По безнадежному пути, гл. 4

                ГЛАВА 4

                БРИЛЛИАНТОВЫЕ ДОРОГИ

Элис очнулась внезапно, сразу, и долго не могла понять, что происходит и где она. Она не могла дышать, воздуха отчаянно не хватало. Ощущение было таково, что она – рыба, которая выброшена подводным взрывом из благословенных родных глубин на поверхность или на берег… Или наоборот – её затягивает в плотную глубину, а она из последних сил пытается удержаться на поверхности, хватая ртом воздух, которого почему-то так мало!

Элис заставляла себя вспомнить, как это – плыть по океану, и отчаянно начинала работать руками и ногами, не зная, то ли ей уходить в глубину, то ли наоборот, выплывать на поверхность, и где она, эта поверхность! Потом вдруг зрение прояснилось. И она поняла, что нижняя половина её  туловища болтается на такой страшной, невообразимой высоте, что Замок Фа выглядит всего лишь узким столбиком где-то далеко внизу, а остального не видно вообще. Зато верхняя половина туловища – плечи, руки и голова – выходят куда-то в иное измерение, и она изо всех сил упирается локтями, ладонями и подбородком в хрустальную поверхность, состоящую из беспорядочного переплетения граней и углов – словно цепляется за торос, слепленный из скользких и корявых льдин. Острые грани пролома впивались в тело, и ей больно было шевельнуться. Кровь из разодранных ладоней капала вниз и рассыпалась, словно ртуть, на десятки рубиновых искр.

Какие-то странные и очень разные существа, далёкие от человеческой сущности, похожие на сгустки света размытых и самых причудливых очертаний, склонялись к ней. Ей чудилось, что световые сущности улыбаются с равнодушным любопытством, трогают её мысленно, не касаясь, и переговариваются между собой на непонятном языке, состоящем из трубных звуков разной высоты и интенсивности – словно играет удивительно красивый и гармоничный духовой оркестр, состоящий из множества разнообразнейших инструментов. А может быть, это происходило лишь в её галлюцинаторном сне?

А еще дальше и глубже, за этими тенями, едва угадывались сполохи и тонкие молнии, бороздили пространство клубки разрядов и искр и, натыкаясь на невидимые грани, исчезали либо ускоряли бег. Размытые спектральные полосы словно издавали вздохи и хрупкие, жесткие аккорды, звон лопающихся стёкол либо гулкое эхо от мелодий чужой речи…

Это было потрясающе прекрасно, но Элис было не до разглядывания и тем более не до любования. Даже размышлять в её зыбком положении было не слишком комфортно, да и до падения оставались считанные мгновения, это-то она знала точно.
Руки и ноги её замёрзли до такой степени, что она их очень скоро перестала ощущать. Конечно, они её уже не держали. По-всему, она давно уже должна была упасть, но почему-то не падала до сих пор.

Элис подумала, что если она полетит вниз и упадёт с этой неимоверной, не укладывающейся в сознании высоты, на землю, или на скалы, или на поверхность океана, то даже не ощутит этого: так сильно онемело тело. А лишь почувствует сокрушительный толчок, от которого рассыплется в прах, превратится в комок кровавой слизи. Если не умрёт еще в полёте.

Мало того, острые грани Бриллиантовой Дороги сдерут с неё кожу, пока она будет выскальзывать из её смертельных объятий.

Почему её не спасают? Почему ей не помогают? Неужели её споры с Дуаном – пустой трёп, и на самом деле Верхним совершенно параллельно и фиолетово всё, что происходит ниже этой разделительной границы – Бриллиантовых Дорог? Безразличны и сильные, и слабые, и чистые духом – и бесчестные, и преступники – и жертвы?

Но Элис была не из тех, кто падает духом, или решает в последние мгновения полностью насладиться красотой неизведанного, недоступного никому из смертных, даже Эггелю. Она предпочитала бороться за жизнь.

