И песнь старинная звучала 1

               Песенный фольклор в истории России

      Русская народная песня всегда была отражением жизни народа: его культуры, исторической памяти.

      Радость и горе, любовь и разлука всегда отражались в песенном фольклоре. Песня пелась по настроению: она была веселой и зажигательной, грустной и заунывной, брала за сердце и была созвучна с его душой и переживаниями. Как говорят в народе: «Поплачь, легче станет», так и песня очищала и облагораживала человека.

      Песня является великим достоянием народа. В ней прослеживается духовный и поэтический настрой на протяжении многих веков. Можно вспомнить о гуслярах, ходивших по просторам древней Руси, которые своими былинными песнями рассказывали о величии и могуществе Руссов. Чарующие звуки гуслей, уносящие слушателя в мир русской мифологии, сказок и былин, пробуждали память людей о таком знакомом, но далеком времени.

      Народ, живший на великих просторах Киевской Руси и Среднерусской равнины, в песнях неизменно упоминал о величественной природе, и ее просторах. Он связывал с ней черты своего характера. Песня укрывала и защищала его от темных сил: «Укрой тайга его глухая, бродяга хочет отдохнуть». В песнях чувствуется широта русского характера, его жертвенность и величавость: «Вдоль по матушке по Волге».
Во многих песнях отражается характер народа, молодецкая удаль, доброта и щедрость. Большая роль песни была в формировании национального характера и менталитета, свойственных только русскому народу. Народная песня имеет различные жанры: обрядовые, трудовые, хоровые, свадебные духовные, плясовые, лирические и т. д. Старинные песни всегда отличали многоголосие без музыкального сопровождения.

      В XIX веке наиболее любимым жанром был русский романс. Он прошел долгий путь через светские салоны, шумные гусарские и студенческие собрания и дошел до нашего времени, продолжая волновать сердца людей своей мягкой, задушевной лиричностью. Русский романс вобрал в себя всю гамму человеческих чувств: возвышенную любовь и роковые страсти, печаль и веселую удаль, отчаянное безрассудство и сентиментальность. Он по-прежнему продолжает волновать нас своим лиризмом и душевной теплотой.

В русской классической литературе можно найти множество свидетельств о душевном настрое и эмоциональной глубине русской народной песни. Одним из таких примеров является рассказ И. С. Тургенева «Певцы» в «Записках охотника». Речь идет о состязании двух певцов: Якова - Турка и рядчика, которое проходит в кабаке. Один пел веселую плясовую песню, другой грустную задушевную: «Не одна во – поле дороженька пролегала». Рядчик первым исполнил веселую плясовую песню с залихватской удалью, и все присутствующие решили, что победил он. Но вот настала очередь Якову - Турку исполнять свою песню. И.С. Тургенев подробно описывает как певец «входит в образ», настраивается психологически. «Он глубоко вздохнул и запел... «Не одна во поле дороженька пролегала» - пел он, и всем нам сладко становилось и жутко. Я, признаюсь, редко слыхивал подобный голос: он был слегка разбит и звенел, как надтреснутый; он даже сначала отзывался чем-то болезненным; но в нем была и неподдельная глубокая страсть, и молодость, и сила, и сладость, и какая-то увлекательно беспечная, грустная скорбь. Русская, правдивая, горячая душа звучала и дышала в нем и так хватала вас за сердце, хватала прямо за его русские струны! Песнь росла, разливалась. Яковом, видимо, овладело упоение: он уже не робел, он отдавался весь своему счастью; голос его не трепетал более - он дрожал, но той, едва заметной внутренней дрожью страсти, которая стрелой вонзается в душу слушателя, и беспрестанно крепчал, твердел и расширялся.  Он пел и от каждого звука его голоса веяло чем-то родным и необозримо широким, словно знакомая степь раскрывалась перед вами, уходя в бесконечную даль. У меня, я чувствовал, закипали на сердце и поднимались к глазам слезы. Глухие, сдержанные рыданья внезапно поразили меня... Я оглянулся - жена целовальника плакала, припав грудью к окну... Не знаю, чем бы разрешилось всеобщее томленье, если б Яков вдруг не кончил на высоком, необыкновенно тонком звуке - словно голос у него оборвался. Никто не крикнул, даже не шевельнулся; все как будто ждали, не будет ли он еще петь; но он раскрыл глаза, словно удивленный нашим молчаньем, вопрошающим взором обвел всех кругом и увидал, что победа была его».

      Русская народная песня становится еще более известной и популярной, благодаря великим русским исполнителям, среди которых первые места занимали Федор Шаляпин, Надежда Плевицкая, Лидия Русланова, Борис Штоколов, Людмила Зыкина и многие другие. Особое место в этом списке занимает Ф.И. Шаляпин, который, будучи оперным певцом, часто давал концерты, на которых исполнялись русские народные песни. Выдающейся исполнительницей русских народных песен была Надежда Плевицкая. Она исполняла широко известные русские народные песни: «Коробейники», «Ухарь-купец», «Тройка», «Стенька Разин», «По Муромской дорожке», «Среди долины ровныя», «По диким степям Забайкалья» и многие другие.

      Великая русская певица Лидия Андреевна Русланова обладала красивым и сильным голосом широкого диапазона. Среди наиболее ее популярных песен - «Степь, да степь кругом», «Златые горы», «Окрасился месяц багрянцем», «Светит месяц», «Валенки», «Липа вековая» и многие другие. В своем творчестве Русланова в полной мере воплотила лучшие черты русского национального характера - душевную щедрость, безмерность, страстность, даровитость и патриотизм.

      Необходимо отметить роль песни среди воинов, защищавших нашу родину в различные периоды истории Русского государства (России). Самые древние из сохранившихся до наших дней - это песни русских дружинников, которые относятся к X веку. Выдающийся русский полководец А. В. Суворов, говоря о роли военной музыки, указывал: «Музыка удваивает, утраивает армию. С распущенными знаменами и громогласной музыкой взял Измаил».

      В годы Великой Отечественной войны песня была одним из действенных орудий в борьбе с врагом. Она поднимала боевой дух советских солдат, усиливала волю к победе. Роль песни в годы войны была чрезвычайно высока. В ней говорилось о патриотизме, солдатской дружбе, о любви. Не только солдат поддерживали и согревали эти мелодии, но и их женам, матерям, детям они тоже помогали превозмочь годы разлуки.

      Песни военных лет прекрасны и незабываемы. В них есть все: горечь отступления в первые месяцы войны и радость победы; рассказы о боевых подвигах и лирические истории о любви. Они по-прежнему популярны в народе, в армейских подразделениях и выдержали испытания временем, стали музыкальным памятником тех героических лет.
 
      Таким образом, песня - это воплощение жизненных устоев русского народа, его характера, культуры. Она является выражением искренности и эмоциональности народной души.

      Предлагаемый сборник песен представляет только небольшую часть песенного наследия русской песенной культуры.






    


  Ах, зачем эта ночь
Слова Н. фон Риттера. Муз. Н. Бакалейникова.
1916 г.

Ах, зачем эта ночь   
Так была хороша.
Не болела бы грудь,
Не страдала б душа.

Полюбил я её,
Полюбил горячо.
А она на любовь
Смотрит так холодно.

Не понравился ей
Моей жизни конец
И с постылым назло
Мне пошла под венец.

Звуки вальса неслись,
Веселился весь дом,
Я в каморку свою
Пробирался с трудом.

И всю ночь напролет
Я все думал о ней:
Каково будет ей
Без милого жить век?   


 
 Ах, ты доля моя доля
Слова С. Синегуба Муз. Народная

Ах ты, доля моя доля,
Доля горькая моя.
Ах зачем ты, злая доля,
До Сибири довела.

Не за пьянство иль буянство
И не за ночной разбой -
Стороны своей лишился
За крестьянский люд честной.

Год голодный, год холодный,
Стали подати сбирать
И последнюю скотинку
За бесценок продавать.

Не стерпело моё сердце,
Я урядника убил
И за это преступленье
В кандалы я угодил.

Очутился я в Сибири,
В шахте тёмной и сырой.
Здесь я встретился с друзьями.
"Здравствуй, друг, и я с тобой".

Далеко село родное.
Мне хотелось бы узнать,
Довелось ли нашим детям
С шеи подати скачать?




Белой акации гроздья душистые
Слова А.А. Пугачева. Муз. Зорина 1902 г.

Белой акации гроздья душистые
Вновь аромата полны.
Вновь разливается песнь соловьиная
В тихом сиянии чудной луны!

Помнишь ли лето, под белой акацией
Слушали песнь соловья?
Тихо шептала мне чудная, светлая:
Милый, поверь мне! …  навек я твоя.

Годы давно прошли, страсти остыли,
Молодость жизни прошла.
Белой акации запаха нежного,
Верь, не забыть мне уже никогда …

 

В темном лесе
 Русская народная песня

В темном лесе, в темном лесе,
В темном лесе, в темном лесе.
За лесью, за лесью.

Распашу ль я, распашу ль я,
Распашу ль я, распашу ль я,
Пашенку, пашенку.

Я посею ль, я посею ль,
Я посею ль, я посею ль
Лен-конопель, лен-конопель.

Уродился, уродился,
Уродился, уродился
Мой конопель, мой зеленой.

Тонок, долог, тонок, долог,
Тонок, долог, тонок, долог,
Бел-волокнист, бел- волокнист.

Повадился, повадился,
Повадился, повадился,
Вор-воробей, вор-воробей.

В мою конопельку, в мою зеленую,
В мою конопельку, в мою зеленую
Летати, летати.

Мою конопельку, мою зеленую,
Мою конопельку, мою зеленую
Клевати, клевати.

Уж я его, уж я его,
Уж я его, уж я его
Изловлю, изловлю,

Крылья-перья, крылья-перья,
Крылья-перья, крылья-перья
Ощиплю, ощиплю.

Он не будет, он не станет,
Он не будет, он не станет,
Летати, летати,

Мою конопельку, мою зеленую,
Мою конопельку, мою зеленую
Клевати, клевати.

 

Вот приехали два брата
Русская народная песня

Вот приехали два брата
Из родимого села.
Одного зову Ерема
А другого –то Фома.
Фу-ты, ну ты, лапти гнуты,
А другого-то Фома.

У Еремы денег много,
У Фомы пустой карман.
Вот Ерема купил лодку,
А Фома купил челнок.
Фу, ты, ну ты, лапти гнуты,
А Фома купил челнок.

Вот Ерема купил лодку,
А Фома купил челнок
У Еремы лодка с дыркой,
У Фомы челнок без дна.
Фу, ты, ну ты, лапти гнуты,
У Фомы челнок без дна.

Вот Ерема стал тонуть,
Фому за ногу тянуть.
Ты, Ерема не тяни,
 Порвешь новые штаны.
Фу, ты, ну ты лапти гнуты
 Порвешь новые штаны.

Ты, Ерема не тяни,
порвешь новые штаны.
Вот Фома пошел на дно,
А Ерема там давно.
Фу, ты ну ты, лапти гнуты,
А Ерема там давно.

Вот Фома пошел на дно,
А Ерема там давно.
Вот Ерему съела щука,
А Фому-то крокодил.
Фу, ты, ну ты, лапти гнуты,
А Фому- то крокодил.

 
 
Всю-то я вселенную проехал
Слова неизвестного автора. Муз. А. Новикова

Всю-то я вселенную проехал,
Нигде милой не нашёл.
Я в Pоссию возвратился,
Сердцу слышится - Привет.
Я в Pоссию возвратился,
Сердцу слышится - Привет.

Где ж ты, светик дорогая,
Сердцу весточку подай,
Где ж вы, очи голубые,
Где ж ты, прежняя любовь.
Где ж вы, очи голубые,
Где ж ты, прежняя любовь.

Ты заслышь мой голосочек,
Разлюбезная моя,
За твои за глазки голубые
Всю вселенную отдам.
За твои за глазки голубые
Всю вселенную отдам.
За твои за глазки голубые
Всю вселенную отдам.


 
    Выхожу один я на дорогу
  Стихотворение М. Ю. Лермонтова, 1841 г.

Оно стало основой для романса, музыку к
которому в 1861 году сочинила композитор
Елизавета   Шашина.
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.

В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сиянье голубом…
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? Жалею ли о чем?

Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!

Но не тем холодным сном могилы…
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;

Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб, вечно зеленея,
Темный дуб склонялся и шумел.

 

    Я встретил вас
В 1821 году в Мюнхене юный 18 – летний Ф. Тютчев
встречает очаровательную Амалию Лерхенфельд, побочную
дочь прусского короля Фридриха Вильгельма III
Она поразила  его своей красотой, образованностью,
глубиной чувств. Тютчев околдован и очарован.
    Спустя много лет, когда ему было уже 67 лет,
он едет на лечение в Карлсбад и вдруг новая встреча с Амалией.
Казалось, что все в прошлом, но чувства вспыхнули вновь.
Ах, если б, вернуть то прекрасное время. Как им была дорога эта встреча!
И вот появляются эти стихи навеянные воспоминаниями прошлого.
    Автором музыки к этим стихам является  Л. Д. Малашкин,
но ноты на долгое время были утеряны.
    В настоящее время на слуху та мелодия, которую нам
даровал Иван Семенович Козловский – он сделал аранжировку
 и записал этот романс.

Я встретил Вас – и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое –
И сердцу стало так тепло…

Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас.

Как после вековой разлуки,
Гляжу на Вас как бы во сне,
И вот слышнее стали звуки,
Не умолкавшие во мне…

Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь сама заговорила вновь,
И то же в Вас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!
               



 Где эти лунные ночи
Русская народная песня

Где эти лунные ночи
Где это пел соловей?
Где эти карие очи
Кто их ласкает теперь?

