Что не зримо бороться набегу

Уходящий век, как пьяный дед,
Клонит голову на ледяной подушке.
Я, курю ему в последний след —
Дым кольцами пускаю в вьюжку.

Новый год крадётся, как вор,
По обледенелым крышам.
Старый же, смахнув позор,
Тонет в сугробах слышно.

Где-то там — забытый смех,
Где-то — первая измена.
Память — рваный этот мех —
Продаёт себя за пену.

Но юность, как запретный плод,
Под полой снесу украдкой.
Пусть морщины, как щели, — вот,
А я несу её в перчатках.

Мы стояли у края, пили до дна,
Смеялись в лицо всем бурям.
Теперь же я, как та бутылка, —
Пуст, но всё ещё в ходу.

Век ушёл, не попрощавшись даже,
Оставив пыль на полках дат.
Я ж ему кричу вдогонку: "Страже!
Ты был не худший из солдат!"

И вот он — прах былых атак,
Гирлянда выцветших событий.
Я подметаю этот мрак —
Наутро будет новый бит.

Новый век — как девка у трактира —
Смеётся, подмигивает мне.
Я знаю — это всё игра,
Но как сладко верить в новизну!

Стучу кремнем о кремень —
Искры в прошлое летят.
Может, где-то в том темень
Моя юность не спит?

И вот я между двух времён,
Как пьяный меж двух стульев.
Старое — в снега похорон,
Новое — несётся в улье.

Года идут — всё тот же бал,
Танцоры лишь меняют маски.
Я пью до дна, я кричу: "Напал!"
Пока не кончатся все пляски.