Как я стала веганом

      Я держала в руках хрустящие зелёненькие купюры и радовалась, как дитя. Никогда в жизни не получала такого удовольствия от портретов мёртвых президентов чужой мне страны!  Это были особенные деньги — мой первый гонорар за книги от московского издательства. И я просто обязана была потратить их по- особенному. Я решила подарить себе путешествия в Европу. Решила и подарила. Из всех предлагаемых, я выбрала понравившийся маршрут: Киев — Краков — Прага—Мюнхен—Зальцбург—Нюрнберг—Вена.   


 Мне хотелось увидеть воочию Лебединый замок Нойшванштайн — сказочный дворец  среди Баварских Альп, маленькую деревушку Обераммергау, стены домов которой красочно расписаны по сюжетам сказок братьев Гримм. Побывать в Венской опере, побродить по Старомесской площади Праги и чего там греха таить, очень хотелось побаловать своё эго — выпить чашечку кофе в знаменитом литературном кафе Централь в прекрасной Вене. Я должна была это сделать в подарок себе любимой за труды и бессонные ночи в поисках нужных строчек.

   
 Я выполнила всё намеченное в путешествии и даже больше...

   
 В Мюнхене нашим гидом оказалась русская женщина по имени Лиля, бывшая жительница Питера. В автобусе мы сидели рядом, и так уж получилось, что чуть больше информации доставалось именно мне, особенно информации о личной жизни женщины.  Так я узнала и порадовалась за Лилю, что она живёт в самом престижном районе города для миллионеров, что недавно она сделала дорогущую пластическую операцию, ей было под пятьдесят, и она очень гордилась своим новым лицом. Я не видела до, поэтому не с чем было сравнить, но надеялась, что деньги были потрачены не зря.
 
Лиля рассказала, что уже пятнадцать лет живёт в Мюнхене, эмигрировала с мужем и сыновьями, а потом развелась и  вышла замуж за немца.  Муж очень хорошо относится к Лиле, во всём помогает и живётся им  просто великолепно. Да я сама могу убедиться, — разгорячилась Лиля, и пригласила меня на ужин, который приготовит для нас её муж Карл. Он обожает готовить и у него это отлично получается. Я сделала вывод, что всё прекрасно в этой замечательной семье и стране, одно плохо — похвалиться некому.



 После целого дня экскурсии по Баварии, наш комфортабельный автобус подкатил к гостинице, где Лилю уже поджидал её немецкий супруг  на своём старом Мерседесе. Мы вышли из автобуса, все туристы пошли в гостиницу, Лиля представила меня своему Карлу, и он  повторил её приглашение на ужин, которое я с удовольствием приняла. Дорога заняла не больше десяти минут, и я не увидела разницы между районом отеля и районом миллионеров. Лиля  успела рассказать, что Мерседес выдан её мужу в бесплатное пользование от департамента, в котором Карл отработал много лет в отделе вооружения.
Посетовала, что он уже совсем старенький, (я подумала — муж), оказалось — автомобиль. На мой взгляд, и то и другое.
 Но  совсем скоро его обменяют на новый, (жаль, что не вместе с мужем, под стать новому лицу), причём, совершенно бесплатно. За личный вклад папы Карла в вооруженную промышленность. В этот момент я подумала, что моя мама тоже работала в Сибири на военном заводе, но кроме инвалидной группы ничего от Родины не получила.   
   
 Мерседес припарковался у жилого дома в три этажа. Все балконы дома были в цветах, перед крыльцом аккуратно постриженный газон, входные двери из стекла, код на каждый этаж, мы поднялись на второй. Семья занимала всего три комнаты второго этажа, и то, что я увидела, меня не впечатлило (а должно было, ведь Лиля обещала показать мне жизнь миллионеров). Я думаю, или она пошутила, когда говорила мне это, или ещё не знала, что пригласит меня домой.

