Белкины и Селезнёв

            
                Белкины обходили свои владения. Двадцать соток не являлись для них пределом мечтаний, но с появлением внуков на семейном совете было принято решение, что небольшой домик в деревне лучший вариант для дачи. Прежние хозяева приложили руки и участок им достался в ухоженном состоянии. Коттедж обшитый голубой вагонкой радовал глаз. Двор был выложен брусчаткой. Белкина остановилась возле старой яблони, которая раскинулась бело-розовым шатром сразу за баней:

             - Саша, какой запах. Обалдеть можно! В городе весь двор ранетом засажен, а запаха от него нет.
 
             - Верочка, нашла с чем сравнивать. Вдоль набережной море сирени, которая ничем не пахнет.

             - И то правда.

             За их спинами раздался хрипловатый басок:

             "А древо-то называлось - Древо познания добра и зла!", - мужчина многозначительно посмотрел на дачников, и подумал: "Уел я вас! А то! Раз в деревне живём, так сиволапые. Нет, брат. Шалишь! Мы тоже не пальцем деланные.".

             Дачники рассматривали нелепое явление в калошах на босу ногу, спортивных штанах и мятой футболке на выпуск. Знакомство с соседями, действительно, не входило в ближайшие планы Белкиных. Они мечтали отдохнуть от суеты и посторонних лиц. Однако человек, затеявший разговор, без тени смущения продолжал:

             - Уж извиняйте! Подошёл без всякого якова. Сами-то походу не собираетесь с соседями знакомиться. Виктор меня зовут. Что значит победитель.

              Селезнёв немного замешкался, сомневаясь подать руку женщине или сейчас так не принято. Белкина неуверенно представилась:

             - Очень приятно. Вера Павловна.

             Сосед не теряя форсу, ограничился кивком головы в её сторону и протянул руку мужчине.

             - Александр, - сказал Белкин и пожал протянутую ладонь. Заметив, что для коренного жителя деревни ладонь у соседа гладкая и даже какая-то ватная.

             Дачники гадали, каким образом мужчина проник на их участок, калитка была закрыта. Селезнёв признался:

             - Я чего зашёл то. Там с нашей стороны железо оторвано, отогнул малёха и здесь. Вот так хозяева! Имейте ввиду. Забор везде на честном слове держится. Гастарбайтеры делали. Говорил Лёхе на хрена ты их нанял. Лучше бы мне заплатил.

             Белкины озабоченно переглянулись. Только этого не хватало. Двухметровый забор из профлиста выглядел внушительно. «На выходные приедет сын и надо проверить ограду на прочность», - решил Александр.

             Селезнёв остался доволен тем, что удивил дачников неприятным известием. Он с детских лет не любил городских жителей, считая, что все они зазнаются и слишком высоко себя ставят. Поэтому при разговоре с ними держался с достоинством и старался блеснуть своей эрудицией. Главное ошеломить и не дать опомниться. Как в бою. Тогда успех обеспечен. Бери их тёпленькими и верти по-своему усмотрению. А вертеть людьми он любил, мог часами травить байки, примеряясь с какого бока ловчее зайти. От души потешался, если ему верили. И теперь Селезнёв смотрел на новых соседей с преимуществом местного жителя. Посчитал, что для первого раза достаточно осадил горожан и гордо удалился, тем же манером, как пришёл.

             Внезапные набеги соседа были совершенно ни к чему, и Белкины с раздражением убедились, что забор и в самом деле придётся ремонтировать. Но решить это одно, а довести дело до конца, совсем другое. И через пару недель сосед уже так примелькался на их участке, что они не обращали на него никакого внимания. Вера Павловна утратила былое изящество форм и, прежде чем выйти на террасу в купальнике, проверяла нет ли где поблизости Селезнёва. Вскоре и это неудобство было устранено. Она приспособилась загорать в то время, когда сосед погружался в послеобеденный сон. Никакого распорядка дня Виктор не придерживался, но послеобеденный сон - святое дело.

             В июле Селезнёв поехал навестить сестру и неделю Белкины от него отдыхали. Зато по возвращении Виктор удивил их новой историей:

             - Приехал я на ж.д.вокзал. Подаю билет, а мне проводница и говорит. Ого, сколько лет работаю, а первый раз встречаю человека с такой русской фамилией - СЕлезнев. Точки над буквой ё плохо пропечатались, а без них и фамилия по-другому зазвучала. Ударение на первый слог выходит. СЕлезнев! И тут я задумался. Всю дорогу эта мысль мне покоя не давала. Сеструху стал пытать, учительница как-никак. Может мы СЕлезневы? Она ещё больше ошарашила. Говорит, а ты знаешь, что прадед наш был купцом первой гильдии. На реке Каме три баржи имел. Торговлю зерном большую вёл. Я так и сел. Во дела-то! Видали, что советская власть натворила!? Может и я бы сейчас каким олигархом был. За зря в колхозе спину гнул. Всегда чувствовал, что не своей жизнью живу. Всё как-то наперекосяк идёт, куда не ткни.

             Белкины с лёгкой ухмылкой переглянулись и продолжали слушать. Сосед безжалостно выбросил букву ё из своей фамилии. Делая упор на первый слог, повторял и повторял фамилию, стараясь приучить себя к её новому звучанию:

             - Теперь я точно знаю, что СЕлезнев. Правильно будет говорит Селезнев. Гусь он кто? Селезень! А не селезён. Это училка всё перепутала. Будь она неладна. Не взлюбила меня с первого дня, вот и воткнула букву ё на конце. На тебе, получи! Будешь теперь Селезнёв. Все и подхватили. Деревня. А потом я сам в паспорте написал, что Селезнёв. Нет. Надо обратно возвращать как было.

