Сломанные судьбы

           Аля Хатько & Олег Вайнтрауб

СЛОМАННЫЕ     СУДЬБЫ
(повесть)
18+
Часть 1.

 Глава 1. Познание себя. 

Деревня, в которой родилась и выросла Женя, была красивой. И название у неё было тоже красивое – Ручей. Почему Ручей? Так никто толком не мог объяснить. Может потому, что деревню пересекала небольшая речушка – ручеёк?
Любознательной девчонке так никто и не дал на её вопрос вразумительный ответ. Большинство пожимали плечами, а некоторые просто говорили
-Отстань, зануда!
Так вот и жила в неведении. А потом пошли другие вопросы. Началась школа. В школе дразнили одноклассники «меченная». Так и сохранилось прозвище. И тогда начала приставать с вопросами к матери:
-Мам, а мам, а почему меня меченной зовут в школе?
Мать тяжело вздыхала и начинала рассказывать о том, что ещё её прабабушка, когда та ходила беременной, т.е. её, Жениной бабушкой, лягнула лошадь. Вреда здоровью это не принесло, однако на правой лопатке у новорождённой появился знак в виде подковы. Скорее всего, он был похож на молодую луну, однако все почему-то считали, что на лошадиную подкову. И все, кто видел этот знак, только покручивали головами и тихо говорили меж собой:
-Счастливый тот человек, он меченный.
-Вот и у меня точно такой значок, и тоже на правой лопатке. Да и тебя не миновала судьба и тебя пометила. Так что ты знай, что счастливая, и не обращай внимания на злопыхателей, они всегда были, всегда будут. Просто учись, чтобы сама смогла зарабатывать себе на жизнь. Я ведь не долговечна.
-Мама, а почему у меня, как у других нет папы?
Тут мать всегда старалась уйти от темы, однако дочь подрастала и вскоре уйти от разговора не смогла. И тогда женщина поведала дочери историю о том, что после войны мужчин в деревне было совсем мало. Многие мужчины не вернулись с поля брани. А те, которые вернулись, те вернулись к своим жёнам, или девушкам.
А всем хотелось хоть какого-то женского счастья испытать, и она «согрешила» с одним женатым мужчиной. Хотя до сих пор не считает это за грех. В результате вот родилась она, Женечка.
-Мама, а папа мой жив и сейчас?
-Нет, доченька, тяжёлые раны вскоре оборвали его жизнь. Правда, он знал о тебе, и очень любил. Он работал в кузнице, и я тебя маленькую носила к нему, как будто дела какие-то у меня были. Чтобы никто не догадался. Он бросал свою тяжёлую работу и брал тебя на руки. Но часто я не могла этого делать. Ведь людские языки досужие и я не хотела, чтобы его жене и его детям было больно.
Теперь все ответы на вопросы, которые Женя хотела знать были получены, и девочка прилежно постигала науку.
Вскоре школа была успешно окончена, и они с матерью встали перед выбором: «Кем стать? На кого ей выучиться? Решено было, что учиться надо на сельскохозяйственную специальность. А поскольку Женя с детства любила животных, и всегда помогала матери  управляться с колхозным стадом, т.к. мать работала дояркой, то и решили, что будет она зоотехником.
Без особых усилий девушка поступила в сельскохозяйственную Академию на факультет зоотехнии.
Глава 2. Кирилл

Ты как хочешь, Михаил, но этот трактор в поле я не выпущу. Только послушай, как у него двигатель работает! Кольца на поршнях совсем уже сели, он просто задыхается. Ты что хочешь, чтобы он в поле заглох? Чем мы его убирать оттуда будем? На руках тащить? Нет, пока не переберешь двигатель, в поле я его не выпущу!

Это главный инженер колхоза Кирилл Ильич Митрофанов отчитывал молодого механизатора. Тот стоял, насупившись, и всем своим видом выражал недовольство. Конечно, это же сколько работы предстоит! Но делать было нечего – с главным не поспоришь. Пришлось засучить рукава. А главный инженер тем временем отправился в контору колхоза. Нужно было позвонить в район, узнать, когда прибудут запчасти, заказанные еще месяц назад.

По дороге ему встретилась Наталья Григорьевна, его первая учительница. Сейчас ей было уже за семьдесят, и она в школе уже не работала, а заведовала колхозной библиотекой при клубе.
- Добрый день, Наталья Григорьевна. Как ваше здоровье?
- Спасибо, Кирюша, пока еще живу. А ты все такой же, все бегаешь. А чего не женишься до сих пор? Годков-то уже под тридцать. Вон сколько девок в колхозе, неужто ни одна не нравится?
- Девки то есть, но мать их всех бракует, ни одна из них ей не нравится.
- А самому-то?
Кирилл неопределенно пожал плечами.
- А к нам чего не заходишь? Небось, уже забыл, когда книжку в руки брал?
- Некогда, Наталья Григорьевна. Весь день на работе, вечером только программу «Время» посмотришь и спать, а с утра уже снова на ногах.
- Ладно, пойду я, нужно еще позвонить в район насчет поступления новых книг. А ты  заходи к нам, не забывай.
- На днях как-нибудь забегу. А вам доброго здоровья, Наталья Григорьевна. До свидания.
- Спасибо, Кирюша, и ты будь здоров.

Кирилл немного лукавил в разговоре со старой учительницей, ссылаясь на отсутствие свободного времени. Не всегда его день заканчивался просмотром программы «Время». Два-три раза в неделю он возвращался домой далеко за полночь. В эти дни по вечерам молодежь собиралась у клуба. Если раньше на таких посиделках играла гармонь, то теперь часто кто-нибудь приносил транзисторную переносную магнитолу и танцевали уже под современную музыку. Часто на эти вечера Кирилл приезжал на своей шестерке, и тогда звучала музыка из его машины.

И вообще-то в этой деревне Кирилл считался завидным женихом. У них с матерью был свой хороший дом, в колхозе он занимал хорошую должность. И сам он был красивым парнем, высоким, стройным, со светлыми вьющимися волосами. Одним словом, первый парень на деревне. Любая из девушек была готова выйти за него замуж. Хотя таких было не так уж много. Наталья Григорьевна была не совсем права, внушая Кириллу, что у него есть огромный выбор. Выбор, конечно, был, но не таким уж большим. Несколько незамужних дояроки птичниц, да две-три матери одиночки и еще несколько разведенок, женщин постарше. Были две, к которым Кирилл уже присматривался, но мать ему запретила даже думать о них. В конце концов, ему уже начинал нравиться такой его образ жизни. С любой из девок можно было закрутить, даже переспать, и без всяких обязательств. И все сходило ему с рук.

Вот и в тот день он почти весь вечер танцевал с Машей Скирдой - девкой веселой, разбитной, одной из тех, о которых парни говорят, что никому не отказывает. Когда закончились танцы, пригласил ее.
- Маш, еще не поздно, поехали, покатаемся.
- Знаем мы твои «покатаемся». Ленка говорила, что уже второй аборт делает от тебя. Накатал …
Но все же она пошла с ним и села в машину. Выехали за окраину деревни, остановились в поле. Он выключил двигатель и обнял девушку за плечи. Та повернулась к нему, сразу подставляя губы для поцелуя. Целовались они долго. Он уже расстегивал пуговицы на ее платье. Она по случаю ночной прохлады надела шерстяное платье, которое плотно обтягивало ее полную грудь. Он расстегнул пуговицы и запустил руку в вырез платья. Она оказалась без лифчика. Мягко касаясь и сжимая девичью грудь, сам уже почувствовал сильное возбуждение. Затем полез ей под юбку и стал гладить и ласкать ее бедра, забираясь все выше. Когда рука уже нырнула под край трусиков, уже сам не выдержал.
- Пошли на заднее сидение, тут неудобно.
Они одновременно распахнули дверцы машины и вышли. Она чуть замешкалась, снимая трусы. Распахнулись задние дверцы, и они устроились на заднем сидении. Он задрал ей юбку до пояса и сразу добрался до нужного места, стал ласкать и теребить внешние губы.
- Кир, только, пожалуйста, с резинкой. Я не хочу как Ленка…
Он дотянулся до бардачка, открыл его и на ощупь нашел пакетик, разорвал его.
- Давай я сама!

Девушка решительно забрала у него презерватив, нашарила рукой его уже эрегированный член, приложила его к головке и уже губами, разворачивая, надела его до конца. Потом откинулась назад и за плечи потянула Кирилла на себя. Он сразу вошел в нее и сразу начал энергично двигаться. Она тихонько постанывала. Ему хотелось добраться до ее груди, чтобы ощутить всю прелесть обладания женским телом, но небольшой разрез на лифе мешал ему это сделать.
- Да сними ты это платье, мешает же, -  чуть хрипловатым голосом от возбуждения прошептал он.
Им пришлось прерваться на несколько мгновений, пока она снимала платье. Потом он повернул ее к себе спиной и вошел в нее сзади. Теперь она уже не стонала, а громкие крики вырывались  у нее из груди, благо сейчас никто их услышать не мог. Кирилл хватал её, то за талию, то за бедра, притягивая к себе и все плотнее насаживая ее на себя. Дотянулся руками до ее грудей, сжал их, пальцами ухватил соски и потянул их. И в этот момент раздался их общий крик, крик наслаждения, крик апофеоза высшей близости мужчины и женщины.

Потом они оба потные сидели и отдыхали. Платье она надевать не стала, а только прикрылась им, а он так и сидел. Штаны вместе с трусами у него болтались где-то на ботинках, натягивать он их не стал. Потянулся, достал сигареты и зажигалку, опустил стекло и закурил.
- Оставишь мне, - попросила Маша.
- Хочешь, я зажгу тебе целую.
-  Неее, мне пару затяжек хватит.
-Я не знал, что ты куришь.
- Я иногда, просто так, балуюсь.

Так они посидели минут пятнадцать, потом она откинула платье и приблизилась к Кириллу и стала гладить его рукой по груди, целовать его грудь. Он повернул ее на бок, положил себе на колени лицом к себе и стал вяло играть с ее грудями. А она тут же рукой взяла его уже увядший член. Но он сразу же от прикосновения женской руки стал оживать. Через пару минут он уже был в полной боевой готовности. Она тут же обхватила головку губами и стала делать посасывающие движения. От такой ласки Кирилла стало просто выгибать в спине. Чем глубже проникал член в ее рот, тем сильнее становилось его возбуждение.
- Слышь, Маш, я так и кончить могу.
- Я именно это и хочу, - едва  далось ему разобрать.
Он взял ее голову за затылок, и стал помогать ей насаживатьсявсе глубже на его член. Еще несколько таких движений, и он уже  кончил, наполнив ее рот своей спермой.
Спустя минут десять они молча оделись и он отвез ее домой, на прощанье чмокнув в щеку.

 Глава 3. Зоотехник.
Надо сказать, что красотой Женя не обладала. Она не была уродлива, но и не бросалась в глаза чем-то особым. Широкий лоб, о котором мать говорила, что умная значит. Глаза серые невыразительные выглядывали из-под коротеньких рыжеватых ресниц. Правда, на щёках были ямочки, они то и придавали девушке какой-то шарм, особенно если она улыбалась, что делала не часто. Ну, с фигурой было всё нормально, если не считать чуток полноты. Но она не портила Женю. Только, казалась, что она несколько старше своего возраста. И грудь у неё была по-девичьи упругой, не совсем маленькой. Ножки также ровные с маленькой стопой. Правда, не росли эти ножки от ушей, как у моделей. Волосы густые с бронзовым отливом. Не было явно в их роду царских, вернее, дворянских кровей. А вот здоровая деревенская сила явно просматривалась в этой девушке.
В школе парни на неё не заглядывались, да и Академии, засматривались на других, которым она явно уступала по красоте.
А уже перед самым окончанием учёбы на девушку свалилась нежданная беда: скоропостижно умерла мать.
С большим усилием ей удалось справиться с ударом, нанесенным ей судьбой. Но девушка справилась. Успешно выдержала госэкзамены, защитилась, получила диплом учёного зоотехника, и была направлена на работу в колхоз «Прогресс», в должность главного зоотехника колхоза. Этот колхоз находился в другой области, далеко от места её родной деревеньки. Свой домик она недорого продала, и без сожаления покинула эти места. Теперь её ничто здесь не удерживало.Начиналась новая жизнь.
В колхозе специалиста приняли с радостью. Давно страдали от нехватки специалистов. Если агрономов и инженеров было достаточно, штаты укомплектованы, то в животноводстве нехватка сказывалась явно.
Девушке выделили небольшой уютный домик. Председатель пошутил:
-Одной тебе Евгения Михайловна, места достаточно, а как только выйдешь замуж, так сразу подарим вам с мужем коттедж. У нас так принято, чтобы кадры закреплялись, чтобы множилось население колхоза, мы делаем для этого всё возможное.
Женя на вырученные деньги от продажи материнского дома, купила кое - какую мебель, сшила на окна красивые шторы, и домик стал каким-то ласковым, приобрёл жилой вид.
Со всей своей энергией девушка приступила к работе. Ей в работе нужен был помощник. Сама она не успевала вести весь технологический процесс и племенную работу. Поэтому очень часто допоздна засиживалась дома, а утром чуть свет спешила на фермы, чтобы встретиться с животноводами, уточнить рационы. Ежедневное решение возникающих вопросов, дало через некоторое время свои результаты: колхоз вышел в лидеры по надоям молока и по привесам.
Председатель только потирал от удовольствия руки:

-Ай, да девушка! Ай, да молодчина какая! Не смотря, что молодой специалист, а ведь как сумела организовать работу.
 Девушки доярки приглашали посетить субботние «посиделки», как они в шутку называли посещение клуба. А туда по старой традиции приходили не только молодёжь, но и их родители, чтобы посмотреть, кто с кем танцевал, а иногда даже откровенно выбирали своим сыновьям невест.
Так было здесь заведено. Женя как-то собралась с духом и пришла на эти посиделки. Она обратила внимание, что девушек было мало, а парней много. Парням работа была всегда. Последние годы на село поступало много техники. Ребята, отслужив положенный срок в армии, возвращались в родной колхоз, а председатель привечал молодых. Он заранее приглашал возвращаться домой и готовил новую технику. А девчатам работы, кроме, как в животноводстве не было. Они стремились убежать из колхоза.
Женя чувствовала на себе оценивающие взгляды старшего поколения, и как говорится, от этого была не в своей тарелке.
Заиграла музыка и сразу несколько парней направились к ней, чтобы пригласить.Предпочтение отдала первому. Надо сказать, что танцевать девушка любила. Мать, когда Жене было ещё лет 10-12, усиленно с ней занималась. Она говорила, что девушка должна уметь танцевать. А затем посещала танцевальный кружок в школе. И танцевала легко с удовольствием. Чувствовала ритм и партнёра. Особенно любила «Цыганочку»
Надо сказать, что цыганочка ей очень удавалась. Женя сразу вся преображалась, она представляла себя лёгкой, подвижной, неотразимой….и зрители, наблюдавшие за девушкой в танце, понимали, что это так и есть.
И вот после вальса, заиграли как раз Цыганочку. Пока что желающих не было. Обычно этот танец начинал мужчина. Он делал несколько па, затем с прихлопом подходил к девушке и приглашал. А тут, не было такого, и тогда Женя решилась. Она легко понеслась в танце. Её широкая юбка то и дело приоткрывала красивые девичьи ножки, а руки взлетали над головой, помахивая платочком. Несколько секунд девушка танцевала одна. Но тут к ней подбоченясь, пристукивая каблуками хромовых сапог, вышел мужчина лет около 45, и пошёл, и пошёл…Что он только не выделывал перед девушкой! И вприсядку шёл с выкидом одной ноги, затем второй, а то и двух сразу. Собравшиеся начали прихлопывать, подсвистывать. А они, не взирая ни на кого, отдавались танцу, выражая все свои эмоции.
 Музыка смолкла. Мужчина галантно взял и поцеловал руку девушки. Собравшиеся зааплодировали. Женя смущенно отошла в сторонку.
Танцы продолжались. Теперь она не знала отбоя у парней. Парни наперебой знакомились с ней.
Провожать напрашивались несколько ребят, но она, чтобы никто не остался в обиде, всем отказала, и как-то незаметно упорхнула одна.
А утром вместе с доярками уже была на ферме. Девчонки как-то совсем по иному стали теперь относится к ней. Считали, что она в доску своя. И задавали разные вопросы, и не только по работе, а на  политические темы, на тему любви, секса. Но что она могла ответить на последний вопрос? Она в этом деле совершенно не разбиралась. И как бы шутя, отвечала девушкам, что сама ещё не целована. Но ей, конечно же, они не верили, но и подобных вопросов больше не задавали.
Разобравшись с текущими вопросами, девушка поспешила на птицеферму. Там рабочий день начинался немного позже. Как же ей нравилось здесь. По её настоянию колхоз купил всем работницам белые халаты. Помещение отремонтировали, побелили, сделали комнату отдыха для птичниц, и теперь девушки ожили, и стали скрупулёзно соблюдать чистоту и порядок, что сразу отразилось на результатах.
Председатель от удовольствия только потирал руки. Теперь девушки считали престижным, чтобы работать на птичнике. Многие после школы просились сюда на работу. Но ферма была не безразмерной. Поэтому просто соблюдали очередность при приёме сюда. А девушки ох, как нужны были, ведь парни механизаторы женились, обзаводились семьями и тогда уж наверняка оставались здесь,  в колхозе, а не уходили в город искать себе невест.
Вот на очередном заседании правления председатель перед членами правления поставил вопрос: а может, стоит расширить им свою птицеферму? Она в последнее время стала приносить прибыль, благодаря тому, что налажен очень строгий учёт за выходом продукции, в частности яиц. Голоса разделились. И тогда до следующего года решили подождать, более тщательно изучить данный вопрос.
Главный зоотехник колхоза попросила слова и очень горячо начала приводить аргументы в пользу строительства. Она на цифрах доказывала членам правления о целесообразности. И многие согласились, однако, всё-таки теперь стояли более неотложные вопросы, требующие больших затрат.
Потом слово взял главный инженер колхоза Кирилл Ильич Митрофанов. Он долго перечислял о том, с какими трудностями его отдел столкнулся при подготовке к уборке, и какие выходы находят. Женя обратила внимание на его руки. Это были руки труженика, механизатора. Они были с въевшимся мазутом, с ссадинами и царапинами. Значит, не белоручка. Подумалось девушке. Значит, знает своё дело и на практике показывает молодёжи, как надо работать. Она и сама была такая, поэтому уважала таких же неравнодушных специалистов.
И вообще Жене он понравился. Кирилл чётко обрисовал те задачи, с которыми ему без помощи не справится. Это, действительно были глобальные проблемы и председатель Николай Иванович Захаров, пообещал помочь.
А ещё…ещё…понравился ей парень своей красотой. Аж завидки взяли, что не девушке, а парню достались светло русые вьющиеся волосы, голубые глаза со светлыми длинными ресницами.
Женя немного замечталась и не сразу поняла, что Николай Иванович обратился к ней с вопросом. А спрашивал председатель о том, будут ли они организовывать ночной выпас скота? Женя уверенно ответила, что обязательно будут. Но для этого не всё ещё готово. Она обратилась к Кириллу:
-Кирилл Ильич, а когда вы доставите нам обещанные передвижные доильные установки? Ведь без них мы свои стада круглосуточно никак не сможем содержать на пастбищах.
Инженер только развёл руками:
-Пока у меня до этого руки не дошли. Извините, Евгения Михайловна. Но в этом году, вряд ли мы сможем выполнить вашу заявку на 100 процентов. Просто это ваше новшество застало врасплох не только меня, но и вышестоящие организации. Сейчас все снабженческие структуры мотаются по всей стране, изыскивая эти самые передвижные доильные установки. Это вы им задали такую работёнку, - с улыбкой констатировал главный инженер.
Председатель улыбнулся.
-Да, молодец наша Евгения. Сама не спит, но и нас всех на уши ставит. Вот бы нам больше таких специалистов!
Женя покраснела и опустила голову.
Неделя пролетела незаметно. И вот снова наступил субботний вечер. Девушка думала сходить в клуб или остаться дома? Но тут её раздумья нарушили девчата птичницы. Весёлой гурьбой, они зашли к ней, чтобы вместе пойти на очередные посиделки.
И Жене ничего не оставалось делать, как быстренько надеть своё любимое жёлтое платье, подпоясаться чёрным ремешком, на босу ногу натянуть туфельки, чуток, совсем немного подкрасить губы и вот она уже вместе с весёлой компанией подошла к клубу.
Сегодня музыка доносится из автомашины.
Девчата радостно захлопали в ладошки. Это Кирилл Ильич подогнал свой автомобиль. Танцевать сегодня будем на площадке, на улице. Вот здорово! Зрителей будет меньше. Свет здесь на площадке не такой яркий, как в клубе. Да и скамеек маловато. Так что посмотрят, посмотрят старики, да и уйдут отдыхать. И тогда молодёжь легко вздохнёт. Тут явно счастливчики разбредутся по паром, так смеясь, девушки озвучили преимущество таких танцев.
И они оказались правы. В этот раз наблюдателей было совсем немного, и вскоре молодёжь разошлась во всю ивановскую. Танцевали не только вальсы, польки, но чаще буги-вуги. Да и медленные танцы не заставили себя ждать.
К Жене подошел Кирилл и пригласил на один из них. Сердце девушки забилось часто, часто. Она улыбнулась парню. Ямочки на щеках сразу преобразили её. Она стала неузнаваемой, что про себя отметил парень. Он вёл очень уверено, прижимал её податливое тело к себе, потом отстранял, потом снова приближал. Короче играл с ней, как кот с мышкой. Женя приняла правила его игры, и ни разу не сбилась с ритма.Смотрелись они красиво. Жаль, что все были заняты собой и на них никто не обратил внимания. Потом ещё несколько раз парень приглашал её. Теперь танцевали и вальс и даже один раз прошлись в полечке. Танцевала Женя легко, была раскована, и поэтому всё получилось, как нельзя лучше.
Глава 4. Первые знакомства.

На днях, зайдя  в контору, Кирилл увидел у Олечки, несменной секретарши председателя, стоящую к нему спиной незнакомую девушку. Уж кого-кого, а всех девушек и молодых женщин  в деревне он знал наперечет,  но это была незнакомая. Он сразу опытным взглядом оценил ее фигуру, ножки. Так, ничего особенного, простушка, - подумал он. Зашел к председателю, а когда минут через пятнадцать вышел от него, девушки уже не было.

- Кто это был? – спросил он у Олечки.

- Это наш новый главный зоотехник, назначили к нам в колхоз после Академии.
- Как зовут?

- Евгения  Милованова.

- А ты что, уже и на нее прицелился?

- Было бы из-за чего…

- А мне понравилась… Деловая девка.

Так впервые Кирилл увидел Женю. После на правлении колхоза он уже не раз встречался с ней, но особого впечатления она на него не произвела. А тут еще и работку подкинула. «Вынь ей да положь передвижную доильную установку. И председатель ухватился за эту идею. А где я ее ей возьму? Заказал в районе, они надо мной посмеялись, но заказ приняли. Теперь будем ждать, а председатель  на каждом правлении спрашивает, когда будет установка?» - ворчал про себя Кирилл.