Летней, бывало, порою
Выйду я в сад погулять,
Ночка еще не настала,
Буду я милого ждать.

Жду я его не дождуся;
Видно, не любит меня,
Видно, он любит другую,
Ах, как несчастлива я!

Слышу, шаги раздаются,
Видно, мой милый идет;
Быстро к нему я помчуся
И расцелую его.

Тут уж пойдут разговоры,
Тут уж пойдет болтовня...
Вспомнятся прежние ссоры,
Ссоры – все это шутя.

Вот уже старость подходит,
Морщины покроют лицо –
Я их слезами омою,
Но не забуду его.

Алая роза – знакомство,
Красная роза – любовь,
Желтая роза – измена...
Кончилась наша любовь.



Живо вижу я стан твой высокий
Авторы слов и музыки не определены

Живо вижу я стан твой высокий
И огонь, зажигающий кровь.
Как красив ты собой, черноокий,
Как мне нравится твой разговор.

С первой встречи тебя полюбила
И сама я не знаю за что?
Первые ласки тебе я дарила
И любила тебя одного.

Ах, зачем не сказал, что для шутки,
Для измены ты выбрал меня.
Я была лишь забавной игрушкой,
Целовал ты меня не любя.

Живо помню те лунные ночи,
как с тобою сидели вдвоем.
Твои жгучие карие очи
Зажигались опасным огнем.

Они чувства твои выражали,
Против них устоять не могла.
И такой, как была, не вернуться,
И твоей мне не быть никогда.

Не судите меня, не судите,
Мне и так тяжело, тяжело.
Твои жгучие карие очи
Погубили меня ни за что.



Зачем любить, зачем страдать
Слова и музыка Евгения Юрьева (1912 год)

Уйди! Уйди! К чему мольбы и слезы.
К мольбам любви, как лед, я холодна!..
Я дочь полей и, как поэта грезы,
Капризна я, изменчива, вольна.

Напрасно ты с горячею мольбою -
К моей груди, мой бедный друг, прильнешь…
Твоих страданий я не успокою.
Со мною счастья, знай, ты не найдешь.

       Припев
Зачем- зачем любить?
Зачем, зачем страдать?
Хочу я вольной жить,
Лишь песни распевать!
Пусть в шутках и цветах
Сон жизни пролетит;
Пусть песня на устах
Свободою звучит!

Луна в выси над спящим садом светит.
Любовью дышит эта ночь вокруг...
Но в этом сердце отклика не встретит
Любви призыв, мой нежный, бедный друг.

Была пора - и я ждала свиданья.
И сердце билось трепетно в груди.
Но все прошло. Оставь свои признанья.
Уйди, забудь, мой бедный друг, уйди!
 
       Припев
Зачем- зачем любить?
Зачем, зачем страдать?
Хочу я вольной жить,
Лишь песни распевать!
Пусть в шутках и цветах
Сон жизни пролетит;
Пусть песня на устах
Свободою звучит!

 

Зачем ты безумная губишь
Авторы слов и музыки не определены

Зачем ты, безумная, губишь
Того, кто увлекся тобой?
Наверно, меня ты не любишь,
Не любишь, так Бог же с тобой.

Зачем ты меня завлекала,
Зачем заставляла любить?
Неужто того ты не знала,
Как тяжко любовь изменить?

Меня не полюбит другая,
Я буду мечтать об одной;
Поверь же, моя дорогая,
Всем сердцем увлекся тобой.

У церкви стояла карета,
Там пышная свадьба была.
Все гости роскошно одеты,
На лицах их радость цвела.

Невеста была в белом платье,
Букет был приколот из роз;
Она на святое распятье
Тоскливо смотрела сквозь слез.

Горели венчальные свечи...
Невеста стояла бледна,
Священнику клятвенной речи
Сказать не хотела она.

Я видел, как бледный румянец
Покрыл молодое лицо,
Когда ей священник на палец
Надел золотое кольцо.

Из глаз ее горькие слезы
Ручьем по лицу потекли...
Завянут прекрасные розы,
Напрасно их так берегли.

Я слышал, в толпе говорили:
«Жених неприятный такой,
Напрасно девицу сгубили».
И вышел я вслед за толпой.

Мне стало так тяжко и больно,
Что жизни своей был не рад;
Тогда же сказал я невольно:
«Счастливый соперник богат».

 

Зачем я встретился с тобою?
Авторы слов и музыки не определены

Зачем я встретился с тобою?
Зачем я полюбил тебя?
А мне назначено судьбою
Пойти в далекие края.

Вот скоро, скоро снег растает,
В полях цветочки расцветут,
А мне, несчастному, в то время
Железом ноги закуют.

Вот приведут меня в участок,
Начальник спросит: «Чей такой?».
А я скажу, что я бродяга,
Не помнил родины своей.

Придет цирюльник с бритвой острой,
Обреет правый мне висок.
Иметь я буду вид ужасный
От головы до самых ног.

Вот скоро-скоро поезд грянет,
Город Иркутск невдалеке…
А чья-то, чья-то дорогая
Стоит и плачет в стороне.

 

За фабричной заставой
Слова Е. Долматовского Муз. М. Фрадкина

За фабричной заставой, где закаты в дыму,
Жил парнишка кудрявый, лет семнадцать ему.
О весенних рассветах тот парнишка мечтал,
Мало видел он света, добрых слов не слыхал.

Знал он горькое лихо, знал безрадостный труд,
Жил на улице тихой, где с гудками встают.
Парню очень хотелось счастье здесь увидать,
За рабочее дело он ушёл воевать.

Рядом с девушкой верной был он тих и несмел,
Ей любви своей первой объяснить не умел.
И она не успела даже слова сказать,
За рабочее дело он ушёл воевать.

Но порубанный саблей он на землю упал,
Кровь ей отдал до капли, на прощанье сказал -
Умираю, но скоро наше солнце взойдёт,
Шёл парнишке в ту пору восемнадцатый год.

 

           Златое кольцо
  Авторы слов и музыки не определены

 Она посмотрела мне грустно в лицо
 И молча надела на руку кольцо.
 «На что мне подарок? –сказал я, любя,
 Отдай лучше сердце, отдай мне себя!»

 Стыдливо девица закрыла лицо.
 «Храни –мне сказала,-златое кольцо.
 И ежели будет колечко блистать,
 То властен ты будешь своей называть.

 Но если потускнет, прощайся тогда,
 Со мною, мой милый, совсем на всегда!»
 Вот годы промчались и дни протекли;
 Чего мы искали -того не нашли.

 Колечко потускло и дева моя
 С другим улетела в чужие края.
 И грустен с тех пор я, хожу сиротой,
 Смотрю на колечко и плачу порой.

 

Из-за острова на стрежень
Слова Д. Садовникова муз. Народная

Из-за острова на стрежень -
На простор речной волны
Выплывают расписные
Острогрудые челны.

На переднем Стенька Разин -
Обнявшись, сидит с княжной.
Свадьбу новую справляет
Он, веселый и хмельной.

А она, потупив очи-
Ни жива и ни мертва.
Молча слушает хмельные
Атмановы слова.

Позади их слышен ропот:
«Нас на бабу променял,
Только ночь с ней провозжался,
Сам на утро бабой стал».

Этот ропот и насмешки
Слышит грозный атаман
И могучею рукою
Обнял персиянки стан.

Брови черные сошлися,
Надвигается гроза.
Буйной кровью налилися
Атамановы глаза.

«Ничего не пожалею,
Буйну голову отдам!» -
Раздается голос властный
По окрестным берегам.

«Волга, Волга, мать родная.
Волга – русская река.
Не видала ты подарка
От донского казака.

Чтобы не было раздора
Между вольными людьми
Волга, Волга, мать родная.
На, красавицу прими.»

Мощным взмахом поднимает
Он красавицу княжну
И за борт её бросает
В набежавшую волну.

«Что ж вы, братцы, приуныли?
Эй ты, Филька, черт, пляши!
Грянем песню удалую
На помин её души!..»

Из-за острова на стрежень,
На простор речной волны
Выплывают расписные
Острогрудые челны.

 

 Измученный, истерзанный 
Слова П. Горохова Муз. А. Жарковского

Измученный, истерзанный,
Наш брат мастеровой.
Идет, как тень загробная,
С работы трудовой.

В руках пила тяжелая
И молот пудовой.
Стучит тяжелым молотом -
Купцу казну кует.

А сам страдает голодом,
Порой нужду несет.
Придет зима холодная, 
Дает купец расчет.

Без гроша, без копеечки,
Хоть плачет, да идет.
А дома дети голодом,
Чахотка у жены...

Придет, в постельку бросится.
Заплачет, как дитя:
«Мне жить на свете хочется,
А, жизнь –то нелегка».

 

           Катерина
Слова Н. Некрасова. Муз. Кюи.

Вянет, пропадает красота моя!
От лихого мужа нет в дому житья.
Пьяный все колотит, трезвый все ворчит,
Сам что ни попало из дому тащит!

Не того ждала я, как я шла к венцу!
К братцу я ходила, плакалась отцу,
Плакалась соседям, плакалась родной,
Люди не жалеют – ни чужой, ни свой!

«Потерпи, родная, - старики твердят: -
Милого побои не долго болят!»
Есть солдатик – Федя, дальняя родня,
Он один жалеет, любит он меня.

Подмигну я Феде – с Федей мы вдвоем
Далеко хлебами за село пойдем.
Всю открою душу, выплачу печаль,
Все отдам я Феде – все, чего не жаль!

«Где ты пропадала?» - спросит муженек.
«Где была, там нету! так-то, мил дружок!
Посмотреть ходила, высока ли рожь!».
«Ах ты, дура баба! ты еще и врешь…»

Станет горячиться, станет попрекать…
Пусть себе бранится, мне не привыкать!
А и поколотит – не велик наклад, -
Милого побои не долго болят!



 Когда б имел златые горы
Русская народная песня

Когда б имел златые горы
И реки, полные вина,
Все отдал бы за ласки, взоры,
Чтоб ты владела мной одна.

Не упрекай несправедливо,
Скажи всю правду ты отцу.
Тогда свободно и счастливо
С молитвой ты пойдешь к венцу.

«Ах, нет, твою, голубка, руку
Просил я у него не раз.
Но он не понял мою муку
И дал жестокий мне отказ.

Спроси у сердца ты совета,
Страданьем тронута моим.
И веря святости обета,
Беги с возлюбленным своим".

"Ну как же, милый, я покину
Семью родную и страну?
Ведь ты заедешь на чужбину
И бросишь там меня одну"

Умчались мы в страну чужую
А через год он изменил
Забыл и клятву роковую,
Когда другую полюбил.

А мне сказал, стыдясь измены:
"Ступай обратно в дом отца.
Оставь, Мария, мои стены!" –
И проводил меня с крыльца.

"За ласки, речи огневые
Я награжу тебя конем.
Уздечка, хлыстик золотые,
Седельце шито жемчугом".
 

        Кочегар
Слова Г. Д. Зубарева (1900 г.)
  Автор музыки не определен

Раскинулось море широко
И волны бушуют вдали.
Товарищ, мы едем далеко,
Подальше от нашей земли.

Не слышно на палубе песен,
И Красное море волною шумит,
А берег суров и тесен –
Как вспомнишь, так сердце болит.

На баке уж восемь пробило –
Товарища надо сменить.
По трапу едва он спустился,
Механик кричит: «Шевелись!»

«Товарищ, я вахты не в силах стоять- 
Сказал кочегар кочегару, –
Огни в моих топках совсем не горят-
В котлах не сдержать мне уж пару.

Пойди заяви, что я заболел
И вахту, не кончив, бросаю.
Весь потом истек, от жары изнемог,
Работать нет сил – умираю».

Товарищ ушел... Лопатку схватил,
Собравши последние силы,
Дверь топки привычным толчком отворил,
И пламя его озарило:

Лицо его, плечи, открытую грудь
И пот, с них струившийся градом, –
О, если бы мог кто туда заглянуть,
Назвал кочегарку бы адом!
 
Котлы паровые зловеще шумят.    
От силы паров содрогаясь,
Как тысячи змей пары же шипят,
Из труб кое–где пробиваясь.

А он, извиваясь пред жарким огнем,
Лопатой бросал ловко уголь;
Внизу было мрачно: луч солнца и днем   
Не   может проникнуть в тот угол.

Нет ветра сегодня, нет мочи стоять.         
Согрелась вода, душно, жарко –
Термометр поднялся на сорок пять,
Без воздуха вся кочегарка.

Окончив кидать, он напился воды,
Воды опресненной, не чистой,
С лица его падал пот, сажи следы,
Услышал он речь машиниста:

«Ты, вахты не кончив, не смеешь бросать,
Механик тобой недоволен.
Ты к доктору должен пойти и сказать –
Лекарство он даст, если болен».

За поручни слабо хватаясь рукой,
По трапу наверх он взбирался;
Идти за лекарством в приемный покой
Не мог – от жары задыхался.

На палубу вышел – сознанья уж нет,
В глазах его все помутилось,
Увидел на миг ослепительный свет,
пал... Сердце больше не билось...

К нему подбежали с холодной водой,
Стараясь привести его в чувство.
Но доктор сказал, покачав головой:
«Бессильно здесь наше искусство...»

Всю ночь в лазарете покойник лежал.
В костюме матроса одетый;
В руках на груди крест из воска лежал;
Воск таял, жарою согретый.

Проститься с товарищем утром пришли
Матросы, друзья кочегара.
Последний подарок ему принесли –
Колосник обгорелый и ржавый.

К ногам привязали ему колосник.
В простыню его труп обернули;
Пришел пароходный священник–старик,
И слезы у многих сверкнули.

