Эхо войны

Это реальная история реальных людей.

В середине семидесятых в Институте предложили желающим собрать группу для поездки за границу, разумеется за свои деньги. Сколько стоила путёвка, откровенно говоря, не помню, но деньги были не фантастические. И вот, пока я думал сам, обсуждал финансовую поддержку от родителей, болгарская группа заполнилась и я туда не попал. Но тогда предложили поехать в Чехословакию. Честно говоря, с туристической точки зрения это было даже лучше.

Наши ребята из этой группы потом рассказывали смешную историю. Ехала с ними «тётенька», ну, какая-то женщина. Некоторые тогда ездили в Москву и даже за границу для спекуляции, по-сегодняшнему, делать бизнес: там дешево купить - у себя продать. Но за кордон денег разрешали мало и люди по-всякому ухищрялись эти проклятые бумажки пронести. Причем, провозили советские «десятки», которые там вполне были в ходу. Вернусь к «тетеньке». Когда ее начали  на таможне проверять, она стала нервничать. Таможенники, заметив это, стали ее проверять более тщательно. Она закатилась истерическим смехом. Они, чувствуя, что где-то что-то не так, порезали ей мыло, выдавили все косметические крема и пасты, … ничего не нашли. Но дамочка все же свои «пять копеек» пронесла, они были спрятаны в маленьком невзрачном радиоприемнике.

Недостатком моей группы стало то, что никого из своих, в смысле сотрудников, в ней не было. И народ собрался какой-то сборный, стремный, непонятный. Плюс (или минус) руководителем группы была блатная авлабарская девица, которая всю дорогу создавала проблемы.  Авлабар – это городской район в те времена с не очень хорошей репутацией.

Поехали поездом через Киев, где остановились на сутки, и была возможность пройтись по городу, даже «заглянуть» в Лавру. Но было и кое что шокирующее. Проходя мимо какой-то большой церкви я увидел женщину с малолетним ребёнком, которые от самых лестниц до входа несколько раз падали ниц и целовали каменный пол. Для меня это было ужасно. И у нас были (и есть) церкви, люди ходят, ставят свечи, молят всевышнего о своих проблемах, но подобного ритуала я никогда до того не видел. Если только в фильмах про девятнадцатый век.
 Впервые услышав утром по радио украинскую речь, мне вдруг стало смешно и непонятно. Это было первое столкновение с западнославянскими языками. Позже, украинский, чешский, польский, стали восприниматься вполне адекватно – дело привычки.

В Киеве, в гостинице спал, скорее не мог уснуть, с парнем, который всю ночь вдруг что-то сквозь сон  говорил. Я было подумал, это «ОН». В те времена в каждую группу обязательно включали работника «органов». Н мы до конца поездки так и не вычислили его,- так он замаскировался под туриста. Там же, в Киеве у меня случился конфликт с руководителем, той самой авлабарской девицей. Я пропустил обед, мне было интереснее побродить по городу, и она на меня наехала, ну, я ее вежливо… Нет не послал, ну что вы, в общем ответил, и она до конца поездки от меня отстала.

Для переезда на Запал было два пограничных пункта – Брест и Чоп. Доехав на поезде до границы, нам поменяли колёса. Весь состав целиком одновременно подняли, выкатили по принципу домино ширококолейные, и следом закатили узкоколейные колёса. Состав опустили: добро пожаловать в Европу. Всё действо заняло несколько минут.

Потихоньку люди между собой притерлись, создались условные компании. Ко мне приклеились две  весомые дамы и в первом же городе подсунули таскать их чемоданы. Один раз им помог, но популярно рассказал, что я приехал как турист а не как носильщик. В напарники по гостиничному номеру мне попался школьный учитель. Он был помешан на стекле. В каждом городе что-нибудь покупал, потом в номере выкладывал это на стол и восхищался, какой у него «мозер» и какая у него «богемия». Мне эти дела были до.

Через пару городов выяснилось, что мы немного изменим маршрут, чтобы заехать в один небольшой городок. И тут стала проявляться длинная и трагическая история. В нашей группе ехал мужчина лет за пятьдесят, пожарник. Низенький, такой, тихий, спокойный, хороший мужичок, русский. И вот через тридцать лет после войны они , его семья, узнают, что его брат, которого они все это время искали, погиб и похоронен в маленьком чешском городке на общем кладбище. Конечно, пожарнику с его зарплатой не с руки было отправиться в такую даль, и тогда родственники скинулись на эту поездку, чтобы он увидел могилу и удостоверился, что это действительно его брат. Естественно, что после такой истории вся группа посмотрела на него совершенно другими глазами и все пытались как-то посодействовать.

Нашли, всей группой. Нашли кладбище, нашли могилу. Это была ухоженная двойная могила из черного мрамора, со свежими живыми цветами. Один из двоих, похороненных здесь, был действительно его родной брат, старший сержант, Долбин Дмитрий. Другой, по надписи на мраморной плите, ефрейтор Кизин Матвей. Кто знает, нашли ли второго его родственники, или он так безвестно там и остался. Не помню, как звали самого мужичка, но он подготовился, зажег на могиле свечу, и выпил стопку за память и упокой…

У меня с собой в поездку  была 8-миллиметровая  кинокамера, было дело, мне ее на день рождения дарили родители. Пленки хватало, и я заснял весь процесс приезда на кладбище, и как мы все собрались у могилы. По возвращении обратно домой он попросил показать видео родственникам для большей документальности, что он не зря туда съездил. После обработки пленки, а я сам «грешил» этим делом, мне тогда по молодости нравилось бултыхаться в этой химии и наблюдать как из ничего вдруг проявляется изображение. В те времена в фотомагазинах продавались все причендалы  для самостоятельной проявки будь то фото или кинопленки, печать.
Ему повезло, качество кино оказалось отличным, четким, нигде ничего не повредилось. У него дома собрались все родственники. Даже спустя столько лет некоторые из них прослезились.