В темноте

Илья задержался на работе до двух часов ночи. Он думал о том, что хуже: убийственная давка в дни, когда билеты по сто пятьдесят рублей, или нервирующая пустота перед закрытием? Фойе кинотеатра пустовало. Зависит от настроения, решил Илья.
 За барной стойкой прибиралась Маша. Со стен вели немой дозор застывшие кинозвезды. Илья знал их лица наизусть. Он лично помогал Магараму вешать все эти афиши.
В залах подходили к концу последние сеансы. На них приходил единицы.  Бессонные одиночки и ночные бездельники. Сейчас они досидят до конца титров и побредут на поиски другого лекарства от своей хандры.
- Ну, пора домой. – с облегчением выдохнула Маша, финальным движением проведя мокрой тряпкой по блестящей поверхности стойки. Позади нее кислотным цветом мерцала на стене эмблема кока-колы.
- Схожу к Юле. Скажу, чтобы вызвала такси. - сказал Илья, - А ты пока переодевайся иди. 
Маша сняла фартук и, выйдя из-за стойки, зашагала в комнату для персонала. Ему нравилось смотреть на нее сзади. На ее походку. На плавные, дерзкие движения бедер. Когда она скрылась за дверью, Илья направился по противоположному коридору. Там постучался в кабинет управляющего. Зазвучал противный, тонкий звук, который был известен всем сотрудникам. Он означал, что разрешено потянуть на себя дверь.
 Внутри было темно. Только блеклый свет монитора освещал уставшее лицо и стол, заваленный папками.
- Какие там у вас адреса, напомни. – начала Юля и широко растянула рот в зевке.
Илья напомнил.
- Угу. Ну все, отметься в журнале и можешь идти переодеваться. Номер такси я тебе скину по вацапу.
- Спасибо. Удачи тебе тут.
- Мне уже ничего не поможет. Даже энергетики. Ты завтра выходишь?
- У меня три выходных.
- Вот же везунчик. Хорошенько отоспись за эти дни. Поспи и за меня тоже.
- Договорились. – сказал он и закрыл за собой дверь. В журнале он подписался и за Машу.  Та уже ждала его, сидя на диване.
На улице шел снег. Они стояли на пустынной стоянке, засыпанной белыми дюнами. Илья курил и молча глядел, как в свете фонарей кружатся снежные хлопья. Эта картина будила в нем особую и приятную ночную меланхолию. Редкие автомобили выныривали из густого снежного полотна и, на мгновение сверкнув фарами, утопали в ночных далях безлюдных улиц. Маша что-то рассказывала Илье, но он слушал краем уха.

- …классный клип. Очень красивый. Я уже давно слушаю Викенда, еще до того, как у него вышел альбом Starboy. Я вообще тот человек, который, наверное, содержанию предпочитаю форму. А его новый клип очень красиво снят. Эстетично.
- Сам трэк я слушал. Клип не видел.
- Посмотри обязательно, как приедешь домой. Может сначала показаться, что там вообще нет смысла. Просто череда красивых кадров. Но, если знать, о чем песня, то приходит озарение. Я просто перевод песни загуглила. – она виновато засмеялась. – Ты знаешь, как переводится название песни?
- Heartless? бессердечный. Вроде так.
- Да. Так что кароче…посмотри, пожалуйста. Клип реально очень красивый. Я тебя знаю, ты оценишь… - Маше уже не хватало воздуха, чтобы говорить. Сделав глубокий вдох, она продолжила: -  Ну и где это такси? Я уже мечтаю, как буду заползать под одеялко. К моему Герману. Это кот, если что. Хозяйка квартиры была против, чтобы я заводила мохнатого друга. Но я оказалась плохой девочкой.
Илья достал из кармана телефон. Дисплей мгновенно засыпало снегом. Они ждали уже двенадцать минут.
- Приедешь домой, что делать будешь? – спросила его Маша.
 Они встретились глазами. Сейчас, когда Маша стола перед ним в бежевом пальто, тонкую шею скрывал шарф, а на распущенные волосы и ресницы ей опускался снег, эта девушка казалось ему неотразимой. Даже лучше, чем на фотографиях в инстаграме. Лицо, сохранившее детские черты, и глаза, что вселяли бодрость. Илья не смог сдержать улыбку. Она улыбнулась в ответ.
- Не знаю. Приму ванную, поем, покурю. Позалипаю в экран телефона. Все как обычно. Не получается сразу уснуть. А тебе так неймется побыстрее приехать домой? Смотри как красиво. Я бы с удовольствием побродил где-нибудь. – сказал он.
