Лес. Часть 11. Заключительная

Я всю жизнь искала человека, с которым мне было бы спокойно. Да, да вы не ослышались, спокойно и тепло. Знаю, что обычно женщины ищут себе надежных, любящих и заботливых мужей, но мне хотелось такого неземного, космического спокойствия и я знаю о чем я говорю, потому что я встречала такое. Дело было давным-давно, я тогда закончила первый курс и мы с подругами поехали в студенческий лагерь в горах, а там обязательно надо было день отдежурить на кухне. Как же это было обидно! Тратить целый день счастья на мытье посуды и чистку картошки, когда вокруг горы, свет, воздух, парни - молодые, красивые и не очень, умные и наоборот, разные, как и девчонки, романы там завязывались каждый день и воздух кипел от страстей и желаний. И вот мы решили сделать все максимально быстро, метались молниями по кухне, таскали воду, перемыли гору посуды, а тут нам повар выдал ящика три картошки, ножи, пенечки под навесом рядом с кухней и сказал приступать. Мы надеялись управиться с ней за час и убежать загорать на речку, но быстро выяснилось, что картошка была еще прошлогодняя, вся сморщенная, проросшая, а ножи нам выдали тупые и как мы не пытались их наточить, толку было ноль. И вот представьте: сидим злые, ругаемся, картошку и свои души терзаем, а повар приводит нам парня на подмогу. Мы на него даже не посмотрели, вернее, глянули, ничего особенного - блондин, худой, какой-то бесцветный и незапоминающийся, тихо сказал, что его Юра зовут, а мы фыркнули и даже своих имен и не назвали, а просто продолжили чистить эту чертову картошку и ругаться вполголоса. И тут он просто сказал: «Да, не парьтесь, вы, девчонки,» а мне еще и нож свой отдал, сказал, он острый. И все. А мы, как дрессированные мыши, замолчали и почувствовали, как от него исходят волны спокойствия. Честно, не вру, даже не привираю. Спокойствия и тепла, как будто бы мы не под навесом сидим, а на солнышке, но не жарком и жестком горном, а теплом, сентябрьском, морском, нежном и ласковым. Я не помню о чем мы говорили, а может быть мы и молчали и продолжали чистить, чистить, чистить картошку и очнулись только тогда, когда пришел повар и сказал, что сейчас он нас сильно обрадует. «Бегите, девчата, хватит на сегодня,» но он нас этим не обрадовал, а разозлил, потому что Юра немедленно встал и ушел. Мы побежали за ним, запоздало представляясь и выясняя в каком домике он живет. Выяснилось, что он приехал с шумной компанией, что девушки у него вроде бы нет и мы все четверо воспряли духом. Вы уже поняли, что влюбились мы в него не по уши, как-то это грубо звучит, а навечно, крепко, по-настоящему и все из-за этого спокойствия и тепла. Влюбились моментально, с первого его слова, он нас словно притянул к себе, да вот только ни одна из нас ему не была нужна. Тот отдых превратился в муку. Мы подстраивали внезапные встречи, приглашали его на дискотеку, на рыбалку, за малиной, за земляникой, просто погулять, прогнать паука в комнате, посмотреть на змею, забить гвоздь... Мы были изобретательны и настойчивы и через пару дней над нами смеялся весь лагерь. Я не могу этого понять сейчас и не понимала тогда, почему его магия подействовала только на нас. Он ни на кого не обращал внимания, загорал, потом стал нас избегать и проводил дни где-то в лесу с книжкой. Смена закончилась, мы насильно впихнули ему свои номера телефонов, а когда началась учеба, мы не забыли его, о, нет. Бегали к институту (он учился в политехе), высматривали его, тоже пытались подстраивать «случайные» встречи и каждое утро со страхом смотрели друг на дружку. Не появилась ли печать счастья, отблеск его спокойствия на лице у подруги. Вы знаете, я просто хотела сесть рядом с ним, погладить его по волосам, прикоснуться к нему, мысленно я уже называла его «мое солнце» и сердце у меня замирало, когда я вспоминала запах его одеколона. К счастью, он был каким-то редким и как я не принюхивалась к прохожим, ничего подобного я не чувствовала, к счастью, потому что иначе с ума сошла бы, наверное. Моей второй просьбой к небесам было послать мне всего лишь название его аромата, чтобы я могла купить флакон и насладиться тем самым его запахом. Первой просьбой, как вы понимаете, была мольба о встрече. У небес тогда случился отит