Нанимать пастуха

  Было это чисто символически: его давно уже наняли, ибо, он из года в год был
  одним и тем же состоявшимся пастухом. Интересен был сам процесс.
  День этот бывает раз в году чисто мужским праздником и отчасти - женским.
  Почему "отчасти".  Жёны там нужны, чтоб сторговаться с собственными мужьями:
  сколь на сей момент треба выделять денег на обмывку сего корпоратива.
  Начиналось и каждый год повторялось по накатанному сценарию примерно так.

  Самый нетерпеливый оратор со стажем, на присущем ему диалекте, начинал:"Ну что,
  мужики и бабы, Весна пришла! Пора скотинку, так сказать, на волю выпускать
  правильно я говорю?. Правильно.Пастуха надо нанимать. А где его взять?
  Кто согласный в жару жгучую, да дождик проливной целый день деньской с коровами
  вашими торчать. Правильно я ......"
  "Ну кто про што, а вшивый-про баню-только того и ждали бабы,-включил "дуру",
  мёдом не корми, абы, язык без костей почесать. И какого рожна его выбирать,
  если он  уже 100 лет как выбранный.
                Трындишь тут, экстрасенс хренов!"

  "Молчать!,- затыкали им глотку мужики,- распекались тут! Сидели б дома,похлёбку
  варили, да хвосты свои мокрохвостые поприжали, а они - в политику вдарились!.
  А то без вас бы не обошлись! Пастух, он тоже человек,с ним надо, по человечески
  обойтица".
  "Хватит! Галду нагнал, строчит, как пулемёт,- фронтом наступают бабы,-всю зиму
  сидел сочинял. Видать, мозги наросли на печке - девать некуда!
  Талдычит и талдычит, грамофон сломатый, концу-краю не видать".

  Мужики переходили непосредственно к делам.
  "Дед, для началу тебе литру хватит?"
  "Какого ляду литрой делать,губы только помазать?"-гудит основная толпа мужиков.
  "Ты смотри! Осатанели совсем,-рвутся в бой бабы-им губы помазать мало?
  Намажьте ещё чего нибудь-экономней будя! Дед с одного стакана,считай,помер.
  Бутылка и ни какого базара, а раз-нет, целуйте кошку в партманет".

  Мужиков, насчёт экономии, боднули, ну прямо, под самое вымечко:"А вы тут
  глотки свои не дерите! Вздумали кого учить!...
  Это он, как сам решит, скажи дед своё слово".
  Дед Алёха, сам выходец из народа мужеского полу, получивший, загодя, тысячу
  наказов от соплеменников "на меньшее не соглашаться - только на литру".
  Бабы его во внимание не берут, тут он - не Главное.
 
  Разделившись на два лагеря оппонентов, используют момент, который не каждый
  день предоставляется: прилюдно в перчить своему за всё "хорошее".
  Пусть моргает своими бессовестными зенками залитыми.
  Первой начинала форносая Клашуха: "Иш ты! Ему литру мало! Ходил вчера по
  задворьям, как кобель по помойкам, мужиков смущал, а то тебя не видели!
  У, образина, была б моя воля!"

  "Клашка, замолчь!-ревел кумачный муж, - приди домой, поганая баба, я тебе
  покажу, сатана колхозная, узнаешь откуда ноги произрастают!"

  "Чаво?!-медным звоном звенит Клашка,-вы глядите, люди добрые!
  Он меня учить задумал! Я тебя так выучу, что щас весь мир-мирской узнает какой
  ты есть хлюст. Я молчать не буду, шас узнаешь свою писанную биографию.
                А то стоит - деловой!
  Растянул лыбу до ушей, руки - в брюки, хрен в карман!"
               
  Муж стихал и отодвигался на вторые планы, не забыв при этом зло плюнуть на
  землю, вроде, как ушёл непобеждённым.
  После таких разборок, катаясь по траве и подводя итоги былого сражения, кто
  нибудь из баб вспомнит:"Клавк, а твой то давеча, хвостом заюлил, ты его,моло-
  дец, шарахнула под самые микитки. Куды там, сразу присмирел!
  А чего такого ты грозилась об нём рассказать?"

