Где еврею хорошо, глава 42

   На следующий день они пошли за покупками. По такому случаю Иван Захарович надел праздничный костюм, а Анатолий Иванович – тенниску, джинсы и кроссовки. Молодая продавщица универмага приветливо улыбнулась старикам. Прежде всего, потому, что мужики – не женщины, заходят в магазин исключительно за покупками.
   
   - Здравствуйте, Иван Захарович! – пропела девушка.
   
   Она здоровалась с Иваном Захаровичем, а косилась на Анатолия Ивановича.
   
   - Здоровенька була, - ответил Иван Захарович. – Показывай, что у тебя есть.
   
   - В Греции всё есть. Я вижу, у вас лишние деньги завелись.
   
   - Лишней бывает только вторая рюмка водки, - осадил её Иван Захарович.
   
   - Почему именно вторая?
   
   - Для меня вторая. Еще в прошлом году была третья.
   
   Девушка звонко засмеялась. Её смех привлек внимание женщины, которая в другом конце магазина рылась в товаре. Та повернулась и посмотрела на мужчин. Анатолий Иванович мельком глянул на неё и вздрогнул: его поразили огромные карие глаза. В следующую секунду их взгляды встретились. Он увидел стройную женщину с тонкими чертами лица. Седые волосы, гладко зачесанные назад, покрывала голубая почти прозрачная косынка. И глаза. Неужели это они? Неужели действительно они? Но и ошибки не может быть! Ведь эти глаза преследуют его всю жизнь. И он, как в гипнозе, пошел к ней. Видел, как её тонкие губы тронула улыбка, и она спокойно и мягко произнесла:
   
   - Здравствуй, Толя.
   
   - Здравствуй, Валя…
   
   - В гости приехал?
   
   - К матери. А ты как?
   
   Она, как показалось Анатолию Ивановичу, несколько смущенно улыбнулась, подняла плечи и произнесла:
   
   - Ничего, живу с Божьей помощью.
   
   Он узнал в этом движении её молодую, со смущенно поднятыми плечами и влюбленным взглядом. Внезапно в его горле набух комок, который мешал ему говорить и дышать. Видимо, Валентина заметила что-то неладное с Анатолием Ивановичем, потому что взяла его под руку и встревожено спросила:
   
   - Тебе плохо?
   
   Он с усилием вдохнул воздуха и плавно выдохнул.
   
   - Извини, всё нормально… Видимо, вредны в моем возрасте такие стрессы.
   
   - Какие стрессы?
   
   - Тебя встретил.
   
   - А для меня это радость.
   
   - Радость? – удивился Анатолий Иванович.
   
   - Радость.
   
   - Странно… Ты не поверишь, но я тебя всегда помнил…
   
   - Правда?
   
   Она вскинула на него свои глаза и словно поглотила взглядом. От этого Анатолий Иванович снова ощутил недостаток воздуха, затем услышал приглушенные, казалось издалека доносившиеся слова:
   
   - А я тоже тебя помнила.
   
   Он почему-то никогда не надеялся встретить Валю. Признаться, не очень и хотел. Не хотел увидеть старуху. Пусть остается в его памяти солнечной девчонкой – легкой, воздушной, с непокорной косичкой.
   
   И вот он на неё смотрит. И снова видит солнечную, легкую и воздушную, но уже пожилую женщину.
   
   - Валюша, извини меня, можно тебя спросить?
   
   - Что ты хочешь узнать?
   
    Ты сейчас с кем живешь?
   
   - Живу одна. Отец и мама умерли десять лет назад, я после этого оставила квартиру дочери в Лохвице, а сама теперь живу дома.
   
   - Позволь мне тебя проводить.
   
   Валентина снова улыбнулась и кивнула на Ивана Захаровича:
   
   - А как же твой друг?
   
   Действительно, на это время он даже забыл о его существовании. Подошел к Ивану Захаровичу и сказал:
   
   - Извини, Захарович, иди домой без меня. Я потом сам всё куплю.
   
   Продавщица лукаво посмотрела исподлобья на Ивана Захаровича и посоветовала:
   
   - Иди, дед, домой, выпей свою рюмку и в люлю.

   Продолжение следует.