и ни одна просьба не была услышана. Мы его так и не встретили. Он навсегда остался для меня загадкой. Возможно, у него была девушка и он был ей верен, возможно, мы просто были не в его вкусе, я не знаю. Потом я встречалась с разными парнями: веселыми, умными, надежными, глупыми, подлыми, они меня смешили, защищали, любили, ненавидели, предавали и делали мне больно, я даже побывала замужем, но вот того самого чувства, которое я никак не могу забыть больше не было ни с кем, пока... Вы уже догадались, пока я не приехала на этот странный хутор и не познакомилась с Валентином, чью жену я когда-то не смогла спасти. Как происходит эта магия, химия, влечение, чувства? Я не сразу поняла, почему меня к нему тянет. Сначала за отца переживала, ни на что внимание не обращала, а потом, однажды вечером, он подал мне чашку какао (так забавно, обычно предлагают чай, кофе, вино, а тут какао, как в детстве, он даже зефирок купил для меня) и замолчал, задумавшись о своем. А я вдруг ощутила то самое знакомое чувство. Чувство, что ты греешься под ласковым солнцем, что вокруг спокойно и безопасно и что именно этот человек тебе и нужен. Я уверена, его тоже ко мне тянуло, но почему-то мы с ним вели себя, как два подростка. Краснели, заикались и я в который раз пожалела о том, что человек так сложно устроен. Ну почему нельзя подойти к мужчине и сказать в лоб, что он нравится, что я надеюсь, что он именно тот, кто мне нужен. Так мы с ним и переглядывались, улыбались друг другу и все ждали, когда кто-то сделает первый шаг.
Все резко изменилось в то утро, когда вернулся отец. Я даже его не узнала: загорел дочерна, я даже испугалась, что все это время он пил, поэтому кожа и приобрела такой характерный оттенок, но нет, папа был трезв, бодр, а вот с головой были проблемы. Утверждал, что жил у загадочного Лесника больше месяца.
- Пап, глупости не говори, смотри, вот дата на телефоне, вот включи телевизор, дату посмотри. неделя прошла! Да и как бы ты без еды месяц прожил?
- Почему без еды? - удивился отец и стал рассказывать чем его кормил тот самый Лесник, которого звали странным именем Антек. Польское? Не знаю, может быть. Конечно, все это было невероятно удивительно. Отец принес корзину сочных помидор, рюкзак овощей, корзинку земляники, а к ней жирные сливки в том самом маленьком бидончике, который он аккуратно, стараясь не расплескать, нес по этому странному Лесу. Он много чего рассказывал и если бы не все эти гостинцы, не большой волк, сопровождавший отца, я бы во все эти россказни не поверила и решила, что он в очередной раз делает из меня идиотку.
- Валюша, просто поверь, это как Дед Мороз. Если в него веришь, то он есть и щедр к тебе, а не веришь... - отец развел руками и скрутил пару кукишей вместо мешка с подарками.
Не знаю, ох не знаю, не могла я в это поверить и принюхивалась к папе и да, грешна, попыталась его напоить. Не может человек, столько лет бывший запойным пьяницей, взять и бросить. Его рассказы про целебный ключ, про каких-то пауков, я вообще списала на приступ белой горячки и удивилась, как он сам ее пережил, без капельниц и медицинской помощи.
- Валя, что ты делаешь? - Валентин вытащил меня из-за стола и завел в свою комнату, когда я в третий, по-моему раз попыталась налить отцу водки. - Просто пойми, не пьет он больше, не провоцируй, не надо это проверять.
- Вот нас пока нет он и выпьет, - я рвалась на кухню, уже представляя, как отец наливает себе сразу полстакана, выпивает, наливает еще и...
Валентин обнял меня так крепко, что я чуть не задохнулась. От него пахло зимой, дровами и чем-то таким особенным, не подберу слово, им самим, наверное. Это было так неожиданно, хотя, если честно, я об этом мечтала уже пару дней. А он не делая попытки меня поцеловать, все обнимал и обнимал меня, а потом тихо-тихо сказал на ухо:
- Все у нас будет хорошо.
И наконец-то поцеловал. Так трепетно и нежно, что у меня опять перехватило дыхание. Он гладил меня по волосам, целовал и что-то говорил, а я впервые в жизни поняла, что, оказывается, от поцелуев можно плакать. Тихо и счастливо. Мы бы долго так стояли, целуясь, как влюбленные подростки, не смея подумать о большем, но тут хлопнула дверь и Машка громко спросила, где дядя Валя и что сегодня на обед.
