Партизаны оборотни

 
   75 – летию Победы посвящается
(Детские воспоминания)

Оборотень – человек, превращающийся
в злобное животное, не способное
контролировать свои поступки и действия,
полностью теряя человеческое.

В преддверии 75 – летия Победы в Великой Отечественной войне много говориться о партизанском движении как в Беларуси, так и в России и Украине. Но, на протяжении всех публикаций почему – то  замалчивается очень болезненна тема, тема  оборотней – партизан. Я являюсь свидетелем как боевой командир партизанского отряда и его заместитель стали главарями банды грабителей и убийц после освобождения Беларуси, и в частности Костюковичского района.
Первое знакомство с партизанами – оборотнями состоялось в середине зимы 1943 года. Немцы забрали все теплые вещи еще в 1942, продукты питания, картошка и рожь были надежно припрятаны, чтобы не погибнуть с голода. В середине ночи раздался громкий стук в окно, разбудивший не только отца и мать, но и меня. В окно отец увидел троих мужчин, прикладом винтовки бивших в дверь. Этих людей мы видел в первый раз. Отец открыл дверь, зажег коптилку. В дом зашли трое. У двоих на плечах были винтовки, у третьего за ремнем полушубка был револьвер. Ни слова не говоря, они начали обшаривать избу. Из продуктов питания была половина круглой булки испеченного хлеба. Начался поиск теплых вещей. Кроме отцовского пиджака, ничего найдено не было. Один из «партизан» свернул его вложив туда хлеб и взял под мышку. На просьбы отца оставить, главный из них, который с револьвером, прохрипел: «Мы партизаны, проливает кровь, а ты здесь спишь». Все трое, молча ушли. Мама произнесла: «Слава Богу, ушли. Это не партизаны, а обычные грабители». Дед Остап часто был проводником у настоящих партизан – выводил их через лес к железной дороге. Когда утром ему отец рассказал о ночных гостях, дед проговорил: «Нi якiя гэта нi партызаны, лясные драпежнiкi. Звычайных партызан я бачыу нi аднажды».
1943 год, зима. Наш дом на окраине деревни. Протопили баню. Баня подготовлена плохо. Мне режет глаза «брыд». Слезы сыплются градом. Дед Остап перешептывается с отцом. В баню должен придти командир партизанского отряда, житель нашей деревни, Василий Матвеевич Костюк. В деревне его называют «Васька». Завешено окошко, дымящаяся коптилка. В парной появляется Васька. Широкоплечий здоровяка с повязкой вместо одного глаза. Снимает повязку, льет воду на камни, я же кубарем вылетаю в предбанник. А рези в глазах добавляется нестерпимый жар.  В конце нашей улицы жил брат Васьки Вэся, который участвовал в Великой Отечественной войне, был ранен и занимался пчеловодством, как и его отец Матвей.
Больше полугода меня мучила «чесотка». Эта такое инфекционное заболевание, которое было характерно для детей военных лет. Все попытки родителей изгнать чесоточного клеща из моих рук и ног были безуспешны. Не помогал даже березовый деготь. Я походил на вонючее существо с черными руками и ногами. Дед Остап посоветовал маме: «Когда Вася будет в доме брата, сходи, поинтересуйся как эту заразу лечат партизаны, может знает». Мама узрев, что Васька в доме Вэси, вечером за руку меня повела в избу Вэси. Васька сидел за столом и уплетал щи из глиняной миски. Увидев меня, произнес: «И давно это у мальца?». Мама ответила: «Больше полгода». Он поднялся, вышел в кладовку, принес оттуда какую- то коробку зеленого цвета. Свернул лист их плотной упаковочной бумаги и высыпал в кулек, о ужас, винтовочный порох, примерно стакан. И сказал маме: «Высыпь это в консервную банку, залей сметаной, хорошо размешай и прокипяти». У меня пронеслась мысль: «А вдруг этот порох загорится?». Но я промолчал. Вечером мама смешала порох со сметаной, а утром поставила банку на угли и ждала, пока закипит. После охлаждения мне два раза смазали руки и ноги этой смесью. После чего вымыли зольным отваром, и клещей как не бывало. 