И вообще, на последних правлениях главный инженер стал мальчиком для битья. Техники не хватает, часть тракторов и комбайнов простаивает из-за отсутствия запасных частей.   Приходится переставлять детали с одной машины на другую. Заявки район вовремя не выполняет, а все шишки сыплются на главного инженера.  А вот главного  зоотехника на всех правлениях хвалят. Она развернула такую бурную деятельность, ввела столько нового. Но для этого ей требуется то одно, то другое. А главному инженеру доставай ей все это… Так что Кирилл не особенно жаловал нового главного зоотехника.

Но случай помог ему изменить его отношение к ней. В один из вечеров Кирилл, как всегда,  подъехал на своей машине к клубу, где по вечерам собиралась молодежь на посиделки. Вечер был теплым, и молодежь не стала толкаться в клубе, а решила потусоваться, потанцевать на свежем воздухе. Кирилл поставил диск с танцевальными мелодиями и включил на полную громкость магнитолу в машине. Все только и ждали этого. Тут же парни разобрали всех девчонок и начались танцы. Только сейчас Кирилл заметил среди них Женю, их нового главного зоотехника. Она танцевала с высоким рыжим парнем. Сегодня она выглядела совсем не так, как обычно. В ней появилось что-то новое. И дело было не в одежде, не в макияже. Кстати, макияжа, в отличие от деревенских девчат, на ней почти не было. У нее словно внутри что-то засветилось. Это выражалось в блеске живых глаз, изящных красивых и темпераментных движениях в танце, особенно, когда она танцевала польку. И это желтое короткое платьице сегодня шло ей, как нельзя лучше. Когда она кружилась, подол платья поднимался, обнажая ее красивые ножки. Кирилл невольно залюбовался девушкой, и уже на следующий медленный танец пригласил ее.
Она пошла с ним охотно. Вел он ее уверенно, выполняя даже сложные па. В танце она была послушна и легка, ни разу не сбилась с ритма. Он, то прижимал ее плотно к себе, чувствуя у себя на груди ее упругие девичьи груди, то отдалял от себя, то снова прижимал, касаясь своим бедром ее бедер. Ему очень понравилось танцевать с ней. После танца проводил ее на место и, пропустив один танец, пригласил снова. Потом уже до самого конца вечера танцевал только с ней.

- Женя, можно я провожу тебя домой - предложил он.

- Я не хочу в машину. Давай лучше пройдемся, а то мне девчонки рассказывали, чем заканчиваются такие поездки с тобой в машине.

- Да мало ли чего они могут тебе наболтать. Давай пройдемся. Только я сейчас закрою машину.

Кирилл закрыл машину, взял Женю под руку и они медленно пошли по ночным улицам деревни, болтая. Если бы кто-то мог подслушать их разговор, то был бы немало удивлен. Это был разговор не молодых людей, возвращающихся с танцев. Они говорили ни о космосе,  ни о звездах и луне, а разговор их шел на производственные темы.

- Кир, когда же поступит передвижное оборудование для дойки коров? – спрашивала девушка. – Представляешь, как здорово будет. Не нужно   гонять стадо для дойки на ферму. Коровы смогут дольше пастись и отдыхать. Насколько это повысит удои.

- Женя, я сделал все от меня зависящее, подал заявку. В районе такого оборудования нет, его запросили в области. Если готового не найдут, дадут заявку производственникам. А на это все нужно время.

Они уже подошли к ее дому.

- Женя, спасибо тебе за этот вечер. Ты так хорошо танцуешь. Ты где-то этому училась?

-Везде понемногу: первое время мама, затем в школе, а после и в Академии в кружке бального танца..

Он привлек девушку к себе и попытался поцеловать, но она прикрыла его губы своей ладонью, помотала головой из стороны в сторону, вырвалась из его объятий, помахала рукой и скрылась за дверью.

Кирилл пошел обратно к клубу за своей машиной. Он шел и думал о Жене.

Да, она совсем не такая, как наши деревенские девушки. Многие из них согласились бы поехать с ним на машине, да и целовались бы целый вечер, а может быть даже и больше… А она не такая… Может она еще девственница? В её - то 24 года… Странно…

Но он чувствовал, что его уже тянуло к этой девушке, а что именно он и сам пока понять не мог. Это не было только желанием обладать ее телом, а что-то более высокое. Ему хотелось, чтобы она была всегда рядом, чтобы слышать ее голос, журчащий, как ручеек, чтобы смотреть в ее глаза, чувствовать запах ее волос, прикосновения ее рук. Он уже давно не испытывал таких чувств, пожалуй, со школьных лет. В последние годы доступность деревенских девчат притупили в нем эти высокие чувства. Сейчас он даже удивлялся сам себе. Неужели я влюбился, как пацан? – задавал себе вопрос. И даже ночью, уже засыпая, продолжал думать о Жене, чего раньше с ним такого не бывало.

На следующее утро на утренней планерке Кирилл смотрел уже на нее совсем другими глазами. Ему теперь хотелось сделать для нее что-нибудь полезное, приятное. Тогда он решил позвонить своему однокашнику, работающему в сфере снабжения в другом районе и узнать об этом оборудовании. Тот ответил, что на складах у них имеется УПД-8 и УПД-12, но его нужно забрать в течение месяца. Обещал его зарезервировать для него. Кирилл поспешил к Жене узнать, сколько потребуется комплектов такого оборудования и какого именно. Сошлись на том, что на первое время хватит четырех установок УПД-12. Тогда он помчался к председателю. Но тот стал колебаться, сумма-то оказалась немалая. Кирилл подключил и Женю. Вместе им удалось «выбили» эти деньги. Кирилл сам вызвался поехать за этим оборудованием, а потом принял личное участие в его сборке и наладке. Когда все было готово и испытано, Женя на радостях даже расцеловала Кирилла на глазах у всех доярок. И в первый же месяц это сказалось на надоях. Председатель на правлении похвалил молодых специалистов за такое полезное взаимодействие.

Кирилл с Женей теперь виделись часто, почти ежедневно на утренних планерках, даже иногда сидели рядом. Иногда он с работы подвозил ее домой на своей машине. Ему все больше нравилась эта девушка. В ней было что-то такое, что его заставляло робеть перед ней. С ней он не мог себе позволить вольностей, как с остальными девушками в деревне. В свободное время они могли подолгу болтать, о чем угодно. Вспоминали время, проведенное в Академии, оказалось, что там у них было много общих знакомых, говорил об искусстве, о кино, о книгах. Во многом вкусы у них совпадали. Их все больше тянуло друг к другу. На субботних посиделках и танцах теперь они уже всегда были вместе. Она теперь уже не боялась садиться к нему в машину после танцев. Он даже не  делал попытки обнять ее, не то, чтобы переходить к более решительным действиям. Поцеловались они только через месяц после их первой встречи. Он удивлялся, до чего же наивной оказалась эта двадцатичетырёхлетняя девушка. По деревне поползли разговоры о том, что теперь Лидии Тимофеевне нужно уже готовиться к свадьбе сына. Слухи эти же, конечно, дошли до матери Кирилла и она теперь каждый вечер «пилила» его, доказывая, что эта безродная девчонка ему не пара. Вначале он пытался ее переубедить, а потом, поняв, что это бесполезно, просто старался меньше бывать дома по вечерам и проводить время с Женей.

В конце августа в районе состоялось совещание, на которое приглашались руководители колхозных подразделений. Кирилл предложил Жене поехать с ним на машине, а не трястись вместе со всеми в автобусе. Она согласилась. После совещания он пригласил ее поужинать в ресторан. Они хорошо и весело провели этот вечер. Но когда они возвращались домой, начался сильный дождь. Дождь был таким сильным и так заливал переднее стекло, что не помогали даже дворники. Приходилось даже останавливаться, потому что неосвещенной дороги не было видно совсем. И, как на грех, Кирилл утром не успел заправить машину, и сейчас стрелка указателя уровня бензина стояла почти на нуле. Подъехали к заправке, но тут их ждало разочарование. На входе висела табличка с надписью: «Бензина нет». Пришлось тянуть домой на том, что оставалось.

Уже въехали в деревню, когда машина окончательно заглохла. А дождь все еще не прекращался. Ближе оказался дом Жени. Решил вручную толкать туда машину. Пока толкали ее под дождем, вымокли все насквозь и перемазались в грязи. Вкатили машину во двор, и пошли в дом приводить себя в порядок. Кириллу пришлось снять с себя всю мокрую одежду. Остался он только в трусах и майке. У Жени на его фигуру ничего не нашлось, чтобы дать ему переодеться. Пришлось дать ему купальную простыню, в которую он просто закутался. Сама же сняла мокрое платье и переоделась в короткий халатик. Всю одежду повесила сушить на веревке у плиты.

– У тебя есть что-нибудь выпить для сугрева? – обратился к ней Кирилл.

- Нет ничего такого… Разве только есть полбутылки самогона. Я его держала для технических целей.

- Пойдет! И чего-нибудь закусить.

У Жени, как у хорошей хозяйки, нашлось в холодильнике кусок колбасы, яйца, в банке соленые огурчики, свежие огурцы и помидоры. Вскоре на плите уже готовилась яичница с колбасой, а хозяйка готовила салат из свежих овощей. Нарезав хлеб, поставила на стол бутылку с самогоном и два граненных стакана.

- Извините, сударь, у нас пока без хрусталя, - заявила она с улыбкой

Кирилл пододвинул стол к дивану, служивший Жене заодно и кроватью, сел на него сам и рядом усадил Женю, хотя та пыталась сесть на табуретку.  Налил по полстакана слегка мутноватой жидкости.

- Давай выпьем за нас с тобой, чтобы….

И тут он не нашелся, что дальше сказать.

- Одним словом, давай!

И он сразу осушил свой стакан и закусил соленым огурцом. Женя только пригубила чуть-чуть.

- Фу, какая гадость! Как вы ее пьёте?...

- Это еще ничего, бывает куда хуже. А ты пробуй его, а сразу закусывай, лучше соленым огурцом. Давай еще повторим. «Между первой и второй…» - завел он знакомую песню и заставил Женю выпить содержимое стакана до конца.

Выпив, она сморщилась и замотала головой.

- Больше не наливай! Под пытками больше в рот не возьму эту гадость.

Вскоре выпитое оказало свое влияние. Молодые люди расслабились, лица их раскраснелись, языки развязались, движения стали не совсем уверенными. Кирилл обнял за плечи рядом сидящую девушку, привлек к себе и поцеловал. Сама от себя, не ожидая этого, Женя жадно ответила на его поцелуй. Некоторое время они так целовались. Потом молодой человек от губ перешел к ее шее, и уже  начал расстегивать пуговицы ее халата. Опрокинул ее на спину и продолжал целовать, дальше расстегивая пуговицы. Женя не сопротивлялась, а просто напряглась, как струна. Полы ее халатика разошлись в стороны, обнажив бедра девушки до самых трусиков. При виде этого Кирилл распылялся все сильнее.

Вот уже халатик расстегнут полностью, и перед ним лежит девушка в маленьком белом лифчике и беленьких трусиках. А он уже ласкает ее грудь через лифчик, живот  и бедра. Ей очень приятны его ласки, но она напряжена вся. Кирилл опытный любовник, он не спешит, позволяя девушке расслабиться. Вначале опускает одну чашечку лифчика вниз, целует ее левую грудь, розовый сосок нежно берет губами, от чего он сразу становится твердым, затем то же делает и со второй грудью. Женя уже чувствует, что внизу у нее становится влажно.

Он слегка приподнимает ее и дотягивается до застежки лифчика, расстегивает ее, снимает лифчик, освобождая грудь. Теперь он уже двумя руками ласкает ее обе груди, легко сжимает их, и не переставая, целует соски. Женя немного успокаивается и начинает наслаждаться, впервые почувствовав такую мужскую ласку. Его рука уже ласкает ее живот, опускается все ниже, ныряет под резинку трусиков, шевелит волоски на лобке, и вот его уже пальцы нежно касаются ее самого интимного места. Но это ей так приятно, она впервые такое ощущает, и ей хочется, чтобы он продолжал это делать и дальше. Его пальцы раздвигают и сдвигают внешние губы, скользят по малым губам, касаются клитора. А ей уже хочется, чтобы они проникли внутрь.

 Но он на несколько секунд прекращает ласки, снимает с себя трусы и тут же стаскивает с нее ее трусики. Мельком она увидела его эрегированный член немалых размеров и от ужаса закрыла глаза. Представила себе, как это чудовище сейчас проникнет в нее. Кирилл теперь просто ложится на нее, придавив всем телом, и продолжает жадно целовать ее. Соски ее касались жестких волос на его груди, а это ее так возбуждает. Отвлекая ее поцелуями, чуть приподнимается, коленом раздвигает ее бедра и, больно сжав мочку уха зубами, входит в нее.

Особой боли не было, но она почувствовала, что что-то большое и твердое внутри раздвигает и заполняет ее. Кирилл продолжал ритмично двигаться, пока вдруг весь не напрягся и что-то, резко прохрипев, застыл. В этот миг она почувствовала,  как горячая струя залила ее изнутри всю. Кирилл вышел из нее и лег рядом. А она подумала: неужели это все? И об этом столько пишут, столько говорят о каком-то блаженстве, наслаждении…

Кирилл аккуратно уложил ее в постель, укрыл и лег рядом. Обнял, поцеловал и так вместе они и уснули.
Глава 5. Уже…не девушка.
Женя проснулась от того, что ей стало как-то неуютно. Она подняла голову и увидела, что Кирилл уже одевается. Делал он это тихонько, чтобы не разбудить её. Девушке было больно пошевелиться. Болело всё. Значит вот так проходит становление женщины, через боль. А где же тогда оно, счастье наслаждения, о чём пишут книги? Да и мать говорила, что хотелось испытать это самое женское счастье.
Вчера произошла близость с Кириллом. Она и сама не знает, как это произошло. Они долго целовались. Потом он раздел её. Чтобы согреть своим телом, после того, как оба промокли. И вот…случилось. Но Женя не сожалела об этом. Она знала, что многие девчонки ещё там, в Академии попрощались со своей девственностью и ничего живут же.
Она позвала Кирилла, и тот с радостью подошёл к девушке. Нежность затопила его. Он радовался тому, что девушка доверила ему самое ценное, что у неё было. И он знал, что теперь непременно он будет с ней, чтобы не случилось. Любовь уже дала свои ростки, и теперь только от них двоих зависело, дадут они этим росткам жизнь или засушат на стадии роста. Он обнял и тихо спросил:
-Тебе было очень больно, дорогая?
Девушка прижалась к нему и промолчала.
Тогда он начал успокаивать, убаюкивать своим ласковым голосом. Он говорил о том, что в самый первый раз больно и страшно, а потом он сделает так, что ей будет очень хорошо, и что она захочет повторять это вновь и вновь. И Женя поверила и подставила губы для поцелуя. Парень с жадностью приник к ним. Он хотел насытиться этими поцелуями впрок. Но время шло к рассвету. Нужно было уходить, пока село спало. Он не хотел компрометировать девушку. Языки в колхозе досужие могут так ранить, что потом долго эти раны будут заживать.
Вечером пообещал обязательно навестить, а ей посоветовал сегодня просто побыть дома, отдохнуть.
Но у девушки не тот характер, чтобы нежиться в рабочий день. Проводив Кирилла, она поменяла постель, замочила простыню, нагрела воды, помылась сама. Подойдя к зеркалу, увидела в нём незнакомую женщину. Оттуда на неё смотрела молодая, симпатичная девушка с припухлыми губами. А в глазах у этой женщины была твёрдая уверенность в счастье. Засмеявшись, Женя начала собираться на ферму. В промежности было не совсем комфортно. Там как бы что застряло, и походка ей казалась совсем другой. На душе было спокойно и радостно. Вот и её посетила любовь.

Глава 6. В следующий раз.
 Кирилл вышел на улицу, солнце ещё не взошло. Мимо приезжал водитель молоковоза. Кирилл остановил его и попросил немного бензина. И не заезжая домой, направился на мехдвор.

Вечером дома у него состоялся неприятный разговор с матерью.

- Где ты шляешься по ночам? – гневно спрашивала Лидия Тимофеевна. – Ты что, ночевал у этой своей потаскушки? Ох, охомутает она тебя… Кто знает, с кем она спала, а дите на тебя повесит.

Тут уже не выдержал Кирилл. Он стукнул кулаком по столу и встал.

- Хватит мать чернить девушку! Я не разрешаю тебе больше так говорить о ней! До меня у нее никого не было, я в этом сам убедился. Она невинная чистая девушка и я люблю ее!

Мать побледнела, села на стул и схватилась  рукой за сердце.

- Ну вот, дождалась… Родной сын уже орет на мать из-за какой-то девки. А что будет, когда ты приведешь ее к нам в дом?

- Не волнуйся, под одной крышей вместе жить вам не придется!!

С этими словами Кирилл, хлопнув дверью, вышел из дома. Вернулся он часа через два, когда мать уже спала.

Оставшиеся дни до субботы, они встречались на работе. К вечеру в субботу он заехал за ней, с намерением вместе поехать к клубу. Но Женя вдруг попросила:

- Давай сегодня никуда не пойдем, побудем дома. Ты, наверное, сегодня не ужинал? Давай я угощу тебя своими голубцами. Уверена, что ты таких еще не пробовал. Это моя мама меня научила.

- Ну что же, я с радостью. Только сейчас схожу к машине. Там у меня есть бутылочка красного вина. И вместе поужинаем.

После короткого ужина они снова оказались на диване. Вначале долго целовались, а потом Кирилл бережно, по-хозяйски раздел девушку и разделся сам. На этот раз она уже не стеснялась его и с удовольствием принимала его ласки. После долгой прелюдии он вошел в нее.  Продолжая бережно двигаться, участливо спросил:

- Сегодня не больно?

- Нет, даже приятно.

- То ли еще будет, - усмехнулся парень.
- А долго это нужно делать, ну…  для этого… как его… оргазма?

- Я думаю, что у тебя это сразу не получится. По мнению японцев, мужчина должен сделать для этого девять раз по десять толчков. Но первый раз я столько не выдержу, уж больно сильно ты меня возбуждаешь. Сейчас я уже на грани.

И в подтверждении своих слов он сделал еще несколько энергичных движений, сжал ее груди, прижал соски и впился губами в ее губы. И тут же, вздрогнув, кончил.

Некоторое время они молча лежали на спинах, отдыхая. Первой пришла в себя Женя. Она повернулась к нему и стала гладить его рукой по груди, тихо приговаривая:

- Такой большой, такой сильный и сейчас мой.

Потом легонько погладила его член.

- Послушай, а чего он такой стал мягкий и маленький? Я когда первый раз его увидела, даже испугалась. У меня там такая маленькая дырочка, едва палец можно было вставить. А тут такой огромный…

- Ну и как?

- А сейчас ничего, вроде бы для меня специально сделан. Подошел как раз.

Кирилл усмехнулся. Он-то хорошо по опыту знал, что женское влагалище всегда приспосабливается под мужской член.

- Ты что, никогда мужского члена не видела?

- Не.. э, у маленьких мальчиков видела, на плакатах по анатомии видела…

- Ну, ты даешь! Вас что, анатомии не учили? Или вам только ветеринарию преподавали, про коров, овец да лошадей. Не проходили, как люди размножаются? А то, что сейчас он маленький, так ты возьми его в ладошку да погрей, может и подрастет.

- А можно?

- Даже нужно! Сама посмотришь, что получится.

Женя осторожно взяла его обмякший член в ладошку и стала греть. Эрекция у него сразу проснулась. Она даже, наклонилась, попыталась согреть его своим дыханием.

- Ой, действительно, растет прямо на глазах… А как ты это делаешь?

- Ну, тупость! Чему вас только учили?

-  Да я знаю по теории, что там существуют пещеристые тела, и когда наступает возбуждение, кровь поступает туда, наполняет их, и член набухает. Давление крови действует на него, как ветер на парус. А что ты делаешь для того, чтобы туда начала поступать кровь?

- Это от меня не зависит, оно получается само, когда я вижу обнаженную красивую женщину или начинаю ее ласкать. Или когда его берут женские руки.

- И точно! Он уже у тебя стал снова большим. А какой он красивый. А можно я его поцелую?

Кирилл, зажмурив глаза, молча кивнул. Женя нагнулась и поцеловала головку, потом облизала ее языком и взяла губами. В парне вспыхнуло желание.

- А теперь давай я тебе поцелую, - сказал парень.

Девушка охотно протянула ему губы для поцелуя, но он отодвинулся назад, развел шире ее бедра и стал целовать ее внешние губы. Пальцами развел их и языком прошелся по малым губам, задевая клитор. Женский организм сработал мгновенно, залив влагой всю вагину. Девушка даже застонала и тихо прошептала:

- Кирюша, я хочу тебя снова.

Но опытный мужчина не торопился, он продолжал ласкать и возбуждать девушку. Широким языком проводил снизу вверх между раскрытых внешних губ, а когда поднимался выше, узким языком играл с клитором. Руками крепко сжимал ее ягодицы. Девушка уже вся извивалась от возбуждения. И только тогда он уже вошел в нее, и стал ритмично двигаться, проникая все глубже. Женя уже стонала от возбуждения, а когда он головкой члена коснулся шейки матки, подняла колени и развела ноги шире, давая ему возможность проникать все глубже. Из ее груди вырывались уже не стоны, а просто крики. Она схватилась руками за его плечи и притянула к себе, упираясь затвердевшими сосками в его волосатую грудь. И в этот момент волна ее первого в жизни оргазма накрыла ее с головой. Это был взрыв неведомых ранее эмоций, взлет куда-то в небо, в космос, яркий фейерверк цветных огней и непередаваемое словами ощущения счастья.

Почувствовав ее состояние, Кирилл тут же сам кончил. А Женя попросила:

- Погоди, Кирюша, не вынимай сразу, пусть он еще немного побудет там…

Он выполнил ее просьбу и еще немного просто полежал на ней, а потом откинулся на спину, и они еще некоторое время лежали так, отдыхая.

- Кирюша, а это ничего, что ты кончаешь там у меня внутри? А если я забеременею?

- Ну что же, тогда это будет наш ребенок. А я как раз хотел тебя попросить выйти за меня замуж.

Женя как-то сразу погрустнела, потом с горечью в голосе сказала:

- Я совсем не так представляла себе это…

- А как? Ты представляла, что я явлюсь к тебе с цветами, стану перед тобой на одно колено и буду просить твою руку и сердце?

- Но перед этим ты вначале скажешь, что любишь меня…

- Хорошо, тогда считай, что сегодня я тебе ничего не говорил. Все будет завтра!

- Правда?

Женя даже взвизгнула от радости и обняла и крепко поцеловала Кирилла.
Так и уснули крепко обнявшись. Утром Кирилл просил девушку побыть дома. Набраться сил.

