Вступление Демиурггеология
Если же студент наполовину немец- наполовину русский, то он может либо впасть в ту или иную крайность, либо выдерживать равновесие, то запрещая себе отвлекаться от насущно необходимых мыслей и соображений, то давая волю фантазиям и построению в уме конструкций, в данный момент вроде бы и ненужных, лишних.
Именно так поступал и студент третьего курса Петербургского Императорского Горного института Володя Обручев: и в конспектах, и в мыслях он поддерживал идеальный порядок, но иногда, что называется, ослаблял поводья. Вот и теперь,когда Володя приблизился к широкому и приземистому двенадцатиколонному портику у входа в Горный институт, над заметно растянутым фронтоном которого довлела непроницаемая темно-серая балтийская туча, ему, - как это случалось и прежде, - пространство показалось сжатым, тяжелым, - настолько тяжелым, что чудилось, будто это сырое небо с темной тучей надавило, прижало к земле и расплющило этот университетский фронтон.
«Небесная твердь», - вспомнился Володе Данте.
В это мгновение шум стук, крики и ржание заставили студента обернуться. Сцепились колеса подводы запряженного мощными тяжеловозами ломового извозчика и элегантного экипажа. Оба возницы, стремясь разъехаться, кричали один другому куда надо осадить, подать назад и одновременно ругались. К собиравшейся возле них толпе зрителей и советчиков спешил городовой. Остановился посмотреть и Володя. Однако происшествие завершилось быстро и легко. Городовой не успел подойти к сцепившимся повозкам, как они благополучно разъехались. Ломовой извозчик обернулся и крикнул в след кучеру удалявшегося экипажа: «Геолог»! Видимо, он откуда-то знал, что из института, у здания которого сцепились подводы, студенты выходят горными инженерами и геологами. Городовой погрозил ломовому извозчику кулаком.
Володя усмехнулся, и, проводив взглядом высокую, как помост подводу влекомую также высокими и массивными лошадьми, уже было сделал пару шагов ко входу в университет, как вздрогнул и остановился.
- Да, тяжелые лошадки. Попадешь под таких, - раздавят, не приведи Господь. Расплющат, как эта туча, расплющила университетский фронтон. Небесная твердь… - сказал стоявший на тротуаре молодой человек в клетчатом макинтоше с пелеринкой, нигилистически длинноволосый, в картузе с загнутой вверх тульей.
На секунду Володе подумалось, что это не слова неизвестного нигилиста, а его собственные мысли.
-Не-бес-на-я твердь… - повторил молодой человек в макинтоше и посмотрел прямо в глаза Володе, явно желая развеять все сомнения Володи, о том, что он слышал де свой внутренний голос. Может быть, он первый сказал: «небесная твердь» вслух, а этот «Базаров» его повторяет? Нет, Володя помнил, что шел молча. Его мысли считываются, как с газетного листа.
- Простите? Но-о… - Володя отшатнулся и не решился продолжать, недоуменно оглядывая длинноносое, треугольное, вытянутое, с резко обозначенными скулами,лицо нигилиста, обрамленное кое-где свалявшимися в сосульки прядями каштановых волос.
- Да, я повторил ваши мысли. - с легкой улыбкой кивнул нигилист.
- Вы умеете читать мысли на расстоянии?
- И предсказывать будущее… - нигилист осклабился, и глаза его сверкнули.
- Вы маг? Йог? Э-э… Террорист?... – Володя совсем растерялся.
- Нет, я не террорист. Не йог, не факир и не маг.
- Что же вы еще у меня в уме прочли?
- Да особенно не вчитывался. Вот. Ваше будущее – другое дело, Оно грандиозно… Ваше влияние на мировую историю переоценить невозможно.
- Вот как? – Володя огляделся в смятении. – Может, поведаете мне о моем будущем. Готов ради этого пожертвовать лекцией по палеофауне.
- Ни в коем случае. Учитесь, учитесь и учитесь. Давайте ка завтра, по окончании лекции. часа в четыре по полудни в «Малоярославце».
- Договорились. Завтра в четыре в «Малоярославце».
Свидетельство о публикации №220011601566