  Клавдия, заливаясь до слёз колокольчиком, изо всей правды звенела:"Бабы,
  ей Богу, сама не пойму до сих пор. Но когда ему так скажу, он прямо на глазах
  мягчает, хочь голыми руками его хватай".
 -А по мне,-вставлял кто-то из баб, небось, когда сидел в отсидке и там чего
  нибудь спёр".
  -Ну чего же там можно спереть? Кальсоны, так они сами в них ночуют, мож,
  портянки у кого почище, колом не стоят."
 -Все они, мужики - одинаковые, на них где сядешь - там и слезешь".

  И вся женская особь, торжествующе поглядывая на мужскую половину, по секрету,
  кудахчут как куры на насесте, навек сплочённые дружной артелью, в том числе
  и стукач Клашуха-родная жена своего.
  А мужики, ну что, мужики-они более сдержанно - выдержанные:не так болтливы,
  не так визгливы- чего зря не скажешь.
  Если "посылают", то хладнокровно и не ниже третьего этажа. Ведут себя достойно,
  ценят холодным умом: "хочешь пить - умей вертеться".А остальное- всё мелочи
  жизни.

  Но, брёх он тоже истощает, да червяк о предстоящем точит всех мыслимых и не-
  мыслимых сил, мать его за ногу! В конце концов, тот же оратор идёт на попятную,
  то есть, вступает уже в роль парламентёра:"А мож хватя? Развезли узду - семь
  вёрст до небёс! Мужики у них хреновые, возьмём да уйдём от вас, волчих, куда
  глаза глядят, через три дня полетите по следу  вынюхивать.
  Вон, одну Наську с собой прихватим, сидит как урытая помалкивает. Не как вы
  галки черноротые".

  -А что, я согласная, я хоть куда за мужиками-расцветала деревенская "недотука"
  Настька. На неё никто не обижался, она была за "свою" у тех и других.
  В битве наступало затишье, лагеря зализывали раны, ибо все жизненно важные
  вопросы раскрыты достоянию масс, народ переходил в плотную по повестке дня.
  Бабы долго зла не держали - и так хорошо вылили душу при всём честном, дома то
  попробуй это дело провернуть, попадёт шлея под хвост этому "накатному", не
  ровён час, кувалдами своими чугунными махать начнёт.
  Ходи тогда по деревне,и объясняй всем,что корова при дойке хвостом хлестанула,
  да синяк в пол лица нарисовала.

  Отдышавшись, в конце концов, лезли бабы в потайные места, доставали кровные и
  посылали кого пошустрей в шинок. Мужикам это ответственное дело не доверяли-
  выпросят больше положенного, уж что-что, а на это у них, безмозговых, мозгов
  хватит, с избытком найдётся!.
  И хотя шинок был на другом краю деревни, ходок возвращался быстро, с литрой
  огненной и отменной закуской человек на тридцать.
  Ибо,предусмотрительные женщины во все времена, заранее заготовили это добро
  на случай, чем закончится этот базар, да одну бутылку, при этом, сэкономили
  (готовили то-три).

  Правда, усевшись в круг напротив своих благочестивых,и усугубив грамм по 50,
  бабы на глазах, красивели, мягчели, становились не опасными на язык и пере -
  маргиваясь про меж собой, ставили по центру-третью, из нычки, чай не чужим,а
  своим родненьким заступникам и защитникам с коими и "в радости и горе".
  Да и мужики, отходя душой от их целенаправленной пальбы, вновь обретали своих
  единственно - незаменимых:Манюшек,Клашек,Паранек.
 
  "Эх,-смаковали мужики,вдыхая полной грудью - Хорошо! Когда выпьешь, да-Ишшо!"
  Завязывалась беседа закадычных односельчан совсем не по теме, после которой
  вдохновлённые и сплочённые, расходились по домам, забыв определиться за какую
  же плату нанимали пастуха.
  А сам пастух,ни кем не замеченный, давно"слинял"до дому,дезертировал восвояси,
  не выдержав меж усобных разборок. Да и к чему бы она ему, эта дрянь, если он,
  отродясь, не имел привычки даже её нюхать. Ну а что "выступал" за своих, так
  что ж теперь - не мужик он чтоль, пусть даже с исчерпанными мужскими рес-
  сурсами по возрасту.  Солидарность пре выше всего!

  !!Нас,мелюзгу, на этот сабантуй не брали: нечего нам там уши развешивать,да
  вперёд времени учиться не пристойному. Всё это мы узнавали от правящей
  партии почему то, именуемой в народе - СЛАБЫМ ПОЛОМ.