 Вечером, чуть стемнело, парень уже был у неё. Он смущённо достал из газеты яркий букетик астр. Они так и полыхнули последними осенними красками. Оба чувствовали себя смущенными. Женя предложила Кириллу ужин. А он и не отказался. Домой не заходил. Не хотел лишний раз выслушивать материнские наговоры на девушку.
А после ужина, он выключил свет и, подойдя к девушке, приник её губам, которые уже ждали и открылись навстречу.  Его руки ласкали девичьи плечи, стан, бёдра. Они хотели охватить всё и сразу. Оба задыхались от нахлынувших чувств.

Глава 7. Мама.
Мать Кирилла, Лидия Тимофеевна Митрофанова была ещё не старой женщиной. Где-то около 53 лет. На лице сохранились остатки былой красоты. Да и сама старалась поддерживать её. Видно, что волосы подкрашивала, чтобы не заметна была седина. Да и за лицом ухаживала. В меру подкрашивала ресницы, брови. Глаза были серые, большие. Они очень внимательно вглядывалась в собеседника, словно хотели просчитать внутренний баланс, чего в человеке больше дебета или кредита.
Давно уже работала в этом колхозе главным бухгалтером. Она была очень требовательна к себе и к специалистам. Казалось, что ни одна копеечка колхозная не ускользала от её цепкого взора.
Председатель ценил её, как специалиста, как человека, как женщину уважал, и сам никогда не принимал финансовых решений, не посоветовавшись с ней.
Казалось, что всё у неё хорошо: сын возглавлял отрасль механизации, его так же ценили и уважали не только в колхозе, но и врайоне. Они с сыном построили себе большой просторный дом, в котором было буквально всё, что нужно для комфортного проживания. Денег также было достаточно. Мать складывала излишки на сберегательную книжку для будущего своего любимого Кирюши.
Сама она своё счастье проглядела, и теперь строгим глазом следила, чтобы мимо сына это счастье не проскочило.
А случилось так, что после техникума, её направили в колхоз бухгалтером. Только не в этот, а в другом районе находился.
Девушкой она была видной, и женихи начали слетаться к ней, как мухи на мёд. Но Лида помнила наказ матери:
-Не спеши доченька, выходить замуж. Присмотрись. За тракториста всегда успеешь выскочить, а вот министра не упусти.
Она так себя и повела. На всех колхозных парней смотрела с презрением. Но, как водится, в колхозе министрам делать нечего. Особенно к ней часто заглядывал тракторист Василий Михайлов. Умный паренёк был и довольно красивый. Только и его отшила Лидия, а зря она это сделала. Парень заочно окончил академию, получил диплом инженера и пошёл попартийной линии. Вскоре он оказался в столице, где и по сей день работает какой-то важной шишкой.
А она, чтобы не остаться одной в старости, решилась, в конце концов, и вышла замуж за какого-то ревизора, который неоднократно делал у них в колхозе ревизии. Был он не молод. И не знала, что прикладывался частенько к рюмашке. А в результате был болен каким-то тихим помешательством. Только прожив с ним пару лет, Лидия заметила, что он всё время чего-то боится, всё присматривается, т.е. была у него мания преследования.
И однажды это плачевно закончилось. Ехал он с очередной ревизии, и померещилось, что какой-то мужчина, как-то подозрительно на него посмотрел. Когда вышли из автобуса Илья, так звали мужа Лидии, подошёл и спросил у мужчины, почему тот за ним следит?
Мужчина, не говоря ни слова, отшвырнул плюгавенького ревизора и пошёл свое дорогой. А Илья так и остался до утра лежать на земле, видно ударился головой, никого не оказалось поблизости. Стояла зима и он окоченел.
Не плакала Лидия на похоронах. Не жалко его совсем. На память о замужестве остался дорогой подарок: сын Кирюша. Вот в нём она души не чаяла. И теперь, когда ему уже около тридцати, никак не могла смириться с тем, что сын должен будет жениться и делить любовь не с матерью, а с какой-то….
Нет! Уж, если и разрешит жениться, то только на той девушке, которую выберет она сама. А то, как он сам-то? Нет, нет, и ещё раз нет!
Сама она редко ходила на субботние посиделки, но всегда была в курсе, кто кого провожал, кто с кем танцевал.Знала она слабость своего Кирюши к женскому полу. Знала, что частенько увозил на своей «шестёрке» то одну, то другую девушку. И возвращались они уже под утро. Однако это её нисколько не тревожило. Раз не с одной, значит, не серьёзно. Но это спокойствие продолжалось до поры до времени.
Вскоре в колхозе появилась девушка, которая зарекомендовала с первых месяцев работы себя, как прекрасный знающий специалист. Председатель не мог нарадоваться. Да и Лидия Тимофеевна своим бухгалтерским глазом вычислила, что благодаря ей, значительно улучшаются показатели в животноводческой отрасли.
Казалось, что беспокоиться Лидии не стоит. Красотой эта Милованова не отличалась. В колхозе девушки были значительно красивее. Однако, вскоре ей стали доносить и нашёптывать о том, что Кирилл на субботних посиделках, так сказать, не выпускает Милованову из рук. Он танцует с ней почти все танцы подряд, а тут даже пошёл провожать. Главное, что не повёз на машине, а пешком пошёл, а потом через какое-то время забрал машину от клуба.
И тогда она начала вести исподтишка атаку на сына. Ежедневно говорила о каких-то недостатках девушки. О том, что вот столько тут живёт, а ни разу к ней никто не приехал из родственников. Кирилл только пожимал плечами и отмалчивался.
Тогда Лидия зашла с другой стороны, стала говорить, что надо же какая эта Евгения не красивая, сказала бы даже, что почти рыжая.
Кирилл улыбнулся и поправил мать:
-Мама, скорее золотая, а не рыжая. Присмотрись хорошенько к ней, сколько она денег в колхоз принесла?
И голова у неё явно смышленая – золотая голова.
Тут любящая мать совсем приуныла. Видела, что запал её сынок на этудевку. И чем только она взяла сына: ну, не красотой же! И показалось матери, что Женя даже уродливая. Она всё время выискивала в ней то, отрицательное, чего в девушке никогда и не было.
И однажды, когда её мучила очередная бессонница, а она была всегда, когда сына вечерами долго не было, обвинила девушку в колдовстве. Ну, не могло тут обойтись без этого! Точно – это рыжая ведьма заколдовала её сыночка!
Утром, с больной головой, придя на работу начала исподтишка выспрашивать у своих работниц о новостях. А они не стали и скрывать с усмешкой поведали о том, что скоро у Лидии Тимофеевны появится в доме сноха. Её, как варом облили. Она, как рыба то открывала рот, то закрывала. Женщины напугались, подали стакан с водой.Потом валидолом отпаивали. А в конце концов, помогли бухгалтеру дойти до дому. Никто не знал причину сей болезни. Знала только сама Лидия, что виновница всему этому – зоотехник. Это она приворожила её сына, а на неё навела порчу. Теперь эта мысль занимала все её мысли. Решение пришло ночью: нужно искать  «противоядие» раз она навела порчу, значит, и на неё надо соответственно навести. Знала Лидия одну такую старуху, которая занималась чёрной магией. Не пожалеет никаких денег, только чтобы помогла избавиться от этой рыжей бестии.

Глава 8. Колдунья Степановна.

В том колхозе, где пришлось Лидии Тимофеевне начинать свою карьеру бухгалтера, жила тогда ещё не совсем старая женщина. Имение никто толком и не знал, а все звали ей просто Степановна. Это попахивало панибратством, но по-другому она и не соглашалась. Многие девушки обращались к ней за советом, а может и за каким зельем. Об этом, они не рассказывали ни под каким предлогом. А женщины часто ходили к ней по разным поводам: то корову подлечить надо, то мужа от соседки отвадить, а то и от беременности избавиться. Денег говорили, что не брала за свои услуги, а брала продукты. Кто кусок сала принесёт втайне от мужа, кто пару колец колбаски домашней, то яиц десяток, другой. А летом и овощи шли в ход. Самой Степановне недосуг было заниматься огородом и животными.
Короче всем было хорошо. Вот и решилась Лидия проехать за несколько десятков километров к этой Степановне. Благо транспорт общественный в ту пору ходил исправно. Председателю сказала, что уезжает в районную поликлинику. А Николай Иванович был уже наслышан о её болезни. Даже хотел выделить свой служебный УАЗИК. Но Лидия Тимофеевна категорически отказалась. Мол, не настолько она пока беспомощна, что должна лишить председателя транспорта, чтобы самой им воспользоваться.
Сыну сказала, что уехала решать производственные вопросы и заодно заглянёт в поликлинику.
Она часто уезжала, и поэтому Кирилл не придал никакого значения её отсутствию. Тем более, что молодой человек был влюблён и строил планы насчет женитьбы. Правда, перед ним стояло огромное препятствие в лице матери. Но тут он решил действовать напролом. Хватит1 Он уже не маленький мальчик и сам знает, как ему жить. А мать покричит, повозмущается, на том и успокоиться. А если что …так жить можно пока у Жени. А там председатель подсуетится, и построит молодым новый дом. Ну, к тому времени, может, и мать одумается.
Итак, Лидия решительно переступила порог дома Степановны. Дом был старый, но в нём царил порядок. В прихожей стоял мягкий диван для посетителей. Там уже сидело несколько человек. Среди них двое мужчин, лет около 60, женщина с ребёнком, и видимо, девушка. Девушка вела себя как-то непонятно. Она, то вставала и выходила, поглядывала на часы, потом снова присаживалась. Может, торопилась куда, а может просто заботы одолевали, или волновалась. Лидия присела на стул, который стоял ближе к столу. Продукты с собой не везла, чтобы не бросалось в глаза. Она взяла с собой достаточно денег. Не сможет отказаться Степановна от той суммы, которую положит ей Лидия. Так в раздумьях прошло около двух часов.
Вот уже и девушка выскочила из другой комнаты, вся аж пунцовая, то ли от радости, то ли от злости? А вот и её очередь подошла. Поздоровалась. Степановна пристально посмотрела на неё и указала на стул, который стоял напротив.
Молчание почему-то затянулось. Лидия уже открыла рот, чтобы начать излагать свою просьбу, но Степановна её перебила и сама начала говорить.
 -Дорогая, а ты уверена в том, что делаешь всё правильно?
У бухгалтера чуть глаза на лоб не вылезли.
-О чём это вы, Степановна?
-Я о том, что ты хочешь помешать женитьбе твоего единственного сына. Не так ли?
У Лидии затряслись поджилки.
-Да.. но…я бы…. - лепетала она, как ученик перед наставницей.
-Да, ты говори уж прямо.
-Да! Эта девица совсем не пара моему сыну. Скорее всего, она приворожила его. Недаром волосы у ней рыжие. – так и сыпала Лидия словами, черня девушку, которая ни сном, ни духом не ведала того, в чём её сейчас обвиняют.
Степановна ухмыльнулась, но опровергать эту ложь не стала. Она, как на ладони уже видела судьбы всех троих. И судьбы эти сейчас зависели от неё, от Степановны. Она может согласиться, и тогда всё пойдёт так, как она сделает. А если не согласится? Если не согласится, то найдётся ещё кто-то…..ведь есть такие колдуны, это она знала точно.
И пока Степановна думу думала, Лидия вытащила из лифчика изрядную кучу свёрнутых денег и положила перед ней на столик.
Это и решило их судьбу. Алчность сыграла свою роль. Деньги тут же исчезли в бездонных карманах колдуньи. Она встала, подошла к серванту, постояла в раздумье, а затем достала бутылку с каким-то тёмно-коричневым зельем и протянула Лидии.
-Значит так: попробуй отговорить словами сына, а если не поддастся, тогда влей ему в чай, но смотри не переборщи. Влей только три столовых ложки. Но не более двух раз. У нас также есть свой закон, который гласит: «Не навреди!». И еще. Будешь добавлять ему в чай, постарайся класть в него поменьше сахара. Сладкое сильно усиливает его действие, а не дай бог мед, так вообще может навредить  его здоровью.
Лидия с благодарностью уцепилась в бутылочку и поднялась на выход. Степановна попридержала её немного и тихо сказала:
-А лучше бы ты, женщина, приняла бы всё, как есть. Ты вспомнишь мои слова ещё не один раз. Ещё всё можно исправить.
Но Лидия уже ничего не слышала, вернее, ничего не желала слушать. Она была уже за дверью. Сердце радостно трепетало в груди. Хотелось кричать, ликовать… вот теперь, эта рыжая, узнает, как очаровывать невинных парней! Я устрою тебе свадьбу!
С хорошим настроением она вернулась к вечеру домой. Сына ещё не было. Но это было уже и неважно. Теперь она наверняка знала, что скоро он будет рядом с ней коротать все вечера. Ну, за редким исключением, когда может быть захочет покатать которую-нибудь девушку за село. Но это же не навсегда.

-Глава 9. Комсомольская свадьба…
Незаметно пролетело лето. Вот уже и октябрь шагает по земле, осыпая золотыми листьями землю. В небе то и дело раздаются печальные крики журавлей. Им жаль покидать родные места. А вот гуси делают также прощальные круги над озимыми посевами, куда присаживались перед дальней дорогой подкрепиться. Бабье лето подходило к концу.
Кирилл сделал Жене предложение стать его женой. Она с радостью приняло его. Девушка только не понимала одного, почему он ни разу не пригласил её к себе в дом. И почему мать, Лидия Тимофеевна при встрече отворачивалась, как бы не замечала её. Она как-то попыталась задать вопрос будущему мужу, но тот только отшутился и сказал, что всё перемелется – мука будет.
В колхозе уже все знали о том, что двое молодых специалистов решили связать свои судьбы и радовались.Особенно рад был председатель. Он вызвал к себе секретаря комсомольской организации Малышева Степана и предложил организовать совместно с правлением колхоза комсомольскую свадьбу. Ведь у девушки родных никого нет, а вот молодёжь и будет ей, как самая дорогая родня. А колхоз выделит безвозмездно сумму денег, для закупки там всяких напитков. Да и мясо имеется, а работники столовой приготовят всё, как следует. Музыкантов надо пригласить из райцентра. Неплохие там есть ансамбли. Посажённым отцом выступит он сам, председатель.
- Ну и мать посажённую подберём, шутливо говорил Николай Иванович.
Тут же на совете решили, что раз уж комсомольская свадьба, то пускай из райцентра работники ЗАГСА сами приедут и тут в присутствии колхозников проведут свой обряд.
-Да, чтобы как следует, без какой-то там халтуры. И чтобы дорожки красные были и марш Мендельсона. Ну, не мне их учить, -  подытожил он свою речь.
-Да и о подарках молодым нужно подумать. Я думаю, что нужно подарить им холодильник. А, как ты. Стёпа, думаешь.
Степан согласился и, сделав в своём блокноте пометки, покинул председателя.
В колхозе только и разговор было о комсомольской свадьбе. Такое мероприятие тут проводилось впервые, и секретарь старался не упасть лицом в грязь. Оставшиеся две недели до торжества, он уже выбился из сил. Однако сценарий проведения мероприятия всё-таки был готов. Тут заведующая клубом постаралась на славу. Несколько раз проводилась репетиция и все чётко знали, кто и что будет говорить, когда девушки будут петь, и когда будут по сценарию дарить молодым подарки.
Само помещение клуба также готовили. Сделали силами молодёжи косметический ремонт. Девушки вымыли окна. Местные художники нарисовали плакаты, где яркими буквами было написано: «Совет да любовь».Подготовлено почётное место в центре столов. Это место было задрапировано белоснежной вуалью, а по ней шли зеленые веточки. Девушки оборвали домашние вечно зелёные растения. Как они называли: «Ёлочки». Надувались разноцветные шары, их было много. Атмосфера была праздничной.
Готовилась к свадьбе и сама невеста. Они с Кириллом за неделю до торжества съездили в город, где выбрали свадебное платье. Как увидел он невесту, так и обомлел от такой девичьей красоты. Потом, по истечении времени в своих грёзах, он видел девушку именно в этом белоснежном платье. Продавцы прибежали, замахали руками, что, мол, нельзя жениху до свадьбы видеть невесту в наряде, что плохая эта примета. Но они только смеялись. Они были счастливы.
Он также выбрал себе новый костюм. Они с Женей решили, что пускай традиционно костюм будет чёрным, а рубашка белой. Жених купил и обручальные кольца. Всё было готово к торжеству.
Смущало Кирилла только то, что мать в последнее время подозрительно молчала, будто и готовился весь колхоз к комсомольской свадьбе. Но Жене ничего не говорил.
 Они договорились, что свою первую брачную ночь проведут здесь у Жени, чтобы она чувствовала бы себя свободно. А потом, со временем, если захотят, то перейдут к нему в дом.
Договорились, что накануне вечером Кирилл придёт к ней, чтобы провести несколько часов вместе, а потом к 11 часам он заедет за ней. К этому времени у неё в доме соберутся подружки и жених по традиции должен будет выкупить невесту. Эта весёлая традиция никогда не нарушалась при проведении деревенских свадеб. Это было весело, когда жених давал мало денег, то делали подобие фаты их марли и натягивали на пожилую женщину и подсовывали жениху. Тогда жених извинялся, давал больше денег и тогда получал своё сокровище. Иногда торги проходили по часу. Так создавалось настроение гостям на весь вечер.
Однако, вечером Кирилл не пришёл. Женя забеспокоилась, сердце тревожно билосьв груди, пытаясь выскочить оттуда. Однако, она сама себя, как могла,успокоила и уже почти в полночь, понимая, что ждать бесполезно, свернулась калачиком и, не раздеваясь, прилегла на кровать. А кровать была празднично ею украшена. Накануне застелила белоснежной простынёй , отделанную красивыми кружевами. Такой же был и пододеяльник. Белоснежные наволочки на пуховых подушках украшали алые розы, вышитые её руками. А искусственные розы из капроновой ленты украшали изголовье кровати.
Девушка забылась в тревожном сне. Как будто она находится в своём доме. Одна. Она кого-то ждёт, но совершенно не помнит кого….Она хочет выйти на улицу и посмотреть, может там есть тот, кого ждёт. Но тут поднимается сильный ветер. Он гудит, ломает всё на своём пути. А её маленький домик весь шатается и вот-вот взлетит в воздух. Женя цепляется за стены, но ветер неумолим. Он распахивает дверь настежь, подхватывает её и толкает перед собой. Девушка задыхается, ей хочется уцепиться за что-нибудь, но везде пусто и место совершенно незнакомое.
И тогда она закричала:
-Кириииииллллллл!!!!!!!
И…проснулась в холодном поту.До утра девушка не сомкнула глаз. Ей хотелось побежать к любимому домой, припасть к его груди, почувствовать его ласковые руки, которые смогут защитить от всяких бурь. Но не могла она этого сделать. Гордость не позволяла. Оставалось совсем немного времени, каких-то 5 часов до того прекрасного момента, когда он сам придёт к ней. А теперь она просто ждала..
В десять часов начали собираться девчонки, чтобы, как полагается, одеть невесту. С песнями, шутками они приступили к обряду. Женя удивилась, что на каждое действие была своя песня и, вслушавшись, она сама вошла в роль и постепенно тревожные мысли вытиснились из головы. Когда было надето платье, девушки приступили к укладке её бронзовых волос. Причёска получилось отменной. Немного подкрасили брови и реснички. На бледные после бессонной ночи щёки наложили лёгкий румянец, подкрасили губки. Невеста получилась красавицей.
А вот часы показали 11. Во дворе тихо. Все только молча переглядывались. А вот и 12 часов. Тишина….Из глаз невесты на белоснежное платье закапали крупные слёзы. Девчата как могли успокаивали Женю, но от их участия было ещё больнее и она уже не стесняясь ревела. Тут к дому подъехал председательский УАЗИК. Из него вышел сам председатель и хмурый вошел в дом. Он попросил девушек выйти, чтобы наедине поговорить с Женей. Те тихонько покинули комнату, в которой остался Николай Иванович и невеста.
-Девочка моя, я вынужден сказать тебе очень неприятную весть.
Женя подняла на него заплаканные глаза.
-Я готова, Николай Иванович. А скорее всего, я знаю, что Вы мне хотите сказать.
Но председатель заговорил сам.
-Знаешь, Женечка, я даже и предположить не мог, что Кирилл окажется таким подлецом. Сегодня он при всех парнях заявил, что не любит тебя, и что ни за что не будет жениться. Он даже с кровати не поднимался до сих пор.
Девушка прижала руки к груди и присела на кровать. Слёз уже не было. Значит, Кирилл жив и здоров, а это для неё было самое главное. Любимый её жив. Ну, а она…она… проживёт…Проживёт без него.
-Николай Иванович, у меня к вам только одна просьба. Отдайте мне мои документы, и пускай водитель отвезёт меня на вокзал. Я уеду отсюда. Я здесь больше не смогу ни жить, ни работать. А он пускай живёт, он найдёт своё счастье.
Председатель обнял девичьи плечи, наклонился и поцеловал через фату голову и вышел, уводя за собой девушек.
Женя, как во сне сняла своё платье, переоделась. Платье аккуратно, как привыкла всё делать, развесила его. Только не в шкаф, а на стенку, напротив окна, как раз получилось. Туда же развесила и фату. И как на автоматическом взводе начала собирать в чемодан самыенеобходимые личные вещи. Голова работала чётко, как будто это не она делала, а кто-то руководил ею.
Пересмотрела документы. Не хватало только трудовой книжки. Но она надеялась, что Николай Иванович не подведёт. Пересчитала имеющиеся в наличии деньги, вспомнила, что есть сберегательная книжка, на которую она иногда переводила некоторую сумму, как чувствовала. На «чёрный день».Она выключила все электрические приборы, вырубила счётчик, выбросила остатки пищи в мусорный бак, который находился рядом во дворе.
А вот и УАЗИК. В дом снова вошёл председатель. Он передал Жене пакет и сказал, что в нём документы и …сумма денег. Подхватил чемодан и увесистый узел и направился на выход. Женя оглянулась, окинула взглядом свою брачную постель, которую готовила с такой любовью, закрыла дверь на замок, а ключ передала председателю.
Николай Иванович сказал:
-Женя, а я знаю, что всё проходит, пройдёт и это, и ты вернёшься к нам ещё более закалённой и уверенной в себе. Я знаю, ты сильная, ты справишься. А в дом я пока никого не пущу. Так и знай, что он твой.
Женя благодарно дотронулась до руки этого славного добросердечного мужчины. Недаром в колхозе его звали «Батько». Он действительно, сейчас переживал за неё, как отец.
Он не спрашивал, куда едет Женя, а она и не говорила. Она просто решила, что возьмёт билет на первый поезд и уедет отсюда что подальше, чтобы забыть навсегда тот позор, тот страшный кошмар, который ей пришлось сегодня пережить.

Глава 10. В доме жениха.

