В погоне за тенью. 21 глава

    Глеб зашёл на террасу и подошёл к бабушке.
    - Привет, ба, как ты? Про маму уже слышала? - спросил он, садясь за стол.
    - Руки мой, есть будем. А что с мамой? Опять что-нибудь учудила? - спросила Анастасия Павловна, ставя на стол сметану и хлеб.
    - Глеб! - остановил сына Константин Николаевич, видя, что он собирается ей сказать.
    Глеб посмотрел на отца, потом на бабушку, кажется понимая, что она ничего не знает.
    - Мамочка, ты только не волнуйся, тебе нельзя волноваться. В общем, тут такое дело... нет больше Светланы, - с трудом произнёс Константин Николаевич.
    - В смысле, нет? Уехала, что ли? - спросила Анастасия Павловна, наливая в глубокие тарелки горячий борщ.
    - Нет, мама, не уехала... погибла она, - стоя за спиной матери, ответил Константин Николаевич.
    Стоя у плиты, старушка повернулась к сыну и уронила пустую тарелку. Глеб, нагнувшись, подобрал с пола осколки.
    - Как погибла? Что ты такое говоришь, Костя? Что значит погибла? - побледнев, произнесла Анастасия Павловна.
    - На своей машине разбилась. Хоронить её будем отсюда, если ты не возражаешь, - держа мать под руку, ответил Константин Николаевич.
    - Господи, Боже мой... как же это... бедная женщина... молодая такая... поверить трудно, что её больше нет, - произнесла Анастасия Павловна, присаживаясь на стул.
    - Так уж случилось... - пробормотал Константин Николаевич, наливая из крана воды в бокал и подавая матери.
    - Я думал, ты сказал бабушке, - тихо сказал Глеб, подходя к Анастасии Павловне.
    - Вот горе-то... ох, Светлана, Светлана... бы жить да жить. Конечно, хоронить отсюда будем. Что делать-то будем, сынок? Ох, горе, - говорила старушка, растерянно глядя на сына и внука.
    - Мамочка, так случилось, что мы можем? Давай поедим, для начала, очень есть хочется. Я устал, нужно отдохнуть немного. Сегодня нужно тело из морга забрать, утром гроб и венки привезут. Глеб, поешь, потом накрой зеркала, стенку, часы остановить нужно. Кажется, так это делается, - устало сев за стол, сказал Константин Николаевич.
    - А как там наша Ульянка? - спросила Анастасия Павловна, говоря "наша", она говорила о девушке, как о члене семьи.
    - Я только что от неё еду, она нормально, послезавтра уже вернётся, - сказал Глеб.
    - А кто это сделал с ней и зачем? Бедная девочка, она же и мухи не обидит. За что ей всё это, - вставая со стула и подходя к плите, сказала старушка.
    - Капитан расследует это дело, пока и мы ничего не знаем, - ответил Константин Николаевич, принимаясь за еду и усмехнувшись, вспомнив о том, что Ульянка сделала в своей деревне со своим обидчиком.
    Ели молча, не глядя друг на друга, словно чувствуя вину в том, что произошло. После того, как поели, Константин Николаевич поднялся из-за стола.
    - Спасибо, мамочка, было очень вкусно, - сказал он.
    - Это Вера готовила, ей спасибо, - ответила старушка.
    - Глеб, поел? Нам ехать пора, за... за мамой, - запнувшись, сказал Константин Николаевич.
    Глеб молча поднялся, вытер рот и руки салфеткой и пошёл к выходу. Когда отец и сын ушли, Анастасия Павловна заплакала.
    - Бедные вы мои. Ох, Светочка, что же ты наделала? - пробормотала старушка, уронив голову на руки.
    Константин Николаевич с Глебом подъехали к отделению, нужно было оформить бумаги, чтобы можно было забрать тело Светланы. Константин Николаевич сначала зашёл в кабинет к Щеглову, тот только собирался уходить домой. Глеб остался ждать отца в машине.
    - Вы сказали, что тело можно забрать уже сегодня. Мы приехали за ним, - сказал Константин Николаевич, войдя в кабинет.