Был чист, неподвижен в тот миг океан.
Как зеркало, воды блестели;
Явилось начальство, пришел капитан,
И «вечную память» пропели.

Доску приподняли дрожащей рукой.
И в саване тело скользнуло,
В пучине глубокой, безвестной морской
Навеки, плеснув, утонуло.

Напрасно старушка ждет сына домой,
Ей скажут, она зарыдает ...
А волны бегут от винта за кормой,
И след их вдали пропадает.

 

 Краснобай ты мой
 Русская народная песня

Краснобай ты мой
Удалец лихой
Красна песнь твоя,
Да не верю я.

Ты поешь ее
Уж не в первый раз
И звездой зовешь
Ненаглядною.

Так не пой же ты
Сладких песен мне,
Не проси любить,
Не проси ласкать.

Ведь тебя любить
Мне заказано.
Ведь тебя любить –
Целый мир забыть.

«Много ясных звезд
В небе светится,
Но одна из них –
Ты – ярче всех!

Много девушек
На белом свету,
Я не выберу
Ни одну из них».


        Уверлей
Студенческая песня XIX века

Пошел купаться в уверлею,
Оставил дома Доротею.
Берет он пару, пару, пару
Пузырей, -рей,- рей,- рей,
А сам и плавать не умеет.

Хотел нырнуть он головою,
Но тут сделалось несчастье,
Что голова,- ва,- ва
Тяжелей ног, - ног, - ног,
Она осталась под водою.

Жена о муже все узнав,
Удостовериться хотела.
И ноги ми, ми, милого
в пруду,- ду,- ду
Она, узрев – окаменела.

Прошло сто лет и пруд зарос,
На нем по- выросли аллеи.
И здесь торчит,- чит,- чит
Лишь пара ног,- ног,- ног
И остов бедной Доротеи.

 


   Машенька
 Слова и музыка народные

Брала, брала, Машенька
Земляничку
Околола ноженьку
О шипичку.
 
Болит, болит ноженька,
Да не больно.
Любит меня миленький,
Да не долго.

Я же за ним, девица,
Не гоню-ся.
Гонится, не гонится он за мною,
За моей за русою, за косою 2р.

 


Меж крутых бережков
Стихи М. Ожегова. Муз. Народная

Меж крутых бережков Волга-речка течет,
А на ней по волнам легка лодка плывёт.

В ней сидит молодец, шапка с кистью на нем,
Он, с веревкой в руках, волны резал веслом.

Он ко бережку плыл, лодку вмиг привязал,
Сам на берег взошел, соловьем просвистал.

А на береге том высок терем стоял,
В нем красотка жила, он её вызывал.

Одинокой, она растворила окно,
Приняла молодца по веревке умно.

Ночку всю пировал с ненаглядной душой,
Утром рано с зарей возвращался домой.

Муж красавицы был воевода лихой,
Молодца повстречал он в саду над рекой.

Долго бились они на крутом берегу,
Не хотел уступить воевода врагу.

Но последний удар их судьбу порешил
И конец их вражде навсегда положил…

Волга в волны свои молодца приняла,
По реке, по волнам шапка кистью плыла.




Мой костер в тумане светит
Слова Якова Полонского XIX в.
      Цыганский романс

Мой костер в тумане светит;
Искры гаснут на лету…
Ночью нас никто не встретит;
Мы простимся на мосту.

Ночь пройдет – и спозаранок
В степь, далёко, милый мой,
Я уйду с толпой цыганок
За кибиткой кочевой.

На прощанье шаль с каймою
Ты на мне узлом стяни:
Как концы ее, с тобою
Мы сходились в эти дни.

Кто-то мне судьбу предскажет?
Кто-то завтра, сокол мой,
На груди моей развяжет
Узел, стянутый тобой?

Вспоминай, коли другая,
Друга милого любя,
Будет песни петь, играя
На коленях у тебя!

Мой костер в тумане светит;
Искры гаснут на лету…
Ночью нас никто не встретит;
Мы простимся на мосту.



На берегу сидит девица
  Русская народная песня

На берегу сидит девица.
Она платок шелками шьет…
Работа чудная такая,
Но шелка ей недостает.

Вдали по морю парус вьется,
В сияньи голубого дня…
- Скажи, моряк ты мне любезный,
А нет ли шелка для меня?

 «Ах, как не быть такой красотке…
У нас есть разные шелка.
Есть синий, алый нежный самый -
Какой угодно для тебя?

- Мне нужен алый нежный самый. 
Я для самой принцессы шью.
- Так потрудися, дорогая,
Взойди на палубу мою.

Она взошла. Парус поднялся.
Моряк ей шелка не дает.
А про любовь страны далекой
Он песню чудную поет.

Под шум волны и звуки песен
Она уснула крепким сном.
А просыпается и видит
Всё море шумное кругом.

 
- Пусти меня, моряк, на берег.
Мне дурно от волны морской
- Проси, что хочешь, но не это.
Я не расстануся с тобой -

- Нас три сестры, одна за графом.
Другая герцога жена.
Я, всех моложе и красивей
Простой морячкой быть должна -

- Не беспокойся, дорогая.
Оставь печальные мечты.
Простой морячкой ты не будешь,
А королевой будешь ты.

Я восемь лет по морю плавал,
Искал, прелестная, тебя.
Я с-под Испании далекой
И славлюсь сыном короля.
 


На дальней сторонке 
Авторы слов и музыки не определены

Как на дальней сторонке
Громко пел соловей.
А я мальчик на чужбине
Далеко от людей.

Позабыт, позаброшен
С молодых юных лет.
Я остался сиротою.
Счастья доли мне нет.

Вот и холод и голод
Он меня изморил.
А я мальчик еще молод
Это все пережил.

Ох умру я, умру я
Похоронят меня.
И никто не узнает.
Где могилка моя.

И никто не узнает
И никто не придет.
Только раннею весною
Соловей пропоет.

Пропоет и просвищет
И опять улетит.
А моя скромна могилка
Одиноко стоит.



На дворе случилась драка
Старая народная детская песенка

На дворе случилась драка, драка, драка.
Гусь поссорился с свиньей, ей, ей, ей.
Курицы вступили в драку, драку, драку.
И пошел в кровавый бой, бой, бой.

Вдруг откуда ни возмися, мися, мися
Чернобурая лиса, са, са,
Она с гордостью спросила, сила, сила:
вы откуда господа, да, да?

Мы сестрички молодички, дички, дички,
Стару гусю молодцу, цу, цу.
У него была пирушка, рушка, рушка
И поминки по отцу, цу, цу.

Пошли девки в лес гулять, лять, лять,
Чтоб цветочков там набрать, рать, рать.
В темном лесе все молчит, чит, чит,
Лишь кукушечка кричит, чит, чит.

Ты кукушка нам скажи, жи, жи,
Всю нам правду расскажи, жи, жи.
Сколько раз еще весной, ной, ной,
Мы увидимся с тобой, бой, бой.

Стала пташка куковать, вать, вать,
Стала девицей считать, тать, тать:
- десять, двадцать, тридцать, сто, сто, сто,
Так спасибо и за то, то, то.



По муромской дорожке
Авторы слов и музыки не определены

На муромской дорожке
Стояли три сосны.
Прощался со мной милый
До будущей весны.
 
Он клялся и божился
Одну меня любить,
На дальней на сторонке
Меня не позабыть.
 
Сел на коня лихого,
Уехал в дальний край;
Оставил в моем сердце
Тоску лишь да печаль.
 
С тех пор я все страдала,
Все ночи не спала;
Я плакала, рыдала,
Все милого ждала. 
 
Однажды мне приснился
Ужасный, страшный сон,
Что милый мой женился,
Нарушил клятву он.
 
А я над сном смеялась
При ясном свете дня:
«Не может того статься,
Чтоб мил забыл меня».
 
Но сон мой скоро сбылся,
И раннею весной
Мой милый возвратился
С красавицей женой.
 
Я у ворот стояла,
Когда он проезжал;
Меня в толпе народа
Он взглядом отыскал.
 
Увидел мои слезы,
Глаза он опустил,
И понял, что навеки
Младую жизнь сгубил.
 
Пойду я в лес зеленый,
Где реченька течет,
В холодные объятья
Она меня влечет.
 
Когда меня достанут
С того речного дна,
Тогда, мой друг, узнаешь,
Что клятве я верна.
 



Не брани меня, родная 
Слова А. Разоренова. Муз Дюбуа

Не брани меня, родная,
Что я так люблю его.
Скучно, скучно, дорогая
Жить одной мне без него.

Я не знаю, что такое?
Вдруг случилося со мной,
Что так рвется ретивое
И терзается тоской.

Все оно во мне изныло,
Вся горю я, как в огне.
Все не мило, все постыло
И страдаю я о нем.

В ясны дни и в темны ночи,
И во сне, и наяву
Слезы мне туманят очи,
Все б летела я к нему.

Мне не нужны все наряды -
Ленты, камни и парчи.
Кудри молодца и взгляды
Сердце бедное зажгли.

Сжалься, сжалься, дорогая,
Перестань меня бранить.
Знать судьба моя такая,
Что должна его любить.


   
Не шуми ты, рожь
 Слова Алексея Кольцова
   Муз А. Гурилева

Не шуми ты, рожь,
Спелым колосом!
Ты не пой, косарь,
Про широку степь!

Мне не для чего
Собирать добро,
Мне не для чего
Богатеть теперь!

Прочил молодец,
Прочил доброе
Не своей душе,
Душе девице.

Сладко было мне
Глядеть в очи ей,
В очи, полные
Полюбовных дум!

И те ясные
Очи стухнули,
Спит могильным сном
Красна девица!

Тяжелей горы,
Темней полночи
Легла на сердце
Дума черная!

Не шуми ты, рожь,
Спелым колосом!
Ты не пой, косарь,
Про широку степь!

Мне не для чего
Собирать добро,
Мне не для чего
Богатеть теперь!    
          
 
   Ночь светла
Сл. Языкова Муз. Н.Шишкина

Ночь светла, над рекой тихо светит луна
И блестит серебром голубая волна.
Темный лес …. Там в тиши изумрудных ветвей
Звонких песен своих не поет соловей.

Милый друг, нежный друг я, как прежде любя,
В эту ночь при луне вспоминаю тебя.
В эту ночь при луне, на чужой стороне
Милый друг, нежный друг, помни ты обо мне.

Под луной расцвели голубые цветы,
Этот цвет голубой – это в сердце мечты.
К тебе грезой лечу, твое имя твержу.
При луне, в тишине я с цветами грущу.

 

Однозвучно гремит колокольчик
Слова И. Макарова Муз. А. Гурилева

Однозвучно гремит колокольчик
И дорога пылится слегка.
И уныло по ровному полю
Разливается песнь ямщика.
И уныло по ровному полю
Разливается песнь ямщика.

Сколько грусти в той песни унылой.
Сколько чувства в напеве одном,
Что в груди моей хладной остылой
Разгорелося сердце огнём.
Что в груди моей хладной остылой
Разгорелося сердце огнём.

И припомню я ночи другие,
И родные поля, и леса,
И на очи, давно уж сухие,
Набежала, как искра, слеза.
И на очи, давно уж сухие,
Набежала, как искра, слеза.

Однозвучно гремит колокольчик
Из дали отдаётся слегка,
И умолк мой ямщик, а дорога
Предо мной далека, далека.
И умолк мой ямщик, а дорога
Предо мной далека, далека.



      Ожидание
Слова С. Стромилова.
Муз. А. Варламова. 1839 г.

Зачем сидишь ты до полночи
У растворенного окна
И вдаль глядят печально очи,
Туманом даль заслонена.

Кого ты ждешь, по ком тоскуя,
Заветных песен не поешь?
И ноет грудь без поцелуя,
И ты так горько слезы льешь.

Зачем ты позднею порою
Одна выходишь на крыльцо?
Зачем горючею слезою
Ты моешь тусклое кольцо?

Не жди его: в стране далекой
В кровавой сече он сражен.
Там он чужими, одиноко,
В чужую землю схоронен.

 

Ой, да ты калинушка
 Русская народная песня

Ой, да ты калинушка, размалинушка,
Ой, да ты не стой, не стой на горе крутой.

Ой, да ты не стой, не стой на горе крутой
Ой, да не спущай ты листья во синё море.

Ой, да не спущай ты листья да во сине море
Ой, да во синём море корабель плывет.

Ой, да во синём море корабель плывет
Ой, да корабель плывет, лишь волна ревет.

Ой, да корабель он плывет, лишь волна ревет
Ой, да как на том корабле три полка солдат.

Ой, да на том корабле три полка солдат
Ой, да три полка солдат, молодых ребят.

Ой, да три полка да солдат, молодых ребят
Ой, да как один то из них Богу молится.

Ой, да как один то из них Богу молится,
Ой, да Богу молится, домой просится.

Ой, да Богу молится, домой просится,
Ой, да ты, полковник мой, да отпусти меня домой.

Ой, да ты, полковник мой, да отпусти меня омой
Ой, да отпусти меня домой к отцу с матерью.

Ой, да к отцу с матерью, к молодой жене
Ой, да к молодой жене, к малым детушкам.



Ой, полна, полна коробушка 
Слова Некрасова.  Муз. Народная

«Ой, полна, полна моя коробушка,
Есть и ситец, и парча,
Пожалей, моя зазнобушка,
Молодецкого плеча!

Пойду выйду в рожь высокую,
Там до ночки погожу,
А завижу черноокую –
Все товары разложу».

Вот и пала ночь туманная,
Ждет удалый молодец:
«Чу! Идет, пришла моя желанная!»
Продает товар купец.

Катя бережно торгуется,
Все боится передать,
Парень с девицей целуется,
Просит цены набавлять:

«Цены сам платил немалые,
Не торгуйся, не скупись,
Подставляй-ка губки алые,
Ближе к молодцу садись!..»