Свадьба была назначена на субботу. Всю неделю Лидия не находила себе места. Она не могла ни работать, ни лежать дома. Сердце действительно работало у неё, как отбойный молоток. На днях Кирилл попросил, чтобы мать приняла у себя его будущую жену. Лидия сделала удивлённые глаза и спросила:
-И кто же она, твоя жена?
- Мама, не делай из себя и из меня посмешище. Весь колхоз готовиться к свадьбе, а ты делаешь вид, что ничего не знаешь? Я давно тебе, ещё два месяца назад сказал, что женюсь на Евгении Миловановой. И что ты мне ответила, помнишь?
-Разве?
-Да, мама, ты мне ответила, что поживём, посмотрим. Не так ли?
Лидия только пожала плечами.
-Так, что, мама, когда мне привести Женю к нам в дом, чтобы вы могли с ней немного пообщаться?
Я сказала - нет! – как-то истерично вскричала мать.
Кирилл махнул рукой и вышел. Он пешком пошёл к своей любимой. На сердце скребли и царапались кошки.
-И что ей сделала Женя? Почему мать к ней так неприязненно относится? Девушка, как девушка. Можно сказать, что лучше всех деревенских. Она и умна и красива, а вот мать невзлюбила и точка. Да ладно. Придётся жить пока у Жени, а там видно будет. Если не одумается мать, то Николай Иванович не даст в обиду. Со временем построит и им дом. А пока и там места достаточно. Кирилл неоднократно возвращался в мыслях к этой теме. Не давало это ему покоя. Девушки не оказалось дома, видимо на вечерней дойке. Стоял октябрь месяц. Коров уже ставили на зимний стойловый период. У зоотехника было много работы. Пока никак не могли найти ей помощника, и девушке приходилось и племенной учёт и технологические процессы отслеживать самой, а тут до свадьбы оставалось пару дней. И она старалась,как можно больше успеть.
Кирилл хотел пойти ей навстречу, но потом развернулся и направился к дому.
Мать не ложилась, она как неприкаянная бродила с угла в угол, и только, когда вернулся Кирилл, ушла в свою комнату.
А Кирилл не мог никак успокоиться. Что-то тревожило его. Неужели это так действует на него материнская несговорчивость? Сколько он себя помнит, мать никогда ему ни в чём не отказывала. Так, что же с ней такое могло приключиться?
Вечером накануне свадьбы Кирилл собрался к девушке. Его так и тянуло. Как магнитом к ней. Только там, когда он обнимал, когда целовал её сочные пухлые губы, когда касался её полной упругой груди. Только тогда он чувствовал себя спокойным и счастливым. Мать видела, что он собирается уходить предложила попить с ней чайку и немного поговорить.
Вот это  «поговорить» и сделало своё дело. Он вернулся уже с порога и присел за стол.
Мать уже подсунула под него кружку с горячим чаем и сама прихлёбывала. Внимательно наблюдая, как поведёт себя сын.
Кирилл, ни о чём не подозревая, приступил к чаепитию. Напиток показался каким-то кисловатым, что ли…тогда он добавил кусочек сахара, попробовал и удовлетворительно крякнув, начал медленно смакуя пить. Мать засуетилась, подставила вазу с печеньем. Он и печенье съел вприкуску с чаем.
- Ну, мама, о чём ты со мной хотела поговорить? – спросил Кирилл.
Лидия встрепенулась, и внимательно взглянув в глаза сыну, попросила:
 - Послушай меня, Кирилл. Я мать и я никогда плохого тебе не пожелаю. Подумай сам. Зачем же ты так спешишь жениться? Ну, встретил девушку, погуляй с ней, узнай кто она и что она, какая она. Ты ведь ее совершенно не знаешь. Женишься, а потом вылезут все ее недостатки, но уже будет поздно. Пойдут дети и назад хода уже не будет. Будешь мучиться с ней  всю жизнь.
Кирилл слушал мать и в голове как-то мутилось. В общем-то, мать говорила правильные слова. А она продолжала:
- Ну что ты в ней нашел? Ведь ни кожи, ни рожи. Ну, умна, ну, специалист хороший. Но ведь для семейной жизни этого мало. Ты расспрашивал кто ее родители? В каких условиях она выросла? Почему в таком возрасте она  уже осталась без родителей? Может они были алкоголики или наркоманы.
- А характер у нее, какой настырный. Она тебя враз подомнет под себя. Будешь всю жизнь у нее подкаблучником.
Сын слушал мать и уже начинал понимать, что мать говорит дело. Во многом она была права. Он уже начинал соглашаться с ней.
- А может она тебя не устроит в постели. Ты подумал об этом? Мне все говорят, что ты перепробовал уже всех девок в деревне. Что она лучше других?
Голова кружилась и слегка подташнивало. А мать все говорила, говорила. При мыслях о девках стал вспоминать. Да, Машка была такая аппетитная. Такую бы жену. Но она глупа…
… Ведь ты не любишь ее, это просто увлечение новенькой. Ведь я же правда сынок? ТЫ НЕ ЛЮБИШЬ ЕЕ! ТЫ НЕ ЛЮБИШЬ ЕЕ!
И теперь в мыслях у Кирилла уже было: а ведь и правда, что я в ней нашел? Чем она лучше других? И зачем мне торопиться? Мне уже совсем не хочется жениться. Женишься, тогда уже ни одну девку не затащишь в машину…
А у Кирилла, что-то в голове начало переклинивать. Он смотрел на мать и не понимал, о чём это она говорит? И куда он должен был идти? Голова стала тяжёлой, явно клонило в сон. Он встал и нетвёрдой походкой отправился к себе в комнату. Не раздеваясь, рухнул на кровать и тут же провалился в какое-то забытьё.
В своём забытье он видел Женю. Но это была, как бы и не она, а какая-то совсем другая девушка.
Эта была растрёпанная, в каких-то тряпках…Волосы растрёпанные, длинные и глаза, как уголья горели. Она наступала на него, а он отступал, отступал назад, пока не полетел куда-то в пропасть. И тогда он закричал громко, что сам проснулся.
Сердце бешено колотилось. Он не мог понять, где находиться. А когда понял, то часы показывали полночь. Он разделся и теперь уже лёг в разобранную постель. Так и проспал до утра без забот и тревог.
Утром в субботу мать убрала со стола сахар, а про мед на столе забыла, как обычно, приготовила ему завтрак и поставила кружку с чаем. Положила в чай один кусочек сахара. Ему это показалось совсем не сладким, и он добавил целую ложку меда и, ничего не подозревая, покушал, выпил чай и потом сидел, как угорелый.
Мать удовлетворённо потирала руки. Не зря Степановне отвалила кучу денег. Ой,не зря!
И она снова начала говорить о том, что не стоит ему жениться. Не стоит торопиться вешать себе хомут на шею. Ведь сколько вон вколхозе парней, а никто не клюнул на эту Милованову, а только он один.
А Кирилл сидел, повесив голову, и только утвердительно кивал головой.
Уже в начале двенадцатого в комнату стремительно вошел Николай Иванович с ребятами. Кирилл лежал на диване, закинув руки за голову.
- Кирилл, в чем дело? Почему ты еще до сих пор не готов? Невеста уже давно ждет тебя, вся извелась. Давай, быстро собирайся. Поехали!
- Вы извините, Николай Иванович, но я не поеду…
- Почему?!!! Что случилось?
- Мы с мамой весь вечер обсуждали это, я всю ночь думал об этом и решил, что не буду я жениться. Не настолько я люблю ее, чтобы связать всю жизнь с ней…
- Ты хоть соображаешь, что ты говоришь?! В какое ты положение поставил девушку! Это же позор ей на всю жизнь! А людям как ты в глаза глянешь? Всем колхозом готовили для вас комсомольскую свадьбу, люди собрались, как на праздник. Что я им скажу? Что жених, понимаете, передумал…
Уж на кого-кого, но на тебя, Кирилл, я даже подумать не мог, что ты такое устроишь. Подлец ты настоящий после этого. Знать тебя больше не хочу!
И хлопнув дверью, Николай Иванович вышел. За ним вышли и ребята.
Пока жених приходил в себя, пока до его сознания дошло, что произошло что-то страшное, что-то непоправимое, скорый поезд увозил испуганную, растоптанную, невесту всё дальше и дальше……
В воскресенье утром Кирилл проснулся рано. В голове как-то немного прояснилось. Только одна мысль постоянно сверлила: надо пойти к Жене и извиниться, сказать, что так бывает, что жениться он передумал…

Он уже оделся и собрался выходить, но его на пороге остановила мать.

- Ты куда собрался?

- Пойду, надо извиниться перед Женей…

- Погоди, сядь вначале позавтракай. А потом подумай, нужны ли ей твои извинения? Так или иначе, девушка опозорена на всю деревню – жених перед свадьбой отказался. Все винить будут не тебя, а ее, мол, значит, о ней он узнал что-то такое, что заставило его отказаться. Значит, девка порченая. И как она тебя после этого встретит? Пошлет она тебя с твоими извинениями, да еще и скандал устроит на всю деревню. Оно тебе надо? Завтра в конторе подойдешь и тихо извинишься.

Сейчас я завтрак тебе приготовлю, поешь, потом вместе подумаем, что дальше делать.

Кирилл подумал, что мать права, незачем ему сейчас идти к Жене.

А мать тем временем приготовила завтрак, взяла со стола сахарницу и унесла на кухню. В кружку чая налила зелья, как учила Степановна, кинула туда один кусочек сахара и подала сыну.

Снова Кириллу чай показался кисловатым и совсем не сладким. Поискал глазами на столе сахарницу, не нашел, увидел банку меда, набрал целую ложку и добавил в чай. Теперь было все как надо. Выпил с удовольствием до конца.

Через полчаса в голове появился какой-то туман, и снова захотелось спать. Прилег на диван и тут же уснул. Не проснулся даже к обеду, хотя мать пыталась несколько раз его разбудить. Проснулся только к вечеру, поужинал без аппетита и снова завалился спать.

 А Евгения Милованова смотрела сухими глазами в вагонное окно. Поезд уносил девушку всё дальше и дальше от того места, где она была счастлива. Была……

 
СЛОМАННЫЕ     СУДЬБЫ
Часть 2.

Глава 1. Временная остановка.

Женя потом, уже по истечение времени, не могла вспомнить, как села в поезд, с кем ехала, о чём вела речь….Всё стёрлось из памяти, как стирается написанное мелом на школьной доске сложная математическая формула. Поезд остановился на какой-то глухой станции, проводница объявила, что простоят они здесь час. Женю будто кто подтолкнул. Она собрала свои вещи и, предупредив проводницу, что не вернётся, сошла в неизвестность.
Было раннее утро. Встречающих и провожающих на перроне не было. Девушка зашла в здание вокзала. Там сидело несколько пожилых людей, и она обратилась к ним с вопросом, как доехать в ближайший колхоз?
Одна из женщин, видимо, более словоохотливая, начала объяснять, что центр колхоза  «Герой труда» находится в семи километрах от станции. Доехать туда можно будет через час автобусом, а автостанция здесь, метрах в двухстах от вокзала.
Женя поблагодарила и направилась искать автостанцию
Вскоре старенький автобус, пыхтя выхлопными газами, остановился в центре посёлка. Женя успела прочитать название – «Берёзовка». Оно ей явно понравилась, и она, поблагодарив водителя,сошла здесь.
Она решила, что если не будет вакансии зоотехника, то согласится работать даже дояркой. А по своему опыту знала, что доярки всегда нужны. Работы она не боялась. Помогала, будучи школьницей, управляться с колхозной фермой матери.
Интуитивно определила, что контора должна находиться где-то в центре. Так и оказалось.
Председательский УАЗИК стоял около добротного здания, с красивой вывеской, где было написано, что это « Правление колхоза «Герой труда» такого-то сельсовета…района…области.»
Оставив вещи в приёмной, девушка постучалась в кабинет к председателю. На табличке прочитала, что хозяина кабинета зовут Василий Иванович Старостин. Получив разрешение - вошла.
Во главе стола сидел полный мужчина. Ему на вид было лет около 55. Он поднял глаза от каких-то бумаг, снял очки и уставился на незнакомую девушку. Затем спохватился, приподнялся со своего места и пригласил присесть напротив.
Женя назвала себя и изложила мотив своего обращения. Василий Иванович вежливо попросил показать документы, и очень внимательно просмотрел все, начиная с паспорта и кончая справкой с последнего места работы, где указывалось, что претензий никаких колхоз к бывшему главному зоотехнику Миловановой Евгении Михайловне не имеет. К справке прилагалась и характеристика о том, что она, как молодой специалист, зарекомендовала себя только с положительной стороны. Далее перечислялись её заслуги в налаживании дисциплины,учёта, ведении документации,и т.д. Даже было отмечено то, что внедрено вхозяйстве, благодаря ей, круглосуточное содержание скота на пастбищах, что сказалось на продуктивности скота.
Василий Иванович был явно удовлетворён тем, что прочитал. Теперь уже по-другому посмотрел на девушку и спросил:
-Евгения Михайловна, а что заставило Вас покинуть хозяйство, в котором вы должны были отработать два года, как положено молодому специалисту?
Краска прилила к щекам девушки. Но собравшись с силами, она взглянула прямо в глаза председателя и попросила:
-Василий Иванович! Это сугубо личное. Яне могу ничего вам рассказать. Если я вас устраиваю, как специалист, то вы не пожалеете о том, что предоставили мне работу. А если что-то не так, то, извините за беспокойство, я ……я….и слёзы , как горошинки посыпались из глаз.
Василий Иванович налил стакан воды и, подойдя к девушке, подал. Руки у Жени дрожали, а зубы стучали о край стакана. Когда она смогла взять себя в руки, председатель сказал, что согласен взять её главным зоотехником, как раз у них теперь вот уже два месяца эта вакантная должность. Женя обрадовалась. Председатель назвал оклад. Он был несколько выше того, что получала там в «Прогрессе».
-Только вот беда… - председатель задумался.
-Нет у нас квартиры. Все розданы и заселены. А в строительство завершится только к следующему году. Если вы согласитесь пока пожить на квартире у приличных хозяев, то я немедленно договорюсь с ними. Старики живут вдвоём в очень просторном доме. Он находится в огромном саду и немного в отдалении от центрального посёлка. Как вам такой вариант?
Девушка даже обрадовалась. Ей хотелось побыть в одиночестве, и чтобы никто не мешал ей обдумать то, что с ней произошло.
Окинула взглядом дом, к которому подвёз председатель.
Действительно, дом был внушительных размеров, и построен был как-то отлично от других. Крыша была не такая, как у деревенских домов, не двухскатная, а какой-то сложной, ломаной конфигурации.
-Не удивляйтесь, Евгения. Это старинная усадьба. Помещик когда-то тут проживал. Вот и сохранил европейский стиль. Чтобы не оставался дом без присмотра, передали хозяевам. Они вот и сохраняют историческую ценность. Даже сад помещичий и сейчас плодоносит, благодаря Григорию Афанасьевичу. Знает он секрет омоложения деревьев. Да в этом саду не только плодовые деревья, но много пород деревьев, которых у нас отродясь никто не видел. А Степанида Матвеевна прекрасный повар. Я думаю, что возьмёт вас, Евгения на своё полное содержание. Хозяева до денег не жадные, думаю, что не дорого запросят. А если какой кусок мяса понадобится, то без проблем. В колхозе по льготной цене всегда можно будет выписать.
Пока они так разговаривали, из дома вышел хозяин и, прищурившись, смотрел на гостей. Узнав председателя, поздоровался за руку и пригласил в дом.
А в доме уже вовсе суетилась чистенькая невысокая хозяйка. Она была какой-то светлой. Видимо, доброта освещала её изнутри, создавая это чувство чистоты. В доме было чисто прибрано, несмотря на ранее утро. Стоял запах свежеиспечённых пирогов. Не спрашивая о цели визита, хозяйка пригласила гостей вымыть руки и садиться за стол. Василий Иванович не возражал. Его примеру последовала и девушка.
А на столе уже стоял высокий графин с домашней наливкой.Хозяин из погреба тащил банки с огурцами, грибами. Тут же появились мочёные яблоки и, конечно, пирожки. Они были небольшие, все как на подбор одинакового размера и такие румяные, что у Жени навернулась слюна. Она прикинула, что уже сутки во рту не было ничего, кроме пару глотков воды, которой отпаивал её в кабинете Василий Иванович.
За столом, когда подняли по рюмке отменной вишнёвой наливки, председатель представил Женю, как главного зоотехника и попросил позаботиться о ней, как могут только заботиться родители о своём ребёнке.
Женя сглотнула комок, который подкатил к горлу. Она еле сдержала слёзы. Но тут на выручку пришла хозяйка. Она подошла, ласково обняла девушку за плечи и сказала, что, конечно же, ни один волос не упадёт с её золотой головки. Так разрядилась обстановка.
А хозяин, Григорий Афанасьевич, уже наливал по второй. Приглядевшись к нему, Женя отметила, что ему было примерно около 60 лет, как и хозяйке. Глаза смотрели по-доброму, из-под светлых бровей. Мужчина был чисто выбрит и аккуратно одет.Видимо, эта аккуратность была у них в крови. А вот руки были натруженные. На них проступали вены, и ладони загрубели от постоянной работы.
Хозяин приветливо улыбнулся Жене и изрёк:
-Да, как же вы, Василий Иванович, угодили нам, прямо готовая невеста для нашего сына.
Председатель быстро взглянул на побледневшую вдруг девушку и тотчас перевёл разговор на хозяйственную тему.
Потом пили ароматный чай на травах с пирожками. А пирожки были с разными начинками.
Но пора и честь знать. Председатель поблагодарил гостеприимных хозяев и, обратившись к Жене, сказал, что сегодня она пускай устраивается и отдыхает с дороги, а завтра с утра пораньше он будет ждать её в конторе, чтобы показать её будущее хозяйство.
Низко поклонился хозяевами уехал.
Женя хотела помочь Степаниде Матвеевне убирать со стола, но женщина взяла ей под руку и провела в другую половину дома. Там царил также идеальный порядок. Красивые большие окна были занавешены белоснежными тюлевыми занавесками, По сторонам свисали тяжёлые бархатные шторы под цвет бардового ковра на полу. Возле стены стояла красиво застелённая широкая кровать. А на ней горой лежали большие подушки с вышитыми вручную наволочками. На стенке висел ковёр, который гармонировал с ковром на полу.На другой стене висели фотографии в рамочках, сделанные вручную. В углу стоял большой круглый стол, застелённый белоснежной скатертью, которая также была вышита яркими крупными цветами по краям. В этом же углу висела икона Божьей Казанской матери. Икону украшал ручник, вышитый очень искусно. У стола стояли четыре старинных кресла, видимо, также ручной работы. Был здесь также и шкаф, под цвет стола и креслам. Видимо, работал один мастер. Дивану также было отведено место. Здесь было очень уютно. Казалось, что она попало в очень знакомое место.
Хозяйка предложила девушке располагаться и отдохнуть до обеда.
Женя поблагодарила хозяйку и стала раскладывать вещи. Затем присела на диван и задумалась.Вот только два дня назад она была самой счастливой девушкой на свете. У неё была любимая работа, был маленький ухоженный свой домик, своя мебель, и…  любимый человек. И вдруг, в одночасье она осталась совершенно одна, безо всего…И чем это она так прогневила Бога, что так случилось? Так и просидела в одной позе до тех пор, пока Степанида Матвеевна не позвала её отобедать.
На столе стояли вкусные наваристые щи из квашеной капусты со свежей сваренной картошкой. В сковороде шипели шкварки, а на столе в тарелке громоздились румяные блины. Девушка с удовольствием отобедала и, поблагодарив хозяев, собралась немного прогуляться.
Деревня ей очень понравилась. Она соответствовала своему названию. Почти около каждого дома росли белоствольные берёзки. У кого-то они были уже толстыми и старыми, а у кого-то тоненькими и молоденькими. Про себя девушка улыбнулась:
-Как и в жизни. Есть старики, есть молодые, а есть и дети.
Но, чем бы не занимала Женя свою голову, а мысли всё равно были там….Она думала о мужчине, который навсегда разбил её сердце. Она наверняка знала, что никогда не сможет никого полюбить и никому не сможет отдаться с такой страстью, с какой отдалась в ту, вторую ночь Кириллу. Она познала с ним, с первым, что такое любить и быть любимый. Она познала радость полёта на ту высоту, на которую не в силах поднять ни один космический корабль. Только почему он поступил с ней так? Ведь она же ни на что не претендовала, ни она же предложила себя в качестве жены, а он сам предложил, чтобы вышла за него замуж…Так что же такое могло произойти за одну единственную ночь?
Ответа не было. Был один ответ, что теперь она никому и никогда не сможет доверять. Она также изменилась за это короткое время.

Глава 2. Расплата

В понедельник утром Кирилл проснулся уже с ясной головой. Начал вспоминать события прошедших двух дней. И мысль о Жене словно обожглаего. А как же свадьба? Почему ее не было? Да, смутно вспоминаю… Я сам отказался?… Но почему? Я же люблю Женю, я хочу быть с ней! Мне мать все что-то о ней говорила, говорила и я соглашался. Господи, бедная Женя, как же она? Нужно срочно идти к ней, на коленях просить прощения. Пусть не будет никакой комсомольской свадьбы,  а поедем тихо в район и там распишемся.
С этими мыслями Кирилл попытался встать, но из-за слабости это ему едва удалось сделать. Видя такое состояние сына, мать на этот раз уже побоялась давать ему снова зелье Степановны. От завтрака он отказался, сел в машину и поехал к домику, где жила Женя с твердым намереньем вымолить прощение у невесты и уговорить ее все-таки выйти за него замуж.
Подъехав к домику, увидел на крыльце как болтается на ветру край полуоборваной гирлянды бумажных цветов и уже сдувшиеся цветные шарики. Сердце тревожно забилось. Поднялся на крыльцо, подошел к двери, там висел замок.Нащупал в кармане ключ, который накануне дала ему Женя и вошёл. Сразу в глаза бросилась картина: прямо перед ним висело белоснежное свадебное платье, которое они недавно выбирали с такой надеждой на счастливое будущее. Там же аккуратно была развешана и фата.
Окинул взглядом празднично убранную кровать…Открыл шкаф. Он был пустым.
Первыми мыслями были: все, уехала, догнать, вернуть. Но потом подумалось: когда уехала? Куда? Вряд ли на эти вопросы кто-то сумеет дать ему ответ. Что же делать? Взглянул на наручные часы. До работы оставалось еще полтора часа. Подошел к дивану, сел. Тут же память воскресила образ Жени, лежащей рядом с ним на этом диване. До боли сжал зубы так, что желваки надулись на щеках. Взгляд упал на бутылку вина, одиноко стоящую на подоконнике. В ней оставалось больше половины. Не допили они его тогда с Женей. Взял бутылку и прямо из горла стал пить. Опомнился только тогда, когда бутылка уже опустела.
Из-за выпитого натощак вина внутри сразу потеплело, в голове слегка зашумело, и сердечная боль как будто отступила. Так он и просидел на этом диване до самого начала работы.
На работу он опоздал. Планерка уже началась. Он тихо вошел и сел сзади. Никто на него не обращал внимания. Решались вопросы, планировались работы на день, на всю неделю, а его здесь словно и не было. Когда закончилась планерка, стали все выходить, а с ним никто не здоровался. Словно это было пустое место. Он вышел из конторы и решил обойти свое хозяйство. На своих местах рабочие разговаривали с ним сухо, обращались официально по имени-отчеству. Везде он чувствовал отчуждение. Кое-как доработал до обеда. По дороге домой зашел в сельмаг и купил бутылку водки. Перед обедом налил себе полный стакан и выпил не закусывая. Поел первого и снова налил полстакана. Выпил. На душе стало как-то легче. Даже взял гитару, но играть не получалось, руки упрямо не слушались. Прилег на диван и уснул. На работу больше сегодня не пошел.
На следующий день с утра он снова подъехал к дому, где раньше жила Женя. Ему казалось, что вдруг она передумает уезжать и вернется. Но дом по-прежнему оставался пуст. Без всякого желания отправился на работу. Везде его просто не замечали. Механизм, отлаженный им раньше, работал без его уже участия. А он был словно уже и не нужен. Еще на прошлой неделе дел у него было невпроворот, не хватало рабочего дня, а сейчас и делать как будто бы ничего и не надо было. И делать ничего не хотелось. Опять перед обедом налил себе водки. После нее душевная боль куда-то уходила. Теперь это уже входило в привычку, но по утрам болела голова с похмелья. Мать стала замечать, что с сыном творится что-то неладное. Попробовала поговорить с ним, но он угрюмо молчал и все чаще стал приходить на работу небритым и с похмелья.  В субботу мать  пить ему перед обедом не разрешила, а сказала:
- Давай-ка вечерком поезжай к клубу, развейся сам немного с девчонками, да и музыку твою они там ждут.