Перстень. Перстень Ули. Он спасёт её! Элис отчаянным усилием скосила глаз на руку – и не обнаружила перстня: каким-то образом в этом головокружительном водовороте его сорвало с её пальца. Ах, если бы кто-нибудь тут мог ей помочь! Когда-то она дружила с попугаем, который обещал ей помощь птиц, но птицы тут не летают…

И вдруг перед ней материализовалось из сгустка цветного тумана странное существо на мощных жилистых лапах, с горящим белым огнём расплывчатым пышным хвостом и такими же крыльями, числом не менее шести штук, окруживших его ореолом, с высоким хохолком-короной и красно-золотыми шарами глаз.
Птица?

- Вар-Жар, Посредник, к вашим услугам! – проскрипело в ушах. – Не надрывайтесь, я услышу и ваш мысленный голос.

«Он меня услышал!» - радость приободрила Элис.

- Вар-Жар, найди попугая по имени Э-Клэр, умоли найти перстень короля Улиана!

Птица моргнула – и исчезла. «Это был глюк! Всего лишь глюк!» - подумала Элис с безнадёжностью. Элис показалось, что минула вечность, силы уходили в небытиё. Но прошло не более нескольких секунд, Вар-Жар появился снова, он явно запыхался: - Уф, пришлось срочно уплотнять время и ускоряться. Прошу извинить, если припозднился.

И Вар-Жар движением зрачков снял перстень с коготка корявого и бугристого мизинца своей мощной лапы и нежно, аккуратно продел на пальчик изнемогающей Элис.

- Счастливого путешествия, королевна, – скрипнула птица и исчезла.

Задыхаясь от ужаса и отчаяния, Элис дотянулась губами к перстню Ули и прохрипела из последних сил: - Принц Улиан, спаси меня!

Тусклый дремлющий рубин вспыхнул кроваво-красным, обволок её алым светом – и Элис снова закрутило, завертело – и диковинный мир вокруг понёсся прочь, смазываясь в одну воющую полосу, звуки слились в отвратительный белый шум. Мелькнула мысль, что сейчас она точно умрёт. Потом знакомые руки приняли её в свои объятия, Элис счастливо улыбнулась – и отключилась...
 
У неё начался жар. Элис металась и бредила, и в бреду взахлёб всё рассказывала, рассказывала большому красивому ангелу обо всех горестных своих злоключениях…

…Она очнулась в холодном поту, чувствуя чудовищную слабость. Её голову обматывала какая-то мягкая лента с прозрачными шариками и металлическими клёпками, такие же ленты обнимали запястья и щиколотки, мешая двигаться. Саднящее плечо, где прежде была Метка-Гелинор, обхватывал прохладный пластырь. При её пробуждении в комнате возникла суета, и незнакомые лица склонились к ней, пока ещё дрожащие, в нерезкости.

- Слава Богам Торклианы! – воскликнул кто-то за спиной. – Она вернулась!
Ленты осторожно сняли, и Элис вздохнула свободнее. Пошевелила ногами, пальцами рук, убеждаясь, что они целы. Затем постаралась отыскать глазами Ули.

Вот же он! Каким непохожим на её прежние воспоминания он стал – крепкий, мускулистый, со строгим, даже суровым лицом. И одеяние непривычное, скромное и скупое – узкие пурпурные рейтузы, накидка с золотым шитьём, корона-обруч с целым рядом искусственных кристаллов, заменяющих драгоценности, но гораздо драгоценнее. Ибо в них были заключены власть, могущество, информация, центры координации и управления главными энергетическими узлами планеты, позволяющими в исключительном случае вести управление мысленно.

И всё-таки это был Ули! Подумать только, сколько она его не видела!
В самом деле, а сколько? Наверное, не так уж много, а кажется, что вечность!

Улиан обеспокоено ходил по комнате, то присаживался и пристально смотрел на Элис, то снова вскакивал и начинал бегать вокруг ложа.

- Успокойтесь, ваше высочество, это всего лишь шок перехода для непривычного человека, с ней всё будет в порядке, – выговаривал назидательный старческий голос.

Элис улыбнулась Улиану, приоткрыла губы, чтобы сказать ему «привет!» - и сама не услышала собственного голоса, такой он был слабый и глухой. После этого усилия она всего на миг прикрыла глаза – и не заметила, как снова уснула.

