое нелицеприятное мнение о ее инструменте.
        Журналист брезгливо откинул стволом винтовки копну волос с того места, где обычно находится голова у живых существ: - Боже мой, ну и уродец!
        У карлика было почти черное, слегка напоминающее человеческое, но безносое лицо, с большими блестящими агатовыми глазами без век. В нижней его части, на месте рта располагалась поперечная, словно сработанная пилой щель, усеянная несколькими рядами мелких зубов какого-то тусклого желтого цвета.
        - Мне кажется, что это больше похоже на небрежно сделанную куклу, а не на живое существо, - сказал Каминский задумчиво. – Покрытый конским волосом обрубок какой-то... Он еще раз постучал по телу карлика стволом ружья: - Слышите?.. Он действительно  полый внутри!
        - Интересно, а в какое место попала ваша пуля, господин Каминский? – спросил Селятин.
        - Ну-тес!.. Дайте-ка мне…, - сказал Верещагин и быстро ощупал лесовика. – Гляньте-ка, это, по-видимому, пуля из моего револьвера… Расплющилась…
        Он повертел в пальцах и бросил на землю  бесформенный кусок свинца. Потом  раздвинул серо-зеленую поросль, показал большую дырку с оплавленными краями и попытался засунуть туда палец.
        - Странно, ваш снаряд не пробил, а как бы прожег оболочку сего диковинного организма, Владислав Леопольдович! Вы оказались правы - он пустой, как кастрюля, и, похоже, не имеет внутри крови или какой-то другой жидкости.
        - А не механизм ли это? – спросил Селятин: - Ничто не указывает на его принадлежность к живым тварям...
        - Надо бы посмотреть, что у него внутри. У нас уже два экземпляра этих существ. Одно из них мы, я полагаю, можем препарировать.
        - Думаю, что это неразумно, Зосим Петрович. Мы все видели, как из карлика извергнулись молнии после попадания в него пули уважаемого Владислава Леопольдовича. Боюсь, что вскрывать это существо, не зная, что оно собой представляет, -  просто опасно. А вдруг, это некое подобие лейденской банки, содержит постоянно возобновляющийся мощный электрический заряд? С электричеством-то, как вы знаете, шутки плохи!
        - Вы правы. В природе встречаются живые организмы, использующие природную энергию для самозащиты от хищников или даже нападения. Экспериментировать с ними не рекомендуется. – поддержал следователя журналист.
        - Электрические скат и электрический угорь, как утверждают – чрезвычайно опасны, но встречаются они только в морях и реках. На суше таких свойств у животных не обнаружено…
        - Непонятно, с чем мы столкнулись, Зосим Петрович!  – сказал Селятин: - Да и животные ли это?
        Он вдруг хлопнул себя по лбу: - А ведь другого карлика увезли в экипаже! Боюсь, что его появление в селе вызовет изрядный переполох! Как бы чего не вышло!
        Верещагин вынул из жилетного кармана часы. – Время к полудню. Сейчас весь деревенский народ, вероятно, находится на кладбище. Обойдется, будем надеяться!
        - Вам не кажется, что самое время нанести ответный визит в Чертов овраг, господа, и проведать, как там поживает местная нечисть?
        - А кто нас туда поведет, Владислав Леопольдович? Проводник-то Воронин уехал в Демидово.
        - Дражайший Зосим Петрович, я лично покажу вам самую кратчайшую дорогу, благо я там вот уже три последних года занимаюсь исследованиями аномалий.  Вряд ли, кто еще может  знать те места лучше меня, даже местный охотник Воронин.
        - Кто вы, Владислав Леопольдович? – спросил заинтригованный Селятин: - Не журналист же и не писатель вы, на самом-то деле?
        - Ну, почему же не журналист и не писатель? Обижаете! Мои статьи в журналах с интересом читаются публикой, а мои работы вызывают большое любопытство в научных кругах.
        - Журналисты не бродят с мощными винтовками «на неведомых дорожках» и не стреляют серебряными пулями «невиданных зверей», согласитесь!
        - Да, это занятие несколько не сочетается с шелестом бумаги, скрипом перьев и с образом мечтательного литератора, господин коллежский асессор! – улыбнулся Каминский. – Я не хотел бы пока раскрывать все карты, с вашего любезного позволения... Вы узнаете все в свое время…, если Бог даст… Ну-с, так вы идете со мной, господа?
        - Только, если вы пообещаете нам показать «избушку там на курьих ножках», господин Nemo!* – рассмеялся Верещагин.
        - Постараюсь, Зосим Петрович!
        - Только без обману, что б «без окон, без дверей» была!
        - Непременно!
        - А рандеву с Бабой Ягой в ступе?
        - Вот этого не обещаю!.. Хотя… Все может быть!


(продолжение следует. Глава XX -  http://www/proza.ru/2020/01/15/442)