Он поехал. Поставил машину, открыл дверцу, включил музыку. Но никто к нему не подошел, как бывало раньше. Сидел в машине и курил.  Окликнул проходящую мимо Машу.
- Чего тебе?
- Ну, посиди со мной или давай потанцуем.
- Не хочу я с тобой ни сидеть, ни танцевать.
- А чего так?
- С такими, как ты, я и знаться не хочу. Честные люди  с девушками так не поступают.
И, махнув подолом, она ушла. Кирилл еще немного посидел, покурил, потом завел двигатель и уехал, оставив желающих потанцевать без музыки. Ему сейчас было не до музыки.
Кое-как перемучил воскресенье, а утром после планерки зашел к председателю.
- Николай Иванович, уеду я, не могу так больше, отпусти ради Бога.
- Что, почувствовал каково это? Так тебе и надо! Ишь, задумал, женюсь – откажусь!  Ты что в игрушки играешь? А девушке каково? А ты представь,  если бы с твоей дочкой так поступили. Вот теперь и хлебай. И никуда я тебя, голубчик, не отпущу!  Будешь работать как миленький, пока не найду я тебе замену. А еще раз увижу, что ты на работу выходишь с похмелья, сразу премиальных за год лишу. А теперь иди и работай!
Взбешенный и озлобленный, он выскочил из кабинета председателя. И теперь всю досаду, и весь гнев он обрушил на мать. Забежал в ее кабинет.
- Это все ты! Это ты все подстроила! Это ты поломала мою жизнь мое счастье и счастье несчастной Женечки! Это ты, как подколодная змея, жужжала мне в уши: она такая, она сякая, она тебе не пара. Это ты меня чем-то опоила! Если узнаю точно, дом спалю, тебя пришибу,а сам повешусь!
С этими словами он вышел из ее кабинета и снова отправился в сельмаг за водкой. Мать перепугалась не на шутку и, отпросившись, сразу помчалась к Степановне.

Глава 3. Это должно было случиться…

На новом месте Женя спала хорошо. Проснулась отдохнувшей, и как всегда, рано начала собираться на работу. Но хозяйка была уже на ногах, и завтрак стоял на столе. Наскоро перекусив, Женя направилась в контору. Они с председателем встретились у входа. Василий Иванович удовлетворительно крякнул и сразу же предложил поехать по фермам.
На фермах царил порядок. Видно было, что председатель и заведующие фермами были здесь не гостями, а хозяевами. Председатель, не отрывая животноводов от работы, представлял им Женю. До обеда все фермы они посетили. Председатель заодно решал текущие вопросы, а Женя помечала в блокноте то, что считала нужным сделать в первую очередь на той или другой ферме.
Вернулись в контору оба удовлетворённые. Обговорив некоторые вопросы, председатель отпустил зоотехника на обед. После обеда пригласил на очередное заседание правления.
Так вот девушка начинала свою новую жизнь. Она знала, что непременно впишется в новый коллектив. Не знала только пока одного, что….
Через месяц Женя уже чётко представляла себе, что и когда надо делать, что поменять в рационах. Знала слабые места. В этом хозяйстве была небольшая овцеводческая ферма. Ей жаловались на то, что овцы очень часто болеют и поэтому высокий падёж. Из учебников узнала, что климат для этих животных неподходящий. Сырой и влажный, он и вызывает болезнь копыт, а отсюда все беды.
Завезли для подстилки сухой торф, а сверху настилать стали соломой. Торф впитывал излишки влаги и постепенно падёж стал сокращаться.
Только вот узнала Женя, что беременна. Она такой беды и представить себе не могла. Прошёл месяц. Начался второй, а она поняла, что её не посещают критические дни. Это был удар, который казалось, окончательно добьёт девушку. Она сама ещё не верила. Но и второй месяц прошёл без выделений. Вечерами она рассматривала себя в зеркало, но признаков не находила. Только стала побаливать грудь. Особенно, когда выходила из тёплого помещения на улицу. Соски пронизывали тысячи иголок. Хотелось их утеплить, укрыть.
Тошноты, как таковой не было, если не считать пару раз. У неё не было, на какие-то продукты особого аппетита. Казалось, что всё так, как и было. На третьем месяце стала заметно округляться талия.

Глава 4. Падение.

После отъезда Жени Кирилл начал пить. Теперь он пил постоянно и никак уже не мог остановиться. Каждый день, когда он шел домой обедать, по дороге заходил в сельмаг и покупал бутылку водки. Мать ему в обед запрещала пить, но зато вечером он отводил душу. Вначале ему хватало стакана, потом это его уже не устраивало, и вскоре дошел до того, что ежедневно выпивал целую бутылку. Естественно, утром выходил на работу с глубокого похмелья. Дела на работе у него становились все хуже. То он забывал вовремя заказать необходимые запчасти, в результате чего техника подолгу простаивала, то со своими необоснованными придирками к работникам ремонтной мастерской довел до того, что люди стали увольняться.
Председатель вначале вел с ним воспитательные беседы, но ничего не помогло. Два раза решением правления объявляли выговор: первый раз просто выговор, второй раз строгий выговор с лишением 50 процентов дополнительной оплаты по результатам года, но и это не помогало. Заметив, что он ездит за рулем своей машины в нетрезвом виде, отобрал у него ключи и поставил машину на прикол у здания конторы колхоза.
Теперь желающие потанцевать на субботних посиделках остались без его музыки. Да и до того, как Николай Иванович отобрал у него ключи от машины, он туда больше не ездил, за исключением одного случая, когда даже Маша не стала с ним общаться. Теперь везде он ходил пешком и всюду не успевал, даже часто опаздывал на работу.
Однажды в пятницу в обеденный перерыв он по привычке зашел в сельмаг за водкой. Пока он был в помещении магазина, начался ливень. Он постоял в тамбуре, глядя через открытые двери на сплошную стену дождя. Бутылка жгла ему руки, «колесники горели», хотелось выпить. И он не выдержал, открыл бутылку и с горла сделал несколько больших глотков. Как-то сразу полегчало. А в это время дождь закончился. Он спустился с крыльца и нетвердой походкой поплелся домой. Сделав десяток шагов, поскользнулся и грохнулся в грязь, испачкав в глине брюки и рукав пиджака. Тяжело поднялся и направился к лавочке, стоящей поблизости. Пытаясь очистить грязь с брюк, размазывал ее еще больше.
За этим занятием и застала его проходящая мимо Анфиса, его первая школьная любовь. Они около года встречались, но у них ничего тогда не получилось. Когда он поступил в институт, она вышла замуж. Через два года муж трагически погиб и она теперь одна воспитывала сына.
- Кирилл Сергеевич, что это с вами?!
- Вот… упал… скользко тут…
- Да не  надо размазывать! Погодите! Пусть подсохнет, тогда и отчистите.
- А как я так пойду по селу…
Он поднялся и сделал несколько неуверенных шагов. Анфиса увидела, что брюки его не только на колене, а все сзади густо измазаны глиной.
- Куда ж вы так? Пойдемте ко мне, я тут недалеко живу, помогу вам почиститься.
Анфиса чуть ли не силой затащила Кирилла к себе домой. Сняла с него пиджак и повесила над плитой. Заставила снять брюки и усадила его на диван. Он так и сидел на диване в трусах и рубашке с бутылкой в руках. Она подошла к нему, отобрала бутылку, поставила на стол.
- Погоди, сейчас займусь твоими штанами, потом поставлю какую-нибудь закуску. Нельзя же так…
Он сидел, нахохлившись, с опущенной головой безропотно выполняя ее команды. А она вначале попробовала застирать брюки, но они были настолько испачканы, что пришлось их просто выстирать. Сменив несколько раз воду в тазу, выкрутила их и повесила над плитой сушить. Потом подошла к Кириллу, села рядом.
- Кирюша, ну что ты так, голубчик, опустился? Не стриженный ходишь, небритый, постоянно выпивший. Неужто все переживаешь из-за этой Миловановой? Да стоит ли она этого? Махнула подолом и укатила.
- Эх, Анфиска, Анфиска, перевернула она мне всю душу. Мне казалось, что до нее я так никого и не любил.
- А ты вспомни, как мы с тобой…
- Да, ты была моей первой любовью, а когда мать мне написала в институт, что ты вышла замуж, я месяц ходил, как в воду опущенный.
- Любить может и любил, а замуж-то не позвал. А Гришка сразу: «Пошли в ЗАГС!». Я и пошла. Дурака сваляла. Потом уже поняла, что любила я только тебя.
Кирилл обнял ее за плечи, притянул к себе, стал целовать, мять ей грудь, привычно полез под юбку.
- Погоди, Кирюша, я сама, только разденусь.
Она освободилась из его объятий, ушла в другую комнату и через несколько минут вернулась в одной сорочке. Подошла к нему, стала расстегивать пуговицы на его рубашке. Затем залезла на диван и легла у стенки. Он повернулся к ней, лег рядом и стал целовать ее, лаская ее тело рукой под сорочкой. Но привычного возбуждения  он не почувствовал. Мужской организм не срабатывал. Он пытался и так и сяк, попросил ее даже снять сорочку в надежде, что вид обнаженного женского тела сможет еговозбудить. Но все тщетно.  Она пыталась ему помочь, целовала его, брала рукой его член, но реакции не было.
- Эх, Кирюша-Кирюша, допился ты… А какой парень был! Девки за тобой толпой ходили. А сколько ты их перепортил…  А теперь и разу с бабой не можешь…
У него от стыда даже уши горели. Он натянул трусы, сел, пристыженный, опустив голову.
- Ладно, не переживай. Всякое бывает, - пожалела она его. -  Но с выпивкой завязывай. Она до добра тебя не доведет.
Анфиса встала, оделась и занялась его брюками. Они уже хорошо подсохли над плитой. Досушила их  потом уже утюгом.
Он оделся, поблагодарил женщину, попрощался и вышел. Початая бутылка так и осталась стоять на столе.
Расстроенный он шел домой и все думал о своей неудаче. Что же с ним случилось? Почему он не смог?... Пытался себя успокоить, что не получилось из-за того, что был выпивший. Но ведь раньше и после хорошей выпивки получалось…
Да, с пьянкой нужно завязывать, - думал он. – Права Анфиса. А то так чего доброго, и мужиком совсем перестанешь быть. Все, с этого дня больше не пью!
Но добрых намерений хватило ненадолго. Когда вернулся домой, по привычке захотелось выпить. Уже пожалел, что оставил бутылку у Анфисы. Полез на кухне на полку, куда мать иногда прятала от него отобранные бутылки. Но водки там не оказалось. Нечаянно свалил какую-то бутылочку. Поднял ее. Бутылочка была темного стекла, плотно закрытая пробкой. Он видел ее впервые. Открыл пробку, понюхал. Почувствовал какой-то уже знакомый запах. Заткнув пальцем горлышко, перевернул бутылочку. Лизнул палец. Почувствовал до боли знакомый вкус. В голове сразу всплыла картина: вечер  накануне свадьбы, они с матерью сидят за столом и пьют чай, а у чая этот вкус и запах… Еще раз лизнул эту жидкость. Точно, запах и вкус тот же. Неужели мать его чем-то опоила?

Глава 5. Материнский испуг.

И только Кирилл пришёл к пониманию того, что скорее всего, во всех его бедах виновата родная мать, как дверь отворилась и с работы вернулась она сама.
Кирилл тут же с кулаками подступил к ней. Лидия Тимофеевна и так уже со страхом переступала порог своего дома. Теперь она уже и не помнила, была ли у них радость или она ей только снилась. И сегодня вот Кирилл подступил к ней и грозно спросил:
-Мать, а что в этой бутылку у тебя хранится?
Лидия Тимофеевна побледнела, но постаралась отмахнуться от назойливости сына:
-Кир, да ты снова пьян. Да. Сколько же это может продолжаться? Сегодня председатель сказал мне, что терпит тебя только до очередного заседания правления, а там просто выгонит тебя не только из должности, но даже из колхоза. И что ты будешь тогда делать?
Это немного сбило спесь с разбушевавшегося не на шутку Кирилла. Он сел за стол и опустил голову на руки. Он понимал, что дошёл до предела, что сам он уже остановиться не сможет. Да и не хотел он останавливаться. Вся его жизнь пошла под откос. Кто виноват в этом? Мать? Он сам? Мужчина уже и сам не понимал. Он хлопнул дверью и снова направился в сельмаг, где его ждало кратковременное освобождение от всех проблем.
А Лидия Тимофеевна давно уже готова была кусать сама себе за локти, но дело сделано и тогда, дабы утихомирить свою совесть всю вину перекладывала в мыслях на Милованову. Она проклинала тот день и тот час, когда девушка появилась у них в колхозе.
-Это она навела своими рыжими волосами порчу на моего сыночка. Это она ведьма. Будь она проклята!
А утром чуть свет отправилась к Степановне. Долго в очереди сидеть не пришлось, и вскоре она предстала перед суровыми очами колдуньи.
Ну, и что ты на сей раз от меня хочешь?
Лидия затрепетала перед этой немолодой уже женщиной, которая, казалось, видела её насквозь.
-Я умоляю, Степановна, сделайте что-нибудь, чтобы сын вернулся к нормальному образу жизни. Он же погубит и себя и меня. Он пьёт беспробудно, на работе выговор за выговором. Опустился совсем. Даже со мной постоянно скандалит. Я уже не знаю, что мне делать. Я не пожалею никаких денег, только помогите, ради Бога.
-Поздно, женщина. Уже слишком поздно. Я ещё тогда в первый раз предупреждала,чтобы ты одумалась. Но слепая материнская ревность затмила твои глаза. Ты обвинила ни в чём неповинную девушку в тех грехах, которыми сама грешна. Ведь не она ко мне пришла просить спасения, а ты. И теперь, когда так случилось, ты всё равно продолжаешь винить её. Но ты поймешь, что не права…скоро поймёшь, но никто уже не сможет никому из вас помочь.
Я скажу тебе одно, что ты никогда не познаешь радости быть бабушкой. Не доставит тебе её твой сын.
А теперь иди. И больше ко мне никогда не приходи. Ты сделала всё так, как хотела.
Лидия извлекла из - за пазухи деньги, много денег, но колдунья даже не взглянула  на них, а просто сквозь зубы процедила так, что просительницу, как ветром сдуло:
-Убирайся!!!
 Лидия не помнила, как приехала домой. Сердце теперь действительно дало о себе знать. Она как рыба хватала воздух. И было от чего. Теперь она чётко отделила семена от плевела и поняла, что во всех бедах виновата она сама, её эгоизм. И Милованова тут была совершенно не причём. Просто сын полюбил, а она своими руками разрушила его, да и свою жизнь. Но о жизни Евгении Миловановой, конечно, она не подумала. Она думала, как ей наставить сына на правильный путь.
А сын катился по наклонной со скоростью света. В этот же день, когда мать ездила к Степановне, его освободили от занимаемой должности главного инженера и перевели на работу пока что механиком. Но с условием, что в пьянке замечен не будет. А он и сам не знал надолго ли всё это, если белый свет стал совершенно не мил. Если время шло, а Женя, как вчера, стояла у него перед глазами такая радостная и счастливая, когда он по-настоящему сделал её женщиной, своей женщиной…..

Глава 6. О, если бы….

А перед Новым годом в доме хозяев царило праздничное настроение. Ещё за два дня до Рождества, которое празднуют все, кроме православного люду, хозяин принёс из лесу красавицу ёлку и установил в большой комнате, на той половине дома, где проживали они с женой. Хозяйка из тайника, только ей известного извлекла стеклянные игрушки. Женя осторожно брала и рассматривала каждую, вспоминая своё детство. Конечно, были у них игрушки, но не такие, в основном, они с мамой делали их своими руками. Вспомнила девушка, как вечерами, когда мать приходила с работы, они клеили из старых школьных тетрадок цепи. А мама умела делать голубей. И ёлка казалась не менее праздничной…А сколько же было радости, когда утром находила под ёлкой кулёк с конфетами или фланелевое платьишко, или небольшую куколку. И всё это приписывалось Деду Морозу.
Как же это было давно….невольно на глаза набежала слезинка. Степанида Матвеевна заметила это и постаралась отвлечь девушку от грустных воспоминаний. Она призналась, что ждут на праздник своего сына, который живёт в столице. И сама того не заметила, как начала рассказывать о нём. До сих пор Женя ничего о нём не знала, никогда не заходил о нём разговор, кроме того, когда в первый день председатель привёз её к ним на постой, и хозяин заикнулся, что может невесту для их сына привёз Василий Иванович.
И вот сегодня мать начала рассказывать, что сын занимается научной деятельностью. Он работает в НИИ картофелеводства, выводит новые сорта картофеля. Несколько уже внедрены в производство. И всё, кажется, хорошо у него, вот только одно тревожит родителей, что сыну уже скоро сорок стукнет, а он до сих пор не женат.
-И что до сих пор ни разу так и не был женат? – удивлённо спросила Женя.
 -Нет. Была девушка, вместе учились в школе. Но не дождалась из армии, вышла замуж. С тех пор так и остался в холостяках.
Степанида Матвеевна тяжело вздохнула.
-Вот не любит он столичных девушек и всё тут. Мы ему с отцом неоднократно говорим, чтобы приезжал к нам, тут подберём ему по нраву, чтобы и хозяйственной была и его полюбила. Так он только смеётся в ответ. А нам бы давно пора внуков понянчить.
За два дня до Нового года к дому с большим чемоданом подошёл худощавый высокий мужчина. Собака взвизгнула и тотчас же встала на задние лапы, а передними упёрлась в грудь пришельцу, стараясь лизнуть в щёку.
-Надо же, Трезор, не забыл меня! Мужчина ласково трепал дворняжку, а тот так и выплясывал от радости. На шум вышел Григорий Афанасьевич и с распростёртыми объятиями поспешил к сыну. Там они обнялись и троекратно расцеловались. Отец хотел взять чемодан, но сын не разрешил. Весело переговариваясь, вошли в дом, где фартуком утирала глаза Степанида Матвеевна.
-О, какая же радость сегодня у нас! – приговаривала женщина, целуя сына. А Михаил, так звали сына, подхватил мать и закружил по комнате. А затем поставил на ноги и также крепко расцеловал.
И снова родители задавали свой извечный вопрос, не нашёл ли сынок там, в городе невесту? И снова Михаил отшучивался, что ещё не выросла его невеста. Вот пару лет и тогда точно уже будет готова, чтобы стать для него любящей женой.
Тогда отец, прищурившись, с хитрецой в голосе сказал:
-Ну, а мы с матерью постарались и к Новому году вырастили тебе самую подходящую невесту. Скоро сам в этом убедишься сынок.
-Ну, вот с этого места, папаша, пожалуйста, поподробнее, - заинтриговался Михаил.
Но продолжить беседу им не пришлось. Румяная с морозу в дом вошла Женя и остановилась в нерешительности, глядя на незнакомого мужчину. Только постепенно до неё дошло, что это должно быть и есть сын хозяев, Михаил.
И тогда первым опомнился Михаил и, подойдя к девушке, назвал себя и помог снять ей пальто и размотать шарф.
И чуть было не ослеп от сияния бронзовых волос, которые, как жаром полыхнули у него перед глазами. А Женя, видя его недоумение, улыбнулась, и ямочки на щеках заиграли неотразимой красотой. Это и сыграло свою роль в судьбе старого холостяка. Стрела Амура, пролетая мимо, развернулась и вонзилась в его сердце, которое пропустило пару ударов.
Родители заметили, что сын с интересом присматривается к их квартирантке и всячески старались подогреть его интерес. Даже в эти праздничные дни девушка выходила на работу. Она контролировала производственные процессы. Так как всякое могло случиться. Вот, оказалось, что в первой бригаде животноводы решили немного отметить праздник и забыли, что скот надо кормить, Жене пришлось поднимать бригадира на уши, давать взбучку, и только поздно вечером корма кое-как были доставлены и скот накормлен.
Женя еще перед праздником настояла на том, чтобы председатель составил график дежурства специалистов. Это оказалось совсем не лишним. Многих проблем удалось избежать. Ведь нечего греха таить, в колхозах процветало пьянство, а тут, как сами выражались колхозники, сам Бог велел.
За новогодними праздниками следовало Рождество. Морозы усилились. Кое-где замёрзли водопроводные трубы на фермах, и Жене приходилось буквально стоять над головами у слесарей-наладчиков, чтобы ликвидировать последствия. Все в колхозе только головами покручивали:
-Надо же, какая настойчивая эта Милованова. Ничего от её глаза не может укрыться. А она просто не хотела идти домой. Она боялась приятных голубых глаз хозяйского сына. Душой чувствовала, что покорила она сердце мужчины. Но что она могла дать ему взамен? Чужого ребёнка, которого сама ненавидела всей душой. Любовь? Так она свою любовь уже отдала….и что получила взамен? Нет, не могла она ответить взаимностью, не хотела давать никакой надежды. И поэтому переходила от фермы к ферме от человека к человеку. Старалась каждого поздравить с праздниками, согреть ласковым словом. А сама ?….Сама…строила планы, как родить, и…избавиться от ненавистного ребёнка. Она ни за что не даст ему жить. А может и сама не выживет при родах. Много слышала о таких несчастьях, когда жила с матерью. Вот и сама решила никуда не обращаться за помощью, когда наступит время, а…Но это будет потом…
На второй день Рождества, хозяева запрягли лошадь и уехали в райцентр, в церковь. Женя собралась, как обычно улизнуть, но тут её задержал Михаил.
-Женя, а ты почему-то меня избегаешь, или мне кажется?
Девушка покраснела и как-то неубедительно начала отнекиваться. Тогда Михаил с улыбкой усадил её за стол, поставил чайник, достал конфеты и начал потчевать смущённую девушку. Но вскоре он так повёл разговор, что она пришла в себя и увлеклась разговором. А Михаил с увлечением рассказывал о своей работе, о том, с какими трудностями приходится сталкиваться и наконец, о том, что она, Женя ему очень понравилась.
Девушка, поперхнулась конфетой от неожиданности. Но Михаил тут же протянул кружку с чаем и она, сделав глоток, справилась с кашлем.
Женя, я знаю, что тороплю события. Но я это делаю потому, что завтра уезжаю и хочу, чтобы ты знала, что ты мне очень нравишься. Я не знаю пока…любовь ли это, или просто увлечение. Я только знаю одно, что давно со мной такого не было. Я постоянно думаю о тебе, я жду твоего возвращения с работы, я не могу отвести глаз, когда ты дома, что-то сосредоточено обдумываешь… Да, я знаю, что я намного старше тебя. И не тороплю с ответом. Пожалуйста, обдумай то, что я тебе сказал. А я постараюсь через месяца три приехать снова. И если за это время ты никого не найдёшь себе здесь в колхозе, то я с радостью сделаю тебе предложение. Думаю, что и мои родители будут только рады.
Женя молчала. Только мысли вихрем кружились в голове:
-Ах, если бы не этот ребёнок! Я бы кинулась, как в омут с головой в это новое неизведанное…Может и смогла бы забыть свою первую неудавшуюся любовь…
Собравшись с духом, подняла голову и взглянула в эти чистые глаза. Нет, эти глаза не лгали, они говорили правду.
-Прости меня, Михаил, но не торопи меня. Мы совсем, почти не знаем друг друга. Ты же совершенно ничего не знаешь обо мне. Да и мне не хочется открывать свою душу. Ещё не наступило для этого время.
Михаил удивлённо посмотрел на девушку. О чём это она говорит? Неужели и ей, в таком возрасте пришлось испытать разочарование? И ему захотелось помочь ей, отогреть теплом своей души. О, если бы она только разрешила. Он сумел бы разворошить её. Сумел бы разжечь ответный костёр, и тогда они уже оба грелись бы около него. Но он прекрасно понимал, что торопит события.
Женя извинилась, натянула пальтишко и выскользнула за дверь, оставив Михаила обдумывать.
А Михаил подумал:  А не поторопился ли он? Не спугнул ли девушку?
Но об этом он узнает в следующий свой приезд. А сейчас надо собирать вещи. Рано утром он оставит у родителей частицу своего сердца для этой загадочной неприступной девушки.