...За Элис ухаживали так, словно она была хрупкой и капризной куклой. Но слабость быстро проходила, головные боли, затуманивающие сознание и погружающие в кошмарные сны, тоже, и опёка стала её раздражать. Однажды, войдя в комнату, Улиан обнаружил, что Элис стоит у окна и любуется изумительной панорамой: цепочкой синих озёр с островками и горными вершинами за ними.

- Элис, тебе вредно напрягаться… - встревожился король.

- Я в порядке, ваше высочество. Я уже в полном порядке, и благодарю вас за заботу и тревогу о моём здоровье. Вы спасли мне жизнь!

Они стояли друг против друга, король и королевна, красивые, гордые, влюблённые.
Улиан был великолепен. Теперь это был уже не тот худой, встрёпанный и самоуверенный мальчишка, а сильный, уверенный в себе и возмужавший молодой человек, прекрасно знающий свои полномочия и власть.

- Как ты изменилась, Элис! Хотя прошло совсем немного времени – а тебя не узнать! И сама ты такая сильная, крепкая – просто пантера!

- Просто воин Зеро, – улыбнулась Элис. – И ты изменился, Ули. Повзрослел, стал уверенным и властным. Хотя прошло совсем немного времени...

Улиан вдруг смутился и отвёл глаза: - Да-да, немного времени…

- Что такое, Ули, в чём закавыка со временем? Нет, не отводи глаз, скажи правду.

- Ничего особенного. Просто на Скале Фа, при переходе из мира в мир, время течёт иначе. Просто для меня прошло 6 лет. Вот почему я так изменился.

- Значит, ты теперь старше меня? – широко раскрыла глаза Элис.

- Конечно. И вот почему теперь Я буду опекать тебя, - Улиан подошёл к ней и коснулся её плеча.

- Я робею. Тебя теперь можно бояться…

- Но тебе не стоит меня бояться, уверяю. Это я должен был бы бояться тебя – ты наверняка намного сильнее меня, ведь ответственность за державу и государственные заботы старят…

- Кто бы говорил о старости!

- Твои волосы отросли и стали совершенно удивительными – словно глянцевые,  шелковистые волны, их хочется ласкать! А ведь ты была похожа на взъерошенного птенца!
 
- А ты – на цыплёнка! – огрызнулась Элис. Они посмотрели друг на друга и весело рассмеялись. Напряжение спало, оба почувствовали себя свободнее и проще.

- Элис, я так боялся, что ты меня забудешь… Что ты меня уже забыла! Дни летели и ползли, складывались в годы, а я всё не мог… не мог не думать о тебе и не ждать. Я наводил справки – и не нашёл тебя ни в одном из ближних и сопряжённых миров. Потом мои разведчики разузнали, что ты отправилась покорять скалу Фа. «Что за ребячество! Что за глупые детские шалости и страсть к опасным приключениям!» - подумал я поначалу. А потом понял, что стряслось нечто экстраординарное. Но не мог дотянуться, ибо ты не звала меня.

- Ох, Ули, я не могла, не имела права… Ох, Ули, со мною столько всего случилось!

- Я знаю, я всё знаю, - Улиан ласково погладил её по голове. – Ты уже всё рассказала мне. А теперь помолчи и успокойся. Постарайся забыть всё самое плохое и страшное. Хотя бы на время.

- Ах, я так боялась, что никогда не закончу свои дела и не вырвусь к тебе!

- Можно построить жизнь иначе, перехитрить судьбу, чтобы этих страхов больше не возникало.

Улиан вдруг торжественно опустился на одно колено, взял её за руки и прижал их к груди, потом к щекам.

- Элис, ты согласишься стать моей женой? – в голосе Короля неожиданно прозвучала прежняя мальчишеская робость и трепет. – И тогда мы просто-напросто не разлучимся никогда!

Невозможная радость нахлынула на неё лавиной, Элис засмеялась от счастья – и тут же слёзы полились из глаз.

- Элис, в чём дело, ты… ты не рада?

Элис отвернулась и закрыла глаза, выдерживая мучительную борьбу с самой собой. Наконец решилась посмотреть на Улиана.

- Ули, я счастлива и горда твоим предложением, но я… недостойна чести стать твоей женой.

- Что за глупости! – Улиан встал, нетерпеливо взял Элис за плечи и повернул к себе. – Это невозможно, что ты говоришь?