Знала только ночка темная,
Как поладили они.
Распрямись ты, рожь высокая,
Тайну свято сохрани!

Ой, легка, легка коробушка,
Плеч не режет ремешок,
А всего взяла зазнобушка
Бирюзовый перстенек.

Дал ей ситцу штуку целую,
Ленту алую для кос,
Поясок – рубашку белую
Подпоясать в сенокос…

Все поклала ненаглядная
В короб, кроме перстенька:
«Не хочу ходить нарядная
Без сердечного дружка!».
 
   

     Песня вдовы
Русская народная песня

Никто судьбы моей не знает,
Никому меня не жаль,
Никто меня не пожалеет,
Мне не с кем разделить печаль.

Пойду поплачу на то место,
Где любезный Саша уверял
И своей верной невесте
Верну клятву он давал.

Саша, друг мой неизменный,
Не ужель забуду про тебя?
Я тогда тебя забуду,
Когда закроются глаза,

Когда руки свои белы
Себе на грудь я положу;
Когда тело мое бело
Закроют белым полотном;

Когда шелковой травою,
Могила зарастет моя,
Тогда, друг мой неизменный,
Я забуду про тебя.
 


 Песня о Маточкине
(Из книги П.П. Ермакова «Записки горнорабочего»
    г. Свердловск, 1937г.)
Слова и мелодия жителей завода Бисер XIX в.

В Лысьве Маточкин живал,
Наконец, моты украл,
В Бисер жить попал.
В старой пильне по дороге
Маточкин живет, эх, живет!

Он живет тут по- цыгански,
Пьет чаишко по- дворянски,
Каждый божий день и два раза,
Эх, два раза!

В обед он ел зверину,
А вечером копчену рыбу.
И кофеем запьет,
Эх, кофеем запьет!

Не хватило ему вари
Отправлялся старик в Гари
И всех зверей погнал,
Эх, всех зверей погнал!

Звери храпели, бежали,
Вниз по Койве продолжали,
И прямо на шамью,
Эх, прямо на шамью.

А шамья у него не лишня,
Но зато завел пальто пушоно,
В нем и щеголяет,
Эх, в нем и щеголяет!

Филя Ежуров бежит,
Чебуком ему грозит:
-Я те, старый пес,
Зачем тебя черт принес?

Мы ведь сами рыболовы,
Наши звери промысловы
Принадлежат нам,
Эх, принадлежат нам!

У Промысловского Волчка
Малич дал ему тычка.
Эх, дал ему тычка.
И вот рыболов уж в Тискосу
Хлебает Щучину в квасу
И еще судак клюет,
Эх, еще судак клюет.

Срежу мордвинную вицу
И сплету садок,
И во этот во садок
Посажу линей пяток

И поплаваю так,
Эх, поплаваю так
У речки у Рубежной
Лесовщик идет надежный

Ваня Третьяков.
Эх, Ваня Третьяков!
А у речки у Вогулки
Закусил французской булки

У темного прилука
Проводил он тут-то скуку
И нюхал табачок.
Эх, нюхал табачок!

Он поухал и послушал
Нет ли зверей и стаи птиц.
На Терситском  плотбище,
Старый пес в чаще гулял
И все рыбу пугал.

Но пошел он тут на выдру
В десять четвертей.
Она стоит сто рублей
И право, серебром.

Как у речки он у Кырмы,
Увидал следы медведя,
И пошел лесовать,
Эх, пошел лесовать!

Как у Бисерского взвозу
Поймал лесную козу
И к лодочке ведет.
Ведет козу на обротке
И в лодочку кладет,
Эх, в лодочку кладет.

А у самой Громовой
Разговаривал с козой,
Ты лежи моя коза,
При-зажмурь свои глаза,
До завода вплоть,
Эх, до завода вплоть

Коза заморгала, лежала,
Зверям голос подавала.
У речки у Петровки
Поймал он две кедровки,
Тоже в лодочку кладет!

Как у самой красной Глинки
Он поймал лесную свинку,
Также в лодочку кладет!

Как у самых Суводей
Наловил он стерлядей.
Угощу я Ермачиху и Щебачиху,
А потом Бусыньку свою.

Буська кушала, хвалилась,
Рыбной косткой подавилась
И скоро умерла,
Эх, скоро умерла!
 

   Полдневный жар.
Романс на стихотворение М. Ю. Лермонтова «Сон» 1841г.
Автор музыки не определен.
Это стихотворение написано после дуэли с неким де Барантом.
Они принесли друг другу извинения и разошлись.
Поэт предчувствовал свою гибель и это стихотворение
звучит как реквием, в нем Лермонтов пророчески
«предсказал» все, что с ним случится позже.
 Оно было написано незадолго до его дуэли с Мартыновым.
     … Выстрел был точный. Михаил упал, как подкошенный.
В ту же секунду прогремел гром, и горы содрогнулись
от удара мол-нией. Казалось, что сама природа оплакивает
гибель поэта.

Полдневный жар в долине Дагестана,
С свинцом в груди лежал недвижим я.
Глубокая в груди чернела рана,
По капле кровь сочилася моя.

Лежал один я на песке долины,      
Уступы скал теснилися кругом.
И солнце жгло, и желтые вершины,
И жгло меня, но спал я мертвым сном.

Казалось мне – сияющий огнями
Знакомый пир в родимой стороне
И толпы дев, увенчанных цветами …
Шел разговор веселый обо мне.

Но в разговор веселый не вступая,
Сидела там задумчиво одна.
О, юных лет душа ее младая,
Кто знает в что была погружена.

Казалось ей долина Дагестана.
Знакомый труп лежал в долине той.
В его груди дымя чернела рана
И кровь лилась хладнеющей струей.



            Пташка
Старинная народная песня

Что ж, ты пташка, приуныла.
Не слыхать твой голосок.
Али жизнь тебе не мила,
Жалко воли дорогой.

Я по волюшке летала,
Пела летом и весной.
Пела летом и весной, да
Пела осенью, зимой.

Злой ловец построил клетку
Для погибели моей.
Для погибели моей, да
Для корысти для своей.

Я во клеточку прельстилась,
Клетка хлопнула дверьми.
Клетка хлопнула дверьми, да
Я осталась за дверьми.

Тут летит другая пташка,
С сожаленьем говорит:
«Никто пташечку не любит,
Никому ее не жаль.

Никто пташечку не любит,
Никому ее не жаль.
Никто пшенки не насыплет
И водички не нальет».



Разбитое сердце
Авторы слов и музыки не определены

Разбитое сердце, куда ты стремишься,
Ведь там презирают тебя!
Напрасно страдаешь, напрасно томишься,
Он больше не любит тебя.

Сама же я знаю, что он уж не любит,
Но все же люблю я его,
Как плохо на свете, когда нас не любят,
Кто в жизни дороже всего.

Одену я белое, пышное платье
С цветущим венком на главе:
- Шла дева младая, распущены косы,
Чуть слышно в ночной тишине.

Пришла она к морю и села на камень,
Цветущим венком пыль сняла.
Кругом было тихо, на море смотрела,
Как будто кого-то ждала.

Приди же, мой милый, приди поскорее,
Свиданья уж час наступил…
Любовь молодую, любовь яровую
Другой ты уже подарил.

Шумите, вы, волны, шумите, морские
И бейтесь о берег морской,
Страданья мои вы ему передайте
И скрылась она под волной…



Разлука ты, разлука
Авторы слов и музыки не определены

Разлука, ты, разлука,
Чужая сторона.
Никто нас не разлучит,
Лишь мать-сыра земля.

Все пташки-канарейки
Так жалобно поют,
А нам с тобой, мой милый,
Забыться не дают.

Зачем нам разлучаться,
Зачем в разлуке жить?
Не лучше ль повенчаться
И жить да не тужить?

Разлука, ты, разлука,
Чужая сторона.
Никто нас не разлучит,
Лишь мать-сыра земля.

Последнее двустишие куплетов повто-ряется

 

      Романс «Воспоминание»
Слова В. Жуковского. Муз. Ю. Вострова. 1816г

Прошли, прошли вы дни очарованья!
Подобных вам уж сердцу не найти!
Ваш след в одной тоске воспоминанья!
Ах! лучше б вас совсем мне позабыть!

К вам часто мчит привычное желанье —
И слез любви нет сил остановить!
Несчастие — об вас воспоминанье!
Но более несчастье — вас забыть!

О, будь же грусть заменой упованья!
Отрада нам — о счастье слезы лить!
Мне умереть с тоски воспоминанья!
Но можно ль жить, — увы! и позабыть!

 

       Свидание
Слова Г. Малышева. Муз. Неизвестного автора

Звенит звонок и тройка мчится,
Несется пыль по столбовой;
На крыльях радости стремится
В дом кровных воин молодой.

Он с ними юношей расстался,
Пятнадцать лет в разлуке жил;
В чужих краях с врагами дрался.
Царю, отечеству служил.

И вот в глазах село родное,
На храме божьем крест горит!
Забилось сильно ретивое,
Слеза невольная блестит.

«Звени, звени, звонок, громчее!
Лихая тройка вихрем мчись,
Ямщик, пой песню веселее!
Вот отчий дом!  … Остановись!»

Звонок замолк, и пар клубится
С коней ретивых, удалых;
Нежданный гость под кров стучится,
Внезапно входит в круг родных.

Его родные не узнали,
Переменились в нем черты;
И все невольно вопрошали:
- «Скажи, служивый, кто же ты?

Я вам привез письмо от сына.
Здоров он, шлет со мной поклон.
Моя в нем кровь, мое и имя,
Но словно я, как точно он.

- «Наш сын! Наш брат! – тогда вскричали
Родные кровные его;
В слезах, в восторге обнимали
Родного гостя своего.

Звенит звонок, ямщик несется
В обратный путь уже один.
И песня громко раздается
Вдали чуть слышно – «Динь, динь, динь» ….

 
 Сгубили меня твои очи
Старинный цыганский романс в обработке Бабова.

Сгубили меня твои очи,
Сгубила твоя красота.
Забыла я землю родную,
Забыла я все для тебя.

Подарки и деньги сулили,
Хотели меня тем прельстить.
Но будь же уверен мой милый,
Любила и буду любить.

Ты помнишь тот вечер заветный,
В саду распевал соловей.
Он пел нам заветные песни
Шептал ты мне речи свои.

Речи я эти внимала,
Склонившись тебе на плечо.
Ты обещал мне, мой милый
Навеки любить горячо.

 

   Скажи же, товарищ …
Песня дореволюционного наследия

«Скажи же, скажи же, товарищ,
За что в рудники ты попал?
За что ты прикованный к тачке,
с железной лопатой в руках?

Попал я за дело правое.
Послушайте, вам расскажу:
В шайке я был атаманом,
Имел шестьдесят молодцов.

Бывало, как из лесу выйдем
Бить- грабить проезжих купцов.
Обозников всех перережем,
Купцов себе в лагерь возьмем.

А там на деревьях развесим
И шкуру ремнями сдерем.
Однажды, я из леса вышел,
На небе светила луна.

Я из леса вышел с дубиной
И вижу два старца идут.
Один был монах, другой старец,
Идут и беседу ведут.

Взмахнул по привычке дубиной
И разом обоих убил,
Обшаривши их карманы
Четыре копейки нашел.



И сразу луна засияла -
Отца я родного узнал.
И пал я пред ним на колени
И долго над трупом рыдал.
За эти четыре копейки
Сюда в рудники я попал».


 
  Скоро будет полночь
Слова И. С. Никитина. Муз. Народная. 1853 г.

Скоро будет полночь, тишина в избе,
Только ветер воет жалобно в трубе.
И горит лучина, издавая треск,
И вокруг блестящий разливает блеск.

В старом зипунишке, прислонясь к стене,
Дремлет возле печки мальчик на скамье.
С дремлющим малюткой рядом мать сидит
И лаская сына, тихо говорит:

«Ты бы лёг, касатик, ночь уже давно,
На-ка вот шубёнку, вишь, как холодно.
А зачем же, мама, ты сама сидишь.
И вечор всё пряла и теперь не спишь?

- Ах, мой ненаглядный, прясть уж нету сил.
Что-то мне так грустно, Божий свет не мил.
Пятая неделя вот к концу идёт,
А досель отец твой, весточки не шлёт.

- Полно, мама, плакать, сын к плечу припал;
Скоро он приедет, как мне обещал...
- Я не стану плакать, спи, усни, дружок,
Я тебе соломки принесу снопок...

Как отец вернётся, санки смастерит,
По- двору сыночка будет он возить» ...
И дитя забылось, снова мать прядёт,
Ей от дум, заботы сон на ум нейдёт.



Славное море – священный Байкал
Слова Д. П. Давыдова 1848 г.
 Музыка безвестных заключенных с Нерчинских
 рудников, сочиненная в середине 1850-х годов.

Славное море – священный Байкал,
Славный корабль – омулевая бочка.
Эй, баргузин, пошевеливай вал,
Молодцу плыть недалечко.

Долго я тяжкие цепи влачил,
Долго бродил я в горах Акатуя.
Старый товарищ бежать пособил -
Ожил я, волю почуя.

Шилка и Нерчинск не страшны теперь,
Горная стража меня не поймала.
В дебрях не тронул прожорливый зверь,
Пуля стрелка миновала.

Шел я средь ночи,  средь белого дня,
Вкруг городов озираяся зорко.
Хлебом кормили крестьянки меня,
Парни снабжали махоркой.

Славное море – священный Байкал,
Славный мой парус – кафтан дыроватый.
Эй, баргузин, пошевеливай вал,
Слышатся бури раскаты.
 