Глава 7. Тайное стало явным.

Женя плакала по ночам, спрятав лицо в подушку. Иногда до утра лежала так и сомкнув глаз. Она упрямо искала выход из создавшегося положения. Она знала только одно, что ненавидит этого ребёнка и примет все меры, чтобы он не родился. Но что делать? Во-первых, надо, чтобы хозяйка ни в коем случае не догадалась об этом. Для этого она стала принимать соответствующиемеры. Под разными предлогами перестала ходить вместе со Степанидой Матвеевной в баню, находя тысячу причин. По банным дням нарочно засиживалась на работе. А для того, чтобы незаметен был растущий живот, она сшила из простыни себе широкий пояс и каждое утро затягивалась им.
Вскоре этот импровизированный «корсет» стал очень тесен. И тогда она чуток его расширила. Но это было совсем ненадолго. Вскоре стали окружающие замечать, что зоотехник немного поправилась. Шутили, что «харчи» у Матвеевны очень хорошо действуют на квартирантку. Женя только отшучивалась.
На работе себя не щадила. Бывая на фермах, помогала дояркам таскать тяжёлые фляги с молоком, иногда и помогала загружать их на тракторные тележки. Она стремилась к тому, чтобы произошёл выкидыш. Однако время шло, малыш давал о себе знать, и ночью, когда снимала ненавистный корсет, ребёнок видимо выпрямлялся и «гулял на свободе» Он яростно толкал внутри ее ножками.
О, как она ненавидела это существо! План у неё созрел давно. По её расчетам ребёнок должен появиться в конце июля. Она знала, что не оставит его в живых. Она ненавидела всеми своими фибрами отца этого ребёнка, ну и конечно этого отпрыска. Теперь она сожалела о том, что не поехала в город и не сделала аборт. Ей казалось, что она своими выходками спровоцирует выкидыш. Однако, этого не произошло и теперь приходилось рассчитываться за свою беспечность.
Передвигаться из бригады в бригаду ей приходилось пешком. Председатель предлагал купить велосипед, но она отказалась, что не умеет на нём ездить. Иногда запрягала лошадь. Зимой неплохо было прокатиться по скрипучему снежку, а летом трястись в телеге не хотелось и она, не торопясь, захватив с собой  «тормозок»,на целый день уходила по фермам.
Как-то ночью приснилась мать. Она укоризненно качала головой и приказывал:
-Доченька, не смей ничего сделать с ребёнком. Помни, что он «меченый»
В холодном поту проснулась в ту ночь и больше уснуть не смогла. Она уговаривала себя, что всё это ерунда. Это плод её переживаний. Откуда мать знает, кто и каким у неё родиться ребёнок.
Была конец июля. Теперь Женя, уходя на работу, клала себе в сумку простынь. В любую минуту могли застигнуть роды.
Но роды застали её вечером, когда сели ужинать. Резкая боль пронзила всё тело, что невольно девушка вскрикнула, перепугав хозяев. Но быстро справилась с испугом, не закончив ужин, поблагодарила и вышла из-за стола, а вскоре, как показалось хозяйку, крадучись с сумкой выскользнула в сад.
Что-то тут не ладно, - подумала женщина, - и незаметно стала следить.
Женя, оглядываясь, шла вглубь сада, в заросли вишен и малины. Степанида, скрываясь, следовала за ней. И чуть не закричала, когда увидела, что её квартирантка подняла платье, и стала снимать тугой пояс с талии. Теперь женщина поняла, что девушка собралась тайно рожать.
Это было непостижимо её уму. Как? Зачем же тайно? Ведь можно по-людски в роддоме…И тут до неё дошло, что девушка скрывала свою беременность, чтобы…что бы…..Нет! Этого она допустить не может! Она не позволит погубить невинную душу.
Женщина, задыхаясь, прибежала домой, и направилась прямиком к телефону. Вначале решила найти председателя и посоветоваться с ним. К счастью, он оказался дома. Сбиваясь, перескакивая с одного на другое,Степанида Матвеевна всё-таки довела до сознания председателя, что его главный зоотехник в это время в саду, спрятавшись одна рожает ребёнка.
Председатель попросил женщину проследить за роженицей. В случае чего принять меры, чтобы не допустить никакого насилия над новорожденным, а он вызовет скорую помощь и, возможно, участкового.
Степанида направилась снова на свой наблюдательный пункт. На вопрос мужа, только махнула рукой, мол, всё потом.
Роды были тяжёлыми. Женя каталась по земле. Она не кричала, а кусала от боли руки. Губы также были все в крови. Степанида не выдержала и подошла к девушке. Та с ненавистью прошипела:
- И ты тут, старая! И кто тебя просил только!
Но добрая женщина как бы и не услышала оскорбления в свой адрес, она помогла Жене подняться и стала её водить. Действительно, ей сразу немного полегчало.
А вскоре послышались голоса. Через сад шли санитары с носилками и врач,  и, немного отстав, следовал участковый, а ещё дальше хозяин.
Женя растерянно посматривала на всю эту бригаду. Её положили на носилки и в сопровождении остальных отнесли в машину

Глава 8 .Снова в дорогу.

Вот уже сутки продолжались роды. Неоднократно у постели роженицы собирался консилиум. Здесь присутствовали два врача гинеколога, опытная с большим стажем акушерка, приглашён был и хирург.
Все только разводили руками. Организм у женщины сильный, никаких отклонений нет. Ребёнок, лежит правильно, но он не хочет покидать лоно матери. Тут было много вопросов. Но все задаваемые вопросы, роженица игнорировала. Не помогали никакие уговоры. Она просто молчала. До крови были искусаны губы, руки. Она не позволяла себе ни кричать, ни стонать. Она хотела умереть. Но умереть хотела после того, как освободиться от позора. Ребёнка, она считала позором. Он не дал ей свершить задуманное, он не захотел родиться, чтобы потом умереть от рук матери.
И только в конце вторых суток мальчик появился на свет.О своём появлении он громко известил всех. Акушерка поднесла мальчика к матери, но та отвернулась. А акушерка во всеуслышание объявила, что ребёнок особый, он меченный. Женя услышала это, как бы издалека. Будто не голос акушерки известил об этом, а голос матери с того света.
Через сутки, когда роженица пришла немного в себя, ей принесли ребёнка, чтобы она покормила. Но Женя даже голову не повернула в его сторону. Она не взяла его. А по этому поведению работники роддома знали, что она  мать, отказывается от ребёнка. Часто бывали такие случаи, что женщина сразу отказывалась от малыша, но когда её уговаривали дать грудь, то она уже ни за что не могла отказаться. И теперь с каждым днём медсёстры и акушеры предлагали покормить мальчика, но Женя ни разу не взглянула в его сторону.
В больнице уже все знали о том, что она хотела родить тайно, и о том, что её в роддом привезли, чуть ли не под конвоем.
А в колхозе только и разговоров было о выходке зоотехника. Досужие языки приплетали невесть, что и невесть с кем загуляла девушка. Но как бы не просчитывали сроки, всё же сходились в одном: не их ребёнок. Привезла откуда-то в подоле.
Озадачен был и председатель. Он корил себя в том, что не сумел расположить к себе девушку. А он считал себя неплохим психологом. Зря считал. Ведь всё могло сложиться по-другому. Теперь он знал наверняка, что уедет Милованова. Не сможет жить среди всех сплетен и домыслов. Через пару дней после родов председатель поехал в роддом, чтобы поговорить с девушкой. Она пока ещё не могла вставать. Роды были тяжёлыми, пришлось накладывать швы, и вставать было не желательно. В палате она находилась одна и, облачив председателя в бахилы и белый халат, врач разрешила 20 минут побеседовать с Миловановой.
Ни на какие вопросы Василия Ивановича отвечать не стала, а только попросила подготовить документы и расчёт. И как бы председатель ни старался разговорить её, ничего не получалось, она просто отвернулась к стенке и молчала. Тогда он вынужден был капитулировать.
Выписывали её через 10 дней. Встречать приехал сам Василий Иванович. Они с женой собрали для ребёнка всё необходимое, даже подарок медсестре, которая вынесла ребёнка, и то предусмотрели.
В дом, к своим бывшим хозяевам она вошла, как совершенно посторонний человек. Не могла она простить Степаниде Матвеевне, что выследила. А то ей было невдомёк, что женщина спасла её от верной смерти. Не выдержала бы она тяжёлые роды в полевых условиях.
Утром рассчиталась с хозяйкой за квартиру, взяла свой чемодан в одну руку, ребёнка в другую, она покинула  временное пристанище, которым стал этот колхоз и деревня с красивым названием «Берёзовка».
Это была как бы и Женя… Но нет, это была совершенно другая женщина.

Глава 9. Выход из положения.

И снова судьба понесла Евгению Милованову в неизвестность. Разве ж для этого  родилась она «меченой», чтобы, как осеннему сиротливому листку под порывами холодного ветра метаться по свету?
Чувствовала, что начинает заболевать. Слишком слабым оказался организм для новых испытаний. Ребёнок плакал, а она не обращала никакого внимания. Она прислонилась к стенке купе и дремала. А плач долетал до неё, как-то издалека. Ей хотелось спать, спать, спать…
Проводница не выдержала и подошла посмотреть на причину крика ребёнка. Она обратила внимание, что женщина вся пунцовая сидит, откинувшись к стенке. Потрогала лоб и ужаснулась. Молодая женщина пылала жаром. Проводница связалась с ближайшей станцией, чтобы подогнали скорую помощь и приготовили носилки. Через час с воем сирены скорая увозила мать и ребёнка в больницу.
Несколько дней Женя бредила, Открылась послеродовая горячка, так эту болезнь называли в народе. За её жизнь пришлось побороться врачам. А мальчик чувствовал себя хорошо. Его поместили в детское отделение, где он был накормлен и досмотрен. Только через неделю Женя пришла в сознание. Пошарила около себя рукой и не нашла ребёнка призадумалась. Что  с ним могло случиться? Неужели она свершила уже то,что задумала?
Но медсестра, обрадованная тем, что пациентка пришла в сознание тут же поспешила её успокоить, что ребёнок жив и, слава Богу, здоровенький, находится в соседнем отделении и скоро мать сможет его навестить.
Но у Жени созрел в голове другой план. В тумбочке она нашла свою сумочку, где были документы и деньги, не было только чемодана с вещами, но это и неважно. У соседки попросила бумагу и ручку. Долго и сосредоточено что-то писала, потом попросила медсестру купить ей конверт.
Как то вечером, когда на посту не было медсестры, она в тапочках в больничной рубашке и халате выскользнула в дверь и просто скрылась. Нашла почтовый ящик, опустила письмо. По дороге попался какой-то магазин. На вешалках висело несколько блузок, ситцевое платье, и ещё какие-то юбки. Трясущимися руками натянула на себя юбку, блузку, какие-то шлёпанцы и подошла к кассиру, рассчиталась. Направилась с больничной одеждой, которую продавец завернула в бумагу к урне, выбросила и поспешила на вокзал. На перроне толпились люди, махали руками пассажирам, которые выглядывали уже в открытые окна. И она вскочила в почти движущийся состав. Проводница замахала руками, хотела вытолкнуть девушку, но поезд дал прощальный гудок и тронулся, унося Евгению снова в неизвестность.
С проводницей полюбовно, с помощью денег решила вопрос.
Через сутки вышла снова на какой-то станции, и снова пошла начинать свою жизнь с чистого листа. Теперь это был уже совершенно другой человек. Уже не было той ласковой, доверчивой и добродушной девушки, готовой в любую минуту, любому человеку придти на помощь. Это была женщина злая, хитрая,готовая встретить любые неприятности. Она готова теперь постоять за себя, готова найти своё счастье. Хватит, она уже настрадалась. Теперь пора пожить для себя. Но в душе сидела совесть, которая исподтишка грызла,нашёптывала разные гадости: что вот найдёт её милиция и заставит забрать мальчонку. И что дальше? Как же она с ним будет жить, ведь она его так ненавидит! А тут сама судьба распорядилась, что случилось так, что ребёнок накормлен и досмотрен, не надо ей брать грех на душу. А в письме адресованному главному врачу больнице она собственноручно отказалась от ребёнка. Она не назвала имени, потому что не хотела даже знать какое имя ему дадут. Попросила, чтобы и фамилия была не её. Так она отрезала все нити, которые могли бы её связать с мальчишкой.

Глава 10.С чистого листа.

И вот снова контора колхоза. У неё названия уже начали мелькать, как в калейдоскопе. Теперь это был колхоз имени Чкалова…сельсовета….района….области….и председатель не молодой уже мужчина, Лемешев Пётр Сергеевич. И снова документы, вопросы. И тут ей повезло. Вакансия главного зоотехника была свободна. И даже в двухквартирном доме одна двухкомнатная квартира была свободна. Председатель посмотрел,что у девушки с собой абсолютно нет никаких вещей, и не стал задавать вопросов, а просто распорядился со склада завезти в квартиру канцелярский стол, раскладушку, постельные принадлежности. Всё осталось после студентов, которые ежегодно приезжали на уборку овощей. Женя с благодарностью взглянула на председателя. Они прекрасно поняли друг друга.
И снова знакомство с фермами, с животноводами. И снова наладка производственных процессов. Для неё всё было уже знакомо. Но появилось и новое. Появилась решительность, вернее уверенность в том, что больше она не станет мотаться по свету. Теперь она прочно пустит корни здесь на этой земле. Хватит! Хватит слёз, обмана. Здесь начинается её новая жизнь. А что человеку надо? Раз есть уверенность, так надо идти к своей цели.
Так прошёл год, затем ещё два…. Женю уважали в колхозе. Она своим трудолюбием, тягой к знаниям добилась неплохих результатов. О колхозе вначале тихо, а потом всё громче начали говорить с высокой районной трибуны о колхозе. Хвалили, естественно, руководителя. Только сам Пётр Сергеевич прекрасно понимал, что благодаря старательному зоотехнику колхоз выходит в передовики по надоям молока, по привесам. И старался поощрять при всякой возможности специалиста. Вскоре в её квартире была уже новая мебель, окна засияли красивыми занавесками, а под окном цвели с весны до поздней осени яркие цветы.
Только вот душа у Жени как бы покинула её. Она ходила, работала, разговаривала, улыбалась, но глубоко в глазах, казалось, в самых затаенных уголках притаилась тоска. И каждый, кто хоть раз заглянул в эти глаза, понимал, что девушка глубоко несчастна. А было ей всего-то 28 лет.
Но никто ничего не знал о ней, она ни с кем не делилась ни радостью, ни горем. Она жила вместе с коллективом, но….отдельно…в стороне…
А ночью подхватывалась и не один раз от истошного крика ребёнка. Посидев несколько минут и окончательно избавившись ото сна, начинала понимать, что это её совесть кричит устами покинутого ею малыша.
Так продолжалось в все эти годы. Потом она не выдержала и однажды решилась поехать в церковь. В детстве иногда с матерью ходила принимать причастие, а вот когда выросла, училась всё время внушали, что Бога нет и не стоит он того, чтобы о нём думать и молиться. А вот тут душа попросилась. Несмело вошла она в храм и в нерешительности остановилась в самом приходе. Так и стояла, боясь сделать лишний шаг, пока к ней не подошла старушка и ласково спросила:
-Доченька, а почему ты не проходишь дальше?
 Женя как бы очнулась и спросила об исповеди. Старушка объяснила, как себя надо вести и что говорить, чтобы исповеди и причастие принесло облегчение. Дождавшись своего часа, Женя несмело подошла к священнику и преклонила голову. И когда тот ласково спросил,в чём она желает покаяться, у Жени впервые за последний год из глаз хлынули слёзы. Она плакала, не стесняясь, а священник, не торопил, только ласково просил попробовать изложить то, что она хотела бы рассказать не ему, служителю церкви, а если бы она стояла пред самим Господом.
И ей показалось, что она видит кого-то доброго, ласкового. Того, кто поймёт и укажет ей дорогу, цель, к которой она давно потеряла тропинку.
Собравшись с силами, девушка более часа рассказывала о своих несчастиях, о своих проступках и просила совета, как ей жить с таким грузом дальше?
Когда слова и слёзы иссякли, она подняла склонённую голову и взглянула на священника, и прочла в его глазах не осуждение, а сострадание. Этот служитель сейчас выступал не в роли судьи, да и какое он имел право судить? Он выступал в роли советчика. Ласково и не навязчиво он посоветовал Жене попробовать отыскать своего покинутого ребёнка. Ведь, если его никто не усыновил, возможно, ей удастся вернуть мальчика, а он будет в своих молитвах просить Господа о помощи своей заблудшей рабе Евгении.
После исповеди Жене немного стало легче. У неё появился какой-то просвет в жизни. И первым делом она написала письмо в больницу, в которой оставила тогда своего ребёнка. Ответ пришёл через месяц. Главврач сообщал, что мальчик был передан социальными службами в детский дом, в какой он не знает.
И Женя начала писать во все детские дома, которые были в республике. От некоторых заведующих получала ответы, а некоторые даже и не ответили. А что они могли ей ответить? Ведь ни имени, ни фамилии у мальчика не было. Она сама отказала ему даже в этой малости. И вскоре она смирилась с тем, что никогда его не увидит.
Боль постепенно притупилась, рана затягивалась, но память не отпускала. Она помнила и отца ребёнка, Кирилла, который так зло насмеялся над ней, над её первой любовью, помнила память и ребёнка, и слова акушерки о том, что «меченый» малыш родился у неё.

Время шло. И вот уже ей 29 лет.Ни семьи, ни любимого человека до сих пор нет.

Глава 11. На съезде колхозников.

А крестьянство собиралась на свой 4-й съезд в Москву. Единогласно делегатом от области была избрана и Милованова Евгения Михайловна, а вместе с ней поехали ещё десять делегатов. Девушка ехала впервые в Москву, но самое волнующее было то, что она должна была выступать на нём. Выступление готовили они с председателем, затем редактировал первый секретарь райкома партии, а в конце приехал из области заведующий сельскохозяйственным отделом, и тот ещё раз откорректировал. И когда Женя взяла в руки тезисы, то испугалась: ничего из того, что ей хотелось донести до коллег, не осталось. Там были только одни лозунги. И она поехала к секретарю райкома и твёрдо заявила, что отказывается выходить за высокую трибуну с таким вот предложенным текстом.
Секретарь долго вёл беседу с областным руководством, затем снова, что то писал, и наконец, отдал напечатанный текст девушке.
А та уже не могла уснутьот волнения несколько оставшихся до поездки ночей. А потом решила говорить своими словами о том, с какими трудностями сталкивается сельское хозяйство, и какие, по её мнению, нужно принять меры, чтобы выполнить ту Продовольственную программу, которую наметила перед тружениками села партия.
Так и случилось. Она вышла за трибуну, вначале очень волновалась, когда приветствовала своих коллег, а потом уверенно высказала своими словами то, что хотела, и сошла в зал под бурные аплодисменты. А через некоторое время ей передали записку. Эта записка была от Михаила, сына бывших хозяев, он назначал ей встречу после очередного заседания. Оказывается, что и Михаил был участником этого исторического события. Исторического, потому, что 4-й Всесоюзный съезд колхозников оказался последним. В стране началась уже перестройка.
Женя волновалась. Как она посмотрит в глаза Михаилу. Что скажет о том, как она покинула его родителей? Но вопрос решился сам собой. Михаил, видимо, следил за ней издалека, и как только делегаты потянулись к выходу, кто-то тронул её за руку. Женя оглянулась, и тут же встретилась с весёлыми глазами Михаила. Он ласково обнял девушку за талию, а затем наклонился и поцеловал в щёку:
-Ну, здравствуй, передовой зоотехник! А, лихо ты выступила. Я просто горжусь тобой. Вместо приветствий и пустых обещаний ты высказала то, что действительно наболело у колхозников. Слишком уж опекают колхозы вышестоящие партийные органы. Порой сидя в кабинетах, они дают такие команды, которые ни в коем разе нельзя принимать к исполнению. Руководитель и специалисты, которых сама же партия и назначила на эти посты, должны принимать решения, и если потребуется, то и нести за это ответственность. Многие делегаты прислушивались к их разговору и согласно кивали головами.
А Михаил подхватил девушку под руку и, спросив у неё разрешения, повёл в ресторан, где уже собирались такие же делегаты, как и они.
Столик для них отыскался. Правда, за ним уже сидели двое: мужчина и женщина. Скорее всего, они также встретились после долгой разлуки, потому что увлечённо рассказывали друг другу, весело смеялись. Вот и Михаил с Женей повели свой разговор. Пока перед ними возник официант, Михаил успел рассказать, что женился. Он приехал тогда к родителям, но не застал Женю, очень огорчился. Переживали и родители. Женя опустила голову, покраснела. Но Михаил, как ни в чём не бывало, продолжал рассказывать о том, что не застав Женю тогда у родителей, он случайно познакомился с женщиной, она ему приглянулась, и вскоре он сделал ей предложение. А ещё он с упоением рассказывал, что у них в семье растёт мальчик, которому уже 4 годика.
Женя не придала значения тому, что мальчику 4 года, а женился, как он сам выразился, года три назад. Она видела, что Михаил очень счастлив и немного даже позавидовала. С ним ей было легко и комфортно. Он ничего не спрашивал, а говорил сам. Он с увлечением рассказывал о своей работе, о новых сортах, о новых задумках. А потом с грустью рассказал, что стареют родители. Мать чаще стала болеть, да и отец уже с каждым годом сдаёт позиции.
Затем Михаил проводил Женю в гостиницу, и пригласил завтра после заседания побывать у них в гостях, посмотреть, как он обустроил своё семейное гнёздышко. Но девушка категорически отказалась. На завтра у них с группой земляков был запланирован поход во МХАТ. Впервые попав в Москву, хотелось что-то оставить для себя на память. А затем в программе был и Большой оперный театр. Так вот и простились они с Михаилом.
На душе было тоскливо. Все люди, которые её окружали, были счастливы, а вот только она, Женя……


Глава  12. Начало перемен.