- Я говорю правду. Я не имею права скрывать от тебя…

- Что, что, говори же? – Король побледнел, его руки, лежащие на плечах Элис, дрогнули.

Элис покорно подняла на него глаза: - Маг Эггель… соблазнял меня, Ули. Он принимал твой облик, и я должна была догадаться об этом. Я едва не стала его… любовницей. Меня спас брат Эталь.

- Едва не стала? Но ведь не стала же, верно? – Напряжённые складки на его лице разгладились. – Элис, я думал о тебе всё это время. Ты – единственная, кто достоин чести стать королевой в Торклианидии. Я прошу тебя… Нет, я умоляю тебя! – И могущественный Король упал перед Элис на колени. – Мы обручились так давно - прошла целая вечность! Пора стать мужем и женой. Скажи мне «да», Элис. Скажи мне «да»!

- Да, - прошептала Элис, отводя глаза, и порозовела от смущения.

- Теперь я могу поцеловать тебя по-настоящему.

Их губы, после стольких лет разлуки, соединились вновь – трепетно и нежно.
Они забыли, что такое ночь и что такое день. Пока министры и прочие придворные администраторы занимались организацией свадьбы, они разговаривали и не могли наговориться. Элис не могла удержаться, и всё порывалась рассказывать жениху свои злоключения в мельчайших подробностях. Улиан слушал, не переспрашивая, и старался направлять разговор так, чтобы милосердно не акцентироваться на самых страшных происшествиях. И только одного эпизода не касался он вовсе, щадя её чувства – последнего эпизода в Замке Эггеля.

И когда ослабленная Элис уже падала от усталости, и глаза её сами закрывались, Улиан тихонько подхватил её на руки и отнёс в особые покои. Покои королевы Торклианидии, пустовавшие с момента исчезновения его матери Улитаны, которая не смогла вынести гибели мужа и ушла туда, откуда короли не возвращаются - в Белую Скалу-призрак, чтобы слиться с ней навсегда. И в этих покоях Элис тихо и мирно уснула на руках Улиана, который не смел шелохнуться, чтобы не потревожить её сон и не оскорбить лишним прикосновением, и ей впервые за множество ночей не снилось ничего – она просто отдыхала, глубоко и покойно, восстанавливаясь после испытаний.

Когда Элис проснулась – она долго не могла понять, где находится, и боялась поверить, что она не в мороке и не в мираже, и что все страхи и испытания позади. Она лежала в чистой и благоухающей нежно-розовой постели на возвышении, без привычного защитного комбинезона, но в легчайшей и приятно охлаждающей рубашке до пят. Улиан не спал рядом с ней – он сидел в кресле в полуметре от неё и дремал. Элис любовалась им до тех пор, пока смущённый Улиан не вскочил.

- Извини, Элис, я нечаянно уснул…

- Извиняю, Ули. И ты извини меня - я привыкла спать недолго, быстро высыпаюсь.

- Вот видишь – ты успела достичь куда большего, чем я.

- Это было нетрудно – всего лишь захотеть забраться на одну высокую скалу с дурной славой.

Элис выскользнула из-под одеяла и, накинув пуховую шаль - скорее для приличия, чем от прохладного воздуха, подошла ближе к стене тонированного стекла, слегка затемнённого на время её сна – ей хотелось видеть всё, что происходит снаружи. Улиан сделал знак Компу-домоправителю, и мир ворвался в комнату с цветом, звуком и движением.

Всего за несколько часов, пока она спала, дворец Улиана и его окрестности разительно изменились. Звучала торжественная и одновременно жизнерадостная музыка, слышалось множество голосов и весёлый смех. За окнами, где, по всему, должна была уже настать ночь, светились по всему огромному парку тысячи и тысячи разноцветных огней. А большая спальня, успевшая проникнуться нежилым духом, лучилась теплом и сияла удивительными красками, потому что по стенам были развешаны десятки платьев – одно другого причудливее и красочнее, хотя все они были белыми.

- Ули, что это? – смеясь и удивляясь, спросила Элис.

- Это близится наша свадьба! – ответил Улиан совершенно серьёзно.

- Так скоро? Ох, я не успею, ничего не успею! – перепугалась Элис.