 Смотрите, граждане
Шансон из народа 1930-е годы

Смотрите, граждане, я женщина несчастная.
Больна, измучена и капли крови нет.
Как волк затравлена, хожу я одинокая
А мне, товарищи, совсем немного лет.

Была я сильная, веселая, красивая
И пела песни я, как курский соловей.
Ах, юность славная, ах, молодость счастливая.
Тогда не ведала я гибели своей.

Я Сеньку встретила на клубной вечериночке.
Картину ставили тогда «Багдадский вор».
Глазенки карие и желтые ботиночки -
Зажгли в душе моей пылающий костер.

Ах, если б знала я хоть маленькую долюшку:
- В тот день, когда мы в загс вдвоем пошли.
Что отдалась такому алкоголику,
Что буду смята я, истоптана в грязи.

Не жду я радости и счастья сладострастного,
Получку с фабрики в пивную он несет.
Из губ, отравленных несет сорокоградусной.
В припадке мечется всю ночь он напролет.

 

    Спят все рощи и долины
Авторы слов и музыки не определены

Спят все рощи и долины,
Звезды блещут в высоте.
Слышно было из далека,
Рыцарь едет на коне.

Бедный рыцарь все стремится
Ко княгине ко своей.
А княгиню наряжают
Жертву бедную к венцу.

А княгиню наряжают
Жертву бедную к венцу.
Все к венцу было готово
И священник в церкви пел.

Все к венцу было готово
И священник в церкви пел.
Обождите петь подруги,
Дайте сердцу погрустить.

Обождите петь подруги,
Дайте сердцу погрустить.
Слышно было из далека
Рыцарь едет на коне.

Слышно было из далека
Рыцарь едет на коне.
Вот заходит рыцарь в церковь,
А княгиня под венцом.

Вот заходит рыцарь в церковь,
А княгиня под венцом.
Обожди венчать, служивый,
Дай мне душу утолить.

Обожди венчать, служивый,
Дай мне душу утолить.
Обнажает рыцарь саблю,
Снес княгине голову.

 

Степь да степь кругом
Слова крестьянского поэта И. З. Сурикова
1869 г. Муз. С. П. Садовского

Степь да степь кругом,
Путь далек лежит.
В той степи глухой
Умирал ямщик.

И, набравшись сил,
Чуя смертный час,
Он товарищу
Отдавал наказ:

«Ты, товарищ, мой,
Не попомни зла –
В той степи глухой
Схорони меня.

Ты лошадушек
Сведи к батюшке,
Передай поклон
Родной матушке.

А жене скажи
Слово прощальное,
Передай кольцо
Обручальное.

Да скажи ты ей –
Пусть не печалится,
Пусть с другим она
Обвенчается.

Про меня скажи,
Что в степи замерз,
А любовь её
Он с собой унес...».

 

Сухой бы я корочкой питалась            
  Русская народная песня

Сухой бы я корочкой питалась,
Холодную воду б я пила.
Тобой бы, мой милый, любовалась
И век довольна я была.

Сруби ты мне комнатку уютную,
Где б век могла я коротать.
Приди ты ко мне хоть на минутку,
Тебя, мой милый, буду ждать.

А коль ты ко мне ходить не будешь,
Так комнатка мне не нужна.
Сруби ты мне доску гробовую -
В могиле буду я одна.

Когда же поможет бог расстаться
Мне с распроклятою судьбой? 
Коль здесь на земле нам не встречаться,
На небе свидимся с тобой.

 

Темно-вишневая шаль
Слова и музыка В. Бакалейникова

Я о прошлом теперь не мечтаю
И мне прошлого больше не жаль.
Только много и много напомнит
Эта темно-вишневая шаль.

В этой шали я с ним повстречалась
И любимой меня он назвал.
Я стыдливо лицо закрывала,
А он нежно меня целовал.

Говорил мне: "Прощай, дорогая,
Расставаться с тобою мне жаль.
Как к лицу тебе, слышишь, родная,
Эта темно-вишневая шаль".

Я о прошлом теперь не мечтаю,
Только сердце сдавила печаль.
И я молча к груди прижимаю
Эту темно-вишневую шаль.

               

То не ветер ветку клонит
Слова С.Н. Стромилова.  Муз. Варламова.

То не ветер ветку клонит.
Не дубравушка шумит -
То моё сердечко стонет.
Как осенний лист дрожит.

Извела меня кручина,
Подколодная змея!..
Догорай, моя лучина,
Догорю с тобой и я! 

Не житьё мне здесь без милой:
С кем теперь идти к венцу?
Знать судил мне рок с могилой
Обручиться молодцу.

Расступись, земля сырая,
Дай мне, молодцу, покой,
Приюти меня, родная,
В тесной келье гробовой.

Мне постыла жизнь такая,
Съела грусть меня, тоска...
Скоро ль, скоро ль, гробовая
Скроет грудь мою доска?

 


Тройка
Слова Н. Некрасова 1846 г.
Муз. Н. Леонтьева.

Что ты жадно глядишь на дорогу
В стороне от весёлых подруг?
Знать, забило сердечко тревогу -
Всё лицо твоё вспыхнуло вдруг.

И зачем ты бежишь торопливо
За промчавшейся тройкой вослед?..
На тебя, подбоченясь, красиво,
Загляделся проезжий корнет.

На тебя заглядеться не диво,
Полюбить тебя всякий не прочь:
Вьётся алая лента игриво
В волосах твоих, чёрных как ночь.

Сквозь румянец щеки твоей смуглой
Пробивается лёгкий пушок,
Из-под брови твоей полукруглой
Смотрит бойко лукавый глазок.

Взгляд один чернобровой дикарки,
Полный чар, зажигающих кровь,
Старика разорит на подарки,
В сердце юноши кинет любовь.

Поживёшь и попразднуешь вволю,
Будет жизнь и полна и легка...
Да не то тебе пало на долю:
За неряху пойдёшь мужика.

Завязавши под мышки передник,
Перетянешь уродливо грудь,
Будет бить тебя муж-привередник
И свекровь в три погибели гнуть.

От работы и чёрной и трудной
Отцветёшь, не успевши расцвесть
Погрузишься ты в сон непробудный,
Будешь няньчить, работать и есть.

И в лице твоём, полном движенья,
Полном жизни - появится вдруг
Выраженье тупого терпенья
И бессмысленный, вечный испуг.

И схоронят в сырую могилу,
Как пройдёшь ты тяжёлый свой путь,
Бесполезно угасшую силу
И ничем не согретую грудь.

Не гляди же с тоской на дорогу
И за тройкой вослед не спеши,
И тоскливую в сердце тревогу
Поскорей навсегда заглуши!

Не нагнать тебе бешеной тройки:
Кони крепки и сыты и бойки -
И ямщик под хмельком, и к другой
Мчится вихрем корнет молодой...

 

   У камина
Слова С. Гарина.  Муз. П. Баторина

Ты сидишь у камина и смотришь с тоской,
Как печально камин догорает.
Как в нем яркое пламя вспыхнет порой,
То бессильно опять угасает.

Ты грустишь,- все, о чем? Не о прошлых ли днях?
Полных неги, любви и привета.
Так чего же ты ищешь в сгоревших углях,
О себе не найти в них ответа.

Подожди еще миг, и не будет огней,
Что тебя так ласкали и грели.
И останется лишь груда черных углей,
Что еще догореть не успели.

О, поверь же, любовь, это тот же камин,
Где сгорают все лучшие грезы.
А погаснет любовь – в сердце холод один,
Впереди лишь страданья и слезы.

Ты сидишь и грустишь, и тревога растет,
Твое бедное сердце терзает.
И надежда твоя, что ты замуж пойдешь,
Постепенно в тебе угасает.

 
            
        Уродилася я
Слова И. Сурикова. Муз. Народная.

Уродилася я, как былинка в поле.
Моя молодость прошла у людей в неволе.

Я с двенадцати лет по людям ходила.
Где качала я детей, где коров доила.

Светлой радости я, ласки не видала,
Износилася моя красота, увяла.

Износили её горе и неволя.
Знать, такая моя уродилась доля!

Уродилася я девицей красивой.
Судьба злая не дала мне доли счастливой.

И у птицы есть гнездо, у волчицы дети.
У меня лишь, молодой, никого на свете.

Птица в темном лесу звонко распевает
И волчица с детьми весело играет.

Хороша я, хороша, да плохо я одета,
Никто замуж не берет девицу за это.

Эх ты, доля моя, доля-сиротинка.
Что полынь ты трава, горькая осинка!
 

Заря чуть алеет, как будто спросонья,
Вот вздрогнули ивы над светлой водой.
Душистое утро, как сердце ребенка,
Невинно и чисто омыто росой.
А озеро будто, сияя, проснулось
И струйками будит кувшинки, цветы
Кувшинка, проснувшись, лучам улыбнулась   
Расправила венчик, раскрыла листы.
  (Елена Буланова (1876-1941 г. г.)
           Муз. Жировского.

Песня написана под впечатлением пьесы «Чайка»
А. П. Чехова.

               Чайка

Вот вспыхнуло утро, румянятся воды,   
Над озером быстрая чайка летит.
Ей много простора, ей много свободы,
Луч солнца у чайки крыло серебрит.

Но что это? выстрел! нет чайки прелестной,
Она умерла, трепеща в камышах.
Шутя ее ранил охотник безвестный,
Не глядя на жертву, он скрылся в горах.

Так девушка чудная чайкой прелестной
Над озером тихим спокойно жила, 
Но в душу вошел к ней чужой, неизвестный,   
Ему она сердце и жизнь отдала.

Как чайке охотник, шутя и играя,
Он юное сердце навеки разбил.   
Навеки убита вся жизнь молодая,   
Нет жизни, нет веры, нет счастья, нет сил. 



Что притуманилась, зоренька ясная
Слова А. Вельтмана. Муз. И. Погель 1832 г.

Что притуманилась зоренька ясная,
Пала на землю росой?
Что ты задумалась, девица красная,
Очи блеснули слезой.

Жаль мне покинуть тебя черноокую!
Певень ударил крылом.
Крикнул… Уж, полночь! Дай чару глубокую,
Вспень поскорее вино!

Время! Веди мне коня ты любимого,
Крепче держи под уздцы!
Едут с товарами в путь из Касимово
Муромским лесом купцы!

Есть для тебя у них кофточка шитая,
Шубка на лисьем меху!
Будешь ходить ты вся златом облитая,
Спать на лебяжьем пуху!

Много за душу твою одинокую,
Много нарядов куплю!
Я ль виноват, что тебя, черноокую,
Больше, чем душу люблю!

 


Я знаю ты тайно страдаешь
Авторы слов и музыки не определены

Я знаю, ты тайно страдаешь,
Я знаю, ты любишь меня.
Я знаю, ты ждешь и мечтаешь,
Чтоб я полюбила тебя.

Не жди, не мечтай понапрасну,
Чтоб я полюбила тебя.
Люблю я ужасно другого,
Другому я жизнь отдала.

Бывало, я в ситцевом платье,
А щечки, как розы, горят;
Теперь я в атласном наряде
–Любовь старику отдала.

Женою я не бывала,
А матерью ребенку была.
Под сердцем ребенка носила,
С проклятьем его родила.

 

    Ямщик, не гони лошадей
Слова Н. фон Риттера. Муз. Я. Фельдмана

Как грустно, туманно кругом,
Тосклив и безотраден путь,
А прошлое кажется сном,
Томит наболевшую грудь!

Ямщик, не гони лошадей!
Мне некуда больше спешить.
Мне некого больше любить,
Ямщик, не гони лошадей!
 
Как жажду средь мрачных равнин
Измену забыть и любовь,
Но память, мой злой властелин,
Всё будит минувшее вновь!
 
Ямщик, не гони лошадей!.. 
Всё было лишь ложь и обман…
Прощай, и мечты и покой!
А боль не закрывшихся ран

Останется вечно со мной! 
Ямщик, не гони лошадей!..

 

Я у матушки выросла в холе
Слова А. Н. Плещеева 1860 г. Муз. Народная

Я у матушки выросла в холе
И не знала кручинушки злой.
И счастливой девической доле
Позавидовал недруг лихой.

Стал нашептывать речи лукавы,
Стал нашептывать ночью и днем.
Мне наскучили смех и забавы,
Мне наскучил и матушкин дом.

Я с постели вставала больная,
И, бывало, всю ночь напролет
Под окошком кого–то ждала я,
И мне чудилось, кто–то идет.

И ждала, дождалась я милого,
И как тут полюбился он мне!
Молодца не видала такого,
Право, я никогда и нигде:

Очи карие бойко смотрели
На меня из под черных бровей.      
И узнать они, верно, хотели,
Что в душе затаено моей.

И, узнавши, что я уж готова
Для него на погибель была
Я за милым из дома родного,
Точно малый ребенок, ушла.

И не думала я, не гадала,
Что любви моей скоро конец...
Знать, постыла я милому стала,
Что с другой он пошел под венец.

Не румяным лицом, не красою
Приманила злодейка его –
Приманила богатой казною,
Много взял он за нею всего.

И теперь точно солнышка нету –
Все глухая осенняя ночь...
И я жду, не дождуся рассвета,
Как ни плачь, а беде не помочь!

С красотою своей распростилась –
Не узнает теперь меня мать.
Ни кровинки в лице не осталось,
Точно дали мне яду принять.

 
Песни революционных лет

Встань проклятая машина

Встань проклятая машина,
Дай хоть раз мне отдохнуть.
Дай хоть раз усталой грудью
Посвободнее вздохнуть.

Но не слушает машина,
Знай стучит себе стучит:
-  Отдохнешь в сырой могиле -
Этот стук мне говорит.
 