Сегодня Кирилл вернулся с работы пораньше. Мать ещё была на работе. Решил сам себе приготовить ужин. Начистил картошки, поставил варить. Из холодильника достал селедку. Пока варилась картошка, включил телевизор. В 18 часов передавали  последние новости. В Москве проходил 4-ый Всесоюзный съезд колхозников.  Кирилл достал из холодильника бутылку водки и пошёл за стаканом.
Что говорилось по телевизору, он слушал невнимательно. Но, когда прозвучали слова диктора: «На слете выступали передовики сельского хозяйства, говорили о своей работе, делились опытом, говорили  о нуждах и проблемах  сельских тружеников. Одним из самых ярких выступлений было выступление главного зоотехника колхоза имени Чкалова Миловановой…»
При упоминании этой фамилии Кирилла словно током ударило. Он тут же вернулся в комнату и уставился на экран. Шел репортаж из зала, где проходил съезд. К трибуне шла молодая женщина. Кирилл сразу узнал ее.
Женя!!! Не может быть!
Вот она уже на трибуне и начинает свое выступление. Теперь уже сомнений не было. Ее голос он узнал бы из тысячи. О чем она говорила, он не вникал, а только не отрывая глаз от экрана, смотрел на нее.
Кадр сменился, диктор продолжил рассказ о съезде, а Кирилл так и стоял, и в ушах у него продолжал звучать до боли знакомы голос Жени.
Женя, Женечка, милая моя. Ты объявилась. Значит, есть какой-то шанс разыскать тебя. Я  подниму на ноги все районы, обзвоню все  колхозы, но я найду тебя. Ах, как жаль, что я пропустил мимо ушей название колхоза. А может этот репортаж  повторится в  программе «Время»?
Он даже забыл, зачем он шел на кухню, а когда вспомнил, то, проходя мимо зеркала, взглянул на свое отражение. Взглянул и ужаснулся. Из зеркала на него смотрел опустившийся до крайности уже немолодой мужик: весь помятый, не стриженный, небритый, с отекшим лицом и мешками под глазами, в какой-то мятой и вылинявшей рубашке, в мятых брюках с пузырями на коленях. Это он-то, бывший первый парень на деревне, самый завидный жених? Сейчас ни одна девка в колхозе, даже Машка, в его сторону и не смотрят. Да еще, наверное, Анфиска растрепалась, что у него уже и не маячит.
Все! С пьянкой нужно завязывать! Нужно привести себя в порядок и найти Женьку. Без нее у меня жизни не будет, – твердо решил он.
Но одно дело принять решение, а другое дело его исполнить.  Сразу отказаться от выпивки оказалось не так просто. Отравленный алкоголем организм требовал свое. Сейчас у него хватило силы воли поставить бутылку обратно в холодильник, но хватит ли  силы воли завтра?
Кирилл дождался 9 часов и внимательно посмотрел программу «Время». Но на этот раз о съезде говорили только вскользь, репортаж не показывали. А ему так хотелось еще раз увидеть Женю. В этот вечер спать он лег на трезвую голову. Долго не мог уснуть, ворочался. Перед глазами так и стояла Женя на трибуне.
Утром проснулся с больной головой. По привычке хотелось похмелиться, но он пересилил себя. Умылся, побрился.
- Мать, есть у меня рубашка поприличней, а то эта уже стала как тряпка?
Лидию Тимофеевну несколько удивило то, что Кирилл, вдруг, стал заботиться о своей внешности, но она сказала:
- Я давно уже тебе твержу, чтобы ты сменил ее, а ты как влезешь в одну, так ее с тебя силком не стянешь. Посмотри в шкафу. Там есть синяя в клетку.
Кирилл критически посмотрел на свои брюки. Зайду в сельмаг, посмотрю брюки. Если тут не подберу, придется в воскресенье съездить в райцентр, - подумал он.
По дороге на работу он напряженно думал, как и с чего начинать искать Женю. Номера телефонов колхозов своего района Кирилл помнил еще по своей прежней работе. Но вряд ли Женя осталась в этом районе. Скорее всего, она уехала куда-то дальше. Но куда? Может позвонить в областное управление сельским хозяйством и там спросить, была ли в составе делегации на съезде от области Милованова? И если была, то от какого колхоза? А если была она от другой области?...
Этот случай положил начало физического и морального выздоровления Кирилла. Сразу отказаться от выпивки не получилось. Пришлось брать себя в руки, и теперь только по выходным  он уже давал волю своей дурной привычке. Стал он больше следить за собой, стричься и бриться вовремя, ходить аккуратно одетым. И дела на работе пошли лучше.
Но все это время его не покидала надежда отыскать Женю. Что он только ни делал. И обзванивал колхозы, и писал в  областные управления сельским хозяйством. Но отовсюду приходили ответы: таковой не значится.
Шли годы, Кирилл на работе был уже на хорошем счету. Ушел на пенсию Николай Иванович. На его место приехал новый председатель. Главный инженер ушел в район с повышением. На его место никого не прислали. Тогда новый председатель предложил Кириллу временно возглавить инженерную службу. Кирилл согласился и с жаром взялся за работу. Вспомнились прежние навыки,  и работа в колхозе пошла на лад. Вскоре его утвердили на этой должности.
Теперь он чаще бывал в районе, что давало ему больше возможностей для поисков Жени. Но пока найти ее ему не удавалось.

Глава 13. Знакомство.
 На следующий день после заседания, делегаты из их области под руководством энергичной женщины, которая возглавляла их состав, поехали во МХАТ. Там шёл спектакль «Женитьба Бальзаминова».
Рядом с Женей сидел мужчина лет около 35.Ещё по пути в Москву, когда Екатерина Михайловна знакомила их участников между собой. Обратила на него внимание. Это был мужчина выше среднего роста. С серыми внимательными глазами. Костюм был подобран со вкусом, рубашка гармонировала с костюмом. Ботинки начищены так, что в них можно было смотреться, как в зеркало. Женя напрягла память и, кажется, вспомнила, что зовут его Игорь Удобкин, и что он работает в районном управлении сельского хозяйства несколько месяцев, а перед этим работал главным агрономом в колхозе. Показатели в растениеводстве были высокими, по урожайности колхоз занимал первое место, и вот за эти заслуги его и избрали делегатом на съезд.
В антракте он подхватил Женю под руку и повёл к буфету, где ловко пристроился где-то впереди и вскоре с улыбкой преподнёс ей мороженое. Они договорились называть друг друга на  «Ты» и это им удавалось легко.
В следующий вечер они снова были вдвоём. На всю группу билетов в Большой театр на хватило, а Игорь, узнав, что у Жени есть билет, добыл билет и себе. и снова сидели рядом. В антрактах мужчина, как бы между прочим, поведал о себе, что не женат, что был когда-то женат, однако жена городская и не выдержала суровой сельской жизни и давно уже проживает в городе и, кажется счастлива. Детей у них не было, не успели просто. Как он пошутил, что за работой совершенно некогда было думать, может и к лучшему. А затем поинтересовался, есть ли муж у Жени?
Та с улыбкой ответила, что не успела обзавестись мужем потому, что за работой некогда. Так они, шутя легко и свободно, провели эти два вечера вместе. Ехали домой в одном купе.
Женя ловила на себе его внимательный взгляд, и……ей было приятно.
По приезде в колхоз начались рабочие будни. Несколько раз председатель собирал бригадные собрания на которых Женя рассказывала о Москве, о съезде, о том, какие задачи поставлены перед тружениками села.
А однажды в колхоз приехал Игорь Удобкин. Побывав у председателя в кабинете, он отыскал Женю и прямо сказал, что скучал и думал о ней. Женя не скрывала, что также думала об Игоре.
А через пару месяцев двое молодых людей посетили ЗАГС и получили свидетельство о браке. Игорь без сожаления покинул тёплое место в районе, а переехал в колхоз к жене, и возглавил отрасль растениеводства. Теперь председатель потирал руки от того, что двое прекрасных специалиста возглавляют ведущие отрасли в колхозе и сделал всё возможное, чтобы молодые люди чувствовали себя комфортно. Вскоре семье по решению правления выделили большой новый дом.
А через девять месяцев Женя благополучно родила девочку. Игорь от счастья был на седьмом небе. Он боготворил своих девочек, и предложил Жене назвать дочь Милой. Женя сразу согласилась. Ей было легко с Игорем. Если бы её спросили, любила ли она Игоря, то вряд ли она смогла бы ответить утвердительно. Скорее всего, она грелась в лучах его любви. А что он любил Женю, то в этом не приходилось сомневаться. Он любил в ней всё, начиная от кончиков пальцев ног, которые целовал, до кончиков бронзовых волос, в которых он утопал при любом удобном случае.
Он с нетерпением ожидал ночи, которые старался превратить в незабываемое представление. Каждая ночь отличалась от последующей своим сценарием, которые он заранее не продумывал, но они приходили во время их близости.
Женя ему подыгрывала и ни разу не отказала в близости. Не сказать, что ей было плохо с Игорем. Нет! Иногда она испытывала блаженство. Но почему-то, когда испытывала его, то перед глазами непременно вставал тот, первый мужчина, и все мысли были заняты им. И когда Игорь доводил её до той сладостной вершины, то на ней она оказывалась….с Кириллом.
А любящий муж ни о чём не догадывался. Он холил и лелеял своих дорогих девочек. На работе также дела шли хорошо, как и ожидал председатель.

Глава 14.А годы, как метелица..
Незаметно пролетели годы. Ни разу за годы совместного проживания никто не слышал о том, чтобы семья Удобкиных, когда-либо скандалила, или кто-то произнёс в адрес другого, какие-то оскорбительные слова. Эта семья являлась примером для всего колхоза, потому, что отношения строились на взаимном уважении. Вот в таком духе воспитана была и их единственная дочь Мила, которая успешно окончила среднюю школу и поступила в Московский финансово-юридический университет, и уже была на третьем курсе.
Но тут скоропостижно скончался Игорь. Ничего не указывало на беду. Он никогда не жаловался на своё здоровье, а тут пришёл с работы и вместо того, чтобы поужинать прилёг на диван. Пока Женя занималась домашним хозяйством,он тихо скончался. Игорю было 53 года.
 Дочь очень переживала потерю отца, но у неё была своя студенческая жизнь, со своими заботами переживаниями и, конечно же, молодость.
А у Жени ничего не осталось, никакой надежды. Всё осталось в прошлом. Теперь она всё чаще задумывалась над тем, что она всё-таки любила Игоря. Любила не так бурно и страстно, как Кирилла, но любила, какой-то особой любовью. И его потеря тяжело далась. Она как бы и ростом стала ниже и весёлые искорки, которые украшали её глаза, куда-то исчезли, да и домой не хотелось теперь бежать после работы. Свет померк.
Теперь только ждала, когда её навестит Мила. А это было не часто. Всё чаще стала женщина задумываться над тем, зачем всё-таки создан человек?Ведь никакой радости от своего существования она практически и не видела. Те насколько лет, которые она счастливо прожила с Игорем, пролетели, как метелица, оставив холодную пустоту в душе.
Однажды, придя с работы, во дворе заметила незнакомую машину. Сердце тревожно защемило. Женя быстрым шагом почти вбежала во двор. А навстречу радостная и счастливая выбежала её Мила. И столько радости было у них от этой встречи, что Женя не сразу обратила внимание на молодого парня, который стоял в сторонке и застенчиво улыбался, наблюдая за их встречей.
Чем-то родным и близким повеяло на женщину от этой улыбки. Она словно уже видела этого парня, со светлыми волосами, которые не были коротко пострижены, как у деревенских парней, а чуть ли не доставали плеч, красиво укладываясь волнами. И глаза голубые, как небо в весенний день.
Мила опомнилась первая и весело представила парня матери:
-Мама, а это Роман, мой хороший знакомый. Он ехал к своим, бабушке и дедушке в деревню, и по дороге подкинул и меня. Не волнуйся он скоро уедет.
Женя улыбнулась и парировала дочери, что она не настолько молода, чтобы волноваться при виде молодого и красивого парня.
Общение сразу приняла лёгкую беззаботную форму. Женя стала собирать на стол, а молодые люди прошли в сад. Мила с увлечением показывала и рассказывала Роману, где какие сорта яблонь и груш произрастают. Это она переняла от своего отца. Они вместе с ним сажали сад, а затем за ним ухаживали.
Роман захотел умыться с дороги. Лето стояло жарким, а дорога была не близкой. Мила принесла из дому полотенце, а Роман разделся до пояса и подошёл к умывальнику, который находился рядом с колодцем. Женя достала из колодца ведро холодной воды и смеясь начала поливать ему на спину. Молодёжь весело смеялись и только брызги летели в разные стороны. Женя шла уже приглашать молодёжь к ужину, когда невольно взгляд остановился на спине у Романа. На правой лопатке отчётливо проступал родимый знак в виде подковы. Даже по размеру он совпадал с таким же знаком, как у неё.
Женщина чуть не потеряла сознание. Тысячи мыслей пронеслось в голове. Кто этот парень? Откуда у него этот знак? Что он делает здесь у неё во дворе? Видимо она потеряла счёт времени, так как дочь уже беспокойно тормошила её:
-Мама, мамочка, очнись! Да, что с тобой? Тебе плохо, мама?
Кое-как Женя пришла в себя и натянуто улыбнулась, пригласила молодёжь за стол.
Та лёгкость, возникшая в первое время общения, куда-то улетучилась. Над столом повисла неопределённость. Рома как-то сразу почувствовал себя чужим и ненужным. Он вопросительно посмотрел на Милу и,поблагодарив за ужин, начал собираться в дорогу.
Женя встрепенулась, и стала отговаривать делать это. Ведь на дворе вечер, зачем ночью ехать куда-то, если в доме полно место, чтобы хорошенько отдохнуть, а завтра продолжить свой путь.
Мила с радостью поддержала мать.
И тогда Женя решилась спросить у Романа, кто его бабушка и дедушка и где они проживают. А когда услышала знакомое название деревни «Берёзовка» и фамилию Журавлёв, то поняла: перед ней сидит сын Михаила.
Но как тогда такое может быть…..этот родимый знак…..Она уже ничего не могла соображать.
Перед сном пригласила Милу на разговор.
-Доченька, я понимаю, что теперь молодёжь рано вступает в интимные отношения. Это не то, что было раньше, когда девушка хранила верность  будущему мужу. Но я хочу тебя попросить об одном: пожалуйста, воздержись, не отдавайся  пока Роману.
Девушка вся зарделась от таких материнских слов.
-Мамочка! Да, как ты могла только подумать об этом! Мы с Ромой просто друзья. Ни у меня, ни у него насчёт этого никаких мыслей даже не было.
Женя с облегчением вздохнула и как всегда на ночь, пожелав спокойной ночи, поцеловала.
А утром сняла с расчёски, которая лежала на трюмо несколько длинных светлых волос и тщательно завернула в бумагу.

Глава 15. Новые неприятности.

Вскоре с оказией Женя попала в областной центр, где отыскала генетическую лабораторию и сдала на анализ свой волос и то, что сняла с расчёски Романа. Через месяц получила письмо. Дрожащими руками разорвала конверт и…увидела то, о чём подозревала: Роман был ей сыном. Подтверждением тому был результат, что на 99.999999 процентов она является его матерью.
Руки дрожали, сердце выбивала какую-то непонятную дробь, оно готово было выскочить из груди. Что делать? Как сказать об этом своей дочери? И как она теперь, узнав эту страшную правду, отнесётся к ней? И понеслись, сменяя друг друга бессонные ночи. Однако решения так и не находилось.
А тут и весна подоспела.Такой весны в этих краях давно не видели даже долгожители.
После морозной и снежной зимы как бы началась весна. А началась она обычно, как всегда: с крыш днём капало. Это снег таял на солнышке, а потом ночью, подмораживало, и с крыш свисали сосульки. Под воздействием тепла снег начал бурно таять, стекая мелкими шумными ручейками в большие реки. Тут это Западная Двина. Она постепенно наполнялась этими вешними водами и понемногу выходила из берегов, затапливая луг. Это радовало жителей. Значит, будут на этом месте бушевать сочные травы. Значит, будет скот сытым. Значит, будет молоко и мясо.
Однако вскоре солнце скрылось за тучами. Сутками шёл беспрерывный дождь.
Давно не осталось, даже в ложбинах снега. Его весь смыло. Но дождь не прекращался. Если не лил, как из ведра, то моросил, как из сита.
Все с беспокойством поглядывали на канцелярию, которая была там, высоко над всеми. Если не вслух, то про себя спрашивали:
-Не уснули ли там, работнички? Ведь нам, крестьянам, пахать пора давно, а тут ног из липкой глины нельзя вытащить.
Корма подошли к концу. В прошлые годы скот уже выпасался на сочных пастбищах, а тут никакого просвета не было. Из райкома партии, райисполкома и управления сельского хозяйства ежедневно приходили телефонограммы с требованиями немедленно выгонять коров на пастбища. И не просто так, а на круглосуточное содержание. Женя, как могла,противилась таким указаниям. Она приняла меры, и корма перебрасывали с одной ферму на другую, но они катастрофически подходили к концу.
Накануне 9 мая установилась кое-какая погода. Дождя пока не было с утра, тучи стремительно уходили на запад, и председатель вызвал Женю в кабинет, дал распоряжение о выгоне стада коров из животноводческого комплекса на пастбища.Женщина и сама понимала, что далее сопротивляться бесполезно и, выйдя из кабинета, направилась на комплекс. Ветер усилился. Женя с беспокойством посматривала на небо, тучи снова сгущались, и она, скрепя сердце, выдала команду на выгон.
Простоявшие на привязи коровы, почуяв свободу, начали выписывать всевозможные круги. Они, то удалялись от фермы, то снова приближались. А на улице разразилась настоящая буря. Ветер рвал,метал, гнал скот перед собой подальше от фермы. Стало темно и холодно, начался ливень. Люди не могли уже управлять стадом. Нашлась среди животных одна лидер,которая подняв хвост трубой, направилась к реке и как безумная бросилась в холодную воду. Остальные последовали её примеру.
Люди бессильно стояли не берегу, а скот уносило течением всё дальше и дальше.некоторые, но их было совсем немного из 300 оставшихся, остановились на берегу и глядя в небо ревели так, что было жутко. К вечеру несколько трупов животных прибило к берегу. Несколько обессиленных животных выкарабкались на тот берег. На следующий день полуживых коров загружали в автомашины и отправляли на мясокомбинат. В одночасье комплекс из 300 голов коров перестал существовать.
И теперь из райцентра начали ездить в колхоз ревизоры, следователи. Пожаловал и сам прокурор. На главного зоотехника «шили» дело. И никому не хотелось взять на себя часть вины. Даже председатель затаился в своём кабинете и молчал. Ревизоры насчитали большой убыток, выраженный в деньгах, который повесили на Удобкину Евгению Михайловну - главного зоотехника. В случае неуплаты ей грозило тюремное заключение.
А как она могла выплатить такую сумму денег? Просчитала, что если продаст всё своё имущество с молотка, останется в одном белье, то не покроет и третьей части убытка. И тогда она приняла решение…..

Глава 16. Хорошо то, что хорошо кончается.

Женя написала письмо  дочери. В нём она подробно изложила всю свою неудавшуюся жизнь. Рассказала о том,как однажды приняла решение и оставила в больнице беспомощного мальчика с родимымпятном на правой лопатке. Как потом искала и не нашла его. Как успокоилась. А ещё о том, что Роман, с которым она приезжала прошлым летом и есть её родной сын, а,следовательно её, Милы, сводный брат. О том,как она любит доченьку и просит у неё прощения за то, что уходит из этого мира. Она очень устала бороться. Написала, что не по её вине она оставляет дочь нищей. Так случилось, а ответственность возложили на неё. Теперь, после её смерти всё имущество пустят с молотка, чтобы как-то покрыть убытки в колхозе.
И ещё Женя просила прощения у своего сына. Она писала, что даёт себе отчёт в том, что нет ей прощения ни перед Богом, ни перед сыном. Она только рада тому, что его воспитали такие замечательные люди, как его приёмные родители. Ей привелось в жизни знать их. Она просила Романа не оставить сестру без поддержки, а помочь устроиться в жизни. А к письму приложила генетическую экспертизу.
Женя приготовила и одежду в свой последний путь. Отыскала в шкафу приличное платье, почти новые туфли, платок, положила всё на видном месте, а поверх всего положила это письмо.
 Она торопилась. Она знала, что в указанный срок не внесла деньги и вскоре за ней приедут, чтобы с сиреной увезти туда, где содержат преступников. Было горько осознавать, что так завершился её жизненный путь.
 Женщина встала перед иконой Иисуса Христа и начала свою исповедь. Она ничего не забыла. Перед ней всплывали, как живые картины её земного бытия. Она не искала виновных. Она считала виноватой во всём только себя. А в конце попросила у него прощения, что не донесла свой Крест до конца. Просто она обессилила. И попросила за свою дочь, чтобы Он не оставил её без своего покровительства.
Встав с колен, Женя почувствовала себя совершенно спокойной. Она очистила перед смертью свою совесть и уже спешила скорее туда, где возможно ожидает её Игорь и мать.
Нашла верёвку, зашла в чулан, где хранились ненужные вещи, прицепила петлю, и только хотела оттолкнуть табурет, как чьи-то сильные руки удержали её от последнего движения. Открыла глаза и увидела перед собой Романа. Он был бледен и дрожащими руками снимал петлю с её шеи, затем взял на руки и перенёс на кровать. А та порывалась куда-то идти, отталкивала, как безумная Романа, сознание её было, как в тумане.
-Евгения Михайловна. Вы лежите спокойно. Или вы хотите, чтобы я тотчас отправил вас в больницу? Но там вас просто так не отпустят, вас будут исследовать на вопрос адекватности. Вы же только что совершили, вернее, пытались совершить суицид. Что заставило вас сделать это? Может, Вы мне расскажите? Нет на свете ничего такого, ради чего надо кончать свою жизнь.
И Женя, глотая слёзы, поведала своему сыну, который ещё не знал об этом, историю со скотом. А потом, потом…попросила почитать письмо, которое лежит на столе.
Роман долго всматривался в послание. Так вот, оказывается,в чём причина того, что Мила отказывает ему в близости. Мила его сестра. Она знала об этом и молчала…хотя, нет, не знала..женщина пишет ей только теперь, накануне своей смерти.
А его сегодня,как будто кто толкал, чтобы ехал быстрее, быстрее. И он гнал. Выжимая из своей машины всё, что мог. Накануне договорились с Милой, что уедут вместе, но его на три часа задержали в прокуратуре и девушка, не дождавшись, уехала общественным транспортом.
И вот он подгоняемый неведомой силой, заскочил в дом и сразу увидел её,мать Милы, в которой ещё теплилась жизнь. Он спас её буквально за несколько секунд до той черты. После которой обратно не возвращаются.
Время шло оба молчали. И тут с радостным криком в дом ворвалась Мила. Ничего не подозревая, она бросилась к матери. Обняла, поцеловала. Затем подбежала к Роману и обвилась вокруг него. И только теперь с подозрением уставилась на них. Она переводила взгляд с матери на любимого человека. Затем заметила в руках Романа письмо и выхватив начала читать. Перескакивая с одной строчки на другую.
Вскоре девушка побледнела. Из глаз потекли слёзы. Она была в шоке. В шоке от того, что чуть не потеряла свою дорогую мамочку. А ещё от того,что вместо любимого в одночасье приобрела брата. Она опустилась перед матерью на колени, спрятала своё личико у неё на груди и разрыдалась. Мать поглаживала свою маленькую девочку по головке, приговаривая:
-Милочка, дорогая девочка. Всё у нас будет хорошо, ведь благодаря Роману, всё закончилось хорошо.
А Роман уже видел, как юрист, что ему предстоит нелёгкое дело. Но он приложит все свои знания, максимум усилия, чтобы….чтобы….мать…В голове возникла и теперь никуда не уходило это слово «Мать»….
Чтобы мать признали невиновной.