    - Добрый вечер, товарищ Морошко. Но морг уже закрыт... Вы опоздали, буквально на полчаса. Уже почти девять, они уходят в восемь. Вы простите, но придётся приехать утром. Сейчас и труповозку не найти, даже если ключ найдётся. Документ я подготовил, можете по нему приехать ранним утром, морг открывается в шесть часов утра, - сказал капитан.
    - Чёрт... жаль. Что ж, значит приеду утром. До свидания, - сказал Константин Николаевич, взяв из рук капитана документ.
    Выйдя на улицу, Константин Николаевич задумался. Домой ехать не хотелось, мама опять будет расстраиваться и задавать вопросы, а он очень устал. Да и утром надо было пораньше встать.
    - Послушай, Глеб, оставь меня у моего дома, сам к бабушке поезжай, её не стоит оставлять одну. Мне нужно отдохнуть и подумать. Я очень устал, - сказал Константин Николаевич, подходя к машине.
    - Хорошо, как скажешь. Я тоже устал, день тянулся долго. До сих пор не верится, что мамы больше нет. И понять не могу, зачем она так поступила с нами. Что ей плохого сделала Ульянка? - говорил Глеб, выезжая на дорогу.
    - На эти вопросы могла бы ответить только мама. Но мне кажется, что этим поступком, она вымещала свою злость на нас на всех. А девочка просто стала мишенью. Её вины в этом нет, не повезло Ульянке в жизни. Мать как услышала, что сделала эта девочка в столь юном возрасте, приняла её в штыки. Впрочем, мне тоже непонятно, это ж какое чувство мести нужно иметь или девочка просто глупа, чтобы просто взять и отрезать мужику его хозяйство. Уму непостижимо, согласись, сын, - вдруг высказался Константин Николаевич.
    Глеб помрачнел, представив себе, как Ульянка это проделала. Ему стало не по себе.
    - Ты забываешь, что этот самый мужик, много месяцев измывался над ней, запугивая и насилуя, - нахмурясь, произнёс Глеб.
    - Даже если это и так, девочка очень юна, чтобы проделать всё это так жестоко. Ладно, не будем об этом. Ты спросил - я ответил. Останови тут, я  хочу пешком пройтись, тут недалеко, - сказал Константин Николаевич.
    Выйдя из машины, он с сожалением посмотрел на сына.
    - Глеб, жду тебя к шести утра, Антон к семи домой подъедет, а впрочем, не нужно. Я ему позвоню, он сюда за мной приедет. До завтра, - сказал Константин Николаевич, уходя в темноту.
    Глеб пожал плечами и завёл машину. Слова отца не выходили у него из головы.
    - Он прав, она могла ударить его по голове, ну, в крайнем случае, ударить ножом. Ножницами, хлоднокровно отрезать... - прошептал Глеб, ясно представляя себе эту сцену.
    Его затошнило, остановив машину, он выскочил из неё и подошёл к кустам, где его и вывернуло. Вытерев лицо рукой, он вернулся к машине и быстро поехал домой. Только добродушное лицо бабушки, действовало на него успокаивающе.
Константин Николаевич уже подходил к дому, когда вдруг перед ним появилась Виктория Викторовна.
    - Вы? Что Вы делаете тут так поздно, Виктория? - спросил Константин Николаевич, с удивлением посмотрев на молодую женщину.
    - Не знаю. Волновалась за Вас, - смутившись такого вопроса, ответила Виктория Викторовна.
    Она весь день думала о нём, а после услышанного, места себе не находила. В жизни всякое бывает, но такое... погибает молодая женщина, такое принять тяжело.
    - Простите... но я не думал Вас здесь встретить. Я рад видеть Вас, Виктория. Давайте поднимемся ко мне, поговорим, - предложил Константин Николаевич.
    И Виктория, неожиданно для себя, согласилась, хотя понимала, что это неправильно, тем более, не далее, как сегодня, трагически погибла его жена. Даже, если они решили развестись, это было неправильно. Только часто человек действует на эмоциях, не думая о последствиях. Виктория Викторовна была умной и рассудительной женщиной, но кажется, она была влюблена и это чувство не давало ей здраво мыслить. Этот мужчина занимал все её мысли, она боялась признаться себе, что он очень ей нравится. Много лет без мужчины... а встречаться с кем попало, было не для неё. Она устала от одиночества, устала ложиться в постель одна, по утрам одна пить кофе. А когда сегодня, Константин Николаевич сказал ей, что любит её, не устояв, она пришла после работы сюда, ведь адрес она видела в его паспорте.