Шестеренка

Дела неважные и буржуазные
У нас давно идут на слом.
Ну, как без винтика, машину двиньте – ка,
У вас не выйдет ничего …

 


Попал в Москву он с юных лет

Попал в Москву он с юных лет
Судя по биографии.
Простым наборщиком газет
Работал в типографии.

А где – то в подвале машина гудела,
В машине бумага слегка шелестела.
Творилось такое важное дело –
Печаталась книга в село.

 

     Кирпичики
Слова П.Д. Германа. В основе мелодии взят вальс
 С. Бейлезона:  «Две собачки».
Песня имела оглушительный успех в 1920–е годы.

На окраине где-то города
Я в рабочей семье родилась,
Горе мыкая, лет пятнадцати
На кирпичный завод нанялась.

Было трудно мне время первое.
Но зато, проработавши год,
За веселый гул, за кирпичики
Полюбила я этот завод.

На заводе том Сеньку встретила...
Лишь, бывало, заслышу гудок -
Руки вымою и бегу к нему
В мастерскую, накинув платок.

Кажду ноченьку мы встречалися,
Где кирпич образует проход.
Вот за Сеньку-то, за кирпичики
Полюбила я этот завод.

Но, как водится, безработица
По заводу ударила вдруг:
Сенька вылетел, а за ним и я,
И еще двести семьдесят штук.

Тут война пошла буржуазная,
Огрубел, обозлился народ.
И по винтику, по кирпичику
Растащили кирпичный завод.


После вольного счастья Смольного
Развернулась рабочая грудь.
Порешили мы вместе с Сенькою
На знакомый завод заглянуть.

Там нашла я вновь счастье старое:
На ремонт поистративши год.
По советскому, по кирпичику
Возродили мы с Сенькой завод.

Запыхтел завод, загудел гудок,
Как бывало, по-прежнему он.
Стал директором, управляющим
На заводе товарищ Семен.

Так любовь моя и семья моя
Укрепилась от всяких невзгод.
За веселый гул, за кирпичики
Полюбила я этот завод.

 

     Манькин поселок
Слова Герман. Муз. В. Кручинина

Манька помнит свой поселок
И гудков фабричных речь. 
Днем ряды станков и полок,
Ночью доменная печь.

Заводские помнит встречи,
Перерывы от работ.
Чью-то ласку в теплый вечер
На скамейке у ворот.

          Припев 
Это было возле речки,
Где стоял всегда завод.
Это было, Манька помнит,
В девятьсот четвертый год.

Манька помнит свой поселок,
Забастовку мастеров.
Нелегальщину светелок
И разъезды казаков.

Помнит обыски, аресты,
Окружной судебный зал.
И рабочие протесты,
И в толпу кровавый залп.

      Припев 
Это было возле речки,
Где стоял всегда завод.
Это было, Манька помнит,
В девятьсот проклятый год.

Манька помнит свой поселок,
И в гражданскую войну.
Разорвавшийся осколок,
Обгоревшую стену,

Заржавевшие машины,
И немые корпуса.
Перестрелку у плотины,
Партизанские голоса.

         Припев
Это было возле речки,
Где стоял всегда завод.
Это было, Манька помнит,
В девятьсот двадцатый год.

Манька помнит свой поселок,
Красной Армии приход.
Исполком и комсомолок
И очнувшийся завод.

Задымившиеся трубы,
Снова пущенную печь.
Снова ласковые губы
И гудков фабричных речь.

         Припев   
Это было возле речки, 
Где стоял всегда завод.
Это было, Манька помнит,
 В девятьсот двадцатый год.
 


 Бедная девица, горем убитая
     Русская народная песня

Бедная девица, горем убитая,
Плачет, рыдает, грустит:
« Маменька родная, сердце разбитое!
Милый не хочет любить.

- Брось, не печалься, моя дорогая,
Брось о нем плакать, грустить.
Время придет – ты полюбишь другого,
И будешь с ним счастливо жить.

- Нет, моя маменька, нет, моя родная,
Нет, не забыть мне его.
Другого любить я совсем не намерена,
Буду любить одного».

Ветер промчался над тихою речкою,
Тихо журчал ручеек.
Там, между тиною, тиной зеленою
Женское тело плывет.

Плывет оно тихо, о берег толкается,
Мертвые смотрят глаза.
Платье бедняжки о сучья цепляется,
Ветки вплелись в волоса.

Бедная девица, что ж тебя бросило
В мутные волны реки?
Или любила кого недостойного?
Люди ль тебя довели?



В одной знакомой улице
Автор Я. Полонский. Песня написана на основе
 стихотворения    «Затворница» 1846 г.
 Муз. Казанли.

В одной знакомой улице
Я помню старый дом,
С высокой, темной лестницей,
С завешенным окном.

Там огонек, как звездочка,
До полночи светил.
И ветер занавескою
Тихонько шевелил.

Никто не знал, какая там
Затворница жила.
Какая сила тайная
Меня туда влекла!

И что за чудо-девушка
В заветный час ночной
Меня встречала, бледная,
С распущенной косой!

Какие речи детские
Она твердила мне:
О жизни неизведанной,
О дальней стороне!

Как не по-детски пламенно,
Прильнув к устам моим,
Она, дрожа, шептала мне:
«Послушай, убежим!

Мы будем птицы вольные,
Забудем гордый свет…
Где нет людей прощающих -
Туда возврата нет!»

И тихо слезы капали
И поцелуй звучал.
А ветер занавеской
Тревожно колыхал.
 


    Не для меня …
Автор А. Молчанов 1838 г.
     Муз. Народная
               
He для меня придет весна,
Не для меня Дон разольется.
И сердце девичье забьется
С восторгом чувств не для меня.

Не для меня текут ручьи,
Звеня алмазными струями.
Там дева с черными бровями —
Она растет не для меня.

Не для меня цветут сады,
Над яром роща расцветает.
Там соловей весну встречает,
Он будет петь не для меня.

Не для меня Пасха придет,
За стол родня вся соберется.
«Христос воскрес!» из уст польется —
Такая жизнь не для меня.

Вино по рюмочкам польется, 
Но эта жизнь не для меня.
А для меня придет война,
На фронт германский я умчуся.

Домой я больше не вернуся,
Там пуля ждет давно меня.
И прилетит кусок свинца,
Он в тело белое вопьется,



Трансвааль, Трансвааль, страна моя
Знаменитая популярная песня про англо – бурскую
 войну (1899-1902) на основе стихотворения
Г. Галиной «Бур и его сыно-вья».
 Муз. М. А. Губченко. Песня поется на мотив
 «Среди долины ровныя». Пользовалась успехом
 во время англо- бурской войны, а также

в Сибири в гражданскую войну.

Трансваль, Трансваль, страна моя,
Ты вся горишь в огне!
Под деревом развесистым
Задумчив бур сидел.

О чем толкуешь, старина,
Чего задумчив ты?
Тоскую я по родине,
И жаль родной земли.

Сынов всех девять у меня,
Троих уж нет в живых.
И за свободу борются
Шесть юных остальных.

А младший сын, 13 лет,
Просился на войну.
Но я ответил: «Нет, нет, нет!», -
Малютку не возьму.

Но он, нахмурясь, отвечал:
«Отец, пойду и я!
Пускай, я слаб, пускай, я мал,
Крепка рука моя!»

Да, час настал, тяжелый час
Для родины моей.
Молитесь, женщины, за нас,
За наших сыновей.



         «Варяг»
Слова австрийского поэта Р. Гейнца в переводе
Е. М. Студенской, 1904 г. Муз. А. С. Турищева.
Песня о героизме русских моряков.
               
Наверх вы, товарищи, все по местам!
Последний парад наступает...
Врагу не сдается наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает!

Все вымпелы вьются, и цепи гремят,
Наверх якоря поднимают.
Готовые к бою орудия в ряд
На солнце зловеще сверкают.

Шипит, и гремит, и грохочет кругом,
Гром пушек, шипенье снарядов.
И стал наш бесстрашный и гордый «Варяг»
Подобен кромешному аду.

В предсмертных мученьях трепещут тела,
Гром пушек, и дым, и стенанья.               
И судно охвачено морем огня,
Настала минута прощанья:

Прощайте, товарищи, с Богом, ура!
Кипящее море под нами!
Не думали, братцы, мы с вами вчера,
Что нынче умрем под волнами.

Не скажет ни камень, ни крест, где лежим
В защиту мы русского флага.
Лишь волны морские прославят одни
Геройскую гибель «Варяга».



   Играй мой баян!
Слова Л. Давидович. Муз. В. Соловьева- Седого.

С далекой я заставы,
Где в зелени дом и скамья,
Где парень пел кудрявый...
Tу песню запомнил я.

Припев:
Играй, мой баян,
И скажи всем друзьям,
Отважным и смелым в бою,
Что, как подругу,
Мы Родину любим свою.

Таких, как наши песни,
В других я местах не слыхал.
И девушек чудесней
Нигде я не встречал.

Припев.
Но злая вражья стая
Над нами, как туча, взвилась.
Застава дорогая
За Родину поднялась.

Припев:
Играй, мой баян,
И скажи всем врагам,
Что жарко им будет в бою,
Что больше жизни
Мы Родину любим свою.


         Он
Слова Н. Соколова. Муз. А. Зарема. 1908 г.                Песня о московском пожаре 1812 года.
   
Кипел, горел пожар московский,
Дым расстилался по реке.
На высоте стены кремлевской
Стоял он в сером сюртуке.

Он видел огненное море.
Впервые полный мрачных дум,
Он в первый раз постигнул горе,
И содрогнулся гордый ум!

Ему мечтался остров дикий,
Он видел гибель впереди.
И призадумался великий,
Скрестивши руки на груди.

И погрузился он в мечтанья,
Свой взор на пламя устремил.
И тихим голосом страданья
Он сам себе проговорил:

«Судьба играет человеком;
Она, лукавая, всегда.
То вознесет тебя над веком,
То бросит в пропасти стыда.

И я, водивший за собою,
Европу целую в цепях,
Теперь поникнул головою
На этих горестных стенах!

И вы, мной созванные гости,
И вы погибли средь снегов —
В полях истлеют ваши кости
Без погребенья и гробов!

Зачем я шел к тебе, Россия,
В твои глубокие снега?
Здесь о ступени роковые
Споткнулась дерзкая нога!

Твоя обширная столица —
Последний шаг мечты моей.
Она — надежд моих гробница,
Погибшей славы — мавзолей».

 

     Осенние журавли
Сл. А. М. Жемчужниковой, 1871 г.
Но как песня появилась не позднее 1930 –х годов.
Авторство музыки приписывают   
«Королю танго» Оскару Строку.
               
Сквозь вечерний туман мне под небом темнев-шим
Слышен крик журавлей все ясней и ясней...
Сердце к ним понеслось, издалёка летевшим,
Из холодной страны, с обнаженных степей.

Вот уж близко летит и все громче рыдая,
Словно скорбную весть мне они принесли...
Из какого же вы неприветного края
Прилетели сюда на ночлег, журавли?..

Я ту знаю страну, где уж солнце без силы,
Где уж савана ждет, холодея, земля.
И где в голых лесах воет ветер унылый,
То родимый мой край, то отчизна моя.

Сумрак, бедность, тоска, непогода и слякоть,
Вид угрюмый людей, вид печальный земли...
О, как больно душе, как мне хочется плакать!
Перестаньте рыдать надо мной, журавли!..

 

Плещут холодные волны
Слова Я. Репнинского.
Муз. Ф. Н. Богородицкого, 1904 г.

Плещут холодные волны,
Бьются о берег морской,
Носятся чайки над морем,
Крики их полны тоской.

Носятся белые чайки,
Что-то встревожило их.
Чу!.. загремели раскаты
Взрывов далеких, глухих.

Там, среди шумного моря,
Вьется андреевский стяг,
Бьется с неравною силой
Гордый красавец «Варяг».

Сбита высокая мачта,
Броня пробита на нем.
Борется стойко команда
С морем, врагом и огнем.

Пенится Желтое море,
Волны сердито шумят.
С вражьих морских великанов
Выстрелы чаще летят.

Реже с «Варяга» несется
К ворогу грозный ответ...
«Чайки! снесите отчизне
Русских героев привет.

Миру всему передайте,
Чайки, печальную весть:
«В битве врагу мы не сдались —
Пали за русскую честь!

Мы пред врагом не спустили
Славный андреевский стяг.
Сами взорвали «Корейца»,
Нами потоплен «Варяг»!»

Видели белые чайки,
Как скрылся в волнах богатырь,
Смолкли раскаты орудий,
Стихла далекая ширь...

Плещут холодные волны,
Бьются о берег морской,
Чайки несутся в Россию,
Крики их полны тоской...

 

    Черный ворон
Народная переработка стихотворения – песни
унтер – офицера Невского пехотного полка
Николая Веревкина «Под ракитою зеленой»,
опубликованного в 1837 году.
Песня повествует о погибающем казаке,который
просит ворона передать родным о его гибели.

Черный ворон, черный ворон,
Что ты вьешься надо мной.
Ты добычи не дождешься.
Черный ворон, я — не твой!

Что ты когти распускаешь
Над моею головой.
Иль добычу себе чаешь? —
Черный ворон, я — не твой!

Завяжу смертельну рану
Подаренным мне платком.
А потом с тобой я стану
Говорить все об одном.

Полети в мою сторонку,
Скажи маменьке моей.
Ты скажи моей любезной,
Что за родину я пал.

Отнеси платок кровавый
Милой любушке моей.
Ты скажи — она свободна.
Я женился на другой.

Взял невесту тиху – скромну
В чистом поле, под кустом.
Обвенчальна была сваха —
Сабля вострая моя.