Третий раз Ваську Костюка мне довелось видеть летом 1944 года. Это было после освобождения района, осенью 1943. Возле нашего дома остановилась большая машина. За рулем сидел пленный немец. Из машины вывалились два человека, пьяные в хлам. Один из них был Васька – командир, а второй – Пяленко, заместитель Васьки. У обоих в руках были пистолеты. Они что – то кричали между собой и стреляли в землю. Родители были на поле у железной дороги. Я очень испугался, что они по ошибке застрелят меня. Вдруг из тента машины раздался винтовочный выстрел. И от машины до леса в небе была прочерчена зеленая дуга. Вечером мне отец сказал, что это был след от трассирующей пули. Это была последняя встреча с «Васькой».
Дальше о судьбе Василия Костюка я знал только по разговорам взрослых. После освобождения Костюковичского района Костюку была предложена небольшая должность в райисполкоме. Остается тайной, толи у него была обида за маленькую должность, толи у него была тоска по лесной жизни. В лесной массиве «Борвиковщина» Васька оставил огромный схрон, где были добротные землянки, укрытия для машины и достаточное количество стрелкового оружия. Ходили разговоры, что работая в райисполкоме, Васька написал несколько подметных писем в НКВД на своих коллег, а так же работников райкома партии. О причинах ухода из райисполкома трудно что – то говорить.
С конца 1944 года Васька ушел из советской службы и перешел на нелегальное положение. В районе стали появляться ограбления магазинов, частных лиц, убийства милиционеров. По всем приметам и сведениям говорилась, что это действует банда Костюка Васьки. Внешность его была приметная – черная повязка на глазу. Летом 1946 года, видимо НКВД, уговорил мачеху Васьки подать сигнал, когда он появится в доме отца. Ульяна стада ему матерью, когда был он грудным ребенком, так как родная мать умерла при родах. Тетя Ульяна была убита ночью одним выстрелом в сердце, когда пыталась закрыть в окне занавеску. Дело в том, что после очередного грабежа продуктов и одежды, банда затаивалась на какое – то время. Все попытки НКВД и МГБ найти базу Костюка были безуспешны, у него был громадный опыт маскировки и нелегального существования. Засады в доме отца и доме брата результатов не давали. У заместителя Костюка в одной из деревень была женщина, молодая крестьянка, к которой он частиком наведывался ночью. Оперативники НКВД уговорили эту женщину подать сигнал, когда появится ее возлюбленный, пообещав не привлекать к ответственности за связь с бандитом. Памятуя о неудачном сигнале мачехи Костюка, выбрали иной способ. При появлении Пяленко Кристина жарила яичницу, естественно разжигая печь. Появление дыма ночью из трубы, сигнализировало о том, что ее избранник в избе. Войска МВД были готовы к оцеплению места расположения базы. Под утро Пяленко на лыжах сквозь метель пошел в сторону своего логова. Как удалось солдатам следовать за бандитом и быть незамеченными – это просто было удачей. При подходе на территорию базы Пяленко обнаружил за собой «хвост» и выстрелил вверх красной ракетой. Часовой открыл стрельбу и банда «стала в ружье». Но окружение было плотным. Бандитам не помогли ни автоматы и даже пулемет, ни гранаты. Вся банда была перестреляна, за исключением шофера немца, который ждал своей участи в углу землянки.
Помню ноябрь 1947 года. Приходит дед Остап. Вечер, горит коптилка. С порога он произнес: «Все, Васька Костюк отвоевался. Стоит голый,  подпертый кольями у районного отделения милиции. Весь изрешечен пулями, а сверху надпись: «Он был бандитом»». Вот так закончилась жизнь, некогда боевого командира партизанского отряда Василия Костюка.Фото СХРОНА.