А скорей всего, она давно не была на родине, поэтому не знала, как должны жить миллионеры.  И вот мы вошли в апартаменты немецких богачей. Карлу было далеко за шестьдесят, ближе к семидесяти, но был он весьма подвижен и моложав. Он не говорил ни слова на русском, правда, отлично владел английским языком. Через несколько минут Карл без тени смущения и не без гордости, поведал мне историю своего дядюшки,  который был награждён Железным Крестом из рук самого Адольфа Гитлера,  и который в двадцать четыре года был уже в чине генерала. Карл с гордостью показал снимок, на нём я сразу узнала Крещатик и Киев, на углу дома новая вывеска с новым названием Айхгорнштрассе и рядом плакат с изображением орла и свастики, под ним наказ :уничтожить всех голубей до 26 октября. За неповиновение и саботаж - расстрел...
  Немцы боялись голубиной почты, она была на вооружении в советских войсках, равно, как и в немецких.
 В апреле сорок пятого, поняв, что «тысячелетнему Рейху» жить осталось три дня, дядя благополучно бежал в Соединённые Штаты, женившись на американке и взяв её фамилию.
 Он прожил до восьмидесяти лет, имея в Америке сеть прачечных. И как тут не вспомнить слова святого Иоанна Лествичника : «Пекущийся о чистоте сам таковым не является». Вероятно, всю оставшуюся жизнь генерал стремился очиститься даже от воспоминаний о героической службе. Он ни разу не приехал на родину, боясь разоблачения и наказания за свои подвиги.
    
 Мы разговаривали о сегодняшней жизни в Мюнхене, о возможностях, медицине, об образовании, которое получили  дети Лили. А тем временем, в духовке у Карла запекалась говядина, по оригинальному рецепту  хозяина дома, и никто бы не стал сомневаться в высоком качестве блюда, запах которого разносился по всем апартаментам, нагло раздражая рецепторы и вызывая неконтролируемое слюноотделение.

 На одной из стен я заметила старый, пожелтевший от времени документ в раме, датированный 1942 годом и поинтересовалась им.  Оказалось, это грамота, выданная Вермахтом тётушке Карла,  мюнхенской портнихе, которая отличилась тем, что блистательно шила форму  для офицеров армии. Внезапно мне пришла мысль, что эта тётушка вполне могла быть матерью Евы Браун — гражданской жены Гитлера, которая за двое суток до своей и его смерти стала официальной Евой Гитлер.  И через два дня покорно приняла цианистый калий из рук супруга, «чтобы избежать позора покорности и капитуляции» — как написал в последнем завещании Гитлер.  Наверно для неё было важно уйти из жизни под именем Евы Гитлер, а не сукой Волка.

 Такие мысли промелькнули внезапно в моей голове. Нет, скорее всего, грамота, не принадлежала матери Евы, хотя  она тоже была портнихой из Мюнхена. Думаю, Карл не стал бы скрывать своё знаменитое родство,  скорее, гордился бы им.
      Ну а мне, в генах которой прочно записано отношение к фашизму, было достаточно  пожелтевшего документа на стене и воспоминаний о героическом дядюшке, который расстреливал евреев под Киевом, чтобы на этот вечер, неожиданно для себя, вдруг стать вегетарианкой и отказаться от ужина. Вот такие метаморфозы организма, который только и  смог принять в себя стакан минеральной воды из рук Лили — она, говоря словами известного автора: «хоть и бывшая, но русская подданная».
 
     Мы немного пообщались, я поблагодарила хозяев за гостеприимство и решила откланяться, Карл вызвался отвезти меня в отель. Всю дорогу добрейший Карл сокрушался о том, что не угадал с угощением, знал бы, что я не ем мяса, (да я и сама не знала, что не ем), приготовил бы рыбу, ну да ладно, в следующий раз. Я была уверена— следующего раза не будет.
     В отеле ресторан уже был закрыт, и я долго крутилась в своей постели, — голодный желудок не давал мне уснуть. И тут я  вспомнила: «Не важно, что пьёшь, а важно с кем». И улыбнувшись баварским звёздам, подмигивающим  в моё окно, сказала  себе: «Не так важно, оказывается, тебе Галя, что есть, как важно с кем». С тем спокойно и уснула до утра.  Так я познакомилась с интернациональной русско-немецкой парой. Узнала других и себя немножко больше, чем знала  до этого путешествия.
2009г. Мюнхен