- Ты всё успеешь, Элис.

- А это кто? Со странными глазами? – и Элис кивнула в сторону высокого человека в тёмно-вишнёвом одеянии, который появился незаметно и теперь стоял неподалёку, вперив в неё внимательный и одновременно затуманенный взгляд.

- О, это маэстро Ардобаль, наш непревзойденный Кутюрье!

Маэстро Ардобаль вздрогнул, его отрешённый и задумчивый взгляд прояснился, и он отвесил Элис низкий поклон, полный глубокого достоинства, и Элис смущённо кивнула ему в ответ.

И тут же, словно получив разрешение, Элис обступили стайкой назойливых птиц девушки и, щебеча, касаясь Элис благоговейно, но требовательно, вынудили её подчиниться их рукам. Они, повинуясь незаметному движению руки маэстро, принялись поворачивать Элис так и этак. Они прикладывали к ней разнообразные отрезы всех оттенков – от ослепительно-белого до тёмно-голубого, с вышивками, драпировками, стразами, кружевами и прочими изысками; обёртывали её тканями, наклеивали кусочки прямо на её рубашку, снимали мерки, делали множество снимков, тут же подшивали что-то. Потом с низким поклоном Ардобаль попросил её немного покружиться и пройтись по комнате.

- Извини, Элис, всё это можно было сделать, смоделировав на компе твой образ, но маэстро Ардобаль предпочитает видеть перед собою и оценивать живую модель, овал и мимику её лица, малейшее изменение выражения и блеска глаз, цвета и трепета прядей волос, и ещё множество других мельчайших нюансов. А его специфический взгляд, который тебя удивляет, становится таковым от особых линз.

Элис рассмеялась и не без удовольствия прошлась по комнате, пританцовывая и кружась.

- Ули, ну почему ты так торопишься?

- Потому что хочу успеть и боюсь, очень боюсь потерять тебя снова. Когда ты станешь моей, уже ничего ужасного больше не случится.

Элис только покачала головой. Она потеряла Клоя, она помнила, что сделал с нею Эггель, она по-прежнему оставалась в неведении, что случилось с матерью, Дуаном и Эталем после её исчезновения…

- Ах, Ули, Ули…

- Ты разве не счастлива?

- Я очень, очень счастлива. Но меня тревожат мысли о маме.

- Элис, мы найдём её, непременно. Теперь я буду рядом с тобой всегда, и помогу тебе в поисках.

- Ну, как ты сможешь помочь мне с поисками, если они были на Скале Фа, понимаешь? На скале Фа! И улетели невесть куда! – Элис так порывисто повернулась, что ненароком укололась о выступ крошечной швейной машинки, от неожиданности вскрикнула и схватилась за бок, чтобы выхватить несуществующий меч. Пронёсся испуганный «ах!», а одна из девушек в ужасе от совершённой оплошности зажала рот рукой и рухнула на пол, рассыпав коробки с иглами и булавками.

Ули утешительно коснулся её плеча: - Элис… прости, я так привык называть тебя этим именем, Элис. На несколько дней сбрось со своих женских плеч тяжкий груз войны и борьбы. Умоляю тебя, забудь, что ты воин – хоть ненадолго.

- Хорошо, Ули, - прошептала Элис и расслабилась. – На несколько дней. Дней нашей свадьбы… Но всё-таки я хотела бы, чтобы мой меч всегда был поблизости!

- Хорошо, хорошо, – с шутливым долгим вздохом сказал Улиан. – Как это обременительно, когда твоя невеста – воин Зеро!

Наконец-то девушки отпустили Элис, и маэстро Ардобаль, беспрерывно кланяясь, удалился.

- Ули, он даже не спросил меня, какое платье мне хочется!

- Положись на его безупречный вкус. Тебе принесут на выбор несколько платьев не позднее чем через полчаса – ты ещё не успеешь выйти из банного комплекса и подкрепиться. И тогда ты выберешь. Клянусь, тебе непременно понравятся все до единого платья, и ты ещё не будешь знать, что предпочесть. Доверься Ардобалю. Он отличный психолог и вдохновенный художник.

- Я знаю, Ули, - улыбнулась Элис.