    - Хорошо, давайте поднимемся, - согласилась молодая женщина.
    Константин Николаевич открыл дверь своего подъезда и пропустил её вперёд. Он и сам не понимал, зачем вдруг пригласил Викторию в квартиру. Может, не хотелось быть одному именно сейчас, когда голова пухла от произошедших за день событий.
    Тем не менее, они поднялись на третий этаж и вошли в квартиру. Константин Николаевич включил свет и пригласил Викторию Викторовну в комнату.
    - Может чаю хочешь? - спросил он, чувствуя, что она волнуется, да и сам он чувствовал некое волнение.
    - Я бы вина выпила, - ответила она.
    Константин Николаевич открыл бар, в котором было разнообразие напитков.
    - Красное, или белое? - спросил он.
    - Красное, полусладкое, - ответила Виктория Викторовна.
    - Проходи, садись, - сказал Константин Николаевич, ставя на столик бутылку вина и коробку шоколада.
    Напряжение у обоих не проходило. Виктория Викторовна села на диван, Константин Николаевич взял два бокала и открыв бутылку, налил вина.
    - Наверное, это неправильно... погибла Ваша жена, а я... мне не следовало приходить. Простите, - произнесла Виктория Викторовна.
    - Но ты пришла и я рад видеть тебя. Ни ты, ни я не хотели, чтобы так произошло с моей женой. Ни, тем более, мы в этом не виноваты. Послушай, Виктория... мы уже не молоды, жизнь не стоит на месте, а время так быстро идёт, - сказал Константин Николаевич, посмотрев ей в глаза.
    - Хотела спросить Вас... почему Вы решили разойтись с ней? Она очень красивая.... была, кажется, была против развода, тогда почему? - спросила Виктория Викторовна.
    - Со Светланой мы жили, не скажу, что плохо. Но я не чувствовал её любви. Трудно объяснить, но после стольких лет брака, мы с ней стали, словно чужие, - ответил Константин Николаевич.
    О том, что Светлана изменяла ему, он говорить не стал, не хотел жаловаться, не хотел осквернять её память. Да и что бы это дало, только унижение.
    - Как жаль... - только и произнесла Виктория Викторовна.
    - Да, жаль... но такова правда. А теперь её нет, до сих пор поверить не могу. Прошу тебя, не будем сейчас говорить о ней. Давай выпьем, без предисловий. Я очень устал и хочу просто расслабиться, - поднимая свой бокал, сказал Константин Николаевич.
    Они выпили, он снова наполнил бокалы. Виктория почувствовала лёгкое головокружение.
    - Ты хочешь меня напоить? - улыбнувшись, спросила она, обращаясь к нему на ты.
    Константин Николаевич тоже улыбнулся.
    - Я бы и сам напился, чтобы хоть на время забыться. Забыться в твоих объятиях, - ответил он, взяв её за руку и поднося к губам.
    - Я, наверное, лучше пойду, чтобы потом не жалеть о том, что может произойти сейчас, - тихо сказала Виктория, пытаясь подняться.
    - Не уходи, прошу тебя. Не оставляй сейчас меня одного, - пересев с кресла на диван и обнимая Викторию за плечи, сказал Константин Николаевич.
    Она с испугом посмотрела на него, уходить ей вовсе не хотелось.
    - Мы, наверное, торопим события, это неправильно. Несколько дней знакомства... ты потом возненавидишь меня, - сказала Виктория.
    - Ну что ты такое говоришь? Нам что, по шестнадцать лет, так думать. Мы взрослые люди и оба хотим этого, разве не так? - взволнованно спросил Константин Николаевич, привлекая к себе Викторию и крепко целуя в губы.
    Она обвила руками его шею и расслабилась, чувствуя негу, заполнившую её красивое, готовое к любви тело. Константин Николаевич, не выпуская её из объятий, медленно положил на диван и расстегнул молнию на платье.
    - Господи... что же я делаю... - промелькнуло в красивой головке Виктории.
    - Как же она красива... - лаская нежную кожу молодой женщины и целуя её в шею, подумал Константин Николаевич.
    Вдруг он застыл и приподнялся, озираясь вокруг. Виктория открыла глаза и с недоумением посмотрела на него.