Глава 17. Помощь сына.

А у Романа уже возник в голове план, как спасти мать от неприятностей. О себе, о своих ощущениях он пока не задумывался. Об этом подумает немного позже. А думать было о чём. Ведь он даже и не подозревал, что отец и мать у него приёмные. Они так заботились о нём, так его любили, что Роман никогда не мог их заподозрить в какой-то неискренности.
Оказывается,мать с ними была знакома. Если бы она тогда не сбежала от дедушки с бабушкой, своих хозяев, то возможно, они с отцом и поженились бы…Ведь  Михаил, дал явно понять, что вернётся к ней через пару месяцев с предложением. Но сколько сейчас не думай об этом…всё напрасно. И Роман, оставив Милу с матерью, наказав ей строго следить, чтобы та не вздумала повторить суицид, уехал в райцентр.
Там он встретился с ревизорами,юристами, с начальником управления сельского хозяйства. Проверил журнал отправки корреспонденции, в частности телефонограмм, с требованием немедленной выгонки скота на пастбища, просмотрел метеосводки. Об ухудшении погоды метеослужба района колхоз не предупреждала. А это уже было кое-что. У него вырисовалась ясная картина того, что мать, не виновата в случившимся. Это стечение всех обстоятельств повлияло на исход события. Зашёл в прокуратуру. Там он долго доказывал о том, что дело, которое было открыто на Удобкину Евгению Михайловну, шито белыми нитками. Он грамотно и аргументировано разбивал все доводы прокурора. И в конце концов, тот согласился, что…да…не одна она виновато в случившимся. Не малую роль, конечно, сыграло и то, что этот молодой и настырный следователь был из Москвы. И тут никакая «халява» не проскочит, это прокурор знал точно.
По крайней мере, Роману удалось остановить ход этой лавины, которая надвигалась на мать. Ему надо было уезжать, работа требовала, однако он пообещал, что будет следить за ходом доследования, и сам выступит в роли адвоката.
Через месяц состоялся суд, который признал главного зоотехника Удобкину Евгению Михайловну косвенно виноватой в случившейся трагедии. Было рекомендовано правлению колхоза взыскать с неё годовое материальное вознаграждение. Как и обещал Роман, он выступил в этом деле адвокатом, с чем успешно  и справился.
Радостные мать и сын покинули зал заседания. А дома их уже ждал празднично накрытый стол. Это Мила постаралась порадовать своих родных людей.
А Роман чувствовал себя не менее счастливым, чем эти две женщины. Он был счастлив не только от того, что восстановил справедливость, а ещё и оттого, что проникся уважением к этой женщине, с такой нелёгкой судьбой. Он не был на неё в обиде, он понял, что тогда, очень давно произошло что-то такое, о чём он непременно должен узнать. Почему случилось так, что двое любящих людей в одночасье стали совершенно чужими? Он, как юрист, хотел заглянуть в корень проблемы. Но об этом он никому не говорил. У него созрел план и давно, ещё тогда, когда только узнал, о том, что он является сыном Евгении.

Глава 18. Вот и встретились два одиночества….

А в планах у него было непременно отыскать своего биологического отца. После праздничного стола, Женя пошла отдыхать. В последнее время она всё время находилась под напряжением, нервы совсем расшатались. Она никак не могла простить себе эту выходку с суицидом. Ей было неловко смотреть детям в глаза. А с другой стороны, может и надо, чтобы такое случилось. И снов на память вставали слова покойной матери, где она предупреждала сохранить ребёнка. Вот мы говорим, что ничего нет на том свете. Теперь Женя уже в глубине души верила в то, что всё в жизни предопределено. Мы не знаем сами, но случается именно так, как и должно. Ведь и болезнь тогда ей была ниспослана для того, чтобы сохранить жизнь мальчику. Значит и её жизнь кому то нужна, раз теперь этот мальчик спас её жизнь. Как всегда вопросов было много, а ответов на них не было. Она задремала под весёлый смех своих детей. Была ли она счастлива? Да! Теперь она была счастлива.
А Роман уговаривал Милу сделать небольшое путешествие вместе с ним, чтобы разыскать его отца Кирилла. Мила согласилась. У неё было несколько свободных дней, и она с удовольствием проведёт их вместе с братом. Им вдвоём было легко и весело. О многом хотелось переговорить. Да и места иные интересно было созерцать вдвоём, чтобы потом делиться впечатлениями.
Роман к тому времени уже выяснил со своими приёмными родители, как они и почему его усыновили. Оказалось, что приёмная мать работала в той больнице, куда попала Женя. Ей очень понравился этот спокойный мальчик, у которого на плече было родимое пятно. Своих детей у неё не могло быть. У неё был с рождения порок сердца. Совсем случайно, она встретилась с Михаилом, когда тот возвращался от родителей не в лучшем настроении. Дома ему рассказали о странной беременности квартирантки, и о её исчезновении. А он ехал с надеждой, что Женя согласится стать его женой. Вот тут и встретился с Надеждой, теперешней женой. Та и поведала Михаилу о мальчике. Тогда они решили пожениться и усыновить ребёнка. Так в любви и нежности вырос Роман.
Теперь Мила могла спокойно оставлять мать одну. Женщина полностью пришла в себя. И, пообещав скоро вернуться, дети укатили.

Глава 19. Встреча Кирилла с сыном

Прошло еще несколько лет. Кирилл продолжал искать Женю, посылал письма в разные инстанции, месяцами ждал ответа. Но надежду найти ее он не терял, хотя иногда задумывался. Ведь столько лет прошло. Могла же она за это время и замуж выйти и нарожать кучу детей. Ну и что будет, если он ее найдет? Зайдет к ней в дом, а она скажет: «Кирилл, познакомься, это мой муж, а это мои дети» Не могла же она столько лет хранить ему верность после того, как он с ней поступил.
Но тут появились сомнения и надежды. Может он ее не так ищет? Ищет он ее по фамилии Милованова, а она теперь уже под другой фамилией, под фамилией мужа? Тогда шансы найти ее еще больше уменьшаются. Но в то же время после стольких лет на съезде колхозников она выступала под своей девичьей фамилией…
И вот однажды во время таких его размышлений к нему в кабинет заглянула Олечка, бессменный секретарь председателя. Ее по-прежнему все звали Олечка, хотя этой даме было уже давно за сорок.
- Кирилл Ильич, к вам пришли, говорят по личному делу.
Кирилл удивился: какие у него могут быть с кем-то личные дела.
- Приглашай!
В кабинет вошел хорошо одетый молодой мужчина лет 23-25.
- Добрый день, Кирилл Ильич, меня зовут Роман Михайлович, и мне бы хотелось поговорить с вами по личному делу, если позволите.
- Я вас слушаю.
- Кирилл Ильич, дело очень деликатное, и мне не хотелось бы о нем говорить с вами в такой официальной обстановке. Если вы не возражаете, мы с вами могли бы поговорить на улице.
Хозяин кабинета недоуменно пожал плечами, поднялся со своего места и пошел к выходу, пропуская впереди себя неожиданного гостя.
Они вышли из конторы. Рядом был небольшой садик со скамейками, служивший курилкой. Дело в том, что и старый председатель и новый терпеть не могли, когда в конторе курили. Даже зимой приходилось выходить курить на улицу. Сейчас в курилке никого не было. Они сели на скамейку.
-  Так я вас слушаю.
- Кирилл Ильич, вам что-нибудь говорит фамилия Милованова?
Кирилл при упоминании фамилии Жени вздрогнул и даже не нашелся, что ответить сразу, а потом сказал:
- Да, знаю, она когда-то работала у нас в колхозе главным зоотехником.
- А при каких обстоятельствах она уехала из колхоза?
- Роман Михайлович, мне бы не хотелось этот вопрос обсуждать с посторонним…
- Дело в том, Кирилл Ильич, что я не посторонний. Евгения Михайловна моя мама. И я сам только недавно узнал об этом. Я прекрасно знаю вашу историю о том, как вы любили друг друга, как готовились к свадьбе, а потом почему-то вдруг отказались.
От этих слов Романа у Кирилла перехватило дыхание. Сердце пропустило пару ударов, а потом застучало снова с бешеной силой. Рой мыслей сразу пронесся в голове у него. Роман сын Жени, значит, Женя нашлась. А если он сын, значит она замужем…
- Роман Михайлович, а кто ваш отец?
- Как утверждает Евгения Михайловна, биологическим моим отцом являетесь вы, Кирилл Сергеевич. Но своим отцом я считаю другого человека, который вырастил и воспитал меня и дал мне свою фамилию и своё отчество.
Для Кирилла это был новый удар. Роман его сын… И что же теперь делать? А Роман продолжал.
- После вашего отказа от свадьбы Евгения Михайловна уехала куда - глаза глядят от позора. Устроилась работать в другом месте. Там она поняла, что беременная. Ребенка она не хотела, аборт вовремя сделать не успела. Пришлось тайно рожать. Так я появился на свет, ненавидимый матерью. Она отказалась от меня, оставив в больнице. Потом меня усыновили бездетные Михаил Григорьевич и Надежда Прокофьева. Я вырос в их семье и до недавнего времени считал их своими родными отцом и матерью. И только недавно случай мне помог узнать, что они были для меня приемными родителями. Позже Евгения Михайловна вышла замуж и родила девочку. Так что у меня еще есть и сестра. Мы встретились случайно, полюбили друг друга, не зная о наших родственных связях. Когда мы с ней приехали к Евгении Михайловне, она случайно по метке на моей лопатке узнала меня. Затем экспертиза подтвердила наше родство. Так внезапно я приобрел родную мать и сводную сестру, которую считал уже своей девушкой. Мать мне рассказала всю эту историю, которую я сейчас поведал вам.
Кирилл слушал сына с замиранием сердца. Он ни на секунду не сомневался, что Роман именно его сын. У него, как в кино, проходила перед глазами такая нелегкая жизнь бедной Жени с такой сложной судьбой. И это все из-за него… Аведь все это мать… она его настраивала против Жени. Наконец он спросил:

- А мама, вернее Евгения Михайловна, так и живет с твоей сестрой?
- Нет, мама живет одна, муж ее умер год назад, а сестра сейчас учится в Москве в университете. Мама по-прежнему работает в колхозе.
- А ты как, … сынок?
Последнее непривычное слово Кирилл едва выдавил из себя.
- Я окончил университет, работаю и живу в Москве. Работаю юристом.
- А знаешь, Рома, поехали сейчас домой! Все это ты расскажешь своей бабушке, будь она неладна. Пусть узнает из первых уст, что она тогда натворила.

Роман усмехнулся.
- Я ведь не один приехал. Мы приехали с моей сестричкой. Она решила пока что побродить по местам, где когда-то ходила мать. Она не должна уйти далеко. Сейчас я её позову.
А Мила уже и сама подходила к машине. Она с интересом рассматривала мужчин. Они так здорово были похожи. Она поздоровалась, и назвала себя. Кирилл смотрел и не мог не узнать черты своей бывшей невесты Евгении. Этот поворот головы, эти ямочки на щеках….Сердце бешено колотилось в груди. Надо же какой сегодня прекрасный день! Столько сюрпризов!
Они сели в машину Романа, которую он оставил недалеко от конторы, и поехали домой.
Мила осталась в машине. Они с Ромой решили, что ей в эти семейные разборки влезать не стоит.

  Лидия Тимофеевна была дома, ей нездоровилось, и она сегодня не пошла на работу. Застали они ее, она что-то стряпающую на кухне. Вышла, вытирая руки о фартук.
- Вот, бабушка, знакомься. Это твой внук и мой сын Роман.
Она замерла и с удивлением уставилась на молодого мужчину, вошедшего вместе с Кириллом. Потом пошатнулась и присела на табуретку, схватившись за сердце. Зная эти материнские фокусы, Кирилл спокойно взял с полки валокордин, накапал в рюмку 30 капель, долил из чайника воды и подал матери.
Затем они прошли в комнату, и Роман снова повторил всю историю жизни Жени после ее отъезда из колхоза. Лидия Тимофеевна слушала Романа, низко опустив голову, а потом вдруг спросила у Кирилла:
- Кирилл, а ты уверен, что он твой сы…
Но тут же осеклась, поймав на себе уничтожающий взгляд сына. Но тут вступился Роман.
- Хотя я почти на 100% в этом уверен, у меня нет оснований не доверять словам матери, но мне самому интересно, я готов участвовать в тесте на проверку отцовства Кирилла Сергеевича.
- В этом нет необходимости, сказал Кирилл, - я хорошо знаю Женю, и нисколько не сомневаюсь в правдивости ее слов. Роман мой сын! Вот теперь полюбуйся, мать, что ты натворила! Ты искалечила жизнь Жени и мою!
- Я понимаю, что были тогда такие обстоятельства, - попытался смягчить обстановку Роман.
- Какие там обстоятельства! – кипятился Кирилл. – Это все ее: «Она тебе не пара, она такая, она сякая. Тебе нужна другая…» Довыбиралась! Сломала жизнь и мне и Жене, и сыну. И самой не пришлось нянчить внуков. А все твой материнский эгоизм!
Лидия Тимофеевна слушала гневные слова сына и понимала, что он полностью прав и от сознания собственной вины становилось у нее на душе все горше.
Я вижу, что вам всем надо собраться вместе и выяснить отношения. Нельзя жить с таким грузом, - уверенно высказал своё мнение молодой человек.
- Да я хоть сейчас готов!
- Тогда поехали!
- Мать, помоги мне собраться.
- Тогда и я с вами.
И они уже через час поехали к Жене, по дороге подобрав Милу.

Глава 20  Нежданные гости.
У Жени заканчивался через два дня отпуск, и она решила сделать в доме генеральную уборку. За время всех этих переделок, накопилось много ненужного. Как ей казалось, что заросла грязью. Хотя это было не так. Она всегда слыла «чистюлей». Просто ей некуда было девать ту энергию, которая теперь после всех неурядиц лилась через край.
Полдня пролетело незаметно, зато теперь в доме всё сияло чистотой. Ей захотелось испечь пирог, как она называла «Молочная девочка», Мила его просто обожала, да и Роману, скорее всего, он понравится.
-Интересно, а куда это они сговорились поехать? Так ничего и не сказали матери, - подумала Женя. Но в душе было спокойно и радостно. Теперь и старость ей не страшна. Такие замечательные у неё дети.
Приготовив всё для пирога, она разожгла духовку и поставила туда форму с тестом, сама присела за стол.
Непроизвольно взгляд остановился на яблоневом саду. Плоды созрели, как жаль, что рядом нет Игоря. Он так любил свободное время проводить в саду. Это он подобрал все сорта. Здесь яблони, которые дают плоды летом, а здесь самые поздние. Вон, какие краснобокие, наливные. Все, кто проходит мимо их двора с завистью засматриваются на чудесные деревья. А вон и груша…Женя, как сегодня помнит то, как они сажали её. Она была беременна Милой. Игорь не давал ей в руки лопату, он только разрешал придерживать саженец за ствол, чтобы было ровно. И он, как знал, говорил, что дочь будет кушать грушу и вспоминать его, отца. Так и случилось. Любит Мила бродить по саду. Они с отцом о каждом дереве сложили свою историю, а потом весело рассказывали её, Жене.
Слёзы затуманили глаза женщины и крупными каплями упали на скатерть. Да, не хватает ей рядом Игоря. Несправедлива и тут жизнь распорядилась.
Внезапно её мысли прервал звук въезжающего во двор автомобиля.
-Это только свои могли так сделать, значит, Роман и Мила вернулись из своего путешествия, - с улыбкой подумала Женя и открыла духовку. Пирог, кажется готов.
Выключила духовку и озабоченно выглянула в окно:
-Почему это дети до сих пор не зашли в дом?
И только хотела выходить навстречу, как дверь отворилась и на пороге возникла незнакомая женщина. Женя удивлённо уставилась на неё. Что-то знакомое….Очень знакомые черты…..Но Женя никак не могла вспомнить, где же она видела эту женщину? А та упала перед ней на колени, обхватила ноги руками и взмолилась:
-Женечка, дорогая! Прости ты меня грешную!Это я виновата во всех твоих несчастьях, да и не только твоих, но и сыновых.
А Женя не слушала, вернее не слышала, о чём говорит эта женщина, она смотрела на мужчину, который стоял в проёме двери. Это был он. Это был тот человек, который снился ей долгими ночами, которого она представляла,когда её тело ласкал совсем другой человек. Вот только годы наложили на него свой отпечаток. Он был всё таким же высоким, голубоглазым, только вместо светлых волнистых волос, теперь его голову украшала седина. Они, не отрываясь, смотрели друг на друга.
Первым опомнился Кирилл, он ничего не говоря, поднял мать с колен и отставил в сторону, как что-то не нужное, а сам шагнул к женщине своей единственной любимой женщине и крепко обнял. А она и не сопротивлялась. Она просто замерла в этом объятии и только слышала, как громко стучит его сердце, а может не его, может её.
А потом несмело в комнату вошла Мила, за ней Роман. Они утирали слёзы. Трудно было сдержать их. Сейчас они были свидетелями встречи с юностью двоих уже не молодых людей, которые прошли, только каждый по отдельности, свой тернистый путь. И теперь только от них двоих зависит, как сложится их дальнейшая судьба. Мила и Роман сделали всё, что от них зависело, они свели их вместе.
Женя опомнилась, освободилась от рук Кирилла и начала хлопотать, приглашать нежданных гостей в комнату. Она поручила Миле позаботиться о приезжих, а сама попросила Романа помочь накрыть стол. Вскоре стол был заставлен всевозможными домашними деликатесами, и радушная хозяйка пригласила всех к столу.
Роман разлил в бокалы красное вино и, поднявшись, произнёс тост:
-За родителей!
Он выпил, а вот ни Женя, ни Кирилл не смогли этого сделать. И тогда на выручку им пришла Лидия Тимофеевна, мать Кирилла. Она, как на духу рассказала о том, как обвинила Женю в том, что она околдовала её единственного сына. Рассказала о том, что сама ездила к колдунье за отворотным зельем, и рассказала о том, что в результате получилось. Кирилл сидел бледный, сцепив крепко руки.
Милу била мелкая дрожь, а Роман с недоверием смотрел на эту не молодую уже женщину. Он и представить себе не мог, что такое может быть в действительности.
Когда закончила свой рассказ Лидия Тимофеевна, продолжил свой рассказ Кирилл. И тут он, не скрывая ничего, рассказал, как потерял своё человеческое обличие, как беспробудно пьянствовал, как был изгнан из должности главного инженера, и как, увидев Женю по телевидению, взял себя в руки и постепенно начал приводить себя в человеческий вид.
За столом повисла тишина. Это было откровение. Оставалось слово за Женей. И она подробно, ничего не тая рассказала о том, как узнала о беременности, как возненавидела плод своей любви и, в конце концов, что из этого вышло. Рассказала и о том, как сын подарил её вторую жизнь.
Её голос звенел в повисшей тишине. Нет, она никого и ни в чём не обвиняла, она просто шла по своей жизни одна, молодая, растерянная, растоптанная, сломленная… И каждый из присутствующих здесь поставил себя на её место и подумал:
-А как бы я поступил на её месте?
Первым к ней подошёл Роман. Он обнял мать за шею, поцеловал и сказал:
-Я простил тебя, мама. Возможно, ты не могла по-другому. Я тебя понял и постараюсь быть хорошим сыном.
Подбежала Мила и также обвилась вокруг матери.
-Мамочка! Ты - самая лучшая моя мамочка! Я никогда тебя не оставлю.
Подошёл Кирилл. Он также обнял Женю и попросил:
-Женя, ты прости меня, если сможешь. И я прошу, если прощение возможно, то разреши мне, хоть когда-нибудь стать твоим заступником. Любимым я уже не стану, но я хочу защищать тебя от всех бед и невзгод. Я ещё смогу это сделать.
Этот диалог был внезапно прерван вскриком Лидии Тимофеевны. Все повернулись к ней. Женщина медленно стала заваливаться на бок. Первым опомнился Роман. Он подхватил обмякшее тело,и остановился в растерянности. К нему подскочил Кирилл. Вдвоём они положили старуху на диван. Женя пощупала пульс, он еле - еле прослушивался. Вызвали скорую. Но пока из райцентра пришла помощь, женщина тихо скончалась.

 Вместо эпилога.

Хоронили Лидию Тимофеевну рядом с её мужем. Кирилл тяжело переживал её смерть. Много зла принесла ему мать, но он простил её. Ведь делала она это не по злобе,а по любви. Ведь не одна она такая. Есть ещё много матерей, которые вот так, стараясь опекать своих детей, приносят им непоправимый вред.
Рядом с отцом на кладбище стоял его сын, Роман. Колхозники перешёптывались, спрашивали друг у друга:
-Кто этот парень: Ведь не женат же Кирилл, а парень на него так здорово похож…
И только Женя улыбалась в ответ на эти перешёптывания. Она любовалась своими мужчинами. Это были, действительно, её любимые мужчины.
Потом в доме Кирилла были поминки. Много людей побывало там, весь колхоз знал Лидию Тимофеевну много лет. Сразу всем места не хватало, приходилось накрывать на стол несколько раз. Женя с Милой сейчас здесь выступали в роли хозяек.
А когда все ушли, а Роман с Милой уехали в Москву, Женя с Кириллом, наконец, остались одни. Он устало присел на диван, она села рядом. Он обнял ее за плечи, она положила голову к нему на плечо.
Хорошо то как! А жизнь-то прошла. Но она еще ведь не закончилась...