Что на этом хуторе творилось со временем, так никто и не понял, да и не пытался, если уж быть совсем честным. Это, знаете, как увидеть чудо и попытаться расковырять его до составных частей, а ведь всем известно, что все самое интересное и удивительное любит тишину, покой, завесу тайны, а когда все разобрано до винтиков, оно становится обычным явлением, не более того…
Да, что там время! Времена года имели обыкновение меняться в одночасье. Правда, не на самом хуторе, а чуть дальше в лес. Странный то был массив. Начинался вроде бы обычно: елки, березы всякие, дубы даже попадались, да все, как на картинке, а вот если пустят дальше... Почему пустят? Там Леший дело свое знал крепко и нежданных гостей водил по малюсенькому кругу около самой границы. Той границы, за которую пускали только избранных. Как и кто их избирал тоже так никто и не понял. Был явно какой-то во всем этом смысл, а вот какой, то никому не ведомо. Это как рассуждать, почему земля носит отъявленных злодеев, да терпит людское издевательство над собой.
Когда я все-таки поверила, самую малость поверила в то, что отец говорит правду, я потребовала, чтобы меня отвели в лето. Я хотела сама увидеть ту мифическую ель, за которой начиналась сказка, земляника, деревянная избушка и тот самый загадочный лесник – статный, красивый и сильный мужчина. Хотела поговорить с ним, спросить про загадочных пауков, хотела посмотреть на собак, хотела искупаться в целебном роднике… Хотела я многого, но вот получила те самые кукиши, которые провидчески показал отец. Как так получилось, что мы втроем, нагруженные гостинцами и подарками, кружили по кругу, имея на руках компас, я не поняла. И Валентин не понял, хотя… Как-то они с папой перемигнулись так заговорщицки… И я поняла, что они оба были заранее уверены в нашей неудаче и ни капельки не расстроились. Я приставала к ним с расспросами, они лишь ответили мне, что ни Бульдозер, ни Волк с нами в Лес не пошли, как мы их не уговаривали и не тянули, а, значит, дороги нам не было сразу же.
- Ну, почему? – я даже ногой топнула от досады, придя в третий раз к той же елке, я ее уже в лицо знала, но никак не понимала, где нас разворачивает и почему.
- А потому, что у всех свои секреты, любительница крошечных пирожных, - ответил мне отец и хитро так подмигнул.
Откуда? Откуда, черт возьми он об этом знает?
- От Лесника, - ответил мне отец, хотя я молчала, как двоечник у доски. Я не нашлась, что ему ответить…
Мы оставили все гостинцы под елкой и с позором вернулись в дом к Валентину. И я очень боялась этого момента. Понимаете, вся моя жизнь за эту неделю враз изменилась, но эти изменения были здесь, а если вернуться в город, это все по новой, это все то же самое и что будет с нами? С отцом и мной? С Валей и мной? Есть ли вообще это «мы»? Именно поэтому, я и настояла на этой прогулке. Я старалась оттянуть тот момент, когда нам надо будет попрощаться и уехать в город.
- Лапа моя, - сказал отец, когда мы вернулись в дом. Я вздрогнула, так он меня не называл давным-давно, в детстве это было моим секретным именем, не «лапушка», а вот это смешное сокращение – «лапа».
- Лапа, моя, - повторил папа, - я не хочу возвращаться в город. Я хочу остаться здесь.
- Но… - начала я.
- Я все продумал и договорился. Мише, вернее, в клинику, нужен ночной сторож, я им подхожу, да и днем, может быть чем помогу.
- А жить ты где собираешься? – я начала потихоньку заводиться, вдруг осознав, что отец для меня стал моим ребенком, о котором я думала все свободное время и тут этот ребенок вдруг сообщает, что он уже взрослый и будет жить отдельно! Я опять вспомнила зеркальный коридор и свой кошмар. Меня нет? Без отца и работы меня нет? Меня зазнобило.
- С вами, - невозмутимо ответил отец.
- С кем, с нами?
- С тобой и Валькой, мы уже все обговорили. А нашу квартиру можно сдать или не сдать, а ты туда иногда будешь забегать, проверять, что там и как, почту забрать, пенсию я на карту получаю, так мне там и не надо появляться.
- С кем обговорили? - я еле-еле смогла вставить слово в его речь, по-другому и не скажешь.