             Эта история так его захватила, что он не замечал недоумения на лицах соседей. И всё же Вера Павловна осмелилась поинтересоваться:

             - Виктор, а зачем вам это надо? Какая теперь разница?

             - Здорово живёшь! Как это какая? Ну ничего себе. Вас, к примеру, Верой зовут, а все начнут Варей величать. Порядок разве? Предки опять же уважаемые люди были. Может родня какая в Перми осталась. Нет. Надо обязательно выяснить. Я же говорю три баржи у прадеда было.

             На следующий день Селезнёв-Селезнев отбыл по неотложным делам в районный центр. К вечеру хмурый явился к Белкиным с докладом:

             - Был в Загсе. Что вы думаете? Сидит там такая цыпа, расфуфыренная вся из себя. Говорит, нет проблем, исправим букву. И квитанцию суёт. Оплатите госпошлину и приходите с заявлением. Я прямо позеленел от злости. Говорю этой жабе. Дамочка, я пострадавшая сторона. Мне государство вернуть обязано то, что принадлежит по праву. Она на своём стоит. Не шумите гражданин. Оплатите квитанцию и тогда будем разговаривать. А у самой когти на руках в чёрный цвет покрашены. Змеюка.

            Белкины выразили сочувствие соседу "пострадавшему" от произвола чиновницы:

            - Плюнь, Виктор.

            - Правильно Саша говорит. Не расстраивайтесь так. К тому же вам через два года на пенсию. Там столько мороки при оформлении, а вы фамилию менять надумали. Это сколько же вам новых справок придётся собрать.

            - Об этом я как-то не подумал.

             Селезнёв помолчал и качая головой согласился:

             - Пожалуй, вы правы. Не стоит овчинка выделки. Разве этим чинушам что доказать можно?

             На поездку к сестре Селезнёв потратил последние накопления матери. Госпошлину оплатить было нечем. И всё же расстаться с новой фамилией ему было сложно. Несколько дней Виктор шатался по деревне и рассказывал истории о своих именитых и богатых предках. Он выпячивал хилую грудь с таким видом словно ему дворянский титул пожаловали. Ругал на чём свет стоит проклятую советскую власть. Все старые байки были известны землякам, и никто не желал слушать балабола. А тут другое дело! Селезнёв появился в усадьбе Белкиных вновь только тогда, когда в деревне уже последняя собака знала о горькой судьбе несостоявшегося миллионера.
 
            Белкины копали картошку и Александр предложил соседу:

            - Слушай, Виктор! Всё равно не занят, помоги, а я хорошо заплачу!

            - Ты что! Свою бы кто помог убрать. Старуха неделю ползала. Сегодня лежит, говорит спину ломит.

           Белкины слышали, как за глухим забором брякали вёдрами, и думали, что все эти дни Виктор убирал свой урожай. Вера Павловна смерила "дворянина" презрительным взглядом и перешла на ты:

            - Значит мать там вкалывает, а ты груши околачиваешь. Иди. Не мешай людям работать.

           За лето Селезнёв успел привыкнуть, что городская соседка обращалась к нему уважительно - на вы. И вдруг такой облом. Он даже не нашёлся, что сказать и поспешил удалиться. Неловко протиснулся в щель забора, где зацепился штанами за гвоздь и громко выругался, растеряв остатки нечаянно обретённого "аристократизма".

            Когда урожай был побеждён, Белкины стали собираться в город. Старшая внучка прибежала с улицы и принялась что-то искать, перебирая уже упакованные вещи в сумках. Вера Павловна спросила:

            - Марина, что ты там ищешь?

            - Бабушка, а где мой кошелёк?

            - Зачем он тебе?

            - Мне мама давала сто рублей на мороженое, а я не купила. Хочу их дяде Вите Селезнёву отдать.

            - Что за дела!?

            - Дядя Витя сказал, что бабушка замерзает. У них труба прохудилась, и они не могут топить печку. Пенсия ещё не скоро, а денег на новую трубу нет.

             Вера Павловна глубоко вздохнула и посмотрела на мужа:

             - Саша, ты слышал? И о чём человек всё лето думал?!

             Она замолчала. Не хотелось говорить при ребёнке. Белкин успокоил внучку:

             - Не переживай. Сейчас позвоню твоему папе. Он заскочит в хозтовары по дороге. Купим мы бабушке трубу.
 
             - Ура! Спасибо! - Марина заулыбалась и стала обнимать деда с бабой.

             Отъезд с дачи пришлось отложить до следующего дня. Сын привёз трубу. И они помогли Селезнёву с ремонтом. Когда сизый дым заструился над крышей соседнего дома, Белкины стали грузить в машину свои вещи. Виктор пришёл проститься:

             - Уезжаете? Так чё и как за трубу рассчитываться будем? Я не привык в должниках ходить.

            Белкин ему ответил:

             - Лопату под навесом видишь? Будешь снег до калитки чистить, чтобы проезд был. Годится такой уговор?

             И протянул на прощание руку. Прошло лето, а ладонь у Селезнёва осталась такой же мягкой. Точно он всю жизнь только и знал, что тесто месил, ни одной мозоли.

             - Годится, - Виктор скривился.

              Белкин посмотрел на него и подумал: " Нет. Похоже и тесто не месил".

             Дачники приехали в деревню в конце декабря, чтобы встретить Новый год за городом. Они вышли из машины и рассмеялись. К дому Селезнёвых вела протоптанная валенками кривая тропинка. «Ну да! Какой смысл бросать снег с места на место, если весной он сам растает», - пошутила Вера. Сосед, по всей видимости, заходил и даже отметил своё появление - лопата валялась в неположенном месте. Белкины сами расчистили себе проезд.