- Да сегодня столько народу было, сдохнуть можно. Ноги уже не держат. – сказала Маша. - А тебе что, хочется жить на этой работе? Как наш охранник?
Илья со смаком затянулся и пожал плечами. Выпустив в холодный воздух дым, ответил:
- Нет. Думаю, что нет. Но на работе мне хоть есть с кем поговорить.
- Так а что девушку не заведешь?
- А ты почему не заведешь парня?
На этом их разговор прервался. Из-за угла выскочило такси и завернуло на стоянку. Илья сверил номер автомобиля с тем, который ему написала Юля.
- Дождалась. Возрадуйся. – сказал он, кивнул на машину и направился к ней навстречу, когда та затормозила перед ними.
Он открыл дверь заднего сиденья, желая пропустить сперва подругу. Но Маша не двинулась с места.
- Что такое? – спросил он. – Полезай.
- А может поедем ко мне?
На секунду оба застыли на местах. Таксист сидел и заливался руганью от задуваемых в салон снега и холода.
- Может пошевелитесь, молодые люди? – спросил таксист. Илья его еще не увидел, а уже узнал в нем жителя какого-нибудь Дагестана.
- Да, правда, может пошевелимся. – сказал Илья. Маша села внутрь, и он захлопнул за ней дверь: видимо, слишком сильно и слишком громко, судя по бурчаниям с переднего сидения,
- Прошу прощения. – сказал Илья и сел рядом с водителем.
В салоне было тепло и уютно. Они мчались сквозь снегопад, оставляя позади дома, в которых уже давно спали беззаботные души. Жизнь в городе замерла, ее засыпало сугробами. Такси сворачивало с одной улицы на другую, и уже оба пассажира не понимали, каким маршрутом их везут. Снаружи были только снег и мрак.
- Ну так что? – донесся до Ильи шепот. Он почувствовал на своей шее теплое дыхание. – Ты решил?
- Ты серьезно?
- Я слишком замученная, чтобы стебаться над тобой. – ответила Маша.
- Зачем?
- Мне кажется, так будет лучше. Сам же говорил… Я так подумала… Не хочу сейчас приехать домой и остаться одной. Лежать в кровати, не в силах уснуть, и думать о всяком. Все думать и думать, пока тебе совсем не станет тошно. Тебе разве этого хочется?
Он смотрел вперед, на бесконечное шоссе, на машину, которую они обгоняли.
- Если не захочешь, я не обижусь. – сказала она.
- Просто не стоит.
- Ладно.
- Прости. Не обидишься?
- Да ладно. Нет конечно. Клип хотя-бы посмотреть не забудь.
- Обязательно
 Илья видел лицо Маши в окошке заднего обзора. Она надела наушники, откинулась на спинку сиденья и уткнулась в окно. Снаружи ничего не менялось -  снег и мрак.
 Она права. Так было бы куда лучше, чем приехать сейчас домой, где никто не ждет (у нее хотя бы есть Герман) и начать скалить десна от тоски. Греться с ней в одной постели, впитывать тепло другого тела – вот что классно, а не беспомощно отбиваться от хищных мыслей. Это отвратительные мысли. У них были острые клыки. Они бесшумно подкрадываются из темноты… и в момент, когда этого меньше всего ждешь, бросаются тебе на плечи, впиваясь в голову. Делали тебя слабым.
Но впервые Илье не хотелось ничего менять. Он уже знал эту историю наперед. В конце игры он молчаливо покинет эту чужую жизнь, оставив после себя только боль. Словно ужалила оса. Он столько раз так делал. То хорошее, что шло к нему в руки - сгнивало после их прикосновений. Но вот очертания на ладонях оставались. Илья больше не хотел ни до чего касаться.
- Почему ты не хочешь ехать? – Маша сняла наушник с одного уха.
Сколько Илья себя помнил, он считал, что жизнь так безвкусна. Видя везде лишь серость, он хотел усеять ее яркими цветами. Но некоторые из них оказались ядовиты. Так он истратил всего себя, внутри опустело, и то полое пространство превратилось в городскую свалку.
Между печалью и небытием - я выбираю печаль.
 Снаружи началась вьюга. Ветер гнал снег прямо в лобовое стекло их машины. Дворники, как маятники часов, двигались из стороны в сторону, не справляясь с напором. Водитель тихонько ругался себе под нос. Снег и тьма.
- Потому что мне скучно жить. – ответил Илья.
 Не надо ее заражать своей скукой. А то вдруг она клыками вопьется и в ее головку.
- Не понимаю тебя. - ответила Маша. – Хотя... Нет так нет.
Илья молчал. С тобой мне тоже будет скучно. Вот что он хотел сказать. Но не стал.