Калена стрела венчала
Среди битвы роковой.
Вижу, смерть моя приходит.
Черный ворон, весь я твой!


 
    Ты моряк …
Слова В. Межевича. Муз. Народная.

«Ты, моряк, красивый сам собою,
Тебе от роду двадцать лет.
Полюби меня, моряк, душою,
Что ты скажешь мне в ответ?»

Припев:
По морям, но волнам —
Нынче здесь, завтра там.
По морям, морям, морям, морям, эх!
Нынче здесь, а завтра там.

«Ты, моряк, уедешь в сине море,
Оставляешь меня в горе,
А я буду плакать и рыдать,
Тебя, моряк мой, вспоминать».

Припев
«Ты не плачь, моя Маруся,
Я морскому делу научуся.
И не стоит плакать и рыдать,
Меня так часто вспоминать».

Припев:
По морям, по волнам —
Нынче здесь, завтра там.
По морям, морям, морям, морям, эх!
Нынче здесь, а завтра там.
 


          Липа вековая
Русская народная песня. Не позднее 1912 г.

Липа вековая над рекой шумит,
Песня удалая вдалеке звенит.

Луг покрыт туманом, словно пеленой,
Слышен за курганом звон сторожевой.

Этот звон унылый давно прошлых дней
Пробудил, что было в памяти моей.

Вот всё миновало и я под венцом,
Молодца сковали золотым кольцом.

Только не с тобою, милая моя,
Спишь ты под землёю, спишь из-за меня.

Над твоей могилой соловей поёт,
Скоро и друг милый тем же сном заснёт.
Скоро и друг милый тем же сном заснёт.

 

 Голова ль ты моя удалая
Слова А. Дельвига. Муз. Е. Евдокимова.

Голова ль ты моя удалая
Долго ль буду тебя я носить?
А судьба ты моя роковая,
Долго ль буду с тобою я жить?

Для чего я на свете родился.
Для чего родила меня мать?
Для того ль, чтоб спознаться с тюрьмою
И тюремную жизнь испытать?

Я умру на тюремной постельке.
Похоронят меня кое-как.
И по смерти моей одинокой
Не поплачет родимая мать. 



 Кого, кого, ж я полюбила
 Народная семейная песня.

 Кого, кого, ж я полюбила,
 Кому я сердце отдала.
 Через тебя дружочек милый
 Лишилась матери, отца.

 Отца я с матерью лишилась,
 Родные прочь гонят меня.
 Пойду я с горя утоплюся,
 Пускай несет меня волна.
 
 Пусть нанесет меня на камень
 И занесет желтым песком.
 Ах, как сказала, так упала,
 Теперь лежу на дне морском.

 Боже мой, Творец небесный
 Открой же милость надо мной.
 И выбрось на берег известный,
 Туда, туда, где милый мой.

 Милый взглянет, улыбнётся
 Точно солнышко взойдёт.
 К ретиву сердцу он прижмётся
 И вся печаль моя пройдёт.

 Ни за что не променяю
 Ни на злато, серебро.
 Деньги дело наживное
 Об них нечего тужить …
 А, любовь дело другое,
 Ею надо дорожить.



   Ванька ключник
Слова   В. Крестовского, 1861 год.
 Муз.   Народная

В саду ягода-малина
Под закрытием росла.
Свет-княгиня молодая
С князем в тереме жила.

А у князя был Ванюшка –
Ванька-ключник молодой.
Ванька-ключник, злой разлучник.
Разлучил князя с женой.

Не одаривал княгиню,
Он, не златом-серебром.
А княгиня к Ване льнула-
Как сорочка на плечо.

Целовала, миловала.
Приглашала ночевать -
«Ты ложись, ложись, Ванюша
Спать на князеву кровать».

Ванька с нянькой поругался –
Князь дознался про жену,
Князь дознался, догадался,
Посадил жену под ключ.

«Ой, вы, слуги, мои слуги!
Слуги верные мои!
Вы пойдите, приведите
Ваньку-ключника ко мне!»



Вот ведут, ведут Ванюшу -
На нём кудри ветром бьют.
У княгини в своей спальне
В три ручья слёзы текут.

«Ты скажи, скажи, Ванюша,
Сколько лет с княгиней жил?»
«Знает это друг-подушка,
Да перина пухова;

Ещё милая подружка
Знает князева жена».
Вот повесили Ванюшку
На шелковом пояске…

Вот висит, висит Ванюшка,
Как былинка на меже,
А княгиня в своей спальне
Умирает на ноже.

 

Когда я на почте служил ямщиком
Старинная ямщицкая песня на стихотворение
 Л. Трефолева «Ямщик».
 Как песня, она стало исполняться в конце XIX века.

Когда я на почте служил ямщиком,
Был молод, имел я силенку.
И крепко же, братцы, в селенье одном
Любил я в ту пору девчонку.

Сначала не чуял я в девке беду,
Потом задурил не на шутку:
Куда ни поеду, куда ни пойду,
Все к милой сверну на минутку.

И любо оно, да покоя-то нет,
А сердце болит все сильнее.
Однажды дает мне начальник пакет:
«Свези, мол, на почту живее!»

Я принял пакет – и скорей на коня,
И по полю вихрем помчался.
А сердце щемит, да щемит у меня,
Как будто с ней век не видался.

И что за причина, понять не могу,
И ветер так воет тоскливо…
И вдруг – словно замер мой конь на бегу,
И в сторону смотрит пугливо.

Забилося сердце сильней у меня,
И глянул вперед я в тревоге.
Потом соскочил с удалого коня -
И вижу я труп на дороге.

А снег уж совсем ту находку занес,
Метель так и пляшет над трупом.
Разрыл я сугроб-то и к месту прирос -
Мороз заходил под тулупом.

Под снегом-то, братцы, лежала она…
Закрылися карие очи.
Налейте, налейте скорее вина,
Рассказывать больше нет мочи!

 

Глухой, неведомой тайгою
Известная тюремная песня предреволюционного
времени. Автор неизвестен.
      
Глухой, неведомой тайгою -
Сибирской дальней стороной
Бежал бродяга с Сахалина
Звериной узкою тропой.

Шумит, бушует непогода.
Далек, далек бродяги путь.
Укрой, тайга его глухая -
Бродяга хочет отдохнуть.

Там, далеко за темным бором -
Оставил родину свою.
Оставил мать свою родную,
Детей, любимую жену.

«Умру, в чужой земле зароют,
Заплачет маменька моя.
Жена найдет себе другого,
А мать сыночка – никогда».

 

По диким степям Забайкалья
Русская народная песня. Известна в тюремной
среде с 1880 года.
Авторство достоверно не установлено.

По диким степям Забайкалья,
Где золото роют в горах,
Бродяга, судьбу проклиная,
Тащился с сумой на плечах.

На нем рубашонка худая,
И множество разных заплат,
Шапчонка на нем арестанта
И серый тюремный халат.

Бродяга к Байкалу подходит,
Рыбацкую лодку берет.
И грустную песню заводит -
Про родину что-то поёт:

«Оставил жену молодую
И малых оставил детей,
Теперь я иду наудачу,
Бог знает, увижусь ли с ней!»

Бродяга Байкал переехал,
Навстречу - родимая мать.
«Ах, здравствуй, ах, здравствуй, мамаша,
Здоров ли отец мой, да брат?»

«Отец твой давно уж в могиле,
Сырою землею закрыт.
А брат твой в далекой Сибири,
Давно кандалами гремит».

Пойдем же, пойдем, мой сыночек.
Пойдем же в курень наш родной.
Жена там по мужу скучает
И плачут детишки гурьбой».

 

Ой, мороз, мороз
Авторы слов и музыки не определены

Ой, мороз, мороз
Не морозь меня.
Не морозь меня,
Моего коня.

Не морозь меня.
Моего коня.
Моего коня,
Белогривого.

Моего коня
Белогривого...
У меня жена
Ох, ревнивая.

У меня жена
Ох, красавица,
Ждет меня домой,
Ждет, печалится.

Я приеду к ней
На закате дня.
Обниму жену,
Напою коня.


 
Окрасился месяц багрянцем
Русская песня в стиле жестокого романса в
исполнении Лидии Руслановой. Автор слов
Альберт фон Шамиссо в переводе   
Дмитрия Минаева. Муз. Якова Пригожина.

Окрасился месяц багрянцем,
Где волны шумели у скал.
Поедем, красотка, кататься,
Давно я тебя поджидал.

Я еду с тобою охотно,
Я волны морские люблю.
Дай парусу полную волю,
Сама же я сяду к рулю.

Ты правишь в открытое море,
Где с бурей не справиться нам.
В такую шальную погоду
Нельзя доверяться волнам.

Нельзя, почему ж, дорогой мой,
А в прошлой минувшей судьбе -
Ты вспомни, изменщик коварный,
Как я доверяла тебе.

Послушай, мы жизнью рискуем,
Безумная, руль поверни!
На это сердитое море,
На эти ты волны взгляни»

А волны бросаются с ревом
На их беззащитный челнок.
«Прочь весла! От гибели верной
Спасти чтоб никто нас не мог!

Меня обманул ты однажды,
Сегодня тебя провела.
Смотри же: вот ножик булатный,
Недаром с собой я взяла!».

И это сказавши вонзила
В грудь ножик булатный ему.
Сама с обессиленным сердцем
Нырнула в морскую волну.

Всю ночь волновалося море,
Ревела морская волна;
А утром приплыли два трупа
И щепки того челнока.

Окрасился месяц багрянцем,
Где волны шумели у скал.
Поедем, красотка, кататься,
Давно я тебя поджидал.

 

По муромской дорожке
Авторы слов и музыки не определены 

По Муромской дорожке
Стояли три сосны.
Со мной прощался милый
До будущей весны.

Он клялся и божился
Со мной одною быть.
На дальней на сторонке
Меня не позабыть.

Наутро он уехал,
Умчался милый вдаль.
На сердце мне оставил
Тоску лишь, да печаль.

А ночью мне приснился
Ужасный страшный сон,
Что милый мой женился,
Нарушил клятву он.

А я над сном смеялась
При ярком свете дня.
Да разве ж это можно,
Чтоб мил забыл меня?

Но сон мой вскоре сбылся
И раннею весной
Мой милый возвратился
С красавицей женой.

Я у ворот стояла,
Когда он проезжал,
Меня в толпе народа
Он взглядом отыскал.

Увидев мои слезы,
Глаза он опустил.
И понял, что навеки
Мне сердце погубил.

Пойду я в лес далекий
Там реченька течет
В холодные объятья
Она меня примет.

Когда меня достанут
С того речного дна,
Тогда злодей узнает
Что клятве я верна.

Мужчины вы мужчины
Коварные сердца,
Вы любите словами
А сердцем никогда.

По Муромской дорожке
Стояли три сосны.
Со мной прощался милый
До будущей весны.

 

Вот мчится тройка почтовая
Песня неизвестного автора с использованием
фрагментов нескольких популярных более
ранних песен о тройке. 1901 г.

Вот мчится тройка почтовая
По Волге-матушке зимой.
Ямщик, уныло напевая,
Качает буйной головой.

«О чём задумался, детина -
Седок приветливо спросил -
Какая на сердце кручина,
Скажи тебя кто огорчил.

Ах, милый барин, добрый барин,
Уж скоро год, как я люблю,
Да нехристь, староста татарин
Меня журит, а я терплю.

Ах, милый барин, скоро святки,
А ей не быть уже моей.
Богатый выбрал да постылый,
Ей не видать весёлых дней».

Ямщик умолк и кнут ременный
С голицей за пояс заткнул.
Родные, стой, неугомонны -
Сказал, сам горестно вздохнул.

Вот мчится тройка почтовая
По Волге-матушке зимой.
Ямщик, уныло напевая,
Качает буйной головой.



Когда б имел златые горы
 Русская народная песня

Когда б имел златые горы
И реки, полные вина,
Все отдал бы за ласки, взоры,
Чтоб ты владела мной одна.

Не упрекай несправедливо,
Скажи всю правду ты отцу.
Тогда свободно и счастливо
С молитвой ты пойдешь к венцу.

«Ах, нет, твою, голубка, руку
Просил я у него не раз.
Но он не понял мою муку
И дал жестокий мне отказ.

Спроси у сердца ты совета,
Страданьем тронута моим.
И веря святости обета,
Беги с возлюбленным своим.

Ну как же, милый, я покину
Семью родную и страну?
Ведь ты заедешь на чужбину
И бросишь там меня одну".

Умчались мы в страну чужую,
А через год он изменил.
Забыл и клятву роковую,
Когда другую полюбил.

А мне сказал, стыдясь измены:
"Ступай обратно в дом отца.
Оставь, Мария, мои стены!" -
И проводил меня с крыльца.

"За ласки, речи огневые
Я награжу тебя конем.
Уздечкой, хлыстик – золотые.
Седельце шито жемчугом".

 

 Живет моя отрада
Песня на основе стихотворения С. Ф. Рыскина
«Удалец» 1882 года. Старинная таборная песня
в обработке М. Д. Шишкина, цыганского гитариста
и композитора на рубеже XX века.

Живёт моя отрада
в высоком терему,
А в терем тот высокий
нет входа никому.

Я знаю - у красотки
есть сторож у крыльца,
Но он не загородит
дорогу молодца.

Войду я к милой в терем
и брошусь в ноги к ней,
Была бы только ночка,
да ночка потемней.

Потом лихие кони
Умчат нас в даль полей,
Подальше от погони,
Подальше от людей.

И будем жить мы с милой,
Не зная черных дней…
Была бы только ночка
Сегодня потемней!

А там с сынком иль с дочкой
Жить станет веселей.
Была бы только ночка
Сегодня потемней.

Была бы только ночка
да ночка потемней,
Была бы только тройка,
да тройка порезвей.