- С твоим, конечно, мне Лесник так и сказал, что вот выдам тебя замуж за хорошего человека и выполню свою миссию, но я не согласен с ним в этом, я еще могу и в клинике поработать, да вот еще он мне говорил, что к ребенку чужому привяжусь всей душой, я так думаю, это Машка будет. Ох, оторва, но нравится она мне. Девчонка без матери расти будет, Мишка еще не развелся, нет? Ну, так скоро разведется, но вы не переживайте, у него уже сердце не свободно, он просто пока об этом не знает. Развод тяжелый будет, но тут уж судьба такая…
Отец нес эту околесицу, а я опять подумала, что он не просто выпил, а нашел у ветеринара то самое зелье, которое так на людей по-разному влияет. Отец рассмеялся.
- Валюша, у тебя на лице все мысли написаны. Я трезв и полон здравомыслия, просто «есть многое на свете, друг Горацио…»
Я потеряла дар речи.
Прошел месяц и дело потихоньку идет к весне. Вы удивитесь, но все произошло именно так, как и сказал отец. Мы втроем живем в Валином доме. Отец работает, не покладая рук, живет на два дома – наш и Мишин, да еще клиника. Он загружает себя настолько, что я иногда боюсь за него, таким он иногда бывает изможденным и уставшим, но когда я вижу, как блестят его глаза и как он счастлив, я просто прошу его не так сильно жить. У меня такое чувство, что он вырвался из какого-то кокона, из плена, в котором провел долгое время и что сейчас он живет на полную катушку, торопится и стремится успеть все. Я не хочу и не буду описывать нашу жизнь. Скажу только, что мы счастливы, а счастье любит тишину и тайну, оно не любит яркого света и перемывания всяких разных подробностей. Этого мне хватает и на работе. Как меня Валя ни уговаривал, с работы я не ушла и продолжаю оперировать. Вот только добираться далеко и иногда я остаюсь ночевать в нашей квартире. В первый раз мне было так страшно, что я зажгла везде свет и не могла спать. Особенно я боялась зеркал. Мне казалось, что меня может затянуть туда, в мою прошлую жизнь, а там, незнакомый и жесткий голос снимет с меня личины, и от меня просто ничего не останется. Мне было там настолько жутко, что Вале пришлось переночевать в этой квартире со мной несколько раз, только тогда я успокоилась и спокойно стала оставаться там.
Миша действительно развелся и Машенька пока у матери, но отец говорит, что она сбежит к Мише и я ему сейчас верю. Я ему верю. До чего же приятно говорить эти слова. Верю, люблю, живу… А что еще человеку надо?
* * *
Лесник любил закаты. Он любил закаты, рассветы, солнце в зените, дождь, туман, снег, мороз, жару и те особенные запахи, когда земля парит, или листья мокнут под осенним дождем или грозу, когда все грохочет так страшно, что напоминает войну и прошлую жизнь. Его прошлая жизнь. Она была уже даже не в тумане, а где-то на задворках памяти, в большом сундуке, запертом на такой огромный ключ, что его при всем желании не потеряешь. Тут у него промелькнуло видение, как какая-то смутно знакомая женщина этот ключ именно что и потеряла, несмотря на размеры. Он сосредоточился, постарался понять, кто это, но видение исчезло раньше, чем он смог хотя бы рассмотреть незнакомку.
- Так тому и быть, - сказал Антек Бурану и его семейству и повторил задумчиво, - так тому и быть.
Они сидели на крыльце и любовались закатом. Лесник знал, что скоро наступит осень, поначалу яркая и щедрая, но надо будет трудиться не покладая рук, перед долгой и суровой зимой много дел. Он даже немного пожалел, что рукастый Николай ушел, но он знал, что задерживать здесь без особой на то надобности нельзя. Значит, придется управляться самому.
- Сдюжим, Бурушка, - он потрепал пса по голове, прислонился к теплым бревнам дома, прикрыл глаза и увидел, как дочь Николая пишет на листке бумаги адрес деревенского колдуна и кидает его в сумочку. Кому она отдаст этот адрес? Кто будет следующим гостем? Если бы Антек захотел, он бы узнал, он бы смог. Но зачем? Он любил сюрпризы и неожиданности, он любил знакомиться, любил людей, а особенно любил, когда они уходили от него здоровые, полные сил и счастливые.
А пока…
- Ужинать и спать, собаки, - скомандовал Лесник своей стае, поднимаясь на ноги. Стая согласно взвыла, эти слова были ее любимыми.


Рецензии
Я рада,что познакомилась в вашим творчеством.Читаешь на одном дыхании. Написано очень трогательно. Дружить с буквами может не каждый. Спасибо.

Елена Мёкк   16.01.2020 16:18     Заявить о нарушении
Елена, спасибо большое за отзыв! очень рада, что Лес Вам понравился!

Оксана Нарейко   22.01.2020 22:19   Заявить о нарушении