или как

- Док, у меня голова кружится…
- Я вижу. Еще по капельке?
- Не, я серьезно, Сёма: что делать, а? Мы раз живем – или как?
- Я – раз, а ты, Сань – или как, похоже…


   Два старых друга по детским шалостям сидели на озелененной лоджии – в "зимнем саду",  взращенном и лелеемом Машей – Сёминой женой.  Лоджия утеплена, ротанговые кресла удобны, дорогой коньяк вкусен. Маша с дочкой спят (час ночи), разговору больших мальчиков никто и ничто не мешает: сиди – не хочу.
 
- Тебе хорошо: у тебя не жена, а золото, - завистливо ворчит Саня, пухленький живчик с блестящими от переполняющих чувств карими глазами,  - ты бы с моей попробовал "раз пожить"…

   Саня вздыхает, но не грустно, а мечтательно (он сейчас думает не о жене), выбирает виноградину покрупнее и отправляет её в рот: хорошо сидим! (Он – творческая личность, журналист: ему яркие эмоции жизненно необходимы.)

- И твоя Елена Прекрасная – золото, - улыбается другу насмешливо-добродушно Сёма, похожий на финна Вилле Хаапасало не только русой кучерявостью, но и манерой неторопливо тянуть слова. Впрочем, на этом сходство заканчивается: Вилле, как известно, с женой расстался, а Сёма на это не способен в принципе. У него установка: жена – величина постоянная, а эмоции – переменная. Надо любить то, что Бог дал, а не то, что кой-куда взбрендило.

- Ладно, друг: золото – не золото… Ты – кардиолог? Вот и лечи мое больное влюблённое сердце: "Ларису Ивановну хочу"!
- Ну, это про другую часть тела: к хирургу обратись, - усмехнулся Сёма, плеснув  страдальцу "яду" в нежную романтическую душу, - я глухим не проповедую. К слову, у меня записка к твоей Елене: передашь?

- Да-а?! – удивился Саня (искренне удивился), - и от кого?!
- Помнишь, на вечеринке нашей дядю в красной бабочке: ну, такой тип под два метра? Зав. терапевтикой. Антон Палыч, как Чехов. Вот он и просил передать. Он на твою женщину с первого взгляда запал, Сань: посчитал, что ты – не конкурент…

- Давай сюда! – нахмурился Санёк, стараясь не опуститься до грубостей в лексике, - неси этот э-письтоль!

    Сёма порылся среди журналов, лежавших на столике, выудил голубой атласный конверт, тисненый розами: - Пжалста… Обещай, что передашь: я обещал. И это: чужие письма читать нехорошо, да, Сань?

- Не гони: какая она мне чужая – Ленка?! У жены и мужа все родное...
- Ну, как знаешь. Только пусть твоя Леночка Антону отзвонится: так и так, мол, записку получила. Антон Палыч – серьезный чел, богатый между прочим. И вдовый… Ты ж, вроде, остыл к жене: пусть ей будет счастье!

   Саня потускнел. Засунул письмо в задний карман джинсов (в "жопнике" ему место), добавил себе коньяку, выпил - и заторопился домой, вызвонив такси.
Сёма, улыбаясь довольно, как школьник, нашедший верное решение для задачки с подвохом, закрыл за другом дверь (правильно поставленный диагноз – гарантия успешного лечения): Будь здоров, Саня!