 
Зачем я встретился с тобою
Авторы слов и музыки не определены

Зачем я встретился с тобою.
Зачем я полюбил тебя.
А мне назначено судьбою
Идти в сибирские края.

Я соберу свои пожитки.
Пойду в Сибирь я, в край чужой,
И приведут меня в деревню.
Урядник спросит: «кто такой»?

Тогда я назовусь бродягой:
"Не помню родины своей!"
И буду жить среди страданья
Одной любовию твоей.

 

Александровский централ
Первоначальный текст стихотворения был создан
неизвестным каторжанином не позднее 1880–годов.
Там же в централе к стихотворению был подобран
мотив и оно превратилось в пес-ню, которая получила
известность под названием «Далеко в стране Иркутской».

Далеко в стране Иркутской
Между двух огромных скал.
Обнесен стеной высокой
Александровский централ.

Настоящая темница
Тот большой тюремный дом.
В нем сидел красивый парень.
Он к расстрелу пригворен.

Вдруг ключами загремели -
Стражник в камеру вошел:
 «Собирайся, заключенный.
За тобою я пришел».

Я не долго собирался.
С часовым пошел во двор.
Во дворе сидели судьи
И писали приговор.

Не успел я оглядеться -
Грудью воздуха вдохнуть.
Приговор уж зачитали -
Все двенадцать пулей в грудь.

Это было во субботу
Рано утром на заре.
За тюрьмою закопали,
Погасили фонари.

В воскресенье мать-старушка
К воротам тюрьмы пришла.
Своему родному сыну
Передачу принесла.

- Передайте передачу.
А то люди говорят,
Что по тюрьмам заключенных
Сильно голодом морят!

Ноги старые устали -
Сотни верст пешком я шла.
У тюремщика невольно
Покатилася слеза.

- Твоего сына расстреляли
Вчера утром у стены.
Когда приговор сполняли,
Знали – звездочки даны.

- Я купила передачу
На последние гроши.
Передайте заключенным
На помин его души.

Повернулась мать-старушка.
От ворот тюрьмы пошла.
И никто про то не знает,
Что на сердце понесла.
 


Ой, васильки, васильки
текст песни Элеонора Филина

Ох, васильки, васильки.
Много вас выросло в поле…
Помню, у самой реки
Мы собирали их с Олей.

Оля сорвет василек,
Низко головку наклонит:
«Милый, смотри, василек
Мой поплывет не утонет».

Я ее на руки брал.
В глазки смотрел голубые.
И без конца целовал,
В алые губки худые.

Оля любила реку,
Оля реки не боялась,
Часто весенней порой
С милым на лодке каталась.

 

 Мой костер в тумане светит
Автор Я.П. Полонский 1853 год.  Муз. Я. Пригожего

Мой костер в тумане светит,
Искры гаснут на лету...
Ночью нас никто не встретит,
Мы простимся на мосту.

Ты, да я нас только двое
Ты запой, я подпою
Сердце скажет поневоле
Одного тебя люблю.

Ночь пройдет - и спозаранок
В степь далеко, милый мой,
Я уйду с толпой цыганок
За кибиткой кочевой.

На прощанье шаль с каймою
Ты на мне узлом стяни;
Как концы ее, с тобою
Мы сходились в эти дни.

Кто-то мне судьбу предскажет?
Кто-то завтра, сокол мой,
На груди моей развяжет
Узел, стянутый тобой?

Вспоминай, коли другая,
Друга милого любя,
Будет песни петь, играя
На коленях у тебя!

Мой костер в тумане светит,
Искры гаснут на лету...
Ночью нас никто не встретит;
Мы простимся на мосту.

 


 Накинув плащ, с гитарой под полою
Слова В. Сологуба. Муз. неизвестного автора

Накинув плащ, с гитарой под полою,
К ее окну приник в тиши ночной,
Не разбужу ль я песней удалою
Роскошный сон красавицы младой.

О, не страшись меня, младая дева!
Не возмущу твоих прекрасных снов
Неистовством разгульного напева.
Чиста и песнь, когда чиста любовь.

Я здесь пою так тихо и смиренно,
Лишь для того, чтоб услыхала ты,
И песнь моя есть фимиам священный
Пред алтарем богини красоты.

И, может быть, услышишь серенаду
И из нее хоть что-нибудь поймешь,
И, может быть, поющему в награду
«Люблю тебя» - сквозь сон произнесешь.

Звезда любви, волшебница земная.
Я слышу тон и звук ее речей,
Я вижу стан ее высокий
И темный шелк ее кудрей.

 


Там шли, шли два брата
Песня написана неизвестными авторами на основе
других песен, где есть слова …с турецкого фронта…
Есть подобная песня одес-ского фольклора в
исполнении Л. Утесова. Есть и французский след.
Например, Гейне («Гренадеры») в переводе
М. Л. Михайлова 1858 год, где два гренадера
«из русского плена брели». Таким образом песня
имеет собирательный образ, объединяющий не-сколько
разных, но по жанру похожих между собой сочинений.

Там шли, шли два брата
С германского фронта
С германского фронта домой.

Лишь только преступили
Мы польскую границу
Ударил поляк три раза.

Ударил, ударил.
Он в грудь меня поранил
Болят мои ранки болят. (х2)

Одна нарывает,
Другая заживает.
От третей я должен умереть (х2)

А дома детишки,
Жена молодая
Все ждут, поджидают меня.

Сестрица родная,
Дай чистой мне бумаги
Родным я письмо напишу (х2)

Отец прочитает
А мать не узнает
Уж, нет моей правой руки (х2)

Детишки заплачут
И мать свою спросят:
«А где же отец наш родной»? (х2)

Она отвернется
Слезами зальется
«Убит на германской войне». (х2)

 
На речке, на речке на том бережочке
    Русская народная песня

На речке на речке на том бережочке,
Мыла Марусенька белые ноги.

Мыла Марусенька белые ноги.
Белые ноги, лазоревы очи.

Плыли к Марусеньке серые гуси.
Гуси плывите, воды не мутите.

Воды не мутите свекра не будите,
Свекор Марусеньку будет бранити.

Будет Марусеньку свекор корити.
Свекор бранити, свекровка журити.

С кем ты, Маруська, всю ночку гуляла.
С кем ты гуляла, с кем утро встречала?

Будут Марусю за косу таскати.
За косу таскати, в дому запирати.

На речке, на речке, на том бережочке
Мыла Марусенька белые ножки.

 


Ой, вы кони мои вороные
 Русская народная песня


Начинаются дни золотые
Воровской беззаветной любви.
Ой вы, кони мои вороные,
Вороные вы кони мои.

Уберу свои сани коврами,
В гривы алые ленты вплету,
Проскачу, прозвеню бубенцами
И тебя на лету подхвачу.
 
Мы ушли от проклятой погони,
Перестань моя радость дрожать.
Нас не выдали черные кони
Вороным их теперь не догнать.

Мне степная дорога знакома.
Как приеду в хоромы свои,
Крикну: «Кони мои вороные,
Черны вороны, кони мои.

Ой вы, кони мои вороные,
Ну ка, братцы, тряхнём стариной.
Я осыплю тебя жемчугами
И умчусь на край света с тобой.

Приласкаю тебя, зацелую,
Ночь сокроет стыдливость твою.
Я любовью тебя околдую
Ненаглядную радость мою!



Последний нынешний денёчек
 Песня конца XIX и начала XX века. Автор неизвестен.
Она исполнялась во всех уголках России. Обряд проводов
молодых парней в рекруты или в солдаты – явление
историческое. Многие события и обряды уходят от нас,
 забываются, стираются в памяти, но традиционные народные
песни продолжают жить, хотя уже и своей новой жизнью.

Последний нынешний денёчек
Гуляю с вами я, друзья,
А завтра рано, чуть светочек,
Заплачет вся моя родня.

Заплачет мать моя и сестры,
Заплачет брат и мой отец.
Идти в солдаты выпал жребий
И вольным дням моим конец.

Еще заплачет дорогая,
С которой три года гулял,
Вести к венцу ее сбирался,
Любить до гроба обещал.

Коляска быстро подкатила
Около дома моего,
В коляске старшие кричали:
«Готовьте сына своего!»

Крестьянский сын давно готовый,
Семья вся замертво лежит.
Помчусь теперь я к жизни новой
Царю, отечеству служить.



За лесом солнце просияло
Народная песня из репертуара донских казаков.
Пели ее еще в   Русско – турецкие войны XIX века.

За лесом солнце просияло,
Там чёрный ворон прокричал.
Прошли часы мои минуты,
Когда с девчонкой я гулял.

Бывало кончу я работу,
Спешу на улицу к друзьям.
Теперь мне служба предстояла
Спешу я коника седлать.

Седлайте мне коня гнедого
Черкесским убраным седлом.
Ой, сяду, сяду и поеду
В чужие дальние края.

Быть может винтовка-карабинка
Убьёт меня из-за куста.
А шашка, шашка лиходейка
Разрубит череп до мозга.

И кровь горячая прольётся,
Прольётся быстрою рекой,
А сердце, сердце встрепыхнётся
И не вернусь я в край родной.

Прощайте горы и долины,
Прощай любимый хуторок,
Прощай девчонка молодая
Прощай лазоревый цветок.



Каменщик, каменщик
Автор В. Я. Брюсов. Стихотворение написано в начале
ХX века, когда в воздухе витала идея необходимости
революции. В нем затронута общественно – политическая
тема: покорность народа, который сам себе строит тюрьму.

- Каменщик, каменщик в фартуке белом,
Что ты там строишь? кому?

- Эй, не мешай нам, мы заняты делом,
Строим мы, строим тюрьму.

- Каменщик, каменщик с верной лопатой,
Кто же в ней будет рыдать?

- Верно, не ты и не твой брат, богатый.
Незачем вам воровать.

- Каменщик, каменщик, долгие ночи
Кто ж проведет в ней без сна?

- Может быть, сын мой, такой же рабочий.
Тем наша доля полна.

- Каменщик, каменщик, вспомнит, пожалуй,
Тех он, кто нес кирпичи!

- Эй, берегись! под лесами не балуй...
Знаем всё сами, молчи!

 

Хороша эта ноченька тёмная
Слова С. Раскина, 1888 год. Автор музыки не определен

Хороша эта ноченька тёмная,
Хороша эта ночка в лесу.
Выручай меня силушка мощная.
Я в тюрьме за решеткой сижу.

И, крепки же, крепки же решеточки
Ой, крепки же в стене кирпичи.
У окна стоит стража тюремная,
Отойди, арестант, отойди.

Вот забилося сердце тревожное,
Кровь по жилам пошла ручейком.
Дай попробую снова решёточку,
Поднажму молодецким плечом.

Вот упала железна решёточка
И упала в траву не стуча.
Не услышала стража тюремная,
Не поймать вам меня молодца.

Побегу я в ту дальню сторонушку,
Где так мило все для меня.
Обниму свою милую жёнушку
И усну на груди у нея.

Понапрасну ломал я решёточку,
Понапрасну бежал из тюрьмы.
Моя милая добрая жёнушка
У другого лежит на груди.

Закуют меня в цепи железные,
Поведут меня скоро в конвой.
Так простимся любимая жёнушка,
Не увидимся больше с тобой.




Чудный месяц плывет над рекою
Цыганский романс. Слова В. Немировича - Данченко
      Муз. народная

Чудный месяц плывёт над рекою,
Всё в объято ночной тишиной.
Ничего мне так в мире не надо,
Только видеть тебя, милый мой.

Только видеть тебя бесконечно,
Любоваться твоей красотой.
Но, увы, коротки наши встречи,
Ты спешишь на свиданье к другой.

Ну, иди, пусть одна я страдаю,
Пусть напрасно волнуется грудь.
Для тебя я жила и любила
И тебе я всю жизнь отдала.
 
Как цветок ароматный весною,
Для тебя одного расцвела.
Ты поклялся любить меня вечно,
Как голубку, лаская меня.

 

Раненьким утром
Песня о Русско – турецкой войне 1877 – 1878 года
Авторы слов и музыки неизвестны

Раненьким утром приказ получили.
Рота в атаку пошла, суета.
Пулями все патронташи набили
И запылали поля от огня.

Боже, что было! Ах, лучше, родная
Этот кошмар поскорее забыть.
Видишь не тронула пуля шальная,
Ну, и, мамуля, не нужно тужить.

В этом письме посылаю левкои
Чудом они уцелели в саду.
Белые Тане, желтые Вале.
Пусть не забудут, что писем я жду.

Милая мама, простите, простите,
Складно писать не сумел.
Больше от сына известий не ждите
Кончить письмо не успел….

 

Хаз – Булат удалой
Слова А. Аммосова 1858 год. Стихотворение навеяно
Кавказской войной 1817 – 1864 годов.
Обработка мелодии О. Х. Агреневой–Славянской.
               
Хаз-Булат удалой,
Бедна сакля твоя;
Золотою казной
Я осыплю тебя.

Дам коня, дам кинжал,
Дам винтовку свою.
А за это за все
Ты отдай мне жену.

Ты уж стар, ты уж сед,
Ей с тобой не житье,
На заре юных лет
Ты погубишь ее.

Под чинарой густой
Мы сидели вдвоем,
Месяц плыл золотой,
Всё молчало кругом.

«Князь! Рассказ ясен твой.
Но напрасно ты рек,
Вас с женой молодой
Я вчера подстерег.

Береги, князь, казну
И владей ею сам,
За неверность жену
Тебе даром отдам.

Полюбуйся поди –
Князь, невестой своей.
Спит с кинжалом в груди
Она в сакле моей.

Тут рассерженный князь
Саблю выхватил вдруг -
Голова старика
Покатилась на луг.